Тома Круглова
Влияние
Король падал в синий кисель, изо всех сил карабкаясь и хватаясь руками за осыпающуюся дорожку. Пернатая сущность взмахнула крыльями и попыталась поймать своего хозяина лапами. Киллер в этот момент отпустил мою руку и оттолкнул меня в сторону с такой силой, что я шлёпнулась на камни в двух метрах от него. Он обхватил оружие обеими руками, прицелился и снова выстрелил.
Охотник попал в середину крыла пернатого, в нём сразу же образовалась огромная круглая дыра. Сущность, получив снаряд, резко дёрнулась назад, вытаращила глаза и раскрыла клюв от боли. Но не издала ни звука. Её отбросило назад, на остатки дорожки у самой башни. Там помощник короля и остался лежать на спине, раскинув крылья, судорожно дёргаясь и тяжело дыша.
– Нет! Что вы наделали?! – завопила я, поднявшись на ноги.
Киллер одним движением убрал оружие за пояс, продолжая смотреть на птицу. В два шага он оказался около меня и схватил в тот момент, когда я уже начала от него убегать. Киллер взял меня на руки и быстро пошёл к ближайшей уцелевшей каменной дорожке.
Мне не хватило духа попытаться вырваться из его сильных рук. Я молчала и смотрела на птицу. Короля нигде не было видно. Слёзы тихо полились из моих глаз. Киллер зашёл на каменную дорожку и направился к башне.
– Так для короля будет лучше, – спокойно сказал он. – В сонной воде он сохранится в том же виде, что и сейчас. Его превращение прекратится. Время для него остановилось. – Киллер сделал паузу и осмотрелся. Потом спросил. – Знаешь, для чего я тебя оттолкнул от себя, когда стрелял?
Я шумно всхлипнула, вытерла слёзы и дрожащим голосом тихо сказала:
– Не знаю.
– Я это сделал, для того, чтобы уберечь твои способности. Если ты прикоснёшься к кому-то в тот момент, когда он собирается кого-то… поранить или убить – твоя Искра погаснет на долгое время. Сомневаюсь, что тебе, – на этом слове он сделал акцент, – придёт в голову причинить кому-то вред, но если ты сама так сделаешь, то способности исчезнут навсегда. Помни об этом.
Мы приблизились к башне. Пернатый так и лежал на спине у её подножия, раскинув крылья. Он дышал через широко открытый клюв. Из его огромной раны не шла кровь, как я ожидала. Она была абсолютно сухая и обгоревшая по краям до угольной черноты.
– Ты не посмеешь навредить девочке, – прохрипела птица, глядя расширенными глазами на Киллера. Он не обратил на эти слова внимания и начал подниматься по лестнице, идущей спиралью вокруг башни. Сделав несколько глубоких вдохов, сущность сказала уже в спину Киллера, – Хищник рано или поздно окажется на свободе и надёт тебя. Ты не сможешь от него спрятаться.
– Пусть сначала выберется из сонной воды, – усмехнулся Киллер.
За пять минут мы поднялись на вершину башни. Лестница вывела нас на небольшую площадку из металлической решётки. Я поняла, что эта вышка не такая уж высокая в сравнении с башней короля. Угадав мои мысли Киллер сказал:
– При перемещении в мир живых, высота точки отправления играет важную роль только, если ты ещё не умеешь это правильно делать. Когда у меня были способности, я их постоянно совершенствовал, много тренировался, экспериментировал. Мне нравилось спускаться в этот мир, исследовать его законы. Я понял, что он устроен как внутренняя поверхность шара. Самый верх здесь – это самый низ там. Это и есть точка отправления, но до неё можно добраться не только с помощью самой высокой башни.
Киллер поставил меня на ноги лицом к себе, крепко держа за обе руки. Он сел на корточки и спокойно сказал, глядя мне в глаза:
– Сосредоточься на мире живых, вспомни, где сейчас твоё тело, что произошло перед тем, как ты попала сюда. Эта вышка – специальное устройство, которое усиливает твои способности. Она подтолкнёт тебя.
– Я не буду вас никуда перемещать, – упрямо заявила я.
Киллер не успел мне ничего ответить на эти слова. Совсем рядом с нами появилась сущность с дырявым крылом. Она внезапно взмыла и зависла в воздухе прямо у площадки, на которой мы стояли. Её здоровое крыло работало с удвоенной нагрузкой.
Пернатый держал в лапах совсем вымокшего в обычной воде короля. Киллер, увидев их, сразу же вскочил на ноги, отпустил меня и достал оружие. Он нацелил его на незваных гостей.
Я хотела сбежать вниз по лестнице, потом решила попробовать быстро переместиться в мир живых в одиночку, но представив, что сейчас будет с сущностью и королём, поступила иначе.
Киллер уже нажимал на спусковой крючок, когда я с размаху бросилась на него сзади. Мои мысли в этот момент были сосредоточены на моём теле, на больнице и на докторе Калиоте. Киллер не ожидал толчка сзади и чуть не свалился с площадки на лестницу, но вовремя сделал шаг вперёд, чтобы удержаться на ногах. В этот же миг прогремел выстрел, снаряд пролетел мимо сущности. Извернувшись, пернатый забросил короля на площадку в тот момент, когда мы с Киллером уже растворялись в воздухе.
Всё исчезло. Я провалилась во тьму.
Глава 23
Грудь и живот сжало так сильно, что невозможно было сделать вдох. Мой рот широко открылся, безуспешно пытаясь ухватить как можно больше воздуха. Такое со мной бывало, когда я резко летела вниз, сидя на очень экстремальных аттракционах. Детей до двенадцати лет на такие не пускали. Но стоило мне только посмотреть сотруднику парка в глаза, как мой возраст для него сразу становился пропускным. Правда, несколько раз Хищник выгонял меня из комнаты страха и с американских горок до того, как я успевала их испытать на себе. Он всегда старался беречь меня от сильного испуга.
Я открыла глаза. Кто-то уже подбежал к моей кровати и начал что-то суетливо нажимать на приборах, что-то говорить. Второй человек появился с другой стороны и ввёл мне какое-то лекарство через катетер на руке. Картинка перед глазами была чёткая, но я не узнавала этих людей. Не до этого было. Дышать. Надо дышать.
Я резко выдохнула, после чего лёгкие сами сделали глубокий вдох. Боль прожгла шею и грудь, но тут же начала стихать. Закружилась голова, перед глазами всё поплыло, и я снова начала проваливаться в забытье. Подошедших ко мне врачей нигде не было видно. Может быть, никто и не приходил вовсе.
***
– Доктор Калиот! – в кабинет начальника без стука ворвался взволнованный Виктор Сергеевич, невролог, один из исследователей способностей Фаби, – у нас ЧП! Девочка вышла из комы. У неё шок, сейчас она без сознания. Даниил Николаевич и Дмитрий Евгеньевич тоже. Как только они к ней подошли, с ними что-то произошло.
Доктор Калиот быстро поднялся из-за стола, на котором были разложены бумаги. На его лице по-прежнему оставалась сосредоточенность. Он мгновенно обдумал новость и спросил, догадавшись, что именно могло произойти:
– Они вступали в контакт с девочкой? – его голос был ровным.
– Я не знаю. Видеокамеры уже просматривают. Меня позвал реаниматолог. Он услышал грохот в палате Фаби. Когда зашёл туда, эти двое уже лежали на полу.
– Идёмте, – Калиот торопливо зашагал из своего кабинета. Виктор Сергеевич последовал за ним.
Они зашли в палату к Фаби. Там было четыре врача и спящая девочка. Даниила Николаевича и Дмитрия уже увезли на каталках в соседние палаты.
– Что по видеозаписям? – спросил Виктор Сергеевич у одного из врачей.
– У девочки была остановка дыхания, одновременно с этим она пришла в себя. Даниил Николаевич подбежал, начал смотреть, что там по приборам. Дмитрий по его просьбе ввёл препарат, потом он резко замер и повалился на пол, как мешок. Даниил Николаевич посмотрел на девочку и тоже упал. Фаби ничего не делала, она просто лежала, смотрела перед собой и пыталась дышать.
– Что с ними? – спросил доктор Калиот, глядя на показатели девочки.
– Трудно сказать. Мы уже начали поводить обследование. Их состояние на данный момент не стабильно.
– А Фаби?
– Девочка вышла из комы окончательно. Дыхание восстановилось самостоятельно, ИВЛ не потребовалась. От боли и затруднённого дыхания она потеряла сознание. Сейчас просто спит.
***
Дмитрий очнулся самый первый. Он так и пролежал ещё несколько часов, до самой ночи. Пустыми глазами, глядя перед собой и ни на что не реагируя. Врачи не понимали, что с ним происходит, судя по проведённому обследованию у него было сильное сотрясение мозга. Хотя при падении в обморок в палате Фаби, головой он не ударялся вообще. Это произошло довольно-таки плавно и без единого ушиба.
Когда Дмитрий, ближе к полуночи, вернулся в реальность и начал осознавать себя, в его палате никого не было. Он первым делом принялся внимательно ощупывать свою голову, лицо, шею, руки, грудь, живот. Потом осторожно сел на кровати и осмотрелся. Голова сильно кружилась, его начало мутить.
Спустя несколько долгих минут борьбы со слабостью Дмитрий отцепил от себя датчики, капельницу и встал на ноги. Он шагнул к столу, на котором стояла вода в кувшине. Его штормило из стороны в сторону, но он всё-таки добрался и выпил всю воду прямо из кувшина. Стало немного легче.
Одежда лежала аккуратной стопкой на стуле рядом. Дмитрий Евгеньевич медленно оделся и вышел из палаты, опираясь одной рукой на стену. Он оказался в длинном белом коридоре. Навстречу шёл человек средних лет в узких очках и белом халате, судя по всему врач. Увидев Дмитрия, он прибавил шаг. Подойдя ближе, встревожено сказал:
– Вам ещё нельзя вставать, Дмитрий Евгеньевич!
– Где Фаби? – его речь прозвучала так, будто во рту была каша.
– Что? – удивился вопросу врач. – Она всё ещё спит.
– Где она? – нервно повысив голос, повторил вопрос Дмитрий. Приступ головокружения заставил его зажмуриться и опереться на стену обеими руками.
– В своей палате, в третьей реанимационной, – растерявшись, ответил врач. – Вам лучше вернуться в кровать. Давайте, я сейчас….
– Отведи меня к девочке, – резко оборвал его Дмитрий. – Сейчас же!
– Вам сейчас к ней нельзя, – спокойным голосом сказал врач. Он достал телефон и принялся набирать номер.
– Слушай сюда! Ты ведь понятия не имеешь, что происходит. Я умру, если сейчас не встречусь с ней. Как бы это не звучало, чёрт возьми! – всё ещё с закрытыми глазами прокричал Дмитрий, теперь он облокотил и голову на стену. Его начинало трясти, головокружение усилилось.
– Хорошо, пойдёмте, – ответил врач и уже в телефон сказал, – Дмитрий Евгеньевич пришёл в себя, срочно нужна помощь, мы будем в третьей реанимационной.
– Скоро помощь мне уже не потребуется, – сглотнув, сказал Дмитрий дрожащим голосом, открыл глаза и, опираясь на стену, медленно пошёл за врачом.
Они вошли в палату к Фаби. Около её кровати стоял дежурный врач и наблюдал за её показателями. Увидев посетителей, он удивился и сказал:
– Вам сюда нельзя!
– Он говорит, что ему надо увидеть Фаби, иначе он умрёт, – ответил врач и взял Дмитрия под руку, потому что стена уже не могла сопроводить его до кровати девочки.
В палату вошли ещё двое. Виктор Сергеевич и доктор Калиот.
– Что вы здесь делаете? – строго спросил начальник.
– Подождите немного, – с большим трудом ответил Дмитрий Евгеньевич, – и я вам всё объясню.
Его подвели к Фаби.
– Не советую вам к ней прикасаться, – с испугом в голосе сказал Виктор Сергеевич Дмитрию.
– Всё в порядке, я знаю, что делаю.
Доктор Калиот встал по другую сторону кровати девочки и принялся внимательно наблюдать за действиями Смельчака. Остальные врачи окружили их с явным замешательством на лицах. Никто не понимал, что происходит, и стоит ли допускать такое.
Дмитрий взял в руки ладонь Фаби и посмотрел ей в лицо. Показатели девочки начали безумно скакать, будто к ней прикоснулась сущность. Фаби при этом продолжала спать, её дыхание было ровным и спокойным.
– Что происходит? – спросил один из врачей – реаниматолог. Ему никто не ответил, никто и не знал. Кроме Смельчака.
Через две минуты Дмитрий убрал руки от девочки и опёрся ими о край кровати, чтобы сохранить равновесие. Он продолжал смотреть на неё. Показатели снова стали отражать реальность.
– Она очень слаба, – заключил Смельчак. – Её способности угасли. Она потратила все остатки для того, чтобы вернуться в тело. Надеюсь, она скоро восстановится.
Дмитрия уже не шатало из стороны в сторону, он стоял вполне ровно. Головокружение уменьшилось, но самочувствие оставалось плохим.
– Что произошло с вами и с Даниилом Николаевичем, когда она пришла в себя? – спросил доктор Калиот.
– Похоже на выброс энергии. Невидимый, физическим телом не ощущаемый толчок. Настолько мощный, что мы чуть, – Дмитрий сделал паузу, продолжая смотреть на Фаби. – Не вылетели из своих тел… совсем.
– Очень интересно. Откуда вы всё это знаете? Почему решили, что её способности угасли? – с подозрением спросил Виктор Сергеевич.
– Не знаю. Почувствовал. Даниил Николаевич ещё не приходил в себя?
– Нет, – ответил доктор Калиот. – Как вы себя чувствуете?
– Немного лучше, но я бы прилёг. Слабость ужасная.
– Вы уже не собираетесь умирать? – с ноткой сарказма спросил врач, который встретил Дмитрия в коридоре.
– Нет, – спокойно ответил Смельчак. – Если утром я проснусь, значит, из тела уже точно не вылечу.
– Откуда такая уверенность? Вы же не врач, – спросил тот же сотрудник института.
– Знаю и всё тут, – сдерживая грубые слова, ответил Смельчак.
Дмитрия проводили обратно в его палату, убедили в необходимости снова подсоединить датчики на всякий случай и принять лекарства. Он заснул быстро и проспал до десяти часов утра следующего дня. За ночь его состояние значительно улучшилось.
Доктор Калиот утром, придя в институт, первым делом зашёл проведать Фаби. Он почувствовал, что его привязанность к ней тихонько подкралась вновь. Пока девочка была в коме, это прошло, но теперь снова возвращалось. Правда, чувство было очень слабым. Присутствие Фаби в этом мире ощущалось на интуитивном уровне.
Когда Калиот уже выходил из палаты девочки, к нему подошёл один из врачей.
– Доброе утро, доктор Калиот. Вас к телефону, – сказал он.
– Доброе утро. Кто? – нахмурившись, спросил начальник.
– Городская больница номер два, отделение реанимации. Я так и не понял, что именно они хотят от вас. Какая-то пожилая пациентка очень просит позвать вас к трубке. Она ждёт на общей линии, можете ответить ей из своего кабинета.
– Хорошо. Спасибо.
Доктор Калиот отправился к себе, по дороге думая и удивляясь, что от него может хотеть та женщина. Он быстро поднялся в свой кабинет, снял трубку и сказал:
– Алло. Это Доктор Калиот.
– Здравствуйте! Меня зовут Елена Васильевна, – радостно ответила пожилая женщина. – Простите меня, что я беспокою вас, но у меня… я…, – кажется, она начала плакать, её голос задрожал. – Я на днях пришла в себя. Мне приснилась девочка по имени Фаби. Я её встретила там…. Она просила передать вам, чтобы вы не переживали, с ней всё в порядке. Кажется ещё…. И что-то ещё сказала, но я плохо помню. Ну, вы понимаете?
Доктор Калиот не ответил, он пытался осознать полученную информацию. Сейчас она не укладывалась у него в голове.
– Скажите, – спросила женщина, уже рыдая, – Вы же её лечите сейчас?
– Да, – тихо сказал Калиот. Он сел за стол и закрыл глаза свободной рукой, пытаясь что-то вспомнить.
– Вы ведь начали её лечить ещё, когда Кристина была жива?
– Да, я.
– Фаби, это же моя внучка? Там, во сне я совсем не узнала её. Она меня тоже. На вид ей сейчас около девяти лет, не больше.
– Возможно, вы именно её и встретили, – Калиот отвечал ровным спокойным голосом. Он пребывал в смятении. – Расскажите, что именно вы видели в вашем сне?
Бабушка рассказала про то, как она была на своей даче, вышла на крыльцо и увидела девочку. Описала её внешность и одежду. Рассказала про то, о чём они разговаривали, пока пили чай, и про странную просьбу Фаби. После того, как девочка ушла, старушка вернулась в дом и сразу же пришла в себя в больнице. Когда она всё осознала и вспомнила, начала упрашивать медперсонал найти номер доктора Калиота и дать ей позвонить. Сегодня, наконец, она их убедила в важности этого звонка и смогла связаться с Калиотом. Закончив рассказ, бабушка сделала паузу и уже радостно добавила:
– Я вспомнила её! Я всё вспомнила! Последние годы моей жизни прошли как во сне, но после встречи с ней там…. Я будто очнулась. Скажите, что сейчас с Фаби?
– Всё в порядке, она в больнице, сейчас спит, – доктор Калиот наконец-то вспомнил всё про эту женщину и понял, что ему нельзя шокировать её. Она больна и может не выдержать сильного волнения. Поэтому он решил не рассказывать ей все подробности. – Ей уже гораздо лучше. То, от чего мы начали её лечить, уже почти прошло.
– Вы можете позвонить мне, когда она проснётся? – умоляющим голосом спросила женщина. – Я бы хотела поговорить с ней, если можно. Пожалуйста.
– Хорошо. Я посоветуюсь по этому поводу с другими врачами. Если никто не будет возражать – позвоню. На этот номер?
– Да, я ещё неделю буду в этой больнице. Спасибо вам большое, доктор Калиот! – радостно сказала старушка.
– Не за что.
Калиот положил трубку и крепко задумался. Они встречались там…. В мире снов? Общались, пока обе были в коме? Ну, допустим. Возможно, это одно из проявлений способностей Фаби.
Стоит ли тревожить девочку новостью о звонке от её родной бабушки? Если она действительно с ней общалась, пока была в коме, то вспомнит об этом сама и сразу спросит у доктора Калиота, не звонила ли та бабушка ему.
А эту женщину стоит беспокоить лишний раз? Что она сможет дать Фаби? Любви, заботы и радости? Вряд ли. Она уже не в доме престарелых, а в больнице, тем более в отделении реанимации. Недавно пришла в себя. Её пожилой возраст и тяжёлая болезнь могут только расстроить девочку. Ей осталось недолго, а у ребёнка потом будет душевная травма, тем более ей итак нелегко живётся. Ещё не до конца понятно, в каком состоянии будет сознание Фаби, когда она наконец-таки проснётся.
Из размышлений Калиота выдернул звонок на сотовый телефон. Доктор ответил.
– Да, Виктор Сергеевич, – он почувствовал возрастающую тревогу.
– Даниил Николаевич пришёл в себя. Он очень слаб. Вы просили сообщить сразу вам.
– Сейчас приду. – Калиот положил трубку, вышел из своего кабинета и снова торопливо пошёл на нулевой этаж.
Глава 24
Даниил Николаевич открыл глаза и, так же, как и Дмитрий, накануне, долго лежал и смотрел в пустоту. Периодически оглушающая темнота окутывала его сознание, но вскоре отпускала. Около Даниила были врачи, они что-то делали с ним, не давали снова расстаться с телом. Ему ввели какие-то препараты, чтобы прибавить сил на борьбу с мороком.
– Пить, – первое, что сказал заместитель доктора Калиота, после того, как смог покрепче ухватиться за тело. Его голос был тихим и сухим.
Это слово принесло облегчение присутствующим в палате докторам. Раз он может озвучивать свои мысли, значит, ему стало лучше. Даниила приподняли и поднесли к губам стакан с водой. Он жадно всё выпил и лёг обратно, осматриваясь уже ясными и осознанными глазами. Его руки медленно потянулись к лицу, по пути ощупывая живот, грудь и шею. Будто что-то должно было измениться, пока он был в коме.
В палату вошёл доктор Калиот. Он уже с порога начал внимательно смотреть на своего заместителя, пытаясь оценить его состояние. На первый взгляд оно выглядело нормальным.
– Ну как вы? – спросил Калиот, остановившись у изголовья кровати больного и заглянув ему в глаза.
Даниил Николаевич ответил не сразу. Он с растерянностью долго смотрел в лицо своего начальника, будто пытался вспомнить, где он мог его раньше видеть. После, с задумчивым взглядом, тихо ответил:
– Всё хорошо.
– Что вчера произошло, когда вы подошли к девочке? – Калиот хотел выслушать и вторую версию произошедшего, даже если обе окажутся абсолютно одинаковыми.
– Я… не понимаю ваш вопрос, – нахмурившись, слабым голосом ответил Даниил Николаевич.
– Какое последнее событие вы помните?
Заместитель отвёл взгляд от Калиота и посмотрел в потолок. Он постарался вспомнить, разобраться с сумбурными мыслями в голове. У него не получалось. Даниил закрыл глаза и попросил:
– Можно ещё воды, пожалуйста?
Один из врачей подошёл к нему со стаканом и снова напоил его. Даниил потом несколько минут лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Доктор Калиот терпеливо ждал, когда его помощник сможет ответить. Он посмотрел на показатели на мониторах – всё в порядке, больной пока не собирается терять сознание.
– Стало темно, потом сильная вибрация в голове, и… я упал, – с трудом выговорил заместитель, взглянув на начальника.
– Темно стало, сразу после того, как вы посмотрели девочке в глаза?
– Наверное, я не помню.
– Вы почувствовали ещё что-нибудь?
– Нет. Сознание сразу потерял.
– Ладно, не буду больше вас мучить. Отдыхайте, – сказал Калиот и повернулся к двери.
– Что с девочкой? – спросил Даниил Николаевич уже более ровным голосом.
– Она спит и никак не может проснуться. Реаниматологи говорят, это уже не кома, она реагирует на раздражители. Просто у неё нет сил, чтобы проснуться.
– Мне надо увидеть её.
Доктор Калиот почувствовал укол дежавю. Он развернулся к Даниилу Николаевичу и внимательно посмотрел ему в глаза.
– Зачем? – спросил он, не скрывая удивление.
– Это прозвучит странно. Но мне должно стать легче, если я прикоснусь к ней, – речь Даниила становилась уверенней.
– Почему вы так думаете?
– Не знаю. Чувствую. Меня тянет к ней.
– Вчера с Дмитрием случилось то же самое, что и с вами. Но он пришёл в себя уже вечером. Он тоже попросил прикоснуться к Фаби. И ему действительно стало лучше после этого, – Доктор Калиот сделал паузу, задумчиво глядя куда-то в сторону. – Я переживаю, как бы ни стало девочке хуже от всего этого. Если не ошибаюсь, тут речь идёт о её способностях. Которые забирают у неё много сил. Дмитрий Евгеньевич сказал, что они погасли. Что вы думаете по этому поводу?
– Может быть он прав, – Даниил отвёл взгляд от начальника. – Даже не знаю, что тут думать.
– Вы скоро поправитесь и без её помощи. Я не готов рисковать жизнью Фаби, – с грустью сказал Калиот.
– Да. Я тоже.
Доктор Калиот вышел и направился проведать Дмитрия Евгеньевича. Его палата была напротив. Этот больной выглядел намного бодрее и с аппетитом завтракал, сидя за столом.
– Вижу вам уже гораздо лучше, – сказал Калиот ровным голосом.
– Да, я в порядке, – с полным ртом ответил Дмитрий. Затем дожевал и проглотил пищу. – Как себя чувствует девочка?
– Девочка по-прежнему спит. Меня тревожит её состояние, не смотря на то, что оно стабилизировалось.
– А как Даниил Николаевич?
– Он пришёл в себя и уже идёт на поправку.
– Я бы хотел его проведать. Можно?
– Боюсь, я его уже утомил своими расспросами о случившемся с вами вчера. Зайдите к нему после обеда. Он в палате напротив.
– Хорошо. Он что-нибудь смог рассказать вам? – Дмитрий пристально посмотрел Калиоту в глаза и отпил чая из стакана, делая вид, что его этот вопрос не так уж сильно волнует.
– Нет, он ещё очень слаб, – ответил доктор. – Почему-то он чувствует себя гораздо хуже, чем вы. Хотя к девочке он не прикасался, когда она вышла из комы. В отличие от вас.
– Видимо ему хуже как раз потому, что он так и не прикоснулся к ней, – заметил Дмитрий и опустил глаза в свою тарелку.
– Вы считаете, что он тоже должен дотронуться до Фаби? Как, по-вашему, это поможет, если у неё угасли способности? – доктора Калиота напрягали все эти странности.
– Не знаю. Я просто предположил, – жуя очередную порцию завтрака, ответил Смельчак.
– Ладно. Разберёмся, – тихо сказал начальник и вышел из палаты.
Он остановился в коридоре и задумался. Что-то его насторожило во взгляде Дмитрия Евгеньевича. Калиот уже достаточно мудрый врач-психиатр и хорошо разбирается в людях, можно сказать научился видеть их насквозь. А глаза – это зеркало души. Во время их беседы в глазах Дмитрия мелькнуло что-то страшное, безумное. Могла ли девочка вчера как-то повлиять на его психику? Возможно. Он был напуган, потрясён. Дмитрий что-то чувствует, что-то знает, но не может или не хочет никому об этом рассказывать, пока.
После обеда Дмитрий Евгеньевич зашёл в палату к заместителю доктора Калиота. Тот не спал, просто лежал на своей кровати и смотрел перед собой. Коллеги оказались одни, дежурный врач вышел несколько минут назад.
Даниил встретился глазами с пристальным взглядом посетителя. Они какое-то время внимательно изучали друг друга. Дмитрий открыл рот первый, чтобы что-то сказать, но тут заметил под потолком в правом углу камеру видеонаблюдения. Он резко передумал говорить то, что хотел и на пару секунд застыл с открытым ртом. А потом перевёл взгляд на больного и с лукавой улыбкой спросил:
– Как вы себя чувствуете, Даниил Николаевич?
– Уже лучше. Спасибо, что спросили, – тихо ответил заместитель.
– Странно всё это, – Дмитрий сделал паузу, шагнул к Даниилу, после чего с пронизывающим взглядом заключил. – Вы ведь не дотрагивались до девочки.
– Верно.
В разговоре повисло напряжённое молчание. Словно, раньше им многое надо было обсудить, но они вдруг забыли, что именно. Дмитрий задумчиво посмотрел в сторону двери. Кто-то шёл по коридору и приближался к палате.
– Может быть, сходим в буфет? – спросил он у Даниила. – Выпьем кофе.
– Нет, спасибо. Я только что пообедал. Мне ещё тяжело вставать и тем более ходить.
– Понятно. А девочка даже этого теперь не может, – со скорбью в голосе сказал Дмитрий, продолжая смотреть на дверь.
– Мне очень жаль. Давайте вечером сходим в буфет, – спокойно ответил Даниил.
– Давайте. Я зайду за вами.
– Буду ждать, – равнодушно сказал заместитель.
Дмитрий вышел из палаты. В коридоре встретился с Виктором Сергеевичем. Оказывается он шёл не к Даниилу Николаевичу, а куда-то дальше по коридору.
– Добрый день, – поздоровался с ним Дмитрий.
– Добрый. Как вы?
– Отлично. Можно выписывать, – усмехнулся Дмитрий.
– Рано, надо ещё понаблюдать за вашим самочувствием пару денёчков.
– Как Фаби?
– Пока ни хороших, ни плохих изменений, – Виктор тяжело вздохнул.
– Она поправится, – уверенно заявил Дмитрий.
– Это ваше предчувствие? Я смотрю тут все такие чувствительные стали, – невролог улыбнулся смельчаку и поспешил дальше по своим делам.
– Ты даже не представляешь насколько мы стали чувствительные, – тихо сказал Дмитрий вслед врачу так, чтобы он ничего не услышал. После чего проводил его взглядом, пока тот не скрылся из виду в одном из кабинетов, и пошёл гулять по коридорам.
Вечером Дмитрий Евгеньевич зашёл за Даниилом, как и обещал. Они вместе вышли из палаты, никто из них не проронили ни слова. Будто общались телепатически. Заместитель шёл медленно вслед за смельчаком и опирался одной рукой на стену. Коридор поворачивал направо. Пройдя его до самого конца, они остановились у одной из дверей. Дмитрий достал из кармана ключ и отпер её. Он рукой пригласил Даниила в тёмное помещение. Они зашли, зажгли свет и оказались в просторной комнате, которая была заставлена стеллажами с папками и бумагами. Нетрудно было догадаться, что это архив.
Дмитрий закрыл дверь. После чего резко повернулся к Даниилу, схватил за воротник рубашки и с силой припечатал его спиной к стене. Он давил на грудь заместителя Калиота, вжимая его в стену своими могучими ручищами, и с яростью смотрел ему в глаза.
– Что ты наделал?! – со злобой и отчаянием в голосе заорал Дмитрий. – Какого чёрта ты не остался спать в синей воде?
– Меня вытащила сущность, одна из тех, кого ты считаешь эгоистичными тварями. Смыла с меня сонную воду и донесла до вершины башни. Не смотря на дыру в крыле, – Даниил говорил спокойно, он стерпел натиск коллеги и по-прежнему оставался невозмутимым.
– Из-за тебя девочка лишилась способностей! Фаби зависла между мирами. Если она снова свалится в мир мёртвых, мы улетим следом. Наши жизни зависят от того, выкарабкается она или нет. Ей теперь никак не помочь! О чём ты думал? Она первый раз в жизни перемещала человека. На меня бы ей хватило сил. Но ты! Ты же стал огромным и тяжёлым для неё. Тем более мы не в своих телах проснулись. Это всё отняло у неё в десять раз больше сил, чем должно было.
– Хищник сказал, что ей хватит энергии, чтобы переместить и меня и его.
– Нет, – нервно усмехнулся Дмитрий, – ты не совсем правильно его понял. Хищник для девочки невесомый. Более того, он подпитывался от неё раньше, и при перемещении вернул бы ей часть её энергии.
– Но ты вмешался, и случилось то, что случилось, – Даниил обхватил руки Дмитрия, рывком вниз отцепил их от себя и отпустил.
– Пока я изучал тот мир вдоль и поперёк, учился прогибать его законы под себя, ты, – смельчак говорил на повышенных тонах. Он ткнул указательным пальцем заместителю в грудь, – восседал на своём троне, весело болтал со своими дружками тварями и ждал, когда же к тебе придёт манна небесная и сделает всё за тебя. Но если бы она не пришла, ты бы не очень расстроился, потому что вскоре сам стал бы сущностью. В тебе уже совсем мало осталось от человека. Ты такой же эгоист, как и они!
– Я не мог остаться там, потому что обещал Хищнику позаботиться о девочке, забрать её из этой больницы. И никак не мог оставить её одну со злодеем. Я рассчитывал, что с Фаби всё будет в порядке и не хотел, чтобы так получилось. Её способности ещё меняются, они не предсказуемы. Ты ведь планировал оказаться в своём теле? – спокойно спросил Даниил.
– Нет. – Дмитрий понизил тон голоса, спокойствие собеседника смиряло его гнев. – Я должен был прийти сюда как сущность. Невидимкой для всех, кроме девочки. Я собирался найти своё тело и попросить Фаби меня в него вселить. Её бы пришлось сначала научить этому, конечно. Но я знаю, как это можно сделать.
– Хищник сказал, что наши тела кто-то плохой хранит до сих пор. В них зачем-то поддерживают жизнь без наших душ. Нам повезло, что мы не проснулись там. Это была бы ловушка для нас и для девочки.
– Хищник сказал какую-то очередную муть. Да и плевать! – Дмитрий махнул рукой. – Я бы тогда забрал тело какого-нибудь другого человека.
– Девочка на это не пошла бы. Подумай, что будет с ней, когда она узнает, что отправила двух человек в мир Мёртвых, а вместо них в эти тела поселила нас. Если она будет меня ненавидеть, я пойму.
– Ей придётся смириться с этим. Это произошло случайно. Нам всё равно нельзя отходить от неё на большое расстояние, пока она не окрепнет. Сейчас только Фаби удерживает нас в этих телах. Ты у нас теперь с мозгами врача? – Дмитрий снова начал вскипать и повысил голос. – Так придумай что-нибудь, чтобы поскорее вытащить её!
– Я психиатр. Сейчас это ничем ей не поможет. Кстати, ты вспомнил своё имя? – Даниил Николаевич как бы невзначай попытался перевести тему.
– Нет, – огрызнулся Дмитрий.
– Я тоже. Видимо, это то, что мы забыли в первую очередь, а вспомним в последнюю. Хищник сказал, что память будет возвращаться постепенно. Я думаю, когда мы всё вспомним, нам многое станет понятно.
