По временам скрипело кресло под тучным телом сановника, отсидевшего ногу, по временам раздавался тихий стук сухих пальцев о табакерку или сдавленный старческий кашель: и при всяком движении, при всяком звуке по зале проходила неприятная струя затхлого запаха, словно открыли двери отсыревшего подвала или расшевелили плохо забальзамированную мумию.
И потом все опять затихало, опять лилась тихая струя из уст секретаря, опять качался, дремля под ее звуки, председатель, опять замирали старцы и неистово зевали корреспонденты.
И вдруг… вдруг случилось что-то необычное. Тихо, беззвучно, но порывисто, распахнулась большая дверь, и в зал вошла никому неведомая девушка. Она была вся в белом, золотистые волосы рассыпались по плечам, из голубых глаз струились лучи света, в руках она держала свежую ветку с маленькими ярко-зелеными лепестками. Потоки яркого весеннего воздуха ворвались за нею в пустой зал, неся запах фиалок, щебетанье птиц, лесной шум, дыханье свежераспаханной земли. Казалось, старый зал превратился в зеленый сад, распускающийся в объятиях лучей солнца…