Валера Нематрос
Трое из офиса (пособие по разгильдяйству)
Так что Иннокентий Всеволодович постоянно находился в толпе зевак, которые узнавали его, желали удачи или просто пытались поздороваться или похлопать по плечу. В такие моменты материализовались двое секьюрити, которые неустанно следовали за кандидатом, и вежливо заканчивали братание.
– Иннокентий Всеволодович! – радостный женский возглас, – вот так встреча!
Дронов немного поморщился, увидев Свету, но тут же взял себя в руки:
– Светлана, вы прекрасно выглядите, – улыбнулся он. Гораздо прекраснее смотрелись ее полужопия сегодня днем, и от одной мысли об этом будущий президент снова захотел трахаться, – а где же ваш драгоценный муж?
Света в ответ пожала плечами, все так же кокетливо улыбаясь. Дронову определенно захотелось ткнуть хуем в эти алые блестящие губы. Да погрубее, и можно еще отхлестать ее по щекам.
– Не хотите прогуляться? – он легко подхватил ее под локоть, увлекая в танце, – есть тут одно местечко.
– Отчего же нет? – позволяя вести себя, ответила Светка и засмеялась.
Местечко очень походило на сортир, но Иннокентию Всеволодовичу было неважно где, а Светке показалось некорректным перечить представителю власти, тем более перед ее глазами все настойчивее вырисовывался новенький Порше.
* * *
– Ну, и мы типа, где Валера? – рассказывал Антон, еле сдерживая смех. Оле тоже история казалось достаточно забавной, и она дико смеялась.
– А тут Валера звонит, – вспоминает Витя, – говорит, их с Объебосычем преследует Фредди Крюгер. Хочет то ли убивать, то ли насиловать…
В это время у Антона зазвонил телефон.
– Ха, – не удивился он, – вспомнишь Валеру, вот и он! Алле! Да, подходи на вторую палубу, банкетный зал большой. Тут ресторанов много, мы в «Непутне». Приходи, тут весело.
– Это и есть Валера? – перекрикивая музыку, спросила Оля.
– Ага, – закивали в унисон Антон с Витей, – он, когда трезвый, отличный парень. А сейчас он трезвый! Наверное…
– Мальчики, я отойду на несколько минут. – Оля опрокинула еще бокал шампанского, – а то шампанское разыгралось.
Девушка направилась в сторону уборных, а Антон и Виктор налили еще по одной коньячку.
– Даст? – поинтересовался сисадмин, открывая пузырь.
– А то, не сомневайся, – Антон излучал уверенность, – сейчас сходит пропердеться, и даст.
– Всем троим? – Витя филигранно разлил коньяк абсолютно равными дозами.
– Ты же знаешь, – Антон усмехнулся, – мы уже, считай, ее уговорили. А Валера своего не упустит…
Теперь пришел черед Вити хохотнуть. Звон полных рюмок друг о друга, и затем пустых, смачно поставленных на стол.
* * *
Валера мгновенно нашел «Нептун», но предварительно решил избавиться от балласта. После кофе ему всегда хотелось ссать, а сейчас он выдул большую кружку. Кругом шум и гам, веселье, дрыгающиеся жеппы, подпрыгивающие сисяндры, сиськи и сисечки. Пока это все в одежде, но Валера знал, что к концу мероприятия, когда все нажрутся и будут расходиться по каютам, начнется прекрасное торжество разврата. И к этому времени надо обязательно найти себе подходящий экземпляр самки.
В сортире было на удивление пусто. По крайней мере, в мужском, который Валера определил не сразу. Во-первых, гальюны находились в конце двадцатиметрового коридора, и здесь было гораздо тише, чем в банкетном зале. Во-вторых, никаких табличек на дверях не оказалось, поэтому сначала аналитик вошел в женский, но по визгу понял, что ошибся. Мужской он узнал, по писсуарам и по ебущимся людям в крайней кабинке. Они трахались не очень громко, но Валера обладал тончайшим музыкальным, и не только, слухом. Подошел поближе, вплотную к дверям. Ну, да, точно трахаются. Пыхтение и сдавленные стоны – явно не признаки разгадывания сканворда.
Валера открыл дверцу в соседнюю кабинку, отошел на солидное расстояние, достал член и начал ссать издалека. Он не льсти себе, просто с детства обладал солидным напором. «Валера-Пожарный гидрант» – одно из прозвищ его беззаботного детства. Можно было бы попробовать обоссать сношающихся, но стенки кабинок поднимались до самого потолка, так что эта идея была неосуществимой, равно как и подглядеть.
Но, Валера всегда был бесцеремонным, поэтому решил доссать и не уходить, а посмотреть на бессовестные лица ебунов. В это время входная дверь открылась и в сортир зашла женщина, еще одна жертва отсутствия табличек. Она вскрикнула от неожиданности, и Валера вздрогнул. Повернулся на голос, не сбавляя напора. Немного обрызгал ей ноги, и только тогда удивился сам:
– Оля???
– Валера? – женщина смотрела то ему в лицо, то на член в его руках.
– Ты что здесь делаешь?? – продолжил удивляться Валера.
Оля не стала спрашивать, что здесь делает Валера, это и так было видно.
– Уже выхожу, – развернулась та, но Валера в два прыжка оказался рядом с женщиной, и закрыл дверь перед ее носом, а одновременно переставая ссать. Еще через мгновение он начал целовать девушку. Та какое-то время пробовала отпихнуть его от себя, но против воли начала отвечать на поцелуй.
– Три года, – прошептал Валера, – три долгих года я не видел тебя…
Это было произнесено таким тоном, будто они были минимум мужем и женой когда-то, а не просто трахались всю ночь в поезде из Питера в Москву, когда оказалось, что кроме них в купе никого нет, а вкусная водка наоборот есть.
– Ах, – застонала в ответ Оля, то ли от воспоминаний, то ли от пальцев Валеры, которые уже вовсю орудовали в ее трусах. Свой хуй Валера не забыл вложить в одну из ее рук.
Аналитик увлек женщину в кабинку, закрывая за собой дверь, и намереваясь совместить два приятных дела одновременно – и потрахаться, и побить рекорд громкости трахающихся в соседней кабинке.
* * *
Иннокентий Всеволодович терзал рот Светы, уверенно двигая ее головой. Та сидела на унитазе, тушь давно потекла, перемешавшись с соплями и слюной. Дронову определенно нравилась ситуация, он продолжал наращивать темп. В это время в гальюн кто-то вошел, но прекращать действие не было ни возможности, ни желания. Ведь новый посетитель определенно мужчина, а мужик всегда поймет мужика.
Незнакомец сначала ходил по сортиру, цокая каблуками, потом остановился и начал очень громко ссать, будто струя преодолевала расстояние минимум в два этажа.
Дронов уже сам сел на унитаз, посадив Свету сверху, спиной к себе. Ему не очень хотелось смотреть на ее лицо, немного потерявшее товарный вид. Не то, чтобы он боялся ее, нет. Только два размалеванных лица пугали его в разные периоды жизни, но одно из них принадлежало Джокеру, а второе – клоуну из «Оно». И хотя Света сейчас походила на них обоих, Иннокентий Всеволодович гнал от себя эти мысли, ведь ебать Джокера – явный моветон.
* * *
Борис Петрович доел шоколадный мусс, вытер рот салфеткой и встал из-за стола. Объект ушел с какой-то шлюхой в сторону сортира. Борис отсчитал десять минут, а этого было вполне достаточно такому импотенту, как Дронов, чтоб сделать все свои дела. Это было довольно пикантно, организовать воспитание дебила в сортире. Там этому Дронову самое место. Борис Петрович потрогал нож в кармане. Нож, который должен будет оттяпать две фаланги указательного пальца кандидата, по одной за каждый забытый долг, и напомнить, что возвращать все-таки придется.
Встал, разгладил усы и двинулся помыть руки, а может, и лицо заодно.
* * *
– Ха, – Костик ткнул пальцем куда-то в сторону, – смотри, дебил в сомбреро!
– Опа, – согласился Олег. Это было, несомненно, весело и заслуживало внимания. В сторону туалета направлялся мужчина, на голове которого красовалось сомбреро.
– А че он в сортире забыл? – не унимался Костик, – мог бы и в шляпу себе посрать нормально.
– Ага, – согласился Олег, громко икая, – да и я мог бы ему в шляпу насрать.
– Не, – замотал головой Костик, – тебе слабо!
– Мне слабо? – замычал Олег, – мне не слабо!
– Надо так насрать, чтобы он стоял в полный рост, а шляпа у него на голове была, – выдвинул условия Костик, наливая по очередной.
– Легко! – принял пари Олег, – а не, нелегко. Так – трудно. Давай, ты.
– Мне тоже слабо, – вздохнул Костик, – давай лучше выпьем!
Они выпили еще по две, когда Костику показалось, что он видел Олю.
– Слушай, – твоя, по-моему, в сортир прошла сейчас, – ткнул он в плечо Олегу. А моя не прошла…
– Не, – отмахнулся тот, – не она.
– Она! – не унимался Костик, – что я, Олю не узнаю?
– Тогда давай будем сидеть…
– Так.
– Бухать…
– Так.
– И внимательно смотреть на выход из коридора. Как она выйдет, мы встаем и идем к ней. Как план?
– Шикарно! – согласился Костик, – наливай! Вот если узнаю, что моя хвостом вертит сейчас с кем-то, оторву голову и ей, и ему!
Костику было невдомек, что Светка сейчас не только вертит хвостом, но под этот самый хвост ей уже как следует напихал кандидат в президенты, которому он через три месяца отдаст свой голос.
* * *
Валера обильно кончил на аккуратный овал Олиного лица. Женщина облизывала всю свою физиономию, по крайней мере, докуда могла дотянуться губами. Валера в качестве трофея положил свой хуй ей на лоб, не потому что устал его держать, а просто померить расстояние.
– У тебя широкая голова, – сделал он сомнительный комплимент.
– Чего? – не поняла Оля.
– Голова, говорю, широкая, – повторил наблюдение мужчина, – от уха до уха двадцать сантиметров. Это я сейчас померил.
Он сказал это не без гордости.
– Придурок! – произнесла женщина, поправляя платье и одевая трусы.
Валера пожал плечами. Его дело озвучить наблюдение, а с полученной информацией она пусть разбирается сама.
В соседней кабинке тоже перестали трахаться, и Валера испугался, что он упустил момент, и трахуны ушли. И он никогда не узнает в лицо этих наглых нарушителей общественного порядка.
Но в соседней кабинке зашептались, и аналитик вздохнул с облегчением.
Оля вытерла лицо туалетной бумагой, тут уж не до роскоши. Теперь надо пробраться в женский туалет и там навести красоту. Прислушалась, никто ли не зашел, затем тихонько отворила дверцу.
* * *
Иннокентий Всеволодович вытер свой небольшой, но героический хуй о блузку Светы.
– Спасибо! – он отстранил от себя девушку. Сейчас она особенно была далека от идеала, – можешь идти.
Света определенно надеялась на что-то другое, но тон Дронова не оставлял ей выбора.
– Ты позвонишь? – спросила она, ведь Порше есть Порше, и пока есть надежда, надо бороться за свою мечту.
– Ага, – кивнул Иннокентий, – ты здесь еще?
Это определенно означало конец аудиенции, и Светка отворила дверь. И вскрикнула от неожиданности:
– Оля!!
А чего было орать? Неужели и так не видно, что да, Оля. Обе женщины выглядели не лучшим образом – ни Оля с шириной лица в двадцать сантиметров и клочками туалетной бумаги на нем, ни Светка, которой даже не дали шанса вытереть аццкую смесь жидкостей с лица. Даже, пожалуй, Светка была сейчас пострашнее.
– Света!! – Оле было определенно стыдно, но других слов в голову не приходило.
– Это что тут за «Жди меня»? – подал голос из кабинки Валера, застегивая ширинку. Теперь, будучи при параде, он вышел вслед за Олей. Эту самую Свету он видел впервые, и в общем-то не расстроился, что раньше они не встречались. Она напоминала мокрую девочку из колодца в небезызвестном «Звонке», только это была не вода, а Света уж точно не девочка. Валера слышал это из соседней кабинки.
Туда он, кстати, и заглянул.
* * *
Антон и Витя допили коньяк, а Оля так и не вернулась. И Валерой что-то не пахло.
– И? – Антон бросил взгляд на друга.
– Что? – тот так же непонимающе ответил.
– Полчаса прошло, – Антон глянул на часы, – а Оля не вернулась. Заблудилась в коридоре или утонула в сортире?
Их диалог прервал истошный вопль.
– Убили!!!! Убили!!!
Кого убили, вопящий не сообщал.
Началась легкая паника, к коридору, ведущему в сортир, метнулись какие-то люди. Заблокировали вход. Эти, похоже, телохранители какой-то шишки. Другие такие же, которые только что веселились, перекрывали выходы из зала.
Парням стало интересно, и они попробовали прорваться в гущу событий.
– Ох, блядь!!!! – выругался Антон, протиснувшись через толпу и увидев лежащее тело. Крови на полу было много, и ему вспомнился визжащий поросенок в деревне, которому перерезали горло.
– Нет, – Витя прислонился к стойке, чтоб не осесть на пол, – не может быть…
* * *
– Ты как хочешь, а я ссать! – встал Костик.
– А я тогда срать, – не отставал от друга пьяный в хлам Олег.
Мужчины направились в сортир. Впереди топал какой-то толстячок, явно не торопясь и трогая что-то в кармане брюк.
– Уважаемый, – попросил Костик, несильно толкая мужичка, – а можно побыстрее немного? Придете в туалет, там и додрочите, – он намека на руку в кармане.
Плотный дядечка повернулся, укоризненно посмотрел на некультурных сограждан, затем почесал усы и пропустил их вперед.
– Идите, раз вам надо, – кивнул он, – только могли бы и повежливее…
Борису Петровичу хотелось, конечно, вытащить из кармана нож, и отрезать этим буянам члены, просто на память, но сейчас его ждало другое дело, а на работе нельзя отвлекаться на личные счеты.
Костик шел чуть впереди, поэтому и в сортир он вошел первым. Как и большинство, в первый раз ошибся, зайдя в женский. Понял это по умывающимся женщинам, лиц которых не увидел, а вот жопы вполне разглядел. Поняв, что попал не туда, он развернулся, чтоб выйти, и в него врезался Олег.
– Туда! – показал ему на правильную дверь Костик, а сам зачем-то обернулся. Все дело в блузке. Это ж Светкина блузка.
– Света! – обратился он к жене. Повернулась вторая, и это была Оля. Света в это время сплевывала остатки спермы в раковину, еще не приступив к макияжу. Костик видел ее такой и раньше, но раньше он сам доводил ее до такого состояния, а теперь это сделал кто-то другой.
Света все поняла, поэтому молча, вжалась в раковину, не говоря ни слова.
– Костик! – Оля попробовала остановить его, но левый джеб есть левый джеб.
– Кто??? – зарычал он, но сам все понял, не дождавшись ответа. Этот тип в сомбреро! Он ведь тоже все это время не выходил обратно!
Костик рывком развернулся и выскочил в коридор.
* * *
Борис Петрович понял, что здесь больше делать нечего, поэтому небольшими, но уверенными шагами двинулся к выходу. Получилось немного не так, как он рассчитывал, но теперь точно не до выбора. Надо уходить. Он отбросил в сторону нож, снял перчатку и аккуратно убрал ее в карман. Надо будет выбросить за борт. Вышел из коридора в зал и смешался с веселящейся толпой.
– Убили!! Убили!! – раздался вопль за спиной. Теперь надо успеть выйти из зала и топать к себе в каюту, алиби есть алиби.
* * *
– Убили!! Убили!! – раздался отчаянный вопль, и настроение Светы и до этого бывшее не на высоте, теперь совсем провалилось. Ей накончали на лицо дважды, кинули на Порше, еще не точно, но, скорее всего. Потом муж обо всем узнал, а теперь еще и убили кого-то. Веселенькое получается путешествие. Оля сидела и плакала на полу, шевеля разбитыми губами, тоже, видите ли, подруга. Вместо того, чтоб поддержать – сидит и хнычет. Проститутка.
«А вдруг это Костика убили» – пронеслась безумная мысль в ее голове, и женщина бросилась в коридор.
* * *
– Вот и славненько! – Пашка потирал руки, – давненько за тобой охотились.
Астахов выдул еще одну кружку кофе, ведь ночь выдалась бессонная, а кровать была пока все так же далека. Теперь он не частный детектив на отдыхе, а оперативник, и действовать надо оперативно.
Борис молча смотрел в глаза этому гондону, не отвечая. Его взяли на выходе из зала, причем взяли не случайно. Определенно пасли, уроды. И вот теперь он сидит в браслетах, а перед ним гарцует расфуфыренный мусор.
– Мне ведь и нахрен не нужен ни нож твой, который ты бросил, ни действия твои, – Астахов широкими шагами ходил по каюте, – давным-давно доказательств собрано на два пожизненных. Тебя же, гниду, просто поймать не могли. Изворотливого сукиного сына. И хорошо, что сейчас ты натворить не успел ничего. Сколько на твоем счету?
Астахов наклонился к Борису не то чтобы поразглядывать, скорее в качестве спецэффекта.
– Сколько? А? Я насчитал восемнадцать. Может, больше. А из пальцев если гирлянду делать, на кремлевскую елку хватит, пожалуй!
Борис не подавал виду, но ему стало немного грустно. Восемнадцать – не точное число, на самом деле чуть больше, но если пришьют хотя бы нескольких, этого будет достаточно для пожизненного. Он, конечно, очень надеялся, что этому ретивому олуху не дадут запустить дело, в конце концов, сам Борис в этой игре всего лишь пешка, опасная, но пешка, а вот заказчикам это точно не нужно.
Астахов же, продолжал разглагольствовать вслух, а Борис усмехался тому, что сейчас он вообще ничего не сделал. Вообще ничего. А его повязали.
* * *
– Ну а хуле? – Валера налил себе еще виски, – померил я ей голову, значит. Озвучил. А она вместо спасибо еще и обзываться начала. Придурком назвала.
– Нашу Оленьку, значит, и выебал и померил, – вздохнул Антон.
– Причем, выебал еще три года назад, – покачал головой Виктор Андреевич, – а сейчас просто подтвердил квалификацию… Тогда тоже мерил? И как, выросла голова?
– Вам рассказывать или нет? – наиграно возмутился Валера. Друзья еще не отошли от двойного шока, когда, во-первых, увидели очевидно мертвого Валеру, а еще чуть позже очевидно живого и невредимого Валеру.
– Да, да, продолжай, – в один голос оба.
– Так вот, – Валера отхлебнул вкусного напитка, – захожу я в соседнюю кабинку, а там кандидат этот, Дронов, ширинку застегивает. Но это еще что – выебал он знаете кого??
– Свету! – дружно в один голос ответили Антон и Витя.
Теперь пришла очередь Валерия Робертовича удивляться:
– Вы и Свету знаете??
– Заочно, – махнул рукой Антон, – ты продолжай…
– Ну, значит, попричитали они о своей женской доле, обнялись и пошли в женский, марафет наводить на лице. Свете этой, так точно надо было, а лучше вообще «Квартирный ремонт» пригласить. А я, хуле, поздравил кандидата с хорошей еблей, пожал его сухую морщинистую руку и предложил поменяться женщинами. Ну, типа, сейчас они умоются, а мы как раз покурим, а потом махнемся – я Свету выебу, а он – Олю. Ну, и поделимся впечатлениями.
– Не получилось? – снова в один голос Антон и Витя.
– Не-а, – Валера вздохнул, – Дронов говорит, что торопится и все такое. Ну, я ему напоследок и подарил сомбреро. Электорат, говорю, любит такие фишки. Одел на него, и еще тесемки подвязал, чтоб не слетела шляпа-то. А сам срать сел, мне что-то посрать захотелось. А потом вы и сами знаете, крики эти начались, суета, убили, убили!
– А мы смотрим – ты лежишь. Из-под сомбреро лица не видно, а кровь видно. Крови дохуя, она хорошо так растеклась, – Антон вспоминает.
– Ага, – Витя перебивает, – а потом смотрим – зашевелился. А потом смотрим – встал. А потом смотрим – не ты! Все ебло в крови, но видно, что не ты. Оказалось, Дронов. Этот Костик, придурок, так расстроился от вида выебанной Светы, а он ее увидел как-то, что бутылкой, которую в руке держал, прямо в ебло Дронову – хрясь! Причем, забавно получилось – один из женского выходит, а другой из мужского. Встретились, понимаешь, два одиночества. Потом слезы, сопли, я не я, и все такое, бес попутал. Это у Костика. А Дронов молча лег и кровью истекал. Ну, пока не очнулся.
– А убийца несостоявшийся про сомбреро говорил, пока истерил, и когда копы его допрашивали, так что сдается мне, он неспроста в Дронова-то попал.
– Неспроста, конечно, – согласился Валера, – это ведь Дронов его жену имел. Я-то не успел, хотя был соблазн. Так что он все видит, – с этими словами Валера поднял глаза к потолку, а потом посмотрел на свою правую руку, – вот этой рукой ему сомбреро отдал. А еще говорят, у Марадоны рука Бога. А вот она где!
Валера взял пузырь в руку Бога и налил себе еще виски.
Октябрь
Антон Сергеевич тыкал пальцем в лежащего в сотне метров от дороги ягуара и громко смеялся. Ягуару было нихуя не смешно, то ли потому что он не понимал русского смеха, то ли просто комплексовал при виде незнакомых туристов. Поэтому он просто лениво проводил взглядом изрядно напыливший джип. Валера-Дрыщ о чем-то весело щебетал с Камилой, их проводником. Он не забыл аккуратно положить ей на плечо свою руку с прицелом на то, чтоб вечером всунуть в нее и член. Постоянно шутил в надежде, что мексиканки активно дают европейцам с чувством юмора. Виктор Андреевич немного спал, потому что в самолете много пил. Мексиканский октябрь жарил будь здоров.
Командировка выдалась непростой уже с самого начала. Сначала Антон проебал чемодан с вещами, потом стюардесса не дала Валерию Робертовичу, а затем Витя заявил, что никогда не бухал над Атлантикой, и тут же исправил этот пробел в своей биографии. Так что, в аэропорту Мериды делегацию встречали не только местные гиды, но и местные копы. Виктору Андреевичу в промежутках между культурными вопросами на чистейшем испанском, блюстители порядка ебанули в печень, а Антона заподозрили в перевозке кокаина, и в тот момент, когда порошка нигде не нашли, кто-то предложил заглянуть в жопу. «Вот это срака!» – удивлялись местные копы, и начальнику юридического отдела стало даже неудобно, тем более, что жеппа его имела вполне стандартные размеры, и использовалась только для сидения и сранья. Валера Дрыщ не зря был толковым аналитиком, поэтому, проанализировав ситуацию, притворился коренным немым мексиканцем, и ждал друзей на выходе.
Мексиканский филиал знаменитой компании «ГовноГазНефть» находился в местечке Паленке, что неподалеку от границы с Гватемалой. Само предназначение данного филиала было окутано завесой таинственности, и когда Валерий Робертович попробовал собрать побольше информации, наткнулся на запрет доступа. «На месте все узнаете! – выдал кратко председатель совета директоров, – на месте, и ниибет!»
Далее включился в дело Антон, и, выяснив, что нефти и газа в этой местности нет, решил, что филиал, по всей видимости, производит говно. Так что, в состав делегации был немедленно принят Эльдар Какушкин. Как человек, Эльдар был настоящим говном, как специалист – тоже.
У Антона даже зародилась мысль, что и полицию в аэропорт вызвал не экипаж самолета, а добропорядочный товарищ Какушкин. И теперь, когда джип подпрыгивал на каждой новой колдобине, Антон Сергеевич приземлялся на то место, где совсем недавно четверо копов искали кокс. Кряхтел, но терпел, задумываясь, как же вся бухгалтерия, кроме предпенсионной Тамары Борисовны, может так спокойно сидеть на стульях, после того как Антон. Валера и Витя побывали во всех их жопах. Иногда по очереди, иногда вместе. Ему даже стало жаль этих неприметных, но беспесды стойких и отважных тружениц сейфов и калькуляторов.
Антон собирался вечером обсудить с Эльдаром его поведение, причем обсудить довольно жестко, с применением подручных средств и Валеры. А пока сидел, тыкал пальцем в животных, которые попадались им на пути, и дебиловато смеялся, чтоб не подать виду, что корчится он на самом деле от боли.
Водитель, щекастый метис, то ли специально не разбирал дороги, собирая все кочки, то ли был слепым. И в первом и во втором случае он попал в список врагов Антона Сергеевича.
– Ух ты, блядь!! – подал голос Виктор Андреевич, перед этим немного побыв Цезарем, ибо одновременно спал, пердел и раздражал товарища Какушкина, – от же ж нихуя себе!
Это означало крайнюю степень удивления. И Антон посмотрел в направлении, которое задал сисадмин своим указательным пальцем.
Местность была холмистая, да еще и эта густая тропическая растительность, но даже в таких условиях спящий пердун Витя умудрился заметить какие-то строения.
– Паленке, – махнула рукой Камила, – хорошо сохранился. Говорят, там еще бродят духи майя. Пиздят, наверное, но место и в правду красивое.
Для Валеры, сидящего рядом, все красивые места начинались на «сиськ…», «пизд…» или «жоп…», и Паленке никак не вписывалось в эту теорию, поэтому он недовольно скорчился, да и Антону, в обычных условиях мощному ценителю искусства, после приобщения к наркотрафику, хоть и несостоявшемуся, больше хотелось полежать в гостинице, чем пройтись по руинам древнего города майя.
– Давайте свернем! – безапелляционным тоном заявил Виктор Андреевич, которому хотелось посрать, а город есть город, хоть и давно заброшенный. Он надеялся, что ничто человеческое не было чуждо индейцам майя, – там наверняка много интересного!
В таких ситуациях друзья напоминали логический элемент «или», то есть если хотя бы один из них чего-то хотел, остальные соглашались. А Эльдар Какушкин очень напоминал «ноль», по весу его собственного мнения в таких ситуациях.
– Не успевать… – попробовал возразить водитель, но Камила что-то быстро бросила ему на испанском, и тот заткнулся, выкручивая руль в нужном направлении.
В конце концов, Камила была не только их гидом, но и сотрудником филиала, а с комиссией, которая приехала тебя проверять, лучше не спорить.
Валера, еще минуту назад воспринимавший эту идею отрицательно, как только они выехали на плато, которое приютило руины города, поменял свое мнение. Аналогично поступил и Антон. Валера почему-то вспомнил, что не ебал ни одной Камилы в руинах городов майя. Антон же решил, что лучше места для мужского разговора с Какушкиным просто не найти. Ну, а мотивы Виктора Андреевича всем были ясны. Даже по запаху.
– Ахуенэ… – загадочно произнес Валерий Робертович, разглядывая величественные руины, – это же какой памятник архитектуры… просто ебануцца, какой памятник!..
При этом он попытался приобнять Камилу за плечи, и немного за жеппу. Девушка легко освободилась от его объятий, и, на всякий случай, громко высморкалась.
– Вы так дохуя знаете про эту майю, – зашел с другого бока Валера. И в плане развития диалога, и физически обошел девушку, – я бы послушал экскурсионную программу.
– И я! – вставил Эльдар Какушкин.
– Заебись! – спрыгнул на землю Антон и похлопал человека-говно по плечу, – я как раз знаю все про Паленке. Пойдем, расскажу!
Эльдару наверняка это показалось не очень хорошей идеей, но Антон был и посильнее, да и в должности повыше. Какушкин сделал мученическое лицо, и направился на экскурсию с Антоном. Виктор Андреевич припустил к ближайшему зданию.
* * *
Витя дристал дальше, чем видел, тем более, что видел он то, что впереди, а дристал куда-то назад. Пулеметная очередь говна радостно отражалась от стен храма – единственного здания в композиции, которое сохранило крышу. К тому же, сидел он на краю ступеней, ведущих вглубь храма, так что если какой призрак майя появится, то обязательно попадет под обстрел, да и сам Виктор Андреевич в таком положении не боялся испачкаться. Неожиданно зазвонил телефон, и Витя, если бы уже не срал, то точно начал бы срать от неожиданности.
– Вот же блядь цивилизация! – многозначительно протянул он, – и здесь достанут. Какой, интересно, у этих майя роуминг?..
Еще мгновение спустя мысль о том, что мобильник лежит в сумке, которая в свою очередь лежит в джипе, достигла сознания сисадмина. Мелодия мобильника очень напоминала последний хит «Поющих трусов», только будто бы пел его Киркоров, и на испанском. И эта мелодия совершенно точно отсутствовала в его телефоне.
– Ты че, мудак, мобилу не выключил? – раздался голос за спиной Виктора Андреевича, где по его собственным доводам кроме говна ничего быть не должно. Но, и говорящее говно тоже взламывало мозг сисадмина, руша все его представления о мироздании.
– Забыл, – виновато ответил второй голос, и Витя, даже не будучи аналитиком, понял, что вероятность появления одного говна, разговаривающего с другим говном, в этом храме, пусть и очень древнем, чертовски мала. Значит, там люди. Он только что несколько минут подряд старательно срал на людей.
«Значит, заслужили», – подумалось ему, а потом голове вдруг стало больно, как от удара булыжником, и Витя немного расстроился от того, что не досрал, как голубь, которого подстрелили на взлете, прежде чем провалиться в беспамятство.
* * *
– Понастроили хуйни, – Валера споткнулся о заросший травой камень, бывший когда-то частью фундамента. Сам аналитик не очень любил приобщаться к искусству, и если вставал выбор: Ренессанс или Кунилингус, то у эпохи Возрождения не было шансов.
– Вообще-то, этой хуйни понастроили полторы тысячи лет назад, – с укоризной произнесла Камила, – и вы могли бы поуважительнее относиться к памятникам нашей культуры…
Валера даже отсюда слышал, как уважительно Виктор Андреевич срет в соседнем храме, но решил не упоминать сисадмина всуе.
– Простите великодушно, – примирительно улыбнулся он, – я ведь не в смысле низкой культурной и исторической ценности этого ансамбля дворцов. В определении «хуйня» я выразил свое восхищение поистине грандиозным трудом древних каменщиков и зодчих майя.
Валера уже и сам начал путаться в своей речи, поэтому поспешил перевести разговор в другое русло:
– У вас, кстати, очень красивый нос.
– Что, простите? – Камила была самую малость смуглой, поэтому Валерий Робертович не мог точно сказать, смутил ли ее комплимент.
– Я говорю, что было бы неплохо исследовать вон тот, самый дальний храм. Он наверняка очень красив внутри.
– Пойдемте, посмотрим, – удивительно легко согласилась девушка, – только не очень долго, ведь нас ждут в филиале.
Валера взял девушку за руку и уверенно зашагал в сторону «Храма Ебли», как он сам назвал этот дальний храм с изображением солнца.
* * *
– Ты че творишь, дебил??? – издалека начал диалог Антон, как опытный политик, – охуел что ли??? Копы в аэропорту – твоих рук дело?
– Какие копы? – удивился Эльдар. Он догадывался, что добром эта экскурсия не кончится, еще когда Антон только предложил побыть его гидом. Он догадывался, что добром это не кончится, еще когда звонил местным копам с мобилы стюардессы. Он наверняка догадывался, что эта командировка не кончится добром, еще когда его только пригласили в состав комиссии с этими тремя недоделанными. Тогда он только догадывался, а сейчас этот юрист махал перед его ебалом кулаками, а значит, все его догадки подтвердились.
– Ты добоеба-то из себя не строй, доблоеб! – злился Антон. Ситуация получалась парадоксальная, но сдаваться он был не намерен.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – отнекивался Какушкин, не забывая пятиться назад, – ты придираешься ко мне, а ведь я ни в чем не виноват!
Какушкин не считал, что должен страдать за свою, несомненно, правильную гражданскую позицию, за свое стремление сделать мир лучше и добрее.
– Ебучая проститутка! – Антону казалось, что Какушкин все-таки понимает, о чем речь, поэтому он ебанул кулаком в лоб Эльдару, но не сильно. Но и не слабо, так что человек-говно впечатался затылком в стену храма.
– У меня кровь! – завопил тот, – ты меня убил!
Какушкин отчетливо представил себе, как же трудно было Христу, но все равно решил при случае насрать в ящик стола этому проклятому юристу. Если представится такой случай когда-нибудь, в чем теперь он не был уверен.
