Татьяна Снежко
Волшебный переплёт. Неизведанные миры
– Портал! – прокричал Марат, и через несколько секунд наша парочка стояла в магазине светлого Мага.
– Опять ты пробилась сквозь магическую защиту моей мастерской! – Марат смотрел на Юльку карими влюблёнными глазами. – Но теперь я знаю, в чём дело.
– В чём? – едва слышным и словно простуженным голосом спросила Юля.
– Видимо, в том, что ты прочно обосновалась в моём сердце. А так как мастерская, магазин, как, впрочем, и всё моё жилище, подпитаны на мой магический резерв, то закономерно, что защита посчитала тебя доверенным лицом и спокойно пропускала.
Юля с тяжёлым вздохом села в кресло.
– Как ты думаешь, мы покончили с Владимиром Третьим и его пиявками? – девушка с надеждой и тоской искала ответа в глазах своего друга.
– С Владимиром точно покончили, но я уверен, что работы у нас с тобой хватит. Ведь зло никогда не дремлет.
– А что ты там говорил Владимиру напоследок? – внезапно встрепенулась девушка.
– Что мне не нужен такой тесть! – Марат встал перед потерявшей дар речи девушкой на одно колено. – Я решил позвать тебя замуж. – Светлый маг достал из пространственного кармана красивую коробочку. – Юля, я понимаю, что мы не столь долго с тобой знакомы, но я чувствую сердцем, что у нас всё будет хорошо. Скажи, ты выйдешь за меня замуж?
– Да! – ответила счастливая Юлька под звук новогодних курантов, и на её пальце оказалось кольцо, которое Марат сам сделал, потратив на изготовление этого магического оберега не один вечер.
Пара влюблённых закружилась в танце, взявшись за руки, а домовой этой чудесной мастерской оповестил Кузьму, что хозяйка сегодня домой не придёт.
Аника Колесникова. Око Саргаата
По сравнению с королевским дворцом и даже домами аристократов столицы, замок Великого Ковена казался маленьким и устаревшим. Стоя на отшибе, в густых зарослях целебной и полезной, но чрезмерно плотно посаженной растительности, украшенный застывшими гаргульями всех мастей, маленький замок с несколькими башенками не производил должного впечатления. Не зря в народе его звали просто «Домом Теней». Будь воля Ровены, она бы сделала здание величественным, достойным магов и самой магии, но её мнением тут не дорожили. Более того, ступая по стёртой брусчатке, петляющей меж кустов, она отчётливо понимала, что, быть может, придётся даже унижаться.
Она максимально приветливо улыбалась встречавшимся знакомым, выслушивала их признания, будто они думали, что она уже полгода рыдает от горя, и её былая красота совсем увяла, а нет, вот же она – леди Ровена, стоит перед ними, всё такая же восхитительная! Улыбаясь комплиментам, ведьма охотно раздавала ответные, зная в глубине души, что большая часть этих восхищений – лживы, и как только с губ спадут улыбки, они тут же начнут сплетничать, обсуждать и злословить. Как бы она ни относилась к своему ныне покойному супругу Родерику, его влияния хватало для её защиты – её и её экспериментов, а теперь же, когда его не стало… Придётся решать всё самой.
Пройдя по знакомым залам, Ровена поднялась по лестнице и на какое-то время застыла перед массивной дубовой дверью, собираясь с мыслями. А затем одёрнула сама себя – так ли она размякла за время вынужденного отдаления, что ей нужно собраться, прежде чем зайти к такому человеку, как их нынешний Магистр? Отбросив сомнения, она коротко постучала и, не дожидаясь разрешения, зашла в комнату.
– Вы уделите мне время?
Здесь всё было так, как она помнила – так, как было при предыдущем Магистре, лорде Остейне. Те же стол и резные кресла, книжные шкафы и карты. Даже чернильница стояла на столе всё та же – из яшмы, Ровена сама её подарила наставнику когда-то давно. А теперь ею пользовался Агравейн – человек, которого она знала только по академии, да и то потому, что он всё никак не мог пройти экзамен и задержался на обучении лишних пару лет. «Я вникал в науку более детально, чем другие», – говорил он потом, когда после долгих лет служения на задворках королевства вернулся в Дом и осел в нём, помогая слабеющему от старости Остейну вести бумаги. Тогда Ровена не считала Агравейна серьёзной помехой своему влиянию на Ковен, но внезапная кончина её мужа изменила всё. И вот она стоит в дверях и молча ждёт, пока Великий Магистр соизволит ей ответить.
– Неожиданная встреча, леди Ровена, – сухо отозвался Агравейн, не отрываясь от бумаг. – Вы уже оставили траур?
– Не могу больше выносить одинокую жизнь в замке, – призналась Ровена, тяжело вздыхая и усаживаясь в глубокое кресло перед письменным столом. – Стены будто давят на меня.
Вряд ли от этого безэмоционального, чёрствого мужчины она дождётся сочувствия или сострадания. Даже лживых комплиментов не получит. Ровена смотрела на сидящего перед ней мужчину и понимала, что ни её красота, ни её харизма не пробьют его броню холода по одной простой причине – ещё слишком многие помнят, что Остейн ценил её слишком высоко.
– Одиночество? – переспросил Магистр, наконец подняв на неё взгляд. – Мне казалось, вы живёте с сыном и слугами.
– Конечно, – мягко улыбнулась ведьма. – Мой сын – моя гордость и отрада, но он почти всё время проводит на учёбе, вдали от дома. Без него и моего дорогого Родерика замок совсем опустел… А слуги? Часто ли вы разговариваете со слугами?
Ведьма улыбнулась, мягко смотря на Магистра ясными голубыми глазами, отлично зная, что он, в отличие от неё самой, лорда Остейна и большей части магов Ковена, происходил из семьи отнюдь не знатного происхождения и к обслуживанию слугами только начал привыкать. Поговаривали даже, что его мать была кухаркой, а отец – неизвестно кем, но кто же верит сплетням?
– Действительно, – несколько рассеянно отозвался Агравейн, кивнув, и на какое-то время вернулся к своим бумагам, делая какие-то записи. – Что же вы хотите от меня сейчас?
Ровена восприняла его нежелание смотреть ей в глаза как маленькую победу. Но она рассчитывала на большую.
– Я хочу вернуться к своему предназначению, Магистр. Что я пропустила, пока сердце моё было сковано печалью? Новые открытия, неожиданные идеи? Чем сейчас живёт Ковен и чем я могу помочь?
Мужчина ещё какое-то время писал, а потом отложил перо и достал из ящика стопку пергаментов. Больше всего Ровена боялась, что он сошлёт её в какую-нибудь глушь, в какую-нибудь бесконечную экспедицию по поискам несуществующего, наказав не возвращаться без достойного результата – Агравейн точно знает такие места, он и сам провёл в них немало лет. И надеялась, что среди бумаг у него найдётся хотя бы несколько запросов на оживление. Конечно, некромантия не то чтоб открыто порицалась, но точно не одобрялась их обществом, но по её опыту, такое умение было весьма востребованным. Многие хотели вернуть мёртвых хоть на несколько минут – кто из сентиментальности, кто из корысти. Ведьма с надеждой смотрела на пергаменты, но, просмотрев все, Магистр их отложил.
– Чем вы занимались раньше, леди Ровена, напомните мне.
– В последние годы мы работали вместе с моим мужем над восстановлением безвозвратно потерянного, – с воодушевлением ответила Ровена. – После последней войны у нас в королевстве множество калек. Мало того что своим видом они портят впечатление от улиц, выпрашивая милостыню, они ещё и не работают, а значит, не приносят доход…
– Да-да, помню, – перебил её Агравейн, – волшебные глаза и отрастающие конечности… Но Ковен рассматривал целесообразность такого вмешательства, не так ли? Одно излечение стоило дороже, чем крестьянин мог заработать за жизнь.
– Кроме глаз и рук мы научились возвращать и внутренние органы, – вставила ведьма то, что считала не менее важным. – Кроме того, калеками становятся не только крестьяне, но и высокородные, они могут сторицей оплатить затраты. Да и дороговизна ингредиентов – лишь следствие начала пути, если желаете, чтобы я продолжила работу, уверена, можно будет подобрать что-то другое. Родерик в это верил.
– Но Родерик мёртв, а вы – не маг-творец.
Под тяжёлым взглядом карих глаз собеседника хотелось съёжиться, и Ровена поняла, что к своим старым наработкам ей вернуться уже не суждено. Но стоило биться до конца.
– Все маги владеют наукой создания заклинаний, а мой опыт…
– Идёт вразрез со специализацией, – закончил за неё Магистр.
Ведьме хотелось потребовать перестать постоянно перебивать её, ведь это неимоверно раздражало. Но она лишь сохраняла спокойствие лица и молча кивнула.
– Работы для некроманта сейчас нет, – продолжил Агравейн, кивая на листки.
Ровена была уверена, что быть такого не может, но все запросы на такую специфическую магию идут через Магистра, а он-то хорошо понимает, насколько силён страх и ощущение власти того, кто может вернуть к жизни мёртвых. Куда же делись эти запросы? Ушли Стефану, второму некроманту на континенте? И женщине пришлось снова молча кивнуть. Расценив это, как её поражение, Агравейн продолжил уже более смело:
– Я понимаю вашу приверженность традициям семьи, но такая тёмная, даже чёрная магия уже давно не в почёте. Вы должны были понимать это ещё тогда, когда учились, а сейчас, спустя больше десяти лет… – маг развёл руками. – Я даже не знаю, какую пользу вы можете принести Ковену.
Он выдержал некоторую паузу, а несколько растерянная ведьма начала гадать, стоит ли начинать мечтать хотя бы о дальней экспедиции. Быть может, там найдётся что-то стоящее. Здесь, похоже, нет.
– Я читал, что до замужества вы занимались проверкой магических талантов поступающих, – продолжил Агравейн. – Не желаете вернуться к этому?
Ровена вспомнила, как юной ведьмой металась по землям разных лордов и в день проводила больше десяти Испытаний, во время которых испуганные, иногда рыдающие от страха и волнения дети пытались показать ей свой магический дар, частенько поджигая, заливая или попросту уничтожая при этом всё вокруг. Несмотря на серьёзность момента в настоящем, она вспомнила своё любимое платье, безнадёжно испорченное одним из кандидатов.
– Нет, не желаю, – твёрдо ответила ведьма, в страшном сне не желая вернуться к такой работе ещё раз. Но всё же постаралась смягчить свой ответ: – К тому же это занятие актуально лишь перед набором новых учеников, а не круглогодично.
– А как насчёт обучения учеников? – спросил Агравейн.
Это предложение хоть и было более заманчивым, стало для Ровены ещё более неожиданным. Несмотря на влияние, которое получали преподаватели, представить себя в окружении десятка детишек, которым пытаешься что-то объяснить… Нет, выдержки Ровены на такое точно не хватит.
– Мой сын – единственный ребёнок, которого я могу терпеть и то только потому, что в нём течёт моя кровь, – уже не так уверенно отозвалась Ровена, прекрасно понимая, что, отказываясь так часто, она рискует остаться ни с чем вовсе.
Но к её удивлению, Магистр кивнул и даже почти улыбнулся.
– Понимаю, у меня тоже сердце не лежит к детям.
На какое-то время ей показалось, что, несмотря на все очевидные недостатки, Агравейн не так уж и плох. Быть может, он даже не против оставить былые конфликты и стать если не другом, то коллегой в деле продвижения магии? Ровене очень хотелось на это надеяться. Она бы приложила все усилия для добрых отношений, если бы ей посчастливилось остаться в Доме Теней надолго. В конце концов, Агравейн старше её на десяток лет или даже два, а место Магистра она могла бы и подождать… Ровена улыбнулась.
–Я всё думаю о том, что то, чем вы занимались с мужем, близко связано с целительством, – продолжил разговор Агравейн. – И судя по отчётам, между проведением испытаний для учеников вы занимались исцеляющими зельями и лечением.
– Болезнь – это то, что всегда заставит человека обратиться к магу, – пояснила Ровена. – Так что такого рода волшебство, и правда, самое востребованное.
– Сейчас в королевской лечебнице есть вакансия, – начал Магистр. – И…
– И я согласна! – радостно вставила Ровена, искренне улыбаясь.
Быть может, Агравейн, действительно, не так уж плох и приберёг самое лакомое на десерт, помучив её немного, но оно того стоило! Королевская лечебница! Конечно, король там был редким гостем, но можно будет уловить момент, впечатлить его талантами, харизмой, красотой. Вереницы далёких планов о её возвышении пронеслись у Ровены перед глазами и были такими реальными, будто дело уже сделано.
– Вы недослушали, леди Ровена, – с какой-то хищной улыбкой ответил мужчина. – Эта должность – помощник лекаря.
– Разве бывает помощник лекаря? – нахмурилась ведьма.
Она знала, что у короля есть главный лекарь, которому подчинялись пять старших лекарей, за ними шло бесчисленное количество младших лекарей, которые в лучшем случае прислугу лечили или даже скотину иногда, но помощник лекаря?
– Весьма бывает, – кивнул Агравейн. – Так вы согласны?
На какое-то время в комнате повисла гнетущая тишина.
– По-вашему, я гожусь только на мифического помощника лекаря? – в лоб спросила Ровена.
– Вы женщина, – так же прямо ответил Магистр. – Многие любили вашу семью и сочувствовали потере старших братьев, поэтому вас взяли на обучение, но неужто вы думаете, что маги этого Ковена не рассчитывали, что вы выполните долг добропорядочной ведьмы из древней семьи тем, что выйдете замуж и станете матерью многих славных волшебников? Или хотя бы не останетесь в бессрочном трауре по почившему супругу? Магия – это оружие, Ровена. Оружием владеют только мужчины. Удел ведьм – травки, зелья и продолжение рода.
Женщина не сдержалась и закатила глаза.
– Ваше мировоззрение устарело, Магистр. Женский пол не слабый и может владеть магией не хуже, а то и лучше многих мужчин. Даже в мои годы обучения я была не единственной в стенах академии Карнмони. Теперь там учится мой сын, и скажу вам без утайки – девочек берут всё охотнее.
– Политика академии мне известна, – строго ответил Агравейн. – Мы с её руководителем ещё раз это обсудим и строго пресечём эти поползновения против устаревшего порядка.
– Даже собственная академия не подчиняется вам, Великий Магистр, – подытожила ведьма, сделав особый акцент на обращении, после чего тяжело вздохнула и встала. – В таком случае не смею больше отнимать ваше время.
По привычке, не из уважения, она поклонилась то ли Агравейну, то ли столу, и пошла к двери. Лишь открыв её, перед тем, как выйти, обронила:
– С должностью я согласна.
***
Конечно, с распростёртыми объятьями её никто не ждал, но и отказываться от помощи лекари не стали. Один из старших лекарей, выслушав её, хмыкнул и отправил жить в палату младших лекарей, что представляла собой большую комнату с хлипкими шкафами и рядами деревянных кроватей. «Хорошо, что не двухъярусные», – утешила себя Ровена, входя в своё новое жилище. Ей, выросшей в собственном замке в окружении слуг, было тяжело привыкнуть спать на соломенном тюфяке, просыпаться до рассвета и выполнять приказания. Бывали дни, когда ей хотела послать всех к демонам Бездны и вернуться к себе домой, к мягкой перине и хорошему отдыху, но… Ровена не хотела сдаваться. Она знала, что в замке её ждут лишь одиночество и угасание. Лучше быть здесь последней поломойкой, тем более заклинания уборки она уже изучила, чем сидеть дома без надежды хоть на какое-нибудь развитие. Так что ведьма каждый день вставала с кровати и выполняла работу до самого вечера, в надежде, что когда-нибудь ей подвернётся шанс…
Главный лекарь королевства Леофрик позвал её к себе только после новой луны. Войдя в кабинет, остро пахнущий травами, спиртом и кровью, Ровена увидела перед собой старика с длинной седой бородой, уставшим взглядом и мешками под глазами такого размера, что в них можно было начинать что-то складывать. Морщинистое, обрюзгшее лицо лекаря не выражало ничего, когда он посмотрел на вошедшую. Женщине даже показалось, что он был раздражён тем, что его отвлекают. Не дождавшись приветствия, она начала разговор сама, сделав лёгкий вежливый реверанс.
– Я леди Ровена из дома Гаар.
– Что хотели? – спросил Леофрик сухо, перебирая кучу пергаментов, которыми был завален весь стол перед ним. – Вы не выглядите больной.
– Вы звали меня, – чуть улыбнувшись, пояснила Ровена, поняв, что лекарь принял её за посетительницу, а не работницу. – Я тружусь в лечебнице помощником лекаря, мастер Леофрик.
В новом взгляде, которым старик её наградил, было больше уважения. Не без удивления, конечно.
– О, вот оно что… – чуть смущённо ответил он и прекратил перебирать бумаги, сложив руки на груди. – Присаживайтесь.
– Благодарю, – кивнула она в ответ и села напротив. – Мне очень приятно наконец-то познакомиться с таким великим человеком, как вы. Мы с моим мужем, ныне покойным, зачитывались вашими работами, многие из них – просто невероятно гениальные предположения и всегда в точку. Полагаю, никто из целителей нашей страны не сделал больше открытий.
Ровена восторгалась, но не льстила, её впечатления были абсолютно искренними. Отчасти в этом и была причина её согласия заниматься таким несвойственным ей занятием, как целительство. Леофрик был единственным магом королевства, который в таких больших объёмах регулярно выдавал новые теории, открывал новые способы лечения и использования трав. Сейчас, глядя на уставшего старика, она была немного разочарована тем, какой он в действительности дряхлый, совсем не выглядит на свой возраст. Но, быть может, бессонные ночи в исследованиях и записях нанести ему такой тяжёлый урон?
– Да, я тоже наслышан о ваших успехах. Вы щепетильны к уборке, внимательны с пациентами, не брезгуете и не требуете к себе особого отношения, несмотря на ваш статус вне стен этого заведения. И несмотря на то, как вас сюда назначили, – сказал старик и, прежде чем Ровена успела поблагодарить его за высокую оценку, спросил прямо: – Магов не ссылают к нам вот так, в чём ваш проступок?
Справившись с удивлением от логичного вывода и прямого вопроса, Ровена решила ответить честно:
– Я женщина, а новый глава Ковена не считает, что я способна на большее, чем рожать. К тому же я была слишком близким соратником прошлого главы Ковена.
– Да, я помню, что лорд Остейн высоко вас ценил, – кивнув, отозвался Леофрик и продолжил: – Как и ваш покойный супруг. Несмотря на то что свои работы нам представлял он, как маг-целитель, я знаю, что вы работали вместе с ним.
– Всё верно. Поэтому я и согласилась работать здесь. И в надежде у вас чему-нибудь научиться, конечно.
– Вам не стоит так учиться, леди Ровена, – с нотками сожаления ответил старик и снова посмотрел на кипу бумаг на столе. – Там где-то письмо от Агравейна о вас…
– Помочь найти? – спросила Ровена и после согласия ловко выудила нужный пергамент. – Я сразу заметила чёрную печать Ковена.
– Благодарю, – отозвался Леофрик и перечитал пергамент. – Итак, мы должны взять вас на должность помощника лекаря, верно?
– Да, то же самое Агравейн сказал и мне.
– Которого? – спросил целитель и, видя её смятение, уточнил: – Помощником которого лекаря вы хотите быть? Здесь не указано. Есть младшие лекари, старшие лекари. И я.
Серьёзный взгляд старика стал весёлым, будто это не переломный момент для неё, а добрая шутка. Поняв предложение, Ровена вся засветилась от счастья.
– Если вы считаете, что я смогу вам чем-то помочь, то, конечно, я хотела бы стать вашим помощником, главный лекарь. Я буду трудиться не покладая рук, обещаю.
– Тогда вопрос закрыт. Ты начнёшь завтра утром и для начала приберись в моём кабинете, разбери бумаги, хорошо? А сейчас – отправляйся к старшему лекарю Дейдре и сообщи ей о своём новом назначении.
Он выудил один пергамент, оторвал от него чистый уголок и начал писать записку.
– Но, мастер Леофрик, – тихо вставила Ровена, надеясь не испортить момент. – Я знаю всех пятерых старших лекарей, среди них нет никого с таким именем.
– Да? – удивлённо отозвался старик, задумчиво рассматривая имя на бумаге, а потом зачеркнул его и написал другое. – Значит, её служба уже закончилась. Они так быстро сменяются, я иногда путаю. Отнеси Аскольду. Он же ещё работает у нас? Я видел его сегодня утром.
– Всё верно, работает. Ему и отнесу, – подтвердила ведьма и поклонилась перед тем, как выйти. – Благодарю за назначение, мастер Леофрик! Когда завтра вы войдёте в кабинет, он уже будет сиять!
Маг тихо посмеялся, а Ровена, выйдя от него и рассматривая зачёркнутое имя, поймала себя на мысли, что и этот её наставник может умереть слишком рано. Но от неё уже ничего не зависело.
Следующим утром, проснувшись привычно рано, Ровена сполна насладилась своим новым положением – кроме отдельной комнаты ей полагались и кувшин воды с полотенцем, и завтрак в комнату. Ради таких щедрот можно было и потрудиться! Первым делом она разобрала бумаги на столе, разделив их на письма, заметки Леофрика, отчёты по лечебнице и личные записки лекарей. Затем сожгла в камине весь ворох пропитанных кровью тряпочек и бинтов, которые почему-то были раскиданы по всей комнате, собрала в ящик все хирургические инструменты, перебрала зелья и настои, выбросила старые и составила список того, что нужно пополнить. И проветрила комнату. Вошедший Леофрик был поражён и благодарил её совершенно искренне. Для закрепления эффекта женщина заварила травы, справедливо полагая, что в чистоте и с лечебными чаями старший лекарь проживёт дольше, чем в грязи и вони. Позже она наведалась и в покои Леофрика, где дело обстояло ещё хуже, но после уборки за больными Ровену больше ничего не смущало. Вычистив всё и там, она теперь регулярно поддерживала чистоту в комнатах лекаря, вовремя отправляя его одежду в стирку и следя за тем, чтоб он не забывал есть хотя бы два раза в день. Кроме забот няньки и уборщицы, ведьма также доставляла письма и иногда, по просьбе Леофрика, сама же их и писала от его имени. Она доставала ему нужные книги, систематизировала записи, носила его сумку, пока главный лекарь делал обход и выслушивал планы целителей, иногда вставляя свои ценные замечания. Несмотря на то что старику не было присуще чувство порядка, иногда он даже путал дни и людей, но всё же знал так много, что на это можно было закрыть глаза. Одно время ведьма украдкой делала записи услышанного, но Леофрик заметил, уточнил, что именно она пишет, и дал добро записывать всё. Он мечтал опубликовать это книгой. Ровена же была не прочь поставить своё имя рядом с именем лекаря.
Однажды утром, когда она пришла в кабинет с подносом заваренных трав, ведьма услышала гул и лёгкий грохот. Поставив свою ношу на стол, она подошла к стене за столом, у которой находился огромный книжный шкаф. Ей были знакомы книги, она даже многие с одобрения Леофрика брала почитать в свободное время, но в укромном месте стоял деревянный короб, закрытый на мощный замок. В замок были вставлены драгоценные камни – невероятная роскошь, даже Ровена, хоть и не считала свой дом бедным, не могла использовать сапфиры, алмазы и рубины в качестве простого украшения. Нет, камни нужны для усиления магических чар, наверняка удерживающих замок закрытым. Но зачем? Что там могло быть, в том сундучке? По размеру туда могла поместиться разве что голова ребёнка, и Ровена давно гадала, что в нём и почему ей нельзя его трогать. Все попытки ведьмы поговорить об этом, сухо обрывались Леофриком, и она осталась выжидать. Настал день, когда всегда спокойно стоявший на полке сундук издал звук и даже подпрыгнул на месте, будто из него что-то пыталось выбраться. Женщина как раз собралась сбегать за старшим лекарем, как он сам вошёл в комнату.
– Ты уже заварила чай? – спросил старик, подходя к столу. – Зачем ты опять там стоишь? Я уже говорил тебе держаться подальше от этой штуки…
– Послушайте, иногда слышен гуд и сундук прыгает.
Леофрик не выглядел удивлённым таким необычным поведением своей вещи, скорее раздосадованным.
– Значит, пора… Позови сюда Аскольда, – попросил он, а позже добавил: – И Ровена…
– Да, господин Леофрик?
– Это все твои задания на сегодня, можешь заняться чем-то в свободное время.
– Как скажете.
Раздосадованная тем, что секрет сундучка ей так и не откроется, ведьма всё же поспешила на нижние этажи – в это время Аскольд всегда делал утренний обход больных. Но чем ближе она подходила к палатам, тем отчётливее понимала, что и здесь что-то не так – младшие лекари метались по коридорам, одна девушка бежала так, что упала и разбила склянки с зельями прямо на её глазах. Ускорив шаг, она везде высматривала Аскольда, но он увидел её первой.
– Ровена! Где мастер Леофрик, его уже позвали?
В его глазах был такой испуг, что ведьме показалось – начинается конец света, нашествие демонов, они все умрут. И только присутствие старого целителя может их спасти.
– Нет, он как раз звал вас к себе, там…
– Сейчас это неважно! – раздражённо крикнул Аскольд. – Мигом наверх и веди сюда его как можно скорее. Ты что, не понимаешь?! Королева отравлена, она умирает! Мы должны её спасти!
– Не то Его Величество отрубит нам головы, как было при последних родах его матери, – мрачно добавила Фиона, другой старший целитель, спокойности которой позавидовали бы мёртвые.
Ровена подумала про себя, что скорее доверилась бы спокойному лекарю, чем тому, кто выглядит почти безумным, но король уж сам разберётся. Она же, приподняв юбки бархатного платья, поспешила по лестницам наверх, в который раз сокрушаясь, что в этом здании нельзя было создавать порталы. Когда добежала и, запыхавшись, вошла в комнату главного целителя даже без стука, она была готова проклясть строителей на самые страшные муки.
– Почему ты здесь? – нахмурился старик, едва завидев её. – Где Аскольд? И я же сказала тебе не возвращаться!
– Он не может сейчас прийти, там внизу паника… – отозвалась Ровена и, переведя дух, пояснила: – Королева отравлена, все боятся, что она умрёт. Её уже везут сюда. Вы нужны внизу, Леофрик.
Главный целитель какое-то время стоял и ничего не делал. Он смотрел на Ровену удивлённо и даже подозрительно, будто предполагал, что она может его разыгрывать. Потом он перевёл взгляд на сундук, который всё ещё подёргивался на своём месте. Старый лекарь вздохнул и направился к двери.
– Поспешим же.
Больные суставы и дряхлые мышцы мешают быстрому бегу ещё сильнее, чем туфли на каблуке и корсет, так что спустились они нескоро. К тому времени уже весь персонал искал Леофрика. Остальных больных вывезли с этажа, так что по шуму можно было понять, куда идти. Ровена издали услышала крики, и, разобрав слова, поняла, что её знакомство с королём будет несколько не таким, как она предполагала.
– Почему вы ничего не можете сделать? Разве не видите, она задыхается?! – кричал русоволосый мужчина с волевым лицом. Несмотря на отсутствие короны на голове, сомневаться в том, кто это был, не приходилось. – Где этот старый дурак, когда он так нужен?!
– Старый дурак уже здесь, Ваше Величество, – отозвался Леофрик, ковыляя к кровати, вокруг которой столпились люди.
На какой-то момент Ровене даже показалось, что король извинится, очень уж удивлённое и немного смущённое выражение лица у него было. Но мужья умирающих не извиняются, и король просто приказал:
– Спаси её немедленно!
– Сделаю всё, что в моих силах, – сказал старый целитель и начал осматривать лежащую на кровати девушку, которая хрипела, явно задыхаясь, и бледнела на глазах.
– Сделай больше, – тихо прошептал король, но мало кто его услышал.
Ведьма задумалась – не так много королевских свадеб происходит по любви, кто же мог хотеть смерти бедняжке?
– Мы пробовали заклинание Мары, очистили всю кровь. Укрепляющее заклинание. Заклинание против удушья. Противоядия от большинства известных нам ядов… – тараторил Аскольд тем временем, отчитываясь перед Леофриком.
– А заклинание Гаюса? – спросил главный лекарь.
– Пробовали, нет реакции, – со вздохом ответил Аскольд.
Все в палате смотрели на старого целителя с надеждой и верой. Кто же, как не он, главный лекарь королевства, с лёгкостью решит задачу с удушьем? Чем больше старик молчал, тем страшнее всем становилось, но в конце концов он спросил у своих учеников:
– А зелье Метриноса?
– Но оно же… – растеряно отозвался кто-то из старших лекарей.
– Наносится на кожу и помогает дышать, верно, – кивнул Леофрик. – Смажем ей горло. И грудь, если потребуется.
Десятки глаз вопросительно посмотрели на короля. Лицезреть королевскую особу в неглиже – редкое оскорбление. Король плотно сжал губы и кивнул.
– Несите зелье, тащите ширмы! – скомандовал Аскольд. – Отойти от королевы, ей и так дышать нечем!
И все на этаже снова забегали, кто-то толкал ширмы, кто-то искал зелье, кто-то поспешил к двери и выглядывал оттуда. Леофрик закатал рукава, намереваясь сделать всё лично. Глядя на всеобщее движение, Ровена чувствовала себя ненужным соглядатаем, но вдруг главный лекарь что-то ей прикажет? Она должна быть его тенью, и она ею будет, готовая помочь. Видимо, схожие мысли о полезности мучили и короля.
– Чем я могу помочь? – тихо, без повелительных ноток спросил он, но целители, если и услышали его, не обратили внимания.
– Вы можете держать её за руку, Ваше Величество, – подала голос Ровена. – Ей сейчас очень страшно, и поддержка любимого будет очень кстати.
– Не навредит, да, – согласился Леофрик, слышавший этот разговор.
Король прошёл к жене, целителям принесли нужное зелье, и все они скрылись за ширмой. Ровена не могла ничего увидеть и занялась подсчётом периодичности приступов удушья королевы, молясь про себя, чтобы они становились реже. Но ей мешали. Многие ходили туда-сюда, стараясь заглянуть за ширму, кто-то шептался.
– Наш король весь в блевотине своей дамы и совершенно не печётся об этом, – заметила одна из младших лекарей, хихикнув. – И выглядит так, будто не может жениться на какой-то другой принцессе, если эта помрёт.
– После трёх лет в лечебнице тебя смущает вид блевотины? – спросил её собеседник.
