Татьяна Захарова
Танцовщица из другого мира
Пролог
Жизнь никогда не баловала меня. Родители – алкоголики, которым просто не было дело до меня; полуголодное существование и обноски вместо одежды. Хотя один подарок мне кто-то свыше сделал! Или два? Ещё в детском садике я подружилась с двумя девчонками. И мы смогли сохранить эту дружбу на всю жизнь. Именно они подкармливали меня все школьные годы, приглашая после занятий к себе домой. И, несмотря на то, что и в их семьях не было изобилия, меня всегда радушно принимали.
Мы делали домашние задания вместе, объясняя друг другу непонятные моменты, поэтому и успеваемость у всех была хорошая. Я понимала, что только образование поможет мне выбраться из нищеты. Поэтому ни секунды не сомневалась, когда окончила школу с медалью. Рванула в ближайший крупный город и поступила на юридический факультет. Боялась, конечно, что мы с девчатами потеряемся, но подруги поехали со мной. И как же мы радовались поступлению в ВУЗ?.. Даже отметили это событие на последние деньги..
А утром я направилась на поиски работы. За время учебы, сменила несколько кафе и ресторанов, прежде чем нашла нормальное место, где мне никто не лез под юбку. Там же и познакомилась со Стасом, своим будущим мужем. Он долго за мной ухаживал, борясь с моими тараканами. Нежностью и настойчивостью смог пробить брешь в моей обороне. Алёна, моё солнышко, появилась вскоре после замужества. Правда беременность протекала очень тяжело и чуть не закончилась катастрофой. Отслойка плаценты чуть не погубила и меня и её. За ту ночь у Стаса поседела половина волос. Поэтому он был категорически против ещё одного ребенка. Я думала, что сумею его постепенно переубедить. Но не успела: он ехал с нашим солнышком на дачу к родителям, когда выехавшую на обгон фуру занесло так, что она собрала несколько машин. Стас и Алёна погибли сразу.
Я же в ту пятницу задержалась на работе, но никак не могла сосредоточиться на делах. Сердце отчего-то было не на месте, поэтому услышав официальный голос в трубке телефона, я сразу поняла, что случилась беда. Вот только не представляла об её масштабах. На мой вой тогда сбежались все сотрудники, которые оставались в офисе. А что было дальше, я не помню.
В памяти остались отдельные картинки жуткого калейдоскопа: опознание тел, похороны, Катя, кормящая меня с ложечки, Нюра, вытаскивающая меня из очередного ночного кошмара. Гораздо позже я узнала, что Катя тогда взяла отпуск за свой счет, а Нюра наняла помощника, который практически украл её бизнес. Подруга в последний момент успела подтянуть знакомых из полиции. И именно её ругань в ту ночь вырвала меня из затянувшегося забытья. На миг проснулось любопытство: подруга ещё никогда так не ругалась. Под раздачу попала и я, причем бранила она меня именно за мои заслуги.
– Думаешь, Стас хотел бы видеть тебя такой?! – Аня встряхнула меня несколько раз и продолжила прочищать мне мозги, закончив безапелляционным заявлением. – Ты должна жить рад них!
Именно это заставило меня очнуться, ведь Станислав, приходивший ко мне во сне, постоянно повторял эту фразу.
Возвращаться в реальную жизнь было трудно, но мне помогали подруги. Да и руководство компании с пониманием отнеслась к моему горю и о том продолжительным отпуске никогда не напоминало. Но у меня оставалось слишком много свободного времени. Я стала перебирать различные хобби и неожиданно для себя увлеклась танцами. Надо сказать, что подруги и с этим «перебором» поддерживали меня. И первый месяц мы втроем ходили на танцы, но им не зашло. А для меня танцы стали новой страстью. Я даже участвовала в любительских конкурсах и выступлениях. Заметив со временем, как трудно мне найти подходящий наряд, я начала шить их сама. Сначала переделывала какие-то моменты в готовых изделиях, а потом и выкройку научилась составлять.
И жизнь постепенно наладилась. Но новое несчастье свалилось на нас, как гром с ясного неба. В тот день сердце опять было не на месте. И звонок Нюры только усилил тревогу. А ближе к вечеру позвонил брат Кати и сообщил страшную новость.
Стиснув зубы, я заставила себя дышать. Не сразу я осознала ледяную пустоту, что образовалась там, где я постоянно ощущала подругу. И только на девять дней поняла, что Катя ни разу не приходила ко мне во сне. Не могу назвать себя медиумом, но я часто видела умерших в своих сновидениях. Именно так родители попросили прощения у меня, и я смогла их простить. На сорок дней уточнила у Нюры, приходила ли Катя к ней. Тогда же поделилась ощущениями насчет Кати, и подруга неожиданно предложила улететь туда, где мы отдыхали в последний раз.
Уже в аэропорту я почувствовала неладное, но… что-то внутри меня говорило, что всё правильно. И я даже смогла задремать в самолете.
Когда же мы поняли, что самолет падает, я неожиданно ярко осознала, как сильно хочу жить. Дышать, смеяться, плакать… В последнюю секунду посмотрела в глаза подруги и увидела ту же жажду жизни.
– Тая, прости… – выдохнула Нюра.
Возмутиться насчет её глупости я не успела.
А после мгновения невыносимой боли я очутилась в пространстве, заполненном плотным серым туманом.
– Да Тьма вас побери!!! И что мне теперь с вами делать?! – мужской голос был злым. Я огляделась, но подругу рядом не увидела. – Тебя же не должно было быть в самолёте! А, к демонам всё! В тот же мир отправлю! Плата за новую жизнь – три спасённые души.
И свет померк.
Глава 1
Первым ощущением в новом мире была невыносимая головная боль. Я боялась пошевелиться, словно от любого движения голова могла взорваться. Хотелось забыться, провалиться в пустоту, но не давал тихий плач рядом.
– Тая, Таечка, очнись, – шептал детский голосок, аккуратно толкая меня в плечо. И только в этот момент я поняла, что лежу на правом боку на полу, судя по жесткости, и что-то теплое и липкое растеклось под щекой. Попробовала чуть повернуться и снова адская боль прострелила голову. Ребенок рядом снова начал звать меня. – Тая, пожалуйста… Не умирай, Таечка.
И такая мольба была в голосе, что сердце защемило. Я с трудом разлепила глаза, но вспышка света вызвала новый приступ. Что ж так плохо-то?! Зажмурившись, застонала от боли и девочка рядом ненадолго замолкла.
– Тая? – с надеждой протянула она. – Сестрёнка?
Какая ещё сестрёнка? Откуда? Стоило озадачиться этим вопросом, как память вернулась яркой вспышкой.
Я в другом мире очутилась? Дернулась сесть, но смогла только голову чуть приподнять. И в тот же миг меня сильно затошнило. На лицо все признаки сотрясения мозга.
– Тая, – снова позвала меня… сестра.
– Тсс… дай мне минуту, – прохрипела я, снова пробуя открыть глаза. Мир вокруг завертелся. Оперлась предплечьем в пол и приподнялась ещё на несколько сантиметров. Кожей почувствовала, что залезла рукой во что-то липкое. Перевела взгляд на грязный пол и увидела кровь. Растерянно моргнула и посмотрела на девочку. Изображение троилось, но общее представление я получила. Худенькая и смуглая девчонка смотрела на меня огромными испуганными глазами. Ей было лет восемь, хотя с учетом худобы может и десять.
Протяжно выдохнула и уперлась второй рукой в грязный пол, чтобы, наконец, сесть. С огромным трудом, но я смогла это сделать.
– Что произошло, сестрёнка? – хриплым шепотом спросила я, когда комната перестала крутиться перед глазами. В маленькой каморке кроме нас двоих никого больше не было.
– Мамка за Хромой Нинон побежала, когда ты… упала… – прошептала малышка, с опаской поглядывая на дверь.– Ты головой об угол кровати сильно стукнулась, до крови кожу рассекла.
Я осторожно отняла руку от пола, желая потрогать очаг боли. Но вовремя себя остановила, наткнувшись на мокрые волосы. Надеюсь, эта Нинон – знахарка, которая сможет хоть немного облегчить мою боль. Почему знахарка? Так судя по обстановке я далеко не в светлое будущее попала. Снова зажмурилась, надеясь избавиться от двоения в глазах. И меня опять повело.
– Воды… – хрипло попросила я.
– Там дядька Гайтан… – шепнула девчонка, покосившись на дверь. – Если он узнает, что ты очнулась… – она закусила губу и снова чуть не расплакалась. – Бежать тебе надо, Тая.
Очаровательно! Я сижу-то с трудом! Куда бежать?
И при этом в искренности слов девочки я ничуть не сомневалась. И как узнать, откуда такая нужда появилась?
– Почему? – шепотом спросила я, не придумав ничего лучшего. Темно-карие глаза «цыганочки» распахнулись в изумлении. И я поспешила добавить, используя единственную отмазку, что пришла на ум. Голова-то сейчас плохо соображала. – Я плохо помню последние события.
– Ты опять поругалась с дядькой Гайтаном, – начала сестренка, не скрывая неприязни к этому человеку. И что это за дядька такой? – Помнишь? – покачала головой, отчего немного притихшая боль снова взорвалась под черепной коробкой. – Он заявил, что и тебе пора приносить деньги в дом. Он, дескать, не обязан тебя содержать. Ты тут же ему напомнила, что уже два года прачкой работаешь у мадам Пейран. И что именно на эти деньги мы продукты покупаем, в то время, как он… – девочка как-то совсем по-взрослому тяжело выдохнула. А я невольно перевела взгляд на сухую растрескавшуюся кожу на кистях. Сразу появились подозрения насчет моющих средств в этом мире. – Слово за слово. Он взбесился. И пригрозил сдать тебя в дом утех, чтобы больше не видеть твою наглую рожу.
Чувствовала, что последние слова девчонка процитировала дословно. Поэтому не сразу осознала первую часть угрозы. Что за дом утех? Надеюсь, это не бордель?
– Дом утех? – возмущенно пискнула я. И снова я поразилась взрослому взгляду девочки. Дети не должны так смотреть, но на школьных фотографиях у меня был точно такой же взор.
– Он же и раньше, бывало, грозился, только… – она опустила взгляд, но все е закончила. – В этот раз мамка его поддержала.
Очуметь какие у них тут порядки!
– Что?! – переспросила я, не скрывая изумления.
– Мамка сказала, что у нас какой-то огромный долг. А с тобой ничего страшного не случиться, за год выкупишь свободу, – прошипела смуглянка. – Только все знают, что это ложь. Поэтому ты решила уйти от нас и пошла собирать вещи, но мамка не пущала. И вот в пылу ссоры, ты пыталась отобрать сумку, но ручка оторвалась и ты упала.
– Ссоры? – хрипло уточнила я. Или до драки дошло?
– Уходить тебе надо, Тая,– прошептала сестра. – Пока мамка не вернулась. Я ночью твою сумку стащу, а завтра отдам её на нашем месте в пещере у моря.
Я прикинула варианты. Если даже смогу выползти через окошко, куда идти я не знаю. Что делать? Как выживать? И как здесь с преступностью? Может, меня прирежут в ближайшей подворотне? Или чего похуже сделают?
– Я не смогу даже встать, – покачав головой, ответила я тихо. Мне надо отлежаться хотя бы несколько часов, поэтому буду до последнего изображать немощную. Не поведут же меня такую в дом утех? Да такой неликвид нигде и не возьмут.
– Хромая Нинон тебя на ноги-то поставит, но…
Это как она с сотрясением мозга справится? Хотя если предыдущая владелица тела исчезла, с головой, наверное, все ещё хуже. Или этот неизвестный подлечил тело, прежде чем меня вселить? Не подумав, я качнула головой. И чуть не вскрикнула от боли.
– Вставай, Тая, – потребовала девчонка. Она уже ухватила меня за руку и пыталась поднять меня. – Давай же, сестренка…
Увидев, как надрывается девчонка, я все-таки решила попытаться встать.
– Постой, – попросила я, освобождая руку. Снова уперлась ею в пол и с трудом переползла на колени, встав на четвереньки. Переждав очередной приступ тошноты, я подтянула правую коленку к лицу и попыталась приподняться. Уже предполагала, что это не принесет результата, но к тому, что я снова упаду, не была готова.
И как назло в другой комнате раздался шум: хлопнула дверь и раздались женские голоса. Им ответил грубый мужской голос.
– Тихо там. Алейна с ней, позвала б, – прогудел Гайтан.
– Поздно, – выдохнула девочка еле слышно. Услышав шаги, притворилась ветошью, то есть приняла прежнюю позу.
– Я не приходила в себя, – шепнула я Алейне. Надо бы в кровь опять лицом лечь, но пересилить себя я не смогла. Будем считать, что сестра меня подвинула.
Дверь тут же распахнулась, усилием воли заставила себя не подглядывать и дышать ровно.
– Как Таяна? – спросила женщина с противным голосом. – В себя приходила?
– Нет, мам, – ответила сестра. – Я её отодвинула, хотела лицо отмыть.
Женщина приблизилась, судя по шагам.
– Дышит, – голос прозвучал слишком близко, отчего я чуть не шарахнулась в сторону. Не почуяла, что она наклонилась ко мне. – Уже хорошо.
– Дай посмотрю, – прокаркала… Нинон? И начала с кряхтением опускаться на пол за моей спиной. – Что ж вы её на кровать не уложили-то?
Она бесцеремонно раздвинула волосы на моем затылке, дергая спутанные пряди. И от боли я не смогла сдержать стон боли.
– Приходит в себя, поганка, – выплюнула маман. – Уж испужала она нас, мне ведь показалось, что она не дышит. Как бы я со стражами объяснялась?
Оригинально! Это единственное что её волновало? Дочь погибла, а она… Тьфу!!!
– Да нет стражам до нас дела никакого, – отмахнулась Нинон. В её говоре мне послышались дребезжащие нотки, какие бывают только у стариков. Или мне это показалось? Все-таки язык не родной. – Не видно ни крага. Промыть надо рану, воду теплую принесите. И чистые тряпки.
Фух, хотя бы элементарные представления о гигиене эта знахарка имеет. Грязными руками ощупывать череп с открытой раной не стала.
– Алейна, чего сидишь? Бегом! – распорядилась мамочка. Нинон хмыкнула еле слышно, но возражать не стала.
Сестренка выбежала из комнаты и зашумела посудой. Видимо, сильно спешила, поэтому с грохотом уронила кастрюлю или таз. И спустя секунды из другой комнаты послышался детский плач. От неожиданности я вздрогнула, а мать выругалась.
– Ну что за криворукая у меня дочь?! – со злостью спросила она, направляясь на выход.
– Можешь больше не притворяться, Таяна, – посоветовала Нинон. – Ты слишком напряжена для бессознательной.
Я скосила глаза на знахарку и убедилась в догадке. Она была древней старухой. Загорелой и морщинистой. Но, несмотря на старость её глаза были ясными, и в них светилось сочувствие. Поэтому я и решила рискнуть.
– Помогите, – прошептала я, состроив несчастное лицо. Надо бы ещё слезу пустить, но выдавить её не получилось. Нинон наклонилась ещё ниже, взглядом прося уточнить, и я добавила. – Помогите мне сбежать.
Старушка поджала губы и покачала головой.
– Гайтан задолжал Кривому Рулу кучу денег, – пояснила она в ответ не мой вопросительный взгляд. – Об этом все портовые трущобы слышали.
– За что?
– Очередная афера твоего отчима накрылась, – пожав плечами, ответила она. Отчим? Прикрыла глаза, чтобы не выдать своего удивления. Думала, он брат мамки.
– Я не обязана платить по его счетам, – со злостью прошипела я, пытаясь снова сесть. Но силы окончательно покинули меня.
– Не обязана, – подтвердила Нинон. – Но если ты сбежишь, Гайтан продаст твою сестру.
Сволочь! Что за мир-то такой?! От бессильной злости хотелось зарычать.
– Да и куда ты сбежишь? – добавила знахарка.
– Не пойду я в дом утех, – упрямо пробормотала я.
– Лучше уж туда, чем к отступникам.
Это что ещё за звери такие?! И с чем их едят? Причем в голосе Нинон было что-то такое, отчего возникло ощущение, что все в этих трущобах знают о них. Поэтому разыгрывать сейчас непонимание опасно.
– Отступники? – добавила в голос и испуга и возмущения, надеясь подтолкнуть к дальнейшему рассказу. Информации не хватало катастрофически.
– Вот именно им я тебя сдам, – раздался голос матери с порога. Я же не смогла скрыть отвращения во взгляде, когда посмотрела на неё. И она это заметила и прошипела мстительно. – Они и заплатят больше. Любят они из таких хорошеньких девочек дар вынимать.
Покачала головой, не в силах понять эту белиберду. Вынимать дар?
– Побойся Богов, Резеда, – одернула её знахарка. А та продолжала качать на руках ребенка и с ненавистью смотреть на меня.
Алейна просочилась мимо неё в комнату. Я как-то не сразу заметила, что она жутко побледнела. И что эта Резеда ей наговорила? Или сделала?
– Будет больно, Тая, – предупредила Нинон, отжимая тряпку. Я же прикрыла глаза, комната все ещё вертелась периодически перед глазами, вызывая тошноту.
Знахарка пыталась аккуратно смыть кровь, но боль все равно была адская. Я не смогла её долго терпеть и зашипела не хуже змеи. Видимо в процессе Нинон успела ощупать череп, так как вскоре уверено заявила.
– Кость цела. А значит, я справлюсь с исцелением простым заговором.
Уровень местной медицины зашкаливает. Но что не говори, это лучше, чем пиявки в нашем Средневековье.
– У меня сотрясение мозга, – на всякий случай промычала я, сквозь стиснутые от боли зубы.
– Я знаю, девочка, – проворчала Нинон, прекращая отмывать кровь. Наклонилась, и что-то горячо зашептала над затылком. А потом и подула мне на рану. И что самое удивительное, мне, действительно, стало легче.
Я с некоторой опаской приподнялась и села на пол. Боль не исчезла полностью, да и тошнота ещё оставалась. Но в таком состоянии я уже могла передвигаться. В это время знахарка достала из потрепанной котомки какой-то подозрительный мешочек и протянула его Резеде.
– Завари и дай настояться пятнадцать минут, – строго сказала она. – А после давай Таяне каждые два часа. К вечеру она окончательно придет в себя.
Женщина поморщилась, но возражать не стала.
– Спасибо, Нинон. Я вечером же занесу плату, – закончила она заискивающим тоном.
– Уговор другой был, Резеда. – строго произнесла старушка. – Все знают, что я в долг никого не исцеляю.
– Но нету у меня сейчас денег, вечером отдам, как эту сдам, – продолжила клянчить Резеда. Нинон непреклонно покачала головой.
Сестренка тем временем снова потянула меня за руку. Ах, да, надо встать. Снова встала на четвереньки, собираясь с силами. Слабость никуда не делась.
– Беги сейчас, – шепнула Алейна еле слышно. Я посмотрела в карие глаза и покачала головой. Вот теперь я точно никуда одна не побегу, если только вместе.
Подтянула правую коленку и, сосредоточившись, поднялась, наконец, с пола. Тут же вцепилась в плечи сестры, так как голова снова закружилась. А спор между тем между знахаркой и Резедой продолжался.
– Займи у кого-нибудь монеты, – отрубила Нинон. – Слово надо держать, Резеда, раз дала. А стоит мне хоть кому-то на уступки пойти, и все жители трущоб начнут ко мне косяками ломиться. Так что я отсюда не уйду, пока плату не получу. Пять серебряных монет. Четыре за заговор и одна за травы. За каждый час ожидания буду добавлять по пол-серебряника к плате.
– Гайтан, – крикнула «мамка», отчего притихший ребенок на её руках снова разревелся. В комнату заглянул страшный громила явно бандитской наружности. – Займи у своих дружков пять… нет, четыре серебряника, – постановила она, пытаясь вручить обратно мешочек с травами.
– Пять. Без них Тая не дойдет даже до дома утех, – заявила Нинон, безразлично пожимая плечами. Гайтан кивнул и исчез из проема двери.
– Так я её отступникам сдам, – со злорадством ответила Резеда.
– Не гневи Богов! – потребовала знахарка. Но женщина только усмехнулась в ответ. – Не смей даже думать об этом, иначе прокляну, – а вот тут она уже побледнела. Нинон же покачала головой и отдала мешочек Алейне. – Завари сбор, деточка, – сестренка прошмыгнула в другую комнату. А Нинон припечатала. – Я жду пять серебряных монет.
Мои коленки уже задрожали от изнеможения. Сделав два шага, я устало опустилась на кровать. Что делать-то? Попробовать все же сбежать вдвоем с Алейной? Но куда?
Нинон тем временем устроилась рядом со мной на койке. Резеда снова усыпила ребенка и прошлась по мне оценивающим взглядом.
– Надо принарядить тебя, – заявила она. Уложив малыша в изголовье кровати, она переставила тазик с водой мне на колени. – Отмой кровь с лица.
Я потрогала уже засохшую кровь на щеке и все же потянулась к тряпочке. Слушаться её я не хотела, но и терпеть неудобство ей назло я не собиралась.
– Алейна, поставь на печку ведро воды, – крикнула Резеда, выглянув в другую комнату.
– Да как она его сможет поднять? – возмутилась я.
– Так иди и помоги сестренке, – предложила мамка. – Я с тебя глаз не спущу, мерзавка. А то ещё сбежишь.
– С чего это я – мерзавка? – поинтересовалась я, не скрывая злости. – Мы на мой заработок последние два года жили. Ведь ни ко…– закашлялась, поняв, что чуть не сказала. Но тут же продолжила уверено. – Ни монетки себе не оставляла, всё домой несла.
– А я сколько лет о тебе заботилась?! И чем ты ответила?
– Чем же? – поинтересовалась я. – За что ты меня в дом утех продаешь?
– Нечего Гайтану глазки было строить! – выплюнула Резеда. А я передернулась от отвращения. Как ей вообще такая блажь в голову пришла?
– Да на кой он мне нужен? – не сдержавшись, вспылила я.
– Вот и я не пойму, зачем ты хвостом перед ним крутишь, – так уверенно заявила «мамка», что я на миг усомнилась. Вдруг это правда? Ведь воспоминаний прежней владелицы тела у меня нет. Любовь зла и прочее.
И тут же поняла, что нет. Скорее все наоборот было. Поэтому и цеплялся Гайтан к Тае постоянно.
– Не было такого, – буркнула Алейна. И вдруг с какой-то злостью на меня посмотрела. – А ты чего молчишь, Тая? Зачем опять его покрываешь? – и снова перевела взгляд на «мамку».– Лез он к Тае, когда ты дрыхла. От того и знает о её даре. Она от испуга огоньки вызвала.
– Молчи, поганка, – приказала мамка. – Думаете, я вам поверю?! Я же знаю, что вы всегда заодно! Изжить Гайтана давно пытаетесь!
– Судя по твоему настрою, это он нас изживет, – с сарказмом выпалила я, забирая у сестры кружку с настоем. – С нехилым таким наваром.
– А хоть бы и так, – в гневе выпалила Резеда. – Деньги-то нам нужны.
Ясно! Этот клинический случай идиотизма лечению не поддается. Как по заказу вернулся Гайтан и сразу протопал в нашу каморку. Протянул Резеде монеты и предупредил жену.
– Обещал вечером вернуть.
Глотнув отвара, я посмотрела в окошко, чтобы понять, сколько времени у меня ещё есть. Судя по духоте, что стоит, и теням, полдень остался позади.
Получив деньги, Нинон с трудом поднялась и направилась к двери. Уже на пороге обернулась и сказала мамке.
– Не приходи больше ко мне, Резеда. Не помогу, – ещё и головой покачала и вышла на улицу.
– Гаюшка, – мать приторно улыбнулась бугаю. – Принеси бадью сюда. Надо бы Таю отмыть.
– Сделаю, – буркнул он и уже пошел к выходу, когда Резеда его удержала. – Да ты подожди пока здесь, я сначала платье для неё гляну.
Я тем временем допила отвратный настрой, обдумывая свое положение. Пока в голове была только одна не самая лучшая идея. Слишком много неизвестных было в этом уравнении.
Здесь мне сбежать не дадут! Можно попробовать по дороге в этот дом дать стрекача, но что делать с Алейной?
Вскоре вернулась мать с какими-то светлыми тряпками.
– Я в нем за их отца замуж выходила, – пояснила она, расправляя старую ткань. Длинное платье было простого кроя.
Гайтан угукнул и пошел за деревянной бадьей. В неё вскоре вылили ведро кипятка и два ведра холодной воды и вручили плошку вместо ковша. Алейна помогла мне промыть волосы, правда ополаскивали мы их уже холодной водой.
Резеда зорко следила за нами, словно мы могли исчезнуть в любую секунду, поэтому мы особо не разговаривали. Обтерлась старыми чистыми тряпками вместо полотенца и поспешно надела платье, которое принесла мать. В животе противно заурчало от голода, и Резеда возмутилась по поводу моей прожорливости.
– Так Тая с утра ничего не ела, – опять вступилась за меня Алейна.
– Ладно, принеси кашу, – смилостивилась мать.
Сестренка поспешила исполнить поручение, а я решила попытаться ещё раз достучаться до матери. Для чего наступила на свою гордость и просительно протянула.
– Мааам, – Резеда дернулась от неожиданности и с подозрением посмотрела на меня. Я не стала разочаровывать. – Не продавай меня, – до мольбы ещё не дошла, но была близка. – Прошу, не надо. – Резеда отвернулась, не в силах вынести мой взгляд. И я продолжила давить. – Я смогу найти нам денег, я заработаю, но не таким способом.
– Да где ж ты таких денег заработаешь? – всплеснула руками мать. И малыш снова завозился и закряхтел. Я невольно перевела взгляд на ребенка, перебирая в голове варианты быстрого заработка. Детская одежда, тряпичные куклы, мягкие игрушки? Аленке я многое шила своими руками. В декрете было непривычно много свободного времени, с учетом нянь в виде моих подруг.
– А сколько нужно денег?
– Два золотых, Кривой Рул дал Гаю всего три дня, – проворчала Резеда, но была в её взгляде и плохо скрытая надежда. Не знаю, сколько уж это в наших деньгах. Но за три дня я не успею раскрутиться. Продать секреты местным швеям? Даже если получится, не факт, что выручу нужную сумму. Но попробовать стоит.
В комнату неожиданно протиснулся Гайтан и смерил меня тяжелым взглядом.
– Сегодня уже третий день, – буркнул он.
Твою матрешку! Времени совсем нет.
–Выторгуй ещё хотя бы пару дней, – потребовала я, но он покачал головой. Значит, уже пытался.
– Женка, мне Окин сказал, что выведет на магов-отступников, – заявил Гайтан. Магов?! Я застыла, пытаясь переварить новость, и при этом не выдать себя. Мой дар – это магия? Следующие слова отчима прошли по краю сознания. – Они больше денег дадут.
– Нет, – вскрикнула Резеда. – Погубят же её, Гай.
– Авось выживет, – продолжил убеждать её бандит. А вот это уже интересно. Значит, я действительно, могу умереть, когда дар будут «вынимать»?
– Я сказала «нет»! – твердо заявила мать, отчего Гай недовольно поморщился. А замершая на пороге Алейна выдохнула и двинулась ко мне. Протянула мне тарелку с какой-то серой кашей, которая совсем не вызывала аппетита. Но мне нужны были силы, поэтому я проглотила эту субстанцию. Не так и страшно оказалось, в детстве я бывало хуже питалась.
Снова посмотрела в окно: тени удлинились, а значит, времени почти не осталось.
