Лев Толстой
Соединение и перевод четырех Евангелий
Изгнание из храма и отрицание внешнего богопочитания
(Ин. II, 13–16)
И подошла пасха еврейская. И Иисус пошел в Иерусалим.
И в храме увидал: продают быков, овец, голубей и сидят менялы – меняют деньги.
И он взял, свил кнут из веревок и повыгнал из храма овец и быков, а менялам рассыпал деньги и опрокинул столы продавцам голубей.
И сказал: Вынесите это отсюда и не полагайте, что базар может быть домом Отца моего.
Мή ποιεΐτε здесь должно быть переведено: не «не делайте», но: не полагайте, не считайте, что базар может быть домом Отца моего. Трудно думать, чтобы Иисус в той же речи, в которой он сказал, что храм не нужен, назвал бы храм домом Отца. Он говорит: «Базар не называется домом Бога».
(Мр. XI, 16, 17)
И не велел, чтобы какие-нибудь припасы приносили через храм.
И наказывал и говорил: Разве не знаете, что написано: дом мой – дом молитвы
будет называться для всех народов (Исаия 56, 7); а высчитаете моим домом пещеру разбойников (Иеремия VII 4-11).
Слова пророка Исайи употреблены здесь в том же смысле, как и слова к самарянке в следующей главе.
Вынесите это все потому, что дом мой не тот, где приносят жертвы, но дом мой есть весь мир, где люди знают истинного бога.
Следующее затем место Иеремии: «а не пещерой разбойников» подтверждает это значение.
Вот все это место из Иеремии VII, 4-11: Не верьте лживым речам, когда вам говорят: здесь храм Вечного, храм Вечного, храм Вечного. Но если хотите переменить вашу жизнь и ваши дела, если будете судить по правде друг друга, если не будете угнетать странного, сироту и вдову, если не будете проливать безвинной крови в этом месте, я оставляю вас в стране отцов извека в век. Но вы верите лживым речам, а они вам не на пользу. Вы что делаете? Воруете и убиваете, блудите, лжете, служите Ваалу и бегаете за богами, которых не знаете. И потом приходите в дом моего имени и говорите: Теперь мы спокойно можем делать пакости. Что же? Дом мой разве вертеп разбойников?
(Ин. II, 18, 19)
И заговорили иудеи и сказали ему: Какие же ты нам покажешь права, чтобы такие дела делать?
И сказал им Иисус: Уничтожьте храм этот, и в три дня взбужу его.
Eγείρειν не значит никогда и не может значить: «строить», «воздвигать», а значит: взбудить, и в этом месте именно значит взбудить как что-то живое, и потому должно быть переведено: взбужу живой храм.
Значение этого стиха объяснено в стихах 21 и 22 тем, что храм означает тело Иисуса, а три дня означают срок, после которого он воскреснет. И так и понимает это место церковь. Объяснение это не может удовлетворить меня, признающего воскресение самой кощунственной выдумкой, уронившей учение Христа, о чем будет сказано в своем месте. Христос не мог разуметь своего воскресения в теле, так как это было бы понятие, разрушающее все его учение. Объяснение это выдумано после теми, которые верили или выдумали басню воскресения. Но слова, которые подали повод к этому объяснению, были сказаны и, очевидно, имели свое определенное значение. Объяснение это очень неудовлетворительно.
Для чего, говоря о своем теле, Христос сказал храм, и для чего после изгнания жертв из храма он сказал о воскресении? Стоит только забыть ложное церковное объяснение, чтобы смысл слов был не только ясен, но даже необходим как разъяснение предшествовавшего. Иисус изгоняет из храма все то, что нужно для принесения жертв, следовательно для молитвы, по понятиям иудеев, и, вспоминая слова Иеремии, говорит, что надо творить добро, а не собираться в храме творить жертвы. Вслед за этим говорит не условно, как обыкновенно понимают слова Иисуса: «разорите храм, а я сделаю его живым, поставлю новый», но – положительно. Он сказал слова Иеремии, в которых сказано, что дом Бога есть весь мир людей, где все народы признают Бога, а не вертеп разбойников, и говорит: Так разорите же храм, я сделаю вам новый – живой храм, – укажу, научу. И сделаю этот живой храм скоро, потому что мне не нужно руками строить. В три дня сделаю то, что вы делали сорок шесть лет.
(Ин. II, 20; Мф. XII, 6, 7)
Сказали иудеи: сорок шесть лет строился этот храм, и ты в три дня возбудишь его?
И сказал им Иисус: Говорю вам, что важнее храма то,
чтобы вы понимали, что значит: жалости к людям хочу, а не служб церковных.
Стих этот, находящийся в главе об укорении учеников за срывание колосьев, там не у места, так как там нет и речи о храме, а Иисус говорит: Вот что важнее храма. Во всяком случае, мысль, выраженная в этом стихе, повторенная и у Мф. IX, 13, прямо отвечает на возражение иудеев и выражает воззрение Иисуса на храм.
За этим следуют стихи 21 и 22 гл. II Иоанна, заключающие мнимое объяснение писателем этих слов.
(Ин. II, 23–25; Мр. XI, 18)
И когда он был в Иерусалиме на празднике пасхи, многие поверили в его учение, понимая доказательства, которые он приводил.
Сам же Иисус не отдавался вере их, потому что он сам знал все.
И потому ему не нужно было, чтобы кто-нибудь указывал о человеке, он сам знал, что есть в человеке.
И книжники и старшины священников слышали это. И подыскивались, как бы его погубить, потому что они боялись его оттого, что весь народ дивился на учение его.
По толкованиям всех церквей выходит, что весь смысл этого места в двукратном исполнении Христом полицейских обязанностей насчет чистоты храма, и в двух стихах (21-м, 22-м), сказанных не Христом, но одним из писателей Евангелия; – те самые стихи, которые я пропускаю. Смысл тот, что Христос воскреснет после трех дней. Хорошо, он воскрес и предсказывал свою смерть. Неужели нельзя было предсказать яснее и, главное, уместнее? Дело идет совсем о другом.
Он пришел в храм, выбросил все то, что нужно для их молитвы, точно так же, как теперь бы сделал тот, кто, придя в нашу церковь, выкидал бы все просвиры, вино, мощи, кресты, антиминсы и все те штуки, которые считаются нужными для обедни. Его спрашивают, какой он σημεΐον покажет для объяснения того, что он делает. Σημεΐον никогда, ни по какому лексикону не значило и не значит чудо, но, положим, это значит чудо. Что же значит вопрос иудеев? Человек по выкидывал все, что нужно для обедни, и у него спрашивают: «Какое ты нам покажешь чудо, что ты это делаешь?» – Вопрос этот по меньшей мере непонятен. Евреи могли спросить, зачем он это делает; могли спросить, чем он заменит то, что он уничтожил; могли спросить, какое он имеет право это делать? Но с какой стати вместо того, чтобы его выгнать, они спрашивают его: «Покажи нам чудо». Еще удивительнее то, что на вопрос иудеев: покажи нам чудо, он отвечает вовсе не тем, что покажу или не покажу чудо, а говорит: «Бросьте этот храм, – я вам в три дня сделаю новый – живой». По толкованиям церкви это значит, что чудо, которое он сделает, он сделает после смерти, чудо, в которое никто из евреев и после смерти-то не поверит. И эти слова его убеждают всех. И вслед за этим говорится, что чудеса его, т. е. то, что он обещал сделать после смерти, убедили всех, и много народа ему поверили. Ведь стоит только снять очки церковные, чтобы видеть, что это не разговор, а бред сумасшедших. Иисус делает непонятное дело, выгоняет скотину из храма. Евреи, вместо того чтобы выгнать его, говорят зачем-то: Покажи нам чудо. Он забывает о том, что он выгонял за что-то все, что нужно для службы, из храма, и говорит: Чудо я вам покажу, когда умру, но так, что вы не увидите, и от этих слов его все поверили в его учение. И смысл всего тот, что Христос чрез три дня воскреснет. И сказал это не Христос, а писатель Евангелия. И стоит только опомниться и на минуту отнестись к словам Евангелия, божественного откровения по учению церкви хоть с тем уважением и вниманием, с которым мы читаем водевиль, т. е. не предполагать вперед, что мы услышим бред сумасшедшего и ничего не поймем, а предполагать, что то, что написано, что-нибудь да значит и что нам не безынтересно понять, что тут сказано, и нам будет все ясно.
По учению Иоанна Крестителя для познания Бога нужно очиститься духом; Иисус в пустыне очищается духом и познает силу духа и возвещает царство Бога, т. е. Бога в людях, говорит ученикам, что Бог в общении с людьми.
По евангелисту Иоанну первым делом Иисуса есть так называемое очищение храма, в действительности же уничтожение храма, и не какого-нибудь храма, а храма в Иерусалиме, того, который считается домом Бога, святыней из, святынь. Иисус приходит в храм и уничтожает все, что нужно для служения. Не говоря уже о том, что сказано в Введении о Боге, о том, что Бога никто никогда не видел и не видит, и то, что Иисус дал нам новое богоугождение вместо прежнего, Иисус сам в храме говорит слова пророков о том, что храм Бога есть весь мир людей, а не вертеп разбойников. Объяснять это – все равно, что объяснять то, что в наше время пришли бы духоборцы в православную церковь, повыкинули бы все антиминсы и сказали бы: Бог есть дух и ему надо служить духом и делом. И дело и слова писания уже так ясно говорят, что прибавлять и толковать нечего. И дело и слова ясно говорят: Ваше богоугождение есть мерзкая ложь, вы не знаете настоящего Бога, и обман вашего богослужения вреден, и его надо уничтожить. Вот это-то самое выражают действия и слова Иисуса в храме. Он отрицает и богослужение и понятие еврейского Бога. На эти действия и слова его евреи говорят: какое право ты имеешь так делать?
И он отвечает: Право мое то, что ваше служение Богу – ложь, а мое живое служение есть истина. Мое служение Богу есть служение живое, делом. И многие верят Иисусу. Иисус первым делом своей проповеди отрицает ложного еврейского, внешнего, видимого Бога. В следующей главе он говорит, что Бог – дух и ему надо служить делом. И очевидно, что для того, чтобы люди могли верить в Бога духа и служить ему, нужно разрушить ложного, выдуманного Бога и ложное служение ему, и это самое делает Иисус. Не понять этого нельзя. Если место это не понято церквами, то не от глупости, а от большого ума. Таких умышленных нелепых толкований встретится много. Такие толкования бывают тогда, когда церковь узаконила то самое, что отвергал Иисус. Так и теперь Иисус отвергает Бога-творца, внешнего Бога, отвергает всякое богослужение, кроме служения Богу делом. А церковь узаконила Бога творца внешнего и только тем существует, что совершает службы и жертвы. Тут уж поневоле глуп будешь.
Тот же, кто хочет понимать Евангелие, должен твердо помнить, что первым действием Иисуса, прежде проповеди, было отрицание Бога внешнего и всякого внешнего богослужения. Уничтожение храма, повторенное всеми евангелистами (что весьма редко), есть очищение почвы для посева. Только после уничтожения прежнего Бога возможно учение; о Боге Иисуса и о том служении Богу, которому учит Иисус.
Все это место есть разъяснение стиха: Бога никто не видел и не видит никогда.
Беседа с самарянкой
(Ин. IV, 3-14)
И ушел Иисус из Иудеи опять в Галилею.
И надо ему было проходить через Самарию.
Приходит раз Иисус в город самарийский Сихар подле того места, которое дал Иаков своему сыну Иосифу.
Был там колодезь Иакова. Иисус уморился от дороги и сел у колодезя.
Идет женщина из Самарин за водой. И говорит ей Иисус: Жена, дай напиться!
Потому ученики его отошли в город пищи купить.
И говорит ему самарянка: как же ты, иудей, у самарянки пить просишь, ведь иудеи не общаются с самарянами?
И наоборот сказал ей Иисус: Если бы ты знала.
дар – Бога и того, кто говорит: дай напиться, то ты того бы попросила, и он бы дал тебе ключевой воды.
И сказала ему жена: У тебя нет ведра и колодезь глубок, откуда же ты возьмешь ключевую воду?
Разве ты больше отца нашего Иакова? Он дал нам этот колодезь. Он и сам из него пил, и сыны его, и скоты его.
И наоборот сказал ей Иисус: Кто пьет эту твою воду, тот опять захочет пить.
А кто напьется той, которую я дам, уже не захочет пить никогда. И вода та, которую я дам ему, родит в нем ключ воды, бегущей в жизнь вечную, не временную.
Стихи 15, 16, 17 и 18 не имеют никакого значения. Сказано; что Христос угадал, что у женщины было пять мужей и что теперь она живет не с мужем. Ненужная и соблазнительная подробность эта только нарушает изложение.
(Ин. IV, 19–26)
Говорит ему женщина: вижу, господин, что ты пророк.
Отцы наши на этой горе почитали Бога, а вы говорите, что в Иерусалиме то место, где надо почитать его.
И говорит ей Иисус: Женщина, поверь мне, что подходит время, что ни на этой горе, ни в Иерусалиме будете почитать Отца.
Вы почитаете, кого не знаете, мы же почитаем того, кого знаем.
Но подходит время и теперь уже пришло, что настоящие почитатели будут почитать Отца духом и делом, потому что Отец требует себе таких почитателей.
Бог – дух, и почитать его должно духом и делом.
И говорит ему женщина: Знаю, что мессия придет, называемый избранником Божиим. Когда придет этот, возвестит нам всё.
И говорит ей Иисус: я тот, кто говорит с тобою.
Стихи с 27 по 42! за исключением стихов от 32–38 которые будут переведены в своем месте, заключают частные и случайные подробности, не имеющие общего значения.
Общий смысл беседы Иисуса с самарянкой
Иисус, проповедуя царство Божие, состоящее в любви люден между собою, ходит по деревням и селам и однажды, зайдя во враждебную иудеям землю Самарийскую, попросил у самарянской женщины напиться. Женщина под предлогом того, что он иудей, а она самарянка, отказывает ему в самом простом деле любви.
В объяснении этого места эту черту отказа женщины дать воды обыкновенно забывают, а между тем это есть ключ к пониманию всего места.
Женщина говорит, что иудеям нельзя сообщаться с самарянами, и потому она не дает ему пить. На это он говорит ей, что она отказом этим лишает себя воды живой, любовного общения с людьми, того самого, что дает жизнь истинную. Он говорит ей, что он не только не гнушается того, Чтобы принять питье от нее, но что он и ее, как всех людей, готов научить тому возрождению, которое даст ей настоящую жизнь.
На замечания ее о том, что он не может этого сделать, потому что у них, иудеев, свой, а у них, самарян, свой Бог или свое место почитания Бога, он говорит ей, как бы объясняя уничтожение храма: «Теперь пришло время почитать Бога не тут и там, а везде, потому что надо почитать не того Бога, которого мы не знаем, а того, которого мы знаем, как сын Отца», т. е. повторяет то, что сказано во Введении о том, что Бога никто не знает, а только сын явил его, и то, что сказано в беседе с Никодимом, именно, что: «мы говорим про то, что знаем и видим, что только сын, с шедший с неба, явил Бога». И, говоря про Бога, называет его Отцом. И, выражая мысль Введения, где сказано, что учение Иисуса было учение добра, он говорит, что Отец ищет поклонников себе везде, поклонников делом и духом, потому что Бог есть дух.
Об очищении духом и истинном богоугождении
(Ин/ III, 22–27, 31,34,32,33,34–36)
После пришел Иисус с учениками в Иудейскую землю и там проживал с ними и очищал.
И Иоанн очищал в Еноне подле Салима, потому что было много воды там, и
ходили и очищались.
Потому Иоанн еще не был посажен в тюрьму.
И вышел спор у учеников Иоанна с одним евреем об очищении.
И пришли к Иоанну и говорят ему: Господин! кто с тобой был на Иордане и о ком ты свидетельствовал, вот и он очищает, и все идут к нему.
И Иоанн сказал: Не может человек на себя взять, если он не научен Богом.
Кто свыше, тот выше всего, а кто от земли, тот и будет от земли, и о земле будет говорить.
Кого Бог научил, тот слова Бога и говорит.
И что постигнул и понял, то и доказывает. Доказательства его никто не принимает.
Кто принял доказательство его, тот закрепил то, что Бог истинен.
Потому что дух Бога
нельзя измерить.
Потому что Отец любит
сына и все дал во власть ему.
Кто верит в сына, тот жив вечно, а кто не верит в сына, – тот против Бога.
Иоанн прежде объявил, что настоящее очищение есть очищение духом. Вот явился Иисус и уничтожает все внешние формы и очищает без храма и даже без воды. И является сомнение, какое очищение настоящее. И вот ученики Иоанна спорят с каким-то иудеем об очищении и идут к Иоанну спрашивать его. Иоанн говорит в общих словах то, что он сказал прежде: что главное очищение есть очищение духом, и что очищение это не передается словами. О том же, что действительно ли Иисус говорит слова Божии, Иоанн говорит, что определить этого никто не может, что доказательств того, что слова Божии, – не может быть. Одно доказательство есть то, – что человек принимает их. Потому что проявления духа нельзя мерить.
(Лк. IV, 14; Л. XI, 37, 38; Лк. XI, 39 /Мф. XXIII, 25/; Лк. XI, 40 /Мф. XXIII, 26/; Лк. XI, 41; Лк. V, 32; Лк. VII, 37–50)
И по всей округе прошла молва о нем.
После этого пришел к нему один православный и просил позавтракать у него в доме.
И православный, приметив, что Иисус не обмылся перед завтраком, удивился.
И сказал ему Иисус: Вы, православные, снаружи чашки и блюда моете, а внутри вас кишит грабеж и неправда.
Безумные! кто сделал внешнее, тот же сделал и внутреннее.
Внутри будьте милостивы, и тогда увидите, что все будет чисто.
Потому что я пришел сюда призывать к обновлению не праведников, а ошибающихся.
И вот женщина из города, она была неверная, узнав, что Иисус сидит в доме православного, пришла туда и принесла кувшин масла.
И ставши у ног его сзади, начала плакать и мыть ему ноги слезами и волосами с головы своей вытирала, целовала его ноги и мазала маслом.
Увидав это, хозяин православный подумал себе: Кабы был он настоящий учитель, он бы знал кто и какова эта женщина, та, что трогает его, она ведь неверная.
И, обернувшись, Иисус сказал ему: Семен! дай скажу тебе слово. Он сказал: Скажи, господин.
Бьши два должника должна одному хозяину. Один считал за собой пятьсот денег, другой пятьдесят.
И не было чем заплатить ни у того, ни у другого, и хозяин простил им обоим. Но какой же из них, скажи,
больше будет ухаживать за хозяином?
Семен и говорит: Не иначе, как тот, кому больше простил. Иисус и говорит: Верно рассудил.
И показал на женщину и говорит Семену: Ну вот, я пришел к тебе в дом, а ты не дал мне воды ноги умыть. Она же слезами моет мои ноги и волосами с головы обтирает.
Ты и не обнял меня, как я вошел, а она не перестает – все лобызает мои ноги.
Ты не дал мне масла головы помазать. Она дорогим маслом мажет мне ноги.
От того самого, говорю тебе, избавилась она от заблуждений и великих заблуждений, оттого, что она любит сильно. А кому немного прощать нужно, тот мало и любит.
И сказал ей: Да, все заблуждения твои исправлены.
И начали сидевшие с ним говорить сами в себе: Кто же он такой, что избавляет от заблуждений?
А он сказал женщине: Вера твоя спасла тебя, иди с миром.
Фарисею не нравится, что блудница прикасается к учителю. Иисус говорит: «Было два должника у хозяина; одному он мало, другому много простил. Как же тому, кому он много простил, не выказать свою благодарность? Должники эти передо мною и перед всеми людьми и перед Богом – ты и эта блудница. Ты считаешь, что тебе нечего прощать, и тыне выказал мне особенной любви; она считает, что она виновата перед всеми, и передо мной и перед тобой. Ведь ты сам подумал, что ее и допустить нельзя касаться до меня. Ну, а я не прогнал ее и как тобою не брезгаю, входя к тебе в дом, так и ею не брезгаю, и за то она выражает мне свою любовь. (Оттого, что ее не упрекнул я грехами, она и выражает мне любовь.) Ее грехов много, она и выражает большую любовь. Твоих грехов мало, ты думаешь, – ты и выражаешь малую любовь, и мало тебе простится; а ей простится, – она верит, что она грешница, и она спасена от грехов».
(Лк. XVIII, 10–14)
И сказал им Иисус: два человека вошли в храм молиться. Один – православный, другой – неверный.
Православный думал ми ого о себе и так молился: Благодарю тебя, Бог мой, за то, что я не такой, как другие люди: корыстные, неправедные, блудники, не такой, как этот неверный.
Пощусь два раза в неделю и отдаю десятину всего, что получаю.
А неверный стал вдалеке и не мог и глаз к небу поднять, а все стучал себе в грудь и приговаривал: Господи, оглянись на меня заблудшего.
Так вот говорю вам: и вернулся неверный избавлен больше, чем православный. Потому что кто возвышается – принизится, а кто понижается, тот возвысится.
Православный не считал нужным для себя избавления и потому и не мог ни от чего избавиться. Неверный желал избавиться от заблуждений, он признавал их, и потому избавился.
(Мф. IX, 14/Мр. II, 18; Лк. V, 33/; Мф. IX, 15 /Мр. II, 19, 20; Лк. V, 34, 35/)
Тогда подошли к нему ученики Иоанна и говорят: отчего мы и законники постимся много, а ученики твои не постятся?
И сказал им Иисус: Не могут гости на свадьбе печалиться в то время, когда сними жених. Когда нет жениха, – тогда постятся.
Слова о женихе темны, так как нет объяснения того, что надо разуметь под словом «жених». По притче о 10-ти девах под словом «жених» надо понимать жизнь, и тогда и здесь, если дать слову «жених» значение жизни, – смысл изречения будет тот, что незачем печалиться, когда в человеке есть жизни; можно печалиться только тогда, когда нет жизни.
(Лк. V, 36 /Мф. IX, 16; Мр. II, 21/; Лк. V, 37 /Мф. IX, 17; Мр. II, 22/; Лк. V, 38 /Мф. IX, 17; Мр. II, 22/)
Никто не разорвет новую одежду, чтобы наложить заплатку из нового на старое платье, потому новое раздерет и к старому не придется.
И не выливают вино новое в старые мехи, а иначе прорвутся мехи, и вино вытечет, и мехи пропадут.
Но вино молодое надо вливать в мехи новые, и то и другое цело будет.
(Лк. V, 39 стих неясен. Лк. IV, 33–37; Мр. 1, 23–28; Мф. VIII, 17,18; Мр. 1, 35–39; Лк. IV, 42–44.)
Стихи эти, содержащие описание изгнания нечистого духа, предсказания и повторение о том, что Христос учил и что молва о нем распространилась, – не имеют значения и могут быть пропущены.
