Василий Водовозов
Русская народная педагогика
Главным героем повести собственно служит Сибирлетка, полковая собака, такая же безобразная, но сильная и верная в дружбе, как сам Облом Иванович. Она еще щенком спасена Лаврентьичем от гибели и следовала за ним во всех походах: бегала на учении впереди фронта, выводила свои ноты в такт солдатским песням («или уж напакостит на редкость, говорил об этом Лаврентьич, или одолжит так, что все на бок»); наконец, не оставляла солдат даже в сражении и в Туречине потеряла ногу. Весь полк ее любил; только капитанский денщик маленько гордился за то, что Сибирлетка иногда потреплет стриженого пуделя капитанского. Поймает ее гордый денщик – и ну допрашивать: «Ты, говорит, кто? Ты, маркитант собачий, ротный объедало! Ты не больше, как козел на полковой конюшне; а это пудель капитанский, понимаешь, все равно, что лев!» – да и даст по морде. Длинная история идет о разных достоинствах Сибирлетки и о том, как, несмотря на беспримерную честность, она выказала свою собачью натуру на именинах Лаврентьича, стянув жирного поросенка, подаренного добрым хозяином. Сибирлетка, однако, загладила свою вину тем, что загрызла волка, напавшего на деревню. Лаврентьич, выздоровев, снова идет в сражение и погибает под Севастополем: Сибирлетка четыре ночи воет и, наконец, околевает на его могиле. Вообще, в этом рассказе много выставлено добрых, гуманных сторон в солдатской жизни; но в целом он производит несколько тяжелое впечатление; почти выходит такая мораль, что доброта и честность всегда соединены с сильным кулаком, с крепкими зубами. Может быть, оно так и необходимо в солдатском быту, но эти свойства у нас и без того достаточно процветают; можно бы обратить также внимание и на злоупотребление этой кулачной силой. Кроме того, автор несколько однообразно изображает некоторые характеры: старые солдаты, унтера и дядьки у него всегда образцы добродетели, молодые преданы до гроба своим дядькам и готовы положить за них душу; из всех народов только одни немцы отличаются ангельской добротою и проч.
Из других рассказов, изданных для чтения народа, немногие отличаются достоинствами, на которые мы указали. Нам особенно не понравились те из повестей, где главную роль играют черти. Так рассказ «Первый винокур» имеет цель отучить от пьянства; но что за путаница в этой чертовской истории! Сатана со щетинистой медной бородой, выпуская желтую пену и зеленый дымок из пасти да выплевывая ящериц и скорпионов, выслушивает доклад нечистых духов о том, сколько каждый из них сделал зла на земле. Обстановка подобная же: кругом синее полымя и черные клубы дыма; ужи, жабы, падалицы и ящерицы кишат у подножья: недвижные, растрепанные ведьмы, со змеями в волосах, избоченившись, курят смрадным зельем. Сатана угощает своих слуг бочками кипучей смолы да удавленниками; вот один из слуг, добиваясь подобной награды, определяется батраком к мужику и научает его курить вино. Автор уверяет, что это было в старину, что ныне, напротив, человек перехитрит черта. Какая ж польза от всего этого дикого вымысла? Заставляя верить в бесов, можно бы хоть напугать пьяницу, хотя страх, как чисто рабское чувство, никого не научит добродетели. Хотел ли автор возбудить отвращение к пьянству? Так разве в самом этом пороке нет гнусных сторон, которые отвратительнее всех невинных жаб и ящериц?
Драмы, изданные редакцией «Солдатского чтения», вообще довольно плохи. В одной, например, под названием «Полесовщик», солдат становится на ходули, одевает белую простыню и пугает скупого старика Карпа, чтоб принудить его отдать свою дочь за бедного ямщика Яшу. Действие сопровождается песнями:
Ты помнишь ли, как славно пировали
В годину злую русаки;
Тогда французов поражали
Ведь наши русские штыки
Вот вам и французский водевиль, перенесенный на солдатскую почву! Вообще, романтизм сильно вступает в свои права в повестях, назначенных для народа. Герой переносит всевозможные испытания, совершает чудеса, каких ни в сказках рассказать, ни пером описать, все, чтоб соединиться законным браком со своею любезною. Таковы рассказы: «Не изведав горя, не узнаешь счастья» (автор Н. Р…ий) и «Похождения Емельяна» г-на Масальского. Последняя повесть знакомит по крайней мере с некоторыми историческими обстоятельствами петровского времени.
Но, избрав целью выставлять одни умилительные и трогательные сцены, подвиги необычайного геройства и любви к отчеству, мы напрасно будем соперничать с московскими изданиями, которые прежде и прочнее других народных брошюр заняли свое место на лотках. Вот, например, «Предание о том, как солдат спас Петра Великого от смерти» рисует вам солдатскую удаль. Петр гулял за городом, заблудился в лесу, влез на дерево и задумался: «Господи! Как хорошо! Что, если б подняться на высоту! Туда… туда – за месяц и звезды!» (с. 30) – однако не отыскал дороги. Солдат, его спутник, выпил между тем из его фляжки водку, и оба отправились далее. Солдат случайно встретил Петра и, конечно, не знал, с кем путешествует. Прибыли они к хате разбойников; тут встретила их старуха: они поместились на чердаке; ночью приехали разбойники: как один взойдет по лестнице, просунет голову на чердак, солдат своим тесаком и снесет ему голову, а труп падает вниз ту… ту… ту… Разбойники думают, что это их товарищ разговаривает с гостями, и другой лезет: труп опять ту… ту… ту… Так солдат спас Петра от смерти; за это царь позволил ему безденежно пить вино во всех кабаках. Подобные же сведения о Петре мы получаем из анекдотов о Балакиреве, хоть, например, о том, как Петр потребовал Тараса Плещеева, а знаменитый шут представил ему полтораста плешивых. Все это, конечно, слишком нравоучительно и серьезно. Гораздо более возбуждает нежных и геройских чувств «Битва русских с кабардинцами, или прекрасная магометанка, умирающая на гробе своего супруга».
