Валентин Одоевский
Сквозь тёмные очки
Художник в вагоне
Сильный стук от колёс и шум метро занимали всё пространство вагона. Из-за них никто не слышал лёгких скребков по плотной бумаге. А они были…
Где-то около двери на одном из сидений, закрывшись капюшоном светленького худи, сидела девочка лет пятнадцати, которая что-то аккуратненько вырисовывала механическим карандашом в своём чёрном скетчбуке.
То и дело её маленькое, не по годам, личико отрывалось от плотной страницы, дабы уловить какую-то деталь сквозь очки, а потом снова погружалось в творчество.
Никому вокруг не было дела до юной художницы, что было ей на руку – ведь никто не мешает и не пытается заглянуть.
Напротив неё сидел парень чуть старше неё, держа в руках несколько роз с длинными стеблями. Этот образ привлекал девочку, и она рисовала его, стараясь не упустить деталей, но в то же время торопясь, ведь он мог в любой момент выйти.
Уже были готовы его руки с розами. Чёткие линии пальцев, изгибы лепестков, листьев и ногтей – всё это выглядело поистине великолепно! Если бы было в цвете, то вполне достойно выставочного показа. Хотя, даже в таком – графическом варианте – выглядело весьма эстетично.
Девочка уже набросала остальное туловище до плеч и принялась вырисовывать лицо. Она стала чаще поднимать взгляд, ибо ластика у неё не было, а потому овал и остальные детали нужно было сделать идеально с первого раза. Нельзя «смазать»!
Изгибы глаз. Небольшая горбинка на носу. Родинка на левой щеке. Девочка старалась «ухватить» всё, что видела. Благо «объект» особо не крутился, а просто уставился в бутоны своих цветов, видимо, сам наслаждался.
Лицо начинало потихоньку приобретать живой вид.
Она и сама не знала зачем этим занималась. Свои работы ей некуда было продавать или выставлять. Ни паблика в соцсетях, ни личного бренда. Девочка просто хранила все свои работы в небольшой шкатулке дома. Возможно, рисование с натуры служило для неё отдушиной. Во всяком случае, так было проще ей самой считать. В школе она была «тихой мышью», учась, в целом, хорошо, но без выдающихся успехов. Её практически не замечали. Дома ничего необычного тоже не возникало. Лишь знакомые с рождения стены и интерьер. Да родители, что спрашивают что-то формальное, обычное, дабы ребёнок не чувствовал себя ненужным. Впрочем, девочке было не так уж и важно то, спрашивают её о чём-либо или нет, ведь она чётко знала, что всё её свободное время пройдёт в скетчбуке. В мире линий, изгибов, штрихов и теней. Всё это стало её домом. Её бытом. Её сутью. Порой, идя по улице куда-нибудь, она ловила себя на мысли, что уже механически подмечает все линии и детали зданий, представляя, как это можно нарисовать…
Между тем, электричка начинала сбавлять ход.
Парень, сидевший напротив, поднялся с места, чувствуя скорую остановку на нужной станции.
Девочка подняла взгляд на него, стараясь запомнить что-то ещё, что возможно дорисовать по памяти и, как можно быстрее, но, в то же время аккуратнее, перебрасывала всё это на бумагу.
Молодой человек подошёл к двери, повернул голову и увидел портрет самого себя сидящего с розами в руках.
До самой остановки поезда он смотрел через плечо девочки, а когда двери открылись улыбнулся и, немного нагнувшись к художнице, сказал:
– Всё прекрасно! Только, чуть больше деталей…
С этими словами он вышел, растворяясь в толпе прибывающих и убывающих людей….
Расстояние расставания
С любимыми не расставайтесь!
Корнями прорастайте в них!
И каждый раз на век прощайтесь,
Когда уходите на миг!
А.С.Кочетков
– Ма-а-ам! – разносилось по квартире. – А куда ты мою куртку дела?
– Какую ещё куртку? – отвечал с кухни женский голос. – У тебя она не одна.
– Ну, эту… которая жёлтая ещё!
– В шкафу, в коридоре глянь.
Послышался звук открываемой двери и шелест одежды.
– А куда это ты собрался? – снова послышался женский голос, и из-за угла выглянула мать.
– Ну-у-у… – протянул мальчик, – в кино…
– Уроки сами себя не сделают!
– Да я же не ночью вернусь, в конце концов! Успею!
– Вообще-то, у тебя по английскому «трояк».
– Исправлю! Никуда он не денется!
– Вот именно, что он-то никуда не денется!
С этими словами мама строго взглянула на сына.
– Иди делай!
– Ну, ма-а-ам! – протянул сын. – Я же уже взял билет! Через два часа приду и сделаю, обещаю.
– Ладно, только…
Однако женщина не успела даже договорить, ибо мальчик, почувствовав смягчение и одобрение в её голосе, рванул к двери, на ходу надевая куртку и крикнул:
– Ну, пока! Скоро буду!
Входная дверь тут же закрылась, а в подъезде послышался быстрый топот.
– Несносный…, – по-доброму усмехнулась мать. – Двенадцать лет, а как будто восемь…
Впрочем, она не сильно переживала, ведь кинотеатр находился буквально через дорогу, а, значит, Ванька точно успеет.
Закончив готовить, мать решила прилечь, взяв книгу в руки, однако, буквально через пять минут уже дремала. Всё-таки творчество Толстого умеет давить на веки…
Она проснулась от резкого запаха гари. Взглянув на настенные часы, женщина предположила, что прошло не больше получаса.
«Вроде бы, на плите ничего не оставляла…», – подумала она, вставая.
Тем не менее, решила проверить кухню.
Действительно, плита была выключена, а сковородки и кастрюли все были пустые, ведь она их сама мыла полчаса назад.
«Откуда же запах?» – не унималась женщина, и тут её взгляд устремился на балкон… и замер… Через несколько домов поднимался густой чёрный дым. Это горел кинотеатр. Тот самый, в который пошёл Ванька!..
Сначала женщина не поняла, что происходит, даже потёрла глаза, – вдруг кажется?
Нет. Кинотеатр действительно горел.
«Ванечка!..», – подумала она и в ужасе метнулась к входной двери. Быстро прыгнула в какие-то ботинки, накинула плащ и, не закрыв квартиру на ключ, кинулась из дома.
Улица. На мгновение мать забыла куда бежать. Её сознание было как в тумане, ведь все мысли были только о Ване. Только бы ничего с ним не случилось! Только бы успел убежать оттуда!
Она ринулась по улице, перебегая дорогу едущим машинам, из которых высовывались водители и ругались ей вслед.
Неважно!
Главное – успеть! Главное – чтоб с ним всё было в порядке!
Обычно она проделывала путь до кинотеатра буквально за пять минут, но на этот раз путь казался невероятно длинным, хоть и бегом.
Навстречу ей стали бежать перепуганные, перепачканные люди – убегали от пожара.
«Главное Ванечку не пропустить!» – думала мама, маневрируя между спасающихся.
Разные дурные мысли лезли ей в голову, но она усердно отталкивала их. Только не с ним! Только не с её мальчиком! С ним-то точно всё хорошо!
Наконец, кинотеатр…
Всё здание объято пламенем.
Вокруг слышны сирены скорой помощи и пожарных машин, повсюду бегущие люди: пострадавшие в копоти и саже, врачи, уносящие искалеченных, пожарные, спешащие тушить огонь.
Вани нигде не видно.
«Где же ты?..» – думала женщина, осматриваясь.
Вокруг все суетились, кричали, ругались, а она просто не понимала, что происходит, ей просто хотелось найти своего сына, чтобы увести отсюда поскорей.
Пару раз ей послышалось, что кто-то кричит «мама». Всякий раз она откликалась, но это были другие дети, искавшие своих родителей.
Ваня всё не появлялся.
Женщина взглянула на горящее здание, из которого всё ещё выбегали люди, а кого-то выводили пожарные. Решение было принято мгновенно.
Она ринулась ко входу, откуда все спешили уйти. Кто-то кричал ей вслед:
– Стой! Куда ты, дура?! Убьёшься!
Ей было всё равно. Нужно найти Ваню. Только эта мысль её тревожила.
Внутри здания почти ничего не было видно из-за дыма и пепла. Лишь кое-где мелькали силуэты людей, а кто-то лежал, видимо, уже никогда поднимется.
– Ваня! – кричала она. – Ваня! Где ты?!
Ответа не было.
Женщина сделал ещё несколько шагов вглубь здания. Снова позвала и закашлялась от дыма и газа. Она ничего не видела. Пропали даже силуэты. В глазах начало мутнеть, а ноги стали подкашиваться.
– Ван-ня… – попыталась крикнуть мама, перед тем как упасть на пол.
Она очнулась рядом с машиной скорой помощи.
Небо уже начинало становиться тёмно-синим, предвещая ночь.
Женщина подскочила с носилок, но её остановил один из медиков.
– Очнулись. Это хорошо. Как вы себя чувствуете?
