Вадим Иванович Кучеренко
Дракон с христианскими добродетелями
Прожектора гаснут, загорается приглушенный свет. Входит Любовь с подносом в руках, на котором стоят кофейник и чашки. Она уже успела сменить халат на платье. Ставит поднос на стол, разливает кофе в чашки.
Любовь. Пожалуйста, Софья Алексеевна, угощайтесь!
Софья Алексеевна. Благодарю, мне что-то расхотелось.
Любовь. И напрасно. Вы всегда пьете кофе по утрам. В вашем возрасте не стоит менять свои привычки.
Софья Алексеевна. В каком таком моем возрасте?!
Любовь. Вообще-то я делала акцент на слове «привычки». Вы привыкли к спокойной размеренной жизни за каменной стеной, которой для вас был Кичатов. Скажите, что вы будете делать, если вам придется управлять всей его империей? Из своего обжитого уютного крохотного мирка вдруг перенестись в мир, открытый всем ветрам и бурям?
Софья Алексеевна. Что я буду делать? Странный вопрос! Ну, например…
Молчаливая пауза, во время которой Любовь демонстративно и насмешливо постукивает ложечкой о чашку.
Любовь. Вот вы впервые и задумались над этим. И тут же встали в тупик.
Софья Алексеевна. Вот уж ничуть! Не впервые в истории женщине доводится править империей. Взять, к примеру, Екатерину Вторую. Или английскую королеву Елизавету…
Любовь. Эти женщины были по рождению королевской крови. А вы, если мне не изменяет память, родились в простой, пусть и интеллигентной семьи. Вы не способны на автономное плавание, признайтесь сами себе. Что вы знаете о рыбной отрасли? Да вы в мгновение ока разорите компанию, в которую ваш муж вложил столько лет и труда.
Софья Алексеевна. У моих дочерей есть мужья. Они мне помогут!
Любовь. Как же, обязательно помогут! Алексей – пропить компанию, а Павел – проиграть ее в рулетку.
Софья Алексеевна безмолвно открывает и закрывает рот, пытаясь возразить, но не находя аргументов.
Любовь. Можно, конечно, нанять постороннего управляющего. И быть готовой к тому, что он ограбит вас, пустит по миру. И что тогда?
Софья Алексеевна. (Радостно). Я продам компанию и положу деньги в банк под проценты!
Любовь. А если банк разорится? В нашей стране это не диво. Дефолт, инфляция, мировое падение цен на нефть – мне продолжать перечислять все те ужасы, которые вас поджидают на этом пути? А современное рейдерство? Вы хотя бы знаете, что это такое?
Софья Алексеевна. А как же! Это… Как бы это сказать?.. Сейчас вспомню…
Любовь. Не мучайтесь. Эта неприятность случается, когда против законного хозяина предприятия объединяются чиновники и силовые ведомства. Словно разбойники с большой дороги, они обчистят вас до нитки. И вы не сможете оказать им сопротивление.
Софья Алексеевна. А ты сможешь?
Любовь. А я смогу. Я уже много лет выживаю в этом мире. И успешно. Потому что я в нем родилась, и другого мира просто не знала – в отличие от вас. Моисей не зря водил евреев по пустыне, господин Заманский совершенно прав. Вы привыкли, чтобы за вас решали, вами руководили. И от этого вам не избавиться вот так, сразу. А, может быть, и никогда.
Софья Алексеевна. Ты говоришь как Иосиф Аристархович!
Любовь. Может быть, я так же умна, как и он. Или даже умнее. И поэтому я хочу дать вам, Софья Алексеевна, добрый совет. Откажитесь от борьбы за наследство вашего мужа. Даже если вы, вопреки всему, победите, это будет пиррова победа. Победа, схожая с поражением.
Софья Алексеевна. (Плаксиво). Но тогда наследство Кичатова достанется тебе!
Любовь. Не мне, а родному сыну Кичатова. Исполнится заветная мечта вашего мужа, Софья Алексеевна, которую вы не смогли или не захотели воплотить. И это была ваша ошибка. Но ее уже не исправишь. Смиритесь с этим. И все у вас будет хорошо. Даю слово!
Софья Алексеевна. Почему я должна тебе верить?
Любовь. Софья Алексеевна, хотите вы того или нет, но после рождения моего ребенка мы будем с вами родственниками. Неужели вы думаете, что я брошу на произвол судьбы сестер моего сына или их мать?
Софья Алексеевна. (Недоверчиво). Ты будешь заботиться о нас? Обо мне?
Любовь. Вы можете оставаться в этом доме.
Софья Алексеевна. Да, Надя говорила мне об этом.
Любовь. Я не буду претендовать на этот дом. И даже больше – буду ежемесячно выплачивать вам определенную сумму на его содержание.
Софья Алексеевна. Вера утверждала…
Любовь. А чтобы вам было не слишком хлопотно, я оставляю здесь Петра. Мне он уже не нужен.
Софья Алексеевна. Но как я смогу содержать Петра?.. О, Господи, о чем это я!
Софья Алексеевна осекается, внезапно поняв двусмысленность своей фразы. Некоторое время женщины смотрят друг на друга, затем обе смеются. Любовь громко и весело, Софья Алексеевна стыдливо прикрывая рот рукой.
Любовь. Зарплату Петру буду платить я. И вам тоже, Софья Алексеевна, поскольку я вроде бы как наняла вас присматривать за домом. (Отвечая на ее отрицающий жест). И можете быть уверенной, я не поскуплюсь. Возможно, вы даже сможете нанять из собственных средств домработницу для услуг. (Меняя тон, продолжает говорить мягко, завораживающе). И в вашей жизни ничего не изменится, милая Софья Алексеевна. Все тот же утренний кофе по утрам, прогулки по саду в обед, пасьянс по вечерам. Изредка к вам будут приезжать дочери, и вы будете встречать их, как хозяйка дома. Вас устраивает такая жизнь?
Софья Алексеевна. (Нерешительно). Если подумать… То да.
Любовь. В таком случае, вы не откажетесь выпить со мной чашечку кофе?
Софья Алексеевна. Не откажусь. (Радостно). Ах, какое это наслаждение – свежесваренный кофе по утрам! Только ради этого стоит жить.
Любовь. Вы совершенно правы, Софья Алексеевна!
Пьют кофе.
Софья Алексеевна. Люба!
Любовь. Что, Софья Алесеевна?
Софья Алексеевна. А ты уже решила, как назовешь… Своего сына?
Любовь. Олегом. В честь деда. Олег Андреевич Кичатов.
Софья Алексеевна. Вы будете приезжать с ним в этот дом? В дом, где жил его отец? И где… буду жить я?
Любовь. Обязательно. Мы с сыном будем навещать вас. Почти каждый раз, когда здесь будет собираться вся семья его отца. Ведь это и его семья, не правда ли?
Софья Алексеевна. Несомненно. Девочки будут ему очень рады! И я… Я тоже буду рада.
Входит Заманский.
Заманский. Доброе утро, Любовь Игоревна! Доброе утро, Софья Алексеевна! А я слышу, голоса в гостиной…
Софья Алексеевна. Мы с Любой пьем кофе и сплетничаем. Так славно! Присоединяйтесь, Иосиф Аристархович.
Заманский. Увы, дела, дела прежде всего. Как я предупреждал, необходимо подписать протокол оглашения завещания. Вы ничего не имеете против?
Любовь. Я готова, Иосиф Аристархович.
Софья Алексеевна. Неужели это так спешно? Я еще даже не одета!
Заманский. Вы по-прежнему хотите оспорить завещание вашего мужа, Софья Алексеевна?
Софья Алексеевна. (Возмущенно). Я? Почему? Кто я такая, чтобы выступать против воли Кичатова? Всю жизнь я не выходила из-под его руки. Так неужели после его смерти я взбунтуюсь?
Заманский. Тогда я не вижу причин откладывать. Я уже внес в протокол данные о наследодателе и свидетелях, присутствовавших при оглашении завещания. Теперь мне нужны их подписи. Насколько мне известно, ваши дочери со своими мужьями эту ночь провели под крышей этого дома. Не могли бы они сейчас спуститься в гостиную и подписать завещание Кичатова?
Софья Алексеевна. Разумеется. Любочка… (Осекается). Хм-м… Впрочем, что это я? Я сама позову Веру и Надю.
Любовь. Софья Алексеевна, зачем так себя утруждать? Можно послать Петра. А сами тем временем переоденьтесь.
Софья Алексеевна. Вы абсолютно правы, Люба. Я так и сделаю. (Уходит).
Любовь. Иосиф Аристархович, присаживайтесь. Отведайте кофе!
Заманский. С удовольствием, Любовь Игоревна. После вашего звонка я так торопился, что не успел даже позавтракать. И, кстати, что вы имели в виду, когда сказали мне по телефону: «Дракон потерял все свои зубы»?
Любовь. Теперь я могла бы сказать: «Дракон потерял все свои зубы и преисполнился христианскими добродетелями». А что это значит? Не все ли равно! Просто детская сказка, которую я когда-нибудь расскажу своему сыну на ночь.
Заманский. Пусть будет так. Кстати, сегодня же напишите заявление о выдаче вам свидетельства о праве на наследство. А я уж приложу все усилия, чтобы вы получили его как можно скорее.
Любовь. Спасибо, Иосиф Аристархович. Со своей стороны я приложу все усилия, чтобы ваше вознаграждение было выплачено вам незамедлительно.
Заманский. Благодарю.
В гостиную один за другим входят Вера, Мышкин, Надежда, Юрков и Софья Алексеевна, которая успела переодеться в платье. Они здороваются с Любовью и Заманским и рассаживаются на стулья за стол в том же порядке, что и вчера. Последним входит Оглоблин и, по знаку Любови, остается у дверей.
Заманский. Любовь Игоревна, прошу вас!
Любовь проходит к столу и садится на стул Кичатова, напоминающий трон.
Надежда. (Жалобно). Но это папин стул!
Вера. Не все ли тебе равно?
Софья Алексеевна. Девочки, не ссорьтесь! Алексей, Павел, успокойте своих жен!
Алексей. Мне безразлично.
Павел. Тихо, Наденька!
Заманский, с почтительным полупоклоном стоя чуть позади, выкладывает перед Любовью на стол бумаги из своего портфеля.
Заманский. Любовь Игоревна, подпишите вот здесь! Хорошо. Теперь вы, госпожа Кичатова!
Софья Алексеевна встает, подходит и расписывается, затем возвращается на свое место.
Заманский. Теперь все остальные свидетели!
Вера, Мышкин, Надежда и Юрков по очереди расписываются в протоколе и отходят, как будто выполняя торжественный ритуал.
Заманский. (Складывая бумаги в портфель). Вот и все. Я поздравляю вас, Любовь Игоревна!
Любовь. Иосиф Аристархович, еще рано торжествовать. Меня бросает в дрожь при одной мысли, что мне еще предстоит пережить, чтобы получить это наследство. Вы не представляете, сколько на белом свете развелось людей, охочих до чужих состояний! Каждый норовит урвать кусок или даже заглотить все целиком.
Заманский. Вы справитесь с ними со всеми, я уверен. При вашем-то таланте убеждать!
Любовь. Я тоже так думаю. Говорите людям то, что они хотят услышать, и обещайте, обещайте, обещайте! И тогда успех вам обеспечен. (Встает). Софья Алексеевна!
Софья Алексеевна. (Торопливо встает). Слушаю!
Любовь. Сейчас я уезжаю с Иосифом Аристарховичем. Но когда я вернусь, то хочу застать в доме всех членов семьи. (После паузы, оглядев всех). Ведь теперь мы одна семья, я не ошибаюсь?
Софья Алексеевна. Несомненно!
Надежда. Сестренка моя!
Алексей. Поживем – увидим.
Вера. Пусть не де-юро, но де-факто!
Юрков. Гарантии! Гарантии!
Любовь. Я считаю, что мы должны торжественно отметить это событие. С детства обожаю семейные праздники! Не разочаруйте меня.
Любовь, сопровождаемая Заманским, уходит. Оглоблин закрывает за ними двери и остается по эту сторону, словно охраняя выход. Все переглядываются, но никто не делает попытки уйти или заговорить. Немая сцена. Свет гаснет.
Эпилог
Раннее утро. Небольшое бунгало на побережье. В нескольких шагах от него причал с привязанной небольшой рыбацкой лодкой, на берегу висят развешенные на кольях рыболовные снасти.
Спальня внутри бунгало. В кровати спит Кичатов. На нем одеты тельняшка и простые хлопчатобумажные штаны. Открывается дверь и входит Любовь. Она в дорожной одежде, очень дорогой и респектабельной на вид, и с большим кожаным саквояжем в руках. Садится на краешек кровати и долго смотрит на Кичатова. Словно почувствовав ее взгляд, Кичатов просыпается. Он удивлен и обрадован одновременно.
Кичатов. Любушка, это ты? Или это снова сон?
Любовь. Надеюсь, прекрасный?
Кичатов. Самый чудесный сон в мире!
Любовь. Это сделает его еще чудеснее.
Любовь раскрывает саквояж, доверху набитый деньгами.
Кичатов. Все получилось?
Любовь. Как мы и задумали.
Кичатов. Без сучка и задоринки?
Любовь. Можно сказать и так. (После некоторого молчания). Это только малая часть бывшей империи Кичатова. Остальное – в швейцарском банке. В евро и ценных бумагах. На твое имя. Твое нынешнее имя. Кстати, как оно звучит? Все время забываю.
Кичатов. (Берет ее руку и целует ее). Ты простишь меня когда-нибудь за эти ужасные годы? Меня оправдывает только то, что без тебя и безо всей этой лжи мне не удалось бы выпутаться из паутины, которую они сплели для меня. Но это слабое утешение.
Любовь вместо ответа целует его в губы. Кичатов небрежно смахивает саквояж на пол и обнимает ее. Деньги разлетаются по комнате, но мужчина и женщина не обращают на это внимания.
Кичатов. Ты так и не ответила на мой вопрос.
Любовь. Какой вопрос? Повтори, пожалуйста, я забыла.
Кичатов. Простишь ли ты меня за то, что тебе пришлось пережить?
Любовь. Я уже простила тебя.
Кичатов. Так легко прощают, только когда не любят.
Любовь. Это было не просто. Но об этом меня попросил человек, которому я ни в чем не могу отказать.
Кичатов. (Ревниво). И кто же он? Я его знаю?
Любовь. Не уверена. Но у тебя еще будет время его узнать.
Кичатов. Где и когда?
Любовь. Здесь и сейчас.
Любовь встает с кровати и идет к окну. Выглядывает из него, затем жестом подзывает к себе Кичатова. Тот подходит.
Любовь. Видишь мальчика, играющего на берегу в рыбацкой лодке?
Кичатов. В морской фуражке набекрень? Забавный мальчонка.
Любовь. Вылитый Кичатов, ты не находишь? Прошу любить и жаловать – Олег Андреевич Кичатов.
Кичатов радостно вскрикивает и выбегает из комнаты. Женщина смеется и одновременно плачет от счастья. Она открывает окно и машет рукой, приветствуя сына и мужа. Доносятся звуки, среди которых можно различить радостный голос ребенка, крики чаек, шум моря.
Свет медленно гаснет.
