Тесс Хаген
Другие. Экзистенциалист
– Ада, куда ты собралась? – я пытался увидеть в её глазах ответ, пытался понять, что же такое случилось. Лица на ней не было совершенно, она, похоже, была готова разрыдаться прямо здесь. Чуть пожав изящными худыми плечами, Ада ничего не ответила. – Даже не думай уходить одна, – я склонился к её уху и осторожно прошептал, – я тебя никуда не отпущу. Во всяком случае не сегодня.
Ада была так близко, что я не в силах был ничего с собой сделать. Эта женщина, этот Феникс, сводит меня с ума. Я легко коснулся губами мочки её чудесного ушка и готов был целовать всю, здесь и сейчас. И каждую секунду после.
– Льё. Не надо.
– Хочешь, уберу метку? – я ласково провел ладонью по её нежной спине, а внутри разгорался настоящий пожар. Мне даже не нужны были прикосновения Ады, чтобы желать большего, чем простой поцелуй. Если бы не метка и присутствие Денеба…
– Нет. Отойди, пожалуйста, здесь люди.
– Они ничего не замечают, кроме самих себя. Ада, мы с Деном не можем тебя потерять.
– Вы же в курсе, что у меня задание.
– И что? Ты же не собиралась его выполнять. Хотела использовать нас, чтобы получить свободу. Так что мы – квиты.
– Вы обещали помочь разобраться с Сёртуном, – прошептала она, крепко ухватив меня за руку, обжигая своим прикосновением. Но я не дрогнул. “Не потеряй её, дурак”, – пронеслось в голове.
– Сделаем. Просто останься с нами…
– Я не могу.
– Ну почему же? – пересилив себя я чуть отодвинулся от неё.
– Потому что я не знаю чему и кому верить. И лучше буду действовать одна, чем с вами или с Фениксами.
– Ада, Сёртун уничтожит тебя, если ты на это решишься. Тебе необходима защита. Только Денеб и я можем её тебе обеспечить.
– Только ради твоей идиотской мечты?! – она со злостью сжала мою руку сильнее и теперь уже сама приблизилась почти вплотную.
– Не только, Ада. Не только.
– Ден твой друг… А ты…
– А я? Я готов забрать тебя у него. Сейчас же, – в её глазах я заметил огонь. Неужели? Она ведь точно так же недавно смотрела на Денеба!
– Нет. Тебе же нравится Майя!
– И что? – я чуть пожал плечом и не смог сдержать улыбки. В гневе, в порыве нескрываемых эмоций она ещё лучше. Огненная Адочка. Я представил, каково нам было бы вместе и не удержавшись чуть закусил губу от потрясающих картин.
– Он же сейчас всё видит! Ты делаешь ему больно!
– Ада, не истери. Денеб не настолько глуп.
– Дай мне уйти.
– Нет. Сейчас опасно. Одна ты никуда не уйдешь, ещё раз говорю! Только со мной или с Деном. Или с нами двумя.
Я подхватил её под руку и повел к столику. Ден сидел с мрачным лицом и совершенно отсутствующим видом. Ада после первого бокала впала в точно такое же состояние.
– Ден, – тормошил я друга. – Всё прошло успешно, план сработал. Система отличная.
– Ну? – безразлично откликнулся он.
– Что ну? Мы теперь можем пробовать дальше. Жаль, что в буфере таких влияний не найти больше. Вот если бы получилось выбраться…
– Мне нельзя.
– Что? – я и забыл, что Ден ждал ответа о возможности выехать.
– Я твоя сущность, Льё. Нельзя.
– Чёрт. Но можно попробовать передать знания и способ работы другим. Вдруг у них выйдет, это же прорыв?
– Разберись сам.
Мне казалось, что я разговариваю со стеной. Ден упорно не собирался нормально говорить, Ада вообще не выходила из оцепенения, выпив, наверное, уже целую бутылку. Я уже было расстроился и отчаялся, собирался высказать им всё, что накипело, но к нам подсели Герша с Майей.
– Льё, спасибо за такую чудесную организацию вечера, – подчеркнуто вежливо проговорила Майя. – Кажется, мы собрали средств больше, чем могли ожидать.
– Я сделал, что мог. Не стоит благодарить, – я так же вежливо улыбнулся, не собираясь показывать никому, что мы знакомы гораздо ближе, чем просто коллеги. – А как вам наше мероприятие? – адресовал я вопрос Глебу-Герше, чтобы хоть на ком-то отыграться.
– Эм… Довольно интересное, – с трудом ответил Феникс, оглядывая нас с тревогой. Вот кому стоило бы поучиться прятать свои эмоции.
– Вы бы заходили к нам почаще, – продолжал я издеваться. – Я так понимаю, вы дружите с Майей?
Герша напрягся, потер переносицу и зачем-то взъерошил волосы. Явно боялся и не знал, что от меня можно ожидать, ото всех нас. Тем лучше. Чем более неудобное положение у него будет, тем веселее! Я сейчас как наркоман нуждался в выплеске эмоций, в сбросе напряжения. Ужасно хотелось дать кому-нибудь в морду. Дену, например, за молчание.
– Мы встречаемся, – наконец выдал Герша. А я поймал на себе неосторожный взгляд Майи. И она туда же! Покраснела ещё…
– О, надо же. И давно? – я решил воспользоваться моментом и выяснить некоторые подробности, чтобы сравнить с тем, что нашёл в памяти своей подруги.
– Довольно давно, – ожила вдруг Майя, наверное, умудрилась-таки взять себя в руки. – Мы познакомились случайно, прошлым летом. С тех пор не расстаёмся.
– Все судьбоносные встречи – случайны, – философски изрёк Денеб. – Мы с Адочкой тоже познакомились забавно. На работе.
– Вы вместе работаете? – удивилась Майя.
– Нет, – рассмеялся Ден. – Моя лапушка пришла ко мне за вот этой красотой.
Адочка показала всем свою прекрасную татуировку-метку на руке в виде шиповника. Очень тонкая и изящная работа Дена.
– Красиво, да? – не без гордости спросил он.
– Невероятно, цветы будто живые. И на спине такие потрясающие крылья! Настоящее произведение искусства, – похвалила его Майя.
– А мы тут все эстеты, – добавил я, довольный тем, как неоднозначно прозвучала эта фраза.
– Люди искусства, – чуть ехидно добавила Ада. – Ден действительно отличный мастер.
– Вы вообще очень эффектная пара, уж простите мне мою прямоту, – снова принялась за похвалу Майя. – Когда вы танцевали, весь зал следил…
– Спасибо, – сухо ответила Адочка. – Позвольте, я вас покину? Хочу немного освежиться.
– Я провожу, – неожиданно встал Герша. – Выйду покурить, не люблю дымить в помещении.
Ден так посмотрел на него, что я испугался за Феникса. Сущность и убить может, особенно за Аду. Сделав предупреждающий жест, я надеялся на разум Денеба. Майя с улыбкой кивнула своему парню, и мы остались втроем.
Теперь пришла моя очередь задуматься, пока эти двое болтали между собой о всякой ерунде. На душе было неспокойно, вроде бы мы сделали всё, что должны: влияние уничтожено, все живы и даже не пострадали. Но что-то было не так.
Спустя несколько минут вернулся Герша, но один. Майя попрощалась с нами и, ухватив его за руку, потащила в сторону выхода. Гости тоже понемногу расходились – время было позднее, город уже наверняка спал. Мы с Деном переглянулись и не сговариваясь вышли через чёрный ход на тёмную, едва освещенную фонарями улицу.
– Где Ада может быть? – тревожно спросил Ден.
– Мы такие дураки с тобой, отпустили её. Пошла домой, наверное.
– К кому, вот вопрос! И домой ли?
– Стой! – я почувствовал злость и ненависть, разливающиеся в воздухе. Эпицентр где-то совсем рядом. – Влияние, Денеб!
– Ада! – хрипло шепнул он и уставился на меня безумными глазами. – Где? Говори!
Я только махнул вперёд и побежал, только бы успеть. Ден сориентировался моментально и уже почти обгонял меня.
– Что это за жесть? – спрашивал он на ходу.
– Откуда мне знать? Ловушка скорее всего!
– Да чёрт!
Влияние увидели сразу: гигантское, как грозовая туча, с алыми молниями, несколькими ядрами и дико злое. Ада вышла из тени, что сделали и мы в ту же секунду, как выбежали на улицу из дворов. Влияние держало Феникса высоко над землей, обожженную, раненую. Я подал сигнал Дену, а сам бросился вперёд, чтобы отобрать Адочку и начал одновременно искажения.
Злобное облако только этого и ждало, оно явно знало, что мы придём. Легко и просто отпустив Аду, оно двинулось в сторону Дена.
– Ада! – крикнул я, подбегая к ней. – Ден! Быстрей!
Она падала прямо ко мне в руки, но я дико боялся, что не смогу поймать. Ада с силой ударила меня своим телом, вместе мы упали на асфальт, собой я смягчил удар и тут же потащил её в сторону.
– Ада, – шептал я, видя жуткие ожоги и раны. Похоже, влияние не щадило Феникса. С моих рук текли чернила, я пытался и искажать всё вокруг и держать блоки для Адочки, – ты жива? Ответь мне, срочно!
– Жива, – она приоткрыла глаза и от облегчения я чуть не закричал, но пересилил себя и улыбнулся.
– Будь здесь, дальше мы сами, – я оставил лежать её на безопасном расстоянии от влияния и побежал на подмогу Дену. Он вышел из тени и теперь выглядел как черно-серый туман. – Де-не-е-еб!
Он по привычной схеме, должен был сдерживать влияние, служа мне подстраховкой. Тогда как вся основная работа ложилась на мои плечи. С пальцев стекали экзистенциальные чернила – крайняя рабочая мера, и этой особой краской я рисовал на асфальте символы и картины, призванные уничтожить врага. При этом Денеб понемногу пожирал и влияние: отрывал от него кусочки, захватывая собой. Он отнимал силы, отнимал плоть, а я искажал.
Целью служили в первую очередь ядра – я иссушал их, как какой-нибудь изюм, доводил до крайнего состояния и ждал, что они рассыпятся в прах. Так и происходило, медленно, но верно. Только бы Дену хватило сил меня подстраховывать. Он хоть и силён неимоверно, но с таким влиянием вдвоем мы давно не бились, если вообще бились. Спасибо Адочке, она прилично его потрепала.
Я любил такие сражения, и сейчас наслаждался процессом, не боясь быть убитым или раненым. Главное, что наш Феникс в порядке. Влияние истерично сопротивлялось, пыталось достать меня, остановить искажение, но мой дорогой Денеб не зря считался лучшим из лучших – защищал меня то куполом, то черно-серой стеной из самого себя. Он – идеален. Такой же невероятный, как и Ада. Мы – самая сильная команда, все трое.
Шаг за шагом, рисунок за рисунком, влияние угасало, разрушалось и исчезало. Но я упустил самый важный момент – оно было разумным. За секунду до того, как нам удалось добраться до последнего ядра, влияние сжалось, выскользнуло из цепких лап Денеба и тонкой струйкой потянулось ко мне, тогда как основная его часть поднялась выше, забиваясь под крышу дома.
– Ден! Уходи! – крикнул я, размахивая руками, чтобы он меня заметил. Но в таком состоянии и ухватить его сложно, чтобы хоть как-то отвлечь.
Влияние сверкало под крышей, озаряя небо розово-красными всполохами.
– Де-неб! – крикнул я снова, что было сил.
Громыхнуло так, что заложило уши, сверху посыпались осколки, гулом заполнилась вся улица, отовсюду доносились звуки ударов, рядом со мной падали куски кровли, какие-то металлические конструкции. Запахло гарью, кровью и выжженной землей. Денеб! Я прислушался к себе, уворачиваясь от осколков и сквозь дым пытаясь рассмотреть, что происходит. Ден жив. Но собрать его сейчас не выйдет. Нужно возвращаться к Адочке и уносить её отсюда!
Она лежала на спине, совершенно стеклянными глазами, залитыми слезами, глядя в небо, и тяжело дышала. Я опустился рядом с ней:
– Ада? Ада! Ты в порядке?
Она только покачала головой. Слишком сильно пострадала, теперь я видел это отчетливо. Опаленные волосы, обожженна наверняка не только кожа.
– Чем тебе помочь? – попытался выяснить я.
– Ден? – прохрипела она жутко.
– С ним всё нормально. Нам надо уходить. Тут сейчас будет слишком опасно. Влияние взорвалось на крыше дома, пожар начался. Люди собираются, – я приподнял Аду, из её губ вырвался стон боли, сердце у меня сжалось. Бедняжка. – Тише, тише…
Недалеко остановилось такси, на наше счастье оказавшееся рядом. Я махнул водителю, и он тут же сообразил, чем помочь. Вместе мы оттащили её к тротуару, и пока парень готовил машину, я с тревогой осматривал Феникса. Она всё ещё иногда постанывала, так заунывно и трагически, что мне хотелось выть вместе с ней.
– Ада, слышишь меня? – шепотом спросил я, в ответ получил сдержанный кивок. – В больницу тебя нельзя, пожалуй, ни ко мне домой, ни к Денебу пока тоже не получится. Потерпишь немного?
Я ласково погладил её по опаленным волосам, стёр с лица слёзы, которые так и лились из глаз, поднял и уложил в машину. Крикнул водителю адрес запасной квартиры, которую мы с Деном держали на всякий случай, и такси тронулось.
Как нас угораздило так глупо попасться, чуть не лишиться Адочки. Да и Денеб – что теперь с ним, насколько он пострадал? Удастся ли нам избежать наказания и как вообще мы сможем доказать, что просто защищались? Наверняка это всё подстроено, спорить готов, что Сёртун приложил свою руку. Тварь. Нельзя было пускать Гершу на благотворительный вечер, не стоило оставлять Аду одну. Да много чего не стоило! Но я ведь упрямый, я хотел как лучше. И просчитался. Впервые в жизни так сильно просчитался. Думал, что Сёртун не способен на такие пакости, что он успокоился и забыл о том, что было, выкинув меня за пределы экзистенциального сообщества.
Да, я не допускал никакой другой мысли. Вряд ли у кого-либо ещё нашлись силы и возможности, а ещё такой извращенный план, чтобы совершить всё это. Да и врагов кроме Сёртуна у меня нет, хотя бы потому, что любой, даже истинный экзистенциалист, боится Льётольва. А Фениксы не рискнут лезть, их и так мало осталось, а зная мой нрав…
В сердцах, виня в первую очередь себя за недальновидность, я нервно оборачивался на дорогу, посматривал на свои грязные руки и израненную Аду.
Наконец-то мы приехали, я вышел из машины, с облегчением вдохнув прохладного ночного воздуха и открыл заднюю дверь.
– Адочка, потерпи ещё немного. Я тебя вытащу.
Я осторожно взял её на руки и понёс в квартиру. Включать свет не стал – хватало фонарей, освещающих комнату через высокие окна – просто уложил Адочку на диван и добрался до кухни, чтобы достать из морозилки лёд. Это единственное, что могло ей сейчас помочь. Завернув его в полотенце, я прикладывал спасительные компрессы к обожженному телу Феникса, надеясь, что боль от этого немного утихнет. Я смотрел на неё, на мою милую Адочку и страдал вместе с ней, нестерпимо болело в сердце и душа разрывалась на крохотные кусочки, больно впивающиеся во внутренности.
– Ты прости, что мы так поздно, – пробормотал я, потому что не мог больше молчать. – Надо было догадаться, что ты не станешь выполнять обещание и обязательно уйдешь в одиночестве. Это же ты, Ада… Тебя твой этот Герша обидел, наверное?
Она помотала головой, крепко сжимая губы и не открывая глаза.
– Можешь не говорить, но я всё равно уверен в этом. И Ден себя слишком странно повёл, – я замолчал, потому что и так всё было понятно. Что-то произошло между ней и Денебом, остальное уже просто добавило масла в огонь. Ада открыла глаза. Мне до дрожи хотелось обнять её, утешить, забрать всю боль себе и помочь. Видеть во взгляде Феникса страдание – невыносимо. – Ада, ещё не поздно всё изменить. Тебе не обязательно быть с ним. Ты можешь просто быть свободной. Или…
Я склонился над ней в непонятном даже самому себе порыве, готовый поцеловать, или хотя бы просто почувствовать дыхание как можно ближе. Если бы не метка, если бы не моё уважение к другу…
– Метка Денеба не позволит мне сделать то, чего я так хочу, – зашептал я. Не метка… Нет. Мы ещё не поговорили с ним, а я не мог вот так предать его, обмануть. Осторожно я провел пальцами по пересохшим губам Ады и прислонил их к своим, хотя бы так почувствовать её на вкус. Запекшаяся кровь, дым, пепел. Феникс. – Но ты можешь сделать другой выбор… В любой момент.
Входная дверь тоскливо скрипнула, и я услышал знакомую тяжелую поступь, но на всякий случай поднялся и спросил:
– Денеб?
Ну конечно это был он, принес с собой любимые запахи выжженой травы и болота.
– Собственной персоной, – раздалось из коридора. – Ада с тобой?
– Да, она здесь.
Ден с усилием выдохнул и пробрался в комнату. Вид у него был ужасающим, даже для меня, привычного ко всему.
– Еле ушёл оттуда, – прохрипел он.
– Это всё подстроено, Ден. Если бы Ада не наткнулась на влияние и не начала с ним бороться…
– Да-да. Оно бы добралось до нас, устроило бы черти что… А в итоге всю вину свалили бы на тебя, Льё. Несанкционированное искажение, непредвиденные последствия… Благодаря нашей птичке, всё обошлось обычным взрывом при несогласованном ремонте, – Ден прямиком направился к дивану и сел рядом с Адой. – Как она?
– Как видишь. Ожоги. Я так понял, что горло, голосовые связки и лёгкие тоже повреждены. Она как маленький дракончик, дымит. Похоже, это последствия запрещенных техник. Да, Ада?
– Она в сознании? – удивился Денеб.
– Ага. Не говорит только.
– Лапушка, – пробормотал Ден, – открой глазки… Хочу убедиться, что ты в порядке.
– Оставь её, ты себя видел? Нельзя таким вообще никому показываться, а Аде тем более, – я решил отойти от него подальше, чтобы не схлопотать чего-нибудь ненароком. Ден был крайне зол, я чувствовал это. – Давайте просто отдохнём. Все проблемы решим утром.
– Но ей надо помочь!
– Не надо. Ада – Феникс. К утру и половины ожогов не будет. Не дергайся, Денеб. Factum est factum.
Я улегся на полу, прислушиваясь к перешептыванию Дена и Ады. Да, им было о чем поговорить. Идеальная пара, созданная самой природой, как два кусочка пазла. Им не нужны были слова, чтобы понимать друг друга, почти как у нас с Денебом, только связь в десятки раз крепче и изящнее. Чем дальше, тем больше я ощущал себя лишним, неприкаянным, неспособным ничего привнести в наши отношения, в нашу дружбу и даже сотрудничество. Я мог бы только использовать этих двоих и всё. Но уже не хотел.
Самым главным моим желанием теперь была невозможность их потерять. Мою сущность и моего Феникса. Мне вспоминались взгляды Ады, и я понимал, что интересен ей, что она готова перейти определенную черту со мной, но… Это причинит боль Дену, да и всем нам. Отравляющая любовь. У меня просто больше не было сил скрывать. Сколько раз я рисовал её, Аду, сжигал и рисовал снова. Я бредил ей, я любил её не зная. Мечтал, как семнадцатилетний парнишка, надеялся на чудо, а оно произошло не со мной. Почему? Потому что у мироздания другие планы и Ада предназначена Денебу.
Рядом с ней я становился другим. Чуть наивным, нежным, чувствующим, похожим на человека. Мне нравилось любить её. И хотелось почувствовать любовь в ответ, хотя бы каплю. Может я выдумывал, но что-то такое я видел во взгляде Адочки, направленном на меня.
Но мне никогда не стать другим. Я рожден экзистенциалистом, им и умру. И всё, на что могу рассчитывать – дружба, а если повезёт – то одна единственная ночь. Готов ли я попробовать, а потом забыть и отказаться?
Да.
Мост
Сквозь сон я слышал, как проснулась Ада, понял это по лёгким осторожным шагам. Не стоило подавать виду, что я проснулся, лучше понаблюдать со стороны, что она будет делать и как поведет себя Денеб. Он и не заставил себя долго ждать, минут пять спустя направился за Адочкой в ванную, я слышал, как тихо шумела вода и как они переговаривались. Чуть позже кто-то прошёл на кухню, я всё ещё выжидал, не предполагая даже, что мы теперь будем делать.
Проверил телефон: писал Саша и осведомители. Саша, правда, действовал не от себя лично, а как член совета сообществ. Об инциденте уже известно, и с нами хотят говорить. Этого стоило ожидать. Ну что ж…
Из кухни доносились уже голоса двоих: хриплый и приглушенный Ады, и наигранно бодрый – Дена. Значит не всё так страшно. Я собрался с мыслями, поднялся, всё ещё чувствуя себя ужасно помятым после сна на полу, и побрёл к друзьям. Странно было так думать о них, но хотя бы безопасно. Ден точно друг, а вот Ада… Посмотрим.
Денеб, как и всегда, был погружен в дела: готовил завтрак. Ада, похожая на побитую птичку, нахохлившись сидела за столом, завёрнутая в большое полотенце.
– Ага, с голода мы точно не умрём,– постарался улыбнуться я, чтобы выглядеть как можно более обыденно, и устроился за столом, подальше от Феникса. – Как спалось, голубки?
– Отлично. Я почти огурцом, – хохотнул Ден, но от меня не укрылся его зверский взгляд, пожалуй, нервы сдавали и у сущности.
– Я тоже ничего. Оклемаюсь через пару дней, – прохрипела Ада.
– Ситуация у нас вышла патовая, ребята, – начал я, потому что стоило обсудить всё по горячим следам и как можно скорее принимать решение о нашем будущем.
– Очень она мне что-то напоминает, – Ден повернулся ко мне и впился взглядом. Зачем он ворошит прошлое, я тоже прекрасно помнил, что произошло когда-то давно, но вовсе не собирался говорить об этом сейчас.
– Это было так давно, что не стоит и вспоминать! Тогда всё было иначе, – попробовал я сопротивляться.
– Ничего не иначе. Ты и сам прекрасно знаешь это. История почти один в один. Но мы обязаны привести её к другому финалу, – Ден накрыл сковороду крышкой и принялся резать овощи и хлеб.
Конечно, Ада не могла не зацепиться за эти слова, Ден поддержал её и начал понемногу выдавать наши общие с ним воспоминания. Эта история вызывала в душе и чувство острой меланхолии и дикую горечь. Пожалуй, наша первая с Денебом совместная потеря, боль и вместе с тем – общее счастье.
Мы оба тогда были мальчишками, учились в специализированном лицее для таких детей. И как-то под конец зимы в наш класс пришла новенькая. Девочка! Что само по себе было удивительно – среди экзистенциалистов не бывает женщин. Она была такая нежная и хрупкая, чем-то похожая на водяную лилию. Уже позже оказалось, что сила в ней жила такая, что в перспективе могла бы превзойти мою в несколько раз. Единственное, что мешало – слабое человеческое здоровье и пол. В классе её постоянно дразнили, задирали, но обижать боялись. Старшекурсники косились с неприязнью, смеялись над тем, что ни одна сущность не согласится с ней работать, стать экзистенциальной парой.
Но Денеб…
Он как-то сразу проникся к ней и подружился, подтянув за собой и меня. Учителя говорили, что Ден и наша маленькая подружка идеально сработаются, но причин не называли. О них мы могли только догадываться.
То время поистине вспоминается, как самое лучшее: сколько всего мы придумывали вместе, пробовали разные искажения, рисовали везде и всюду, втягивали Денеба в наши затеи, побуждая ставить множество куполов, даже пробовали выходить из тени без разрешения. Вечерами забирались на её крошечную кровать в такой же маленькой уютной комнатке, и читали всё, что смогли найти интересного в библиотеке. Частенько малышка засыпала, уткнувшись носиком в моё плечо или плечо Дена, тогда мы укладывали подругу в подушки, укрывали одеялом и ещё несколько минут просто смотрели, как она спит.
Наша общая первая любовь, по-детски наивная, но по-взрослому крепкая. Мы защищали её от хулиганов, не давали дразнить и обижать, отпаивали горячим чаем, когда она в очередной раз болела и жутко тосковали, когда родители забирали нашу девочку на каникулы.
Ден готовился стать её сущностью, а я ждал предложения от учителей – ни один из одноклассников мне не подходил, слишком слабые, они просто не смогли бы подстраховать во время битвы как положено.
В общем-то, всё могло бы закончиться вполне благополучно, если бы не злость старшекурсников, которых наша троица с блеском обошла на экзаменах, да и в целом – мы всегда были на слуху, показывая потрясающие результаты.
Очередным вечером, за день до начала каникул, мы с Деном по привычке шли к нашей девочке, чтобы попрощаться перед отъездом. И аккурат около заветной двери наткнулись на крошечное влияние, которое и решили уничтожить – с такими мы сто раз уже сталкивались на занятиях. Можно было бы оставить его там, в коридоре, но тогда пришлось бы рисковаль спокойствием малышки. Правда, после того, как мы справились, и, запыхавшиеся и довольные, ворвались в комнату даже без стука, оказалось, что наша подружка тоже была занята делом. Боролась с таким же влиянием и вполне успешно. Мы только взялись помогать, как поняли, что это – ловушка, влияние вовсе было не мелким, а замаскированным довольно сильным. Во всяком случае даже очень одаренным детям, даже втроем, справиться с ним не представлялось возможным.
Ден первым обратил внимание, что наша девочка сильно ранена и, пока я пытался исказить врага, он помогал ей. Безуспешно. Как только она потеряла сознание, влияние рассеялось, а мы, два мальчика, совершенно не знали, что делать. Денеб побежал за помощью, а я отчаянно пытался сообразить, как ещё помочь, как исказить мир вокруг, чтобы малышка снова открыла глаза.
В тот день наша маленькая подруга так и не очнулась. И на завтра тоже. Приехали родители, полиция, руководители сообщества экзистенциалистов. Нас допрашивали, заглядывали в головы, хотели наказать, меня так вообще – исключить. Но виновники нашлись быстро – идиоты-старшекурсники “пошутили”, думали, что просто припугнут нас, но не рассчитали ни наши, ни собственные силы. За призыв влияния и злой умысел их вышвырнули из школы, лишили права использовать экзистенциальные силы и заперли в тихих малых буферах. Может, потом и выпустили, кто знает.
Мы с Денебом с того самого дня будто тоже исчезли из этого мира. Перестали ходить на уроки, между собой практически не разговаривали. Мне хорошо помнилось, что в первые дни между нами возникали жуткие ссоры и драки из-за попыток обвинить друг друга в том, что случилось. Что он, что я – считали нас трусами и слабаками. Сейчас я понимаю бессмысленность тех обвинений, но тогда мы казались сами себе сильными, но при этом оказавшимися неспособными уберечь нашу девочку.
Чуть позже, примирившись с тем, что случилось, переболев, мы с удвоенной силой взялись за учебу, сдружились ещё крепче, и Денеб в итоге стал моей сущностью. При выпуске из школы поклялись друг другу в вечной дружбе и верности.
Ада, когда услышала эту историю, заметно испугалась. Да, параллель была видна и невооруженным взглядом. Но признавать этого не хотелось ни мне, ни Денебу. Слишком велик шанс на повторение. Нынешняя ситуация лишь по нелепой случайности похожа на ту, из нашего детства. Но Адочка, конечно, не поверила, что мы с Деном вовсе не пытаемся избавиться от застарелого чувства вины, помогая ей.
– Ты, Льё, – указала она со злостью в меня вилкой, – несёшь ответственность за то, что случилось. И мне плевать на твоё чувство вины, сожаление о прошлом и всё остальное. Это ты не предвидел такого развития ситуации! Я вообще не понимаю ничего.
– Не нужно понимать, просто эта история с тобой напомнила мне то, что случилось когда-то, – как можно спокойнее сказал я, надеясь, что эти неуместные воспоминания ничего не испортят. – И именно поэтому я чувствую гораздо большую ответственность, чем должен. Мы с Деном многое пережили вместе, это правда. У нас уйма общих воспоминаний, и не всегда они приятные. Но это… После него мы стали почти единым целым. Поэтому оно такое важное.
Все эти разговоры будто бы закинули меня в далекое прошлое, я вспомнил не только нашу первую с Деном маленькую трагедию, но и многое из того, что было после, и с мучительной болью понял, что истории повторяются бесконечно. Почему? И эти двое, что сидели здесь передо мной, оказались из-за этого в десятки раз важнее и дороже всех тех, кого я когда-либо встречал, с кем дружил и кого, возможно, любил.
Я схватил салфетку, достал из кармана ручку и начал рисовать. Только так можно было выразить всё, что сейчас я хотел сказать. Не обращал я внимания на препирательства Ады и Дена, на её попытки уйти и на то, как сущность мягко остановила её. Я должен был показать им, что чувствую, показать так, чтобы они поняли и поверили.
– Не надо было уходить одной, – пробормотал я, подвигая к Аде салфетку.
На неровной белой поверхности, иногда напоминавшей мне холст, я изобразил нас троих, стоящих спиной к наблюдателю. Адочка посередине с прекрасными огненными крыльями, а по краям я и Ден, у меня в руках кисти, как символ экзистенциализма, а сущность чуть размыта и туманна. Та правда, которую мы стараемся скрывать, которую не показываем миру. Хотя бы это должно нас объединять.
Ада внимательно смотрела на рисунок и явно о чем-то думала, сомневалась, боялась, хотела решиться и не могла. Я с легкостью мог бы подсмотреть её мысли, но не стал. Слишком уважал её и всё же – любил.
Мне пришлось предъявить последние аргументы в виде сообщений от представителей сообществ о том, что нас ждут для серьезного разговора. Ада боялась, что нам никто не поверит, что всё закончится слишком плохо. Но это действительно был единственный шанс на всеобщее спасение, если бы она рискнула рассказать о том, что с ней делал Сёртун, как он подговорил подружиться с экзистенциалистом и сущностью, подверг прямой опасности, то мы смогли бы освободить её от этого груза, от страха перед учителем и даже наказать его. Тогда бы Ада осталась с нами. Никто никого бы не потерял, а мы с Деном постарались бы сделать так, чтобы она жила спокойно. Да я готов был сделать что угодно, только бы Адочка осталась рядом.
Я подошёл к ней и положил руки на плечи, пока убеждал словами. Она заметно сжалась и с тревогой обернулась на меня.
– Ада, – заглянул я в её невероятно красивые глаза. – Опытные экзистенциалисты и даже Фениксы сразу поймут, искажены твои воспоминания или нет. А следы выжига вообще невозможно скрыть. Не бойся. Если не остановить Сёртуна, то он полностью разрушит твою личность. Он никогда не останавливался на пути к своим желаниями.
– А ты, Льё? Ты можешь остановиться? – возник рядом с нами Ден. В нём опять взыграло чувство справедливости? Или он хотел отомстить мне за то, что я предлагал Адочке избавиться от метки? Всё же он мой друг, и видит меня почти насквозь.
– Я ничего такого не делаю, чтобы останавливаться.
– Ты использовал Аду, пусть даже с её согласия. Ты тоже хочешь осуществить свою мечту, достичь цели, и даже не думаешь, что кто-то пострадает в процессе. Или даже погибнет. Ваши личные тёрки с Сёртуном выходят уже за всякие рамки. Вчерашняя ночь ни о чем тебе не сказала? – Ден убрал мои руки с плеч Ады и продолжал сверлить взглядом, я хотел было сказать ему, что думаю, но побоялся обидеть нашего Феникса. Поэтому мы продолжали молчать.
– С чего вы взяли, что во вчерашнем нападении виноват Сёртун? – прошептала испуганно Ада.
– Он, Адочка, оставляет следы. Ты, наверное не знаешь, – я решил отойти подальше от Дена, совершенно не узнавая его, – но Сёртун умеет выманивать влияния. Как пчёл ловят на мёд, он ловит влияния на привлекательные для них объекты. Освобождает кому-нибудь голову, чтобы туда захотело проникнуть что-то ненормальное. Или того хуже – использует мелких колдунов из числа людей, чтобы они поспособствовали наведению порчи или проклятия, например. Да-да, не смотри на меня так. Истинные экзистенциалисты об этом все знают, и главы вашего сообщества тоже. Прочим же Фениксам не рассказывают, чтобы они сами этого не пробовали. Слишком опасно. Так вот на месте вчерашней атаки обнаружены трупы. И знаешь что? Они выжжены. Полностью. И этим, кстати, мы тоже можем доказать виновность Сёртуна. Теперь ясно?
