Валерий Павлович Карпенко
Создать бога 2. Неизвестная известность

Полная версия

Глава 5

Сил не было совершено. Опустошение и апатия держали его за руки, повисли на ногах тяжелым грузом. А как хорошо начиналось! Он забрался в знакомый мир с непомерно раздутым голубым пузырем, но не стал его трогать, хотя на вкус красивые светло-синие шарики были замечательные и были для него любимым лакомством. Глядя на них он не раз думал, как сохранить такую вкуснятину про запас, жалко было смотреть, как пропадает богатый урожай. На ум приходили закатанные банки, огромный холодный подпол и бочки с соленьями. Но под руками ничего этого не было, поэтому приходилось ходить и пинать шарики ногами, наблюдая, как тает и исчезает синий деликатес. Пусть, это может подождать, он здесь по другому поводу и процесс познания окружающего мира шел полным ходом. Он решил испытать другие пузыри и давил, иногда очень сильно на упругую поверхность, но отклика не было. Внизу перемигивались огоньки, вспыхивали и гасли сияния, но ничего не происходило, пока толчок по фиолетовому пузырю тут же не отозвался вспышкой. И понеслось! Случился очередной переполох, началась свистопляска огней. Он в испуге отошел подальше, не зная, чего ожидать. Но случилось неожиданное, голубой шар, нависающий подбитым дирижаблем, начал уменьшаться, подобно гигантскому воздушному шарику с дырочкой. Он даже, непроизвольно поискал место пробития и прислушался, ожидая услышать свист воздуха, но перестал из-за продолжающегося светового шоу. Дирижабль сдулся до размера автобуса, потом, постепенно замедляясь, до малолитражки. Ему надоело ждать, и он решил подстегнуть неторопливое сжатие голубого пузыря, еще одним толчком для стимула в фиолетовую мембрану. Она приветливо отозвалась, подмигнула в ответ и начала раздуваться. В приступе легкой паники, он попробовал удержать пузырь, даже лег на него сверху, но движение не замедлилось ни на мгновение, он почувствовал, что с таким же успехом можно затормозить катящееся со склона бревно. Он все испортил! На языке вертелось какое-то, подходящее для таких случаев, слово и он почти выплюнул его. Блин! Он все испортил! Блин! Стало лучше, но ситуацию не спасло. Можно попробовать сделать вид, что ничего такого не случилось, так и задумывалось по плану, но нельзя все предусмотреть. Всегда есть изъян. Должен быть, как сухой корень под ногой, неправильная чашка на столе, которая всегда норовит упасть на пол, камешек в кедах и соринка в глазу. Он развернулся и гордо удалился с поднятой головой. Небольшие неудачи не должны сбивать с истинного пути настоящего индейца. Он не помнил, кто такие индейцы, но думал, что это мужественные люди… вроде космонавтов… или дровосеков… жили отрядами и сбивались в большие племена. Слова были схожими, энергичными и нравились ему. Он здесь один, так что никто не помешает быть ему мужественным индейцем-дровосеком, жить в своем племени и тем более сбить с дороги. Шумной, разухабистой дороги, с пыльными цыганами. И вот он снова шагает, по колено в приключениях, куролесить дальше, его ждут напасти и хвори. Спасти дракона и поцеловать девушку… или наоборот. Неважно. Ладно, он не будет гадить в тапки любимому коту, пусть шишка держит его за кочерыжку. Вперед! К новым похождениям!

В другом мире он действовал осторожно, касаясь разноцветных пятен и осмотрительно избегая надутых сфер, но ответных сигналов не было. В поисках нужной точки он провел немало времени, потом трезво рассудив, что большой разницы нет, чем касаться, полетел и стал перекатываться по всем встречным пузырям. Наконец, что-то беззвучно пыхнуло золотой вспышкой, и он замер от восхищения. Фейерверк огней вознесся в высоту и расцвел северным сиянием ярко-желтого света. Светопреставление продолжалось долго и постепенно затихало, переходя из одной части в другую. Что же он задел? Оглядев ближайшие пузыри, он выбрал темно-желтый, небольшого размера и толкнул его. Ничего. Темно-зеленый, рядом. Снова ничего. Еще несколько пузырей, опять мимо. Как так-то? Он повторил свой прежний способ касания, внимательно следя за огнями. И вот снова, золотая вспышка ярче прежнего возносит огни вверх. Полыхает все кругом оттенками желтого, оранжевого и светло-зеленого цвета. Сравнить было не с чем, в голову лезли непонятные слова, из которых, самое простое и понятное было – мать! Мать-перемать! Твою так! Раскудрит твою пополам! И налево! Всполохи зажигались, гасли, уходил вглубь, и перемещались в стороны, иногда ярче горела сеть, раскинутая везде. Огоньки быстро бежали по ней до какого-нибудь узла и, яркой вспыхнувшей звездой, разбегались в разные стороны. Сверху падали хлопья, светящиеся гигантские снежинки. Восхитительный вкус! Что он все-таки сделал? Может так? И он одновременно нажал на два пузыря рядом. Нет. Снова и снова, пробуя различные варианты, он добрался до нужного. Три пузыря, сходящиеся в одной точке, дают этот чудный эффект. Темно-желтый, темно-зеленый и синий. Он понаблюдал за хороводом из снежинок, поймал несколько штук и задумался, что он такое сделал? Испытывает мир то же, что и он? Знает, что здесь творится? Знает ли вкус хлопьев, видит этот фейерверк? Вопрос был неправильный, но он не понимал почему. Так, если попробовать по-другому. Допустим, здесь живут еще люди, и он снова задает эти же вопросы. Ага, так и есть! Он бы так не спрашивал! При чем здесь мир, если есть другие люди! А если людей нет, то он думает о мире, как о живом. Он живой, это понятно, но мир не думает, он существует. Как может думать трава, деревья, облака? Это ж среда! Что она может чувствовать и испытывать? А откуда взялся фейерверк? Это… пока непознанные природные явления, но он докопается до истоков. Поиск истины, вот настоящий смысл его походов. Он истиноискатель! Раскрыть потаенный смысл, разгадать загадку мироздания и решить, куда девать добытое. Вот такой план. А здесь больше не стоит продолжать. Шагая обратно, он оглядел свои потертые ладони в натруженных мозолях. Неплохо прошел денек, хрен ему в сапоги! Нужно еще свои помидоры подвязать и пирогов наготовить для водопоя… сенокоса. Надоить козла и напоить кошку. Он точно из деревни, только там водятся такие энергичные и жизнелюбивые люди, как он.

Вернувшись в свой мир, он попал в странную историю. Одна мысль застряла в голове и упорно не хотела выходить. Никакие телодвижения не помогали, он не мог толком отдохнуть, не мог лежать, ходить, что-нибудь сделать полезное. Это как заноза в голове, тряси, не тряси, мало поможет. Он присел и стал думать. Ему нужна помощь, чтобы получить совет. Да. Нужно посоветоваться с кем-нибудь. Для этого сначала требуется найти кого-нибудь, а здесь никого нет. Загадка, но ее необходимо решить, потому он здесь и торчит. Чувство, что его время может закончиться, не проходило. Он сходил посмотреть на огромный будильник из шестерен, пересыпающийся песок из пустого в порожнее и он ему не понравился. Механизм и раньше пугал его грохотом и подавляющими размерами, но теперь в вое движущихся частей были слышны новые визгливые ноты, ржа покрыла черные зубчатые колеса бурым налетом, всюду под ногами валялись железные осколки. Некоторые ведра прохудились, и песок сыпался сверху, смешиваясь с ржавчиной. Скоро накроется медным тазом и крякнет, прикажет долго жить. Он думал и думал, при чем здесь четверг, вокруг потемнело, пошел мелкий, противный дождь. Если не знаешь, что делать, то, что делать? Он поискал варианты. Вариантов было несколько: побегать, попрыгать, полежать поспать, помыть полы, почистить картошку, двигаться куда-либо и сделать хоть что-нибудь. Обдумав и отбросив ненужное, он поставил мысленную галочку на последнем варианте и прилег. Что-то не так. Он не знал, что делать, теперь он знает, что делать. Что же свербит у него где-то глубоко в душе. Неспокойно ему, ой, как неспокойно. Тут его осенило, нужно отпустить вожжи, закусить удила и пуститься во все тяжкие. Он вскочил и пошел в пешее путешествие, а все путешествия кончаются приключением, это ж и ежу понятно, паровозный кран в ухо. И он оказался в прежнем мире. Голубой пузырь почти неотличим от остальных, а фиолетовый скоро созреет. Где тут волшебная точка? Но точка не помогала, ничего не помогало. Как из него выпустить пар? Он гладил фиолетовую, натянутую, словно барабан, блестящую пленку и слегка похлопал по ней. Зря он это сделал, ох, зря. Мощный лиловый фонтан новой скважины открытого месторождения шаров был тому ответом, он попробовал один на вкус и вкус ему совершенно не понравился, горький, противный. Он попробовал выплюнуть, но не смог. Шарики засыпали все вокруг. С трудом выбравшись из этого брызгающего праздника жизни, он заковылял домой. На языке крутилось похабное слово – дурень деревенский! Он был совершенно сбит с толку, обескуражен, ошарашен и огорошен.

Глава 6

Спустя два дня, Марина ехала на рейсовом автобусе в родной поселок Павла. Ночное дежурство и день отдыха дали время для раздумья и она решилась, пора узнать о парне побольше, подробности его жизни. Если он человек хороший, то поможет ему, а нет, то нет. Как она будет узнавать и у кого, Марина старалась не загружаться, всегда можно найти знакомых, приятелей, друзей, в конце концов, есть соседи. Бабуля говорила, всегда есть человек, который знает больше остальных, надо только уметь задавать правильные вопросы. Люди часто живут в своих фантазиях, особенно молодые, ничего не видят и не слышат вокруг, как слепые кутята. Чуют только мамкину сиську и все. Остальные люди вроде, как и не существуют, невидимки, одним словом. Идет такое дитя на работу, уткнется в свой телефон и очнется только возле входной двери, а за ним сотни глаза смотрят, подмечают мелочи разные. И вид неухоженный заметят, и ногти не подстриженные, и синяк на скуле, и пятно на футболке. Все видят, выводы делают, при себе хранят – никудышный жених, не дай бог такой попадется солнышку любимому. Вот так. Бабуля всегда заканчивала нравоучения, многозначительно подняв указательный палец. Марина улыбнулась, вспомнив бабушкин жест. Ей остается найти внимательного человека и понять, кто такой этот Павел. Ее слова про кое-кого неспящего в закрытом наглухо доме были интуитивной догадкой. Она и раньше задумывалась над загадкой, но в тот раз, вид ученых мужчин, причитающих, как две бабки, натолкнул ее на такой образ. Их малолетнее дитя вдруг заговорило на чистом испанском и спрашивает, как пройти в молочную кухню, а эти две клуши машут руками и кудахчут: «Не может быть! Не может быть!" Это дитя и подалось, куда рукой махнули. Она пыталась представить себе маленького мальчика, пробирающегося по темному коридору огромного пустого дома, и ей почти удалось. Тихо, безлюдно, пусто. Он давно бродит по этажам и лестницам, дергает двери, ищет окна, но не может узнать дорогу, не понимает, где находится, и спросить не у кого. Что ему делать? Подать сигнал? Все комнаты дома закрыты, ключи неизвестно где. Поискать кого-нибудь? Как? Он может выйти из дома, может зайти в другой дом. Но… Обитатели не замечают его, не слышат и не видят. Он забирается в дом не через парадный вход и даже не через черный, а в какую-то дыру между стен и тоже никого не находит. Вернее, находит странные ниточки, дергает за них и не понимает, что происходит. А эти ниточки – эмоции! Точно, страх, ужас, отвращение, восторг, жалость, восторг. Как же можно общаться с помощью эмоций? Ответ очевиден, никак. Понимает ли он это? Неизвестно.… Вряд ли, надо видеть картину в целом, а не часть ее. Ему нужно добраться до новых мест в доме и найти другие способы, если только он не из группы "доброе солнышко" и не знает других мест, кроме своего детского сада. Бедный, бедный мальчик. Выполнить невыполнимое, иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что. Борис Иванович полжизни отдал бы, чтобы поменяться с ним местами и сообразил куда идти и что делать. Наверное, смог бы закончить свою диссертацию и еще на книгу хватило, а она помогала ему во всем, была бы верной помощницей. О чем она думает? У него есть та, красивая женщина, хотя… Она ни разу не была в больнице, иначе Марина знала бы, девчонки рядом с ней работают, и сбор информации поставлен на таком уровне, что разведчикам еще поучиться. Борис не разговаривал по телефону в углах коридора громким наигранным шепотом и не писал смс-ки в очереди столовой. Может это бывшая большая любовь доктора? Она сказала ему: прощай, и уехала за океан, а он остался здесь. Но зачем держать фото на столе? Да потому что, нет больше никого, чей портрет украшал бы рабочее место. Марина повеселела, ход мыслей казался правильным и единственно возможным, а главное ей нравился, ее тактика может сработать. Она поможет Борису Ивановичу, поможет молодому парню, поможет себе.

Поселок потерялся в зарослях зелени лип и вязов, щурился на нее пыльными окнами старых двухэтажных домов и прислушивался через сетку трещин в штукатурке стен. Улица с домом Павла была недалеко от автовокзала, она шла по старому тротуару с чугунной оградой и с интересом разглядывала неторопливо идущих людей. Почему-то, чем меньше жителей, тем медленнее идет жизнь. Может дело в расстояниях? Чего торопиться, если за пять минут можно дойти до магазина, а за полчаса дойти до противоположного конца поселка. Дедушка на скамейке возле нужного адреса, выглядел точно так же, как и дом, пыльным и подслеповатым. Опираясь на трость, он думал о чем-то далеком, потому что не обращал на девушку никакого внимания. Она кашлянула и поздоровалась. Дед вернулся домой и с удивлением посмотрел на Марину.

– Добрый день, девушка! Потерялись?

– Нет, наоборот. Ищу, где живет Павел Срединов.

– Вы на месте. Позвольте узнать, для чего он вам?

– Мне нужно узнать о нем побольше.

– Журналист?

– Нет.

– Книгу пишите?

– Нет, а вы знаете его?

– Я знаю.

Дед встал и пошел в сторону подъезда, обернулся в проеме двери на недоумевающую девушку и спросил:

– Что стоим? Хотите узнать или нет? Я без чая не могу долго разговаривать.

У Марины не осталось выбора, кроме как последовать за странным дедом, благо идти было всего ничего, четыре ступени и четыре шага по площадке. Номер квартиры был под стать, четвертым. Старик пригласил заходить и пошел на кухню, ставить чайник, а она ходила по комнате, разглядывая фото с видами военных кораблей и бравыми моряками в тельняшках.

– Как звать вас прикажете?

– Марина.

– Ага. Очень приятно, Марина, меня Егор Степанович. Прежде, чем начнем разговор, утолите мое любопытство. Вот ваш чай. Кто вам Павел?

– Спасибо. Он мой пациент.

По глазам старика девушка догадалась, он ничего не знает. Дед Егор опустился в кресло рядом с ней.

– Рассказывайте.

Рассказ получился коротким. Информации было не очень много, обстоятельства неясными и странными и ни одного свидетеля произошедшего. Собственно, она и приехала, узнать побольше о нем.

– Значит, Паша в коме.… А Лида, наверное, не знает…

– А кто это?

– Его бабушка.

– Ааа… Егор Степанович, вы не знаете, он принимал сильнодействующие лекарства?

– Кто? Пашка? Нет, что вы. Он и не болел никогда, так, по мелочи.

– А про недавний перелом ребер вы знали?

– Нет.… И он ничего не говорил, молчал, партизан.

– Может у него были неприятности?

– Неприятности… может быть, а какое отношение это имеет?

– Понимаете, важна любая мелочь, сильный стресс или травмы, может наследственные заболевания, мы ничего же, практически, не знаем. Он поселился в гостиницу, а через несколько дней его нашли, возле компьютера, в бессознательном состоянии. С тех пор, Павел пребывает в коме и возможно времени у него осталось не так много. По крайней мере, улучшения нет, и не ожидается.

– Почему?

– В таких случаях есть определенный срок, в течение которого ждут улучшения, если его нет, значит…

– Надежды нет.

– Надежда, это для родных и друзей, а мы готовимся к худшему.

– Его можно посетить?

– Можно, но… Он лежит без движения, с закрытыми глазами, не реагирует, не общается.

– Дааа…

Старик задумался о чем-то, Марина не торопила его, привезла печальную весть, надо быть совсем дубовой, чтобы не чувствовать беду. Может, придется и закруглиться с разговором, но дед прихлопнул ладонью о подлокотник и заговорил:

– Хорошо. Давайте по – порядку. Наследственных заболеваний в роду не было, из родных только бабушка, Лидой зовут, про лекарства мне ничего не известно, но, сколько его помню, ничем серьезным не болел. Травмы вы сами, знаете какие, до этого ничего подобного тоже не наблюдалось. Теперь о неприятностях.

Старик опять задумался и девушка терпеливо ждала.

– Были странности.… Представляете, жил-был парень, работал дома, все время за компьютером, то работа, то игрушки, вылезет в магазин и обратно. Сутками, бывало, не выходил никуда. И в один прекрасный день, в середине мая, он выскочил, как ошпаренный, из квартиры. Я остановил его и попросил купить банку томатной пасты в магазине, а он этого будто всю жизнь ждал, принес очень быстро и смотрел на меня, словно я пророк Моисей или ангел, что спустился с небес и сейчас начну вещать откровение. Я дал ему свой журнал почитать, там одна интересная статья была с легендой о белом храме. Он в этот же день неожиданно сорвался в деревню к бабушке, хотя собирался только через неделю. Ввязался там, в неприятности с приезжими бандитами, которые после этого, мне Лида писала в письме, дружно попали в психушку. Пообщался с деревенским священником и привез оттуда красный камень. После съездил в город, познакомился с симпатичной девушкой Аленой, вернулся и нашел нашей соседке Розе, самым странным и быстрым способом, ключи от квартиры. Затем познакомился с племянником Розы Георгием, тот к нему несколько раз приезжал на своей машине. К ним какие-то непонятные дела пошли, так как за Пашкой начали следить, и еще через полторы недели Георгий погибает от ножевого ранения, хотя ходили слухи, от соседки, его зарезали, не то копьем, не то мечом. Последний раз я видел Пашу, уже за день, до того, как он… ну, вы понимаете. Выглядел он таким несчастным и потерянным, что у меня сердце екнуло, у нас был разговор, и он очень болезненно среагировал на слово "жертва", будто пощечину получил. Забрал кота и повез его, вместе со своим другом Димой, к бабушке в деревню. Больше я его не видел, а вам обязательно нужно встретиться с его бабушкой и Димой, они много что знают, если вы, действительно, хотите восстановить картину событий. Но, на мой взгляд, всей правды, никто не узнает.

У Марины бешено стучало сердце. Вот оно! Целый ворох информации, о которой она и не мечтала. Этот старик настоящее сокровище! Видимо на лице у нее много всего отразилось, если старик ухмыльнулся и подвинул ей поближе чашку с чаем. Она отпила, почти не ощущая вкуса и лихорадочно размышляла, с чего начать.

– Вы, Марина, не спешите. Я никуда не собираюсь уезжать, а вам, вижу, важно понять, что к чему. У меня и ключи от Пашиной квартиры есть, если вам негде остановиться. Мне тоже нужно знать, во что парень влез и как его оттуда вытащить, если это еще возможно. Он мне, как сын, я с родителями был знаком, да и к Лиде отношусь… весьма уважительно. Давайте разбираться вместе, вряд ли будет следствие по этому случаю, а найти истину, заинтересованы мы оба, насколько я разбираюсь в людях.

Марина была только рада такому обороту и похвалила себя за настойчивость и устойчивость, семь… восемь фунтов ей в киль.

Глава 7

В квартире Павла царило запустение, повсюду валялись вещи, хозяин уходил явно в спешке, не заботясь о своем доме. Нежилой вид создавала пыль и грязь, похоже, уборки здесь давно не было. Марина, недолго думая, собрала разбросанные вещи, сдвинула мебель и принялась мыть полы. Она с ходу сделала несколько открытий, в относительно большой, встроенной кладовой было тайное место, перед пустым шкафчиком стоял стул, висел сетевой шнур, здесь наверняка стоял компьютер. Зачем сидеть в кладовой?! Похоже на бред преследования или Егор Степанович прав и за Павлом следили, получается, он знал это и остерегался. Из этого следует, Паша не хотел, чтобы кто-то знал про его компьютерные дела, а также, что в квартире есть посторонние штучки. Марина вооружилась фонариком на телефоне и внимательно прошлась по всей квартире, заглядывая во все щели. Впервые в жизни, девушка похвалила мужчин за их нелюбовь к уборке, вскоре, благодаря именно паутине и слою пыли, она обнаружила два небольших устройства, похожих на шпионские видеокамеры. Одна была в вентиляционной решетке в коридоре, другая спрятана среди книг на полке. Это тот самый Георгий постарался, сильно любопытным оказался мужчина, права пословица – много знаешь, скоро состаришься. Куда их девать? Не оставлять же их здесь! Она прибрала штучки-дрючки в сумку и прошла на кухню. Холодильник был почти пустым, но включенным и старательно охлаждал половину банки сгущенки, пакетик майонеза и старую морковку. Очень по-мужски! Зачем мыть, когда можно не выключать! Вот, лентяй! Спустя полтора часа, квартира ожила. На кухне уютно шумел чайник, по полу не страшно было пройти босиком после теплого душа в ванной, на столе светила настольная лампа. Марина, в мужской чистой рубашке и полотенцем на голове, по-домашнему забралась с ногами в кресло. Родных она предупредила, что останется ночевать у знакомых, на работе договорилась с девочками, кто возьмет ее очередную смену. День выдался напряженным, не в смысле физической нагрузки, а по количеству событий. Дед Егор только с виду был развалиной, мыслил он ясно и четко, наверное, на флоте по-другому нельзя, голова работала как надо и память не подводила. От него не ускользнул интерес девушки к камню, с него они и начали долгий разговор. Она была поражена причудливой историей красного камня, попавшего в руки Паши и она заметила, как заблестели глаза старика, когда заветный предмет, не в первый раз, появился на его столе. Одна ее часть верила, что камень неспроста возник в этой запутанной истории. Шутка ли, только подумать, двести лет трагических судеб и драм, как все закручено и переплетено, а сколько историй утеряно и забыто. Но другая ее часть, менее романтическая и более рассудительная, твердо знала, что камень – это просто минерал, пусть и красивый. Дело не в нем, дело в людях, им обладающим. Все происходит в человеческих умах и фантазиях, из-за этого чудеса и случаются, никогда не знаешь, что у человека всплывет в голове. Зачем-то Паша держал при себе эту драгоценность в последний миг сознания, да и сейчас камушек оказывает влияние на человека в коме.

Она встала, налила чай, нашла открытую коробку конфет и вернулась в удобное кресло. Следующим обстоятельством, сильно впечатляющим Марину, было одномоментное психическое расстройство четырех взрослых мужчин с бандитскими наклонностями. Она сразу подумала о неврологе и практически слышала его возмущенный возглас: "Этого не может быть!" Насчет Бориса Ивановича, девушка была спокойна, он поверит пересказанному, может по своим невысказанным доводам, но примет историю. Дед Егор, к сожалению, не знал все подробности, но уверял, что они попали к ним в поселковую больницу и значит, есть шанс выяснить что-нибудь через врачей. Дело в другом, это схожий случай, где читался почерк Павла, его особенность, но с большой разницей, тогда он находился в сознании. Или нет? Может он не осознает свою силу, не знает, не понимает, как она действует. Может это оружие, а не способ общения? И как он его заполучил? Внезапно и случайно, вдруг, одним прекрасным майским днем. Что же случилось? Он постоянно играл в компьютерные игры, но разве это возможно? Память тут же подсказала, он привез в гостиницу с собой компьютер и нашли его, застывшего около него. Взглянуть бы на него, интересно, где компьютер сейчас. Ладно, дальше. Павел что-то получил через компьютер, хотя ее рассудок возмущено отказывался признать этот факт, но этим объясняется его способ розыска потерянных ключей соседки и темные дела с Георгием, только с бандитами он расправился без компьютера. И сейчас, в состоянии сна, он воздействует на людей, на их эмоции и так сильно, что это может покалечить или… даже убить. Марина снова вернулась к эмоциям. Для чего они вообще нужны? Для защиты, продолжения рода, общения. Даже животные испытывают эмоции: страх, гнев, любовь к своему потомству, удовольствие. Это необходимо для выживания, поиска пищи, сохранения потомства и подобия общения, основные инстинкты. Чистая химия, как говорили ее преподаватели. Например, муравьи выделяют в воздух запах "тревоги" или оставляют пахучие метки, обозначая дорогу к вкусному. Это тоже способ общения. У человека, внешнее воздействие заставляет вырабатывать особые железы гормоны, включающие механизм спасения или защиты, побуждающие действовать быстро и без раздумий. Адреналин, норадреналин, кортизол, серотонин, дофамин и еще десятки названий. Но наука утверждает, что у человека нет инстинктов, в рамках определения самого понятия, есть безусловные рефлексы. Вопрос спорный, тогда нужно признать, что человек не является, с биологической точки зрения, животным из семейства гоминид в отряде приматов класса млекопитающих и появился, благодаря, внешнему или божественному вмешательству. Ее преподаватель по медицинской биологии яростно доказывал, что современный человек деградирует, не развивается, как вид, и испытывает сложности с невербальным общением, тем более, на основе обоняния и вкуса. Самцам пометить территорию? Только в виде высокого забора. Обозначить притязания и свое положение – огромный джип, безумно дорогие часы. Мужчины еще охотно и с удовольствием разбрасывают свое семя, но контрацепция и племя юристов сильно усложняют этот приятный процесс. Поиск пищи? Смешно. Сохранение потомства? Не радужные перспективы радужной политики. Ни борьбы с хищниками, ни собирать, ни выращивать, ни охотиться, десятки тысяч лет неторопливой эволюции оказались не нужны в один миг. Саморазрушительный культ эгоизма. Все направленно на развитие коммуникаций и социального общения, политические пристрастия и культуры потребления, с однобоким подавляющим развитием зрительной информации, через телевидение и интернет. Эмоции человека развились, стали более сложными и в основном направлены на жизнь в социуме, помогают общению, взаимодействию, обучению. Распознать эмоции стало труднее, если они не сильные и яркие. Зачем? Можно спросить, подсказать, намекнуть. Язык мой – враг мой, прежде ума рыщет, беды ищет. Точно! Иногда память выдавала нечто подобное. Марина встала, посмотреть книги на полке. Вот и неорганическая химия, нелюбимый со школы предмет. Ее вела учительница, разведенная, немолодая женщина, которая ненавидела цветы, детей и их родителей, в любых сочетаниях. Хотя в мединституте тоже была химия, но другая, органическая. Она вдруг, ни с того, ни с сего, вспомнила электронную конфигурацию атома марганца, с номерами уровней, числом электронов и видом подуровня, машинально взяла ручку со стола и записала формулу на стикере. Не веря глазам, она поднесла листок поближе. Откуда она это помнит? На хорошую оценку в классе, надо было расшифровать формулу воды, ей не удавалось даже это, она до смерти боялась учителя, и в голове начинал свистеть ветер, едва звучала ее фамилия. Она не могла помнить того, чего не знала, мать ее за ногу! Оооо!.. А это откуда?! Она осторожно прошлась по корешкам книг, придерживая руку на каждой и закрывая глаза, но больше ничего не всплывало в памяти. Марина присела. Это что, привет от компьютерного мальчика? Но она далеко от него. А если это не он? Девушка разволновались и стала ходить из угла в угол, стараясь рассуждать логически. Как распознать ее это эмоции или нет? Она всегда стремилась к равновесию, спокойствие – это лучший ее друг. Например, она готовит обычную утреннюю кашу, а получается горький пережаренный бифштекс. Вывод однозначный, кто-то вмешался. Хотя эмоции возникают и без внешнего влияния, но она бы помнила свое настроение. А сейчас? Как отличить свои эмоции от чужих? Если использовать кулинарный пример, в пряном остром супе трудно отличить одну приправу от другой. Короче, никак, вот и все общение. И потом, допустим, она точно распознала чужое влияние, как ей что-нибудь сообщить той стороне. Менять свои эмоции? Нет, это не выход. Она в раздражении снова забегала. "Собаку съели, хвостом подавились",– вспомнилось ей, и она застыла. Это не ее поговорка, она даже не слышала о ней, но как удачно совпало, старый носок ей в ноздрю! Ооо, опять! Черт, какого ляда! Она не умеет ругаться! Марина прислушалась к себе, мысли сумбурно мельтешили, как стайка ополоумевших воробьев, но поймать какую-либо и выделить не было возможности и она, через несколько долгих минут бесплодных попыток, решила попробовать другой способ. Успокоиться и расслабиться. Легла на кровать и закрыла глаза. Способ оказался эффективным, через пятнадцать минут она уже крепко спала.