Валерий Белов
Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 5. Иисус Навин. Поэтическое прочтение
Главы 3-6. Иерихон
Иисус поутру рано встал и в путь повёл народ
От Ситтима к Иордану, всех священников вперёд
Шлёт. Ковчег завета с ними, в Иордан они войдут,
Где свою обувку снимут на резиновом ходу.
Шлёт им Яхве сверху знаки: «В воду ступите стопой
И вода в момент иссякнет, остановится стеной
И застынет водопадом, капли книзу не прольёт,
Пока водную преграду весь народ не перейдёт».
Иисуса Бог прославил. От подобных новостей
Все его боятся стали, словно это Моисей.
Скажет как, так и случится. Иордан в погожий год
На уборочной пшеницы вброд ребёнок перейдёт.
В Иордане не утопли… Всех призвал военкомат,
Кто страдал от плоскостопья и кому сам чёрт не брат.
Сорок тысяч по призыву военком всего нашёл.
Не до жиру, быть бы живу – думал тот, кто не пришёл.
Мельче не натянешь сито – всех подряд не призовёшь,
Бронь отнимешь у левитов – сам за Иордан пойдёшь.
Приписное – это липа. Моисей не обрезал
Свой народ с времён Египта… Люд сознательней не стал.
Гвардия повымирала, чьих концов коснулся нож.
А народ без ритуала Яхве, что солдату вошь.
Отрок не по назначенью крайнюю терзает плоть…
Дал команду положенье выправить тогда Господь.
Приказал Он Иисусу поострей точить ножи
И обрезать, как капусту, что неправильно лежит.
Суть сакрального обряда – отправляясь на покой,
Чувствовать, что Бог твой рядом… ну, буквально, под рукой.
Непростое это действо точно выполнил Главком
И назвал святое место: «Обрезанья славный холм».
В той равнине очень плоской редкость даже косогор.
Уж не знаю, до иль после появился там бугор.
Кто в Египте был обрезан в бозе тот давно почил.
Люд обрезанный болезный приписное получил.
Прекратил Всевышний манну посыпать дождём с небес.
Зерновые Ханаана начал есть еврейский плебс.
Пышки пресные месились, хлеб на Пасху ел народ.
Помощь с неба прекратилась там, где мёд рекой течёт…
Городом в походе первым пал тогда Иерихон,
Когда действуя на нервы, осадив со всех сторон,
Вокруг стен его носили семь священников ковчег,
Как Бастилию святили, чтоб разрушить без помех.
И пока звучали трубы, рот закрыть был всем приказ.
Если кто покажет зубы, тубой врежут между глаз.
В барабаны, что есть силы, били. Дух ожесточал
Свой народ – его водили, а он в тряпочку молчал,
Точно в рот загнали дышло или врезали под дых.
На прогулку в поле вышло общество глухонемых.
За шесть дней не проронилось с губ сыновних слово мать…
Одним словом, накопилось, появилось, что сказать.
В день седьмой своим порядком укрепления семь раз
Обошли сыны. Всем рявкнуть во всё горло дал приказ
Иисус Навин (воскликнуть, если к тексту ближе быть,
Сил наличных поелику полагалось возопить).
Разом все взревели трубы, брань неслась со всех сторон,
И под матерщиной грубой задрожал Иерихон.
Вниз посыпалась на выи неба синяя эмаль,
Стены многовековые рухнули как «Трансвааль»*.
Город подвели левиты под заклятие «херем»,
Этот значит, в нём наймитам делать нечего совсем,
Не снасильничать девицу (хоть страшна, как смертный грех),
Барышами не разжиться – истребить здесь надо всех,
Левых, правых и неправых. Чтоб безбожником не слыть,
Надо Господу во славу всех в капусту изрубить.
(Мы такое наблюдали – По левицкому суду,
Помнится, царя убрали в восемнадцатом году.
Голубую кровь с убитых кислотой смыв во дворе,
Обошлись тогда бандиты без заклятия «херем»).
Золото и медь, железо и награбленный весь хлам
Надо сдать жрецам помпезно, а не прятать по углам,
Над живыми не глумиться, добивать в единый миг…
Лишь одна Раав блудница здесь останется в живых.
Оккупанты слово сдержат, ту Раав с её роднёй
При погроме не зарежут, не размажут пятернёй.
Глаз долой тому, кто в прошлом упрекнёт… Раав вдова.
Если Книге верить можно, до сих пор она жива.
Ничего о ней не слышно. Исполнительный левит,
Нам про смерть блудницы бывшей ничего не говорит,
Но сомненье меня мучит, Почему молчит, как шланг?
Очевидно не из лучших смерть ту женщину нашла.
Предавать кому случится – ждать возмездия изволь.
Неслучайно Бог блудницу подобрал на эту роль
На подмостках Палестины… От сценических проблем
Вновь вернёмся мы к Навину и к заклятию «херем».
Слёз по городу не пролил Иисус, поклялся он:
«Будет впредь пред Богом проклят вложит кто в Иерихон
Капитал и вновь отстроит ханаанский этот град…»
(Не играет вовсе роли, что за пять веков назад
До рождения Навина и с тех пор без перемен
Был Иерихон в руинах, не имел защитных стен.
Знал про это кто едва ли. Был неграмотным народ,
Геродота не читали, не родился Геродот.
Вымысел не есть химера. Вырастают города,
Чтоб потом во имя веры вновь исчезнуть навсегда.
У жрецов одно есть свойство – силой красного словца
Убедят народ в геройстве скотовода-праотца.
Спорить с ними неохота. Реноме чтоб не терять,
Летописцам с Геродотом надо вымысел сверять.
Если кто до самой сути постарается дойти,
Дуглас Рид и Гече Густав им попутчики в пути.
И за них я не отвечу, мне другие не указ…
Может быть, и Густав Гече тоже кое в чём фантаст.
Тайны он большой не выдал, уточнив столетий счёт…
Для меня важнее вывод из того, что я прочёл.
Про свой опус понял верно – прежде чем сдавать в печать,
Помолчать совсем не вредно, чтоб сильнее прокричать
О неравенстве великом…) Грянет вопль со всех сторон
И падёт под общим криком призрак – град Иерихон.
Лишь одна Раав блудница доживёт до лучших дней.
МЧС спасать примчится ту мадам из-под камней.
Сохраняя честь мундира, сообщат её родне,
Что нельзя иметь квартиру в городской стене. Верней
И намного безопасней жить в местах совсем иных,
Где еврей не рвётся к власти (Палестина не из них.
Потрясеньям в том районе потеряли люди счёт.
На сейсмическом разломе куда менее трясёт).
Некрасиво поступила, город сдав врагам, Раав.
Кол вобьют в её могилу, если я хоть в чём-то прав.
* 14 февраля 2004 года в Москве произошло обрушение крыши сооружения, погибло 28 человек.
Глава 7. О хереме и гаишниках
Вспомним про заклятие «херем».
У евреев нет его страшнее.
Только оборзевшие совсем
Иль кретин в четвёртом поколенье
Смеют предписанье нарушать.
Требует закон тот «охеремший»
Поголовно жизни всех лишать
До птенцов, забившихся в скворечню.
По этимологии – «гарем»,
Отгороженный удел, что значит
Посторонних не пускать (как в Кремль,
Где скопцов что сорных трав на даче).
В жертву Яхве следует снести
Всё, что от меча спастись не сможет.
Всех, кого загон в себя вместит,
Надо порубить и уничтожить.
Иегове всё принадлежит.
Что лежит в чужих домах и рядом
Следует поставить под ножи
Или сжечь по этому обряду.
(Не согласный с действием таким
Я «херем» послал бы в богадельню,
Слово произнёс бы я «херим»
По слогам не слитно, а раздельно).
Если кто поступит вопреки
Мерзкому заклятию «херему»,
Очень пострадают мужики
(Ходорковский с ними будет в тему).
Непонятно, думал чем Ахан,
Из колена от Иуды малец,
Возомнил, похоже, что пахан
(Не пахан он вовсе, а засранец).
Из заклятого, представьте, взял
И беду на весь народ накликал,
Никому об этом не сказал,
Алчности своей следы, улики
Он сокрыл, но не отвёз в офшор
Всё, что мог потом один потратить -
То, что, мягко сказано, нашёл,
Под ковёр упрятал под кроватью.
Возгорелся разом на сынов
Гнев Господень за проступок мужа,
Но насколько будет он суров
Раньше срока Бог не обнаружит.
В сказ про мародёров и хапуг,
Одержимых манией величья,
Сдвинув набекрень свою кепу,
Пару слов добавит переписчик.
***
Иисус с Иерихона
Шлёт народ свой в город Гай,
Разузнали чтоб подробно,
Как к рукам прибрать тот край.
Возвратившись к Иисусу
Начинают люди врать,
Подвергаются искусу
Свою значимость поднять
У Навина – занижают
Весь состав Гаишных войск,
Одним словом, не въезжают
(Мир устал от их геройств).
Войск три тысячи, чтоб взять тот
Град, они послать спешат,
И с размаху голым задом
Попадают на ежа.
Их встречает нелюбезно
Тот гаишный город Гай,
Ментовские вынув жезла,
Гонит с криками «банзай»,
Догоняет, прав лишает,
Побольней чтоб укусить,
И числом их убивает
Аж до тридцати шести.
(По военным меркам – плохо,
Не развили свой успех.
Ведь евреи в ту эпоху
Под «херем» мочили всех).
В час, когда их крепко взгреют
(Что случалось иногда),
Сердце-льдина у евреев
Обтекала как вода.
Иисус свои одежды
Разодрал, на лице пал,
Так, не размыкая вежды,
Аж до вечера лежал.
Посыпала себя прахом
Вся воинственная знать,
На груди рвала рубаху
Богу душу показать.
Иисус сказал: «Владыка,
Для чего ты свой народ
Заставляешь горе мыкать,
А не двигаться вперёд?
Перевёл за Иордан нас
Для чего? – В мясном котле
Порубить нас, как баранов?
Фаршем сделать для котлет?
К ненавистным аморреям
Отрядил Ты нас на кич,
Где всех наших назареев
Под скинхедов станут стричь.
Хананеи разорутся:
Бей евреев! Против нас
Все народы соберутся
Точно вкладчики у касс».
(Бей жидов, спасай Рассею -
Слышали и мы не раз.
Очевидно, аморреи
По сей день живут средь нас,
Спор решают кулаками…
Есть у нас для голытьбы
Игрище – борьба с жидами,
Вид классической борьбы.
Сами справимся едва ли -
Антисемитизм в крови.
Разобраться с нашей швалью
Где ты, Иисус Навин?)
Чутким ухом Макашова
Из истории глубин
Слышу я как Иегову
Иисус корил Навин:
«В город Гай твои лишенцы
Возвратить пришли права,
А службисты-извращенцы
Били их по головам.
Юдофобам Ты добавил
В сердце радости мотив
Наших бить, им ту забаву
По уставу разрешив.
Что над нами ты задумал? -
Перевёл за Иордан
И поставил нас под дуло
Пролетариев всех стран.
Что сказать, когда Израиль
Обратил своим врагам
Все тылы? Того ли ждали
Исаак и Авраам?
Обещал Ты нам заветом
Здесь житьё, питьё, бабьё,
А народ простой при этом
На гаишника копьё
Насадил Ты… Взять мигалку
Я б и сам не возражал,
Но менту в полоску палку
Ты зачем разрисовал?
Право грабить на дорогах
Кто убогому вручил -
Ты ли Сущий иль у Бога
Есть иной повыше чин?
Разрешите обратиться:
Под фанфары загремим,
Наше имя истребится,
Но и Ваше вместе с ним
Позабудется. А завтра
Перестанет Бога чтить,
Проклинать эвакуатор
Будет люд в глухой ночи,
Просыпаться утром хмуро.
Техосмотр, ГИБДД,
Эти аббревиатуры
Приведут к большой беде.
Избежавшие облавы,
Миновавшие заслон,
Вспомнят люди Божью славу
Со словами: пронесло.
Так зачем Ты, Сущий Боже,
Эту кашу заварил?»
Бог одумался похоже
И в ответ заговорил:
«Встань, на что это похоже?
Не мышей пришёл ловить,
Неудобно как-то лёжа
О Великом говорить.
Для чего ты пал на лице?
Налицо здесь воровство.
Обойдёмся без милиций,
Сор не вынесем на двор.
Вы с того не устояли,
Обратили тыл врагам,
Что заклятое украли,
Получили по рогам,
Божью долю утаили,
И бойцы ГИБДД
Вас за то с горы спустили
И мочили, как в биде.
Вы ж пока не истребите
Из среды своей ворюг,
Лишь своим умом живите,
Иегова вам не друг.
А того, кто здесь с «херемом»
Под запрет подставил вас,
Надо выпороть примерно,
То не просьба, а приказ.
Пусть вернёт не половину,
Это вам не по суду…
Не придёт когда с повинной,
Я виновного найду.
Всех обыскивать не буду,
На колено укажу,
Как предателя Иуду
Я примерно накажу,
