Татьяна Захарова
Осколки чужой жизни
Нели испуганно покачала головой, но сказать ничего не успела: Барг поцеловал её, как в первый раз: неистово и глубоко. А после также резко отстранил и подтолкнул её в сторону уходящей компании. Нели тут же припустила бегом, спиной ощущая взгляд мужчины.
Остановились передохнуть они только спустя час, дыхание у всех уже было напрочь сбито. Отдышавшись, Гаврис предложил хоть какой-то план на ближайшие дни. У них не было ни карты, ни компаса. Из еды был только хлеб. Даже воду набрать не во что было. Поэтому решено было двигаться строго на восток до ближайшего поселения. А там он выдвинется на разведку, скрытно попытается отыскать карту и хоть какую-нибудь еду. На сегодня же была важная задача: уйти как можно дальше от лагеря. Поэтому в тот вечер они шли до плотных сумерек. Продолжили бы движение и ночью, но луна практически не давала никакого освещения в лесной чащобе. К ночи похолодало: последний месяц весны выдался солнечным и теплым, но только днем. Гаврису удалось найти несколько пушистых елок, под ветками которых и устроились беглецы. Настелив лапник, женщины кое-как разместились на ночь, мужчины же поделили дежурство на троих. Всего их выбралось из лагеря семь человек, включая Марту. Она была родом не из Куштейна, но решила идти вместе со всеми.
Путь до Астрии занял у них три с лишним месяца. Было сложно: и страшно, и голодно, но их вела надежда. По утрам именно она заставляла двигаться дальше. Нели берегли, хотя про её ребенка старались вообще не заикаться. Только на второй вечер Рута предложила шепотом поискать травки, которые помогли бы выгнать плод.
– Если срок маленький, то все пройдет гладко. Надо только придумать, в чем их заварить.
Нели, с ужасом посмотрев на соседку, медленно покачала головой. Даже себе она не могла признаться, что уже полюбила малыша под сердцем, поэтому озвучила другую причину.
– Это же страшный грех. Мать не поймет и не простит такого, – прошептала она. – Да и точный срок я не знаю.
Когда они вышли к знакомой приграничной крепости близ Куштейна, живот у Нели уже заметно округлился. По прикидкам у неё шел уже пятый или шестой месяц не самой простой беременности. Нервная и изматывающая дорога, да нерегулярное питание превратили всю группу в компанию бездомных бродяг. Но в общей толпе беженцев они не особо выделялись из толпы. Оказавшись так близко к цели, они расслабились. Казалось, что все испытания остались позади. Поэтому на задержку на контрольно-пропускном пункте не роптали, понимали, что проверка беженцев обусловлена необходимостью. Все разбрелись по внутреннему двору. Братья Камински с Софи познакомились с другими ребятишками и затеяли салочки. А дед Гаврис решил побродить среди народа, чтобы поподробнее разузнать о ситуации с войной. Достоверных сведений во время коротких вылазок в городах и селах он не смог получить. Но раз в крепости астрийские солдаты, значит, прежнюю территорию соотечественники вернули обратно.
Кто из обозленных беженцев приметил её живот, Нели не знала. Да и первые обвинения пропустила мимо ушей, ребенок вел себя неспокойно.
– Гильгенская подстилка! – этот выкрик уже привлек внимание всех.
Марта испуганно попятилась от Нели с Рутой, невольно подтверждая чью-то догадку. Да и сама Нели неосознанно съежилась под злыми и обвиняющими взглядами астрийцев.
– Их ублюдка решила к нам протащить! – орал кто-то из толпы. Голос Руты просто потонул в этих выкриках.
Женщины попытались протиснуться к ближайшему солдату, хотя Нели видела по его взгляду, что он не собирается им помогать. Кто её толкнул, она не заметила, упала неудачно: растянулась на животе, ободрав ладони о брусчатку. И её тут же скрутило от боли. Пытаясь продохнуть, Нели перевернулась на бок, забыв о разозленной толпе. Но про неё не забыли: пинок по животу выбил весь дух. Свернувшись клубочком, она попыталась прикрыть голову руками. И уже остатками угасающего сознания Нели уловила взбешенный рев Гавриса.
– Зашибу любого, ироды! На кусочки порублю.
Глава 2
От последних воспоминаний Нели, я проснулась в слезах. В комнате было темно, под боком уже привычно сопела Софи. И я усиленно пыталась задавить истерику, боясь разбудить ребенка. Но не смогла: разревелась, зажав ладонями рот.
Нели пришла в себя уже под вечер от накатывающей волнами боли. Она была похожа на родовые схватки, да и Рута просила её тужиться.
– Рано. Он ещё слишком маленький, – возражала Нели, всей сутью противясь преждевременным родам. – Не выживет.
В полубреду просила малыша потерпеть немного. Сбивалась на молитвы Всеблагой Матери и снова уговаривала ребенка обождать, не появляться на свет слишком рано. Так и умерла, пытаясь спасти уже мертвого малыша, о чем ей твердила Рута. Но Нели ей не верила, не желала верить.
Почувствовала, что Софи все-таки завозилась, просыпаясь. И погладила её по спине дрожащей рукой.
– Тсс, тихо, маленькая, – сипло прошептала я, с трудом подавляя всхлип. – Спи.
Дверь в комнату скрипнула. Обернувшись, я увидела на пороге уставшего и осунувшегося Гавриса.
– Как ты, Нели? – шепотом спросил он, разглядев, видимо, что я уже не сплю. – Водички принести?
– Да, – прохрипела я в ответ. Мужчина исчез в проеме двери, но спустя минуту появился вновь, неся с собой и зажженную свечу. Приподнялась на локтях, пытаясь занять более вертикальное положение, и чуть не застонала от боли. Пока лежала неподвижно, боль утихала, и я даже забывала о ней, но любое движение порождало жидкое пламя внизу живота. Я точно понимала, что мне нужен врач, но где его сейчас найти, даже не представляла.
Забрала кружку у Гавриса и залпом выпила всю воду. Дед тяжело опустился на рядом стоящий табурет.
– Прости, Аннели, – горько пробормотал Гаврис, ссутулившись. – Не уберег я тебя…
– Ты не виноват в случившемся, – пробормотала я, всхлипнув в очередной раз. Истерика отступала неохотно. – Наоборот… ты спас меня: та толпа могла разорвать меня на кусочки, – я нахмурилась, обдумывая внезапно возникшую мысль. – Но откуда они так точно узнали про отца ребенка?..
– Марта проговорилась, – с тяжелым вздохом поведал Гаврис. – Рассказала какой-то женщине, как мы спаслись из обреченного лагеря.
Вот гадина! А казалась нормальной женщиной. Ни разу за время знакомства даже косо на Нели не посмотрела.
– По дурости она, не со зла, – добавил дед, словно прочитав мои мысли. – Она ушла вчера с группой беженцев, сказала, будет добираться в родной город.
– И к лучшему, – пробормотала я, чувствуя, как внутри все кипит от злости. Убила бы идиотку сейчас, если бы увидела. – Гаврис, как мы из крепости-то выбрались?
– Так на мой крик примчались солдаты, еле меня успокоили, я ж в запале как-то топор урвал. Ума только не приложу, где, – он нахмурился, вспоминая тот день. – На крики Руты подтянулся и командир заставы, ментальный маг. Это он должен был проверять гражданских на границе, но приехавший обоз с продуктами задержал его. Он как-то быстро разобрался с тем, что произошло. Вот только лекаря в крепости не было. Командир вспомнил, что накануне в Куштейн ушла группа с пожилой повитухой. И тут же организовал тебе доставку до городка. Только не успели мы доехать, телега увязла в грязи. Да и старуха, как оказалось, не осталась в нашем городке – пошла дальше.
– Вы… – начала я, с трудом сглатывая ком в горле. – Вы ребеночка-то похоронили?
– Конечно, родная, конечно, – Гаврис погладил мою руку, словно не знал, как ещё можно успокоить. – И камень уложили в ножках, чтобы не потерять то место. Как выздоровеешь, сходим к нему. Если ты, конечно, этого хочешь…
– Хочу, – подтвердила я глухо. Слезы снова подступили к глазам, но я решительно вытерла их. Потом. Наедине с собой. Сейчас же надо сосредоточиться на других вопросах. – Где мы сейчас находимся?
– Так у меня ж, – Гаврис пожал плечами. – Здесь раньше мой кабинет был, только тут разгромили все, – мужчина нахмурился. – Как и на кухне. Но Руте повезло ещё меньше – её дом сгорел. А коттедж Камински наполовину разрушен: мина угодила или чем-то магическим зацепило. Поэтому мы все пока у меня обитаем.
– А мой дом? – уточнила я негромко.
– Целый вроде бы, – Гаврис пожал плечами. – Мы пока в него не заходили – другие коттеджи исследуем. Ищем всё, что может пригодиться. Некоторые гильгенцы сюда целыми семьями подались, уверенные, что это теперь их территория.
– Астрийцы выиграли войну?
– Да, неделю назад астрийцы захватили столицу Гильгена, – на его лице появилась гордая улыбка.
– И как нам удалось победить?
– Трудно, тяжело, со скрипом, – дед пожал плечами. – Слышал, что в первый же год выкрали чертежи оружия и в рекордные сроки наладили производство мушкетов и пистолей.
У меня неожиданно заурчало в желудке, отчего я досадливо поморщилась. Еда, что в меня пытались пихать эти дни, была совершенно невкусной.
– А что с продуктами у нас? – поинтересовалась я.
– Плохо, – дед помрачнел. – Что-то нашли в подполах, что-то в кухонных шкафах полуразрушенных домов. В огородах только зелень самосадом выросла. В лес же пока командир заставы не советовал ходить – его ещё не проверили на мины и магические ловушки. Гильгенцы много подарков оставили нам, отступая на родину. Так бы я хоть капканы поставил на дичь…
– А когда можно будет пойти в лес? – озаботилась я. Вопрос с пропитанием надо решать, как можно быстрее. Только голода нам не хватало для полного счастья.
– Командир обещал на днях заехать к нам, тогда и узнаем, – Гаврис услышал, как у меня снова заурчало в животе и. встрепенувшись, предложил. – Тебе принести тушеную картошку? Иво нашел целую корзину в полуразрушенном доме на соседней улице.
Я кивнула, и дед тут же засуетился. Сначала принес мне ещё кружку воды, сообщив, что сейчас он постарается разогреть мне тарелку картошки на огне.
– Постой, дядя Гаврис, – попросила я. – Вы мне какой-то отвар давали. Откуда его взяли?
– Так Рута крапивы заварила, говорила при кровотечениях самое-то.
Да, что-то такое помню, его и при женских недомоганиях назначали мне ещё в том мире.
– А ещё осталось?
– Плохо тебе? – обеспокоился мужчина. Я пожала плечами, не желая его пугать. – Сейчас-то не найдем крапивы, ночь на дворе. Но утром я поищу.
– Тогда ещё бы ромашку найти, – попросила я. И на этом мои познания в лекарственных травах заканчиваются. Хотя нет, знаю ещё, что мятный чай помогает успокоиться.
– Обязательно, – пообещал Гаврис. И исчез за дверью.
А я погрузилась в думы. Надо завтра собрать силы в кулак и добраться до дома Нели и Софи, чтобы проверить тайник. На него сама Аннели возлагала большие надежды. Но что делать, если он разграблен? Стаскивать все более-менее ценные предметы и вещи, в надежде продать их в городе? Нордман от нас в дне пути на дилижансе, но там и врача, то есть лекаря можно будет найти. Да и если найдем мы деньги, продукты тоже где-то нужно купить, вряд ли у беженцев есть запасы, которыми они могут поделиться. Вот только сомневаюсь я, что дилижансы сейчас ходят.
Вернувшийся Гаврис отвлек меня от мрачных мыслей. Тушеный картофель пах невероятно аппетитно, отчего у меня даже слюнки побежали.
– Дюже вкусная картошечка получилась, – подтвердил дед, вручая мне тарелку с ложкой. И я тут же набросилась на еду. Наверное, организм все-таки идет на поправку, раз такой аппетит проснулся.
Закончив с ужином в рекордные сроки, я почувствовала себя лучше. Ещё бы душ принять, чтобы смыть с себя всю грязь, что мы собрали по дороге. Но судя по чумазости Софи, с этим тоже проблемы есть.
– А колодцы уцелели?
– Да, почти все, – коротко ответил Гаврис.
– Что с дровами?
– В лес пока нельзя, поэтому используем обломки мебели из ближайших домов.
– Дядя Гаврис, – начала я решительно. – Нам нужно вплотную заняться собирательством. Иначе всё растащат беженцы. А у нас ни дров нет на зиму, ни одежды никакой, обувь ещё в дороге прохудилась. Надо стаскивать сюда всё, что найдем. А тут уже сортировать будем: что на продажу, а что нам самим потребуется. И боюсь, что в первую очередь надо исследовать полуразрушенные дома, в которые мародеры ещё не совались.
– Так в завалах ещё тела солдат встречаются, – негромко заметил Гаврис. – И наших, и чужих…
– Да ёж про их душу, – тихо выругалась я под нос. – И что делать с трупами?
– Мы пока эти места помечаем крестиками на стенах или камнях, с командиром заставы посоветоваться хотим, – он опустил взгляд и продолжил. – Братья Камински не жалуются, но я вижу, что такие находки их пугают.
– Не удивительно, – прокомментировала я. – Но с мертвыми телами надо быстрее решать вопрос: если зарядят дожди, трупный яд может добраться до подземных вод и тогда это станет катастрофой.
Гаврис кивнул головой и неожиданно постановил.
– Завтра сам полезу в развалины, пусть ребятки таскают всё сюда.
– А мне завтра домой надо попасть, – поделилась я своими планами. – Посмотреть, что там и как. Поможете мне?
– Да рано тебе ещё вставать, Нелька, – возразил Гаврис ворчливо. – И вообще… давай уже спать ложись.
– Да выспалась я уже, – сказала я и тут же зевнула. Гаврис, усмехнувшись, забрал у меня тарелку. Поднявшись, захватил свечу и направился к двери.
Не стала его останавливать: мужчине тоже нужен отдых. Он в отличие от меня, делами занимается днем.
Аккуратно сползла вниз, устраиваясь удобнее на жестком топчане. И вскоре почувствовала, что меня снова уносит в сон.
В этот раз память Нели подсунула мне более ранние светлые воспоминания. Я увидела, как Нели познакомилась с выпускником магической школы Нордмана, Ароном Гаррах. Он так трепетно и нежно относился к Аннели, что ничего не было удивительного в том, что к концу лета девушка уже согласилась выйти за него замуж. Поженились они спустя ещё месяц, едва Нели исполнилось восемнадцать. А уже через год у них появилась маленькая Софи. Арон с них обоих буквально пылинки сдувал. И на руках носил то одну, то вторую принцессу, а то обеих сразу. В деньгах они не нуждались: у Арона была своя лавка с магическими артефактами, часть он сам изготавливал, другие приносили его друзья-одноклассники. Так что всё у них было замечательно, пока не пришла война.
Проснувшись, я долго думала об Ароне. Не могла разобраться в себе, чего я хочу. Быть вдовой в моем случае проще, но… против всякой логики я, как и Нели, надеялась, что он выжил. Но если это так, то у меня будут проблемы. Утаить о том, что произошло в лагере не получиться: кто-нибудь да проговориться. Да и не хочу я обманывать мужчину. И каким бы нежным и заботливым он не был раньше, с неверностью жены Арон не смириться. Даже если скажет обратное. А я не приму никаких обвинений на свой счет. И не из-за того, что с Баргом была не я. Просто я восхищаюсь Нели, её силой и стойкостью: столько всего пережить и не сломаться…
И если Арон только посмеет оскорбить её, я ж его возненавижу. Всеми фибрами души возненавижу. И терпеть его рядом с собой не буду. А как тогда быть с Софи? Ей-то нужны оба родителя, пусть она даже практически не помнит отца. Да и большой вопрос, как здесь с разводами дела обстоят. Нели-то подобным не интересовалась. Ладно, чего раньше времени переживать? Скорее всего, Арон уже давно погиб. Как бы не было это печально, но нужно будет просто смириться.
А вот с Баргом точно возникнут проблемы, если он сюда пожалует. И что-то мне подсказывает, что этот лейтенант выжил в войне. И обещание свое он сдержит. Но у него нет никаких прав на меня, а, значит, мы ещё поборемся. Лично я с его «у тебя нет выбора» категорически не согласна. Пусть сначала докажет, что я его истинная пара. Да даже если и докажет, эта истинность – его проблема.
– Мам, ты проснулась? – в комнату заглянула улыбающаяся Софи. Я выдавила улыбку в ответ, хотя сердце сжалось. Какая же она все-таки худенькая и маленькая. – Принести тебе чаю?
– Принеси, солнышко, – мягко согласилась я.
Подтянувшись на руках, я аккуратно села. И даже табуретку подвинула к себе, отмечая, что сегодня огненная лава ведет себя чуть спокойней. А значит, быть сегодня мне в доме Нелли.
Первой в комнату зашла Рута с тазиком воды, от которой поднимался пар. На плече женщины висело несколько полотенец, и это меня несказанно обрадовало. Не помоюсь, так хотя бы оботрусь влажными полотенцами.
– Знала, что это заставит тебя улыбнуться, – произнесла Рута, ласково посмотрев на меня. – Помню, как мы мечтали о горячей ванне в пути…
– Это не ванна, но я даже на такой вариант согласна, – согласилась я.
– Я там ещё ведро воды поставила на огонь, чтобы волосы тебе промыть. И новую рубашку приготовила, чтобы ты в чистое переоделась после «купания». Заодно и постель сменим.
– Только сначала чай с земляничным вареньем, – важно произнесла Софи, опуская на табуретку кружку чая. Несла она её двумя руками, боясь пролить. – Сейчас вазочку принесу, – пообещала она, метнувшись опять в гостиную.
– Нашли старые запасы в подвале у соседей, – негромко сказала Рута. – Для Софи это целый праздник.
– А что ещё интересного удалось обнаружить?
Я все-таки не выдержала и намочила полотенце, чтобы обтереть лицо и руки. Ещё бы зубную щетку и я почувствую себя нормальным человеком. Рута начала с перечисления продуктов.
– Чай, соль, перец, картофель, но его осталось половина от корзины, морковь, капуста, несколько луковиц, ещё укроп в огородах. Ещё несколько баночек малинового варенья у тех же соседей нашлись. Но те, что с плесенью, я очистила от налета и собираюсь переварить.
– Выброси эти банки, – твердо произнесла я. Читала о плесени, когда сама думала, что с таким вареньем делать. И нашла однозначный ответ – выбросить. По выражению лица Руты, поняла, что она не согласна, и решила пояснить. – У нас и без того ослаблен организм, так что лучше не рисковать. Плесневелые грибки выделяют токсины, многие из которых являются настоящими ядами.
– Так я прокипя…
– Не поможет, – я оборвала Руту на полуслове, что вызвало у неё недоумение. Черт! Нели была более робкой, так что надо быть все-таки помягче в общении. Появившаяся Софи прервала натянутую паузу, чему я была рада. – Спасибо, солнышко, – поблагодарила я дочь, делая первый глоток чая. Зачерпнула ложечкой варенье и положила её в рот. Ммм. Ещё никогда я не получала такого удовольствия от простого земляничного джема.
– Я тебе ещё крапивы заварила, – произнесла Рута ещё немного обиженным тоном. – И ромашку тоже в отдельной посуде. Принести?
– Будь так добра, – с улыбкой попросила я.
С завтраком я справилась быстро, как и с настоями. А вот обтирание и мытье волос отняло намного больше времени и сил. Натянув на меня чистую сорочку, Рута усадила меня на табурет. И вместе с Софи застелила постель свежим бельем, которое они нашли у Гавриса на чердаке. Сам комплект был старым и выцветшим, но никого это не смущало. Там же отыскали и пару древних пледов, которыми мы сейчас пользовались.
– Думаю, на чердак никто и не забирался, – заметила Рута, помогая мне перебраться обратно на кровать. – Хотя возможно мародеров грязь и беспорядок спугнули.
– А что ещё удалось найти? – спросила я, устало опускаясь на постель.
Находки не впечатляли: пару шинелей (их можно перешить на Гавриса и Видара), гильгенская форма (необходимо избавиться от нашивок), сапоги (размер никому не подошел), несколько шелковых пеньюаров (на продажу) и пару летних платьев. Посуду тоже нашли с миру по нитке: где-то ложки обнаружили, в другом месте – кастрюли. Обломки мебели таскали для костра, а всё, что поддавалось ремонту, чинили.
– Рута, а все беженцы идут дальше или кто-то все же остается в Куштейне? – задала я новый вопрос, пока Рута распутывала мне волосы.
– Несколько домов в центре городка заняли чужаки, – поведала женщина со смешанными эмоциями в голосе. – Выбрали при этом те, что лучше всего уцелели.
– Но это не удивительно, – попыталась я чуть успокоить Руту. – Всё равно их владельцы погибли в лагере.
– А вдруг кто-то ещё выбрался? – с надеждой произнесла она. Покачала головой, не собираясь вновь начинать спор.
– Ну тогда с вторженцами они сами будут разбираться, – резонно предложила я. – Нам же лучше будет подружиться с чужаками. Нам одним Куштейн не возродить. Да и обменяться находками может получиться, вдруг у них мука или крупа какая-нибудь есть.
– И они просто так нам ей дадут?
– Нет, конечно. Я же про обмен говорю, – возразила я, подавляя зевок. – Нужно будет наладить контакт с ними в любом случае. Теперь они – наши соседи. И я надеюсь, что они окажутся хорошими людьми. Тогда мы вместе от грабителей сможем отбиваться.
Тем временем Рута заплела мне косу и повязала ленту на конце.
– Если они сами нас не ограбят, – буркнула женщина негромко. – Да, поговорить с ними следует, чтобы понимать, чего от них ждать.
Кивнула и глянула на дочь, которая тут же попыталась снова забраться ко мне на кровать.
– Софи, а ты почему ещё такая чумазая? – строго спросила я её. Малышка потупилась, опасливо поглядывая на Руту. – Я такую грязнулю на чистую постель не пущу.
– А я говорила тебе, что мама будет недовольна, – подыграла мне Рута. – А её расстраивать сейчас нельзя, ты же знаешь.
– Да помоюсь я, помоюсь, – промямлила Софи жалобно и порывисто обняла мое предплечье. – Ты только не расстраивайся, мам. И не болей так больше.
– Не буду, обещаю, – с мягкой улыбкой сказала я. – Но и ты должна мне пообещать слушаться тетю Руту и дядю Гавриса. – Софи закивала головой, как болванчик. И я не стала давить дальше, перевела взгляд на женщину средних лет. Ей же где-то лет сорок, а выглядит гораздо хуже. Из-за худобы все морщины резко обозначились на лице. Седые волосы, впалые щеки да землистый цвет лица окончательно портили картину. Но ничего страшного: наладим питание, отъедим обратно щечки и скинет Рута с десяток лет. А потом и волосы покрасим басмой, чтобы скрыть седые пряди. И никто не догадается, какие ужасы выпали на её долю. Хотя нет, взгляд выдаст. Я снова выдавила улыбку и попросила Руту. – Покупаешь Софи? А то от меня сейчас проку нет.
– Да конечно, – согласилась сразу женщина. – Пойду воду пока поставлю греться. А ты вздремни, сон – лучшее лекарство.
– А другого у нас и нет, – с иронией заметила я. Рута развела руками, соглашаясь с моими словами.
– Софи, поможешь мне?
Малышка захватила с собой кружку и баночку с вареньем, в то время как Рута собрала все остальное: грязное белье и сорочку в таз сложила, ведро взяла в другую руку. И они вместе двинулись на выход.
А я вновь вернулась к невеселым мыслям. Как бы не было неприятно это осознавать, но одним нам не выжить. Даже если найдем деньги, нужно будет как-то до города добраться. И кого послать? Я сейчас просто не дойду. Гаврис? А кто за мальчишками будет присматривать? Да и дома надо максимально исследовать сейчас, пока ещё что-то ценное в них осталось. Отправить всех «мужчин» вместе? Так страшно! И за них и за нас. Что две слабые женщины с ребенком смогут противостоять тем же мародерам и грабителям?
Попросить повозку у командира заставы и попробовать полным составом съездить в город? Опять же боязно, что здесь все обнесут, пока мы будем путешествовать. Поэтому сейчас нам просто необходимо договориться с соседями. И ещё надо придумать, чем мы можем быть полезны командиру приграничной крепости. Один раз, два он ещё может помочь из жалости или сочувствия, но этого мало. Надо нацеливаться на долгосрочное сотрудничество. А я пока даже не знаю, что мы можем предложить. Хотя есть у меня одна мыслишка.
Как-то незаметно для себя я снова задремала, но ненадолго. Шум в гостиной меня разбудил. Спустя несколько секунд кто-то в дверь постучал.
– Входите, – предложила я нарочито бодрым голосом.
На пороге тут же нарисовалось довольное лицо деда Гавриса.
– Смотри, Нелька, что мы нашли, – объявил он, втаскивая дорожный чемодан. Тут же открыл его: внутри оказалась женская одежда. Я же подалась вперед, накидывая на плечи одеяло. – Размер как раз твой, как мне кажется.
Шелковые и атласные платья я сразу начала откладывать в сторону. Но помимо них были и шерстяные платья и кардиганы. Нашла я и чулки с колготами.
– Погодь, там ещё какие-то коробки были. Сейчас мальчишки принесут. Видар, Иво, где вы там застряли?!
Братья втащили несколько небольших коробок. В одной оказались изящные ботинки на небольшом каблучке, а в других – шляпки.
– Ребят, – остановила я мальчишек, которые тут же поспешили покинуть комнату. – А я тут вспомнила, что в некоторых садах на придомовых участках росли яблони и груши. С южной оконечности Куштейна, если не ошибаюсь. – Братья переглянулись, а я добавила, надеясь подогреть их интерес. – Думаю, их стоит проверить. Вдруг не всё ещё обобрали?
Ребята вопросительно посмотрели на Гавриса.
– Бегите, конечно, – подбодрил их мужчина. И спустя секунды их и след простыл. – Я и забыл про эти яблони. А ведь по весне они так цвели, аромат на весь Куштейн стоял.
– Надо ещё на ферму сбегать, вдруг кто-то из животных уцелел, – предложила я неуверенно. Скотный двор здесь был на особицу, чтобы ничто не портило внешний вид Куштейна. Не зря же все улицы этого городка носили цветочные названия. На придомовых участках раньше в основном росли цветы, это уже позже решили их использовать и для выращивания овощей и ягод. Ближе к лесу стояло несколько коровников и курятников, так что и яйца и молоко были свои. – И попробовать порыбачить в Кувшинке.
Была здесь неподалеку речушка, по берегам которой росли в большом количестве водяные лилии. Отсюда и возникло такое милое название.
– Дело говоришь, – одобрил мои идеи Гаврис. А я, прокашлявшись, приступила к центральной части разговора.
– И ещё… надо трупы солдат обыскать в поисках мушкетов и патронов к ним. Часть можно отдать командиру заставы, но и себе нужно пару стволов оставить. Мне бы подошел пистоль.
– А пользоваться им умеешь? – прищурившись, уточнил Гаврис.
– Видела, как Барг с ним обращался, – я пожала плечами, с некоторым недоумением понимая, что дед не удивлен моим предложением. – Но от пары уроков бы не отказалась.
– Кто б нам их дал, – проворчал Гаврис.
– То есть вы уже начали собирать огнестрельное оружие?
– А как иначе? Не возьмем мы, так заберут другие. И не факт, что эти другие не направят дуло на нас, – мужчина пристально посмотрел в мои глаза и медленно уточнил. – А ты сумеешь выстрелить в живого человека?
– Если на кону будет моя жизнь или жизнь Софи, смогу. Да за любого из нас я буду драться, – уверенно произнесла я. В конце концов, можно выстрелить в руку или ногу, от чего прыть у нападавших сразу уменьшиться. – Впрочем, иногда достаточно выстрела в воздух, чтобы остановить… – я замолкла, вспомнив случившееся с Нели на заставе. Сглотнув, я все же закончила мысль. – Чтобы остановить разгневанную толпу.
– Ты права, страх смерти может обратить в бегство даже самых бравых смельчаков, – задумчиво произнес Гаврис. – Я сейчас.
Мужчина вышел, и вскоре я услышала его шаги на лестнице. В своей комнате прячет мушкеты? Спустился он минут через пять и сразу направился в мою комнату.
– Я почистил его, как мог, – произнес он, положив пистоль на кровать. Рядом поставил пачку с патронами – И даже эти патроны примерил, вроде подходят. Но как ты поняла, ещё не проверял, как стреляет.
Я кивнула, с интересом рассматривая пистолет. Как я поняла, в патронах уже есть порох. А вот мушкеты заряжаются вручную порохом и пулей с передней части ствола. Подозреваю, что отдача у обоих видов оружия приличная, так что без тренировок не обойтись.
– Дядя Гаврис, а вы сейчас заняты? – спросила я, пряча ствол с патронами под подушку. Потом придумаю место получше. Мужчина покачал головой. – А поможете мне до родного дома добраться?
– До чего ж ты упрямая, Нелька, – дед покачал головой укоризненно, но я поняла, что он уже смирился.
