Tommy Lee
Бергельмир. Альтернативная история земли
– Ты разговариваешь на русском? – удивился Дастан, – что же ты молчал тогда?
– Мы не знаем русского, мы во сне, во сне нет языков. Ты можешь визуализировать любое слово как русское и оно станет таковым. Но сейчас это не нужно, мы можем беседовать с тобой мыслеформами.
– А смысл, это всего лишь сон и мое воображение.
– Не совсем, сейчас я тоже сплю, но только так я смогу обучить тебя. Здесь, в осознанном сне, нам не нужны языки, чтобы понимать друг друга.
– То есть мы словно общаемся мысленно? – удивился Дастан.
– Так я обучил Гульзию, которая и отправила тебя ко мне.
– Боже, вы научили меня общаться с вами во сне всего за пару дней, – это какая-то мистика!
– Можешь называть это как хочешь, Барин.
– Меня Дастан, кстати, зовут. Барин – это Дэн придумал.
– Теперь ты Барин, это имя уже закрепилось за тобой, – ответил Аку.
– Тебе уже ведомо, что ты не есть обычный человек. Это тяжело осознать, поэтому постараюсь тебе объяснить начальные азы фактического мироздания, остальное тебе объяснят в Цитадели.
– Цитадель?
– Да, ты отправишься туда уже совсем скоро, мы сообщили о тебе. Они уведомят нас, как будут готовы тебя принять.
– А Цитадель далеко? Просто если она в другой стране, мы тут еле до Тибета добрались.
– Цитадель расположена на Северном полюсе, но сначала необходимо попасть на Хвитсерк, там Высшие перенаправят тебя в Цитадель.
– Северный полюс?
– Не переживай, мы тебя доставим, если ты, конечно, пожелаешь этого.
– А Хвитсерк это в Тибете?
– Нет, – улыбнулся монах, – это горы в Гренландии.
Дастан просто онемел: Гренландия, Северный полюс, да на это уйдут годы, не то что месяцы.
– У нас свои пути. Разве ты не заметил, что вас пешим ходом, на высоту более тысячи метров, через горы привел старик всего за пару часов.
– Да, волшебство какое-то.
– Не совсем, это аномалии земли, но людям еще рано о них знать, правда, порой они случайно забредают в пути и у них исчезают люди, корабли и самолеты.
– Бермудский треугольник?
– Да, пришлось его закрыть из-за бесконечных попыток ученых изучить его, ведь все это огромным мусором попадает к нам.
– В Цитадель?
– Нет, в Цитадель направляют только через Хвитсерк, они попадают, в основном, в Атлантиду, где и остаются навечно, на дне.
– Атлантиду? Настоящую Атлантиду?
– Уверен, она сильно разочарует твое представление о ней, но это потом. Нам сейчас нужно подготовить тебя лишь к перемещению.
– Я готов.
– Сначала ты должен узнать устройство нашего мира. Когда-то на земле правили рептилии, вы их зовете динозаврами, неразумные дети Корроса, владевшего вашим миром. Позже Великим явлением снизошла кара небес, что положила конец эре драконоидов и дала путь новым существам – человечеству. Однако это оказалось огромной ошибкой. Веками потомки Великого явления снисходили на землю, направляя людской род на правильный путь. Они принимали человеческое обличье и наставляли людей, являя им новый порядок. Но стоило им убыть, как следующее поколение людей искажало наставления потомков, и под видом разных сказок и преданий, что в дальнейшем стало религиями, толкало последующие поколения по ошибочному пути.
Все ваши лжебоги скандинавских, египетских, греческих божеств являлись лишь переписанной трактовкой истины, которую разбили на множество маленьких правд, чтобы ими было удобнее пользоваться в своих целях. И потомки великого явления приходили вновь, однако все повторялось. Ислам, христианство и буддизм приближенные к реальному течению событий вновь раздробили на огромное количество ответвлений, в отдельности каждое не являющееся правдивым. Только отдельные личности приходили к просветлению, однако их признавали сумасшедшими. Ведь они, словно песчинка, несущаяся против течения реки, противодействовала существованию религиозного мировоззрения естества.
– То есть Тора, Зевса и Ра не существовало?
– Не то что бы не существовало, просто это были потомки Великого явления. Мы же, дабы сберечь свою веру, были вынуждены отстраниться от внешнего мира в горах, где веками жили в уединении, сохраняя ведомую нам толику истины.
– Вы тоже верите?
– Верим? Как можно верить в то, что есть? То, что видишь каждый день? Можешь ли ты говорить, что веришь в колесницу, раз видишь ее каждый день? Нет, мы не верим, скорее веруем и чтим. Чтим культ драконоидов, что указали нам настоящий путь, и потомки Великого явления – истинного бога – всегда с нами. И то, что вы называете чудесами, волшебством, мистикой или магией, для нас является обыденным естеством.
– Весь Китай все это время поклонялся драконам! – воскликнул Дастан.
– Да, Барин, но они также были сбиты с пути, поклонялись драконам, тем самым динозаврам, потомкам Корроса. Мы же чтим драконоидов, то есть таких, как ты, прямых потомков Великого явления.
– Я? – удивился Дастан.
– Да, ты же видел, что ты не есть человек внутри, ты лишь в обличии человека.
– Но я рожден человеком, разве нет?
– Но перерожден рептилоидом.
– Рептилоид?
– Да, более близкий к реальности термин. Лишь малая толика потомков унаследовала возможность извергать пламя и парить в воздухе, увы, но их уже давно нет.
– То есть я не один такой?
– Вас тысячи, и вскоре ты увидишься со своей настоящей родней.
Дастан поднял руки и понял, что они вновь покрыты чешуей бордового цвета. Монах же оставался все тем же лысым старцем.
– Ты привыкнешь.
– А вы? Почему вы не в чешуе?
– Я не рептилоид, мы потомки человечества, которые чтят вас и служат вам.
– А Дэн и Аделия? Их пропустят в Цитадель? – вдруг опомнился Дастан.
– Да, конечно, это твои первые приспешники.
Дальше монах продолжил рассказывать о строении бытия, продолжая удивлять Дастана.
Утром Дастан рассказал произошедшее друзьям, однако не удивительно, что это больше походило на фантастический сон. Тогда Дастан, засомневавшись сам, повел всех к Аку.
– Аку, ты сказал, что понимаешь нас, однако ты не говоришь по-русски? Так?
Старик медленно кивнул.
– Хорошо, мои спутники сомневаются, что вы во сне приходили ко мне. Если это было правдой, кивните два раза.
Старик дважды кивнул. Дастан посмотрел на своих друзей.
– Не, этого недостаточно, – ответил Рыжий, – нам нужны доказательства, какое-нибудь маломальское чудо. Вон, например, пусть из воздуха Айфон 13 Про сообразит, – ухмыльнулся он.
– Да не будет он вам чудес являть, тем более откуда здесь айфону твоему взяться.
Старец молча улыбнулся и, вытянув руки перед собой, из пустоты вытащил коробку, словно взял с полки и передал Дэну.
Глаза Дэна расширились до предела:
– Новехонький, в упаковке, – он смотрел глазами кота из Шрека. За его спиной обомлела Аделия, выхватив коробку из его рук. Старец же, улыбнувшись, пожал плечами, после чего развернулся и пошел по своим делам, оставив троицу.
– Вот это чудеса, я понимаю, – не скрывал своего восхищения Дэн.
– Этот вам не кролика из шляпы доставать, – усмехнулся Дастан.
– Зачем им сидеть здесь, они могли бы такие вещи творить, можно такой бизнес замутить…
– Дээээээн, – раздраженно протянула Аделия, – ты же видишь, их не интересуют материальные блага.
В последующие дни обучение Дастана продолжилось. Днем они всячески старались выполнять мелочные работы по храму, подметали, носили воду, а по ночам Дастан вникал в совершенно новый мир и, проснувшись, все пересказывал друзьям.
Глава 7. Пророк
Во что же ты верил, мой горестный дух?
На что уповал? О, сколь горек урок!
О, выправи путь свой и прямо ступай,
Да будешь в обоих мирах ты высок!
Сей мир ненадежен, в нем радости нет,
Уйди в мир иной от порочных дорог.
Умолкни и вздох затаи и не спи,
Будь взором и слухом от мира далек!
Помилуй же всех правоверных, господь,
В твоем милосердье – их жизни залог.
Да славится тысячекратно пророк,
Друзей его верных да милует бог!
Юсуф Баласагуни
В этот раз подготовка к выступлению проходила довольно необычно: всюду сновали представители службы безопасности, по десятку раз перепроверяя персонал и самих артистов, нагнетая обстановку до предела.
Махди сидел почти не двигаясь, в отличие от всех, волнения он не испытывал. Если у его коллег уже внутри извивались змеи, вызванные аурой тревожности, то Махди, как обычно, прочитал лишь намаз и замер в ожидании своего выхода.
Девушку, что должна была выступать перед ним, буквально трясло, да и менеджеры, вместо поддержки и сочувствия, только ухудшали ее состояние, постоянно напоминая ей об огромной ответственности выступать перед президентом Соединенных Штатов Америки.
Махди чувствовал себя так же спокойно, как и когда в первый раз выступал перед большой публикой на шоу талантов. Спокойствие не покидало его и на различных проектах типа «Голос» и New Singers Awards. В его глазах читалась не просто Решительность, а Непоколебимость. Почему люди робеют перед президентами, богачами или знаменитостями, если пред господом все равны?
Ему вспомнился тот день, когда он утратил страх. Господь воззвал его к себе и сказал:
– Ты будешь заступником людей в судный день.
Как защитник человечества может бояться чего-либо? Бог сказал, и все свершилось, он стал бесстрашен и непоколебим.
Самый большой страх людей – смерть, Махди же не боялся этого, ведь он уже умирал. Махди погрузился в воспоминания, словно пересказывая самому себе. Видимо это было отличительной особенностью пророков, так как их воспоминания уже приобретали форму повествования, словно они хотят это донести до людей.
«Шел 1998 год. Путешествие за рубеж в Германию, куда в составе группы я отправился с гастролями на музыкальный фестиваль. После концерта, в гримерке на нас напал серийный убийца. Он схватил меня и долго бил по голове, пока я не потерял сознание. По словам моего друга, когда я уже «отключился», убийца кинул меня в стену и я ударился головой, да так сильно, что после этого все части моего тела затряслись в предсмертных судорогах. Я помню, что не просто потерял сознание, я погиб. Душа будто спустилась на дно океана. Проплывали картины прошлого – так стирались остатки памяти. И одновременно с этим, я бессознательно произносил только одно слово – «Рассвет».
Когда я уже позабыл о своей жизни и готов был безропотно принять смерть, то услышал такие слова: «Это – смерть. Отсюда не возвращаются. Разве что чудом, сотворенным Богом». После этих слов я полностью успокоился. Но уже через мгновение пришел в себя! Вернувшись в тело, сначала я мог только слышать, что происходит в комнате. Я услышал, что убийцы нет в помещении и захотел убежать через окно, однако не мог пошевелить даже пальцем, чувствуя, что мое тело промерзло до мозга костей. Некоторое время я пытался «ожить», но у меня ничего не получалось. Вскоре я услышал, как убийца возвращается и у меня пропало всякое желание возвращаться к жизни. Однако все произошло наоборот: я вернулся в тело только когда убийца вернулся в комнату. К своему собственному изумлению, после таких побоев я очнулся полный сил и уверенности в своих силах! Я вспомнил, что у меня под кроватью есть подарочная бутылка, схватив за горлышко, я разбил ее об угол кровати и тут же, вскочив на ноги, всадил убийце в шею так, что она там завязла. Убийца захрипел и осел на пол, истекая кровью. Позже выяснилось, что это был преступник прошедший специальную военную подготовку и имевший большой опыт. Это был полноценный отпор матерому убийце, которого потом поймали и посадили в тюрьму, а нам передали благодарность за содействие в его поимке».
Махди подсел к Элис, которая должна была выступать перед ним, и попросил:
– Можно твою руку?
Элис, уже не соображая от волнения, обхватила руку Махди. Теплая рука и крепкое, но не сильное рукопожатие. Удивительно, но весь страх словно вылетел из нее мгновенно, никаких успокаивающих слов, одна лишь энергетика.
– Спасибо, Макс, – в ее глазах уже не осталось тревоги, она смогла собраться.
Махди привык, что многим европейцам тяжело выговаривать его имя, поэтому его прозвали Макс, друзья же шутливо называли Максимусом.
– Ничего не бойся, ты не сделала ничего, из-за чего тебе стоило бы страшиться пред Господом.
– Ты такой странный, но добрый, – улыбнулась девушка.
«Я не странный, я пророк, – подумалось ему. – Вновь и вновь приходится сталкиваться с людским неверием, религии уже исчерпали свой кредит доверия, все идет к исходу. Ведь и я когда-то считал все это сказками», – Махди вновь окунулся с головой в воспоминания.
«Мне было лет 12, когда моя мать увидела Бога. Ночью, когда мы все спали, а она молилась, у нее было видение: потолок и крыша нашего дома исчезли, она видела Небеса полные Ангелов и Бога. Хоть она не видела его Лик, но осознавала Его присутствие. Ангелы воздавали хвалу Богу. А затем Бог будто спустился и остановился надо мной и моим младшим братом. Рядом с Ним было два Ангела: один, по убеждению матери – мой, а другой – брата. Бог спросил: «Какой из них?» После этих слов мать испугалась – ей показалось, что Бог хочет забрать одного из нас и ей пришло в голову попытаться вмешаться, как в этот момент видение мгновенно исчезло.
Утром после той ночи, она, еще переполненная волнением, рассказала нам про это видение, и я встревожился. Я не видел до этого у матери такой растерянности и волнения и в то же время какого-то чувства восторженности от важности случившегося. Ее эмоциональное состояние было первым доказательством того, что она искренне верит в произошедшее.
В тот день я пошел в школу и на уроке физики произошел маленький странный эпизод. Нам дали какой-то аппарат, стрелкой показывающий напряжение. Когда я дотронулся до него, стрелка показала максимум. Мой сосед по парте это видел, однако учитель сказала, что это невозможно и усомнилась. Действительно, со второго раза стрелка показывала только минимум, как и у всех. Но я точно помню, как она резко прыгнула до упора в правую сторону.
Придя домой со школы я попросился спать. Со мной редко такое бывало, обычно я бодрствовал до поздней ночи. Поэтому мать стала молиться надо мной спящим. Как только я уснул, стал бредить. Мой разговор во сне сводился к тому, что мне очень тяжело и я не в состоянии выдержать эту энергию. Я сильно мучился от этого и у меня был жар, хотя ни до, ни после этого я ничем не болел.
Утром я проснулся в прекрасной форме и ничего не помнил из того, что мне снилось. Мать связывала это мое перенапряжение со своим событием, которое произошло в минувшую ночь, и поняла, что воздействие Бога осталось на мне. С моим младшим братом ничего необычного не происходило. Моя и без того религиозная семья еще более углубилась в религию».
Стук в дверь вырвал Махди из размышлений, уйдя в воспоминания, он не заметил, как Элис ушла выступать и уже пришло время его выхода.
– Я иду! – громко ответил на стук Махди и, привстав, поправил свое одеяние.
Махди был невысоким, смуглым мужчиной, имел нос с горбинкой и ухоженную, благодаря стараниям стилистов, бородку. Ему очень нравилось выступать в традиционных арабских одеяниях. На нем была свободная белая туника, на голове он также, соблюдая общий стиль, носил чалму в бело-красную клетку.
За кулисами стояла целая команда, которая тщательно перепроверяла на наличие оружия и всего остального, что могло представлять хотя бы малейшую угрозу для Первого лица. У представителей службы безопасности с собой был даже переводчик, который давал наставления, как следует себя вести. Запрещалось говорить что-либо лишнее, а на вопрос президента следовало отвечать четко, в обход провокационных тем и прочего.
Махди кивнул, он чувствовал, что сегодня будет особенный день, особенный не для него, а для господина Дональда Трампа.
Спустя минут десять Махди уже находился на сцене, свет слепил настолько, что не представлялось возможным разглядеть хоть что-либо происходящее в зале. Зал утопал в полнейшей темноте, а свет прожекторов был направлен на Махди, который в белом одеянии отсвечивал так, что можно было подумать, что на сцене стоит Ангел.
Махди запел. Голос столь чистый и яркий, начинающийся издалека и пронизывающий насквозь, проникал в каждый милиметр зала, наполняя души посетителей особыми чувствами. Талант, дарованный Богом. Он не отличался красивой внешностью, однако стоило ему запеть, как он становился невероятно красивым, от него невозможно было оторвать взгляд. Этот акцент, похожий на арабское песнопение, создавал впечатление, что он поет не сам, а использует фонограмму с наложенной массой эффектов и корректировок.
Почти все знаменитости во время своих выступлений поют под фонограмму, дабы соответствовать тому своему творению, за которым пришел зритель. Однако голос не робот, каждый раз повторять высокие ноты, октавы и тона невероятно сложно, но Махди никогда в себе не сомневался. Он знал, что даровано Богом не отнимет ни время, ни обстоятельства, и каждый раз он выходил и пел так же великолепно, как и в предыдущие выступления, как и в самый первый раз.
Вот и эндшпиль песни, после которого его голос словно вновь уходит в ту даль, с которой пришел. Далее ожидаемый и пережитый десятки раз взрыв аплодисментов, гул, скорее даже рев слушателей, порой переходящий даже на свист, свойственный при выступлениях в странах СНГ. Зал буквально ликовал, царила невероятная атмосфера эйфории, казалось, что песня Махди хоть и была на неизвестном для Европы языке, воодушевляла абсолютно всех.
Ведущий еще раз представил его. Толпа требовала выйти на бис, но Махди никогда не выступал повторно, он знал, что за ним ждут своей очереди другие певцы, для которых сегодняшнее выступление невероятно важно. Поэтому Махди ни в коем случае не желал отнимать их время. Он уже выполнил свою миссию и прошел за кулисы. Где, как оказалось, его уже ждали сотрудники безопасности.
– Господин Махди, меня зовут Джонсон, позвольте мне занять немного вашего времени, –было видно, что он добрый и вежливый человек.
– Президент зовет меня к себе?
– Откуда вы знаете? – опешил Джонсон.
– Мистер Джонсон, я буду свободен сразу после окончания выступлений.
– Но президент…
– Передайте президенту мои извинения, но сейчас я не могу. Однако после окончания концерта я буду рад аудиенции президента.
Было видно, что Джонсон не сталкивался с подобной ситуацией, где просьбы президента не исполняются сразу. Однако глаза Махди излучали что-то особенное, читалась безоговорочность и уверенность. Джонсону ничего не оставалось, как капитулировать.
– Я передам президенту, господин Махди, – Джонсон убрался восвояси, а Макс пошел к себе в гримерку, где, как и обычно, усевшись в свое кресло, стал ждать окончания выступлений.
Через час к нему постучались. На сей раз пришло человек пять представителей безопасности, которые повторно досмотрели и проинструктировали Макса, после чего повели вслед за собой.
Президентский люкс оказался просто огромен, в нем даже имелся зал для проведения небольших концертов. Общее убранство и великолепие, конечно, просто шокировало. У дверей охрана, повторный досмотр. На входе в помещение стоял уже знакомый Джонсон, который уже проводил последний досмотр перед переходом в гостевую.
– Джонсон, черт побери, да что вы там возитесь? Пропустите его, он обычный певец, – Трамп во всей красе сам вышел поприветствовать гостя. – Извините, но эта служба безопасности в каждом видит киллера, да пусть уже пристрелят, что ли, я же президент, а не террорист какой, чтобы за моей головой охотились. Тем более, чего мне бояться, я за народ душой болею.
– В том-то и дело, господин президент, что Вы – Президент, и не какой-то там страны, а Америки.
– Ой, да бросьте, вон Кенеди ничего не помогло.
– То-то и не помогло, что он за народ болел, а безопасностью пренебрегал, – не успокаивался Джонсон, на что Дональд лишь отмахнулся.
– Доброго времени суток, мистер Махди, – Трамп протянул руку.
Махди так же в ответ протянул свою и был удивлен крепкому рукопожатию президента, который не просто пожал руку, но и притянул к себе. Чувствовалось, что он делал это неосознанно, в силу привычки, которой в большом бизнесе невербально демонстрировал свою силу и влияние.
Они присели на диван, Дональд освободил галстук словно намекая на то, что беседа будет дружественной и непринужденной.
– Знаешь, твой голос, – это что-то невероятное! Разумеется, я мог бы просто попросить о тебе отчет, но решил лично переговорить, так сказать, узнать тебя поближе.
– Мистер Трамп…
– Можно просто Дональд, иначе деловой разговор получится. А сейчас у меня наконец-то личное время, хоть часик после благотворительного концерта в себя прийти, поговорить с людьми, отдохнуть в конце концов. Ты мне скажи, где ты учился так петь, наверное, у тебя были великие учителя?
– У меня только один учитель – это Господь, и пение – это его дар.
– Я вижу ты довольно религиозен, я в этом, конечно, не преуспел.
– Это не так важно, важно, что вы делаете. Милионы скандируют «God bless you Trump», такое не остается незамеченным. В этой войне Господь с Вами, Дональд.
– В какой войне? – опешил президент.
– В войне с теми, кто старается приблизить конец человечеству, Дональд, с теми, кто развязывает кровопролитие, управляет разумами людей, подсаживает на наркотики, отрывает от реальности.
– Да, демократы совсем совесть потеряли, – уклончиво ответил Трамп, при этом, махнув рукой, приказал всем покинуть помещение.
– Я не только про демократов, я говорю о тех, кто стоит за ними. Вы в одиночку объявили войну масонам, это огромный волевой шаг. Ваша человечность переборола страхи и корысть, Дональд. Вы же понимаете, что и за масонами стоят те, о ком даже не слышали, даже сами масоны – это лишь прислуга, приспешники настоящих дьяволов, что тянут наш мир в тартарары.
– Что ты знаешь?
– Я знаю все, что ведомо Вам и Им. Меня направил Господь к Вам, присоединиться и помочь.
– Помочь? Тебя? Так что же Господь не разберется со всем этим простым щелчком пальца?
– Но у него же нет пальцев, – усмехнулся Макс, вызвав улыбку собеседника, – но если серьезно, разве будет учитель отвечать на экзаменационный билет ученика?
– Не поспоришь, – согласился Дональд. – Уже год как я пытаюсь удержать власть людей, но я один, со мной лишь небольшая группа единомышленников, кому я могу довериться и которые доверились мне. Стоит мне заявить об этом, как меня просто сочтут сумасшедшим и отправят в дурку, тогда конец. Знаешь, что происходит, когда появляется кто-то предупреждающий о конце света или всемирном заговоре? Их отправляют в психбольницу! Что может быть хуже?
– Народ пойдет за вами! Вы привносите истину, что может быть важнее?
– Скажи это Джордано Бруно, его вообще сожгли за утверждение, что земля крутится вокруг солнца, а не наоборот.
– Авантюра должна быть стоящей много больше последствий возможного фиаско – правила любых азартных игр, – ответил Махди, – и раз цена – человечество, значит мы должны рисковать.
– Да, только война не покер. Ты верующий, чистый, как я вижу, однако таких как ты единицы, единицы на миллионы. У нас нет козырей, а когда нет козырей, ты не можешь действовать жестко. Весь мир под демократами. Вся власть, политика, экономика, войска и СМИ.
– Вы сдаетесь.
Трамп усмехнулся:
– Знаешь, как Трамп преодолевает проблемы? – в его глазах горел огонь, – трудности – это не повод опускать руки, это повод сжимать кулаки, только так!
– Вы правы, время пришло, нам предстоит кое-что сделать.
– Ты знаешь как победить?
– Да, есть реликвия, которая является ключом, который отворит двери судного дня, и ключ должен оказаться у нас, когда это произойдет.
– То есть судный день настанет?
– Да, как и когда-то он настал для эры динозавров, это неизбежно. Наша задача встретить его и пройти.
– И что это за реликвия?
– Копье Одина Гунгнир.
– Копье Одина, это который отец Тора?
– Ну для Вас да, именно его копье.
– А что это за копье?
– Когда-то меч правосудия был принесен с небес на землю, меч, которым можно убить даже Ангела. Им был начат судный день, и он оставался долгое время на земле. После пророк Локи остановил конец света, меч переплавили и из него сделали копье, которое впоследствии досталось в наследие человечеству. Оно не раз упоминалось, в свое время этим копьем пророк Феодор Стратилат проткнул змия и был увековечен на гербе России.
– Локи, это же бог хитрости.
– Нет, это пророк, но за его действия история была искажена, его очернили, а то, что он сделал, сокрыли.
– Так где же теперь меч, то есть копье?
– Возможно в Цитадели.
– Цитадели?
Махди кивнул.
– Обитель тех, кто также готовится к судному дню, только цель другая.
– Почему ты думаешь, что твоя помощь мне необходима?
– Потому что я пророк.
– И как же ты понял, что ты пророк?
– Я тогда учился еще в университете, когда Он обратился ко мне: – «Я – Господень миров! Встань на истинный путь. Ваше возвращение ко Мне».
Когда Бог произнес первое предложение, тут же на уровне моего подсознания я услышал сразу несколько голосов, которые назвали мне все Имена Бога. Когда Бог сказал второе предложение, моя душа торопливо вспомнила, что же она делала такого, что не является истинным путем и каков он – истинный путь. После третьего предложения, именно после слов «ко Мне», случилось невидимое стечение великой силы, которая притягивала все к Богу и вся Вселенная словно прижалась к нему, все стремилось прийти к Богу.
Каждое слово Бога воздействовало на Вселенную, любой, кто увидел бы такое откровение, стал бы истинным посланником Бога!
– Может тебе это приснилось? Есть ли доказательства того, что ты мне не врешь, пусть даже ты и веришь в то, что говоришь.
– Да, после обращения Господа я чувствовал невероятную силу и энергию в себе, я мог абсолютно все. И, увидев перед собой древо, я направил всю свою энергию на дерево и представил, как оно покрывается листьями и цветами. Сказал: «Зацвети!», и тут Господь явил мне то самое чудо.
– Дерево зацвело? – восхитился Трамп.
– Нет, я услышал голос Всевышнего: «В этом нет надобности», – взгляд Махди был серьезен как никогда, а Трамп просто расхохотался:
– И впрямь чудо, которое также требует доказательств.
– Вам не нужны доказательства явления Господа. Кто не верит, того не переубедить, а кто принимает, – в доказательствах не нуждается.
– Это очень удобно, да и возразить нечем, – рассмеялся вновь Дональд. – Ты многое знаешь, и поэтому мне приходится верить тебе.
– Вам нет надобности верить мне, но Господу, Дональд, ему-то вы верите?
– Да, конечно, пусть пришлет мне имейл, с копией вашего удостоверения пророка, – отшутился президент. – Собирайтесь, мы летим в Вашингтон.
Дональд нажал на кнопку конференцсвязи на столике:
– Джонсон, объяви собрание совета ВАК к 4 утра.
– Совет ВАК? Что это?
– Совет внутренней агрокультуры.
– Это сейчас важно?
– Невероятно.