Валерий Павлович Карпенко
Создать бога 2. Неизвестная известность

Глава 8

Следующий день пролетел незаметно. Больше ей не везло с приятными и внимательными людьми. Соседка Роза, едва услышала имя Павла, с такой нескрываемой злобой уставилась на Марину, что ей стало не по себе. Разговор не вышел, захлопнутая с силой дверь была ей ответом. В местной больнице ее сразу отправили к главврачу, который не стал с ней душевно общаться, включил большого босса, допросил ее сам и потребовал официальный запрос. Попытки разузнать через медсестер, успеха не принесли, на нее смотрели подозрительно и почему-то с испугом, как на шпиона, пытающегося выведать главную военную тайну. Марина дозвонилась до Бориса Ивановича, обрисовала, в двух словах, ситуацию и он пообещал поговорить с главврачом, но не сегодня. Она уже колебалась, насчет поездки в деревню, но решила довести дело до конца и поехала. Напрасно съездила, разочарованно думала девушка уже по пути обратно, она очень устала, была голодной, и ей хотелось плакать. Новой информации не было, люди вели себя странно и замыкались, едва она начинала расспросы. Бабушка Павла расплакалась, узнав новости о нем, что посещать его нет смысла, и положительного прогноза никто не дает. Марина хотела бы смягчить ожидания, но давать ложную надежду не смогла, по ее мнению, это было еще хуже. Она долго утешала старушку, но расспросить так и не вышло. Пришла соседка, потом другая, плач принял масштабы небольшого бедствия, девушка поспешила удалиться, в компании с полосатым котом, который не отходил от нее и вертелся в ногах. Друг Дима, живший неподалеку, крепкий парень, поначалу расправил плечи и, улыбаясь во все сорок восемь зубов, вел себя, как породистый альфа-самец, но резко сменил настроение, едва только прозвучало имя Павла. Память его внезапно ухудшилась до частичной амнезии, гримаса самодовольства сменилась чрезвычайной озабоченностью, появились неотложные дела, и Дима так быстро исчез за дверями своего дома, что это больше походило на бегство. Марина сидела на скамейке, размышляя о неудаче и ожидая обратный рейс, когда мимо прошел старик с собакой неизвестной породы, потом вернулся и откровенно уставился на нее. Девушка хотела уже встать и уйти от назойливого деда, но тот неожиданно спросил:

– Вы знаете Павла?

– Кто… Как вы узнали?

– Позволите, я сяду?

– Да, пожалуйста.

Он неторопливо присел, его пес немедленно лег рядом, поглядывая с насмешливой ухмылкой на девушку и подымая небольшое облачко пыли своим лохматым хвостом.

– Видите ли, я передал один дорогой предмет Паше, а теперь увидел его у вас, отсюда и закономерный вопрос.

Он указал на камешек, что крутила в руках Марина.

– Вы дед Василий? Простите.

– Ничего, меня так все кличут. А вы?

– Марина, я из города, работаю медсестрой в больнице, приехала к родным Павла, к его бабушке, чтобы передать известия о нем и… узнать что-нибудь… для лечения.

Дед выжидающе смотрел на нее, и ей пришлось повторять непростую историю в который раз. Закончив рассказ, она ожидала обычные, в таких случаях, вопросы, но старик не глядел на нее, а о чем-то думал. Наконец он шевельнулся, прервав затянувшуюся паузу.

– Значит, он все-таки сделал это…

– Сделал что?

Старик внимательно посмотрел на нее и задал необычный вопрос:

– Что вы хотите, Марина? В зависимости от вашего ответа, будет и мой.

Девушка быстро соображала, дед играл во всей этой истории непонятную, но значительную роль, он как-то повлиял на Павла, передав камень, после чего у парня открылась способность находить вещи. Она решилась и ответила:

– В нашей больнице, где лежит Павел, после его появления, происходят странные вещи. Люди, рядом с ним, пугаются до потери сознания, безо всяких причин. Я надеялась здесь найти объяснение, понять, что происходит и что ждать, и меня не устраивают заклинания, типа "этого не может быть" или "все будет нормально, больше этого не повторится".

Старик продолжал молча смотреть на нее и Марина закончила:

– Мне кажется, Павлу нужна помощь, но он не может пробиться… к людям. Он как в стеклянной банке, его видно, но не слышно. Видит око, да зуб неймет.

Дед Василий с любопытством глянул на нее и откликнулся необычным способом:

– Курочка по зернышку клюет…

Марина, неожиданно для себя, выдала без запинки:

– А весь двор в помёте.

– Старый конь борозды не испортит…

– Да и глубоко не вспашет.

– Клятая визгопряха…

– Холера ее побери!

Марина покраснела, она не понимала, что происходит и почему она знает то, чего знать не должна. Старик же развеселился, его, похоже, забавляла эта игра.

– Давненько я не слышал этих приятных слов! Кхе-кхе…

Девушка возмутилась:

– Вам что, весело? Объясните сейчас же, что, в конце концов, происходит, балаболка непутевая!

Старик рассмеялся:

– Да-да, именно так она и говорила! Моя хозяйка дома, где я первое время жил, когда сюда переехал. Может, еще что-нибудь скажете?

– Захухря криволапая! Пенек глуподырый! Может, поясните немного, откуда я это знаю! Я в первый раз вас вижу! Я в первый раз приехала в эту деревню! Я знать не знала ни поговорок, ни ругательств!

– Тише-тише, Марина, успокойтесь. Я думаю, что Павел, каким-то образом, передает свои… ммм…детские впечатления.

– Что за детство у него было, одни ругательства!

– Все в детстве любили повторять такие словечки. Да-да-да, я понимаю, девочки не любили, а мальчишки очень забавлялись, это было весело. Самое интересное, что Паша, скорее всего, сам не помнит эти выражения, потому что было это почти пятьдесят лет назад, когда я приехал в деревню.

– Так откуда же?!

– Если по-простому, то вы слышите эхо моих воспоминаний. Старых, забытых воспоминаний. И не просите объяснить, как это может быть. Я озвучил свою, на мой взгляд, самую правдоподобную, версию. И кстати, клятая визгопряха, это была наша упрямая коза, только моя бабка ее так называла, больше никто.

– Спасибо за пояснения. Съездила, называется, поговорки выучила, и ругаться научилась.

– Марина, вы говорите, раньше Паша всех пугал, а сейчас вы поговорки слышите, ругаетесь, словно деревенский пастух, уже хорошо. Он пробирается там, где никто не ходил или, уже по-нашему, где конь не валялся.

– Да какая разница, как мне это поможет?

Старик вздохнул и искоса посмотрел на Марину:

– Что ж вам, молодым, сразу пользу надо поиметь и разжевать, чтобы проглотить? Вот вы поговорки говорили, а они в голове не задержались, мудрости не принесли. А подумать?

Она хотела резко ответить, но рядом очутился безродный пес старика и подставил голову под ее руку. Девушка погладила, потом снова и еще. Пес присел, закрыл глаза от удовольствия, и просто улыбаясь ей в ответ. Дед смотрел на них и кивал каким-то своим мыслям.

– Да, интересно получается. Паша заглядывает в мою голову, а вы озвучивание, как усилитель сигнала.

– Вы хотите сказать, я радио?

– Я сказал, что хотел сказать, но радио тоже неплохо. Если мы сможем больше общаться, то поймаем нужную волну.

– Знаете, я думала, как вытащить Пашу из запертого сознания или передать ему сообщение, а вы развлекаетесь. Ему осталось мало времени, прогноз и так неутешительный, а затем только чудо поможет.

– Вы, девушка, неравнодушны и это замечательно. Приехали к нам в деревню, домой к незнакомому человеку, передали весточку, неважно, какая она. Вы боретесь, время свое тратите, это дорогого стоит. Ничего просто так не происходит, все имеет смысл. Павел тоже приезжал сюда в поисках ответа, жил, как в потемках, свет увидел – потянулся к нему, не хватало ему видать, только свет свету рознь, один греет, другой обжигает. Не понимал он этого, но сделал свой главный выбор жизни. Правильный выбор.

– Какой выбор?

– Остановил зло.

– Спас от смерти?

– Смерть это не зло. Я считаю, смерть милосердна, особенно к старикам, избавляет их от ненужных страданий и потом, что на обратной стороне медали? Жизнь. Без одного не бывает другого. А зло оно другое, оно искажает картину, ставит с ног на голову, любит прикидываться добром. Любой обман начинается с того, что вам желают добра, успокаивают, что думают о вас, и действуют, исключительно, в ваших интересах. Церковь любит повторять – зло есть отсутствие добра или законов бога, но это уже нарушение принципа всемогущего и вездесущего. Физическая аналогия здесь, в нравственных понятиях, неуместна. Не бывает абсолютного добра или зла, любое деяние есть борьба, противодействие, компромисс. Вот вы видите, человек борется с драконом. Это метафора. Молодец, герой, это добрый человек. Но оказывается, внутри себя он вырастил своего дракона, которого победить не может и который требует жертв. Он что, уже превратился во зло? И снова борьба с дьяволом, требуется герой? А вот Павел, смог победить своего дракона. Да. И я не развлекаюсь, это мой способ размышления.

– …..Простите меня, я сегодня на взводе. Неудачный день.

– Ничего, бывает, я вас понимаю. У нас вот, недавно секта появилась, собираются в доме, молятся чему-то, разговаривают, а на расспросы только загадочно улыбаются и молчат, только и слышал, что какого-то светлого прославляют. Не было печали, так черти накачали. Чувствую, хлебнем мы с ними горя.… Хотите, мы сходим к одной бабке? Вреда не будет, а совет хороший не повредит. Она на вроде местной ворожеи.

– Пойдемте. Что мне терять?

– Ну,… терять всегда есть что. Возможность совершить поступок, сказать доброе слово, встретить хорошего человека. Я вот чего много потерял…

За разговорами они дошли до дома гадалки. Бабка сидела на своем посту около окна и, услышав, кто идет, махнула рукой. Марина уставилась на бабку, а та разглядывала девушку. Дед Василий покашлял и коротко объяснил:

– Матрена, застрял наш парень в своем теле, ни живой, ни мертвый. Марина в больнице, возле него служит, вот говорит, что пугает он во всех в округе и ее ругаться научил.

Бабка молча выпила чай, наклонила голову, уставившись куда-то сквозь столешницу и начала ронять слова. Каждое в отдельности, слова были понятные, вот только связались они в непонятные фразы:

– Всякая зверушка свой угол имеет. Ты, птица слепая, слышишь, но не видишь, ищешь лягушонка, ступай на болото, а зайца в поле смотри, да подлеске. Не жди в степи морского гада.

Боится он, прячется. Где он под защитой, там и ищите. Испеките блины. Все, не вижу ничего. Ступай, больше нечего сказать. Устала я.

Дед Василий встал и сделал знак девушке. Они вышли на улицу. Марина с недоумением спросила:

– Что это значит? Я не понимаю. Какие еще зайки? Какие блины? И почему я птица?

Старик дотронулся до ее руки и показал на голову:

– Думайте. Ответ сам придет в голову. Вы его знаете. А мне пора, да и вам тоже. Прощайте, Марина!

Он заковылял от нее, собака на прощание оглянулась, и побежала следом за стариком. Девушка, посмотрела вокруг:

– Что я здесь делаю?

Ей захотелось сказать, живущим здесь людям, что-то важное, идущее от сердца:

– Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.… Береги, что имеешь…

"Похоже на статус в Контакте, какая пошлятина!.. Нету никакой кошки в темной комнате! И никогда не было! Блинчики, блин! " – нелогично закончила Марина свои запутанные размышления и в расстроенных чувствах поплелась на автобусную остановку.

Глава 9

Поздно вечером, после спасительного душа, с чашкой горячего чая и бутербродами, в полюбившемся кресле в квартире Павла, Марина почувствовала себя намного лучше. С нее, душным толстым одеялом, спала раздражительность, ушла досада на себя, бестолковый день и весь окружающий мир. Осталось только чувство вины перед стариком, деревенским философом Василием. Он, словно неразумному ребенку, пытался растолковать ей, что нет смысла сердиться на то, на что не можешь повлиять, все равно, как обижаться на неторопливый ход исцеления. А она… Она была капризной девочкой, желающей немедленно получить игрушку в магазине, хорошо обошлось без истерики. Но как было не выйти из себя, выдавая одну мудрую поговорку за другой, при этом ругаясь, будто заслуженный пастух-лингвист на пенсии. А еще… Марина перебирала слова, в поисках подходящего, чтобы лучше описать ее состояние… Она, словно поглупела лет на десять, наивный ребенок, не чувствуя берегов, кидалась из одной крайности в другую… никакой рассудительности, одна эмоциональность.… Вот так она вела себя в детстве? Гормоны заиграли? Одно влияло на другое, это бесспорно. Как говорил один веселый профессор в институте, нет гормонов без настроения, а настроения без гормонов, если вы испытываете страх, то необязательно из-за тысячерублевой купюры из маминого кошелька, взятой без спроса, проверьте лучше почки, а если гнев, то поджелудочную железу. Возможно, она подзабыла, это было вполне естественно для того возраста, но не для взрослого человека. Ей снова стало стыдно перед дедушкой. Ладно, он умный человек и понял суть происходящего, поэтому не обиделся. "На обиженных воду возят, а на добрых сами ездят".– вспомнилась подходящая поговорка. Это она вспомнила? Похоже, так. Мальчишка взбаламутил ее память, подобно шустрой рыбе в мелкой заводи. Как он это делает? Шныряет туда-сюда, гормоны ее трогает, шалопай мелкий! Думай, сказал напоследок дед Василий. Она попробовала снова мысленно перебрать события этого дня. Бабушка Павла была искренней в своем горе, слишком безутешно она плакала. Кот беспрестанно крутился вокруг девушки, ему было что сказать, это точно, может он учуял запах хозяина, а может и его присутствие. Да ну, так не бывает! Какое присутствие, это же не переселение души. Она это она, а вот мысли.… Нет, не мысли, эмоции… чужая память. Ладно, проехали это болото, лучше не останавливаться, а то можно застрять надолго. А вот Дима, показался ей неискренним. Наигранное веселье, нежелание помочь и почти позорное бегство от нее. Какой же это друг? Он боялся, точно, страх мелькнул в его глазах. Но не ее же он испугался? Страшные воспоминания? Есть, что скрывать? Или его устраивает такое положение дел с Павлом? Да знал он, что друг в коме! И он был с ним до конца, дядя Егор говорил про последний день, Дима приехал в поселок и они вместе уехали. Скорее всего, Дима помог подготовиться и уйти Павлу, забрал вещи и оставил только компьютер. Что-то случилось тогда в гостинице, чего не хотел бы вспоминать Дима. Тупик. Пока он сам не захочет рассказать, ничего не поделать. Теперь бабка-гадалка, жутковатое впечатление осталось после нее. Неживой голос, сморщенное лицо, неподвижное тело. Да! Точно. Вот что смущало девушку до сих пор. Обычно люди совершают тысячу ненужных мелких движений, трогают свои руки, лицо, переставляют предметы, но не бабка. Сидела на стуле, словно она с мебелью была вырезана из одного куска дерева. Немигающий взгляд, упертый не то в Марину, не то мимо нее, и слова, налитые, одним точным движением, в одну порцию гаданий. Ведьма! И сказала, кажется, обычные фразы: "Всякий зверь свой угол имеет". Вот к чему это? Что Павел теперь зверь или подобие его? Что там еще: « Хочешь найти лягушку, ищи на болоте. Зайца в поле или подлеске. Морского гада не жди в степи. Боится он, прячется. Где он под защитой, там и ищите его. Испеките блины". Загадка, головоломка. И почему она-то птица, к тому же незрячая! Это, уже ни в какие ворота! Хорошо, что не глухая. И что теперь ей, слушать? Куда приложить ухо? К земле? Марина взяла в руки камень и стала крутить его, глядя на просвет. Комната приобрела необычный вид, свет от настольной лампы завораживал кровавым цветом. А ведь старушка не просто так говорила про нее, девушка уже согласилась с ней в глубине души. Да, она слушает. Слушает необычное, непривычное, как паучок в ожидании добычи. Паутина ее невидимая и насколько она раскинулась, неизвестно, но сразу передает тревожную вибрацию. А бабка назвала ее птицей! Что за птица без глаз? Как ей летать? Оставлю это на потом, решила Марина и вернулась к своим зверушкам. В сказках такой поворот сплошь и рядом. Царевна-лягушка, Финист ясный сокол, братец Иванушка. Добровольно это редко кто делал, волшебники только, а чаще всего, случалось с героями в результате злых чар, заклятия, проклятия. Жил-был далеко, парень простой и веселый, Пашей звали. И вот однажды полез Паша туда, куда не надо лазить. Открыл запертую дверь, на которой русским языком было написано "Стой! Не лезь, убьет!", а для особо одаренных, знак нарисован, череп мертвого человека. Но Паша ведь не такой, его убить не может, он же бессмертный, пофигу технику безопасности и прочие средства защиты. Полез, зараза, открыл-таки ящик Пандоры, откушал запретный плод и стащил, что плохо лежит. И побежал с криком оттуда, а за ним уже гналось чудище поганое, невиданное. И стал Паша прятаться, но не в лесу иль на болоте, даже в степь не пошел, а прямиком к бабушке родной. Помоги, говорит, бабуля, обижают меня злые колдуны-волшебники и чтобы схоронила она его в подполье, до следующей весны, но явился к нему друг Димка, стал насмехаться над ним, зубоскалить. Обнялись приятели и отправились. Нет, не на славную битву с чудищем, а в ближайший кабак, водку жрать. Выпили они меда-пива немерено, стали похваляться, силушкой богатырской меряться. Тут им под руку и бандиты подвернулись, отметелили несчастных нарушителей закона так, что тем мало не показалось, а в самый раз. Сошли те, от горя, с ума и отправились в психушку, плача от резкого шума и писаясь под себя по ночам. А удалой боец Паша с доблестью вернулся домой и стал ключи искать забывчивым старушкам. Хорошо ли, плохо, не знаем про то, только у старушки той, смышленый племянник оказался. Ему было мучительно больно смотреть на то, как один простофиля безвозмездно, то есть бесплатно, помогает другим. Племянник решает помочь славному, но бедному богатырю и организует синдикат по розыску утерянных вещей, людей, животных. Паша занимается самой легкой работой – собственно розыском, а племянник взвалил на себя самую тяжелую часть – организационную, мобилизационную и финансовую, за что скромно назначил свою персону директором сего замечательного предприятия оказания не безвозмездных услуг населению. Все шло хорошо, но недолго. Паша стал звездой и повел себя, как все звезды, по-скотски. Вместо того чтобы быть благодарным до гроба, он сбежал от своего счастья и довел до белого каления благороднейшего человека, желавшего только добра ближнему своему. Тотчас прознали про беду, сбежались безжалостные враги и вероломно зарезали, ни за что, ни про что, достопочтенного племянника, сына славного племени бескорыстных людей. А Паша перевернулся, развернулся и обернулся зверушкой, только его и видели. Сидит под кочкой где-то, льет горькие слезы и рыдает: «Ну, зачем я туда полез, куда не надо было лезть!" Но не поделать ничего, остается только надеяться, что родилась уже бесстрашная девушка, которая отыщет его окоченевшее тельце, поцелует и превратится Паша в прежнего героя-дурачка. Будет мед-пиво пить и байки травить о своих подвигах. Тут и сказке конец. Сказительница героического эпоса про Пашку-дурачка и будущая воительница того же сказания сладко зевнула и отправилась считать бабочек. После восьмой, она очутилась в поле, где искала под листочками и кусточками маленькую зверушку, но может зверушка слишком хорошо пряталась или она не там искала, а все было бес толку. Пока не метнулась из-под куста серая тень, напугав ее до ужаса. Она даже разглядеть не успела, что это было, когда тень подлетела к ней со спины и вошла, словно камень-голыш в воду, без брызг и всплеска. Перехватило дыхание, сжались мышцы, зрачки расширились в ожидании острой боли, но ничего не произошло. Она просто оказалась под столом, из-под клетчатой скатерти виднелись чьи-то ноги в больших пушистых тапочках, красный мяч и огромная кукла без ноги. Рядом сидел кот, облизывая лапу и умывая мордочку. Кот был с нее ростом и, закончив умываться, заурчал и потерся об ее голову, она засмеялась, пытаясь ухватить кота за шерсть, и упала навзничь. На громкий крик появились сильные руки, и она взлетела над столом. Комната закружилась в хороводе, потом стала прыгать вверх-вниз. Она свободно летала и заливалась счастливым смехом от упоения, наслаждения, причудливой смеси испуга и восторга. Затем все успокоилось, перед глазами возникли большие глаза и мягкие губы, которые прикоснулись к щеке, лбу, голове, а в рот полилось теплое молоко. Ручкой она ухватилась за палец, глаза стали закрываться, потом открываться и снова закрываться. Она заснула.

Глава 10

Она видела во сне что-то, но никак не могла вспомнить. Ощущение легкости и радости не покидало Марину целое утро. Восхитительное, чудесное, летнее утро в этом тихом городке, ради такого она бы переехала сюда, не раздумывая. Эмоции переполняли ее, энергия била ключом, она могла бы, сию минуту, пробежать длинную-длинную дистанцию или плыть без остановки. Как здесь хорошо! Куда-то ушли тревожные мысли, отступили заботы. Может, правда, задержаться здесь на пару дней? Такой отдых целого отпуска стоит. Откуда это взялось? Чувство беззаботности, детской радости перед поездкой на море или ожидания новогоднего праздника. Да, только в детстве она испытывала подобное, подзабытое в хлопотливой взрослой жизни. Неужели это все сон? Может маленький одинокий мальчик нашел нужную ниточку и подергал за нее? Господи, да ради такого… Стоп. Где-то она уже это слышала и совсем недавно. В ночном опыте с камнем и качающимся, из стороны в сторону, психиатром. Просто выброс гормонов или нечто другое? Никто не может самостоятельно влиять на работу своих желез… Или может? Да, она знала о влиянии образа жизни на работу эндокринной системы, в здоровом теле, здоровый дух, что смех и секс ослабляет боль, а нормальная работа органов влияет на самочувствие и настроение. Но разве можно, по желанию, убрать тревожность или побороть страх? А как же йоги? Нет, туда она не пойдет, энергополя, биопотоки и прочая паранормальная активность странных людей с экранов телевизоров отталкивала и вызывала неприятные рефлексы. А чем она занимается или это другое? Пытается подобрать подходящий образ зверушки для больного в коме. Конечно, это другое! Она весело засмеялась и закружилась. Запыхавшись, она упала на диван и задумалась, а кем она представляла себя, по темпераменту, образу жизни, уму, наконец. Если не вспоминать бабкины слова… Точно не рыба, скользко, мокро и холодно, брр… Насекомое? Паук? Они живут везде, живучи, часто организованы, но у них нет эмоций, юмора не понимают. Нет. Пресмыкающиеся, земноводные, тоже нет. Млекопитающие, может быть. Хищники? Нет, убивать и охотиться она не хотела и не любила. Травоядные, всеядные, птицы? Точно! Бабка права! Птицей она могла бы себя представить. Не крикливой и шумной, а неприметной, внимательной птицей и, обязательно, умной. Выбор сузился до ареала обитания, и городской житель стал предпочтительнее.… Все понятно, она ворона. Умный наблюдатель, приспособленный жить в любых условиях и не обязательно в стае. Она всегда уважала эту птицу и не отказывала ей в наличии интеллекта. Вспомнила, как смеялась над бедной собакой, пытавшейся отпугнуть ворон от своих тайных складов. Поведение ворон было простым и эффективным, они подмечали собачку, следили за ней, до места очередной "закладки" и одна птица сразу летела на это место. Собака замечала наглого вора и гналась за ним, по мере возможности, причем ворона не просто улетала, она недалеко отлетала и садилась на земле, чтобы Тузик не терял желания поймать ее. В это время, вторая ворона, без особой спешки, успевала достать съестной запас, далеко не сообразительной, собачки и улететь на ближайшее дерево. Как делились между собой птицы, Марина не знала, но была уверена, что между собой птички находили согласие. Хорошо, пусть будет так. И где она искала бы ворону? Правильно, в городе, на своем любимом дереве, посту наблюдения, откуда открывался прекрасный обзор и не сильно заметно самого дозорного. А как соотнести это к человеку? Девушка задумалась и, с удивлением для самой себя, обнаружила такое место в институте. Она любила сидеть за колоннадой, где видела весь холл, коридор и всех входящих-выходящих, а чтобы найти ее, нужно было пройти весь зал, зайти за колонны и подойти к ряду скамей, вдоль стен. Надо же, она точно ворона! Насчет того, что она слепая птица, тут бабка надвое сказала… Смотря, в каком мире! Есть реальный мир, есть выдуманный, каким она его рисует себе, есть мир желаний и фантазий, а еще есть мир с драконами, мир, с ее сигнальным колокольчиком которого она слышит и куда заглядывает бабка Матрена. Там она может не летает, зато порхает в другом! Вот так-то! Марина усмехнулась небольшому открытию и снова вздохнула, замечательно все это, но речь идет о человеке в бессознательном состоянии. Она с трудом представила себя на больничной койке. Как подсказала бы она, что делать? Работа мозга сохраняется, по крайней мере, какой-то его части, иначе, шансов почти бы не осталось. Органы чувств работают? Хороший вопрос, но ее знаний не хватало. Электрические сигналы говорят о том, что ответной реакции нет, но какая-то лазейка есть, иначе она не сидела бы в этом расчудесном городке. Должен быть способ общаться или сообщить, передать сигнал. Выманить, соблазнить, заинтересовать. Что любят вороны? Необычное, блестящее и, главное, что можно стащить. Что получается? Если в палату принести гремящий, сверкающий предмет и положить на видное место, то она непременно очнулась бы? Ага! Незаметно взяла, спрятала и снова отключилась. Марина захихикала, представляя эту картину. Может наблюдать ей нравиться, но воровать, она не приучена. Так, а если бы ей с детства не твердили, что воровать нехорошо, то она своровала бы? Она задумалась. Блестящая драгоценная вещь, золото, самоцвет, хотелось бы ей иметь это, при условии безнаказанности? Нехотя, с закатыванием глаз и возмущенными криками совести, она призналась себе, что да, могла сделать. Ха-ха, интересный способ реанимации, получается, может статью в научный журнал написать. Где-то в душе, сомнение, непрошеным гостем, скреблось в дверь. С этим странным случаем, все может быть, и танцы с бубном, и кровопускание при луне. Пора поговорить с кем-нибудь умным, в трезвой памяти и без лишних гормонов в крови. Она нашла тапочки и спустилась на первый этаж. Дед крикнул, что открыто, на ее тихий стук. Марина поздоровалась и села в кресло, пока старик наливал ей, а заодно и себе, чай. Не выдержав долгой паузы, она спросила:

– Егор Степанович, на какое животное я похожа?

Он озадаченно посмотрел на нее и решил уточнить:

– Просто так интересуетесь или есть смысл?

– Со смыслом.

Дед Егор хмыкнул и расправил невидимые усы:

– Ну, я бы сказал, что на кошку.

– Почему?

– Кошки мало привязаны к хозяевам, больше к дому, а хозяев заставляют жить по своим правилам. При этом они внимательны, замечают любую мелочь.

– Гммм… интересно. А я думала, что похожа на птицу.

– Можно и так сказать. Почему нет? Вы похожи на серьезную такую птицу. Рискну назвать орлана.

– Почему?

– Орлан – рыболов, а вы любите ловить рыбу, для этого нужно терпение и немалая сноровка, к тому же они не сбиваются в стаи.

– Хорошо, не совсем согласна, но пусть будет так, а Павел на кого похож?

– Не удивляйтесь, отдам предпочтение зайцу. Вижу вопрос, поэтому сразу отвечаю, пугливый, осторожный, не лезет первый в драку, но может дать серьезный отпор. Мозгов немного не хватает, поэтому сначала делает, потом думает. Про таких говорят – дурная голова ногам покоя не дает. Честный, справедливый, простой. Теперь вы ответьте, к чему это?

Марине пришлось рассказать про поездку в деревню, деда Василия и гадалку с ее ворожбой. Егор Степанович выслушал, не перебивая и без эмоций, только на необычное гадание поднял брови:

– Значит, пеките блины?

– Да, я так и не поняла смысл слов.

– А вы знаете поговорку – первый блин комом?

– Да, конечно, слышала.

– А смысл ясен?

– Конечно, сначала возможна неудача, потом все пойдет как надо.

– Заблуждение. Многие поговорки сократили в разговоре, из-за чего смысл потерялся и исказился.

Он встал и взял с полки потрепанный томик, пролистал страницы и прочитал:

– Первый блин комам, блин второй – знакомым, третий блин – дальней родне, а четвертый – мне.

Поставил книгу на место и спросил:

– Разве о неудаче здесь идет речь?

– Но первый блин все равно комом, не так ли?

– Не комом, а комам, тем, кто в коме, то есть в спячке. Или по-простому, медведям. Первый блин – медведю.

У Марины неожиданно вырвалось:

– Вот же ёкарный бабай!

Она тут же покраснела и закрыла рот ладонью. Старик закашлялся, но затем девушка поняла, он так смеется и тоже рассмеялась.

– Извините, я вообще-то не ругаюсь, но в деревне выдавала такие словечки, о которых раньше и не слышала.

Дед оживился, попросил удивить его, и она смогла поразить его воображение. Он захекал, закашлял, покраснел, она даже испугалась, но Егор Степанович махнул рукой и вытер слезы:

– Спасибо, дочка! Порадовала, давно не слышал ничего подобного! Надо же, захухря! Ха-ха! Прямо бальзам на душу!

– А почему мальчики так любят сквернословить?

– Это же игра! Забавная игра, придумать такое словечко, которое никому в голову не пришло, а ругательства задают особый ритм речи, показывают правила, как это возможно. А почему именно мальчики? Эта игра на грани фола, с риском кого-нибудь обидеть, оскорбить и нарваться на ссору. Девочки избегают лишнего риска. Кстати, вы знаете, что вполне безобидные слова "хрен" и "фиг", как и буква древнерусского алфавита "хер", стали использоваться, как эвфемизм более грубого русского слова, не буду вслух его произносить. Возможно, язычники кричали новокрещенным христианам что-то вроде: «Ступай на крест!", посылая их по известному адресу и одновременно оскорбляя нового бога с похожим именем. Слово "похерить", к примеру, до сих пор обозначает – поставить крест на чем-нибудь. А еще, раньше вышивка была именно ими – да-да, не смейтесь! – херами и играли тоже в них, херики-оники. Хотя древнее, греческое происхождение, идет от слова "рука", как видите ничего общего с современным значением. Вот такие вот херувимы!

Дед пытался сохранить умный вид, но долго не продержался, не выдержал и первый рассмеялся, а Марина поддержала, заливаясь смехом:

– Представляю свою бабушку, она смотрит мою вышивку и говорит – какие-то, простите, херы неровные, этот хер, извините, у тебя больше, чем остальные!

Старик снова захекал, закашлял, вытирая слезы.

Они постепенно успокоились и продолжили разговор:

– Так что, Павел – медведь?

– Какой там медведь, не тянет он на него!

– Тогда причем блины?

– Мдаа… Действительно. А кто у нас еще в спячку впадает?

– Я знаю только ежей и сусликов.