Вацлав Воровский
Спор о Макаре
Сущность народная невидима для зараженного интеллигента, а потому народ для него непостижим и недостижим. Народ конкретный, человеческий, русский народ, с его темнотой и светом, с его ложью и правдой – шире „интеллигентщины“.
Все, что есть у народа, все, чем он живет и умирает, от чего встанет или падет окончательно, все это выросло у него в иных плоскостях, движется и решается другими законами, экономика и политика для него окрашены в иной цвет и могут быть освещены лучами иной правды. В круг полуидей догматического материализма народ не втиснешь…»
Ага! Вот где зарыта собака! Короткий смысл долгой речи г-жи Гиппиус тот, что русский народ – противник материализма, что для него не писан закон истории. Он, видите ли, – идеалист, он мистик, он – Гиппиус.
Радуйся, Макар! Наконец-то ты вышел в люди! Сколько столетий сыпались на тебя только еловые шишки, не считавшие тебя даже человеком, сколько самых материальных синяков понасаживали они тебе, – и вдруг оказалось, что в тебе кроется мистическое «нечто». Ты – не просто человек, как все люди, как немцы, французы, турки, купцы, дворяне, интеллигенты, нет, ты – сосуд мистики.
Когда ты мечтаешь о «землице», то помни, что это не о материальной земле ты мечтаешь, а о мистической земле. Когда ты весной берешь в ссуду хлеб за отработки, то это не материальный хлеб, а труд твой с ростовщическими процентами будет мистическим трудом. Когда ты платишь подати, когда отдаешь сына в солдаты, когда пропиваешь с горя одежду – все это явления не материального порядка. А когда ты голодаешь до бреда, о, тогда уже бесспорно ты находишься в мистическом экстазе!
