Татьяна Захарова
Осколки чужой жизни
Глава 3
Короткий путь до коттеджа Аннели дался мне тяжело. Но результат того стоил. Увидев кошель с деньгами, я не выдержала и расплакалась.
– Мам, ты чего? – испуганно спросила Софи. И я поспешно вытерла слезы.
– Это от радости, родная, что тайник не нашли, – пояснила я, погладив ребенка по голове. Никак не могла удержаться от этой ласки.
– Ты здесь такая красивая, – произнесла девочка, указывая на портрет. И подумав, добавила уже не таким уверенным голосом. – И папа тоже красивый.
– Да, он у нас красавец, – подтвердила я, забирая из шкатулки медальон. Тут же надела его на шею, не ради красоты, я ведь спрятала его под одежду. А ради определенных свойств этого амулета: он ментально защищал Нелли. Арон так и сказал невесте, что амулет обезопасит её мысли от вторжения и внушения. И мне эта защита очень понадобится в самом ближайшем будущем: к нам в гости вот-вот пожалует командир заставы, который по совместительству ещё и ментальный маг. Нели не знала, как тут к подселенкам относятся. Но что-то подсказывает, что не особо радостно. Да и если о моем подселении кто-то узнает, то это перестанет быть тайной. И рано или поздно информация и до Софи может дойти, а этого я категорически не хочу.
– Нелька, – позвал меня Гаврис, отвлекая от мрачных мыслей. – Ты бы это… спрятала бы обратно пока шкатулку с деньгами. От греха подальше.
Я вытащила из кошеля пару монет средним номиналом, а все остальное вернула обратно в шкатулку, а после и в тайник.
– Ох, Неля, ну ты и продуманная… – с улыбкой заметил дед. – И когда только успела припрятать деньги?
– Теперь бы ещё понять, как их на еду обменять, – призналась я со вздохом. И побрела к табуретке, чтобы немного передохнуть.
– Спрошу у соседей…
– Думаю, с ними лучше об обмене говорить, – возразила я, поглядывая на любопытную Софи, которая уже приступила к исследованию новой для неё территории.
– Тогда командира заставы расспросим, как он в гости приедет, – предложил Гаврис, подходя ближе.
– Пусть у вас пока будут, – я протянула ему монеты. И выдохнула, собираясь с силами. – Пойдем на кухню, поглядим, может, что-то осталось?
Но на кухне было пусто. В одном ящике только среди шелухи нашли пару луковиц. Я уже думала отправиться в обратный путь, но вспомнила об одном местечке в подвале. Неприметный встроенный шкафчик в нише прятался за дверью в кладовую. И если жильцы его могли заметить, то беженцы скорее всего не додумались зайти в помещение, закрыть дверь и посмотреть за ней. Нелли там хранила обычно бакалею: крупы, подсолнечное масло, консервы.
Спустившись в подвал, мы заглянули и в овощехранилище и в ледник, но там было пусто. А вот в заветном шкафчике обнаружились настоящие сокровища: крупы, пара стеклянных банок с тушенкой, корзина с чуть повядшими овощами, небольшой короб с мукой и целая бутылка с подсолнечным маслом.
– Ох ты ж… – на эмоциях Гаврис выдал интересную трехэтажную конструкцию свистящим шепотом. Я укоризненно глянула на него, жестом указав на Софи. – Прошу прощения, пани. Не смог сдержать радости. У нас же сегодня будет настоящий праздник.
– Обязательно будет, – подтвердила я с улыбкой. – А если ребята ещё и яблоки добудут, то можно будет пирог с ними испечь. Хотя нет, у нас же ни яиц, ни сахара, ни дрожжей нет.
– Да я даже пресным лепешкам буду рад, – возразил повеселевший дед.
А я снова осмотрела находки. На нашу компанию этого на пару дней только хватит. С учетом имеющихся запасов максимум на неделю.
– К тому же мы ещё на ферму сходим, – Гаврис не терял оптимизма. – Чем бес не шутит, вдруг уцелела хотя бы одна тощая курица.
Он подхватил корзину с овощами, сложив сверху овощей бутылку с маслом, тушенку и крупы. Короб с мукой уже не влез, но он его подмышку пихнул. И мы двинулись в обратный путь. В холе я задержалась возле лестницы.
– Надо бы и чердак осмотреть, – задумчиво произнесла я. Нели туда свои девичьи платья отнесла и спрятала в старом комоде. После беременности они не сходились на груди.
– Может, позже? – предложил мужчина. Мысленно он уже был в думах об обеде. И я его понимала: и меня тушенка манила.
– Конечно, – легко согласилась я.
– Надо только придумать, чем дверь подпереть, – задумчиво произнес Гаврис. Я оглядела замок в двери, вроде его не меняли. Вернулась в прихожую и заглянула под подоконник: там в небольшой выемке Нелли хранила запасной ключ. Ещё один прятала на уличном оконном карнизе под цветочным горшком, но от него уже и следа не осталось.
Так что дверь в этот раз мы заперли надежно. И уже по дороге обратно мне пришла в голову новая мысль.
– А может лучше нам всем ко мне переехать? У меня есть и детская, которую можно для мальчишек обставить, и гостевые спальни. Да и кухня в лучшем состоянии, чем в вашем доме, дядя Гаврис.
– Надо подумать, – коротко ответил он, но по тону я поняла, что ему эта идея пришлась не по душе. У себя-то он полновластный хозяин. А в моем доме будет ощущать себя гостем. Но разделяться опасно. Лучше уж в тесноте, но все вместе. И Гаврис это понимал, поэтому не отказался сразу.
Кое-как мы добрели до дома: без поддержки нагруженного продуктами мужчины было тяжело. А во дворе нас уже ждали заметно повеселевшие мальчишки.
– Смотрите, сколько мы нарвали яблок, – похвастался Иво, указывая на лежащий на земле лоскут ткани. На нем была целая горка зрелых фруктов, которые манили со страшной силой. – Там ещё на верхушках остались плоды, так что мы сейчас снова пойдем за яблоками. Только возьмем с собой корзину и мешок.
– А у вас что это? – проявил любопытство Видар.
– И мы пришли с добычей, – весело откликнулся Гаврис, выставляя на лавочку нашу корзину. Рута тут же принялась изучать содержимое.
– На ужин потушим картошку с тушенкой, – постановила она. – И лепешки нажарим. Нам бы печку в доме ещё починить…
Чувствуя, что силы на исходе, я поползла в дом. Но мое тихое отступление заметили, и Рута тут же догнала меня и подставила плечо. Довела меня до кровати и помогла снять старое платье.
– Сейчас тебе похлебку принесу. И чая с вареньем, – пообещала Рута.
– И яблоко, пожалуйста, – попросила я. – А лучше два, – женщина кивнула, и я добавила. – А на ужин можно приготовить ещё простенький салат из капусты и моркови с добавлением масла.
– Находки вы принесли, конечно, замечательные, но они могли и до завтра подождать, – проворчала женщина.
– Не факт, – коротко возразила я. – А сейчас мы ещё и дверь в дом заперли. Так что возможно там и другие находки будут. И кстати, печь на моей кухне уцелела.
Рута бросила на меня заинтересованный взгляд, но промолчала. Покинула кабинет, чтобы вскоре вернуться с обедом.
После трапезы навалилась усталость и я снова задремала, но Рута разбудила меня, чтобы напоить отваром из крапивы и ромашковым настоем. Софи, как оказалось, тоже прикорнула рядом со мной. Поэтому разговаривали мы шепотом. Рута рассказала, что мальчишки притащили ещё яблок, а сейчас они с Гаврисом на ферму направились.
– Это ты здорово придумала насчет яблок и фермы, – похвалила меня женщина. – И почему мы сами о них не вспомнили?
– Так я пока только что и способна на размышления, – я пожала плечами и осторожно поинтересовалась. – Гаврис ничего не говорил о переезде в мой дом?
Рута тяжко выдохнула.
– Давай за ужином все вместе обсудим этот вопрос? – предложила она. – Ты же сможешь выйти к столу?
Я кивнула, залпом допивая настой ромашки. Рута принесла мне какую-то потрепанную книжку, чтобы я не скучала, и пошла заниматься праздничным ужином. Книга по истории оказалась жутко занудной, и на пятой странице я снова заснула.
Проснулась примерно через час, когда рядом завозилась Софи. Помогла ей одеться и попросила подать мое платье. Кое-как надела его и вместе с малышкой вышла на улицу на помощь Руте, хотя она и так прекрасно справлялась. Женщина доверила мне нашинковать капусту на салат, заодно и за малышкой приглядеть. На улицу мы её одну не выпускали, но она с завидным упорством пыталась проскользнуть за калитку. Поэтому я озадачила её теркой моркови.
Мужчины пришли через полтора часа. И привели за собой добычу: грязную и тощую козочку, которая бродила в кустах недалеко от фермы. И вот тут-то и начался настоящий праздник. Решено было отмывать её уже завтра, чтобы у неё было время обсохнуть на солнышке. А пока ей определили место в сарае, и накормили капустными листьями, которые я забраковала, когда начала резать салат. Мальчишки с Софи для неё ещё и травы нарвали во дворе, пока мы занимались ужином.
К вечеру похолодало, поэтому решено было переместиться в дом. Стол в гостиной Гаврис уже починил. А вот табуреток не хватило, поэтому мальчишки принесли с улицы скамейку, пока Гаврис разводил огонь в камине. Скромный по былым временам ужин воспринимался сейчас пиршеством. Поэтому ели мы неторопливо, наслаждаясь уютной обстановкой.
Уже за чаепитием я подняла вопрос с переездом.
– Надо только посмотреть, что с дымоходом, – закончила я задумчиво.
– И стекла выбитые заменить, зима скоро, – добавил Гаврис, поглядывая на собственные окна. У него тоже не все были в наличии, часть он закрыл картоном и фанерой. Но авось получится собрать пазл из уцелевших стекол.
– А что там с кроватями и другой мебелью в спальнях? – поинтересовалась Рута.
– На второй этаж мы ещё не поднимались, – призналась я.
– Тогда завтра с утра и посмотрим, как дела с этим обстоят, – постановила женщина. – А пока можно потихоньку перетаскивать туда припасы, дом же закрывается на замок.
Засиживаться допоздна не стали, сейчас световые дни короткие, так что надо будет завтра встать пораньше.
Медленно и осторожно, чтобы не спровоцировать боль внизу живота, я добрела до моего временного прибежища и начала готовиться ко сну. Софи пришла следом за мной с небольшим кувшином воды и полотенцем.
– Про отвар-то мы забыли, – сказала Рута, заходя в комнату. В руках она несла две глиняные кружки: ни она, ни я не знали, можно ли травы смешивать. – Гаврис шепнул, что у вас были ещё более полезные находки, – негромко добавила она.
– Пока это просто монеты, – возразила я устало. – Надо ещё найти, где их можно обменять на продукты.
– Это да, – пробормотала Рута задумчиво. – В город надо как-то попасть.
– Угу, – мрачно подтвердила я. – До Нордмана далековато.
Я так притомилась за вечер, что уснула, едва Софи устроилась у меня под боком. Хотя ничего такого и не делала. А ночью у меня опять поднялась температура – начало морозить. Хорошо хоть недолго, да и вскоре она сама спала. Или ромашка помогла?
Утром успели только позавтракать и прибрать со стола, как с улицы раздался шум. Гаврис тут же вышел на крыльцо.
– Добрый день, пан капитан, – крикнул он кому-то. И заглянул в дом, чтобы нас успокоить. – Командир заставы к нам в гости идет.
– Софи, – обратилась я к дочери. – Принеси мне платок на голову.
– И правда, – Рута тут же засуетилась. Она и сама последнее время забывала о головном уборе.
– Хотя постой, в чемодане было пару подходящих шарфиков.
Рута тут же направилась в мою комнату. И вскоре вышла с добычей. Я успела только накинуть на голову шарф, как в дом вошел статный офицер тридцати лет.
– Добрый день, пани, – кивнул он нам с Рутой, и перевел взгляд на смутившуюся Софи. – Панна. Паны, – это уже он к мальчишкам обратился.
Наша панночка тут же спряталась за мою юбку. В то время как важные мальчишки поздоровались с капитаном за руку.
– И вам добрый день, – откликнулась я с вежливой улыбкой.
– Позвольте представиться, капитан приграничных войск Войтек Домровский.
Надо же, наш капитан из дворян. Только их фамилии заканчиваются на «кий». Вот наши ребята из побочной ветви Рода, поэтому последней согласной в их фамилии нет.
– Аннели Гаррах, и моя дочь Софи, – назвала и я наши имена. Остальные, как я поняла, уже с ним знакомы. – Не хотите ли чаю?
Я кивнула на стол, на котором сейчас только и стояла, что корзина с фруктами.
– Буду благодарен, на улице с утра стоял промозглый туман, – ответил Войтек, изучая мое лицо. Рута тут же пошла за чайником, но остановилась от следующих слов капитана. – Только сначала гостинцы примите.
Он отступил к двери, которую так и не запер за собой. И позвал солдат, которые спустя минуту втащили мешок картофеля. А следом за ними зашел ещё один солдат с большой корзиной в руках, в которой был настоящий хлеб.
Рута всплеснула руками и заахала, благодаря капитана на все лады,
– Спасибо вам, капитан, – произнесла я и осторожно поинтересовалась. – Но с чем связана такая щедрость?
Войтек пожал плечами.
– Я же понимаю, что с продуктами здесь негусто, – произнес он спокойно. – Я рад, что вы оправились после происшествия, пани Гаррах.
– Но ребенок умер, – произнесла я, опустив взгляд. – Думаю, вам об этом сказал возница, который нас сюда доставил.
– Да, мне очень жаль, что так вышло, – искренне сказал Домровский. – Поверьте, все виновные задержаны и понесут заслуженное наказание.
– Все? – уточнила я, впиваясь взглядом в синие глаза офицера. Он чуть приподнял брови, выказывая недоумение.
– Все, – веско произнес он.
– И солдат, который видел, что происходит, но не вмешался в самосуд? – произнесла я, не скрывая боли и обиды. Те эмоции Нелли все ещё живы в моей груди.
– Он растерялся.
– Вы уверены, капитан? – я просто не могла остановиться, хотя понимала, что мне не стоит с ним ссориться. Или высказывать какие-то претензии. Но тот взгляд солдата выражал отнюдь не растерянность. Он считал, что нападавшие были правы.
– А, по-вашему, он должен был стрелять в соотечественников? – холодно уточнил Войтек, пытаясь скрыть собственный гнев.
– Выстрел в воздух остановил бы и куда более разъяренную толпу, – произнесла я уверенно. И все-таки отвела взгляд. – На моем месте могла оказаться обесчещенная гильгенцами девушка, которая просто мечтала вернуться домой.
Я сжала ладони в кулаки, все-таки заставляя себя замолчать. И в гостиной повисло гнетущая тишина, которую прервала Рута.
– Ой, да что это мы стоим? Присаживайтесь, пан капитан. Я сейчас чай принесу.
Войтек выдавил улыбку и, поколебавшись, все-таки прошел к столу.
– Не торопитесь, мне нужно ещё документы вам оформить, – произнес он, устраиваясь на стуле. Открыв портфель, он достал стопку бланков. – А где, кстати, пани Марта Сбишек?
– Так она отправилась с другими попутчиками на юг, – растерянно произнес Гаврис.
– Я же просил вас пока не покидать Куштейн, – с укором произнес Войтек и постучал пальцами по столу. – Ладно, что теперь? Это будут уже её проблемы. – капитан достал из сумки ручку и печать. – Как я догадываюсь, документов ни у кого из вас нет, – мы нестройно кивнули в ответ и мужчина продолжил. – В таких случаях на границе выдают временные удостоверения личности. Для этого собственно и нужна была проверка менталиста на заставе.
Пока он заполнял наши удостоверения, Рута успела накрыть на стол. И чай принесла, и хлеб порезала, и даже варенье к нему поставила. Так что отказаться от чаепития капитан просто не смог.
– Как вы здесь обустроились? – поинтересовался Войтек, избегая моего взгляда.
– Да пока сложно, – ответил Гаврис, пожав плечами. – Не все дома уцелели, а те что стоят, без стекол. Зима впереди. А у нас дров мало. Да с продуктами совсем беда. Вы, конечно, нас выручили, но… Мы даже не знаем, где можно сейчас приобрести еду.
– До Нордмана далеко, – добавила я негромко. Из-за недавней перепалки с капитаном просить о помощи было трудно.
– Минимум два дня пешком, да и много ли я смогу унести на себе, – продолжил Гаврис обстоятельно, не скатываясь до просьбы. Он просто обрисовывал ситуацию в целом. – А ещё… в завалах остались трупы солдат, и не только наших. Мы собрали оружие. Можем вам его отдать. Но что делать с телами? Наших же нужно опознать и похоронить по-человечески. А с гильгенцами как поступить?
– Капитан, – в голову пришла неожиданная мысль, и я поспешила её озвучить. – Скажите, а есть где-то списки всех погибших астрийцев?
– Полных списков нет. А кто вас интересует? – вежливо уточнил Войтек.
– Мой муж Арон Гаррах. Магически одаренный, – добавила я. Такие люди всегда были наперечет. – Он защищал нашу приграничную крепость в рядах добровольцев. И был на заставе, когда гильгенцы здесь прорвались.
Войтек опустил взгляд.
– Мы не нашли близ крепости места захоронения наших солдат, – произнес он негромко. – Возможно, погибших сжигали… И тогда идентифицировать останки, которых нет, не получится.
Я посмотрела на Софи, которая уже допила чай, но все ещё таскала хлеб с вареньем.
– Вы и сами должны понимать, что шансов нет, – негромко добавил Войтек, перехватив мой взгляд.
– У нас тоже не было шансов спастись из обреченного лагеря, а потом и добраться до дома, но мы здесь, – возразила я. Капитан испытующе посмотрел в мои глаза и покачал головой. – Не смотрите на меня так осуждающе. Я сделала всё, чтобы спасти себя и дочь. И мне за это не стыдно.
– Я не осуждаю вас, – поспешил заверить меня Войтек. – Я просто не слышу ваши мысли, но вы точно не одаренная. Как?
Вытащила из ворота медальон и коротко пояснила.
– Подарок мужа. Он изготавливал амулеты и артефакты.
– У вас его раньше не было, – вопросительно протянул он.
– Мне удалось припрятать некоторые вещи, прежде чем нас выгнали из дома и погнали в лагерь.
Войтек кивнул и снова задумался.
– Продукты, действительно, можно купить только в Нордмане. Постараюсь вам помочь с транспортом, но не могу ничего обещать. По поводу трупов… скажем, через неделю, я пришлю солдат, чтобы собрали тела. А оружие… принесите, пан Гаврис, всё, что нашли.
Дед позвал с собой мальчишек наверх. И вскоре они принесли несколько мушкетов и пару пистолей.
– Себе парочку оставили? – капитан цепко посмотрел в глаза Гавриса. Тот не отвел взгляд, молча кивнув. – Обращаться умеете?
– Видел несколько раз, – сознался он.
– Надо будет дать вам несколько уроков, – пробормотал Войтек и поднялся. – Чем-нибудь ещё я могу вам помочь?
– У вас на заставе есть лекарь? – спросила я негромко.
– Нет, – хмуро ответил капитан, приподнимая вопросительно брови. – А что случилось?
– Иво, – позвала я младшего из братьев Камински. – Поиграй, пожалуйста, с Софи на улице.
Мальчик кивнул, но на улицу они направились втроем.
– Мне нужен лекарь, – спокойно ответила я, прямо встречая взгляд Войтека. – Я не оправилась окончательно… Да и детей лучше проверить, мы ведь три года прожили рядом с месторождением серной руды. А газы там ядовитые.
Капитан ещё сильнее нахмурился.
– Не пугайтесь, пани, – попросил он. – Я не лекарь, но минимальные знания по оказанию первой помощи всем одаренным преподают. – Он сделал странный пас рукой, словно отправляя невидимый шарик в район моего солнечного сплетения. – Диагностирующее заклинание, – пояснил он, вглядываясь во что-то только ему видимое. После чего помрачнел и, сев за стол, о чем-то глубоко задумался. – Вам, действительно, нужно к лекарю. И срочно.
– А на заставе… вы тоже меня осмотрели? – спросила я неуверенно.
Капитан отвел взгляд.
– Да, – глухо подтвердил он. – Я видел, что с ребенком беда, но что делать в таких случаях я не знаю. Не учили нас такому. Поэтому я и отправил вас к повитухе.
– Её уже не было в городе, когда мы добрались до Куштейна, – зачем-то сказала я. Теперь понятно, откуда Рута точно знала, что ребенок мертв.
– Завтра поедем в Нордман, – неожиданно постановил Войтек. – У нас есть самоходка, – мы с Гаврисом растерянно переглянулись, и это не ускользнуло от внимания капитана. – Самоходная карета на магической тяге, – пояснил он. – До Нордмана доберемся за пять-шесть часов. У меня там тоже дела есть. Но места в нашей самоходке немного, максимум четыре человека вместятся, помимо водителя. Так что сначала я осмотрю детей, если вы не против.
– Конечно, – поспешно кивнула я. Рута выглянула во двор и позвала ребятишек обратно. – Спасибо вам, – добавила я с искренней благодарностью.
Войтек, болезненно поморщившись, прикрыл глаза. Дети прибежали быстро и с любопытством выслушали объяснение капитана. После чего послушно замерли, позволяя провести диагностику.
– Ничего страшного нет, общая истощенность организма, но это исправит полноценное питание, – пояснил он, осмотрев братьев. Софи изучал дольше, на доли секунды в его глазах мелькнуло удивление. Поймав мой встревоженный взгляд, капитан поспешно добавил. – Ничего страшного. Просто общее состояние панночки чуть хуже, чем у ребят. Питание в лагере вряд ли было полноценным. И все же она поедет завтра с нами. И раз я начал проверять здоровье, то давайте я уже осмотрю и взрослых. А вы можете пока идти играть, – он улыбнулась ребятишкам. И вскоре они снова убежали на улицу. Не дожидаясь моих вопросов, капитан пояснил. – Хрупкие кости, анемия, небольшие нарушения пищеварения. И на этом фоне… это удивительно и практически невозможно, но в ней зреет источник. Она будет одаренной, как и её отец.
Выдохнула пораженно, обдумывая перспективы. Как воспитывать одаренных детей ни я, ни Аннели не знала.
Тем временем Войтек проверил и Руту и Гавриса. И последнему тоже рекомендовал поехать с нами к лекарю: проблемы с легкими и почками.
– А что с лесом, пан капитан? Вы его ещё не проверили? – уточнил Гаврис, когда с осмотром было окончено.
– Саперы начали осматривать потихоньку лесные массивы, но лучше обождать.
– Пан капитан, – решилась, наконец, я озвучить пришедшую в голову идею. – У нас в городе есть много бесхозных домов. Я подумала, что если привести их в нормальный вид, то можно здесь устроить перевалочный пункт для беженцев. Не так, как сейчас, когда они занимают развалины, а нормальное жилье с едой. Ведь многие добираются до границы на последнем издыхании практически. И, как я понимаю, в приграничной крепости нет возможности их поселить и дать передышку.
– Самым истощенным мы даем возможность прийти в себя, но у заставы, действительно, нет резервов на их содержание, – подтвердил Войтек мою догадку. И пристально посмотрел на меня. – А вам какая выгода?
– Вы могли бы согласовать финансирование такого пункта с руководством. Поверьте, я не прошу что-то для себя. Но как вы понимаете, продуктов здесь нет. А кормить как-то надо беженцев, пока они не подумали, что им продукты нужнее, чем нам.
Капитан постучал пальцами по столу.
– Я поговорю об этом с руководством, – пообещал он. – Как и о патрулировании Куштейна нашими силами. Уверен, что в лесах ещё полно дезертиров и прочего сброда. – Войтек посмотрел снова на меня испытующе, словно решаясь на что-то. – На самом деле я хотел поговорить с вами насчет задержанных из-за нападения на вас.
Я приподняла брови, не понимая такого промедления.
– Если действовать по букве закона, я должен передать их в тюрьму Нордмана. Но если дело дойдет до суда… вы понимаете, что вас тогда ждет? – Войтек не отводил глаз от меня, словно пытаясь прочитать мои мысли. – Это дело может вызвать резонанс. Поверьте, я не хочу, чтобы вас смешали с грязью, но скорее всего так и будет.
Я помедлила несколько секунд, прежде чем уточнить.
– И что вы предлагаете? – стоило больших трудов произнести это спокойно. – Отпустить их на волю?
