Валерий Николаевич Ковалев
Танго Агарта. Часть 2. Клон
– А давай встретимся у меня? – предложил Блюмкину Веселов, решив выкачать из того побольше информации. – Я остановился в «Советской», там приличный кабак и варьете, отлично проведем время.
«Жил в гостинице советской не советский человек?» – бодро процитировал слуга народа. – Не, в такие места я ни ногой. Шеф узнает, оторвет голову. Давай лучше в «Метрополь», за твой счет, – и вопросительно покосился на Веселова.
– Нет вопросов, – без колебаний согласился тот. – Называй время.
– Тогда жди завтра, в восемь вечера, – сказал Блюмкин, после чего сел в подъехавший «ленд-ровер» и небрежно бросил водителю, – трогай!
На следующий день Веселов посетил митинг коммунистов на Суворовской площади, посвященный Дню советской армии, где их лидер по фамилии Зюганов, выступал с пламенной речью.
В ней он славил канувшую в лету армию, бичевал кремлевскую автократию и грозил ей народным гневом, а заодно обещал вывести на улицы миллионы.
Аудитория, представленная ветеранами времен Очакова и покоренья Крыма, а также отставными военными и сочувствующими, с трепетом внимала, а самые достойные сжимали в руках красные знамена и портреты генералиссимуса.
– Ну вот, это уже ближе к теме, – отметил про себя экс-шпион и сделал мобильником несколько снимков.
Потом, сняв шапки, толпа спела «Интернационал», и все потянулись к полевым кухням, подкрепиться армейской кашей с тушенкой и выпить.
Объедать большевиков Веселов не стал и поехал к себе в гостиницу.
Там он плотно пообедал и заказал на вечер ужин на двоих в малом зале «Метрополя».
Когда на столицу опустились вечерние сумерки, и трудовые массы потекли из офисов в спальные районы, экс-шпион вышел из метро на станции Китай-город и спустя непродолжительное время вошел под своды пятизвездной гостиницы- ресторана.
Ее в разное время посещали зарубежные президенты Жак Ширак и Первез Мушарраф, певцы Элтон Джон и Майкл Джексон, звезды оперной сцены Монтсеррат Кабалье и Пласидо Доминго, а также лучшие люди страны, типа Бориса Ельцина с супругой, отечественных олигархов Алишера Усманова и Михаила Прохорова, а также воров в законе Япончика и деда Хасана.
Внизу гостя услужливо встретили и обещали сопроводить приглашенного, после чего, вымыв руки в сияющей никелем и позолотой туалетной комнате, он продефилировал в малый зал, где был почтительно усажен за уже сервированный на двоих изящный столик.
Обстановка впечатляла архитектурным интерьером в духе полистилизма, декором выполненным по эскизам знаменитого Валькота, а также небывалой роскошью и эпатажем.
– М-да, – оглядев все это, – сказал Веселов. – Чего только не сделаешь для народа.
Впечатлял и сам народ, предававшийся выпивке, пожиранию деликатесов и веселью.
Среди него были упитанные господа и их подруги в сияющих бриллиантами нарядах, представители творческой элиты и государственные мужи со значками депутатов Госдумы на лацканах пиджаков от версаче, а также гордые сыны Кавказа, и еще много кого, непонятного вида и ориентации.
– А вот и я! – возник у столика, по ходу раскланявшись с несколькими подозрительного вида типами, Вилорий Блюмкин.
– Тоже помощники, как и я, – кивнул на них и, оглядев стол, довольно потер руки.
– А у тебя отменный вкус, – сел на стул и запихал за ворот накрахмаленную салфетку. – Ну что, приступим?
Для начала выпили по рюмке замороженной водки класса «премиум», закусив ее малосольной семгой с лимоном и оливками, далее по второй, под черную икру и перешли к доставленному официантом исходящим душистым паром седлу барашка по – ирлански.
– Фыть, как говорится, форофо! – чавкая набитым ртом, изрек сакраментальную фразу слуга народа.
– А хорошо жить еще лучше! – голосом известного актера продолжил Веселов, и они дружно загоготали. Кругом тоже раздавался смех, хруст костей и звяканье бокалов.
Утолив первый голод, однокашники закурили (возникнувший из ниоткуда официант предупредительно щелкнул зажигалкой), и Блюмкин, пуская вверх колечки дыма, стал вспоминать студенческие годы.
– Да хрен с ним с прошлым, давай о будущем, – снова наполнил рюмки экс – шпион. – Как сейчас в России? На Западе говорят, что хреново.
– Пиздят, – выплеснул свою в рот бывший фарцовщик. – У нас все окей, это там хреново. И для наглядности обвел зал рукой, – смотри, как веселятся.
– А как же те, что собираются на Болотной и Новом Арбате, вчера сам видел?
– Это наймиты американского госдепа. Им скоро сделают козью морду. И вообще Олег, – сжевал Блюмкин ветвь кинзы, – давай я тебе расскажу об истинном положении дел, а то ты, как погляжу, совсем дремучий.
– Давай, – с деланным безразличием пожал плечами экс-шпион и навострил уши.
– Итак, – налив себе боржома и жадно его вылакав, – хлопнул пустым бокалом о стол Вилорий, – демократии в России пришел кирдык. Полный.
– ?!
– Ну да, и не надо на меня пялиться, как Ленин на буржуазию. В стране просвещенный абсолютизм по Томасу Гоббсу*. Путин, наш король-солнце, а мы его дети.
– Это ж надо! – удивился Веселов. – А Дума и Совет федерации кто? Что-то я не понимаю.
– Фикция, – подмигнул ему либерало-демократ. – Для напускания тумана.
– А представленные в ней партии?
– Сборище недоумков и воров. Кроме нашей, естественно. Мы – смотрящие от Кремля, – опасливо оглянулся вокруг Блюмкин. – Но это секрет, – и приложил к губам палец.
Затем они перешли к хенесси, а когда опорожнили бутылку, Вилорий икнул и, заплетаясь языком сообщил, что в стране грядут великие перемены.
– Да ты что? – уперся в его лоб своим Веселов. – Какие?
– Будут избирательно мочить депутатов, губернаторов и министров, – зашептал ему в ухо слуга народа. А затем слюняво чмокнул в щеку и упал лицом в тарелку.
– Не желают ли господа освежиться? – тут же материализовался у столика официант.
– Ж-желают, – решительно кивнул экс-шпион, и они вместе потащили бесчувственное тело в туалетную комнату.
Через непродолжительно время пара снова сидела за столом (партиец на удивление быстро вернулся в рабочее состояние) и завершала ужин шампанским с ананасом и устрицами.
– Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит буржуй! – продекламировал изречение пролетарского поэта Блюмкин и высосал очередную.
– А поехали завтра со мной в глубинку? – предложил он вслед за этим Веселову. – У меня там встреча с одним из наших региональных лидеров.
– С удовольствием, – ответил тот, и они сдвинули бокалы с французским «брю».
Во втором часу ночи, изрядно нагрузившись, приятели, шатаясь, направились к выходу.
А праздник жизни продолжался.
С эстрады неслась задорная «Ламбада» в исполнении заезжей латиноамериканской группы, перед ней вихлялась и вопила потная толпа гостей, а за одним из столиков два господина в смокингах били морду третьему.
Утром этого же дня по Рижскому шоссе в сторону северо – запада, ровно гудя мотором несся черный «ленд-ровер с бритоголовым водителем и сидящими на заднем сидении Блюмкиным с Веселовым.
За окном мелькали зимние пейзажи, автомобиль уносил приятелей все дальше в необъятные просторы России, обоих мучило жестокое похмелье.
Область, в которую они следовали, была известна наличием в ней одной из президентских резиденций, посаженным за воровство и мздоимство губернатором, а также наличием значительного числа полуголодного электората, за голоса которого шла межпартийная борьба.
– Нужно поправить здоровье, – не выдержал спустя час Блюмкин и приказал Димону (так звали водителя) остановиться у придорожного кафе под елями, с романтической вывеской «У Гоги».
Рядом с ним стоял внедорожник, а чуть дальше, у дымящегося мангала с двумя вынесенными на открытый воздух столиками, ели с дразнящим запахом шашлыки под водку, хмурого вида тип и три крепких парня.
– Коммунисты, суки, – наклонился к Веселову Блюмкин. – Едут куда и мы, за голосами.
Затем все вышли из машины, Веселов заказал у небритого сына гор три шампура и бутылку «Старки», после чего они встали у соседнего столика и разлили ее в стаканы.
– Хорошо, – выцедив свой, выдохнул Блюмкин и первым впился зубами в мясо.
Между тем хмурый что-то сказал одному из своих парней, и тот вразвалку подошел к соседям.
– Поворачивайте назад оглобли, «жирики», – обвел их глазами. – Ноги поломаем.
Блюмкин в ответ послал того к классикам марксизма, после чего началась межпартийная разборка.
Веселов принял в ней активное участие, и вскоре оппоненты ползали по снегу, подвывая и собирая выбитые зубы.
– Хорошая получилась дискуссия, – щупая заплывший глаз, прошепелявил Блюмкин. – Слышь, Олег, давай к нам, ты готовый помощник по идеологии.
– Интересное предложение, я подумаю – ответил тот, и все трое рассмеялись.
Далее победу закрепили прокалыванием шин внедорожника и еще одной бутылкой, вслед за чем, распевая гимн ЛДПР, двинулись дальше.
Встреча с региональным партийным лидером впечатлила (он был местным банкиром), и после короткой встречи с электоратом, которому вручили по двести рублей за голос, московские гости отправились на базу отдыха, где плотно отобедав, занялись партийным строительством с молодыми активистками в хорошо натопленной сауне.
Потом заехали к знакомому фермеру в деревню, и Веселов ужаснулся царящим там разрухе и запустению. – Как после войны, – сказал он. – Только собаки, а людей нету.
Словно в противоречие, откуда-то из переулка вынырнула тройка расхристанных мужиков в ватниках и, пошатываясь, направилась к машине.
– Дайте на опохмел, кормильцы, – сунулась в открытое окно щетинистая морда и сидящих внутри обдало сивушным перегаром.
– На, – сунул в заскорузлую ладонь сотню Веселов, а Блюмкин добавил вторую.
«Мы железным конем, все поля обойдем!
Соберем и посеем и вспашем..!»
радостно заорала троица и бодро заскрипела кирзачами в сторону видневшегося неподалеку обшарпанного магазина, угол которого, задрав ногу, с философским видом орошала собака
– Ну вот, – довольно хрюкнул Блюмкин, – а ты говорил нету. – С такими орлами мы всю Россию перевернем, и ткнул Димона в загривок, – трогай!
Назад возвращались заполночь.
Уставший от политики Блюмкин мирно похрапывал, откинувшись на мягкие подушки, а Веселов сонно глядел на бегущую навстречу трассу и думал, а не вступить ли ему действительно в партию. Ему нравилась работа с массами.
Глава 5. Иосиф и Бенито
– Так значит, говоришь в России просвещенный абсолютизм и король-солнце? – выслушав доклад Веселова, нервно забегал по кабинету Борис Абрамович.
– Ну да, – предано следя за патроном взглядом, ответил сидящий в кресле экс-шпион.
– И совсем нету оппозиции?
– Всех взяли к ногтю, экселенц, – кивнул тот, – проверено.
– Сволочи, кругом одни сволочи, – просеменил человек Мира к столу и подвинул «мажордому» свой мобильник, – звони Антори, пусть педалирует работу.
– В смысле ускоряет?
– Да! – рявкнул олигарх. – Я оплачиваю расходы!
Веселов стал нажимать кнопки-бриллианты и в микрофоне возник голос доктора.
– Здравствуйте, синьор Антори, – ответил он по-итальянски. – Это Поль Ферье из Англии, от господина Березовского.
– Рад слышать, Поль. Какие проблемы?
– Хозяин просит ускорить работу за дополнительное вознаграждение.
– Это возможно, – ответил врач. – Но тогда получится недоносок.
– Он говорит, будет недоносок шеф, – прикрыв рукой трубку, взглянул на олигарха Веселов. – Соглашаться?
– Ни в коем разе! – выпучил тот глаза. – Вопрос снимается.
– Вопрос снимается, – повторил в трубку «мажордом». – Кстати, как идут работы?
– Все отлично, – прозвучал далекий голос. – Клетка выделена и оплодотворена, начался процесс вынашивания.
– Начался процесс вынашивания, – сообщил патрону Веселов, и тот довольно засопел носом.
На этом стороны распрощались, «мажордом» вернул мобильник шефу, тот каркнул ему – свободен, и занялся изучением работы Ленина «Государство и революция» (у Сталина об этом ничего не было).
Межу тем над Борисом Абрамовичем продолжали сгущаться тучи.
Бывшая жена (пятая по счету) затеяла с ним в английском суде тяжбу, претендуя на пять миллионов фунтов, а французское правосудие возбудило уголовное преследование по поводу трех роскошных особняков, купленных на Лазурном побережье.
Восемь месяцев прошли в непрерывной борьбе и мытарстве.
А на исходе девятого из Италии позвонил Антори.
Он сообщил, что суррогатная мать благополучно разрешилась маленьким Иосифом, тот успешно взрослеет и очень дружен с Бенито.
– Когда мы можем его забрать? – сообщив Борису Абрамовичу радостную весть, поинтересовался Веселов. – Для дальнейшего воспитания.
– Через месяц, – последовал ответ. – Иосифу будет ровно двадцать.
После звонка олигарх впал в священный транс и, подбежав к висящему на стене портрету вождя, рухнул на колени.
– Свершилось Иосиф Виссарионович, – в исступлении произнес он. – Пришло наше время!
Веселов на всякий случай бухнулся рядом, и в голове мелькнула мысль, – а может наше?
Далее начались хлопоты с документами (Иосифу надлежало пересечь две границы), а также оформление для него комнаты с кабинетом в партийно-советском стиле.
Бумаги вскоре выправили, в них незаконнорожденный значился как внебрачный сын олигарха, а затем Борис Абрамович вновь напряг Оборзеева, поручив ему вывезти из России маршальский мундир и награды «отца народов».
Наконец настал долгожданный день, и в предвкушении ВЕЛИКОГО, «Платон Еленин» вместе с «Полем Ферье», снова вылетели в Италию.
Она встретила комбинаторов ярким солнцем, набирающим обороты кризисом и массовыми беспорядками в Риме, а также других крупных городах.
– Почти как у нас в России в начале 90-х, – наблюдая из окна арендованного лимузина за побоищем между полицией и демонстрантами, – довольно обернулся к шефу Веселов.
– Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма, – процитировал изречение Маркса Борис Абрамович, вслед за чем пропел, – то ли еще будет ой-е-ей!
На этот раз они нигде не задерживались, олигарх торопил Веселова, – давай жми! – и «мерседес» несся по трассе со скоростью болида*.
Когда запыленный авто подкатил к клинике, на долину опускались сиреневые сумерки, над черепичными крышами селения вились дымки, далекий колокол звонил к вечерней мессе.
– Помоги нам всевышний, – перекрестился Борис Абрамович в ту сторону, и Веселов вдавил внутрь кнопку на входе.
Им долго не открывали, потом дверь распахнулась, и в проеме возник сам Антори.
– А вот и мы! – довольно гавкнул олигарх и бросился пожимать тому руку.
Впрочем, вид у доктора был далеко не радостный, и Веселов после взаимных приветствий, поинтересовался, – что-то случилось?
– Да, – нахмурил седые брови Антори. – Иосиф и Бенито сбежали.
Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Потом Веселов тихо выругался, а олигарх завопил, – убили!! – и грохнулся в обморок.
– Тащите его наверх, – приказал эскулап, – быстро!
Экс-шпион взвалил бесчувственное тело на плечо и, сопя, затопал внутрь дома за Антори.
В кабинете несчастного уложили на кушетку, доктор расстегнул ему воротник рубашки и сунул в нос смоченную нашатырем ватку. А когда патриот стал подавать признаки жизни, плеснул в стакан изрядную порцию коньяка и дал тому выпить.
Цокая зубами о его край, Борис Абрамович выхлебал целительную жидкость, его глаза стали осмысленными и он прошептал, – это правда?
– Правда, – вздохнул доктор и протянул Веселову лист бумаги, – вот что эти шельмецы написали.
« Прощай друг Северино, мы уходим в горы продолжать дело Гарибальди. Скоро ты о нас услышишь».
А ниже две подписи.
«Сталин».
«Бенито Муссолини». И в скобках приписка (Первый Маршал).
Веселов прочел записку Березовскому, тот взял ее в дрожащие руки, зачем-то понюхал и, заплетаясь языком, пролепетал, – кто такой Гарибальди?
– Национальный герой Италии и революционер, – ответил экс-шпион. – Великая личность.
– Не стоит так расстраиваться, – успокоил Бориса Абрамовича Антори. – Мы их найдем. Уверен.
– Вы так думаете? – слезливо вопросил олигарх и зарыдал, – мои деньги!
– Общими усилиями его снова успокоили, что стоило остатков коньяка и немного спирта, а потом доктор вызвал двух санитаров и те увезли впавшего в сон Бориса Абрамовича, на каталке в больничный корпус.
– Неважные нервы у синьора Березовского, – сказал Антори, доставая из мини-бара вторую бутылку и разлил ее по стаканам – прозит!*
К утру, привыкший к ударам судьбы, Борис Абрамович полностью оправился, хозяин угостил гостей легким завтраком, после чего пригласил на увитую плющом внутреннюю террасу и рассказал им все, что произошло за последний месяц.
Со слов доктора, Иосиф вторично появился на свет с зубами и сразу же укусил его за палец, а первыми словами младенца были «где эта падла Хрущев? Расстреляю сволочь!»
– Точно Сталин, – всплеснул руками Березовский. – Это ж надо!
– Пиздец потомкам Никиты, – подумал Веселов. – Уроет.
– С первых же дней он отказался от молока кормилицы, – продолжил Антори, – и потребовал хванчкары и мяса.
– Это его любимое вино! – подсигнул в кресле олигарх, и доктор кивнул, – знаю.
– А затем пришел Бенито и, выяснив кто родился, попытался заколоть маленького Иосифа скальпелем, – вздохнул Антори. – Едва вырвали.
– Вот гад! – возмутился Веселов. – Скльпелем, младенца!
– За неделю этот младенец набрал десять лет, поймал Бенито в парке и повесил дуче вниз головой на дереве. Как итальянские партизаны в прошлой жизни.
– А вы его спасли, – с сожалением пробурчал Борис Абрамович, – этого фашиста.
– Я давал клятву Гиппократа, – пожал плечами Антори. – К тому же они дети.
– Ладно, излагайте дальше, – нервно заерзал в кресле олигарх. – Как говорят, ближе к телу.
– Поскольку я еще и психолог, – улыбнулся доктор, – то провел с мальчиками воспитательную беседу (Иосиф заговорил по-итальянски на третий день), а потом вручил им мемуары Джузеппе Гарибальди для совместного чтения.
– Вот они и начитались, – хмыкнул Веселов. – Лучше бы дали сказки Джанни Родари или на худой конец Андерсена.
– Может быть, – согласился эскулап. – Но кто знал, что так получится?
В результате парни быстро подружились и нашли в своих идеях много общего, -повел он рассказ дальше. – Кстати, – обратился к гостям, – а не владел ли раньше ваш вождь искусством гипноза?
– Еще как, – переглянулись те. – От одного его взгляда многие дрожали и пресмыкались.
– Тогда все ясно, – сказал Антори. – Этого и следовало ожидать.
– Чего именно? – насторожился Борис Абрамович? – Уточните, пожалуйста.
– За тот месяц, что он был у нас, Иосиф практически всем привил идеи большевизма. Начав с Бенито и закончив Инесс с поваром и Крисченцей. Даже я стал почитывать «Капитал» Маркса и труды Ленина.
– Приверженцев у него было двести миллионов, – важно изрек олигарх. – И Сталин до конца дней был одержим идеей мировой революции.
– В таком случае он и подбил Бенито на побег, дабы продолжить начатое, – многозначительно сказал Антори. – А еще прихватил с собой съемный диск с моего компьютера, где была зашифрована методика клонирования, а саму программу уничтожил- закончил эскулап и нахмурился. – На ее восстановление уйдут годы.
– Разве Иосиф умел пользоваться компьютером? – удивился Веселов.
– Он сразу же его освоил, как увидел. – У парня феноменальные способности.
– Ну, и как их теперь искать? Этих юных гарибальдийцев! – вскочив, нервно зарысил по террасе Березовский.
– Я думаю, они ушли в горы, – указал Антори рукой в сторону синеющих вдали вершин. У меня есть проводник хорошо знающий те места, и мы воспользуемся его услугами. Кроме того в самое ближайшее время, эта пара себя проявит. В чем у меня нет сомнений.
– Откуда такая уверенность? – переглянулись олигарх с экс-шпионом и вопросительно уставились на эскулапа.
– Крисченца мне сообщила, а она любит во все совать свой нос, что последние дни мальчики изучали карту провинции и говорили о какой-то экспроприации. Вы не знаете, что это может быть?
– Еще бы, – хмыкнул Веселов. – В начале своей революционной деятельности Иосиф Виссарионович именно таким образом добывал деньги для большевиков. По заданию партии.
– А конкретно?
– Он с подельниками грабил банки и ювелиров в Закавказье. – Причем весьма успешно.
– Вот зачем им понадобилось оружие, – вздохнул Антори. – А я уж подумал для охоты на муфлонов*.
– У них что, есть и оружие? – испуганно поинтересовался олигарх.
– Есть, помповое ружье и кольт, – сперли у повара с охранником.
– Крутые парни, – восхищенно зацокал языком экс-шпион. – Экселенц, они мне все больше нравятся!
– Жопой чувствую, в ближайшее время будет шухер, – сказал по простонародному человек Мира и стал жевать пальцы.
В интуиции шефа Веселов не сомневался (тот сам был великий экспроприатор), и все пришли к мнению, что стоит немного обождать, дабы революционеры себя проявили. А затем по- тихому их накрыть, чем Веселов обещал заняться лично.
Два дня прошли в тягостном ожидании.
Чтобы его скрасить, Березовский с Антори играли в вист, «Поль Ферье» учил Инесс французскому, а вечером третьего местные телевидение и газеты разразились сенсацией.
На провинциальной трассе, у местечка Фиденза, неизвестные ограбили броневик инкассаторов, перевозивший крупную партию денег из Милана в Парму.
Как сообщили журналисты, живых свидетелей не осталось, но видео регистратор зафиксировал лет шести мальчика, вызывающе стоящего перед мчащейся на него машиной.
– Это дуче, – сразу же сказал Антори. – У него отсутствует чувство страха.
– Ну да, – профессионально заявил участник операций в Ливии. – Бенито в наглую остановил броневик, а когда охранники вышли чтоб накидать ему банок, Иосиф расстрелял всех из засады. Чувствуется школа.
Так, а теперь желательно посмотреть карту доктор, найдем эту Фидензу.
Вскоре горничной из библиотеки был доставлен атлас автомобильных дорог провинции, где быстро нашли искомое.
– Ну вот, с этого места и будем отталкиваться, – ткнул пальцем в небольшой кружок Веселов. – Тем более что рядом предгорья Апеннин.
– Здесь их можно искать до второго пришествия, – недовольно пробурчал Борис Абрамович. – Кроме того с такой суммой парни запросто могут спуститься к морю, сесть на корабль и ищи ветра в поле.
– А вот это вряд ли, – не согласился Веселов. – Бенито жаждет власти и, скорее всего приятели будут готовить восстание. Не забывайте что это за личности.
– Полностью с вами согласен, Поль, – поддержал его Антори. – Кстати, именно в этих местах, кивнул он на карту, – где-то находится пещера, в которой в свое время скрывался Гарибальди. Думаю, именно там беглецы и скрываются.
– Вы что-то говорили о проводнике, дон Антори, – закурив сигарету, откинулся в кресле Веселов. – Не пора ли от слов перейти к делу?
– Да-да, – прокаркал олигарх, – а не то их поймает полиция и плакали мои деньги!
– Он уже вызван и скоро будет, – кивнул доктор, после чего позвонил в колокольчик и приказал принести кьянти.
Когда оплетенная камышом фляга наполовину опустела, а лица собеседников порозовели от благородного напитка, снизу позвонил охранник, сообщивший, что прибыл старик Серджио Висконти.
– Давай его сюда, – ответил доктор, и вскоре, сжимая в руках потрепанную шляпу, перед сидящими на террасе предстал костистый старик, чем-то напоминающий пирата.
На нем были широкие потертые штаны и морской тельник, а на шее красный платок и золотая серьга в ухе.
– Висконти в прошлом известный контрабандист, – представил его гостям доктор. – А кроме того отлично знает все окрестности. – Не так ли Серджио?
– Си синьор, – чуть поклонился тот и уставился выцветшими глазами на флягу.
– Нас интересует пещера Гарибальди, та, что в предгорьях Фидензы. Можешь туда провести? За хорошее вознаграждение.
– Трудно вспомнить, – почесал затылок старик. – Мне бы освежиться.
Антори тут же наполнил вином один из бокалов, Серджи выпил, и утер рукой губы, – вспомнил.
– Уж не маленького ли Бенито вы ищите? – хитро прищурился он. – С его усатым приятелем?
На террасе возникло молчание, и Веселов с Березовским переглянулись. Иностранцам не понравилась такая осведомленность.
– В ночь побега они заходили к падре Антонио за благословением, – продолжил Серджио. – И он приказал мне сопроводить дуче в ту самую пещеру, сказав, что это угодно Господу.
– И ты сопроводил? – прищурился Антори.
– В противном случае его друг обещал мне перерезать горло, – пожал плечами Висконти. – Что оставалось делать?
– Все пропало! – схватился за голову расстроенный Борис Абрамович. – Теперь о побеге известно многим, и они донесут в полицию!
– Отнюдь, – отрицательно качнул головой Антори. – В наших краях не любят карабинеров, как и правительство, и сделают все, чтобы помочь Бенито. Тем более, все знают, что он Дуче.
– ?!
– В Италии невозможно ничего скрыть, – развел руками доктор. – Национальная особенность.
С первыми лучами солнца черный «мерседес» вырулил из долины и понесся в сторону Пармы.
Рядом с сидящим за рулем Веселовым потягивал из бутылки граппу старый контрабандист, а на заднем сидении зевали Березовский с Антори.
Все путешественники были облачены в защитного цвета шорты, кепи с козырьками и рубашки, а в багажнике поколись туго набитые рюкзаки и апельштоки.
На трассе за городом их проверил один патруль карабинеров, в десятке километров от Фидензы второй и Серджио ухмыльнулся – забегали ищейки.
Перед местечком он приказал Веселову свернуть вправо на старую проселочную дорогу, а потом остановиться в зеленеющей буковой роще у предгорья.
– Отсюда пойдем пешком, – первым выбрался он из машины. – Забирайте рюкзаки и снаряжение.
Спустя час, подобно вьючным мулам, группа, сопя, карабкалась по обрывистой горной тропе вверх. Борис Абрамович поминал Бога.
К полудню вышли к прозрачному, среди замшелых валунов роднику рядом с полуразрушенной часовней, сделали короткий привал и немного подкрепились.
– Далеко еще? – поинтересовался олигарх. – Мне кажется, что мы уже во Франции.
– Скоро придем, – невозмутимо ответил Серджио, когда Веселов перевел вопрос. – Крепись амиго.
Затем восхождение продолжилось и спустя еще час, группа оказалась среди мрачных скал, поросших густым лесом.
– Вон там пещера, – задрал вверх голову проводник и, заложив в рот два пальца, пронзительно свистнул.
Через минуту оттуда раздался ответный свист, а потом вниз упала веревочная, наподобие корабельной, лестница.
– Вперед, синьоры, – сделал приглашающий знак контрабандист и покарабкался вверх с ловкостью обезьяны. Когда он исчез, вслед за ним последовал Антори, а потом Веселов придержал хлипкое сооружение и обернулся к Березовскому, – прошу вас экселенц, мы у цели.
– Я боюсь, – пробурчал тот сгорбившись. – Не полезу.
– Не забывайте что там ваша собственность, – напомнил экс-шпион, и Борис Абрамович бросился к трапу, словно Александр Матросов на амбразуру.
Когда кряхтящий олигарх, а вслед за ним ветеран спецслужб поочередно взобрались на скрытую густой зеленью скальную площадку, перед ними открылась впечатляющая картина.
Посреди нее, в пляшущих языках пламени, истекая соком на вертеле жарился баран, вокруг которого хлопотали три бандитского вида молодца с ножами, чуть дальше, на дубовой колоде, с видом короля сидел маленький Бенито, перед которым в смиренных позах стояли проводник с доктором, а позади темнел вход в пещеру.
– Подойдите, – величаво кивнул дуче, и аргонавты, просеменив вперед, встали рядом с итальянцами
– Я уже видел вас – подозрительно обвел их взглядом мальчик. – Ты, лысый – ткнул пальцем в Березовского, – капиталист из России. А ты – уставился на Веселова – француз из Англии.
– У вас отличная память, – сделал умильное лицо олигарх.
– И какого дьявола вам здесь надо?
– Мы бы хотели увидеть Иосифа, – почтительно сказал Веселов, а Борис Абрамович сдернул с головы кепи и стал кланяться.
– Так и быть, – чуть подумав, выпятил губу дуче. – Луиджи, сопроводи гостей к Кобе! – бросил он одному из парней и продолжил беседу с Антори.
– Идите за мной, – воткнул тот в барана нож, и все направились к пещере.
– Ждите здесь, – обернулся он у входа и исчез в полумраке.
Через минуту вернулся, буркнул, – входите, – и пошел заниматься своим делом.
– Ну, с Богом, – мелко перекрестился Борис Абрамович, Веселов кивнул и они вошли под своды.
Пещера была обширной, с сухим песчаным полом и льющимися откуда-то сверху солнечными лучами. Вдоль ее боковых, с блестками вкраплений кварца стен, тянулись покрытые овечьими шкурами лежанки, над которыми висели несколько ружей, и различная утварь, а в дальнем конце стоял грубо сколоченный длинный стол с двумя скамьями, на одной из которых спиной к входу сидел человек и что-то писал при свете керосиновой лампы.
– Кхе-кхе, – нерешительно откашлялся олигарх, после чего тот неспешно встал, и, выйдя из-за стола, обернулся.
– Ик-к, – сказал Веселов, а Березовский жалобно пискнул и втянул голову в плечи.
Перед ними, в темном пиджаке и с крапленым шарфом на шее, стоял молодой ОН и невозмутимо попыхивал трубкой.
– Гамарджоба – послышалось вслед за этим по-грузински, а затем по-итальянски, – я вас слушаю.
– Э-э-э – проблеял Борис Абрамович, а экс-шпион сделал шаг вперед и бросил руки по швам, – здравия желаю товарищ Сталин!
– Вах! – высоко поднялась левая бровь. – Русский?
– Так точно! – последовал ответ. – Бывший майор ГРУ, Веселов Олег Иванович!
– А вы? – перевел вождь глаза на олигарха.
– Тоже, – сглотнул тот слюну. – В некотором роде.
– Приятно встретить в этих местах соотечественников, – чуть улыбнулся Сталин. – Рассказывайте, с чем пришли, – и указал чубуком на одну из лежанок.
Комбинаторы присели на краешек, и Борис Абрамович, потея и дрожа голосом, сообщил кто они и зачем прибыли.
Все это время отец народов расхаживал по пещере, посасывал трубку и внимательно слушал.
– Так вы меня хотите отправить в Россию в качестве экспорта революции? – наклонился он к олигарху, когда тот закончил. – Я правильно понял?
– Если можно, – часто закивал тот. – Оплачиваю все расходы.
– А что взамен?
– Вашу лояльность, – хихикнул Борис Абрамович. – И какую-нибудь должность. Вроде председателя КГБ или Совмина.
– А вам? – золотисто взглянул Сталин на Веселова.
– Я солдат! – вскочил тот. – И согласен служить за идею!
– Вот, – одобрительно произнес вождь. – Настоящий большевик и патриот. А вы у нас кто? Беспартийный?
– Я готов пополнить ряды! – тоже вскочил олигарх. – И даже выступить спонсором!
– Кем? – снова поднялась бровь. – Не понял?
– В смысле партийной кассой, товарищ Сталин, – пояснил Веселов. – Борис Абрамович здорово разбирается в финансах.
– Вот как? – снова блеснули в глазах вождя золотистые искры. – Хорошо, я подумаю.
А теперь будьте нашими гостями, – и обернулся в сторону выхода, – Бенито!
– Я здесь Коба! – послышалось в ответ, и в пещеру, вприпрыжку, вбежал дуче.
– Эти люди пока останутся у нас, – сказал Сталин. – Прикажи подавать обед. И дуче снова упрыгал.
