В. Д. Шадриков
От индивида к индивидуальности
Развитие внутреннего мира в поступках
Ранее мы рассмотрели формирование внутреннего мира человека как субъекта деятельности. Оставаясь по структуре тем же, что и в деятельности, внутренний мир претерпевает существенные изменения, когда мы начинаем его рассматривать как производный от поступка. В поступке на первый план выходят отношения человека с другими людьми. Человек выделяет себя из группы, противопоставляет себя другим ее членам и отождествляет себя с группой. Через поступок человек начинает осознавать групповые формы поведения, иерархию в группе, ценность для себя других членов группы, групповых норм. Через оценки других человек начинает оценивать себя, начинает понимать, что он есть для других, ценность себя для других. В содержание внутреннего мира включаются ценности межличностных отношений, социальные нормы поведения. Осознание социальных норм переводит их в знание, а это, в свою очередь, делает допустимым их нарушение. Ставится под сомнение традиция и обычай. Появляется возможность оправдать эгоизм. Познание человеком самого себя через отношения с другими есть одновременно и познание добра и зла, и усвоение морали. В поступках закладывается человечность[144].
Одновременно в поступках закладывается возможность возникновения конфликтных ситуаций, которые могут стать источником внутреннего конфликта.
Совершая поступок, осознавая свои отношения с другими людьми, человек осознает, что он может стать источником добра или зла для других, он осознает, что и он сам может извлечь пользу для себя за счет других. Мораль гармонизирует эти отношения. Через поступок во внутренний мир входит мораль, а вместе с моралью осознание героизма, эгоизма, жертвенности. Соблюдение моральных норм связано с глубокими эмоциональными переживаниями. Через поступок формируется духовность человека. Духовность характеризует новый этап в развитии внутреннего мира человека. Высшим проявлением духовности является совесть человека.
Особое место в структуре внутреннего мира занимает совесть. В процессе воспитания ребенок усваивает нормы морали. При этом нравственные нормы, мораль определяют поведение человека, выступая или как стимул, или, если они стали личностно значимыми, как мотив. В первом случае человек «сверяет», сопоставляет свое поведение с моральными нормами и старается их выполнять из страха наказания. Во втором случае нравственные нормы служат мотивом поведения. Нам важно отметить, что и в том и в другом случае присутствует акт соотнесения поведения и моральных норм, и что моральная норма побуждает и направляет поведение в первом случае опосредованно, во втором случае прямо. Но мы знаем, что деятельность и поведение не только мотивируются, но и корректируются на основе самоконтроля. Личность производит самооценку совершаемых поступков. Этот нравственный самоконтроль происходит путем соотнесения нравственных параметров поведения с моральными нормами. В том случае, когда моральные нормы стали личностно значимыми, человек самостоятельно формирует для себя нравственные обязанности и требует от себя их выполнения.
Заметим, что моральные нормы становятся личностно значимыми у незначительной части общества, для большинства это внешний стимул, определяющий характер поведения. В этих условиях природа должна была позаботиться о дополнительных гарантиях морального поведения. Таковым гарантом стала совесть.
Моральный самоконтроль часто констатирует расхождение реального поведения с моральными нормами, но не приводит, или в большинстве случаев не может привести, к изменению уже совершенного акта поведения. Тогда наше сознание констатирует факт расхождения поведения и нравственной нормы, и, таким образом, формируется негативный градиент оценки собственного поведения. Причем это характерно для обеих ипостасей моральной нормы – стимула и мотива. Негативный градиент оценки начинает проявляться как некоторая оценочная мотивация в отношении самого себя. Любая мотивация порождает соответствующее мотивационное состояние, которое субъективно проявляется в особом чувстве неудовлетворенности или удовлетворенности собой – в совести. Учитывая это, можно предположить, что физиологическая основа совести близка к физиологической основе биологической мотивации. Нейропсихологические и нейрофизиологические данные о воздействии сознания на подкорковые процессы позволяют высказать эту гипотезу.
Совесть характеризует способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности и требовать от себя их выполнения, производить самооценку совершаемых поступков[145]. Совесть выступает в форме внутреннего императива, определяющего поведение человека при достижении самых различных целей. И если в моральных нормах отражаются потребности человека и общества на основе исторического опыта многих поколений, то совесть всегда индивидуальна; она лежит в основе не только рационального осознания нравственного значения совершаемых действий, но и эмоциональной (чувственной) оценки этих действий. Именно чувственная составляющая совести выступает в роли мотивации. В совести морально должное и фактически принятое совпадают далеко не всегда и не полностью.
Поступок «по совести» позволяет человеку пережить изумительное и таинственное душевное состояние, раскрывает перед ним истинную духовную свободу. В этот момент человек начинает постигать духовную свободу не с чужих слов, не отвлеченным рассудком, но собственным опытом. «Человек, верно переживший совестный акт, завоевывает себе доступ в сферу, где долг не тягостен, где дисциплина слагается сама собой, где инстинкт примеряется с духом, где живут любовь и религиозность»[146].
Совесть живет в каждом человеке, даже в самом мрачном и ожесточенном, и она приводит человека к покаянию, но для этого надо отдаться совести, подчиниться ее действию в совестном акте.
«Беда современного человека в том, что он «научился относиться критически» к освященной, иррациональной глубине совести, ограждая себя от ее голоса. В среде современной интеллигенции царит не высказываемое, но молчаливо подразумевающееся и все более укореняющееся воззрение, будто «умному» человеку, собственно говоря, решительно нечего делать с совестью, у него много дел поважнее: ему надо приспособиться к сложным законам общественности, хозяйственности и политики для того, чтобы научиться комбинировать эти законы в свою собственную пользу и на этом построить свое благополучие. Такому дельцу невдомек, что совесть нужна каждому человеку и не только в важные, поворотные минуты его жизни, но и в ежедневных делах и в обыденных отношениях; и то, что не тронуто ее лучом, – оказывается не только недоброкачественным в смысле духовной ценности, но и жизненно непрочным, некрепким, в высшей степени подверженным распаду и в личной, и в общественной жизни… Там, где совесть вытравливается из жизни, ослабевает чувство долга, расшатывается дисциплина, гаснет чувство верности, исчезает из жизни начало служения; повсюду воцаряется продажность, взяточничество, измена и дезертирство; все превращается в бесстыдное торжище, и жизнь становится невозможной»[147].
Нельзя рассматривать совесть только с позиции «укора совести». Доведенная до крайности, такая позиция может привести к подавлению совести, а вместе с ней и самой идеи добра, доброты и добродетели. Душа в этом случае становится циничной, черствой, холодной. Человек, которому не удается поднять себя до совести, начинает опускать ее до себя.
Таким образом, переживание совести как укора может привести или к вытеснению совестного акта, или к снижению совестного акта до себя. Весьма опасен путь интеллектуализации совестного акта, заключающийся в попытках его логического обоснования. Ум может заслонить совесть, закрыть ее моральной казуистикой, увести от совершения совестного акта[148].
Как мы уже отмечали, совестный акт должен осуществляться свободно. И если человек обращается к своей совести, то он должен это делать не в качестве исследователя, а в качестве деятеля. Человек должен жить совестно, он должен предстать перед своей совестью, увидеть в ней себя и для себя, для совершения дела. Человек должен обращаться к совести с вопросами о своей личной жизни и деятельности, совесть подсказывает нравственно лучшее в данном жизненном положении. Совершения совестных поступков могут постепенно привести к тому, что утратится грань между совестью и самим человеком, человек перестанет противопоставлять совесть своему «я», а «я» – своей совести, зовы совести станут желаниями человека.
Совестный акт возникает бессловесно, из иррациональной глубины души. «Совесть есть состояние нравственной очевидности»[149]. Это очень точное определение А. И. Ильина, именно нравственная очевидность, а не рассудочное решение. Совестный акт выступает как сильнейшая мотивация конкретного нравственного поступка и переживается как сильнейшее чувство, эмоция. В то же время совестный акт есть проявление свободной воли, волевое действие.
Особенно следует подчеркнуть роль отдельных событий в жизни человека, жизненных успехов и неудач, вероятностный, строго недетерменированный характер его развития. В процессах формирования внутреннего мира проявляется свобода личности, ее творческий характер. Можно с уверенностью сказать, что человек создает сам себя. В этом процессе огромное значение имеют его мысли: внутренний идеальный фактор развития.
Важнейшим фактором душевной жизни является тайна личности. На минуту обратимся к себе. Раскрыты ли мы полностью для окружающих, даже самых близких Вам? И каждый ответит – нет! У каждого есть множество тайн, которые он не хотел бы (или не желает в настоящее время) открывать для других. А если бы все стали говорить друг другу только правду, жизнь стала бы невыносимой. Сокрытое – есть тайна.
«Как только человеческому духу удалось выдумать идею греха, – писал Юнг, – возникло психически сокрытое, на аналитическом языке – вытесненное»[150]. Однако есть основания считать, что тайное возникло раньше идеи греха. Первоначально тайное было связано с деятельностью, личными открытиями на охоте, в одомашнивании животных, в изготовлении орудий труда, оружия, гончарном деле и т. д. В более поздний период эти тайны стали носить характер ремесленнических секретов, которые передавались от отца к сыну, фамильных тайн боевых приемов и т. п. Тайна возвышала личность в глазах окружающих, владение тайной давало значительные преимущества. Это была тайна знания, а значение – сила. Тайна знания способствовала индивидуальной дифференциации человека. Эти тайны профессионального мастера присутствуют и в деятельности современного человека, составляя важную часть его самосознания, внутреннего мира.
Тайна – это то, что я знаю, но не хочу, чтобы об этом знали другие. Во всем объеме этой информации особую категорию составляет информация обо мне самом. Это та часть внутреннего мира, которая составляет мою тайну, тайну моего «Я». Переживания этой тайны составляет важную часть моей внутренней душевной жизни. Подчеркнем, что эта тайна не наносит вред другим. Эта тайна защищает меня, ибо это во многом и есть «Я».
Наконец, выделим в тайне ту часть, которая связана с мотивацией и поступками, противоречащими требованиям морали. Это тайна, обращенная к другим людям, тайна вины и греха, тайна, порождающая «угрызения» совести, тайна, подобная душевному яду, отделяющая человека от общества, разрушающая личность. Человек стремится освободиться от этой тайны, разделить ее с другими, что часто он и делает перед совершенно незнакомыми людьми, например, перед попутчиками в поезде. Разделенная с другими тайна снимает напряжение, испытываемое субъектом, возвращает его в общество, в малую группу.
Тайна личности может осознаваться, но может находиться в бессознательном, вытесненном состоянии. В последнем случае содержание тайны утаивается даже от себя. Как пишет Юнг, «оно отщепляется в виде самостоятельного комплекса от сознания и ведет в области бессознательной души существование особого рода, недоступное сознательному вмешательству и коррекции. Комплекс образует, так сказать, маленькую обособленную психику, которая, как показал опыт, сама по себе развивает своеобразную деятельность фантазии»[151].
Таким образом, мы видим, что, выступая одним из факторов внутренней психической жизни индивида, его тайна является нормальным явлением, и только будучи вытесненной из сознания, превращается в психологическую причину, изменяющую поведение человека, требующую вмешательства психоаналитика.
Другим важным фактором, влияющим на протекание внутренней жизни, является сдерживание проявления аффектов. «Сдержанный аффект действует так же изолирующе и так же дезорганизующе, как и неосознаваемая тайна»[152]. Подобными ситуациями переполнена наша жизнь. Люди сдерживают свои аффекты в общественных местах, на работе, в транспорте и т. д. Как было показано ранее, стресс постоянно сопровождает нас в жизни, в силу чего восприятие мира есть одновременно его эмоциональное восприятие. Задержанный аффект, в большинстве случаев негативный, порождает стойкое негативное отношение к ситуации и лицу (лицам), его породившему, и в дальнейшем определяет поведение субъекта.
В процессе развития своего внутреннего мира со стороны эмоций и чувств, утончая их до крайней остроты, субъект не должен потерять над ними контроля. Получая удовольствие от переживаний, можно попасть под власть этих переживаний, и тогда они будут направлять поведение. Когда чувства становятся господствующими, подавляется воля, начинается распад внутреннего мира. Соотношение переживаний как стороны эмоционального отражения мира и себя и переживаний как мотиватора поведения очень тонкое и здесь нельзя переходить грани баланса, характеризующего нормальную психику.
Сдержанность достигается путем вытеснения эмоций. Вытесненные эмоции переходят в содержание бессознательного. В бессознательном накаливаются эмоции, требующие выхода.
Как известно из практики, важную роль в упорядочивании психической жизни являются процедуры освобождения от тайны и от подавленных аффектов. Эти процедуры применяются практически во всех религиях, нашли широкое применение в психоаналитических процедурах и получили название катарсис – очищение. Душа требует очищения. И эта работа психики составляет важнейшую часть внутренней жизни субъекта, жизни не всегда осознаваемой, но периодически всплывающей в сознании. Во всех этих процедурах человек очищает свою совесть, облагораживает сам себя.
Рассматривая содержание внутреннего мира, нельзя не отметить самостоятельность пережидаемых мыслей. Будучи порождением реальных отношений, мысли добрые и злые приобретают собственную жизнь и назначение. Раз возникнув, та или иная мысль вливается в общий поток внутренней жизни и определяет поведение субъекта на долгий период, иногда на всю жизнь. Например, у Вас возникает мысль о том, что Ваш собеседник неискренен. Эта мысль будет определять все Ваше поведение с этим человеком. Другим ярким примером является мысль о неверности любимого. Она порождает чувство ревности, от которого часто невозможно избавиться и которое портит жизнь любящих. Та же мысль о неверности друга вызывает подозрение и изменяет все ваше поведение. Недаром говорят, что слово ранит. Мысль, заключенная в слове, порой переворачивает весь внутренний мир. Поэтому человек должен осознанно подходить к собственным мыслям и оценкам, не предаваться недобрым размышлениям, не формировать из себя недоброжелателя. Столь же опасно, как и недобрым мыслям, предаваться грусти. Она ослабляет волю и способствует формированию чувства одиночества, покинутости, несправедливости.
Особо опасную роль в деформации внутреннего мира играют чувства ущемленности, несправедливости, овладевающие человеком. Такой человек начинает компенсировать свои неудачи стремлением унизить других, поставить их в зависимое положение. На этой основе могут развиться садистские черты характера. Боль другого, кто бы это ни был: жена, дети, сослуживцы, просто посторонние люди, начинает доставлять удовольствие такому человеку. Завистливый человек начинает причинять зло и горе всем, кому мстит, возникает стойкое желание беспредельной мести. Озлобленные неудачники и просто завистливые люди готовы критиковать всех и вся, в быту и на производстве, в научном коллективе и в искусстве. Они омрачают жизнь людей. Еще раз подчеркнем, что огромное значение в формировании внутреннего мира имеет личный успех. Нереализованные желания разрушают человека изнутри.
Огромную роль в формировании внутреннего мира играет воспитание человека. К сожалению, начиная с XIX в. воспитание стали заменять образованием, которое давало большие преимущества в жизни. На протяжении двух столетий эта тенденция, набирая силу, стала отличительной чертой образования настоящего времени. Огромную отрицательную роль в формировании внутреннего мира человека играют современные средства массовой информации. Газеты, радио, телевидение ежедневно обрушивают на человека массу информации, и важно не то, что она часто недостоверна, опасно, что это, как правило, информация, отнесенная к несущественным вопросам и незначительным проблемам, но раздутым до огромных размеров. Эта информация съедает все свободное время, заполняет мышление малозначительными проблемами, не оставляя времени для размышления над подлинными проблемами, составляющими смысл жизни человека. Все это опустошает и озлобляет человека, делает его духовно нищим, не видящим пути к чему-то большому и интересному. Пресса формирует идеал человека, довольствующегося животными страстями.
До настоящего времени мы в основном представляли поток жизни индивида как насыщающий и развивающий его внутренний мир. Но в поток жизненных ситуаций включены и так называемые критические жизненные ситуации, которые представляют собой эмоционально переживаемые жизненные обстоятельства, представляющие в восприятии человека сложную психологическую трудность, требующую своего решения или преодоления (Н. В. Гришина). Типичными представителями ситуаций такого рода являются различного рода конфликты и кризисы. Конфликт, как правило, затрагивает отдельную проблему или сферу жизнедеятельности, понятие кризиса в психологии относят к внутреннему миру личности в целом. Примером конфликта могут выступать противоречия интересов человека, его потребностей и ограничений морали, когнитивные конфликты, конфликты конкурентных отношений в семье, на работе, в спорте, возрастные конфликты и др.
«На уровне индивидуального сознания переживаемый человеком кризис – это, прежде всего, острая эмоциональная ситуация, мучительное ощущение потребности и необходимости изменений в сочетании с неясностью их характера и способов, наконец, чувства растерянности, бесполезности, бессилия»[153].
Преодоление конфликтов и кризисов составляет сущностную часть внутренней жизни человека. Успешное преодоление создает условия для самореализации личности, ее полноценной жизни. В ряде случаев этого не удается достичь, и тогда возможно развитие различного рода психопатий.
Целостность внутреннего мира
Как было показано выше, внутренний мир формируется в поступках и действиях, которые реализуются целостной психологической функциональной системой. Отдельные компоненты этой системы, отнесенные к мотивации, переживаниям, оперативному образу внешнего предметного мира и самого себя, планам и программам поведения, правилам и критериям оценки в соответствии с целями деятельности и моральными нормами, тесно функционально взаимосвязаны друг с другом. Таким образом, внутри отдельного поступка и действия внутренний мир целостен и функционален.
Вместе с тем каждый отдельный поступок и действие (назовем это актом жизнедеятельности) вплетены в реальную жизнь человека, являются элементами потока жизни. В этом процессе жизнедеятельности развиваются природные качества индивида. Базовые биологические мотивации: пищевая, половая и доминирование – формируются в целостную систему потребностей личности с ее материальной, духовной и социальной составляющими, в которых отражается весь мир продуктов потребления, моральные нормы, предания, традиции и обычаи, религиозные устремления, эстетические ценности, потребности в общении, социальном признании, самоактуализации и многое другое[154].
Формируясь в актах жизнедеятельности, многообразие потребностей вырастает из базовых потребностей и в силу этого представляет собой единую развивающуюся подсистему внутреннего мира. Принятие той или иной деятельности определяется системой потребностей личности, структурой ее доминирующих мотиваций. Через развивающуюся систему потребностей все акты жизнедеятельности становятся взаимосвязанными. Таким образом, отдельные целостные компоненты, реализующие отдельные акты жизнедеятельности, объединяются в целостный развивающийся внутренний мир человека. При этом особо следует отметить, что потребности, развиваясь из базовых биологических, тесно связывают внутренний мир с телом (единство тела и духа), а моральные нормы, являясь порождением общества и принятые человеком, как личностно-значимые, воплотившиеся в совести, связывают его с обществом (единство личности и общества). В результате образуется структура: природа → индивид → личность → общество.
Вторым системообразующим фактором, определяющим целостность внутреннего мира, являются переживания. Переживания интимно входят в любой психический процесс и психическое новообразование (образ, программы поведения, оценочные критерии, решающие правила и т. д.). Ощущения, восприятия, представления, мысли субъекта всегда несут в себе и компонент переживания. Возникая, переживание охватывает весь акт жизнедеятельности, пронизывает всю психическую систему действия. Конкретное переживание становится событием в жизни человека, и вся его жизнь представляется как цепь переживаний. Эти переживания становятся как бы точками кристаллизации всего внутреннего мира человека, всей его внутренней жизни.
Как и подсистема потребностей, подсистема эмоций и чувств развивается на основе базовых эмоций, в качестве которых Спиноза выделял удовольствия, неудовольствия, желания; Вундт – удовольствия-неудовольствия, возбуждение-успокоение, напряжение-разрядку; Грот – удовольствие и страдание; Уотсон – страх, гнев и любовь; Симонов – гнев, страх, удовольствие и его противоположность – отвращение и дискомфорт, Изард – интерес – волнение, радость, удивление, горе – страдание, гнев, отвращение, презрение, страх, стыд и вину. Можно отметить, что почти все психологи, занимавшиеся проблемами эмоций, выделяли категорию базовых эмоций, число которых ограничено. Все дальнейшее многообразие эмоций и чувств развивается на основе базовых. Таким образом, если с общебиологической точки зрения полезность эмоций заключается в их подкрепляющей и закрепляющей функции, то с общепсихологической позиции функция эмоций заключается в формировании внутреннего мира человека, всей внутренней психической жизни субъекта.
В заключение еще раз подчеркнем, что внутренний мир человека замкнут на него самого, это внутренний мир конкретного индивида, и он целостен. Нарушения целостности и функциональности внутреннего мира человека ведут к различным аномалиям в поведении, которые определяются как различные психопатологические синдромы.
Когда мы говорим о внутренней жизни человека, мы рассматриваем этот мир в динамике, как поток событий. Внутренняя жизнь человека может протекать полностью в идеальной форме, в виде представлений, фантазий, мечты. В своих фантазиях человек исходит из своих потребностей, в них отражается его жизненный опыт, он совершает «виртуальные» действия и поступки, которые может глубоко переживать. Именно переживания, находящие отражение в телесных реакциях, говорят нам о том, что это реальная жизнь. Но эта внутренняя жизнь может быть и стороной реального потока актов жизнедеятельности, выливаться в конкретные действия и поступки. В определенных случаях внешне выраженная сторона поступка может оказаться незавершенной, например, в случае ее произвольной задержки. Внешне выраженная сторона поступка это лишь вершина айсберга, подводную часть которого составляют явления внутренней жизни: это и борьба мотивов, и принятие решения, и глубокие переживания того и другого, и процессы выработки программ, и информационное обеспечение процессов принятия решения и осуществление действия.
Внутренняя жизнь складывается из прошлой жизни. Допустим, Вы пришли в кафе и Вам дали меню. Если Вы имеете малый опыт посещения кафе, то почти все названия блюд Вам будут неизвестны. Их чтение не вызовет желаний и переживаний, разве что пробудит любопытство. Если Вы слышали хвалебную оценку конкретному блюду, то, по всей вероятности, закажете его. Но если Вы постоянный посетитель данного кафе и знакомы с предлагаемым ассортиментом, чтение меню будет сопровождаться определенными переживаниями, и Вы сделаете вполне конкретный выбор. Наконец, Вам может уже не понадобиться меню, так как у Вас выработался определенный вкус и предпочтения. Прошлый опыт определяет Ваше настоящее поведение с определенной закономерностью: вначале идет накопление чувственного опыта в гастрономической сфере, затем формируются индивидуальные предпочтения.
То же можно наблюдать и в сфере выбора одежды, если Вы не стеснены в средствах, с поправкой на моду. Но и здесь человек со временем сформирует свой стиль одежды.
Если мы рассмотрим, как формируется информационная основа любой деятельности, то обнаружим ту же самую закономерность: вначале идет накопление информационных признаков, на основе которых осуществляется регуляция деятельности, а затем наблюдается их свертывание.
Наконец, этот же процесс происходит при формировании способностей в отношении операционных механизмов; а в деятельности – в отношении структуры способностей, ее реализующих.
Очевидно, это общая закономерность развития и функционирования внутреннего мира. Человек стремится минимизировать психические затраты и вырабатывает для этого вполне определенные планы и структуры поведения, его алгоритмы. В этих процессах происходит структуризация и индивидуализация внутреннего мира.
Ранее мы отмечали функциональный характер отражения внешнего мира в оперативном образе и его представленность во внутреннем мире. Важно отметить и еще одну особенность – внешний мир всегда представлен в субъективном образе частично. Внешний мир всегда остается «вещью в себе» и только частично раскрывается субъекту в поведении и деятельности и становится «вещью для меня». В любом акте познания мы познаем предметы и внешний мир только частично, преимущественно в функциональном значении, в меру наших интересов и потребностей. Причем одна и та же вещь в разных деятельностях и поступках не только по-разному раскрывается с когнитивно-функциональной стороны, но и отражается разными ощущениями. Предметы внешнего мира в субъективном образе предстают многофункциональными и полиэмоциональными. И так же как предметный мир открывается человеку частично, так и внутренний мир на уровне сознания представляется ему самому тоже частично. Внутренний мир человека предстает перед ним как «вещь в себе». Именно поэтому так трудно познать себя, практически невозможно. Всегда останутся «уголки души», которые вдруг открываются человеку неожиданно для самого себя, и тихий человек, внешне робкий и неяркий совершает героический поступок, а милый человек оказывается мерзавцем. И не только «чужая душа – потемки», но и своя тоже.
