Тома Круглова
Влияние
– У меня нет проблем с памятью. Всё, что мне нужно, я помню. Значит так, – Смельчак принялся командовать, – ты ищешь способ, как разбудить Фаби. А я ищу способ, как поскорее свалить отсюда.
– Девочка ещё долго будет восстанавливаться, – возразил Даниил.
– Мы уедем, как только она придёт в себя. Искра дальше сделает своё дело и ускорит её выздоровление.
– Это будет не скоро.
– Нам нельзя здесь оставаться. Скоро все догадаются, что что-то с нами не так. Не забывай, что мы носим тела совсем других людей. Этот доктор Калиот уже что-то подозревает. Он матёрый охотник за привидениями, – Дмитрий рассмеялся своему заключению. – А если кто-нибудь узнает об этом разговоре, нас запихнут в смирительные рубашки и будут ковыряться в наших мозгах.
– Мне нужно как-то попасть к девочке иначе от меня будет мало толку. Я с трудом передвигаю ноги.
– Придумаем что-нибудь, – сказал Дмитрий спокойно. – Пошли отсюда, а то наше отсутствие заметят. Мне ещё надо по-тихому ключ от этой каморки вернуть.
Они вышли в коридор, осмотрелись. Никого нет. Дмитрий Евгеньевич запер дверь, и они пошли обратно в свои палаты. Никто не заметил, что они куда-то уходили. Рабочий день уже закончился, в институте оставались только дежурные врачи, которым было чем заняться. Поход двух сотрудников в архив видел охранник, который сидел у мониторов где-то на другом этаже. Он смотрел за всеми глазами камер видеонаблюдения. Ему не показалось, что их действия выглядят странными или подозрительными. То, что происходило в самом архиве, он не видел, там камеры ни к чему. Так что Дмитрию и Даниилу пока не грозили смирительные рубашки.
Глава 25
Моё тело почему-то решило, что мне надо проснуться прямо сейчас. Ему что-то не давало спать дальше. Меня вынесло слабой волной на берег реальности. Я почувствовала возвращение в тело и открыла глаза. Кругом был только серо-розовый туман, местами светлее, а где-то темнее.
– Доктор Калиот, – позвала я тихо. Мой голос хрипел.
Хотелось кричать, чтобы меня поскорее нашли в этом густом тумане, который давил, но сил не было. Мои глаза снова начали закрываться.
– Фаби! Он сейчас придёт. Не засыпай, пожалуйста, – услышала я чей-то встревоженный голос откуда-то издалека. – У тебя где-нибудь болит?
– Не трогайте меня, – сказала я с мольбой.
– Хорошо. Никто тебя не трогает. Ничего не болит?
– Нет.
– Хорошо. Ты только не закрывай глаза. Тебе нельзя спать. Знаешь, сколько дней ты уже проспала?
– Нет, – со стоном в голосе выдала я.
– Давай посчитаем вместе, Фаби. – Этот человек, скорее всего врач, говорил торопливо. Он явно нервничал и боялся, что я засну быстрее, чем он скажет то, что хотел. – Ты заснула двадцать первого числа, а сегодня уже двадцать девятое. Сколько получается?
– Я не знаю, – сразу ответила я жалобно.
– Двадцать девять минус двадцать один. Девять минус один, сколько будет? Давай вспоминай.
– Где доктор Калиот?
– Идёт. Он уже рядом. Подожди ещё немножко.
– Восемь?
– Правильно, молодец, Фаби, – радостно сказал врач.
Дверь распахнулась, в кабинет кто-то стремительно вошёл. Я по-прежнему видела только туман, а слышала так, будто у меня на голове лежала подушка.
– Фаби, наконец-то ты проснулась! – услышала я долгожданный голос доктора Калиота. Он был взволнованным, – как ты себя чувствуешь?
– Я ничего не вижу и плохо вас слышу, – пропищала я, потому что начала плакать.
– Потерпи немного, это скоро пройдёт. У тебя ничего не болит?
– Нет. Я не чувствую себя. Не могу пошевелиться.
– Ты помнишь, что произошло?
– Да. Я всё помню, кажется.
– Расскажи, что произошло самое последнее? – доктор Калиот стал говорить как обычно – спокойно.
– Я хотела спать, но вы меня постоянно будили. Зачем вы мешаете мне спать? – спросила я сквозь рыдания. – Отпустите меня. Я должна вернуться к Хищнику, он поможет мне. Не надо мне давать лекарства, от которых я не могу заснуть. Я устала так…
– Нет, Фаби, тебе нельзя больше спать, – послышался встревоженный голос Даниила Николаевича. – Ты можешь больше не проснуться.
– Не трогайте меня! – закричала я требовательно.
– Тебя никто не трогает, – ответил врач, который задавал мне задачку. Потом сказал кому-то из присутствующих, – она второй раз уже об этом просит, хотя к ней никто не прикасался.
– Я чувствую вибрацию. Она давит на мою голову. Я не могу больше так. Отпустите меня к Хищнику!
Я закрыла глаза в надежде заснуть и избавиться от неприятных ощущений. Но меня по-прежнему что-то задерживало в теле.
– Ей надо дать воды, – сказал Даниил Николаевич. – Я сейчас сам.
Мою голову приподняли вместе с подушкой и приложили к губам трубочку. У меня не было сил пить, я пыталась провалиться в забытье.
– Давай, Фаби, попей водички! – сказал Калиот так строго, что мои глаза сами открылись.
Я взяла в рот трубочку, набрала немного воды, сделала маленький глоток. Потом ещё и ещё, пока вода в стакане не закончилась. Мне сразу стало легче, вибрация стихла.
– Ну вот. Ты выпила целый стакан. Так лучше? – спросил Даниил Николаевич, в его голосе послышалось радостное облегчение.
– Да, – тихо ответила я.
– Фаби, тебе что-то снилось? – спросил доктор Калиот.
– Нет. Я была в мире мёртвых.
– Что ты там делала?
– Я встретила там Хищника, он оказывается живой. Потом Короля и Киллера, – я говорила медленно, обдумывая и подбирая каждое слово. – Они хотели вернуться в этот мир вместе со мной. Но Хищник попал в ловушку Киллера и застрял там. Потом, – я замолчала. Воспоминания о последних и очень насыщенных событиях всплывали несвязными кусками в голове. Я пыталась расставить их на свои места.
– Потом ты проснулась? – спросил Калиот.
– Нет, Киллер и Король, кажется, вернулись со мной в мир живых. – Я сомневалась, так ли это, потому что, когда начала исчезать в мире Мёртвых, уже плохо разбирала, что происходит вокруг. Тогда меня накрыла тьма. Долгий сон, который последовал после произошедшего, всё затуманил. – Но я не знаю, где они теперь. Может, остались там.
– Это сущности?
– Нет, они люди, которые когда-то умерли в этом мире и ждали меня, чтобы вернуться обратно.
– Что ж, теперь всё позади. Ты умница и скоро поправишься, – сказал доктор Калиот ласково. – Не буду тебя больше расспрашивать, отдыхай пока.
Кто-то ушёл, кто-то остался в комнате рядом со мной. Я не смогла снова заснуть, поэтому просто лежала с закрытыми глазами и думала обо всём, что помню о мире мёртвых и его обитателях.
***
Даниил Николаевич в этот день встретил Дмитрия Евгеньевича в столовой во время ужина. Они, не сговариваясь, сели за один столик. После разговора в архиве и до сих пор переселенцы больше не общались, чтобы не вызвать подозрения. Потому что прежние владельцы их новых тел раньше этого не делали.
– Мы не можем забрать девочку сейчас, – тихо сказал Даниил Николаевич и приступил к своему ужину.
– Ей дают лекарства, которые притупляют действие Искры. Она так долго будет выздоравливать, – так же тихо ответил Дмитрий. – А мы будем долго закрепляться в этих телах.
– Ей сейчас нужен уход. Она парализована и пока не может видеть.
– Ничего. Ты будешь ей нянькой, – спокойно сказал Смельчак.
– Ты не понимаешь. Ей нужна сиделка. Пусть девочка хотя бы снова научится хоть немного двигаться. Процесс уже пошёл. Сегодня я заметил, что её шрамы на шее уже почти не видны. Пару дней и она восстановится.
– Это очень долго. Как только её перестанут пичкать обезболивающими и успокоительными она сразу начнёт выздоравливать.
Мимо их стола прошли сотрудники научно-исследовательского института. Дмитрий и Даниил тут же перестали разговаривать и какое-то время ели молча. После их загадочного падения в обморок в палате Фаби и последующей комы, некоторые сотрудники посматривали на них с настороженностью. Они привлекали к себе лишнее внимание.
Даниилу Николаевичу стало намного лучше после того, как прикоснулся-таки к девочке, когда делал ей вечером накануне капельницу. Показатели на мониторах подскочили, как и ожидалось, но он объяснил это тем, что после случившегося Фаби будет так реагировать на его прикосновения, пока не придёт в себя. Находящийся в палате на тот момент дежурный врач поверил. Он не очень разбирался в особенностях девочки, это была не его задача.
Даниил придумал способ, как и какими лекарствами можно её разбудить. Память и навыки бывшего хозяина его нового тела были доступны теперь и ему. Заместитель ещё вчера утром убедил доктора Калиота, что чувствует себя превосходно и готов снова приступить к работе. А после того, как он наконец-таки разбудил «спящую красавицу» начальник в нём уже не сомневался.
Дмитрию разрешили вернуться к работе только сегодня. Он привлекал к себе больше внимания из-за некоторых изменений в характере. Спокойный и общительный ранее Дмитрий Евгеньевич, теперь стал нервным и скрытным.
Киллер не любил играть по чужим правилам и прогибаться под ситуацию, он поступал так, как считал нужным ему. А Король характером во многом был похож на настоящего Даниила Николаевича, поэтому доктор Калиот и остальные сотрудники института ничего странного в нём не заподозрили. Теперь они оба делали, что и прежде, но уже с другими мотивами.
– Ты всё подготовил? – спросил Даниил, когда убедился, что их уже никто не может подслушать.
– Почти.
– Куда мы поедем?
– В другую страну. Я уже всё решил и разузнал. Завтра ночью можно будет выезжать.
– Не торопись, мы ещё посмотрим на состояние Фаби.
– Если хочешь, оставайся здесь. Как только девочка отдалится от тебя на три километра, ты вернёшь тело законному владельцу и снова воссядешь на своём троне. Он, наверное, уже остыл там.
– Ты ведь раньше не был таким грубым.
– Ты меня с кем-то путаешь.
– Память к тебе ещё не вернулась?
– Я же говорил, то, что мне надо, я помню. Всё, давай закругляться. А то эти очкарики в белых халатах просверлят во мне дырку своими взглядами.
Глава 26
На следующий день, 30 декабря, утром ко мне пришёл доктор Калиот. Он был в хорошем настроении, судя по его голосу.
– Доброе утро, Фаби.
– Доброе утро, – ответила я и улыбнулась в ту сторону, откуда слышала Калиота.
– Как твои дела?
– Ну, не знаю. В голове ещё немного вибрирует, но уже не так сильно давит.
– Очень хорошо.
– А ещё я, когда проснулась, смогла шевельнуть пальцами на правой руке. Только один раз. Теперь не получается.
– Ну, это уже прогресс, – Калиот по-доброму рассмеялся. – Ты быстро восстанавливаешься. Твоя шея и грудь уже почти зажили. Хирург даже удивился такой скорости.
– А когда я смогу видеть?
– Я не могу тебе точно сказать. Но раз процесс выздоровления идёт, значит скоро и зрение вернётся.
– Поскорее бы, а то мне очень скучно.
– Ты не против сегодня искупаться?
– Не против конечно! – радостно сказала я.
– Отлично. Сейчас покушаешь, и тебя отнесут в ванную.
– А почему меня кормят только жидкой кашей? – решила я покапризничать, пока есть такая возможность. – Когда уже будут давать нормальную еду?
– Ты очень долго не ела вообще ничего, если тебе сейчас дать обычную еду – заболит живот. Пока ты спала, твой организм получал пищу сразу в кровь, через капельницу. А желудок за это время разучился переваривать, теперь его надо заново учить. Так что потерпи.
После завтрака медсестра, которая ухаживала за мной, взяла меня на руки и понесла в ванную комнату. Кто-то из врачей предложил ей помочь, но она сказала, что я худющая, как скелет, и поэтому справится сама.
Когда меня опустили в воду, я почувствовала своё тело, но по-прежнему не могла шевелиться.
– Я себя чувствую! – радостно воскликнула я.
– Ого! Это прекрасно, – весело сказала медсестра. – Сейчас я тебя вымою. Давай начнём с волос. Я буду делать тебе массаж, а ты сконцентрируйся на том, что чувствует твоя голова. Потом перейдём к шее, плечам и так далее.
– Хорошо.
Моё тело, словно начало оттаивать. Я сравнила эти ощущения с выходом из спячки после синей воды в мире Мёртвых. Только сейчас было гораздо приятнее. Я чувствовала, как тонкие ниточки идут от каждой согретой клетки кожи к моей голове сообщить ей, что они, наконец, проснулись.
После купания меня высушили, одели и отнесли на руках в какой-то кабинет. Около двух часов проводили какие-то обследования и процедуры. Моя голова начала устойчиво отзываться на прикосновения, я уже понимала, в каком положении моё тело, сидит или лежит. В глазах ещё оставался туман, но среди тёмных расплывающихся пятен могла теперь различить силуэты людей.
После обеда меня уложили на кровать в палате, укутали и устроили тихий час. Вместо этого (итак уже наспалась на год вперёд, наверное), я принялась изо всех сил стараться пошевелить пальцами то на руках, то на ногах. Это стоило больших усилий. Сигнал от конечностей до головы доходил, а в обратную сторону почему-то не хотел. Через долгое время стараний моя нога легонько дёрнулась.
– Есть! – шёпотом сказала я радостно.
Не знаю, услышал кто-нибудь меня или нет, потому что никакой реакции со стороны дежурного врача не последовало. Может быть, я вообще была в палате одна. Потом проделала то же самое с руками. Пальцы плоховато, но слушались меня! На радостях я начала шевелить ими, как будто играю на пианино. Потом опять перешла к стопам. Если бы меня посадили за орган, наверное, зазвучала бы музыка. Ну, или какофония.
Вечером Калиот навестил меня, чтобы проверить моё самочувствие. Он пришёл не один, рядом с его силуэтом был ещё чей-то.
– Ну. Как наши дела? – спросил доктор весело.
– Отлично. Я хочу вам кое-что показать, – мой голос звучал очень загадочно.
– Давай, показывай скорее.
– Первое. Вы пришли с Даниилом Николаевичем?
– Да. Ты его увидела? – доктор Калиот был действительно удивлён.
– Нет, пока что. Я вижу две человеческие тени в тумане. Одна точно ваша, потому, что у неё ваш голос, а вторая…. Ну, я просто догадалась, что это Даниил Николаевич.
– Хорошо. Что дальше? – с интересом спросил доктор.
– Второе. Смотрите на мои руки.
Я по очереди принялась зажимать пальцы от большого к мизинцу сразу на обеих кистях и разжимать так же в обратную сторону. Потом показала врачам кулачки.
– Молодец, Фаби! Ты превзошла все наши….
– Это ещё не всё, – торжествующе перебила я Калиота. – Третье. Смотрите на мои ноги.
Я начала сжимать и разжимать пальцы, вращать стопами и поочерёдно вытягивать их, словно давлю на педали. Доктор Калиот рассмеялся и захлопал в ладоши. Даниил Николаевич присоединился к нему.
– На сегодня это всё, – тоже смеясь, сказала я. – Концерт окончен.
– Умница. Превосходно! Раз такое дело, то угадай, кто по тебе соскучился?
Доктор Калиот что-то небольшое и лёгкое положил мне на грудь. Потом взял обе мои руки и осторожно опустил их сверху на этот пушистый предмет.
– Мой зайчик! – воскликнула я.
– Правильно, – Калиот погладил меня по голове. Потом заговорил более серьёзным голосом, – Фаби, мы сегодня провели небольшое обследование. И выяснили, что твои способности пока совсем не работают. Когда они к тебе вернутся – неизвестно.
– Ну и что. Всё равно они мне здесь не нужны, – я вообще не удивилась и не расстроилась этой новости.
– Я доверяю тебе и надеюсь, что если вдруг они снова проявятся, ты не станешь их никак и ни на ком использовать. Так будет лучше, чем давать тебе лекарство, которое их приглушает. Как только почувствуешь, что что-то изменилось – сразу говори. Вообще обо всех изменениях и странностях тут же рассказывай мне, Даниилу Николаевичу или любому другому врачу. Договорились?
– Договорились, доктор Калиот. – Я улыбнулась в его сторону.
На следующий день моё самочувствие стало ещё лучше, чем накануне. Туман из глаз почти ушёл, теперь я видела просто сильно размытые силуэты, могла найти белый шкаф на фоне белой стены. Утром с помощью медсестры села на кровати, протёрла лицо влажным полотенцем. Завтракать пока пришлось с ложки, иначе я бы накормила и своего зайчика кашей, он всё время теперь лежал у меня на коленях.
День прошёл почти без обследований, было много двигательных упражнений, массаж. В свободное время я постоянно сгибала и разгибала руки, ноги, поворачивала голову во все стороны. Наверное, со стороны это смотрелось жутковато, словно я механическая кукла, у которой неполадки в системе. Но с каждым разом движения у меня выходили всё легче и легче.
Вечером я даже смогла немного постоять, опираясь на свою кровать. Не без помощи конечно. Доктор Калиот сказал мне, пока сильно не напрягать мои «атрофировавшиеся мышцы», но я просто не могла лежать спокойно. Почему-то Даниил Николаевич вопреки его словам поощрял мои старания. Хотя обычно он делал всё в точности, как сказал начальник.
В этот день сразу после ужина вся больница резко опустела и стихла. Почти все сотрудники ушли по домам. Было уже около восьми часов вечера. Чуть позже пришла медсестра и подготовила меня ко сну. Помогла почистить зубы, умыться, сходить в туалет. После этого доктор Калиот зашёл, чтобы попрощаться со мной до завтра. Он почему-то ещё долго ходил и проверял, всё ли в порядке в моей палате, будто не хотел со мной расставаться.
– Ну, всё, Фаби. Сегодня дежурит Даниил Николаевич, он будет постоянно рядом с тобой. – Его голос был спокойным, как обычно, но от самого доктора почему-то веяло волнением.
– Отлично.
– Давай. До завтра.
– До свидания, – я приподняла ладонь и легонько помахала ею на прощание.
Доктор ушёл. Я на какое-то время осталась в палате одна. Позже пришёл Даниил Николаевич, пожелал мне спокойной ночи и сказал, что он будет в палате напротив. Двери оставит открытыми, если что – сразу звать его. За сегодня я устала, поэтому заснула очень быстро.
Не знаю, сколько времени мне удалось поспать. Проснулась от того, что кто-то одним движением завернул меня в одеяло, взял на руки и куда-то понёс.
– Что? Уже утро? – промямлила я, не открывая глаза – очень уж не выспалась.
– Спи, Фаби, – послышался тихий голос Даниила Николаевича.
Мне второй раз повторять не надо было. Я почти сразу погрузилась обратно в сон. Если бы моё тело обладало обычной чувствительностью, было бы неудобно так спать на руках, но сейчас всё равно. Вдобавок ровные шаги меня укачивали.
– Э! Что вы делаете? – раздался резкий мужской голос. Он звучал настолько ошеломлённым, что я тут же проснулась и распахнула глаза. Сразу же после слов этого человека раздался громкий щелчок, затем ещё один. Мне этот звук был знаком, но я не могла вспомнить, где я его раньше слышала и что это означало.
Я была уже не в своей палате, а, кажется, в коричневом коридоре. Меня по-прежнему кто-то держал на руках в горизонтальном положении, прижимая правым боком к себе. Два чёрных размытых силуэта стояли слева. Один из них сразу после щелчков вдруг резко попятился, что-то неразборчивое прокричал, запнулся и упал.
– Даниил Николаевич! – заорала я. Меня поразила эта странная ситуация.
– Что, Фаби? – спокойно послышалось у моего правого уха. Я растерялась совсем и не сразу смогла подобрать слова. Спросонья мне было трудно соображать.
– Что вы сделали с тем человеком? И куда вы меня несёте?! – удивлённо и испуганно спросила я, крутя головой и пытаясь что-нибудь рассмотреть. Мы уже ушли от того тёмного силуэта, который повалился на пол. Теперь перед нами был только один.
– Всё хорошо, Фаби, – тихо ответил заместитель доктора Калиота. – Тебя ждёт сюрприз.
– Что? Какой?
– Скоро узнаешь.
– Но так не правильно! Я должна сейчас спать. Верните меня обратно! – потребовала я.
– Поспи у меня на руках пока.
– Мне страшно! – в моём голосе теперь было больше возмущения, чем испуга. Я завопила на весь этаж, – что вы делаете? Кто это с нами идёт? Верните меня назад!
– Закрой рот сейчас же! А то я его заклею, – резко и негромко сказала фигура, за которой шёл Даниил Николаевич. Этот голос был мне знаком, он принадлежал Смельчаку. Но Дмитрий никогда бы так не ответил. Эту фразу и с такой интонацией мог сказать мне только один человек из тех, с кем я недавно встречалась.
– Киллер?! – в ужасе выдала я, и моя челюсть отвисла, а глаза вытаращились. В голове со скрипом начали складываться пазлы. Я пришла к очень неприятному выводу. Сон как рукой сняло. Мне не хотелось верить в свои догадки, хотелось ошибиться. Такого просто не может быть. Но интуиция говорила: «Да-да, так оно и есть». Я подняла голову и посмотрела на заместителя доктора Калиота, – Король?! Что вы сделали с Даниилом Николаевичем и с Дмитрием?
Ответа не было. Я собиралась закричать, позвать кого-нибудь на помощь, не смотря на угрозу от Киллера, но мы вдруг вышли на улицу. В лицо дунул холодный ветер. Где-то вдалеке что-то засвистело и загремело, похоже на салюты.
– Куда вы меня несёте? Вернитесь назад! – закричала я и попыталась выкрутиться из рук Короля. Это были лишь жалкие дёрганья руками и ногами в крепко завёрнутом одеяле, словно судороги.
– Какая же ты упрямая! – не оборачиваясь, выдохнул Киллер недовольным голосом.
Я нащупала пальцами своего зайчика и прижала к себе. Меня переполняли чувства беспомощности, разочарования и страха. Последнее, к чему оставалось прибегнуть, чтобы хоть как-то воздействовать на ситуацию – это заплакать. Заливаясь слезами, я жалобно попросила:
– Не забирайте меня, пожалуйста. Я хочу остаться с доктором Калиотом.
– Фаби, не плачь, – мягко сказал Король и похлопал меня по плечу. – Всё будет хорошо. Ты же хотела сбежать из этой больницы.
– А теперь не хочу! Верните меня назад, – потребовала я, рыдая во весь голос.
Меня несли под светом фонарей к какому-то тёмному объекту неподалёку. Когда подошли поближе, я поняла, что это машина. Киллер широко открыл дверь, что-то закинул вовнутрь. Король усадил меня на заднее сиденье и пристегнул ремнём. Они спешили, поэтому делали всё быстро, немного нервно. Я не хотела успокаиваться и продолжала реветь, но никто на это не обращал внимания. Из машины меня всё равно уже не услышат.
Мои похитители сели в машину. Киллер за руль, Король справа от меня. Мы резко тронулись и куда-то помчались по ярко освещённым улицам.
Вдруг слева в окне я увидела среди строений яркие разноцветные вспышки. Это были салюты. Точно! Сейчас должно быть наступил новый год. Я засмотрелась на расплывающиеся огоньки и вскоре перестала плакать. Какое-то время мы ехали молча. Тишину нарушил довольный голос Киллера:
– Хороший всё-таки день для нашей авантюры мы выбрали! Сейчас все эти очкарики и мозгоправы жуют салаты, стучат бокалами, смотрят телевизор и ни о чём не подозревают, – он рассмеялся. – Нам ещё повезло, что Калиот расформировал свою спецгруппу и сократил охрану месяц назад за ненадобностью. Но не расслабляемся, у нас ещё всё впереди.
Глава 27
Доктор Калиот внезапно проснулся и сел на кровати. На часах было 00:30. Он чувствовал, как его сердце часто забилось в груди. Какая-то тревожная тяжесть повисла на душе.
Доктор лёг спать недавно, в 23:00. Он собирался утром 1 января съездить в институт, проверить Фаби. Подарить ей подарок, а потом сразу вернуться домой и отпраздновать Новый Год с семьёй. В обычный предпраздничный день ему не пришла бы в голову мысль навещать её в выходной лично. Он просто позвонил бы Даниилу Николаевичу, убедиться, что всё в порядке и этого было бы достаточно. На заместителя можно положиться, он надёжный человек.
Но вчера вечером «шестое чувство» не давало доктору покоя, казалось, что вот-вот что-то должно случиться. Это не было связано с наступающим праздником. Чтобы успокоить все эти несвойственные Калиоту навязчивые мысли, он пообещал себе приехать утром и всё проверить самостоятельно. На этом его бушующая интуиция притихла.
Что-то потревожило его сейчас, разбудило именно в этот момент. Доктор сидел в темноте с закрытыми глазами и думал, что же это могло быть. Сердце вдруг решило пошалить? Вряд ли. У него отличное здоровье.
Все мысли разом собрались в пучок и устремились к Фаби. Они заплясали алыми сигнальными огнями вокруг её образа в голове. Калиот не мог ни о ком и ни о чём больше думать. Он потянулся к рабочему телефону. Надо убедиться, что всё в порядке. Прямо сейчас. На часах уже 00:45. В этот момент сотовый затрезвонил в руке. Этот привычный уже давно звук, сейчас показался потусторонним и жгучим. Сердце рухнуло в пятки.
– Алло, – доктор ответил сразу. Его голос прозвучал резко и хрипло.
– Доктор Калиот, – звонил кто-то из охраны института, – у нас девочку похитили.
– Что? – начальник не верил своим ушам. – Кто это сделал?
– Наши сотрудники. Дмитрий Евгеньевич и Даниил Николаевич, – глаза Калиота расширились, он крепко сжал телефон в руке. Доктор пожелал, чтобы это была шутка, а ещё лучше сон. – Они забрали её и увезли на машине минут двадцать назад. Один из наших ребят пытался их остановить, но они усыпили его дротиками.
– В службы сейчас же сообщите! – собранно скомандовал Калиот. – На чьей машине они уехали?
– На Диминой. Полиция уже едет.
– Я скоро буду.
Доктор Калиот положил трубку, быстро поднялся и собрался. Перед выходом написал супруге записку, что уехал на работу по срочному делу.
От дома Калиота до научно-исследовательского института ехать минут пятнадцать. Сейчас дороги свободные, можно добраться и быстрее. В пути доктор думал о случившемся.
Почему Даниил? Зачем ему это понадобилось делать? Может, вспомнил их недавний разговор о том, что после общения с Фаби Калиот немного помолодел? Даниил решил забрать её себе и жить вечно? Нет, совсем не сходится, он не такой человек. Тем более этот феномен не был проверен, это могло исходить и не от девочки вовсе.
Вероятно, Даниила заставил Дмитрий Евгеньевич, чем-то серьёзно пригрозил. А этому охраннику, зачем девочка? Продать кому-то за крупную сумму? Вряд ли. Сейчас Фаби не обладает своими сверхъестественными способностями, и нет гарантии, что они к ней вернутся. Она даже видеть и ходить не может.
Хотя Дмитрий изменился, после того, как Фаби вышла из комы. Его обследовали, протестировали – психика в порядке. Но в поведении появилось что-то странное. Он это что-то тщательно скрывал. Поэтому доктор Калиот на время понизил Дмитрия в должности до обычного охранника, чтобы понаблюдать. Мог ли он оскорбиться и решить отомстить таким образом? Ерунда, это же взрослый человек и он не глупец. Утаивать мог что угодно: плохое самочувствие, проблемы в личной жизни.
Остаётся Фаби. У неё внезапно проявились сверхспособности, и она воздействовала на двух сотрудников, чтобы сбежать наконец-таки. Возможно такое? Да, но она не выглядела расстроенной, обиженной или задумчивой, как в первые дни своего пребывания в институте. Лгать и притворяться она не умела. Тем более, как она собирается жить на свободе с мышечной атрофией и слепотой до тех пор, пока не поправится? А без медицинской помощи это будет происходить очень долго. Нет. Дело не в Фаби. Калиот был в этом уверен. В последние месяцы у них сложились хорошие, доверительные отношения.
Так, что же там случилось? Почему доктор Калиот потерял сразу двух участников и сам объект исследований? И почему именно в этот момент?
***
Мы мчались по городским улицам около часа. Огни фонарей мелькали так быстро, что сливались в сплошные линии. Скоро город остался позади, кругом стало темно, дорогу перед нами освещали только фары. Мимо не проезжала ни одна машина, мы были одни на этой дороге.
– Ты сказал, что мы поедем в аэропорт, – в полголоса сказал Король Киллеру. Наверное, он решил, что я заснула. – Разве он не в городе находится?
– Мы же не можем поехать в аэропорт прямо сейчас, – с недовольным вздохом, тоже в полголоса ответил Киллер. – Да ещё и в столице. Там кругом видеонаблюдение, системы распознавания лиц. От таких городов надо держаться подальше. Нас могли на любом повороте встретить с «хлебом и солью». Я как мог, торопился выехать оттуда, и нам пока везёт.
– И куда мы теперь?
– В другую область, оттуда на частном самолёте на запад. Не вникай, я уже всё продумал и с кем надо договорился.
– Откуда у тебя деньги на частный самолёт? – удивлённо спросил Король.
– Какая разница? Нашёл.
Почти час мы ехали в тишине. Я только начала засыпать, как вдруг Киллер злобно прошипел:
– Зараза! Поджидают вон впереди, – он немного снизил скорость и сказал Королю, – здесь некуда сворачивать, придётся поиграть в догонялки. Держитесь там.
– Осторожнее, не отправь нас снова в мир Мёртвых, – с волнением в голосе сказал Король.
Наш автомобиль стал ехать медленнее. Я облокотилась на дверь, прижалась левой щекой к окну и смотрела вперёд в пространство между водительским креслом и дверью. Совсем близко засверкали яркие фары и синие огни. Киллер резко крутанул рулём, объезжая по обочине машину с мигалками, которая преградила нам путь. Послышались крики, полицейская «крякалка». Наш водитель вжал педаль газа в пол, и мы снова начали набирать скорость. Он гнал машину не жалея. Она словно взлетала. Позади нас завывала сирена, пытаясь догнать.
Погоня длилась достаточно долго, по моим меркам. От преследователей удалось оторваться, когда мы оказались в каком-то населённом пункте. Наш автомобиль резко свернул с главной дороги и принялся петлять между домами. После чего мы выехали из посёлка и помчались по ночной дороге через бескрайний лес.
Я проснулась, когда на улице было уже светло. Моё зрение стало значительно лучше, но пока ещё не восстановилось полностью. Я теперь словно смотрела на мир сквозь запотевшее стекло в автобусе. Прочитать что-нибудь не получится пока.
Мы по-прежнему куда-то мчались. Из-за неудобного положения у меня затекло всё тело. Вдобавок после вчерашних активных тренировок теперь ныли мышцы ног, рук и спины. Я попыталась повернуться на правый бок, но ничего кроме жалкого барахтанья в свёртке из моего одеяла не вышло. Король спал справа от меня, прислонившись к двери.
– У меня всё затекло, – захныкала я.
– О, капризуля проснулась, – сказал Киллер усмехнувшись.
– Я ног не чувствую совсем, – спустя пять минут пожаловалась я снова.
– Твой нянь – Король. Когда он проснётся, всё ему и расскажешь. Я рулю и ничем помочь тебе не могу, – равнодушно ответил мне водитель и зевнул.
– Король! – закричала я тут же, что бы разбудить его. – Помогите мне!
– Что такое? – вздрогнув от неожиданности, спросил он сонным голосом и повернулся ко мне.
– У меня всё онемело, мне уже больно так сидеть. А пошевелиться не могу.
Король отстегнул мой ремень безопасности, взял меня за плечи и повернул на правый бок, поправил ноги. Теперь я прислонялась правой щекой к спинке сиденья и смотрела на уже более чёткий и узнаваемый силуэт Даниила Николаевича. Меня по-прежнему оборачивал кулёк из одеяла.
– Так лучше? – спросил Король.
– Да. А когда мы уже приедем?
– Скоро, – ответил Киллер.
– Зачем вы меня взяли с собой? – с возмущением спросила я. – Ехали бы без меня. Я скучаю по доктору Калиоту.
