Tvoi Dyrdom
Золотая сказка
– Как?..
– Я же видел вас во сне! Вы должны помочь мне вспомнить! – Ричард был растерян не меньше Ниры.
– Вспомнить? Вспомнить?! – голоса залились злобным и высокомерным смехом.
– Ричи-негодник!
– Ричи-болван!
– Захотел вспомнить прошлое?
– Не веришь в Лес!
– Не веришь в Песню!
– Хочешь вспомнить, что не должен помнить!
– И надеешься, что всё произойдёт?!
– Все то тебе должны!
– И правду!
– И желание!
– Ох бедный-несчастный!
– Если бы было так просто…
– … сюда совался бы каждый дурак!
– Прекратите! – голос Ниры прозвучал удивительно строго и серьёзно. Голоса тут же смолкли, а Ричард уставился на девушку, застигнутый врасплох такой резкой переменой в её характере. – Он мой друг, и я обещала помочь ему! Как можно так грубо и не красиво вести себя с гостями? Я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, но требую объяснений! Слышите меня? Я требую.
– Простите… Простите… – едва слышно и виновато зашептали голоса.
– Но мы не можем…
– Это не по правилам…
– Не интересны мне ваши правила! – возмутилась Нира. – Говорите живо, или ноги моей здесь больше не будет.
– Но нам нельзя… – чуть ли не плача ответили голоса.
– У него совершенно иной путь…
– Не ходите с ним…
– Ваш папенька будет сердится…
– Хватит! С меня достаточно вашей глупости! – Нира уверенно взяла Ричарда за руку и потянула к выходу. – Подумать только – так меня опозорить!
Мальчик даже не успел опомнится, как они с девушкой снова оказались снаружи. Нира тем временем выпустила его руку и устремилась к ближайшей кучке листьев, чтоб в следующее мгновение как следует её пнуть.
– И это были мои подруги! – исходящее от девушки негодование было таким сильным, что его можно было ощутить, как дождь или ветер. – А я для них пела! Сказки рассказывала! И так бесчестно себя повести!
Впрочем, запала Нире хватило не на долго. Уже после второй кучки листьев она устало присела у дерева со спокойным, слегка отрешённым взглядом.
– Прости меня… – начал было Ричард.
– Нет-нет! – энергия снова вернулась к девушке. – Тебе не за что извиняться. Я
обещала помочь и тем более это мои подруги. Я не думала, что они поведут себя так. Они были такими приветливыми и добрыми обычно… Послушай, тебе нужна помощь. И раз уж эти трещётки заговорили о папе, то к нему мы и пойдём. Уж он то точно выручит, как бы сильно не ворчал.
– А кто твой папа? – поинтересовался мальчик присев рядом.
– Ой он хороший! Ворчливый правда, но добрый! – улыбка вновь вернулась на лицо девушки. Она слегка ближе подсела к Ричарду, уперевшись в него плечом и будто показывая рукой что-то в воздухе, полностью не замечая, как мальчик покраснел. – Он умеет всякое необычное, волшебное даже! А ещё приносит мне интересные книги. Я только не совсем понимаю правда там, или выдумки, но написано очень красиво! Он точно тебе поможет вспомнить!
– А далеко до него идти?
– Хм, – девочка встала и нахмурившись огляделась, что-то высчитывая. – Путь будет не из коротких. Это точно. Но у тебя есть я! Вперёд!
Хихикнув, Нира вновь схватила мальчика за руку и потащила за собой, как ни в чём не бывало.
***
Ричард и Нира устремились куда-то вглубь Леса. Это произошло резко, как порыв ветра, но мальчик уже привык к спонтанности девушки. Ещё секунду назад Нира шла рядом с ним и плела венок из листьев, тихо напевая какую-то завораживающую песню. А потом девушка взглянула куда-то вдаль и, резко схватив мальчика за руку, потащила его за собой.
– Зачем мы так спешим? – хватая ртом воздух, взволнованно спросил Ричард. – Что-то случилось?
– Скоро полдень! – уверенно ответила Нира. – Быстрее! Нам нужно успеть!
Местность впереди стала постепенно подниматься в гору, пока не превратилась в большой холм. Ричард никак не мог понять, почему все возвышения, холмы и скалы, с какими он сталкивался при путешествии по Лесу, до этого никогда не виднелись вдалеке, каких бы они громадных размеров не были. Казалось, что они вырастали из земли только тогда, когда мальчик к ним приближался. Стараясь обдумывать это и поспевать за Нирой, Ричард взобрался на вершину. Холм со всех сторон обступали деревья, но наверху их было гораздо меньше, отчего можно было насладиться почти чистым видом бескрайнего синего неба и такого же бескрайнего Леса куда ни глянь.
– Тут красиво, – отметил Ричард.
– Лес сам по себе красив всюду и даже в самую тёмную ночь, – девушка подошла ближе к мальчику. Её глаза горели таким невероятным огнём, будто какое-то чудо вот-вот должно было произойти. – Нельзя с уверенностью сказать, что в каком-то определённом месте он красивее всего, ведь ты можешь пройти пару шагов и случайно наткнуться на что-то ещё более красивое. Но… Возможно, я сейчас скажу глупую и безумную вещь, но всё же, мне кажется, что есть в мире что-то гораздо важнее Леса.
Руки Ниры оплетали Ричарда за плечи. Мальчик почему-то вспомнил отрывок из сна, когда мать держала его почти так же – крепко, но всё же нежно, как самое важное из сокровищ мира. Ричард знал Ниру всего второй день, но ощущал от неё такие волны доверия и честности, что считал просто несправедливым отталкивать
это. Поэтому, когда девушка крепко прижала его к себе, он закрыл глаза и, хотя и не мог этого объяснить, искренне верил, что всё должно быть именно так. Сердце бешено колотилось, дыхание перехватило.
– А теперь… – загадочно и тихо прошептала девушка. – Вниз…
И Ричард и Нира мигом вместе рухнули в ворох опавших листьев, а после бездумно и с невероятной лёгкостью в сердце покатились с холма. Падать вниз было на удивление безболезненно, будто сам Лес соткал из листвы безопасное и тёплое одеяло. Ричард и Нира катились кубарем по пологому склону холма, чудом избегая встречи с суровыми белоснежными стволами, пока наконец не оказались у подножья. Стараясь побороть головокружение, Ричард попытался встать под весёлый хохот Ниры.
– Нет-нет! – вдруг прервала она свой звонкий смех, – Не вставай! Иначе ничего не получится! Пожалуйста!
Ричард, не особо сопротивляясь, бухнулся обратно в листву. Девушка коснулась его руки, и головокружение тут же исчезло, проясняя взгляд. Ричард вдруг понял: он и девушка лежали в центре небольшой поляны в идеальном круге сказочных деревьев. А вверху, обрамлённое белыми ветвями и буйством осенних листьев, сияло полуденное солнце.
– Взгляни, – тихо прошептала Нира, указывая на небо. – Разве не чудо?..
И Ричард наконец увидел. Не режущее глаза. Нежное, как шёпот девушки, что лежала рядом. Окутанное любовью самого Леса. Лучи солнца были словно нарисованы искусным мастером. Они горели, как корона величественного монарха, дополненные причудливыми изгибами ветвей и ореолом удивительных листьев.
– И правда… – прошептал Ричард.
– Оно светит так именно здесь, – голос девушки звучал не менее магически, чем происходящее в небе. Девушка не отводила глаз от солнца. – Увидев его таким хоть один раз, будешь помнить всю жизнь.
– Ну вот, – грустно протянул Ричард, – Теперь я буду хотеть сюда снова…
Девушка рассмеялась:
– А ты не такой, как все.
– Все?
– Те, кто приходят в Лес, – Нира легла на живот и с любопытством уставилась на Ричарда. – Я не видела их вблизи, но они все снуют туда-сюда, ищут, теряются. Ничего не замечают кроме самих себя. А ты отвлёкся от поисков, чтобы просто подслушать, как кто-то поёт, будто тебе мало было великой Песни Леса. Ты странный, Ричард. Но почему-то мне не кажется, что это плохо.
– Я не подслушивал, – виновато отметил Ричард.
– А у тебя уши покраснели, – усмехнулась Нира. А потом её лицо сделалось абсолютно серьёзным, и она вдруг встала с земли. – Почему ты не испугался меня?
– А должен был? – удивился Ричард, вставая вслед за девушкой.
– Многие пугаются, едва заметив меня вдалеке, – буркнула Нира. Вся её суровость рассеялась в один миг.
– Ну-у, – протянул мальчик, – Я же всё-таки «странный».
– И тебе совсем не интересно?
– Почему же? – возразил Ричард. – Я бы очень хотел узнать, кто ты и почему так не похожа на всех тех, кого я встречал в Лесу. Ты тоже пришла сюда в поисках чего-то?
– Нет. Это мой дом – просто и с улыбкой ответила девушка и прежде, чем Ричард успел ещё о чём-нибудь спросить, добавила: – Голоден?
Этот вопрос заставил Ричарда забыть всё остальное и всерьёз задуматься о том, как долго он не ел. В голове мальчика тут же пронеслись моменты его путешествий. Угощала ли его Бутта? Ел ли он хоть что-то, пока блуждал с рыцарем? Когда бродил по Лесу в одиночестве, останавливался ли он в поисках еды? Как ни пытался Ричард вспомнить, кроме похлёбки пастора Иоанна на ум больше ничего не приходило.
– Наверное… Очень, – удивлённо произнёс мальчик.
– Тогда идём! – решительно скомандовала Нира и привычно растворилась за деревьями.
Ричард поспешил за девушкой. Теперь он понимал, почему Нира так уверенно петляла между деревьями и всегда знала куда идти. Может, заблудшие тоже не встречались им по пути из-за этого? Спросить девушку о чём-нибудь ещё Ричард не решился, посчитав, что это может случайно её обидеть или расстроить. А ещё ему очень не хотелось казаться в глазах девушки излишне любознательным. Такое поведение мальчик посчитал слишком несерьёзным и ребяческим. К тому же сейчас Ричарда больше волновали не вопросы, а то, что чувство внутри груди, что вело его всю дорогу к нужной цели, исчезло без остатка. Мальчик на секунду представил, как оно вырвалось из него и преобразилось в идущую впереди Ниру. Почему-то этот образ вызвал на его лице тёплую улыбку, озадачив и смутив девушку, которая в этот момент корчила Ричарду очередную рожицу из-за дерева. Нира фыркнула на замечтавшегося мальчика, показала ему язык и снова исчезла в чаще.
Вскоре путешественники вышли к ручью. Было неясно, откуда тот взялся и куда протекал, но выглядел он странно. Бледно-голубая вода извилистой бороздной виляла между белоснежными стволами, беспардонно разрывая яркое одеяло опавшей листвы. Не вписывающийся в общую картину Леса ручей хоть и бежал стремительно, но не издавал не звука, взамен наполняя воздух вокруг себя приятным ароматом сдобного теста.
– Мы пришли, – радостно известила Нира и села на землю у ручья.
– Это очень необычный ручей, – Ричард с сомнением покосился на воду.
– Ещё бы! – радости в глазах Ниры не было предела. – Это особенный ручей! Про него мало кто знает.
– Хвастаешься?
– Ага-а, – довольно протянула девушка. – Да ты не стой столбом, попробуй хоть глоточек.
– Ладно, – согласился Ричард и присел у края ручья.
Странная бесшумная вода выглядела пугающе, но стоило мальчику зачерпнуть горсть бледно-голубой влаги, как воздух вокруг тут же наполнился гармоничными и созвучными ароматами различных вкусностей. Ричард, наконец ощутивший, насколько он голоден, жадно выпил родниковой воды. И первое, что напомнила ему испитая жидкость, был свежий ягодный сок, но потом, совершенно неожиданно, вкусы принялись сменять друг друга, приобретая тона аппетитных булочек и даже медовых тортов. Вода будто знала, что из десертов больше всего любит Ричард и тут же подбирала ему их вкус. Мальчик же не нашёл другой благодарности ручью, как напиться из него вдоволь.
– Осторожнее, – с тревогой предупредила Нира, наблюдавшая, как Ричард жадно пьёт. – Вода очень холодная.
– Угу, – кивнул Ричард и слегка умерил пыл.
В этот момент мальчик заметил, что ручей в том месте, из которого он черпал воду, несмотря на свою скоротечность, вдруг стала больше напоминать серебряное зеркало. Ричард в ужасе замер:
– Это… Это я?
– Да, – удивившись, подтвердила Нира. – Ты. А что, что-то не так?
Из воды на Ричарда смотрел, сурово сведя брови и отражая ярко-зелёный блеск глаз, темноволосый юноша. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что всё ребячество с него давно смыто временем. Мужественные и суровые черты лица придавали ему некую аристократичность и величие, но весь образ нового Ричарда был пропитан необъяснимой грустью.
– Но я же…Я… – непонимающе пробормотал Ричард и отсел от ручья с ошарашенным видом.
– Ри… Ричард, что случилось? – Нира подсела к юноше и приобняла его за плечи. – Что не так?
– Сколько я здесь? – после длительной паузы тихо выдавил из себя Ричард. – Это же невозможно – без еды и воды. в конце-то концов! Этого не бывает, чтобы человек за столько… И вот так!
– Я не… – Нира озадаченно смотрела на Ричарда и тут в её глазах сверкнула нотка понимания. – Ты ведь был другим, когда зашёл сюда, верно?..
– Да… Почему всё так? – едва слышно спросил Ричард, уставившись в землю пустым взглядом.
– Это Лес. Тут… Тут всё немного иначе, – Нира крепко обняла юношу. – Прости, я не знала. Мой дом обидел тебя. Так не должно быть. Мне очень жаль.
Ричард ощутил, как девушка вздрагивает, прижавшись к нему, и тихо всхлипывает. В этот момент ему показалось, что у них одни эмоции на двоих. Но слёзы девушки постепенно отрезвляли его, приводя в чувства. «Да, я стал старше», – думал про себя Ричард. – «Но почему это так плохо? Неужели это стоит её слёз? Хоть чьих-то слёз?».
– Всё в порядке, – Ричард взял девушку за руку, придя в себя. – Я не сержусь ни на твой дом, ни на тебя. Ты не виновата, Нира. Просто меня тревожит, что прошло столько времени…
– Нет! Нет! – тут же с жаром перебила его Нира. – Время в Лесу течёт совсем по-другому! Я не могу этого объяснить, но уверена, что там, откуда ты пришёл, ещё даже не начался новый день, если так было нужно.
– А Лес так может? – удивился Ричард.
– Он всегда слушает, что в твоём сердце. Ты правда не злишься? – голос девушки снова дрогнул.
– Не злюсь, – ласково улыбнулся юноша. Слова Ниры успокоили его. – Всё хорошо.
Они бы ещё долго просидели в обнимку, держась за руки и наблюдая за течением ручья. Ричард твёрдо решил сам для себя понять, каков он теперь. Поэтому в какой-то момент он встал и уверенно подошёл к ручью, уставившись в его серебряное зеркало. Нира осторожно подошла сзади и тоже заглянула в него. Они оба выглядели, как король и королева невероятной страны. Их взгляды были одновременно ласкающими и суровыми. Почему-то в этот момент Ричард посчитал правильным взять девушку за руку и плавно сплести свои пальцы с её. В ответ девушка мило улыбнулась и чуть крепче сжала его руку.
***
Ричард стоял у странного ручья, пытаясь осознать свой новый возраст. Вода была чёрной как ночь, а берега густо поросли тёмно-зелёной мясистой травой, острой, как лезвия ножей. Но её острота была только видимой – на самом деле травинки не причиняли никакого вреда и были мягкими и податливыми. Над ручьём нависал суровый и мрачный лес: хвои и сосны, могучие дубы и высохшие до черноты берёзы грозно раскачивались от порывов ветра. И каждое дерево в этом лесу было искорёжено, вывернуто и изодрано, будто всю жизнь росло под неустанными ураганными ветрами. Вокруг юноши не было ни души, только ручей шумно бурлил и переливался, будто куда-то спешил сломя голову. Но Ричард был почти уверен, что внутри этой мертвенно-чёрной воды не существовало ничего живого.
– Ричард, – тихим эхом прокатилось по изувеченным тёмно-зелёным кронам. – Ричааард....
Парень зашагал по траве навстречу шелесту его имени, то и дело перебираясь через рухнувшие стволы погибших деревьев. Он шёл не боясь, почему-то зная, что впереди не будет ничего страшнее того ручья.
– Ричаард, – не унимался шелест. Нашёптывая и нашёптывая его имя сотнями различных голосов, словно молитву.
Шёпот будто боготворил это имя, воздавая ему почести, наполняя его властью. И юноше это нравилось. Он чувствовал, что заслужил каждую толику благоговения окружающих его молебнов. Ричард пробирался сквозь увядающую чащу, пока наконец не вышел к громадной скале. Сверху донизу она была окутана иссохшими деревьями, оплетена их дряхлыми корнями. Среди корней Ричард заметил небольшую расселину и устремился к ней. И чем ближе юноша подходил, тем громче становились голоса, наперебой друг другу выкрикивающие его имя. Голоса кричали ещё что-то, но это было сложно разобрать в гуле безумного хора…
– Ричард! – крикнула Нира и затормошила юношу.
Ричард открыл глаза и непонимающе огляделся: красно-оранжевый Лес возвышался всюду, куда не кинь взгляд. Его величественные деревья с идеальными белоснежными стволами стояли, будто стражи, одетые в золото.
– Ты кричал во сне, – виновато объяснила сидящая рядом Нира. – Мне стало страшно – я думала тебе плохо.
– Прости, – всё ещё отходя ото сна пробормотал юноша. – Просто плохой сон. Я не хотел тебя пугать. И сон такой я тоже не хотел.
– Нам нужно идти, – встревоженно сказала девушка и кивнула на серое небо, почти скрытое сияющими осенними листьями. – Скоро начнётся буря. Нам нужно найти укрытие, если не хотим вымокнуть и замёрзнуть.
– Есть идеи куда идти? – поинтересовался Ричард, потирая глаза.
– Да. Тут недалеко, идём скорее, – уверенно ответила Нира и потащила окончательно проснувшегося юношу за собой.
Пройдя совсем немного под нарастающие завывания ветра, они вышли к тому, что Ричард меньше всего ожидал увидеть. Вырванное с корнем, но по-прежнему идеальное белоснежное дерево распростёрлось на земле. Падший воитель Леса, всё ещё живущий во имя чарующей Песни хозяина. Корни упавшего древа хоть и были некогда вырваны и иссушены солнцем, всё же нашли в себе силы окрепнуть и вернуться обратно в землю, причудливо поднимаясь к небу и сползая обратно вниз, зарываясь в красно-золотой покров. В своём желании жить древо создало корнями странный кокон, напоминавший собой небольшую пещерку, полностью созданную из могучих белоснежных бивней. Первые капли дождя вынудили Ричарда и Ниру поторопиться и скорее залезть внутрь убежища. Пещерка оказалась на удивление ухоженной и прибранной. Прежде чем грозовые тучи заслонили небо чёрным полотном, юноша успел заметить в углу убежища пару элегантных глиняных кувшинов с водой, от которой узнаваемо веяло сдобным тестом.
– Ты часто здесь бываешь? – спросил он девушку, кладя Мерглом к стене пещерки.
– Иногда, – слегка отрешённо ответила Нира. Она сидела у входа, почти полностью подставляясь под дождевые капли, и сосредоточенно смотрела в потемневшее небо. А потом вдруг произнесла:
– Он снова сердится. Лес.
– Может, кто-то обидел его? Плохое настроение не появляется просто так, – предположил Ричард и сел рядом с девушкой.
Нира промолчала и опустила взгляд на опавшие листья под ногами. Они вздрагивали от хлёстких ударов крупных дождевых капель и резких порывов леденящего ветра, будто им самим было зябко от непогоды. Казалось, что, трясясь от озноба, они тянулись к ногам девушки в надежде, что та сможет их спасти и обогреть.
– Лес делает всё для тех, кто приходит. Абсолютно всё: прекращает течение времени, поёт, чтобы успокоить тревожные души, ведёт их… А они хотят ещё и ещё, не говоря даже «спасибо», – голос Ниры звучал обиженно. – Всё рыщут в поисках своих желаний и никогда не останавливаются, даже если найдут, что хотели. И тут же на место одной просьбы, одного желания приходят десятки новых. А Лес не виноват – он добр ко всем и всегда старается ответить на просьбы, даже если они больше похожи на приказы. Но разве можно всегда быть добрым, не зная, стоит ли чего-то твоя доброта?
– Иногда, нужно просто верить в то, что ты делаешь, – не сразу ответил Ричард.
– Верить? – горько усмехнулась Нира, – Вера может породить монстров.
Вспышки молний осветили грустное лицо девушки. Ветер окреп и задувал дождь в убежище. Дождевые капли врезались в лоб и плечи Ниры, со звоном разбивались об обсидиановые рога. Но девушка будто исчезла из этого мира, думая о чём-то своём и не замечая пронизывающего ливня.
– Нира, – Ричард взял девушку за руку, – Ты так вся промокнешь. Прошу, давай отсядем подальше?
– Да? – Нира рассеяно взглянула на не менее мокрого юношу. В этот момент что-то одёрнуло её от мыслей, в которые она погрузилась, и вместо пустого взгляда на её лице засияла виноватая улыбка. – Да ты же и сам до ниточки уже мокрый, странный Ричард!
Юноша лишь ухмыльнулся и вслед за девушкой отсел по дальше от дождя. Ощутив, насколько продрогли, они прижались друг к другу, постукивая невпопад зубами. Но вскоре тепло близости начало их согревать. Раскаты грома звучали приглушённо в глубине убежища, а монотонные завывания ветра и стук дождя клонили в сон. В один миг на путников навалилась немыслимая усталость, а тёплые объятия довершили начатое, и вскоре Ричард и Нира мирно дремали под шум беснующейся бури.
Лязг. Послышалось где-то вдали сквозь сон.
Лязг. Громыхнуло громче раскатов грома.
Ричард испуганно открыл глаза. От тёплой дремоты не осталось и следа.
Лязг.
Юноша встревоженно взглянул на Ниру. Девушка сидела рядом с ним и так же внимательно вслушивалась в бурю.
Лязг. Блеснули тяжёлые доспехи во вспышках молний.
– Быть добрым в начале – истинное благородство и признак хорошего воспитания, – голос Ниры звучал едва слышно. – И часто бывает, что эту доброту поддерживают и оправдывают. От этого быть добрым легко и просто. Но иногда добротой либо пренебрегают, либо беспощадно пользуются. И вот тогда у тебя есть полное право выбирать: терпеть, продолжая быть верным стражем доброты, или всё же стоит злиться.
Лязг. Прозвучало совсем рядом. Крупные капли дождя с брызгами рассыпались у самых ног Ниры и Ричарда. Завывания разыгравшейся бури затерялись на фоне беспощадного скрежета металла. Лязганье тяжёлых доспехов будто поедало звуки мира, заставляя его на мгновение замолкнуть. Нира напряжённо всматривалась в подступающую темноту.
– Он идёт сюда, – наконец сказала девушка. – Дракон. Но ему всё равно на нас – можешь не бояться.
– Бояться? – удивился Ричард. – Он мой друг.
– У драконов нет друзей, – Нира резко повернулась к юноше. Голос её звучал сурово. – Они оставляют за собой выжженную землю и никогда не оглядываются назад, на творения рук своих. Преследуемые лишь жаждой обрести то, чего желают, они не видят даже того, что у них под ногами… Это на него злится Лес – дракон, который давно забыл, кому и ради чего служит. А может, он просто и не хочет помнить. Когда-то давно Лес хотел помочь ему, откликнулся в трудный час, но взамен на его доброту дракон с тех самых пор пытается подчинить Лес себе, разрушая и калеча его день за днём.
– Но… – попытался возразить Ричард. Однако глухой удар меча о землю заставил его и Ниру замолчать. За ним последовал ещё один удар, ознаменовавший, что недалеко от убежища рыцарь нашёл топливо для очередного костра. Ричард почувствовал, как в темноте пещерки Мерглом задрожал. Топор вспомнил, как он и его хозяин проделывали то же самое, когда скитались вместе по Лесу. Ещё удар. Ричарду вдруг вспомнился сладковатый аромат дыма, уволакивающий в глубину воспоминаний.
– Ричард, что с тобой? – Нира удивлённо уставилась на юношу.
Удар. Последний. Дающий знать, что безумный хоровод костей готов кружиться в своём диком танце. Или уже кружится? Белые языки манящего дыма проникали в убежище, будто знали, что кроме ИХ дракона, внизу, под корнями, притаился ещё один, совсем молодой, но уже до беспамятства очарованный видениями прошлого. Отголоски чего-то едва уловимого замаячили перед глазами Ричарда…
***
Мир полон историй. Хорошие и плохие, они скитаются повсюду в надежде найти должного рассказчика. А когда всё же встречают – ему стоит лишь начать говорить… И вот твой взор уже застилают неведомые берега и пики высотных башен из мрамора, загадочные существа удивлённо глазеют на тебя из-за угла иной реальности, той, что ещё никто не успел никому рассказать до этого самого момента. Истории первородны и не похожи одна на другую, как узоры зимой на стекле. Такой была и их владычица – госпожа Бутта. Старуха-цыганка, появившаяся в деревне, никто не знает откуда, и никто не знает, когда. Она не была ни доброй, ни злой, как и её истории. Эта неопределённость вызывала сомнения и страх неизвестного, отчего деревенские шли к госпоже Бутте только тогда, когда другие способы были бессильны помочь.
Старуха жила на отшибе. Её домик – обшитая яркими тканями юрта, одиноко ютилась у самого края деревни, отчего путь к жутковатой целительнице походил на какой-то древний обряд. Узкая тропинка, ведущая к юрте, была уставлена шестами, на которых то и дело позвякивали различные амулеты и ловцы снов. Пройдя тропинку, нужно было зайти в сам дом госпожи, вход в который был обрамлён серебряными и золотыми трубочками и колокольчиками. При лёгком дуновении ветра эта композиция производила на свет грустную и тоскливую мелодию, будто отголосок чего-то великого.
Ричард не очень хотел идти к странной старухе, но Диана и отец с самого утра бродили по округе в поисках целебных трав, а мать была слишком занята больными, коих с каждым днём становилось всё больше. Поэтому сейчас мальчик стоял у входа в таинственную юрту, охваченный грустным перезвоном трубок и колокольчиков, и не решался войти.
– Доброго дня! – собравшись с силами, выкрикнул Ричард куда-то вглубь домика.
Но кроме завывания грустной мелодии в ответ ничего не последовало. Ричард неловко потоптался на месте и в который уже раз собрался уходить. Однако перед глазами мальчика вновь возник образ матери. Она стояла так далеко, что Ричард не мог рассмотреть даже её лица, поэтому внимательно вслушивался в её голос, стараясь не пропустить ни слова. Травница очень просила мальчика сходить к старухе и попросить у неё совета. Такое общение – всё, что могла позволить их семья. Отец мальчика, сам Ричард и Диана уже неделю жили на самом краю леса, уплетая жаренную, варенную и тушенную рыбу, наловленную отцом и собирая травы для лекарственных отваров. Найденное они оставляли в условленном месте и ждали как можно дальше – это был суровый наказ матери из-за тяжести хвори. Травница приходила на эти встречи всегда ужасно уставшая – это чувствовалось в голосе, а Ричарду каждый раз приходилось удерживать Диану, которая в слезах и изо всех сил пыталась вырваться и помчаться навстречу маме. Подступивший к горлу ком заставил мальчика откинуть страх.
– Доброго… Доброго дня! Госпожа Бутта! – в этот момент ветер утих, а вместе с ним и грустная мелодия. Решив, что это знак, Ричард, отодвинул ткани и вошёл внутрь.
В центре жилища, в полу, был разожжён тусклый очаг. Рядом с ним дремала наводящая ужас на всю деревню старуха. Госпожа Бутта – вечная вдова, как её прозвали в народе, мирно покачивалась в столетнем кресле и тихо посапывала. Ричард не раз слышал от других ребят, как родители пугали их перед сном, рассказывая страшилки о том, что госпожа Бутта по ночам ворует и ест непослушных детей. «Глупые выдумки» – говорила на это мать Ричарда. Но сейчас, когда он стоял напротив этой завёрнутой в чёрные ткани старухи, ему становилось не по себе.
– А-а-а, – неожиданно протянула старуха, заставив мальчика подпрыгнуть от испуга. – Сын Астрид. Ты вырос с прошлого лета, стал крепче. Хорошо. Скажи, как там поживает моя милая Астра? Всё завивается со своими травами и отварами?
– Я… Простите, что разбудил вас… – неуверенно начал Ричард.
– Ты думал, я спала? – старуха засмеялась, но её смех больше походил на кашель. После этого Бутта достала из-под полы мундштук с закуренной сигаретой и затянулась. – Хотя, может и правды задремала, пока ты набирался смелости, чтобы зайти.
– Мама хотела узнать, – продолжил Ричард, пытаясь не объединять в голове байки про поедание детей и пристальный взгляд старухи, – Почему вы отказались помогать всем, кто пришёл к вам за помощью? Маме сложно лечить так много человек разом…
– Лечить? – прервала его Бутта и вновь залилась пугающим смехом, теперь больше похожим на крики ястреба. – Мальчик мой, какой бы выдающейся травницей я не считала Астру, но ей не спасти здесь никого… – голос старухи стал резко холодным и угнетающим. – Это деревня горит пламенем, которое нельзя увидеть и нельзя потушить. Она будет гореть так, пока не сгорит вся дотла. Почему я отказала пришедшим? Я могу излечить многое, что не в силах побороть обычные отвары и зелья. Но тут… Есть события, предрешённые в этом мире. Кто-то называет их судьбой, кто-то кармой, а кто-то и вовсе считает проклятием. В этой деревне беснуются древние забытые боги. И им никто не сможет сказать: «Хватит!». Даже я. Видишь ли, мальчик, для такого нужна не просто магия или смелость. Нужна жертва. А я слишком люблю себя и не готова рисковать ради нескольких сотен скоротечных жизней.
– Жертва? – голос Ричарда дрогнул.
– Ты смотри! – этого вопроса было достаточно: глаза старухи блеснули хищным взглядом, она резко встала из кресла и нависла над мальчиком. До этого она казалась намного меньше, но теперь госпожа Бутта была громадной тенью, заслонившей весь потолок юрты. – Как быстро ты меня понял, не смотря на свой возраст! Именно, мальчик, – жертва. Магию побеждает магия, а для неё нужно топливо. И не я возьму эту плату. Моё дело – хранить давно забытое всеми прошлое. Но не бери в голову – это давнее обещание и тебя оно не касается. Лучше скажи – ты ведь понял, кто может помочь тебе?
– Лес может, – едва слышно проговорил Ричард, вспомнив сказки мамы, которые они с сестрой слушали перед сном.
– Именно… – удовлетворённо прошипела госпожа Бутта и плавно опустилась в своё кресло. – Лес никогда не помогает тем, кто не просит. Он всегда требует платы за свою силу – испытание, которое может как спасти, так и навечно сгубить твою душу. Готов ли ты пойти на такой риск?
– Да, – перед глазами мальчика стояли образы Дианы, мамы, отца. Они все беззаботно улыбались, ели печенье, дурачились, были счастливы. Счастье для них – вот чего хотел сейчас Ричард.
– Не каждый взрослый отваживается на этот шаг. Но не сказать, будто у тебя есть выбор, – хмыкнула старуха. – Знаешь ли, я не верю в случайности. У каждого своя роль. Ума не приложу, что именно Он хочет от всего этого, но ты, мальчик… Ты, несомненно, сын своей матери. Из всех жителей деревни нет более подходящей души, чем твоя. Но ты и сам это понимаешь, верно?
Ричард не нашёлся, что ответить Бутте, но старуха и не ждала ответа, снова разразившись ястребиным криком-смехом. Сигаретный дым всё больше наполнял юрту, застилая всё серыми пышными клубами.
– Вот значит, как, – протянула Бутта. – Отец твой никогда не верил, а Астра начала донимать меня вопросами в ещё более юном возрасте, чем ты. Я злилась на неё, за то, что не пошла по моему пути, но теперь… Теперь я вижу, что это имело свой смысл. А теперь садись у огня, мальчик, и можешь больше ничего не говорить – я и так всё вижу по твоим глазам. Так что садись. Садись и слушай…
***
Ричард сквозь сон чувствовал, как чарующий дым постепенно ускользает от него, превращая чёткое прошлое в обрывки образов и слов. Он ощущал, как плывёт по мокрым опавшим листьям, вернее то, как его кто-то медленно, но старательно тащит куда-то. Но это было уже не важно. Сон и реальность переплетались воедино… Вот он, мальчиком, стоит на пороге своего дома, а мать, сама не своя, кричит: «Не входи!» А потом он снова чувствует, как его тащат сквозь Лес, и как чарующая песня пробивается всё сильнее и сильнее сквозь сон и бурю. Мать, отец и сестра. Все они сидят за столом, взявшись за руки. В слезах. «Что случилось?» – первое, что произносит удивлённый Ричард, и делает шаг навстречу дорогим ему людям. «Клянусь, Ричард, ещё один шаг – и я очень разозлюсь на тебя!» – мать старается говорить сурово, но голос пропитан слезами и отчаяньем. И тут Ричард наконец замечает странные отметины на их руках – такие же как у всех в деревне. Слёзы сами наворачиваются у него на глазах, ведь он только что всё понял. «Лес. Лес может!» – его собственные слова звенели у него в голове. Но всего миг и уже ехидный смех страшной старухи-целительницы заполнял весь мир.