Вацлав Воровский
Спор о Макаре
Оно, конечно, если вол вылезет из грязи, он этим и муху вытащит. Но для того, чтобы вол успешней мог вылезти, нужно не на рогах сидеть, не приписывать волу мушью психику, а делать нечто другое. Нужно помочь волу вытащить телегу, да так помочь, чтобы вол ясно почувствовал вашу помощь, тогда его силы удесятерятся и его работа осмыслится.
И это возражение было верно. Оно было верно, поскольку было направлено против господ Энгельгардтов. Но оно стало, на мой личный взгляд, неверным, когда Бельтов[3] распространил его на всю интеллигенцию, даже на ту, которая напряженно работала и билась над застрявшей в грязи телегой. По его словам, так выходило, что виновником злополучного крушения телеги в болоте явилась «интеллигентщина», то есть наклонность всякой интеллигенции приписывать Макару свои мысли, чувства и вожделения[4]. Мы не будем останавливаться здесь на «интеллигентщине» и виновности интеллигентов неэнгельгардтовского типа, они сами за себя поспорят с автором «Заметок», нам же неохота прежде времени знакомиться с телятами Макара. Лучше обратимся к господам Энгельгардтам, которые больше на виду.
На «Заметки публициста» откликнулась… г-жа З. Гиппиус[5]. Это тоже Энгельгардт, но Энгельгардт навыворот. Настоящий Энгельгардт – позитивист, реалист народнического толка (что не мешает ему ставить себе и Макару утопические цели). Поэтому его «народ», то есть народ, каким он ему нужен и каким его Энгельгардт себе представляет, отличается теми же солидными свойствами: он должен совершить некое материальное деяние согласно программе г. Энгельгардта. Но г-жа З. Гиппиус – Энгельгардт навыворот, она враг позитивизма, она мистичка, идеалистка, декадентка, все что угодно. И «народ» ее такой же, ибо он ведь будет осуществлять ее правду, точнее, правду ее, Мережковского и Философова. «В русском народе, – пишет г-жа Гиппиус в „Слове“[6], – есть нечто, ему присущее, его индивидуально от другого народа и от „не народа“ отличающее, и притом такое основное, что оно дает свою окраску всем другим качествам и недостаткам этого народа, такое основное, что если бы чудом было оно из него вынуто, не осталось бы русского народа, не о чем было бы спорить и говорить. Этого стержня, этой основы интеллигенция не понимает и понять не может, поскольку она заражена „интеллигентщиной“.
