Темный
Сны
– Я думаю гражданин империи, Максимелен Сули, думает о безопасности родной страны. – Этот голос и профиль знакомы каждому штурмовику империи. Нам регулярно крутили его речи, да еще грамоты с профилем вручали. Канцлер? Может все таки не он? – От имени императора я предлагаю место следователя в следственном комитете здесь, в Приниане.
Что мне оставалось? Я сержант, хоть и запаса, слово императора считай закон! Правый кулак к левой стороне груди, становлюсь на левое колено.
– Воля императора!– Смотрю на канцлера, если это он, то знает как ответить. Ну, что ты тянешь? Сколько раз эта формула посылала на смерть штурмовиков! Ты тысячи раз говорил нам ее с экранов! Давай, облеки свои слова в приказ императора, раз ты заговорил от его имени!
– Не ожидал от юного гения лозунга штурмовиков империи! Думаю мы не будем превращать научный диспут в подобие флотских приказов. Вставайте, Сули.
– Благодарю ваше высочество.– Я встал и поклонился.– Для меня честь получить рекомендации от вас лично. Моя жизнь принадлежит империи.
Что за игра? К чему такой детский развод? Может смысл его гораздо глубже или я себе просто мозг взрываю? Ответил бы, Воля Неба, и я передал бы диплом в имперскую канцелярию! Может как раз этого он и не хотел? Черт! Как в грязи вывалялся! К черту эту политику!
Потом был фуршет для высоких гостей, меня даже пригласили поприсутствовать, не знаю зачем.
– Значит юный гений?– На меня уставились ярко алые глаза Маррайи.– Почему ты не приглашал меня после? Испугался?
– Некогда было. Работа, учеба, да еще с дипломом разбирался.– Я взял с подноса два бокала и предложил один девушке.
– Плохая работа, раз ты до сих пор не заработал на приличный костюм.– Марая насмешливо провела пальчиком по лацкану.– Эта проблема легко решаема. Как насчет моего личного юридического сопровождения? С полным доступом?
Меня окатило холодом, стерва! Нет, я конечно другими словами охарактеризовал молодую девушку, но пусть будет стерва. Улыбаюсь великолепной фигуре и прекрасному личику, а ведь в душе у нее нет и намека на раскол или язву. Она мутна, взбаламучена и пятна есть, но гнили не чувствую. Поставил нетронутый бокал на подоконник, за окном уже темно, звезды горят.
– Прошу прощения, мне пора.– Надо сваливать от такого окружения!
глава пятая
Полицейские участки штампуют? Я побывал в трех, на разных планетах, и везде было одно и тоже. Дела до тебя никому нет! Сидишь в обезьяннике или в отдельной клетушке, прикован к решетке или лежишь связанный на полу, никому до тебя дела нет. Единственная надежда следующая смена, тогда на тебя еще взглянут, вдруг у тебя еще что-нибудь осталось? Потом, когда пройдет развод, приедет дежурный следователь, с тебя снимут показания, но с таким видом одолжения, что становится понятно как все заняты. Если к тому времени до тебя не дойдет, что нужно покаяться и добровольно написать чистосердечное признание, то возможно даже накормят. Чтобы ты наконец проникся состраданием к служителям закона. Ночь, охраняемая камера, я подумал и решил выспаться именно в таких, защищенных условиях. Нейросеть при мне, адвоката я предупредил, чтобы приехал утром. Можно прилечь и подумать, как я ввязался в это дерьмо. Надо было сразу сваливать, как только появился канцлер. Не удивлюсь, если на меня повесят всех собак и предложат спасти от тюрьмы. Два нападения в одну ночь, да я должен трястись от ужаса! То, что я им морды набил, ничего не меняет. В следующий раз покушение будет не для испуга, пристрелят на фиг! Хорошо! Тишина, только лавка жестковата. Вот только я не для того учился, чтобы сейчас радоваться тихой камере!
Шоу разворачивалось по своим непреложным законам. Ранним утром ко мне зашел шикарный господин и сочувственно начал убеждать меня, что все очень, очень плохо. Я откровенно зевал и пытался продолжить спать под его уговоры. Потом посольство не людей прислало адвоката, который тут же разбил в пух и прах версию о моем нападении на их посла в парке. Мне требовалось только подписать всего одну бумагу, прошение об убежище! Тут, какая жалость, появился уже мой адвокат и запретил мне подписывать любые документы! Что делать? Я только руками развел, мол придется подождать! Через пару минут после десяти утра в отделение ворвалась толпа репортеров. Вчерашняя защита была отлично раскручена, сам канцлер посетил! Тут вдруг юный гений оказывается за решеткой! Канцлер просто не успел улететь, как его приперли к стенке вопросами. Два покушения! Канцлер с ледяными глазами распинался перед камерами, вещая о патриотизме и благе народа. Я мысленно подсчитывал статьи обвинений и строил собственную защиту.
Вчера, я только вышел из университета, как вырисовывалась пьяная гопкомпания, решившая срубить денег. Полиция как испарилась! Вот стоило мне врезать по морде парочке самых отмороженных, как раздалась сирена. На автомате нырнул в темноту парка и быстренько, быстренько вдоль кустов. Прямо на трех амбалов с оружием. В общем еле оторвался от этих, но попал в руки полиции. Хороший выдался денек!
В гостевом домике я принял ванну и наконец нормально поел. Мои размышления прервал звонок с проходной. Меня спрашивала девушка. Открыл дверь и сделал приглашающий жест, проходите. Гостиная, выдержанная в постельных бирюзовых тонах, была залита светом. Столик с цветами и ароматно парящим кофейником настраивал на легкий разговор. Отодвинул для Маррайи плетеное кресло, указал на кофейник.
– Кофе? – Я налил чашечку и посмотрел на девушку.
– Осталось в третий раз обломать когти о хумана и род Маррайи можно списать со счетов! Наследница самого Ваннегот Маррайи не справилась с мальчишкой!
Тонкие пальчики погладили мою щеку, когда она успела оказаться так близко?
– Кто ты человек? Ты так соблазнительно пахнешь.
От девушки веяло теплом и чем-то родным, ласковым. Резкая боль в прокушенной губе слегка отрезвила, но поцелуй продолжался и сознание скромно отодвинулось. Я прижимал ее гибкое тело и наслаждался поцелуем. Рубашка с треском разошлась и острые коготки вспороли кожу на груди. Слизнув капельки крови, она взглянула мне в глаза своими, горящими алым, глазами.
– Ты мой! – Слова отозвались в моем мозгу огнем.– Мой.
Ее поцелуи были дики и кровавы, моя кровь смешивалась с ее и этот вкус сводил меня с ума. Ее кровь, пряная и обжигающая, огнем расходилась по моим венам. Огонь, жар, пламя захлестнули меня и я вспыхнул сверхновой. Мы лежали в постели и я пытался привести мысли в порядок. Ощущать человека рядом можно по разному. Тепло или шелковистость кожи, стук сердца, реакцию мышц и нервной системы. Но ощущать душу, мысли, чувства, огонь желания, энергию самой жизни? На какой-то момент я слился с этой женщиной в единое целое, больше не существовало ничего, только мы. Это было настолько нереальное чувство блаженства, нирвана, что я растерялся. Сначала наша близость напоминала сражение. Яростная атака и попытка навязать свою волю, потом внимательное изучение. Медленно возникало ощущение понимания и партнерства. Тонкий ручеек ответных реакций подточил плотину отчуждения и самоконтроля. Моя душа, высушенная планами мести и напоминающая долину смерти, вдруг заполнилась бурным потоком чувств. Сердце вспыхнуло зеленым огнем, добавив жизни в серые краски моего мира. Это ведь не похоже на любовь или нет? Мне настолько хорошо с ней, но что дальше?
Она открыла глаза и я утонул в алых всполохах. Нежность затопила меня, унеся все мысли и тревоги. Ближе к вечеру мы выбрались перекусить. Держались за руки как дети и шли улыбаясь и смеясь. Я вдруг поймал себя на мысли, что счастлив. Счастлив без всяких условий и задних мыслей. Я реально даже подумывал перебраться в Иллиридан, как называют свое государство даймоны, поближе к Маррайи. В империи подтвердить диплом и работать в частном порядке! Почему нет? Она исчезла ранним утром, еще до восхода солнца, оставив только свой запах и воспоминания.
В окно я увидел как по дороге к дому едет пара фургонов с непроницаемыми стеклами. Либо у них крутые пропуска, либо охрана уже трупы! Как одно, так и другое меня не устраивает! Собираться мне не долго, главное с теми, из фургона не встречаться. Правильно говорят, хорошая мысля приходит опосля. Я сплел поиск и начал сканировать свой домик. Твою мать! Да он напичкан жучками! Чего тогда мне целую ночь дали? Хотели взять при попытке к бегству? Дурдом. Информацию с жучков я удалил, даже попытался отследить каналы передачи, но не вышло. Может с них информацию иначе снимали? Ладно, дергаться все равно поздно, будем разговаривать.
В дверь позвонили и я подошел.
– Кто там?– Голос сквозь пленку щита проходит, а вот открыть дверь не получится.
– Сули! Открывайте!– Голос такой требовательный, аж жуть.– Ваш заговор раскрыт!
– Ну, если раскрыли заговор, то поздравляю! Я то вам зачем? Я в заговорах ничего не понимаю!
– Открывайте! Вы оказываете сопротивление властям!
– Так вы представитель власти? Может у вас и ордер есть?– Пока сюда приедет адвокат, пока репортеры подтянутся. Надо тянуть время.
– Мы пришли поговорить!
– Так вас несколько! Вот и поговорите меж собой!
– Хватит валять дурака, Сули! Открывайте!
– Есть статья, запрещающая валять дурака? Тогда конечно!– Я постучал в дверь ногой.– Эй! Прекратите! Почему вы заблокировали дверь! Выпустите меня! Все! Я звоню в полицию!
Отсылаю сообщение о хулиганской выходке в частной гостинице. Где кавалерия? Уже минут двадцать мы здесь лаемся и никого!
– Сули. Я старший инспектор безопасности Феррон.– Этот голос я еще не слышал. – Если вы позволите мне войти и поговорить с вами, то обещаю! Своим честным именем заверяю, никто вас не арестует. По крайней мере пока не совершите преступление. Журналистов и адвоката не будет, можете не ждать.
– Инспектор. Я еще даже не завтракал! Давайте перенесем наш разговор в ресторан? Есть хочу.
Мы шли пешком по парку в сторону приличного ресторана рыбной кухни. Назывался он «Севрюга» и был в деревенском стиле. Деревянная мебель, довольно удобная, пучки трав на балках. Официантки меня знали, некоторые даже завели близкое знакомство. Денег было не жалко и девчонки были мне всегда рады.
– Господин Макс! Сегодня Ирек на кухне, сказать ему, что вы пришли?– Официантка приветливо встретила нас и провела к моему любимому столику в углу.– Сигару?
Я щелкнул по ее браслету, переведя пару тысяч на ее личный счет. Полетта частенько скрашивала мои вечера, когда не была на смене в ресторане. Наверное больше уже не увидимся, пусть хоть так приятно сделаю.
– Мы с господином хотим поговорить за обедом, поэтому пусть Ирек на свой вкус приготовит. Неси коробочку сигар и коньяк. Спасибо, Полечка!
– Как скажете. Приятного вам вечера!
Коньяк, сигара, еще бы компания другая и было бы хорошо.
– Как вы относитесь к вампирам, господин Сули?– Инспектор спросил это на полном серьезе или мне показалось?
– Никак.– Я попытался отшутиться.– Говорят помогает осина внутримышечно и серебро внутривенно.
– Проверим.– Он это серьезно?– Жажда вас не мучает? Сны, в которых вы людей убиваете? Свет не раздражает?
– Инспектор! Что конкретно вы от меня добиваетесь? Я думал вам моя свобода покоя не дает, оказывается другое.
– Взгляните.– Передо мной лег планшет с фотографиями. – Никого не вспомнили?
Снимки делал судмедэксперт и сделаны они были с трупов. Девушки, женщины в возрасте, подростки.
– Все жертвы женщины? – Мужчина кивнул.– Почему такая странная привязка к вампиру?
– Критическая потеря крови. Причем есть след укуса, но нигде ни капли крови.
– Ну, может быть. Причем здесь я?
Разговор прервался пока сервировали стол и несли еду. Я принялся за уху, жестом указав на тарелку и предложив сначала поесть.
– Так что вас заставило прийти именно ко мне? – Я откинулся в кресле и взял сигару.
– Для примера я назову несколько характеристик вампиров.– Инспектор тоже взял сигару. – Неуязвимость к обычному оружию. Огромная сила и скорость в бою ночью. Ну, и они ментаты. Это все, что мне удалось узнать.
– Вы так говорите о них, как будто это тайные агенты, а не мифические существа! – Я разлил коньяк и инспектор благодарно кивнул.
– Теперь почему я пришел к вам. В войсках вы устроили настоящее кровавое шоу. Я читал рапорта ваших командиров, в них такие подробности, что волосы дыбом встают. Три месяца в штрафбате без единого ранения и по несколько атак в сутки! Потом продолжение в пехотной части! Рапорта техников о списании семи комплектов брони подшиты в дело, так что по первому пункту вы подходите.
– На войне все может быть и все случается. Как вы отнеслись к выпискам из госпиталей? Пропустили как незначительные факты?
– Второе!– Инспектор игнорировал мое высказывание.– Я лично просмотрел записи ваших ночных похождений после фуршета! Лично допросил троих пострадавших. Все утверждают одно и тоже. Они не успевали увидеть ваши движения, как были выведены из строя.
– Откуда взялись трое пострадавших? Гопнику я дал в челюсть, потом полицейская сирена, я прыгнул в кусты. Вывалился на поляну, там трое с пистолетами. Кинул в лицо одному какую-то шишку и дал деру. Налетел на патруль полиции и меня скрутили! Третий-то откуда?
– Полицейский, который от столкновения с вами сломал два ребра. Теперь третье. Вы ментат! Мы отслеживали вашу встречу с даймоной и точно знаем, что вы смогли отразить ментоатаку. Наш специалист подтвердил. Это тоже есть в деле.
– Ну, хорошо, я такой супер-пупер. Почему вы решили, что я вампир-убийца?
– То есть от вампира не отказываетесь?
– Инспектор, вы идиот? Я понимаю, служба , фуражка выдавливает все извилины, формируя круговую, но не до такой же степени! Какой на фиг вампир?
– Вот мы и добрались до главной улики. Все эти убийства совершены когда вы присутствовали в столице. Эти улики все косвенные, тут не поспоришь. Но, я предлагаю вам добровольно, без санкции, посидеть в камере под надзором три месяца.
– Точно рехнулись! Давайте всех будем сажать, может это они вампиры!
– Самый большой перерыв составил три месяца. Я полагаю это максимальный срок который вампир способен выдержать без крови.
– Знаете инспектор! Я согласен! Только требование у меня будет простое, одиночная камера и через три месяца вы меня в ней смените! Я хочу убедиться, что вы не сумасшедший вампир!
Черт побери!!! Мне что, загрызть кого-нибудь, чтобы меня не беспокоили? Да по фигу, что три месяца прошло! У меня расчеты не закончены, а вы со своим сроком! «Точечный щит», неплохое название, оказался невероятно сложен. Сам щит срабатывал отлично, эмиттер я отработал. Система оповещения не успевала даже за простой пулей, не то что за лучом. Что я только не пытался сделать. Сканер опасности в ментальном поле, удаленные рецепторы, приемники давления разных систем, бесполезно! Ближе трех метров ничего не успевало реагировать. Я уже отчаялся, когда мелькнула мысль. Тут врываются эти бестолочи и мысль попыталась улизнуть! Неделю они меня уговаривали выйти, дверь то они открыли, а мой щит фигушки. Ждите! Написать и выплести плетение это еще пол дела! Его же скомпоновать надо, чтобы не торчали во все стороны узлы и конструкты. Какой смысл в щите, который не защищает сам себя? Ладно, я наконец закончил и вышел из камеры.
– Тут где-то должен быть инспектор Феррон. У нас с ним был договор.– Я осматривал древнее сооружение, приютившее меня на целый квартал. Камень и бетон, немного бронестекла и тысячи тонн сталепласта. Все как и на обычных орбитальных станциях. С одной стороны правильно, куда ты от сюда сбежишь? С другой, дорогое это удовольствие, содержать узников в орбитальных тюрьмах. Поэтому обычно отправляют на астероиды, руду добывать.
– Господин Сули. Приношу вам свои извинения.– Феррон нарисовался! – Ваша невиновность полностью подтверждена.
Кто бы сомневался! Кто придумал эту байку про вампира? Наверняка все дело в доступе к моему делу, почему это канцлер заинтересовался, что в этом выскочке особенного, за три месяца небось все перетрясли!
– Мы потеряли восемь хороших ребят.– Он глянул мне в глаза с непонятной обидой. – Так что, я прошу вас отменить условие.
– Вы про условие по которому теперь ваше место в камере? Согласен! Поймаете вашего вампира, отсидите.
– Спасибо. Прощайте Сули.
Возвращаться в столицу? Вообще-то надо в университет наведаться, а то после всех этих происшествий так и не показывался, и диплом с направлением не получил.
Свежий и ухоженный после тюремной камеры, в новеньком костюмчике, я зашел в деканат. Цветы Алечке секретарю, коньяк Фадеусу и отправляюсь на кафедру к Кассияну. В пакете приятно позвякивало и топорщилось, думаю меня будут рады видеть. Метр и правда, всплеснул руками и даже обнял, старикана чуть не до слез растрогало мое появление.
– У тебя все хорошо? Слухи ходили самые разные! – Метр вдруг засуетился и вытащил конверт из стола.– Вот, пришло на твое имя.
В письме было всего несколько слов. Полночь, пятый день, координаты. В углу стояла подпись, «фойер фрей».
– Кто доставил? – У меня горло перехватило и я откашлялся.– Когда?
– В тот день когда тебя арестовали, больше трех месяцев назад.
Мы хорошо поболтали, метр был доволен и прощались мы с улыбками. Я возвращался в гостиничный номер, после истории с арестом мне отказали в любимом домике и новых заказов не принимали. «Фойер фрей». Штурмовик из моего взвода. Считал себя реинкарнацией какого-то древнего воина, полностью без башни, но приказы выполнял в точности. Наверняка ему нужна помощь, а я на станции отдыхаю! До назначенного времени еще двое суток, так что надо подготовиться. Кто его знает, куда он вляпался и что ему понадобится.
Парк это не лес, тут опасностей не бывает! Эту глупость вбивают в голову горожанам, чтобы они не волновались и спокойно тратили свои деньги. Но стоит отойти за границу деревьев и вы понимаете, что город кончился. Да, это не лес. Но законы уже изменились и кто не знает этих законов, не понимает их, тот жертва. Закон здесь один, право сильного. В просветах деревьев еще видны огни города, но уже рык зверя определяет твою жизнь. Я шел на встречу, не на бой, но шаг уже стал скользящим, сканер менял частоты, пытаясь пробиться сквозь деревья. Координаты вывели на небольшую полянку с поваленным деревом. Умеет парень места выбирать! Старое дерево упало так интересно, что я сомневаюсь в естественности этого процесса. Ложбинка, которую оно накрыло, не просматривалась с дорожки, думаю и сверху тоже. Сканер обрисовал контуры человеческого тела. Женщина? Какого? Я протиснулся к привязанной к поваленному дереву девушке. Живая, грудь еще двигается, дышит.
– Долго ты добирался, командир! Привет!
Из тьмы выплыл силуэт мужчины. Сканер только сейчас смог его заметить. Странные параметры, я бы сказал очень странные.
– Клинсели? – Силуэт был обманчив, черное пятно на черном фоне.
– А больше никого и не осталось!– Силуэт приблизился и стал заметнее.– Мой счет уже больше чем у тебя! Семьдесят один! С вот этой будет семьдесят два!
– Какой счет, Клинсели? Причем здесь гражданская?
– Макс! Мы ведь уже не на войне, какие гражданские? – Наконец я увидел его лицо. Без эмоций, маска с холодными глазами. – А счет у нас простой. У тебя пятьдесят семь, начиная с того майора, которому ты сердце вырвал и сожрал на его глазах. Мы все помнили твои слова, нельзя убивать просто так! Охотник убивает ради пропитания, воин врага своей Родины.
– Он пытал Робинса! Раненого, попавшего в плен!– Воспоминания об этом я долго пытался засунуть подальше.
– Да! Причем транслировал голопроэкцию перед всей нашей дивизией! Его рожу, когда ты жрал его сердце, тоже! Ты всегда был первым, мы только подражали тебе, стараясь хоть на секунду приблизиться к кумиру хоть в чем-то! Весь взвод старался убить врага голыми руками, как ты! Хочешь сказать не знал об этом?
Я знал. Конечно знал! Но как я должен был это остановить? Главное зачем? Там была война.
– Ты знаешь почему Робинса списали? Думаешь он сломался от пыток? Я нашел его, потом. Он мне признался, что сломался когда ты вырвал сердце тому ублюдку и вонзил в него зубы. Вот когда! Но теперь ему это ни к чему. Остались только мы с тобой.
В руках его появились такие знакомые штурмовые тесаки четвертого взвода. Мы заказали их на одной транзитной планетке, как знак отличия.
– Пора выяснить наконец, кто лучший!
Я не успел ничего сказать, как тьму прорезали росчерки клинков. Как он двигается! Как ветер, не встречающий препятствий, как вода, огибающая скалу. Спас меня щит, отразивший первые атаки и давший мне прийти в себя. Черт возьми, он нереально быстр! Я попытался сместиться и нога подломилась, я ее не чувствовал. В падении мазнул по бедру, ладонь стала липкой и такой знакомый запах крови ударил в ноздри. Лезвия воздуха вспороли темную фигуру и я еще успел услышать.
– Не честно. Командир.
«…Я вспомнил это место! Именно сюда я попадал когда болел воспалением легких! Темнота и тишина! Правда тогда я мог наполнить их своими фантазиями, расплывающимися, цветными фантазиями. Вот почему мне так нравились Дали и Моне! Те же яркие краски из моего горячечного детства. Сейчас было по другому. Тьма не хотела принимать цвет, мой крик не отзывался в тишине. Это была безграничная тьма. Может я умер? Мое сознание все еще ожидает в этой тьме? Чего? Перерождения? Мысли разлетались в стороны, я видел их, хотя ни единого лучика света так и не появилось. Постепенно и они покинули меня, тишина и тьма заполняли все, что я был. Свет! Когда-то во мне был ярчайший свет! Он мог разогнать мрак неправды и высветить ложь! Свет! Где он? Постепенно я смирился, принял тьму и тишину как естественное состояние. Изначально была тьма и тишина! Вот и я вернулся к началу. Появился на свет. С криком и ярким светом ламп. Постепенно упорядочивая и то и другое, но лишь для того, чтобы вернуться. Во тьму и тишину. Родиться на свет оказывается так неприятно! Понятно почему младенцы орут! Шум, яркий свет и никакого покоя! Я пытаюсь закрыть глаза, но кто-то раздвигает мне веки и светит в глаза фонарем. Что за издевательство! В ушах звон, писк и треск помех, ощущение такое, как будто надели на голову старый приемник и крутят настройку. Попадаются какие-то куски фраз, музыки, но больше треска помех. Тьма…»
Столичная клиника место дорогое, но эффективное. Через неделю я уже стоял на пороге, вдыхая чудесный аромат улицы. Без кондиционирования и обеззараживания, без живительных наноботов и визитов лечащего врача. Больше всего я радовался прекратившимся посещениям. Служба безопасности почему-то не хотела ждать моего выздоровления и устроила серию допросов, едва я очнулся. Мои показания подтвердила оставшаяся в живых девушка, но от общения со мной она отказалась. Странная формулировка, что ей хватило одного монстра. Ее право, пусть лечится и забывает весь ужас, что ей выпал. Счет мой пустел прямо на глазах, надо было подумать о заработке. Сижу в гостинице, обдумываю сложившуюся ситуацию и замечаю странности. Муха ползет по стеклу, замерла и стала очень медленно разворачивать крылья. С трудом взмахивает и лениво поднимается в воздух. Потом, с недовольным гудением, улетает с обычной скоростью. Провожаю ее глазами и отмечаю ультрамариновый закат, облака подсвеченные черным светом, переливающиеся разноцветные полотнища, колышущиеся над головами людей и вдруг отлетающие и прилипающие к другой голове. Звуки наплывают, смешиваются с цветными мыслями и пол несется на встречу. Как научиться ходить, если ты уже умеешь это делать? Как взять стакан, если не успеваешь понять, почему он отлетел к стене? Но, я справился! Требовалось контролировать свое тело, и это только пол беды. Правая нога была быстрее левой! Значительно быстрее! Попробуйте сделать хотя бы несколько шагов с ногами, реагирующими по разному! Правая уже начинала второй шаг, когда левая только раздумывала над первым. Мозги регулярно уплывали в замедленную съемку, наверное правильно наоборот, в скоростную, когда я легко замечал любое действие за миллисекунды. Я жрал, жрал и жрал. Постоянное чувство голода, терзающее меня, заглушал только едва прожаренный стейк. Я пожирал килограммы мяса и худел. Через пару недель, когда смог более менее передвигаться и не втыкать столовые приборы в стены, просто пожелав взять их в руку, я выбрался в парк. Меня тянуло на то место, что-то звало. Что-то, что я там потерял, что-то важное. Поляна была перерыта, как будто по ней бульдозером прошлись. От поваленного дерева остались только щепки и я с трудом нашел место нашей встречи. Голова кружилась и я сел на землю, потом лег.
«…Тьма и тишина. Вечность длится тьма и тишина, но что-то меняется, происходит во тьме. Что-то еще более темное, чем непроглядная тьма, безжизненное, нет! Отрицающее жизнь! Что-то, что не имеет желания, потому что желание ведет к организации, порядку, проявлению. Это же просто превращает все в хаос, нет, это и есть хаос. Бессмысленный и безжизненный. Бессмысленный как и моя жизнь. Вынырнул из хаоса во тьму, чтобы вернуться во тьму и хаос. Был ли в этом мгновении жизни свет? Имел он место и смысл? Какая теперь разница, если хаос уже здесь, рядом. Тонкий лучик пронзил тьму и хаос. На краткий миг осветив отражение лица, страдающей маски, актера не умеющего показать страдания на сцене. Эти страдания так фальшивы, что заставляют маску рассыпаться. Лучик гаснет, но я пытаюсь поймать хоть что-то еще. Что-то, что не даст погасить надежду, разгорающуюся внутри. Тьма и тишина. Но где-то там есть надежда…»
Я возвращался по тропинке, уже привычно балансируя на грани вспышки гнева и ледяной ненависти. Где Фойер подцепил эту заразу? Слава Богу у меня собственная нейросеть, прихватившая наноботов в клинике! Смогла определить, что же такое попало мне в кровь от мертвого Клинсели. Опыты с нанофабриками для штурмовиков вроде были признаны незаконными? Информации в открытом доступе нет, но где-то же он эту гадость добыл! Крышу реально сносит, ощущаешь себя этаким всесильным полубогом, да еще этот голод! Понятно зачем ему кровь требовалась, черт! Сам бы сейчас кого не загрыз бы! Нейросеть колонизирует эту нанофабрику, тем более что мне и досталось меньше чем моих собственных нанитов. Нужно только немного подождать. Ждать!
Заявился инспектор Феррон собственной персоной! С бутылкой коньяка! Я с сомнением покачал головой и предложил чай. Не могу сказать как я отреагирую на спиртное, а проверять как-то не хочется. Но, как всегда бывает на серьезных переговорах, две бутылки доза не правильная, да и три тоже! Все равно бежать за следующей! Инспектор держался до последнего, четвертую мы только откупорили, когда он заснул. Я же был ни в одном глазу. Только голод чуть притух. Может это Клинсели и свело с ума? Ни забыться во хмелю, ни выгнать нанитов прочь.
– Макс.– Инспектор прохрипел с диванчика.– воды…
– Держи!– Я подал Феррону стакан и на автомате наложил плетение исцеления пока он пил.
– Что это?!– Инспектор уставился на меня во все глаза.– За это средство тебя золотом осыпят! Да что там, ты станешь святым при жизни! Что ты мне дал?
– Это вода Феррон. Просто вода, можешь отдать на анализ.
Я пошутил, а инспектор на полном серьезе сунул стакан с остатками питья в пакет для вещдоков.
– Макс! Соглашайся! Я ведь не шутил, когда говорил что у меня родственник в министерстве!
– Согласиться стать святым? Ты серьезно?
– Да нет! Идти работать следователем.
– Угу. Остаться без гроша в кармане и жить на зарплату лейтенанта? Хотя все равно придется, пожелание канцлера надо выполнять.
– Сразу видно, никогда в столице не работал! Любое дело здесь, это ступень в карьере! Если ты хотя бы еще одно дело так же быстро и эффективно раскрутишь, станешь уже не лейтенантом.
– Почему тогда не все лезут служить в столицу? Если все так радужно?
– Ну, не каждому сам канцлер протекцию составляет…
