bannerbannerbanner
полная версияМой (не)любимый дракон

Валерия Чернованова
Мой (не)любимый дракон

Полная версия

– Тогда делай то, что тебе говорят! Каждому отбору предшествуют месяцы подготовки. Скажи, что желаешь присмотреться к алианам, отобранным Скальде. Старейшины не станут возражать. Наоборот, обрадуются возможности совместить два отбора и подобрать ари не только потенциальному императору, но и его возможному преемнику.

– А если ни одна из алиан мне не подойдет?

– Молись Претемной Праматери, чтобы подошла. А впрочем, лучше не вспоминай лишний раз эту стерву.

Леуэлла снова уселась на алтарь, на котором когда-то, много веков назад, люди оставляли ей свои подношения. Миновали столетия, паломники забыли дорогу к священному храму на вершине скалы, как позабыли о снежной деве и других Древних. Отреклись от них. Не подпитываемые молитвами, боги исчезли с лица земли. И если бы не призыв тальдена, она так и оставалась бы в небытие.

– Хорошо, допустим, подойдет, – не догадываясь о сумрачных мыслях духа, согласился Хентебесир. – Ну женюсь я. И что тогда?

Леуэлла закатила глаза.

– И все-то тебе надо разжевывать… Императрица, как это водится, не переживет брачную ночь. Скальде обезумеет. Если не от переизбытка силы, так от чувства вины. А если и эта смерть оставит его равнодушным, мы сами поможем ему обезуметь. И все. – Блеклые губы духа растянулись в зловещей улыбке, обнажая маленькие острые клычки. – Герхильда убивают дольгатты, а тут ты – сильный тальден, да еще и счастливо женатый. Старейшины перед тобой на коленях валяться будут, умоляя, чтобы согласился взвалить на себя бремя правления империей.

– А мне нравится твоя идея! – потирая руки в предвкушении скорой победы, воскликнул колдун.

– Еще бы, – хмыкнула снежная дева.

– А что же с оплатой?

Мгновенную радость поглотили иные чувства: настороженность и беспокойство.

– Милый мой мальчик, я не потребую от тебя ничего такого, что ты не сможешь мне дать, – промурлыкала Леуэлла.

Послав магу воздушный поцелуй, от которого у Игрэйта мороз побежал по коже, Древняя взметнулась снежным вихрем и исчезла в глубинах горного храма.

Глава 5

Я не хотела уезжать.

Не то чтобы мне было жалко расставаться с фальшивыми отцом и сестрами и ведьмой-шантажисткой. Просто ноги не несли к повозке, запряженной четверкой белых, как заснеженные пики гор, лошадей. Красивых – ничего не скажу. Но, увы, крылатых.

А я полетов до чертиков боюсь. И воздушному транспорту предпочитаю наземный. Лучше поваляться денек-другой с книжкой в поезде, чем за пару часов домчать на самолете. Тем более что еще от полета с драконооборотнем не отошла.

Карета, с виду как будто сделанная из стекла, выглядела довольно хрупкой. Того и гляди, от одного порыва ветра потрескается или, еще хуже, развалится. Кони и вовсе не внушали доверия. Как-то уж больно нетерпеливо потрясали серебряными гривами, громко фыркали и выбивали копытами искры из припорошенного снегом камня. К таким и приблизиться страшно. Не то что позволить унести себя в заоблачные дали.

– Что-то мне уже расхотелось замуж…

Чувствуя, как начинают дрожать коленки и выбивают чечетку зубы, я повернула обратно. Но не успела сделать и пары шагов по направлению к замку, как предусмотрительная наша, схватив меня за руку, потащила назад к сомнительной прочности экипажу.

– Перестань трястись!

– Мне страшно!

Голос тоже дрожал, наверное, из солидарности с телом.

– С фальвами тебе нечего бояться. Это зачарованные животные, единственное задание которых – доставить тебя в Ледяной Лог. – Распахнув дверцу кареты, Блодейна, дама не только властная, но и весьма крепкая телом (нынешней хрупкой мне с ней точно не справиться), впихнула меня в недра экипажа. Наклонилась, сделав вид, будто заботливо поправляет тяжелый шлейф моего платья, и просветила: – Не пройдет и часа, как будешь в столице.

Или, скорей, туда прибудут мои бренные останки, потому как душа к тому времени трусливо смоется. Это сейчас она в пятки ушла, а стоит этим самым фальвам взмыть в небо, как мы с ней распрощаемся навсегда.

– Не забывай, – принялась за свои страшилки ведьма, – от того, как будешь себя вести, зависит не только твое будущее, но и…

– Не бойся, о муже я не забыла. И сделаю все, лишь бы отсюда выбраться!

Несмотря на холод, коловший кожу, щеки запылали, и по венам потекло пламя гнева. Поддавшись сиюминутному порыву, я с силой захлопнула дверцу прямо перед носом противной бабы и демонстративно отвернулась. Уж лучше любоваться высокими замковыми стенами, выраставшими на фоне затянутых туманной пеленой гор, нежели лицезреть гримасу недовольства на лице этой стервы.

Не успела Блодейна отойти, как к экипажу приблизился мой псевдопапенька в щедро подбитом мехом плаще. Тоже попрощаться и тоже понаставлять.

Покончив с сентенциями, его светлость поднялся на ступеньку кареты, привстал на носочки и коснулся моего лба сухими губами.

– Ты, главное, себя сохрани, милая. А станешь императрицей или нет – дело десятое.

Надо же! Первые проблески заботы за все то время, что нахожусь здесь! Быть может, я бы расчувствовалась и даже обняла князя, вот только его просьба сохранить себя вновь заставила забеспокоиться.

Погруженная в переживания, даже не заметила, как Ритерх вернулся к дочерям.

В карету скользнула Мабли – единственная моя провожатая, полагаю, приставленная ко мне не столько прислуживать, сколько надзирать. Ведь пообещала Блодейна, что станет бдеть до последнего и с меня глаз не спустит. И я нисколько не сомневалась, что так и будет.

Последнее, что запомнилось – это как «родственники» и высыпавшая из замка челядь, улыбаясь, машут руками. Некоторые даже, растрогавшись, пустили слезу и зашмыгали носами. Или же причина в насморке – неожиданно начавшейся эпидемии.

А потом карета дернулась, чиркнув стальными колесами по мощеной дороге. Я вжалась в обитую красным бархатом спинку, расчерченную на ромбы золотыми нитками. Трусливо зажмурившись, принялась вспоминать молитвы, вдруг почувствовав искреннее доверие ко всем православным святым. На всякий случай и Претемную Праматерь упомянула. Готова была кому угодно молиться, лишь бы помогли добраться до Ледяного Лога живой и и невредимой.

Даже кучера для нас пожалели. И пусть потом папенька не серчает, если не удастся мне сохраниться!

Мабли легонько тронула меня за руку.

– Ваша утонченность, с вами все в порядке?

Не без усилия, но все же открыла глаза. Странно, но не было ощущения полета. Казалось, карета зависла в воздухе. Я ожидала, что нас начнет бросать в воздушные ямы и мотылять из стороны в сторону. А ветер, насмехаясь над моим страхом, будет жонглировать этим стеклянным шаром.

– Взгляните, как красиво!

Девушка чуть отодвинула занавеску, на которой золотились цветочные узоры. Светло-зеленые глаза Мабли сияли восторгом, на губах играла улыбка ребенка, впервые оседлавшего пони.

– Может, чуть позже…

– Если чуть позже, пропустите самое интересное, – резонно заметила служанка. – Говорят, нет ничего прекраснее, чем Хрустальный город с высоты драконьего полета.

Сглотнув застрявший в горле комок, я разрешила раздвинуть занавески полностью и присоединилась к созерцанию красоты.

Сердце едва не пробило грудную клетку. Сначала зашлось от страха, потом – от восторга. За окном снежинки сражались с неистовыми порывами ветра, не то завывавшего, не то стонавшего в заоблачной вышине. Внизу под нами простирались горы, величественные и прекрасные. Долины, изрезанные лентами дорог, и темные точки не то городов, не то небольших селений, подернутые дымкой тумана.

А вскоре нашим глазам открылась поистине сказочная картина – имперская столица во всей своей красе. Хрустальный город. Теперь я понимала, почему его так назвали. Светлые с голубоватым отблеском здания сверкали на солнце и издалека действительно казались хрустальными. Искрящийся снег шапками укрывал покатую черепицу крыш. Улочки и палисадники перед маленькими, как будто пряничными, домами, площади и скверы – все казалось таким ажурным, нежным, воздушным.

– Как же красиво! – с благоговейным трепетом выдохнула Мабли, умилительно сложив на груди ладошки.

Хорошая, в общем-то, девушка. Отзывчивая, добрая. Но имеется у нее один существенный недостаток – Мабли душой и телом предана Блодейне.

– Ой! А это Ледяной Лог! Я его раньше только на картинках в книгах видела!

При виде замка ощущение, что попала в сказку, пусть и не очень добрую, только усилилось. Подозреваю, что под толщей льда скрывался камень. Но со стороны императорская резиденция казалась и впрямь построенной изо льда.

И если мой экипаж, тоже немного подмороженный, выглядел совершенно ненадежным, то от Ледяного Лога буквально веяло силой и мощью. А еще холодом. Таким же пронзительным, как и от его хозяина, Скальде Герхильда.

Величественно и гордо вздымались в небо ледяные башни, пронзая своими острыми шпилями гущу облаков. На самой широкой, центральной, прямо над массивным балконом сиял серебром императорский герб – дракон, разметавший в воздухе крылья.

Описав круг почета над замком, мы, постепенно снижаясь, полетели дальше.

– Я думала, нас ждут в Ледяном Логе.

– По традиции, сначала невест наследника приветствуют горожане возле ратуши. И только потом появляются его великолепие и старейшины, чтобы забрать алиан в замок.

Я занервничала. Не ожидала, что появление невест будет обставлено столь помпезно. Вид площади перед ратушей, наводненной галдящей толпой, заставил меня заерзать на месте.

Никогда не любила быть в центре внимания. Психовала перед семинарами, а уж после защиты диплома и вовсе приходила в себя несколько дней, сидела на строгой диете из валерьянки и ромашкового чая.

Как оказалось, мы чуть припозднились. Остальная команда невест уже выстроилась на плацу (извиняюсь, на затянутой синей тканью сцене) и, великодушно улыбаясь, помахивала благодарной толпе изящными ручками в теплых перчатках.

 

Истинные эсселин. В каждой чувствовалась порода.

Не сдержавшись, тихонько присвистнула. А у Скальде губа не дура. Все девушки были диво как хороши. И я вдруг поняла, что борьба за сердце наследника окажется не из легких. Скорее, как на ринге поединков без правил.

Зря Блодейна все это затеяла. Чему я там могла научиться за две недели? Я не эсселин, не алиана. Можно сказать, иностранка, прочитавшая по диагонали брошюру для любопытных туристов.

– Секундочку, вуаль.

Невесомая дымка растаяла перед глазами – это Мабли откинула полупрозрачную ткань и ловко закрепила ее над моими «рожками». После чего первая выскочила из кареты и помогла спуститься мне. Но на сцену не повела. Пришлось топать самой. Подниматься по ступенькам под громкие рукоплескания горожан и холодно-оценивающие взгляды соперниц. А потом еще добрых четверть часа, стараясь подражать остальным девушкам, улыбаться счастливой толпе и приветственно махать ручкой.

И вот, когда у меня уже скулы свело от слащавых улыбок, благодарные зрители вдруг замолчали. Почтительно расступаясь, стали кому-то кланяться. Памятуя о том, как должны приветствовать подданные своего властителя, я опустилась в низком реверансе. Скромно потупилась.

Правда, смирения моего хватило ненадолго, от силы на пару секунд. Любопытство взяло верх, и я, не сдержавшись, подняла глаза. Чтобы встретиться с пристальным и холодным взглядом главного виновника этого торжества.

Его великолепие возглавлял шествие. Мужчины, что следовали за ним, были все как на подбор седовласы, в возрасте почтенном, если не сказать – преклонном. Готовые в недалеком будущем отбыть в вечность. С лицами, хранившими совершенно одинаковые выражения – величественно-надменные.

«Старейшины», – догадалась я.

В отличие от эрролов, которые длинными, с меховыми опушками мантиями смахивали на членов клуба ценителей шуб, наследник не выпячивал свою значимость и не демонстрировал высокомерие. По его непроницаемому лицу вообще было сложно что-либо прочесть.

Как-то в разговоре о тальденах сестры упомянули, что магия рода накладывает отпечаток на характер ее носителя. Из того, что услышала и прочитала сама, сделала вывод, что в Огненных магах бушуют страсти. В то время как Ледяным свойственна холодность. Они ко многому безразличны.

А Блодейна хочет, чтобы я во что бы то ни стало влюбила его в себя.

Сердце тоскливо заныло. Чем дольше смотрела на Скальде, тем отчетливее понимала, что проще из камня высечь огонь, чем растопить лед в сердце отмороженного колдуна.

Еще сестры, хихикая и краснея, шушукались о том, что его великолепие настоящий красавчик. Что ж, они и здесь оказались правы. Хоть тальден однозначно и не мой типаж (для меня идеал красоты – это мой Леша), приходилось признать, будущий император приковывал к себе взгляд.

Скальде был высок, широкоплеч и статен. Длиннополый плащ наследника развевал ветер, открывая его как будто высеченную из камня фигуру. Леша у меня субтильный, со спортом особенно не дружил. В то время как господин Герхильд явно любил потягать железо – неважно, мечи или гантели.

Маг излучал такую мощь, такую властность, что я, как и тогда во время обряда, снова почувствовала себя букашкой. Крошечным насекомым. Его драконье великолепие окружала незримая, но весьма осязаемая аура силы, и эта сила давила на меня, угнетала. Заставляла опускаться все ниже и ниже в реверансе.

Рядом с Лешей мне было комфортно, спокойно. А присутствие Скальде лишало тех крупиц душевного равновесия, что еще оставались.

Вельможный жених по очереди подходил к невестам, тоже, кажется, с трудом боровшимся с волнением и желанием пасть пред ним ниц в глубоком обмороке.

Вот ведь сногсшибательный мужчина. В прямом смысле слова.

Будущий правитель приветствовал каждую избранницу вежливой, но совершенно ничего не выражающей улыбкой. Потом что-то говорил девушке, и на губах у той тоже расцветала улыбка, застенчивая и вполне искренняя.

Одарив вниманием одну претендентку, маг подходил к следующей.

Пока его великолепие отпускал комплименты по порядку номеров всем алианам, я была вынуждена подсчитывать падавшие на носки моих сапог снежинки и не смела разогнуться. От долгого пребывания в неудобной позе затекли ноги, руки и все остальное. Чувство раздражения начало стремительно брать верх над волнением. Быть может, Фьярра и привыкла по полчаса корячиться в реверансах. Я же такой выдержкой не обладала.

В какой-то момент поняла, что все, сейчас неуклюже растянусь на сцене на потеху публике. Желая избежать конфуза, выпрямилась. Оставалось надеяться, что его великолепие не расценит это, как проявление неуважения с моей стороны. А если и расценит – сам виноват. Ползет как черепаха. Да и вообще, нефиг так долго языком чесать с номером восемь.

Не успела расправить плечи, как в меня стрелой метнулся хищный взгляд холодных серых глаз. Дракон сразу же потерял интерес к бледнолицей брюнетке, отчего та обиженно поджала губы и недобро на меня покосилась. Тальден тоже выглядел недовольным. Смотрите-ка! Хмурится. Значит, все-таки небезнадежен. Какие-то эмоции может испытывать, пусть даже и отрицательные. И чего, спрашивается, тогда придуривается…

Маг поравнялся со мной. Глядя с высоты своего немалого роста, спросил:

– Вы всегда так пристально разглядываете мужчин?

Улыбку зажал. Или же на восьмой претендентке они у него просто закончились.

– Только тех, за которых планирую выйти замуж, – пошутила я, пытаясь разрядить обстановку. Она вокруг нас была немного наэлектризована.

– И много у вас таких?

Наследник заломил бровь, явно не оценив мое чувство юмора. Шуток не понимает. Плохой знак.

Этим он окончательно выбил меня из колеи. Потому и ляпнула, не подумав:

– Пока только вы.

Почувствовала, что меня начинает подташнивать и колотить.

Горожане, тальден, старейшины, соперницы – все смотрели на меня с такими лицами, как будто чего-то ждали. И это заставляло нервничать.

– Добро пожаловать в Хрустальный город, эсселин, – снова приняв безразличный вид, бросил Герхильд.

Обдав напоследок своим холодом, спустился со сцены. Уступил место дородной даме в роскошном наряде и таком же, как у Блодейны, колпаке с вуалью.

Обведя зрителей торжественным взглядом, женщина громко заговорила, и ее хорошо поставленный, звучный голос, наверняка усиленный магией, разлетелся по всей площади:

– Мы рады приветствовать самых прекрасных девушек Адальфивы в сердце нашей империи! Сегодня весь город будет праздновать, веселиться и танцевать в вашу честь!

Народ зашумел, радостными криками одобряя намеченную программу.

А я облегченно выдохнула, когда услышала:

– Наших же бесценных гостий приглашаем в замок отдохнуть после утомительного путешествия. Восстановить силы перед балом!

При слове «бал» девушки заметно оживились. Стали друг с другом переглядываться и дарить улыбки. Я тоже сделала вид, что страх как рада запланированному мероприятию и жду не дождусь начала средневековой тусовки. Правда, почти сразу же приуныла, когда пышнотелая дама, подбоченившись, деловито произнесла:

– Ну а уже завтра состоится первое испытание! Поприветствуем же избранниц! Очень скоро одна из них взойдет на трон под руку с нашим будущим императором!

Скальде смотрел оценивающе то на одну, то на другую девушку, но только не на меня. Будто заранее вычеркнул меня из списка претенденток на его ледяное сердце и давал понять, что если кто и станет императрицей, то точно не я.

Не с ним и не в этой жизни.

Глава 6

Суматошное утро, головокружительный полет над пиками гор, жадное внимание толпы и явное отсутствие внимания к моей персоне со стороны наследника сделали свое дело. Я чувствовала себя… Нет, не выжатым лимоном. Скорее, прошлогодним цукатом, завалявшимся где-то на кухне.

Оказавшись в покоях, к дверям которых была прибита незамысловатая табличка с номером девять (вероятно, написать на ней мои имя и титул банально поленились), только и смогла что доплестись до кровати. Рухнула лицом в подушки, да так и заснула: «рогатая», одетая и обутая.

Из блаженного забытья вывел тихий голосок Мабли. Девушка осторожно трогала меня за плечо, приговаривая:

– Ваша утонченность, ваша уто…

– Находится вне зоны доступа и будет там же до завтрашнего испытания. – Я и сама спросонья не поняла, что сказала. Обняв подушку, сладко зевнула и перевернулась на бок. – Его великолепию передай, что у меня спину прихватило из-за долгого пребывания на морозе в позе стоячего лотоса. Может, совесть у отморозка проснется…

Ну не нравилось мне ему кланяться. Не нравилось, и все тут!

– Но госпожа, – в голосе служанки, обычно таком кротком и мягком, послышались слезные нотки. Это дома в случае чего Мабли бежала за помощью к Блодейне, а здесь ей придется самой со мной управляться. – Все алианы уже два часа как наряжаются и прихорашиваются. А мне вас еще купать, кормить и переодевать.

– Еще скажи, памперсы мне менять… Я тебе кто, новорожденная? – попробовала было возмутиться, но сил даже на это не хватило.

Все, спать, спать и еще раз спать.

– Когда вот так капризничаете… Я слышала, как эсселин договаривались собраться перед праздником в гостиной, познакомиться и пообщаться, – решила зайти с другой стороны хитрюга.

И, надо признать, уловка сработала. Я тут же подхватилась, вдруг почувствовав резкий прилив бодрости. Раз алианам не терпится друг к другу присмотреться, то и мне, пожалуй, стоит начать вливаться в их дружный коллектив. Не столько ради оценки «вражеской силы», сколько из-за ледышки Герхильда. Я ведь так до сих пор и не узнала, что за дефект скрывает его ледяное великолепие.

Так как внешних при беглом осмотре обнаружено не было, пришла к выводу, что подстава кроется в чем-то другом. И следовало как можно скорее выяснить, в чем именно. Я по-прежнему не отметала версию, что Скальде – маньяк-садист, местный аналог Синей Бороды и Кощея Бессмертного. Сильные мира зачастую уверены, что могут позволить себе все, что угодно, и им за это ничего не будет. Вдруг тальден из таких уродов.

Брр…

Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Последние закатные лучи раскрашивали комнату приглушенным, золотисто-охровым цветом. Пламя в каминах, расположенных друг напротив друга, не только согревало, наполняя спальню умиротворяющим звуком потрескивающих поленьев, но и делало окружающую обстановку уютной.

Приподнявшись на локтях, я с интересом огляделась. Комната оказалась очень просторной, если не сказать огромной. Широкая кровать пряталась в алькове под изумрудным с золотой бахромой балдахином. Повсюду горели свечи – на изящных столиках черного дерева, на подоконниках стрельчатых окон, чередовавшихся с витыми колоннами; над каминами. Пламя свечей отбрасывало тени на стены, увешанные гобеленами с красочными изображениями райских садов и гуляющих по ним златовласок.

Каменный пол устилали мягкие пушистые ковры. Сундуки и лари темнели по углам спальни. Заметила два глубоких кресла и множество мягких пуфов, а еще туалетный столик с поблескивавшим на нем серебряным кувшином да тазиком для умывания. Рядом стоял раскрытый резной ларец, из которого выглядывала нитка розового жемчуга, венчавшая самоцветы разной формы и размеров в ажурных оправах из светлого и черненого серебра.

Мабли проследила за моим взглядом.

– Подарки наследника. Хотите взглянуть?

– Давай ты меня сначала выкупаешь и накормишь, – припомнила служанке ее слова, – а потом уже будем восхвалять щедрость его великолепия.

Облегченно выдохнув, девушка позвала меня в купальню. Не такую просторную, как в хоромах «папеньки», но тоже обставленную со вкусом.

Четвертью часа позже, пока я утоляла голод, сидя за туалетным столиком, Мабли споро укладывала мои волосы. Снова закрутила их над ушами и спрятала под серебристые сеточки, соединенные тонким шнурком, украшенным драгоценным камнем, формой и цветом напоминавшим дождевую каплю.

– И во лбу звезда горит, – прокомментировала я, когда девушка поправила украшение, так, чтобы волшебная капелька мерцала точнехонько у меня над переносицей.

Один из многочисленных подарков месье Герхильда, проявившего небывалую щедрость. Хотя, признаюсь, я ожидала, что мне в шкатулку по его приказу положат дохлых лягушек. Ан нет, вон и перстенечки с сапфирами, и жемчужные подвески, и шикарная рубиновая парюра. И много-много чего другого. Не жмот, и на том спасибо. Жаль, домой с собой это добро не заберешь.

Покончив с прической, Мабли стянула со спинки кресла нижнее винного цвета платье, по подолу украшенное россыпями прозрачных, словно роса на лепестках роз, камней. Верхнее – распашное, из плотного шафранного шелка, имело глубокий треугольный вырез и длинные, расклешенные от локтей рукава, которыми можно было смело подметать полы. Широкий пояс, пущенный под грудью, подчеркивал пусть и скромных размеров, но все-таки имевшиеся у нас с Фьяррой в наличии формы.

 

Не прошло и часа, как я была во всеоружии. Пожелав себе удачи, отправилась знакомиться с алианами. Авось повезет, и они расскажут мне о Скальде что-нибудь интересное. А главное, полезное.

Распахнув передо мною двери уютной гостиной, Мабли юркнула обратно в коридор. А я застыла на пороге, сраженная наповал взглядами-копьями, метнувшимися в мою сторону. Сердце испуганно екнуло, мурашки побежали по коже.

Не сразу заметила, что далеко не все девушки смотрят на меня, как на врага народа или на бомбу замедленного действия, которая когда-нибудь обязательно рванет. В глазах некоторых читалось любопытство, а губ касались вполне искренние улыбки.

И тем не менее я нервничала и чувствовала, как на меня все сильнее давит атмосфера враждебности. Она исходила от пятерки красоток, оккупировавших дальний диванчик, тонувший в полумраке. Другая, малочисленная группка невест, расположилась на подушках, в творческом беспорядке разбросанных возле камина. Эти алианы, наоборот, источали радушие. Оставалось надеяться, что неподдельное.

Я условно поделила гостий его великолепия на команды светлых и темных.

– Доброго вечера, леди… эсселин! – поправилась спешно. Закусила губу, боясь ляпнуть еще какую глупость.

Дабы несколько уровнять счет, примкнула к «светлым». Тем более что тоже хотела погреть косточки у камина. Блодейна вырвала меня из душного московского лета и безжалостно забросила в зимнюю стужу. Не то чтобы я была неженкой и не привыкла к морозу, но все же считала себя созданием теплокровным и мечтала о переезде куда-нибудь поближе к югу. Где в холодное время года солнце не только светит, но еще иногда и греет.

Вздохнув тихонько, едва не прослезилась от жалости к самой себе. Лешик с этой фальшивкой сейчас на пляжах в Тенерифе загорают. А я тут коченею.

– Эсселин Сольвер, рада знакомству, – лучезарно улыбнулась шатенка, обладательница очаровательных ямочек на щеках и задорных кудряшек, спрятанных под черной сеткой, усыпанной бриллиантами.

Девушка сидела ближе всех к камину и хрустела сухариками, которые жарили тут же на маленьких шампурах, или как там они называются. Поваренок в светлом колпаке нанизывал на них комочки теста и протягивал к огню.

– Меня зовут Ариэлла. Ариэлла Талврин, старшая дочь князя Деррена.

«Номер семь», – вспомнила я и ответила Ариэлле такой же открытой улыбкой.

Следом представились номера шесть и четыре. Нежная блондинка Майруэн, у которой волосы были еще светлее, чем у меня. И фигуристая, пышногрудая Гленда с роскошной, слегка вьющейся медной копной. Девушка явно гордилась таким богатством, а потому оставила волосы распущенными, украсив изящной серебряной диадемой. В бликах света, отбрасываемых камином и свечами в кованых канделябрах, казалось, будто плечи красавицы укрывает пелерина, сотканная из языков пламени.

Беря пример с княжны Талврин, алианы то и дело опускали свои беленькие ручки в корзинку с сухариками. Бедолага поваренок не успевал их жарить. Понятное дело, сухарики, а не руки. Я хоть и плотно поужинала, тоже соблазнилась ароматом и зачерпнула горсточку золотистых шариков.

Поваренок горестно вздохнул. Еще одна дармоедка прибавилась.

Неловкое молчание, возникшее после того, как назвала себя Гленда, нарушила горделиво поднявшаяся с диванчика и представившаяся брюнетка. Та самая, которая на сцене стояла рядом со мной и вовсю флиртовала со Скальде. Пока я на глазах у всей столицы корячилась в реверансе.

Подняв на девушку взгляд, поняла, что, будь я господином Герхильдом, тоже, наверное, не захотела бы от нее отрываться. Красота Керис Мадауг, княжны Серых пустошей, была холодной, но броской и притягательной. Утонченные черты лица завораживали, лишали возможности отвести взгляд. Как и природная грация, и чистый, будто перезвон хрусталя, голос. Пусть сейчас в нем звучали ледяные нотки, я готова была слушать его бесконечно. И смотрела на нее, как кролик, загипнотизированный удавом. Очень красивым и породистым. Почему-то подумалось, что эта холеная Снежная Королева и айсберг Герхильд составили бы идеальную пару.

Вот будет облом Блодейне, если мои прогнозы сбудутся.

Остальные девушки предпочли остаться на своих местах. В полумраке их лиц и фигур было особо не разглядеть, поэтому я сделала пометку в памяти: присмотреться к ним позже, во время бала. А пока что попыталась запомнить имена: Бриаллен, Хелет, Рианнон и Майлона.

Мне повезло, прямо-таки сказочно: Майлона оказалась той еще сплетницей, и все ее разговоры сводились к расчудесному тальдену. Похоже, девица была без ума от будущего императора. Не уставая, пела ему дифирамбы. И знала о Скальде, наверное, даже больше него самого.

Майлона напомнила мне молоденькую фанатку, визжащую от восторга при взгляде на своего кумира: музыканта, актера – без разницы. А здесь целый будущий император.

Обрадованная тем, что наконец обнаружился источник информации, я как бы между прочим сказала:

– Стать невестой его великолепия большая честь. Странно, что некоторые алианы от нее отказываются.

Как по мановению волшебной палочки все звуки стихли. Повисло молчание, заставившее меня напрячься. Переглянувшись, девушки уставились на меня немигающими взглядами. Даже поваренок позабыл о том, что должен жарить сухарики. Принялся озадаченно почесывать острием шампура свою макушку, отчего белоснежный колпак съехал набок.

– Знаете, а я вот тоже так считаю! – неожиданно поддержала меня Майлона, тем самым немного понизив градус напряжения.

– И тебя совсем не смущает, – кашлянув, начала было Гленда, а я затаила дыхание, – что он…

Он что? Что?!

Как назло, в тот самый момент так некстати распахнулись двери. Слуга в синем камзоле, красных лосинах и коротких пышных штанах, как у сказочного пажа, объявил:

– Ее сиятельство графиня Далива Ниана д’Ольжи!

– Фаворитка, – прокомментировала наша ходячая Герхильдопедия, и все девушки опустили взгляды.

Поднявшись, слаженно присели в реверансах. Я последовала их примеру.

Послышались шаги и шелест юбок. Оставаясь верной самой себе, я вскинула взгляд и быстренько просканировала незваную гостью. Чтобы уже в следующее мгновенье мысленно застонать. Еще одна красотка на мою голову. Как будто их без этой Даливы в комнате мало! У меня скоро случится передоз от избытка прекрасного.

Любовница наследника была сногсшибательно хороша и казалась полной ему противоположностью. Если Скальде – глубокая ночь, безлунная и беззвездная, то графиня предстала в моем воображении ясным, в самом разгаре полднем. Идеально-красивое лицо девушки обрамляли густые золотистые волосы, собранные в замысловатую прическу и украшенные головным убором с аппликациями из золотых колосьев.

Выпрямившись, я поймала лучащийся взгляд больших изумрудных глаз – в них словно отражались огоньки всех свечей разом. Нежный абрис лица, чувственные губы и россыпь веснушек на щеках. Одета фаворитка была в медового цвета платье, отороченное снизу и на рукавах коричневым мехом. На груди и в ушах – массивные украшения из янтаря, подчеркивавшие нежную с персиковым отливом кожу.

И сдалась Герхильду ари, когда у него под боком такое сокровище.

Ее сиятельство изобразила нечто вроде книксена: едва согнула колени и тут же царственно распрямилась. Стала пристально нас оглядывать, обходя каждую по кругу. Просвечивала взглядом, словно рентгеном, от макушки до самых пят и при этом не произносила ни звука. Алианы тоже почему-то молчали и, если и были недовольны столь бесцеремонным досмотром, виду не подавали.

Во мне же вспыхнуло раздражение. Мало того, что утром Герхильд разглядывал нас, как товар (ладно, не нас, а их; я в поле зрения его отмороженности почти не попала), так теперь еще и эта пялится так, словно рабыню себе выбирает. Этакую Золушку на побегушках.

– Может, монокль дать? – поинтересовалась с улыбкой. Наверное, она вышла несколько ядовитой, потому что графиня наморщила идеальный носик и резко притормозила.

Приблизившись ко мне вплотную, уперлась в меня немигающим взглядом. Теперь в ее глазах отражалось не согревающее пламя, а щетинились ледяные осколки. У Герхильда поди нахваталась.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22 
Рейтинг@Mail.ru