Вацлав Воровский
Раскол в «темном царстве»
Процессы разложения показывают они нам на общественной ячейке – семье, относя его к тому критическому моменту раскола – столкновению «отцов» и «детей», – который, как мы указывали, является самым характерным в этом процессе. Старое поколение представлено двумя родительскими парами – супругами Ванюшиными и Бессеменовыми. В обоих произведениях старики так схожи по типу, что нам нет надобности разбираться в тонкостях различий их характеров. Надо заметить, что фигуры стариков несравненно рельефнее и полнее обрисованы обоими авторами, чем молодежь. И это вполне понятно. «Дети» находятся еще im Werden (в процессе становления, образования (нем.)), – трудно с точностью указать, к чему они придут, да и было бы большим прегрешением против художественной правды, если бы авторы вздумали рельефнее подчеркнуть те характерные черты их, которые еще только складываются и формируются. Не то «отцы». Там жизнь выработала вполне законченные типы, все черты их характера отчетливы и резки, как морщины на их лицах, и какими бы грубыми мазками вы ни вздумали писать их, они невольно будут выделяться как рельефы. Перед нами высятся две мощные фигуры отживающего мира – со всеми их пороками и добродетелями, с их силой и ничтожеством, с их преступлениями и страданиями. Авторы сумели ярко оттенить и выдвинуть на первый план известные положительные стороны их характеров, так что все отрицательное, дурное, пошлое в них представляется нам в известном отдалении, смягчающем контуры и тени. Не в атмосфере любви и добродетели, конечно, делали свое состояние эти «отцы», когда они, по выражению одного из них, «жили, работали… грешили… может быть, много грешили…». Но именно в том, что при данном конфликте «отцов» и «детей» авторы подчеркнули положительные стороны «отцов», много художественной правды; ибо в этом конфликте важно отметить бессознательную, стихийную необходимость раскола, его историческое значение, отметить, что новое побеждает старое помимо его положительных сторон, мало того, что дурное новое неизбежно побеждает хорошее старое, ибо Vernunft становится Unsinn (разумное становится нелепостью (нем.)), ибо «две правды», как говорит Татьяна. А что побеждающее начало далеко от идеала добра, это мы сейчас увидим.
Несколько выше, говоря об условиях разложения общественных групп, мы указали на то, что процесс разложения идет в разных направлениях, создает целый ряд новообразований. Под влиянием различных сочетаний охранительных и разрушительных факторов могут получаться самые разнородные продукты того же процесса разложения. Представители «детей» в рассматриваемых нами драмах дают довольно богатый материал для анализа указанного процесса с этой точки зрения. Чтобы разобраться в этом разнообразии, мы сперва выделим и рассмотрим два типа этих продуктов разложения: один тип тот, который, являясь отрицанием породившей его группы, в то же время удерживает основные элементы ее «типичной психологии». Он утрачивает многие черты психологии «отцов», отбрасывает весь внешний уклад их жизни, их вкусы, привычки, понятия, но сохраняет их основную, классовую идею. Отбрасывает, если можно так выразиться, всю преходящую форму этой идеи, сохраняя ее содержание, для которого он создает новую форму, лучше отвечающую новым условиям жизни. Этот тип только наружно отрицает ту группу, из которой вышел, – в сущности, он является ее продолжателем и преемником.
Другой тип, о котором мы будем говорить, – это тот, который дальше всего ушел от отцов. Его психологию характеризует минимум охранительных элементов и максимум разрушительных.
Итак, мы имеем два типа: с одной стороны, непонятный «отцам» новатор, но кость от кости и плоть от плоти «отцов», с другой – «отщепенец», declasse, порывающий все связи с родной группой. Представителем первого типа является Константин («Дети Ванюшина»), представителем второго – Нил («Мещане»).
