Тимур Камилевич Патеев
Съездили в Турцию
Край площадки был огорожен тонким высоким забором. Матвей смотрел сквозь сетку, наблюдая за алыми всполохами вдалеке.
– И они здесь. Пришли ко мне. Простили меня.
– Мотя… – Наташа медленно обходила коллегу сбоку.
– Они звали меня еще когда мы были там, – он кивнул головой вверх. – Но только спустившись в жилой модуль, я понял, что они уже внизу, ждут меня.
– Что за бред ты несешь?
– Не знаю, Наташка, – Матвей обернулся на ее голос. На его бледном обескровленном лице висели длинные слипшиеся пряди волос, похожие на щупальца. – Видимо, как-то проникли сюда раньше меня, это же очевидно.
С этими словами Матвей поднялся и жестом указал на два темных силуэта, сидевших в дальнем углу.
– Они здесь, они пришли. Раньше Даша все время ругала меня, осуждала, а теперь хвалит и зовет. Я так рад, что все, наконец, закончилось. Это место, – он окинул взглядом алую бездну, – оно волшебное! Здесь сбываются мечты.
– Хорошо, Мотя, – Наташа переменилась в лице, сглотнув тяжелый комок в горле, – иди к ним. Я передам нашим что с тобой все в порядке.
– Да, да, передай им, – вяло повторил Матвей, явно не проявляя интереса к дальнейшему диалогу.
Он помахал ей рукой на прощание, затем повернулся спиной и пошел к «своим» черным силуэтам, сидевшим в углу.
Наташа быстро пересекла смотровую площадку, нажала кнопку, двери неохотно раскрылись. Напоследок, сквозь слезы, она посмотрела на Матвея, севшего посередине, между «женой» и «дочкой».
Ладонь, что было силы ударила по кнопке. Глаза застлали слезы. Наташа позволила себе истерику.
– Наташка, что с тобой? – биолог опустился на колени возле подруги.
Девушка сидела в углу, обхватив колени руками и безучастно смотрела в одну точку.
– А Матвей где? Я же говорил, надо было мне с тобой ехать! – раздосадовано прорычал Алексей.
– Нет, Леш, не надо, – прошептала Наташа. – У Моти все в порядке, он… он просил вам это передать. А где американец?
– Этот чудак решил остаться здесь, чтобы стать свидетелем зарождения биотехнологической сингулярности. Ты даже не представляешь, чем они тут занимались!
– И не хочу, – прошептала девушка, обхватив голову руками.
Коля подсел рядом с ней и обнял.
– За нами летит эвакуационная команда. А знаешь, кто ее возглавляет?
– Кто?
– Не поверишь…
– Тормози, твою мать, – орал в микрофон директор «Заслона», отменяя режим ускорения. Мы сейчас мимо Тарсуса промахнемся! На такой скорости не вырулим на нужные координаты!
Вертолеты остановились почти мгновенно, зависнув в воздухе. Затем корпуса камнем ринулись вниз, сквозь алую мглу.
– Не видно нихрена!
– Было у меня такое, когда в Сирии патрулировали. Примерно так же летели, шли по приборам.
– Так ты и в Сирии был?
– Ну, полетал малость.
Расстояние до земли стремительно сокращалось. 500 метров, 400, 100.
В нужный момент запустилась система стабилизации положения в пространстве. Сопла реактивных турбин, направленные вниз, рванули пламенем, отчего сила инерции падения сошла на нет.
– Вон вход в лабораторию! – Женя ткнул пальцем, установив визуальный контакт с кабиной директора «Заслона».
– Бегут, голубчики! – не скрывая радости и волнения, рассмеялся директор.
Алый туман уплотнился, приняв очертания многоугольной фигуры. В нем просвечивали множество круглых предметов, напоминавших шарики для пинг-понга. В один миг образовалась структура, напоминавшая густой вихрь, сотканный из плотного облака.
– Борт Э-1, как слышите меня? Видим вас! Будем вести вас до места эвакуации… – ожил радиоприемник. – У вас «корона» на одиннадцать часов! Быстро сматывайтесь оттуда!
В алой мгле раздался чей-то крик. Илларион остановился и обернулся.
– Где Наталья? – он старался перекричать нарастающий шум.
Талгат, бежавший спереди, не слышал криков. Он благополучно добежал до кабины и забрался внутрь, рухнув на пол.
Алексей остановился и в суеверном испуге ткнул пальцем в сторону, явно указывая на что-то.
– Бегите, твою мать! – директор сорвал шлем и орал, высунувшись в приоткрытое окно. – Бегом сюда, «Заслон», бегом!
Николай скрылся в подступающих плотных клубах тумана и вскоре появился с Наташей на руках. Он бежал, не оглядываясь.
Корпус второго вертолета схватила мглистое щупальце. «Корона» не подражала формам, она их воплощала, стремясь разрушить все на своем пути.
– Борт Э-1, у нас прорыв по всему периметру! ― взорвались динамики.
Второй вертолет повис в воздухе, затем его, словно лист бумаги, смял и разорвал огромный теневой рукав с прожилками из сотен тысяч мелких шариков. Датчики второго пилота погасли.
– Женька! ― директор почувствовал, как у него внутри что-то оборвалось. – Все сюда, загружаемся!
Илларион вернулся и затолкал Алексея в вертолет, затем помог Николаю с Наташей. Монах запрыгнул во взлетающий вертолет последним, и рухнул на пол в полном изнеможении.
Грязные, уставшие, они сидели в темном салоне, переводя сбившееся дыхание. В иллюминаторах полыхали алые зарницы. Временами корпус потряхивало.
– Целы? – раздался мрачный голос из кабины.
– Не поднимайтесь выше 2 километров и не опускайтесь ниже полутора!
– Вот спасибо! Охренительная информация! Внизу все так плохо? Не видно ни черта, идем по навигатору.
– За вами следует «корона». Такую мы раньше не видели.
– А что с ней не так?
– Огромная! – донесся голос военного.
– Спасибо, успокоил.
– Прием, прием, русские? – в эфире появился новый голос с акцентом.
Алексей поднялся с пола и пролез в кабину на место второго пилота.
– Да, это мы.
– Леша, живой? – обрадовался голос. ― Мы не могли с вами на связь выйти, все ждали от вас запроса. С НАТОвскими вояками переругались, но я ведь обещал с ракетами помочь. Так и держу их наготове. Помощь еще нужна?
– Это кто?
– Это Грузия!
– Рады вас слышать, Грузия! – директор вжал голову в плечи, ощущая, как в хвосте вертолета нарастает вибрация. К корпусу приближалось нечто огромное. ― Ваши ракеты будут как раз кстати! Залп по «короне», прямо сейчас, а то нам хана!
– Понял вас, «Заслон», – отозвался военный, – сейчас все будет.
Со стороны моря одна за другой последовали вспышки. Ракеты стартовали с военных кораблей, а также с сухопутной границы, где были размещены установки.
– Ракеты запущены, веду цель. Девять секунд до поглощения корпуса. Восемь, семь, шесть…
Директор зажмурился и постарался вспомнить детство. Громкий гул заставил вертолет задребезжать и временно перейти на реактивную тягу до момента, когда положение в пространстве не выровняется.
– Все ракеты достигли цели. Корона остановилась.
– Спасибо, ребята, – смахнув испарину со лба, прошептал директор. – Большое вам спасибо…
Некоторое время спустя
– Съездили в Турцию, – выдохнул Талгат.
Они сидели с директором на фоне живописного холма, глядя, как туман отступает от греческих берегов. Повсюду на Афоне звонили колокола.
– Да уж, – после того, как они приземлились, директор был немногословен.
– Анатолий Сергеевич! – на холм взбежал запыхавшийся Алексей. – В спешке забыл вам отдать, вот, возьмите!
С этими словами начальник научной группы протянул директору жесткий диск.
– Всё, что удалось найти.
Директор кивнул и произнес:
– Спасибо, Леш. Ты молодец. Как там ребята?
– Наташка еще не пришла в себя. Николай нормально, заснул, но прежде сказал, что хочет к нам, в «Заслон». А отец Илларион уже служит литургию.
Некоторое время молчали, словно выдерживая минуту молчания по погибшим.
– Слышал, сегодня папа римский выпустил буллу о «всемирном звоне». В Стамбул возвращаются люди. Заполнение крупных подземных недр газом закончилось, тектонические плиты больше не трясет.
– Теперь наши провайдеры контролируют большой сегмент сети, – Алексей с иронией глянул на Талгата, – поэтому мы слышим и видим гораздо больше, чем раньше.
– Надеюсь, Маск на меня не очень обидится?
– Корпорация хочет подавать в суд на виновных.
– Лица уже установлены?
– Нет, – ответил Алексей и рассмеялся.
Полгода спустя
Талгат лежал на диване и переключал каналы.
– Продолжается реставрация храма святой Софии в Стамбуле. Это будет самая большая звонная церковь в стране. Совокупная мощность колоколов способна остановить газобиомы малой и средней массы.
А теперь к другим новостям. Продолжается работа над созданием экспериментальной системы управления массой газобиом. За разработку отвечает сразу несколько транснациональных корпораций. Общая стоимость инвестиций оценивается в два триллиарда долларов.
На экране появился ученый:
– Представьте себе газ, способный выполнять приказы. Его не надо добывать, не надо складировать, ведомый исполняемой командой, он сам прибывает в хранилище и переходит в пассивное состояние.
– Однако, – заметила ведущая, – есть и противники развития подобных идей.
Пожилой седоволосый мужчина гневно рассуждал:
– Мы не разобрались с нейросетями, до конца не поняли механизмов их работы, а уже заигрываем с неизвестным доселе видом биом, пытаясь приручить их. Это самоубийственное хищничество!
Изображение сменилось логотипом новостей, затем включилась реклама.
– Если ты молод и смел, то ты нужен нам!
Возникло изображение: люди смело бредущие сквозь алый туман. Заиграла торжественная музыка.
– Государственные выплаты и гарантии. Расширенное медицинское обслуживание, после завершения контракта присваивается звание ветерана труда. Корпоративные надбавки за доблесть и трудолюбие. На нашей стороне самые передовые научные разработки!
Теперь с экрана показывали рослого коренастого священника с мужественным лицом, за спиной у которого звонил механизированный переносной колокол, рассеивающий алую мглу.
– Мы движемся вперед ради обеспечения человечества доступными и безопасными энергоносителями. Служба в ГазоБиомПром гарантирует социальную пенсию!
– Да ну, хрень какая-то, – сказал Талгат, и выключил телевизор.
