Вера Галицкая
Китеж-грайнд. Книга 2
Накрашенные глаза смотрели прямо на неё.
– Сёстры, не хотите поработать бесплатно во имя Господа? Нужно убирать свечки и чистить полы, – спросила монахиня.
Пока Лия стояла, открыв рот, Ксюша взяла всё в свои руки:
– А сколько по времени нужно работать?
– Часа два.
– Ой, мы тогда не успеем на электричку, простите.
– Да, два часа для нас много, – подхватила Лия.
Монахиня пошла дальше, а подружки начали размышлять, правильно ли они сделали, отказавшись.
– Если бы не два часа, я бы поработала. Может, догнать её и сказать, что я передумала? Но только на час, – рассуждала Ксюша.
– Блин, у меня судьба работать только бесплатно! – сокрушалась Лия. – Но как-то некрасиво получилось, что мы во имя Господа отказались работать…
– Ага, пришли просить, а сами взамен ничего не даём…
Вскоре появилась другая монахиня.
– Сёстры, хотите послужить во имя Господа? Почитать записки. И тогда можете без очереди пройти!
– А сколько по времени? – снова осведомилась Ксю.
– Полчасика. Или больше, если захотите.
– Мы готовы! – хором ответили новоиспечённые "сёстры".
– Крещёные? – уточнила служительница церкви.
– Да, – пожала плечами Лия.
Монахиня вела их мимо очереди и говорила:
– Сначала подойдёте к мощам, положите цветочки, попросите всё, что хотите, потом я вам расскажу, что нужно делать. Когда закончите, можете снова подойти без очереди и снова помолиться и попросить помощи.
Лия была на седьмом небе от счастья! Монахини целенаправленно дважды обратились именно к ним, их провели без очереди (как на гиг по вписке!), она будет читать записки, как настоящая монашка! Такого не было в её жизни никогда, и это было удивительно.
"А вдруг это Виртацин?" – подумалось ей.
Но рядом шагала удивлённая до глубины души Ксюша в платочке, вокруг были обычные прихожане с цветами в руках, и всё остальное было совершенно нормальным.
Молитву или просьбу Лия не придумала, потому что всё случилось слишком быстро. Она просто поздоровалась с Матроной, поклонилась и перекрестилась, решив, что вернётся после отработки.
Монахиня отвела их к огороженному золотым заборчиком закутку справа от очереди и прямо напротив иконостаса. Показала тетрадки с именами тех, кому нужно читать о здравии и тех – кому за упокой. Выдала по ламинированной бумажке с молитвой, которую нужно произнести перед чтением имён и после имён, вручила каждой по тетрадке "За упокой", затем закрыла дверцу и оставила девчонок работать.
"Сёстры" сели на табуретки и оглянулись.
– У тебя хоть раз такое было? – спросила Лия шёпотом у подруги.
– Ни разу, – ответила та, и по глазам было видно, что она в полной растерянности.
Лия также была в смятении. Во-первых, кто они такие, чтобы читать молитвы за упокой? А вдруг души не упокоятся? Они же не монахини. И у неё ещё Виртацин за щекой, который уже начинал действовать. Во-вторых, что за странные записки, переписанные в тетрадки? В-третьих, прихожане за это заплатили деньги? Наверное, Ксюша сейчас расстраивается, что её записки могли читать такие вот девочки с улицы… Но с другой стороны, может, монахини что-то разглядели в ней, в Лии. Она и сама замечала за собой странные вещи. Например, очень часто то, что она читала в книгах, происходило в жизни. А иногда и мысли материализовывались… По мелочам, правда. Но вдруг у неё дар? Призвание?
Она решила очень тщательно читать молитвы и имена, чтобы точно все упокоились и точно все выздоровели.
Прочитав заламинированную бумажку с первой частью молитвы, синеволосая монахиня открыла тетрадку. Там в два столбика аккуратным почерком были написаны имена. Перед некоторыми именами стояли сокращения.
"Тааак, и что с этим делать? Что за "отр."? Отравлен? "Н/п"? Не поняла? Меня о таких сложностях никто не предупреждал!"
– Ксюююшааа! – тихо позвала она на помощь, – Что за сокращения?
– Н/п – новопреставленный, отр. – отрок, мл. – младенец, – тихо ответила сведующая из "сестёр".
"Ну, я почти угадала", – подумала Лия, кивнула в знак благодарности и принялась усердно читать.
Читать несколько страниц переодически повторяющихся имён и не отвлекаться оказалось намного сложнее, чем кажется. В голову лезли самые разные мысли и желания: от безобидной прихоти разглядывать прихожан и иконы до совсем нехороших порывов.
Лия вспомнила, что один её приятель-гот рассказывал, как он ходил ставить свечки "за упокой при жизни" одной девушке, которая его бросила. На полсекунды промелькнула мысль: "Может, прочитать имена своих врагов?" Тут же вспомнилась пара-тройка людей, которые изрядно попили Лииной крови. И даже продолжают её пить… Бывший парень, бывшая начальница, одногруппница Маша. И можно это всё быстро и просто закончить…
Брать на себя грех? Стоит ли оно того? Девушка вспомнила, что в комиксах и в аниме главные герои часто стояли на распутье и обычно выбирали сторону света. У всех всегда идёт внутренняя борьба добра со злом. И каким быть – выбираешь ты. Это твой осознанный выбор.
В итоге, Лия решила быстро дочитать тетрадку "За упокой", не отвлекаясь от написанных имён, и, от греха подальше, впредь брать только тетрадки "За здравие".
Через полчаса отработки Виртацин раскрылся букетом. Всё было благостно, спокойно и правильно. В груди горел огонь так сильно, что казалось, может сжечь сердце. Лия вышла из их золотого закутка с тетрадями, прихожане из очереди спрашивали, где купить свечи, думая, что она настоящая монахиня. Она была в свету. Полностью в золотом небесном луче. Пахло восковыми свечами, огнём, воздухом, водой, землёй… Энергия стала видна. Желания людей стали видны. Всё переливалось разноцветной пудрой. Иконы были идеальными, люди были такими… проработанными и совершенными. Лица были невероятно реалистичными. Весь окружающий мир был гармоничен и представлял собой завершённое произведение искусства.
"Это круче, чем Симс".
Лия встала перед иконой и начала молиться, как остальные страждущие.
"Господи, сделай, пожалуйста так, чтобы Андрей сделал мне предложение… Нет, я не буду загадывать конкретных людей, это уже какое-то вуду. Зачем мне зомби? Сейчас по-другому скажу. Господи, дай мне самого лучшего мужа и здоровых, умных, красивых детей. Аминь".
– Господи, спаси и сохрани! Спаси и сохрани! Спаси и сохрани, Господи! – громко шептала бабушка слева от Лии.
Свет застыл. Время на секунду остановилось. Все силы сосредоточились над головой.
"Вот оно… Вот оно!" – Лия начала тихо смеяться, как сумасшедшая.
"Motherlode. Спаси и сохрани…
Господи, спаси и сохрани.
Спаси и сохрани, Господи.
Спаси и сохрани… Сохрани и выйди в главное меню.
И создай новую Лию без багов и с читами. Здоровую и богатую. А синеволосая пусть живёт, как НПС.
Спаси и сохрани.
И создай новый шикарный дом для новой Лии, для новой меня. Светлый, с большими окнами и белыми колоннами. И сделай меня красивой загорелой блондинкой, Господи. И убери татуировки с шеи моей. И надели меня красивой фамилией. Спаси и сохрани!"
Лия вспоминала, какой она сделала себя в последней игре, и перечисляла, перечисляла просьбы-читы. Потом вспомнила, какие желания она писала в своих бесконечных тетрадях.
"Хочу замуж за идеального мужчину, который любит меня просто за то, что я такая классная. Чтобы хотел вместе со мной воспитывать наших общих детей. Хочу проснуться в своей огромной белой кровати с розовым постельным бельём, потянуться, посмотреть на свой аккуратный френч и разбросанные по подушке блондинистые локоны. Хочу просыпаться спокойной, довольной и счастливой. Жить в лучшем городе на свете. Выходить на балкон и видеть простор. И чувствовать, что я не одна. Что у меня есть любящая семья. Спускаться на террасу, обнимать и целовать мужа. Знать, что мы будем вместе всегда, что бы ни случилось. Что мы всегда будем верны друг другу, защищать и поддерживать друг друга. Мой муж – мой лучший друг. Буду болтать с детьми, смотреть, как они растут. Радоваться, что я дала новую жизнь. Счастливую, прекрасную жизнь. Новые люди, которые будут делать мир лучше хотя бы тем, что они добрые и сильные. В таком мире я хочу проснуться. Спаси и сохрани!"
В мечтах идеальный мужчина всё равно имел лицо её любимого Андрея, но Лия строго-настрого запретила себе заниматься вуду и просить кого-то конкретного делать что-то против воли. Ей зомбаки не нужны!
Когда себялюбивые молитвы закончились, она решила попросить чего-то для всех.
"И последнее желание… Мне так хорошо, Господи… Пусть у всех всё будет, прям как в фильмах! Прям нереально чтобы! Пусть будет так, как никогда не было, пусть все увидят другую реальность в реальности!
Спаси и сохрани! Аминь!"
С чувством выполненного долга и в предвкушении чудес подружки вышли из церкви.
– Что за странная херня с небом? Ты это видишь? – Лия не верила своим глазам.
– Ага… И этот нарастающий гул…
11.Как в старой сказке
Илья с Никитой пошли в Поход, потому что думали, что тут наберут несметных богатств, артефактов и секретной информации, а потом вернутся в Новую Москву героями. Илья мечтал, что его сделают генералом. Дадут солдат в подчинение, дом. Может, он даже завёл бы женщину. Вряд ли бы ему разрешили жениться, но мало ли…
Но в пути всё изменилось. Он сам не понял, что конкретно, как и когда. У него просто не получалось понять, где всё пошло не по плану.
Теперь Никита мёртв. А сам он блуждает за всеми дозволенными границами. Абсолютно потерян, говоря по правде. Илья не знал, кому он теперь подчиняется. Всё ещё силовикам? Горбунову? Никому? Эта неопределённость его пугала. Он постоянно возвращался мыслями к бутылке коньяка, которую он давно прикончил. Эх, надо было взять алкоголя, вместо воды и жилета…
Ещё и поговорить не с кем. С Дюком они всегда могли поговорить об общих интересах, обсудить технику, оружие, историю России и древних империй. Какие у них были дебаты! Загляденье. Например, в последний их разговор Дюк поведал, что наше такое родное слово "бандиты", на самом деле, связано с ландскнехтами. Они носили яркие ленты – "банд" по-немецки, из-за чего их стали называть бандой. А благодаря тому, что они убивали, грабили и насиловали мирное население, термин "банда" вскоре стал обозначать вооружённую преступную группировку. Удивительно же! А с кем теперь это обсуждать?
Чтобы совсем не рехнуться, он прислушивался к разговорам молодёжи или перекидывался редкими фразами с Горбуновым. Николаич его не понимал так, как Дюк. Он всё же учёный, себе на уме. В Москве военные с учёными никогда крепко не дружили, совсем разные люди. Горбунов – научное светило. Илья – из "потерянного поколения", даже читать не умел, хоть и скрывал этот факт всеми силами ради генеральства. Всю важную информацию он получал благодаря тому, что отлично ладил с людьми и частенько блуждал по демке. Из-за этих же качеств, наверное, он и в этот поход попал.
Когда Илья погружался в раздумья о том, что сейчас творится в Новой Москве, у него начиналось что-то вроде паники. Мысли метались из стороны в сторону, становилось неспокойно.
"Они знают. Они всё про нас знают. Нам теперь нельзя возвращаться. Это дорога в одну сторону. И Горбунов это знает. Детишек жалко. Они верят, что мы спасём их родных и друзей. Жалко их. А мне уже совсем нельзя назад. Они точно знают, как далеко я зашёл. Я ослушался приказа, я сбежал. Уже, небось, пустили за нами отряд. Я же знаю их," – иногда накрывало Илью.
Потом его отпускало, и он не знал, о чём думать. Не хотелось думать. Поэтому он просто шёл, смотрел, ел, пил и спал.
Ещё мышцы ныли: они давно не тренировались, потому что нужно было экономить силы, а хотелось как-то размяться, раскрутиться, расправиться. Уже хотелось сражений… Чтобы не просто так тащить на себе всё это железо. Эх, лучше б совсем не думать.
Отряд шёл по голой степи. Бескрайней бесконечной степи из застывшей грязи и глины. Горизонта не было видно из-за тумана. Иногда на пути им встречались огромные валуны, как будто где-то раскололась гигантская гора, и её части раскидало по всей округе на многие километры. Тишина, туман, скрывающий горизонт, и бескрайние просторы сводили с ума. Было непонятно, где они и куда идти. Ориентировались только по компасу. Зомби здесь не было, но и фокусы с вызыванием призрачной еды за пределами того городка не работали.
Иногда Илье хотелось провалиться в демку, лишь бы не идти по этому бесконечному Нигде. Но он держался. Где-то уже должен возникнуть Китеж. Иначе что же?
Вскоре степь пошла холмами, и чёрные валуны стали встречаться чаще.
– Николаич, что у вас по карртам? Местность меняется. Есть что интерресное в ближайшем диапоносе? – поинтересовался у Горбунова Илья.
– АХАХА, в диапоносе! – Гера сложилась пополам, остальные тоже засмеялись. – Я сейчас умру!!! Ахахаха! ДиаПОНОС! Как ты это рождаешь каждый раз?
– Юморр у меня такой, – Илья чувствовал, что он сказал что-то не то, но виду не подал.
– Диапазон, Илья! ДИАПАЗОН! Но лучше и это слово в данном контексте не использовать.
"Зато теперь точно запомню", – подумал Илья и посмеялся со всеми вместе.
Отсмеявшись, Горбунов сказал, что Китеж совсем близко. Им нужно только дойти до места, с которого видны заснеженные горные склоны.
– О, в диапоносе будут горы! – продолжала издеваться Гера.
Илья к ней хорошо относился, пусть она и резкая. Но на неё можно было положиться, настоящая боевая подруга: Никиту тащила на себе из бункера, Дане сообразила лекарства и костыли. Честная, сильная и умная девка. На такой бы он женился. Ему даже понравилось, что он её рассмешил. Разредил обстановку.
Остатки отряда остановились на привал между гигантскими чёрными камнями. Нужно было дать отдохнуть спине и ногам. Костёр разводить давно уже было нечем, поэтому, вместо каши, они с ночи обворачивали бобы и горох в мокрую одежду и убирали в целлофановые пакеты – за несколько часов сушёные плоды становились мягкими, и их можно было есть на завтрак, обед и ужин. Но и этой еды скоро не будет. Приходилось экономить.
На молодёжь жалко было смотреть. Они все как-то осунулись, щёки впали. У Геры за время похода появилась напряжённая линия между бровей. Совсем не похожи на тех школьников, с которыми он ходил на последнюю операцию. Казалось, что они уже сами забыли, зачем ушли из дома и куда идут. Время в походе изменилось. Когда они вышли из Москвы? Месяц назад? Два? Семь лет?
– Гера с Настей о чём-то тихонько болтали. Горбунов растянулся на земле: старик жаловался на боли в спине. Тёма так же, как и Илья, молча сидел на рюкзаке и думал о чём-то своём.
Вдруг послышался странный звук.
– Вы это слышите? – удивлённо спросил Илья и повернулся к девочкам: – Тихо! Слышите?!
Где-то вдалеке раздавался еле слышный странный звук… Какой-то быстрый равномерный стук… И казалось, что стук приближался.
– Орружие! Прри себе дерржите!
Илья аккуратно выглянул из-за валуна и прищурился, стараясь разглядеть объект. Из белого тумана на горизонте на них приближалась чёрная точка.
– Что-то прриближается…
Все встали и тоже выглянули из-за камней, держа пальцы на стволах. Илья всматривался в точку.
– Движется сюда! Пррригнитесь! – скомандовал он и сам сел так, чтобы его не было видно.
Вскоре стук стал различимым. Бежало нечто с четырьмя ногами.
Тыгдык- тыгыдык-тыгыдык…
Илья уже слышал этот звук в своих блужданиях по демке и в исторических фильмах. Но почему здесь?
– Ты слышишь звук? – спросил он у иммунного.
– Да, я слышу. И я видел, что что-то бежит сюда. Это что-то такое же реальное, как те зомби.
Илья кивнул и добавил:
– Сидите тихо и будьте наготове.
Отряд спрятался за камнями и был готов в любой момент отразить атаку. Через пару минут к топоту добавилось тяжёлое фырчание, и мимо валунов пронёсся гнедой конь, подняв клубы пыли. За долю секунды Илья успел разглядеть всадника в блестящей кольчуге: тот прижался грудью к гриве животного и держался за неё мёртвой хваткой, из его спины торчали длинные стрелы.
– Видали?! Живая лошадь! – Гера чуть ли не прыгала от счастья. – Там жизнь! Нам туда! Пойдём быстрее!
Илья догадывался, что это всё может значить, на самом деле, но пока решил промолчать. Все смотрели на Горбунова. Судя по его озадаченному лицу, он тоже всё понимал.
– Настя, перед тем, как ты посмотришь, что там происходит, я хочу всем сказать одну вещь, – начал старик. – Мы почти пришли. Можете оставить здесь лишние вещи. Но…
Горбунов ненадолго замолчал, формулируя мысль. Илья давно не видел его таким: умные глаза словно зажглись изнутри, спина выпрямилась, он как будто стал выше. Сложив ладони вместе и вглядываясь куда-то вдаль, Горбунов продолжил:
– Будучи в Москве, я никак не мог предполагать, что демка здесь материализовалась. По правде говоря, это не входило в первоначальный план. Эти существа во плоти… Явление, которое до похода не было не то что изучено, оно даже не наблюдалось, его нельзя было рассчитать. Мне нужно немного времени, чтобы придумать новый план действий. Не пугайтесь. Мы уже у цели. Нам только нужна свежая информация. Настя, девочка, посмотри, пожалуйста, откуда прискакал всадник. И мы всё решим.
Гера радостно прыгала вокруг Ильи и Артёма, а ищейка вышла к тому месту, где пронёсся конь. Она присела и дотронулась до следа. Илье всегда было интересно, что они там видят, как это у них получается. Ещё он заметил, что эмпаты – всегда светлокожие и светлоглазые девочки. Про таких некоторые старики говорили – "с заячьим сердцем". Хрупкие, в общем, создания. Жалко даже их как-то. Наверное, учёный специально взял иммунного, чтобы девочка раньше времени не закончилась. Хотя, кто его знает, зачем он кого позвал.
Настя встала и опустила руки.
– Там битва… – сказала она. – Люди на конях дерутся. Стрелы, мечи. У них другие бронежилеты, из колечек и пластинок. Воинов очень много! Я даже не могу назвать число. И это бесконечное сражение.
– Я так и думал! Оррда, – наконец, сказал Илья.
– И что нам делать? Как нам от стрел защищаться? – иммунный разнервничался и слегка оттолкнул от себя прыгающую Геру.
– Надо обойти эту войнушку, делов то, – предложила та.
– А за войнушкой – горы, – добавила Настя. – К которым мы и шли.
– Да, нам туда… – Вздохнул Горбунов. – Настя, посмотри, сможем ли мы раздобыть щиты и шлемы поблизости.
Илья не понимал, что значит, "бесконечное сражение" и сколько там воинов на поле боя, но ситуация казалась патовой. У них, конечно, есть огнестрел и жилеты, но от града стрел монголов это не спасёт. У них открыты головы и ноги. К тому же, у орды есть кони. Даже если они найдут здесь защиту, то двое мужчин, старик и две девочки против профессиональной средневековой армии долго не протянут. Если они продвинуться вперёд, они все погибнут, их просто напросто сметут.
Настя сказала, что поле усеяно телами на много километров. Но чем ближе к горам, тем больше будет холмов с валунами, за которыми можно прятаться. Так что можно подойти ближе, снять с павших шлемы и раздобыть щиты. Горбунов приказал выбросить из рюкзаков всё лишнее, кроме оружия и патронов, и выдвигаться к полю битвы. Илья хорошо знал войну. Он понимал, что они идут на верную гибель.
Отряд шёл уже больше двух часов. Хотелось пить, но Илья оставил еду и воду на месте предыдущего привала. Зато рюкзак заметно полегчал без посуды, запасной одежды, противогаза, фильтров, крупы и прочего добра. Они шли через холмы, на каждом подъёме ожидая увидеть поле битвы. Но сначала их взору открылись горы.
Вдалеке, в голубой дымке на горизонте показалась изломанная линия горной гряды. Перед ней темнели красноватые глиняные холмы и степь, испещрённая чёрными волунами.
– Как с картин Рериха, – вдохновлённо сказал Николаич.
– Действительно… – таким же тоном проговорила Гера.
Появилась надежда, что не будет никакого поля битвы и полчищ татаро-монголов. Но через несколько таких спусков и подъёмов они увидели первых павших воинов и мёртвых лошадей. Убитые были с обеих сторон. Илья рассматривал доспехи монголов, которые они совсем недавно обсуждали с Дюком. Здесь были воины всех линий построения: копейщики в стёганных доспехах с зерцальными пластинами на груди, конные лучники в колонтаре и в сфероконических шлемах с открытым лицом и спешенные лучники в классических мягких доспехах – "хатангу дегель" (если Илья правильно запомнил).
– Ну, и запах, буэ, – Гера притворилась, что её тошнит. – И мы с них должны снимать шлемы? Не много нам приключений с мертвяками?
– Снимайте шлемы с наших, не берите ничего вражеского, – сказал Горбунов. – Вам Илья подскажет, если запутаетесь.
Переодевшись в русскую пехоту, они пошли дальше мимо павших воинов. Где-то ещё ржали недобитые лошади, но у них не было времени на благородство, отряд продолжал идти. Странный был вид у этого небольшого отряда: средневековые доспехи, красные щиты и автоматы Калашникова.
Приближаясь к очередному холму, они услышали крики, свист стрел и лязганье мечей. Горбунов остановил отряд и достал из голенища сапога мятые бумажки.
– Если на нас нападут, читайте молитву, не останавливаясь. Это помогло жителям Китежа, и будет нашим планом Б, – сказал он. – План А: взять щиты и шлемы и пробиться к Китежу с оружием. А пока читайте и учите наизусть.
Илья посмотрел на клочок бумаги.
"Вот и сказке конец, как говорится", – с горькой усмешкой подумал он. На бумаге были закорючки, которых он не понимал.
Дождавшись, когда все прочитают молитву и повторят её несколько раз, Илья выпалил:
– Дальше слушаете мои команды! Делаете всё чётко. И не перречить! Я знаю, что делать. Сейчас спускаемся на ту сторрону холма, вы остаётесь у подножья и ждёте моих указаний. Ясно?
Никто не возражал, даже Горбунов. Отряд поднялся на холм, и все увидели настоящее средневековое сражение без киношного монтажа, музыки и прочей романтики. Просто массовое взаимоубийство, от которого кровь в жилах превращается в стопроцентный адреналин.
– Спускаемся!
Они сходили вниз, прячась за камнями. И какое-то время на странную группку путешественников из будущего никто из воюющих не обращал внимания.
"Запах крови, железа, лошадиной мочи и помёта – вот, значит, что будет последним, что я почувствую, – подумал Илья. Ноги и руки у него похолодели.
Когда они спустились вниз, Илья обратился к отряду:
– Сейчас вы достаёте свои бумажки и читаете молитвы. А я иду туда. У вас 10 секунд, чтобы подготовиться.
Никто ничего не успел понять, как ровно через десять секунд Илья с криком ринулся в бой.
– Нет! Илья! – кричала ему вслед Гера.
Он не обернулся. Пусть они спасаются.
Горбунов с молодёжью смотрели, как под пулями валятся с ног монгольские захватчики, как русские крестятся, а лошади разбегаются в стороны. Потом их заметили. Монгольские лучники скакали к ним, натянув тетиву.
– Тёма, стреляй! Девочки, держите щиты крепко и читайте молитвы! Быстро!!! – рявкнул Андрей Николаевич, стреляя в монголов из автомата.
Уши заложило. Настя читала молитву, но ничего не слышала, только гул. Она видела, как Илья упал под копыта безумствующей орды. Видела, как в них летят стрелы. Как Тёма и учитель, стиснув зубы, стреляют по всадникам. Потом всё несметное монгольское войско развернулось и ринулось к ним. Патроны закончились, и мужчины тоже начали читать молитву. Стрелы градом стучали по щитам, их сложно было держать, но Настя не останавливалась. Когда щит, качался и открывал панораму, Настя понимала, что монголы совсем близко. Она уже могла различить лица всадников, их широкие лица, узкие глаза, тёмные косы. Они что-то кричали, но их не было слышно.
Вдруг столпы воды вырвались из-под земли. Огромные гейзеры чистой прозрачной воды сбивали с ног лошадей и поднимали в воздух пехоту. Отряд продолжал читать молитву, глядя, как дорога к Китежу освобождается. Вода била и затапливала всё окружающее пространство. Она сметала всё и всех на своём пути. Под ногами стало расти озеро, вода уже доходила до колен. Воинов уносило в стороны, оставляя на их месте только бурлящие волны.
Вскоре от орды не осталось и следа. Когда гейзеры исчезли, путники оказались по пояс в водах спокойного прозрачного озереа, над которым стоял густой мерцающий туман.
Настя не знала, сколько времени прошло с того момента, как орду смыло водой. Озеро тоже постепенно таяло, оставляя на своём месте странную субстанцию: плотный мерцающий туман. Настя снова начинала слышать, но в ушах ещё ужасно свистело.
Тёма, Гера и учитель молча сидели рядом с ней на берегу.
– Вы меня слышите? – спросила Настя, подумав, что они тоже могли оглохнуть от стрельбы.
– Да, не кричи, Нась, – отозвалась её подруга.
– А чего мы ждём?
– Отдыхаем, – ответил за всех учитель. – Но если вы готовы к последнему рывку, то пойдёмте. Нам нужно пройти через пелену демки.
"Так это не туман, – подумала Настя, – а что же тогда делать Тёме? Он же иммунный…"
– Тёма, ты видишь эту демку?
– Да, коть. Вижу туман. А ты что видишь?
Настя сощурила глаза и присмотрелась. Над водой застыл какой-то эластичный прозрачный перламутр.
– Давайте уже пойдём! В Китеже отдохнёте, – предложила Гера.
– Да-да, Наташ, – отозвался учитель. – Но мы все должны туда зайти одновременно. Поэтому держимся за руки.
Учитель встал и подал руку Гере, так же встал Артём и помог подняться Насте.
Когда они подошли к пелене демки, Настя поняла, что мерцание – это различные образы и картинки. Вот там – зелёный хвойный лес, здесь – две сказочные птицы с женскими головами, а вдалеке – белые церкви с золотыми куполами. Настя дотронулась одним пальчиком до этого мерцающего тумана. Прохладный. Затем она посмотрела на оставшуюся команду. На любимого Тёму и на подружку Геру. Увидела, что учитель отключает глушилку. Потом они все взялись за руки и шагнули в туман.
12. Последняя глава
Настя зажмурилась и прикрыла глаза рукой, как козырьком. Очень ярко. Ни в одном видении раньше не было такого ослепительного света. Настолько ярко, что глаза слезятся и веки невозможно разлепить. Нет, это невообразимо. Она протёрла глаза кулачками и через боль попыталась приоткрыть веки.
Под ногами очень ровная асфальтовая дорога. Неразрушенная чистая дорога серого цвета, подходящая для того, чтобы смотреть на неё, пока глаза не привыкнут к перемене освещения. Яркие лучи солнца всё равно пробивались через ресницы и слепили глаза. Всё же Настя медленно подняла взгляд чуть выше. По обе стороны от дороги располагались жилые дома. То, что раньше называлось "частный сектор". Как в старых фильмах: разноцветные домики с треугольными крышами, низкие заборчики, садовые участки с цветами. Вдоль дороги высажены деревья.
Справа, метрах в ста пятидесяти, спиной к Насте стояли мужчина в синей форме и маленький мальчик, указывающий ему рукой на верхушку одного из деревьев. Настя посмотрела в направлении руки мальчугана. Там на ветке, среди зелёной весенней листвы, сидел пушистый чёрно-белый зверь.
"Неужели я умерла… И попала в свой личный вариант рая? Это же… котик!!"
Кто-то дотронулся до Насиной руки. Она вскрикнула от неожиданности, одёрнула руку и повернулась к фигуре слева.
– Тёма? Это ты? Ты тоже здесь?
– Похоже, мы на месте, – он оглянулся, – все на месте.
– Эй! Эй? Вы кто такие? Уйдите с проезжей части! – крикнул мужчина в синей форме и направился к ним. – Уходите, уходите! На тротуар! Вы что, с луны свалились?
Растерянные, жмурящиеся от солнца и обилия красок, с головой, кружащейся от свежего воздуха и непривычного количества кислорода, они продолжали стоять и оглядываться по сторонам.
– Да что с вами? Здесь же машины ездят!
Мужчина в форме размахивал руками, сгоняя ошалевших путников на тротуар.
– Ох, ну, и вид… Что с вами со всеми случилось? – Незнакомец подошёл ближе, скривил лицо и снял рацию с пояса. – Вы все как будто пережили пожар, потоп и нападение диких собак одновременно.
Настя не понимала, где они оказались. Посмотрела на ребят и на свои ноги – штаны всё ещё влажные после стояния в озере, берцы в грязи. Вокруг всё было таким странным: воздух наполнен светом, цветом и звуком. Как в те моменты, когда проваливаешься в демку, в чьи-то воспоминания, только объёмней. В демке ты видишь только то, что видел владелец воспоминания, а здесь Настя могла выбирать, что чувствовать и куда направлять внимание. Всё звучало одновременно: птицы, насекомые, машины, чьи-то голоса. Голова начала болеть и стало немного страшно. Мир такой огромный…
Андрей Николаевич, пошатываясь, сделал пару шагов вперёд к человеку, по-видимому, являющемуся местным стражем порядка. Видно было, что учитель пытался сконцентрироваться и взять ситуацию под контроль.
– Добрый день… – Учитель замялся, вспоминая, как общаться с людьми и подбирая обращение. Осмотрел форму полицейского, но не понял ни рода службы, у которой могли бы быть подобные погоны, ни, тем более, звания собеседника. В конце концов, он решил пропустить эту часть своей вступительной речи, – Дела обстоят… чуточку хуже, чем Вы описали. Нам нужен отдых, вода и пища. Возможно, кому-то из моей команды потребуется помощь врача. И мне необходимо поговорить с вашим главным, как можно скорее.
– Я ничего не понимаю. Стойте и не шевелитесь. Ну, и дела.
Пока полицейский связывался со штабом и вызывал подмогу и транспорт, Настя выбрала, куда направить своё внимание. Она, открыв рот, смотрела на кота. Настоящего кота, который сидел на дереве прямо перед ней. Маленького хозяина котейки полицейский загнал домой, так и не сняв с ветки его питомца, и зверь явно был очень доволен своей неприкосновенностью и этой крупной победой за свою свободу передвижения. Убедившись, что все собравшиеся узрели, как изящно он расправился со своими преследователями, кот начал сползать с дерева.
Через несколько секунд черно-белое пушистое облако приземлилось на лапы и пошло к гостям. Нася присела и подозвала котика:
– Кис-кис-кис! Какой ты красивый! Котя, иди сюда. Кис-кис-кис!
В это время Гера тоже сидела на корточках и трогала газон. Щупала травинки, тыкала указательным пальцем мягкую почву. Потом оторвала листик какого-то крошечного цветка, растёрла пальцами и поднесла к носу. Запах свежей травы… Затем куснула краешек листа. На вкус оказалось такое себе, но вполне съедобно. В животе заурчало.
Артём разглядывал дома. Слева находился фиолетовый дом, за ним белый, ещё дальше – светло-зелёный. Справа, напротив фиолетового дома, был жёлтый дом, за ним – тёмно-коричневый. На фоне ярко-голубого неба и зелёного газона это всё выглядело каким-то невиданным праздником. Все здания были двухэтажными, некоторые с раздваивающимися крышами, как будто бы два дома срослись боками. У каждого дома было крыльцо и труба из крыши. На заборах у калиток висели ящики с затейливыми изображениям: на одном были изображены львы, держащие знамёна и крест, на другом – завитой рог, на следующем – конверт.
