Вадим Иванович Кучеренко
Месть ведьмы
Прошка. Послушай, леший, умного совета. Наберись сил перед обратной дорогой. Устал, поди, из леса в город добираясь. А утром…
Афанасий. Утра ждать не буду. А вот часик бы покемарил.
Прошка. Вот и ладно. Да прямо здесь и кемарь, под аналоем. А я только в ризницу, разоблачусь – и провожу тебя в путь-дороженьку.
Афанасий ложится рядом с аналоем, кладет сумку под голову и сразу засыпает. Прошка достает из-под подрясника мобильный телефон и набирает номер. Во время последующего разговора ему отвечает голос за сценой.
Марина. Новый клиент?
Прошка. Да еще какой, Марина Силантьевна! Афанасий! Леший! Помните?
Марина. (Радостно). Афанасий? Сам пришел? (С надеждой). Зачем?
Прошка. Прослышал про икону чудотворную. Женка его бесплодна. Вот он и надумал…
Марина. Молчи! (После паузы). Что хочешь?
Прошка. Обдерем как липку. Простак он, Афанасий. Леший, одно слово.
Марина. Про меня ему говорил?
Прошка. Имени не называл.
Марина. И не надо. Где он сейчас?
Прошка. В церкви. Спит.
Марина. Задержи его, если проснется. Я скоро буду.
Звучат гудки отбоя. Прошка прячет телефон и подходит к спящему Афанасию.
Прошка. (С сожалением). Попал ты, брат, как кур в ощип. Уж извини. Но каждый в этой жизни сам за себя.
Входит Марина, она в брючном костюме из ярко-красной кожи, с длинными распущенными рыжими волосами. Следом за ней незаметно прокрадываются Доможил и Постень, на котором ботфорты с голенищами выше колен и кожаная куртка, перетянутая в талии ремнем. Домовые затаиваются в темном углу.
Марина. У тебя здесь домовые случайно не завелись?
Прошка. Бог пока миловал.
Марина. Что-то попахивает.
Прошка. Это мышами.
Марина. Хорошо, если так. Пакостный народец. (Подходит к спящему лешему, всматривается в его лицо). Вот мы и свиделись снова, Афанасий. А ты совсем не изменился.
Прошка. Что с ним будет?
Марина. Еще не решила.
Прошка. Только не здесь. Не в церкви.
Марина. Это ты о чем?
Прошка. Да так, ни о чем.
Марина. Вот и помалкивай. Или забыл о кладе? На который мой отец, ведун Силантий наложил заклятие благих помыслов.
Прошка. Помню. Не нашел пока никого. У всех помыслы нечистые.
Марина. И даже у Афанасия?
Прошка. А ведь и верно! У этого может выйти. И как я сам не додумался?
Марина. Потому что дурак безмозглый.
Прошка. Пономаря обидеть всякая ведьма может.
Марина. Вот и не забывай об этом.
Прошка. Век не забуду, Марина Силантьевна.
Марина. То-то же! (Показывает жестом на лешего). Проснется – приведешь в мой дом. Да не забудь свечу и ореховый подсвечник. В дом войдете – зажжете свечу в подсвечнике. Чем ближе будет клад, тем сильнее начнет мерцать пламя. А где свеча потухнет, там и копать пусть начинает.
Прошка. Что ему рассказать?
Марина. Самую малость. Чужой он нам. И по крови, и по духу.
Прошка. А когда найдет..?
Марина. Знак подам. (Направляет большой палец вниз, затем вверх). Или другой. Но ты поймешь. (Отсылает его небрежным жестом). А теперь поди прочь. Мне надо проститься.
Прошка отходит. Марина склоняется над лешим.
Марина. Поцеловала бы я тебя, Афанасий. Но ты предпочел мне другую. Поэтому умрешь. Если я не передумаю. Решать тебе.
Марина уходит. Прошка подходит к Афанасию и пробуждает его ударом ноги.
Прошка. Просыпайся, леший! Ишь, разлегся, как у себя в лесу.
Афанасий. (Вставая). Уже? Будто и не спал. Кошмары какие-то грезились. Голоса… Один, женский, показался мне знакомым. Но так и не вспомнил. Хорошо, что ты меня разбудил. Я весь в холодном поту. Не простыть бы. Почему в церкви такой ледяной холод? В лесу всегда тепло, даже в лютую стужу.
Прошка. Что-то ты разговорился, леший. Лучше помолился бы перед дорогой. Путь-то дальний, опасный.
Афанасий. За ради Ульянушки моей…
Прошка. А ведь можно и ближе деньжат найти. Пока ты спал, вспомнилось мне.
Афанасий. Говори, не томи!
Прошка. Ведом мне в городе дом, где схоронен клад. Золота, каменьев драгоценных в нем – россыпи! И тебе, и мне на все хватит.
Афанасий. (Недоверчиво). А зачем тебе со мной делиться, Прошка?
Прошка. (Со вздохом). Клад этот заговоренный. Не каждому откроется. А лишь тому, у кого благие намерения. Иначе сгинет под землю навеки и никому не достанется. Кому, как не тебе, искать?
Афанасий. И то верно. Намерения мои самые благие.
Прошка. Не это бы, и не заговорил бы с тобой.
Афанасий. Постой, Прошка! А хозяин клада кто был? Тот, что схоронил-то его? Да еще такое чудное заклятие наложил.
Прошка. Да кто его ведает. Чудак-человек. Ни себе, ни людям. Говорят, даже родной дочери ничего не оставил. И чуть ли не проклял ее за что-то. Или это она его прокляла за то, что наследства лишил? Уж и не помню.
Афанасий. Я и говорю, что чудной был человек. А дочка, верно, та еще ведьма, ежели родимый батюшка…
Прошка. Не наше с тобой дело судить, леший.
Афанасий. И то истина.
Прошка. Готов клад сей открыть, Афанасий?
Афанасий. Пожалуй.
Прошка. И не испужаешься, ежели што?
Афанасий. Мы, лешие, народ не пугливый. А за ради Ульянушки моей ненаглядной….
Прошка. Оно и ладно. Пойдем перед рассветом. Самое лучшее время для таких кладов.
Афанасий. (Зевает). О-ох! Так я тогда досплю, не возражаешь?
Прошка. Все бы тебе только дрыхнуть, леший. А мне вот отчего-то не спится по ночам. Все брожу, брожу…
Афанасий. Так ведь ежели совесть чистая, то и спится всласть.
Прошка. Ты еще о душе со мной поговори, нечисть. Вот уж воистину, последние времена настают! Лешие в святых церквах проповедуют.
Афанасий. Так я посплю чуток?
Прошка. На-ка, выкуси, Афанасий! (Показывает кукиш). Мы с тобой теперь партнеры, все у нас общее. А знать, мне не спится, и тебе не спать.
Афанасий. Тогда соври что-нибудь. О городской жизни. В лес вернусь, будет о чем Ульянушке рассказать.
Прошка. На кой ляд вам, лешим, город? Меньше знаете, крепче спите. А вот о кладах, что ведаю, расскажу. Глядишь, и пригодится. Кто знает, что нас поджидает на рассвете.
Афанасий. Да ты опасаешься чего?
Прошка. Всяко может быть. Владелец этого клада человек был, но с духами знался. А ну как призвал на помощь нечистого Блуда? И будем мы блудить, путаться по знакомой местности, а то и в четырех стенах. Или Мару. Тогда не избежать ужасных видений. А бывает, явится кладоискателю страшная патлатая девка, протянет гребень и попросит ее расчесать. Отвергнешь – с проклятиями уйдет в землю. А это самый клад и был.
Афанасий. Слыхал, от подобной напасти кладоискателя может оградить спрын-трава. Или корень мандрагоры.
Прошка. Где его в городе сыскать, леший, корень этот? Потому, достав клад из земли, надо произнесть такие слова: «Дух пречистый! Защити меня своей силой от дьявольских козней. Освободи сей клад от тяжкого заклятья». И прочесть после этого сорок раз «Отче наш».
Афанасий. Да у меня язык во рту не провернется и единожды. Уж лучше с девкой патлатой спознаться.
Прошка. А еще запомни три строжайших правила кладоискательства. Не разговаривать, пока сокровища не выкопаны из земли. Не оглядываться назад, когда копаешь. Ни в коем случае не спать на том месте, где зарыт клад.
Афанасий. (Широко зевает). Вот этого я тебе обещать не могу. Того и гляди от твоей науки сон сморит.
Прошка. (С упреком). Все шуткуешь, леший. А она, быть может, тебе жизнь спасет.
Афанасий. Что с лешим станется? Или забыл – мы и без того богом проклятый род. Хуже быть не может.
Прошка. Может, леший, может. Посмотри на меня!
Афанасий. (После паузы). Светает уже. Не пора ли?
Прошка. В путь! И да поможет нам…
Афанасий. Сатана!
Прошка. (В сердцах сплевывает). Чтоб тебя, нечистая сила! (Опускается на колени и вытирает плевок рукавом подрясника). Все-таки довел до греха, ирод.
Афанасий и Прошка уходят. Доможил и Постень выходят из угла.
Доможил. Ты все слышал, Постень?
Постень. Благодарю тебя, Доможил. Теперь глаза мои открыты. Посягать на клад, зарытый моим умершим добрым хозяином! (С угрозой). Это мы еще поглядим.
Доможил. Тебе нужна моя помощь?
Постень. Ничья помощь в таком деле не будет лишней. Нам будут противостоять двое леших и ведьма. Не просто с ними справиться. Я соберу всех окрестных домовых.
Доможил. Тогда я приду, но чуть позже. Сначала мне надо открыть страшную тайну отцу настоятелю. Подумать только! Обращенный леший служит в божьем храме! Вдвоем с ведьмой дурят православный народ! Он мне был всегда подозрителен, этот пономарь. Но о таком святотатстве я, честный домовой, и подумать не мог.
Постень. А я? Моего доброго хозяина собирается обобрать родная дочь. У-у, ведьма, без стыда и совести!
Доможил. Все тайное становится явным.
Постень. Всякое злодеяние ожидает кара.
Доможил. Тогда до встречи, Постень!
Постень. До скорой встречи, Доможил!
Доможил и Постень расходятся в разные стороны и уходят.
