В. И. Лафитский
Миры права в теории и практике сравнительного правоведения. Том 1

Часть вторая
Христианские миры права

Глава первая
Христианская традиция права

§ 1. Правовые ценности христианства

История жизни Иисуса Христа

Новый завет сохранил немногие свидетельства жизни Христа – несколько слов о Его рождении в Вифлееме от Девы Марии, воспитании в Назарете, трех годах мессианской деятельности и мученической смерти на кресте.

Самым ярким событием первых лет Его жизни были паломничества в Иерусалим. В то тревожное время Иудея была полна разбойничьих шаек^[272]. Поэтому паломники шли большими группами – семьями, родами, большими соседскими общинами. В этот общий поток вливались все новые и новые волны паломников, одержимых одной целью – дойти до Иерусалима, чтобы помолиться в Храме.

Странствие от Галилейского Назарета до Иерусалима было трудным. Паломников в пути ожидали многие опасности. Но они поддерживали друг друга, показывая пример иных, более совершенных отношений. Возможно, в этих странствиях, в горах Галилеи и Самарии, в сознании Иисуса сперва смутно, потом все более отчетливо стали звучать мечты о Царстве Божием. Их навевали псалмы, которые Он пел вместе с другими паломниками. В одном из них было следующее пророчество:

«Воспойте Господу песнь новую… Скажите народам: Господь царствует! Потому что тверда вселенная, не поколеблется. Он будет судить народы по правде. Да веселятся небеса, и да торжествует земля; да шумит море и что наполняет его. Да радуется поле и все, что на нем, и да ликуют все дерева дубравные пред лицем Господа; ибо идет судить землю. Он будет судить вселенную по правде, и народы – по истине Своей»^[273].

Вечерами, после долгого пути, Он слушал рассказы паломников о приходе Мессии, о грядущем Царстве Божием, которые нередко переходили в ожесточенные споры между фарисеями и саддукеями, ессеями и зелотами, последователями Иуды Галилеянина (Гавлонита) и других вождей религиозных направлений и школ^[274].

Судя по тому, каким в будущем станет учение Иисуса, оно формировалось в основном под влиянием ессеев и Иуды Галилеянина.

По описанию Иосифа Флавия, в учении ессеев многое было воспринято из идей пифагорейцев. Ессеи требовали предоставлять все на волю Божию; признавали бессмертие души и считали стремление к справедливости своей высшей целью. У них были свои религиозные обряды. И хотя они доставляли в Иерусалимский храм пожертвования, но сами жертв не приносили. Поэтому им был запрещен доступ в общий Храм, и они совершали свои богослужения отдельно.

Продолжая, Иосиф Флавий писал: «Впрочем, это наилучшие люди, которые всецело отдаются земледельческому труду. Достойно удивления то чувство справедливости, которое… укоренилось у них не со вчерашнего дня, а издревле, и в силу его они не препятствуют никому жить со всеми общей, равной жизнью; имущество у них общее, и богач пользуется у них не большим, чем ничего не имеющий бедняк… Они не имеют ни жен, ни рабов, полагая, что женщины ведут лишь к несправедливости, а вторые подают повод к недоразумениям. Живя сами по себе, они услуживают друг другу. Для заведования доходами и произведениями почвы они с помощью голосования избирают наиболее достойных лиц из священнического сословия; последние должны заботиться о доставлении хлеба и прочих съестных припасах»^[275].

Менее подробным было описание идей Иуды Галилеянина. Иосиф Флавий считал, что от учения фарисеев их отличало одно – «ничем не сдерживаемая любовь к свободе». Они отвергали светские власти, полагая, что их единственным владыкой был сам Господь. Поэтому они с радостью шли на смерть и равнодушно воспринимали смерть других, в том числе своих родных и близких, «лишь бы не признавать над собой главенства человека»^[276].

Впрочем, воззрения ессеев и Иуды Галилеянина не были господствующими даже в среде бедных и простосердечных жителей Галилеи.

Вопросы веры находились под практически полным контролем фарисеев, призывавших следовать во всем «букве» закона и следившими за строгим соблюдением разнообразных религиозных запретов и церемоний. Они считали, что все происходит по воле судьбы, но при этом подчеркивали, что человек должен сам решать, по какой дороге ему идти – добра или зла. Они верили, что душа бессмертна и что после смерти людей ожидает награда за добродетельную либо, напротив, наказание за греховную жизнь: «грешники подвергаются вечному заключению, а добродетельные люди имеют возможность вновь воскреснуть». По свидетельству Иосифа Флавия, фарисеи имели «чрезвычайное влияние на народ», поскольку все были убеждены, что они на «деле и на словах стремятся лишь к наиболее высокому^[277].

Влияние саддукеев, второго основного религиозного течения, отвергавшего идеи бессмертия души, отрицавшего роль преданий и признававшего только священные тексты Торы, было не столь значительным. Оно распространилось в основном среди высшей знати и практически не имело сторонников в простонародье^[278].

Между ревнителями разных религиозных течений и школ постоянно возникали споры. Чаше всего их ареной становился грандиозный храмовый комплекс Иерусалима с его многочисленными залами, галереями, внутренними дворами и переходами^[279]. Иногда они выливались в вооруженные столкновения, свидетелем которых, а, возможно, и невольным участником был Иисус. Впрочем, эти волнения быстро стихали ввиду общего врага – римлян, завоевавших Иудею за несколько десятилетий до этого и вызывавших всеобщую ненависть^[280].

Причин было много: оскорбление религиозных чувств, экономический гнет, стремление к обретению прежней независимости, остро ощущавшийся распад прежних общественных устоев и т. д.

Но все попытки вновь обрести свободу были безуспешны. У иудеев не был сил, чтобы сломить мощь Римской империи. Поэтому в их сознании все чаще возникал образ Мессии, который должен был освободить земли Израиля и, объединив их в одно целое, утвердить в нем Царство Божие.

Пришествие Мессии предрекали многие проповедники. Нередко они увлекали за собой тысячи людей, вдохновляя их призывами: «Ищите Господа и силы Его, ищите лица Его всегда»^[281].

Эти призывы, несомненно, слышал и Иисус, и, возможно, именно они вдохновили Его отправиться в дальние странствия, о которых Евангелия сохранили едва различимые свидетельства.

Такое свидетельство содержится, в частности, в рассказе о том, как дьявол искушал Иисуса, показывая Ему «все царства мира и славу их»^[282]. Так в иносказательной форме Евангелие сохранило предание о долгих странствиях Христа.

О странствиях Христа можно судить по тем наставлениям, которые много лет спустя Он давал Своим ученикам, предупреждая о тех опасностях, которые ожидали их в языческих городах: «На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите. А идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева; ходя же проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное»^[283].

Следуя Его примеру, Его ученики должны были зарабатывать на хлеб своим трудом: «Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания»^[284].

И, продолжая, советовал: если вы окажетесь в каком-либо городе или селении, узнайте, «кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете; а входя в дом, приветствуйте его, говоря: «мир дому сему». И если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится. А если кто не примет вас и послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, оттрясите прах от ног ваших»^[285].

Догадка о долгих странствиях Христа подтверждается рядом других свидетельств Евангелия. Так, когда Он вернулся в Назарет, многие Его не узнавали и растерянно спрашивали друг друга: не это ли сын Иосифа и Марии, не Его ли братья и сестры живут среди них^[286].

Такая реакция могла быть вызвана только одним: Иисуса не было в Галилее многие годы. Неслучайно Евангелие полностью пропускает восемнадцатилетний период жизни Христа (с 12 до 30 лет).

Отметим также в этой связи, что дома Его удерживало немногое. Много лет спустя Он утверждал: «Враги человеку – домашние его»^[287]. И с горечью добавлял: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем»^[288].

Можно только догадываться о том, где проходили дороги Его странствий. Возможно, Он был в Кумране, где обосновалась одна из ессейских общин. К такому выводу склоняются многие ученые, сравнивая найденные там свитки Мертвого моря с заповедями Иисуса, сохраненными в Евангелии^[289].

В частности, обращают внимание на то, что кумранские ессеи называли себя «сынами света» и «общиной нищих». Они призывали к духовному покаянию, избавлению от собственности, созданию новой общности верующих людей, основанной на началах всеобщего труда, равенства и справедливости. Как и многие, они верили в пришествие Мессии. В этой вере, как отмечал И. Д. Амусин, выражалась не только религиозно-мифологическая идея, но и глубокая жажда перемен, мечта о переустройстве мира. Вместе с тем она была «свидетельством отчаяния, вызванного сознанием невозможности только своими силами искоренить зло и социальную несправедливость на земле»^[290]. Это отчаяние и стало причиной их ухода из мира и самоизоляции в пустынном крае Мертвого моря.

Впрочем, очевидно и то, что Иисус отверг избранный ими путь. Неслучайно, как отмечала И. С. Свенцицкая, отдельные места Евангелия «звучат как прямая полемика с кумранскими правилами»^[291]. «Для того ли приносится свеча, – говорил Иисус, – чтобы поставить ее под сосуд или под кровать…»^[292] «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы»^[293].

Дальнейшие пути Его странствий теряются в глубине веков. Можно предположить, что в поисках Царства Божия Он побывал во многих странах Востока, ставших со времени ассирийского пленения местом рассеяния потомков Авраама.

Эту версию косвенно подтверждают некоторые свидетельства апостолов. Так, в Евангелии от Матфея рассказано о бегстве Иисуса из Иерусалима «в страны Тирские и Сидонские»^[294], вероятно, уже знакомые Ему по предыдущим странствиям. Отметим также, что в мировоззрении Христа прослеживается в основном влияние религиозных и эзотерических учений Востока, а не философских школ эллинского мира.

В странствия Он отправлялся вместе с паломниками, которые приходили в Иерусалим из самых отдаленных стран и для защиты которых во времена Ирода Великого были построены крепости вдоль караванных путей^[295].

Они шли через пустыни и горы, останавливаясь в тех городах и селениях, где жили единоверцы. Там можно было найти помощь, узнать новости, совершить религиозные обряды.

Средоточием жизни иудейских общин были синагоги – молитвенные дома, где собирались для чтения проповедей, религиозных споров, обсуждения житейских проблем. По словам Э. Реннана, они были «небольшими обособленными мирами, которые сохраняли не только национальный дух, но и свободу, поскольку каждому предоставлялась возможность быть чтецом и толкователем священных текстов^[296].

Возможно, в одной из таких синагог Иисус и прочитал Свои первые проповеди, в которых Он оттачивал искусство слова, умение отражать яростные нападки оппонентов.

А их было много. Не случайно, вернувшись в Галилею, Иисус призывал:

«Остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся»^[297].

«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные»^[298].

С особой страстью он призывал беречься «закваски фарисейской», которая порождала лицемерие^[299], меняла нравственные устои общества, лишала надежды на Царство Небесное.

Обвиняя фарисеев, Он утверждал: они «затворили Царство Небесное»^[300]; они извратили суть закона, забыв важнейшее: «суд, милость и веру»^[301]. В их учении были сохранены только внешние обряды и церемонии. Да и они сохранялись в основном для того, чтобы скрыть царившее в мире зло. По образному сравнению Иисуса, фарисеи «очищали внешность чащи и блюда», между тем как внутри они были «полны хищения и неправды»^[302].

Столь же беспощадными были обличения законников, которые налагали на людей «бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагивались до них, которые взяли «ключ разумения», но сами не вошли в Царство Небесное и воспрепятствовали тем, кто хотел в него войти^[303].

В странствиях Иисус не нашел Царство Божие. Везде, где бы Он ни был, в больших и малых городах, царствах с разными религиями и законами, Он видел угнетение, бесправие и нищету.

И так было везде, что подтверждали встречавшиеся на Его пути купцы, ремесленники, рабы из самых отдаленных уголков земли.

И чем больше Он видел земных царств, тем сильнее становилось желание изменить этот мир, начав с малого – с «горчичного зерна», которое Он должен был посадить в Иудее, чтобы из него выросло новое древо жизни, под ветвями которого могли бы укрыться небесные птицы и те, кто живет на земле^[304].

Там будет созидаться Его земное Царство. Вряд ли Он отчетливо представлял, каким оно будет. Этот образ сложится позднее, на берегах Галилейского моря^[305], и впоследствии будет постоянно меняться, наполняясь новыми звуками и красками.

Но уже тогда, в годы странствий, Он хорошо знал то древо зла, которое предстояло срубить и бросить в огонь^[306], чтобы изгнать «князя мира сего»^[307], а вместе с ним всех князей народов и вельмож, которые убивали, отдавали на распятие, били в синагогах и гнали из города в город тех «пророков, и мудрых, и книжников», которых посылал к ним Господь^[308].

Впрочем, зло распространилось повсеместно – среди богатых и бедных, мужчин и женщин, юных и старых. Из их сердец исходили «злые помыслы»; они совершали все мыслимые и немыслимые преступления: «убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления»^[309].

Он вернулся в Иудею, когда Ему было около 30 лет^[310]. В то время народ жил в ожидании^[311] Мессии, чье пришествие возвестил Иоанн Креститель, призывавший иудеев «вести добродетельный образ жизни, быть справедливыми друг к другу, питать благочестивое чувство к Предвечному и собираться для омовения»^[312] – обряда «крещения покаяния для прощения грехов»^[313]. Этот обряд Иоанн совершал в Иордане, привлекая многие тысячи людей, которые приходили к нему с надеждой на спасение и с верой, что он проложит путь к Господу, сделав его прямым^[314].

Такое же крещение принял и Иисус, и тогда, как повествует Евангелие, «Дух Святый нисшел на Него»^[315].

Некоторое время Иисус жил в общине Иоанна Крестителя. А потом стал сам проповедовать, что вызвало недовольство некоторых учеников Иоанна^[316]. Впрочем, соперничество продолжалось недолго. Своими страстными обличениями Иоанн Креститель навлек гнев Ирода Антипы, был заключен в тюрьму и вскоре казнен.

Ученики Иоанна рассеялись. Ушел и Иисус. Он «удалился в Галилею»^[317], вернувшись после долгих скитаний домой.

Об этих днях Евангелия рассказывают немногое, сохранив предание только об одном событии:

«И пришел в Назарет, где был воспитан^[318], и вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать. Ему подали книгу пророка Исаии; и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедывать лето Господне благоприятное». И закрыв книгу и отдав ее служителю, сел, и глаза всех в синагоге были устремлены на Него, И Он начал говорить им: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами…^[319].

Началась мессианская деятельность Иисуса, которую оборвет три года спустя мученическая смерть на кресте.

Основные каноны учения Иисуса Христа

В основу учения Христа была положена идея двух царств – небесного и земного. Первое существует в горних высотах вечности. Второе предстояло создать на земле, чтобы спасти обездоленных – нищих и рабов, тех, кто страдал и был чист сердцем, кто был милостив и кроток, кто искал правду.

Вернувшись в Галилею, Он проповедовал его приближение, призывая к покаянию, обличая и исцеляя от болезней и немощей^[320].

Одну из проповедей Он произнес на склоне горы, спускавшейся к Галилейскому морю:

«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня»^[321].

В Нагорной проповеди два царства – небесное и земное – не различаются. Но очевидно, что основное место в ней занимало земное. Этот вывод подтверждают многие свидетельства Евангелия.

Он обещал новую землю, на которой будет обитать правда^[322]. И призывал ее, вознося к Всевышнему молитву: «Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе»^[323].

Это не был призыв к пассивному ожиданию. Напротив, Иисус убеждал, что Царство Божие можно утвердить только собственными силами. Обращаясь к ученикам, Он говорил: «Царство Небесное силою берется», только «употребившие усилие восхищают его»^[324].

Иисус знал, что борьба за земное Царство будет жестокой. «Огонь пришел Я низвесть на землю», – говорил Он и мечтал о том, чтобы он возгорелся как можно скорее. «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? – продолжал Он, – Нет, говорю вам, но разделение»^[325]. «Ибо Я пришел разделить человека с отцем его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее»^[326]. Тем же, кто последовал за Ним, Он советовал продать одежду и купить меч^[327], потому что без борьбы было невозможно изгнать «князя мира сего»^[328] и судить этот мир, «чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы»^[329].

Многие «дивились Его учению, ибо Он учил как власть имеющий», а не как книжники и фарисеи^[330]. Но еще большее удивление вызывало то, что Он ставил под сомнение многие заповеди Ветхого завета, утверждая, что они несовершенны и недостаточны, чтобы создать Царство Божие.

Так, Он утверждал:

«Вы слышали, что сказано древним: «не убивай; кто же убьет, подлежит суду». А я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду…

Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем…

Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А я говорю вам: кто разведется с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.

Еще слышали вы, что сказано древним: «не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои». А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя. Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого.

Вы слышали, что сказано: «око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, от хотящего занять у тебя не отвращайся.

Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных… Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный»^[331].

Вместе с тем, в Его словах не было отрицания норм Ветхого завета. Напротив, Он пытался наполнить их более глубоким содержанием, подкрепив новыми заповедями. Поэтому Он утверждал: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все»^[332].

Свои наставления Он часто давал в притчах. Как сказано в Евангелии от Марка, «многими притчами проповедывал им слово, сколько они могли слышать; без притчи же не говорил им; а ученикам наедине разъяснял все»^[333].

«Вам дано знать тайны Царствия Небесного, – обращался Он к ним, – а им не дано…Потому говорю им притчами, что видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют»^[334].

В этих притчах, как отмечал Александр Мень, «Он обращался не к одному интеллекту, а стремился затронуть все существо человека. Рисуя перед людьми знакомые картины природы и быта, Христос нередко предоставлял самим слушателям делать выводы из Его рассказов»^[335].

Вместе с тем притчи позволяли скрыть от непосвященных сокровенные тайны. Ведь говорить открыто о земном Царстве Божием было опасно. Именно это объясняет следующие слова Иисуса: «Доселе Я говорил вам притчами; но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце»^[336].

Он создавал Царство Божие, чтобы «взыскать и спасти погибшее»^[337]. «Сын Человеческий – говорил Он, – пришел не губить души человеческие, а спасать»^[338]. Поэтому Он так часто отправлялся в странствия по Галилее, утешая несчастных, излечивая больных и увечных, воскрешая из мертвых. А когда не было сил, отправлял в дорогу Своих учеников.

Идите к «погибшим овцам дома Израилева», наставлял Он, и проповедуйте приближение Царства Небесного; «больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте; бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте»^[339].

Эта миссия была невероятно трудна, потому что необъятным было море несчастных и обездоленных. Жатвы много, – говорил Он, – а делателей мало. Итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою»^[340].

Он создавал Царство праведности, призывая Своих последователей превзойти в праведности книжников и фарисеев^[341], ибо «неправедные Царства Божия не наследуют»^[342].

Его заповеди были просты:

«Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки»^[343].

«Блаженнее давать, нежели принимать»^[344].

«Терпением вашим спасайте души ваши»^[345].

В Его Царстве каждый должен был жить «в духе и истине»^[346], служа не только Господу, но и другим людям. Для этой заповеди не было исключений. Даже в заповедное время человек должен был делать добрые дела^[347], поскольку суббота создана для человека, а не человек для субботы^[348].

Он создавал Царство милосердия, в котором особую заботу необходимо было проявлять, прежде всего, к отверженным – нищим, мытарям, грешникам. «Не здоровые имеют нужду во враче, – учил Он, – но больные; пойдите, научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию»^[349].

А однажды, увидев бедную вдову, которая положила деньги в храмовую сокровищницу, Он сказал ученикам: «Эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу; ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое»^[350].

Вместе с тем Его Царство было царством любви и радости. О Нем говорили, что Он «любит есть и пить вино»^[351], что Он приглашает на общие трапезы многих людей. Как и Он, они не постились, потому что в Его «чертоге брачном» не было места печали^[352].

Иисус отвергал частную собственность. Она была несовместима с тем миропорядком, который Он создавал. «Никакой слуга не может служить двум господам, – утверждал он, – ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне»^[353].

Частная собственность была постоянным источником корысти – одной из самых больших угроз Его царству. «Смотрите, – предупреждал Он, – берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения»^[354].

Земные богатства непрочны. Они вызывают зависть. Их легко потерять. Поэтому Он учил: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкопывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше»^[355].

Его призывы к отречению от собственности у многих вызывали опасения. Он пытался их развеять, призывая не заботиться о том, что есть и во что одеться. «Взгляните на птиц небесных, – убеждал Он, – они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?… И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них… Итак не заботьтесь, и не говорите: «что нам есть? Или: что пить? Или: «во что одеться? Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом»^[356].

В Его Царстве все осуществлялось по воле Божьей^[357]. Сам Он постоянно слышал либо ощущал ее. «Мое учение – говорил Он, – не Мое, но Пославшего Меня^[358]. «Я не один, но Я и Отец, пославший Меня»^[359]. Ибо «Я в Отце и Отец во Мне»^[360].

Иисус был убежден в несовместимости воли Божией и воли светских правителей. О них Он говорил с презрением, утверждая: «Что высоко у людей, то мерзость пред Богом»^[361].

Его Царство было «не от мира сего»^[362]. В нем, согласно древнему завету, Он должен был низложить сильных с престолов и вознести смиренных, исполнить алчущих благ, а богатых отпустить ни с чем^[363].

И вести их за собой как добрый пастырь. Эту миссию Он описывал так: «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить; Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец… Я есмь пастырь добрый, и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца, и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привесть: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь. Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее; имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее; сию заповедь получил Я от Отца Моего»^[364].

В Его Царстве не было судов, потому что люди должны были прощать друг друга. Обосновывая Свое видение, Он повторял слова Всевышнего: «Милости хочу, а не жертвы»^[365]. И призывал: «Не судите и не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить»^[366].

Он объяснял, как улаживать споры, не прибегая к светскому суду. Если «согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь»^[367].

Но и в этом случае Он призывал к прощению. А на вопрос, сколько раз прощать согрешившему человеку, Иисус отвечал: прощайте до седмижды семидесяти раз^[368].

Он отменял наказания, установленные законом Моисея, указывая, что «Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи»^[369]. О том, как осуществлялась эта власть, повествует одна из историй Евангелия:

Когда Он был на горе Елеонской, к Нему привели женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди толпы, сказали Ему: «Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями. Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он восклонившись сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И, опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышавши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого кроме женщины, сказал ей: женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи! Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши»^[370].

Евангелия сохранили много историй, повествующих о том, как Иисус создавал Свое Царство Божие. Самая яркая из них – повесть об умножении хлебов.

«Когда же настал вечер, пришли к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное, и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. Но Иисус сказал им: не нужно им идти; вы дайте им есть. Они же говорят Ему; у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. Он сказал: принесите их Мне сюда. И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и преломив дал хлебы ученикам, а ученики – народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей»^[371].

Чудо умножения хлебов имело вполне земное объяснение. Иисус отдал все, что было у Него. И тогда каждый стал делиться со всеми тем, что мог отдать.

Было ли здесь чудо? – задавал вопрос Д. Мережковский. И отвечал: да, было. «Там, на горе Хлебов, сделал человек Иисус то, чего никто из людей никогда, от начала мира, не делал и до конца не сделает, – разделил хлеб между людьми, сытых уравнял с голодными, богатых с бедными, не в рабстве, ненависти, вечной смерти, как это делают все мятежи – «революции», а в свободе, в любви, в жизни вечной… Глядя на Него, Сына Человеческого, вспомнили, что все они – братья, дети одного Отца; поняли, как еще никогда не понимали, что значит: «душу твою отдашь голодному и напитаешь, душу страдальца; тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень» (Ис. 58, 10)»^[372].

В том Царстве, которое Иисус создавал на земле, не было не только светских, но и церковных властей, поскольку все, как «живые камни» составляли «священство святое»^[373], призванное Им «из тьмы в чудный Свой свет»^[374].