Татьяна Михайловна Василевская
Дело случая
– Почему?! – Гоша с удивлением посмотрел на собеседницу. – Я же не имею ввиду миллион. Ну, к примеру, не знаю, пятьдесят тысяч.
– Не-не-не. Ни за что бы не понесла. Говорю же. Она денег очень боялась.
Гоша улыбнулся.
– В каком смысле боялась?
– Она с матерью жила. Без отца. Мать инвалид. Жили на её пенсию. Денег всегда было в обрез. Только на еду и хватало. И для Веронички пять тысяч уже была крупная сумма. Нам в прошлом месяце премию дали. Ну и Вероничке тоже, хоть она и только устроилась. И, вроде как не положено. Но вошли в положение. Руководство у нас нормальное, не как в некоторых местах… Так вот, у Веронички премия как раз пять тысяч была. Уж она как обрадовалась, даже не представляете!… Так она эти деньги знаете как спрятала перед тем как домой идти? В обувь засунула. Я удивилась. А она говорит, мол у неё соседку недавно обокрали. Сумку разрезали. И она теперь боится. Деньги, мол, очень нужны. Мама болеет. И эти пять тысяч для неё прямо подарок судьбы. Вот так вот…
Раиса Захарова снова всхлипнула.
– Вот ведь чудно кажется. А прямо так мне жалко её тогда было… И зарплату тоже также домой носила. В обувь прятала. Ох! Прямо вот сердце разрывается, как вспомню ее, бедную и что с ней стало.
Понимая, что женщина от всхлипываний вот-вот перейдет к самым настоящим рыданиям, Гоша быстро сменил тему разговора, расхвалив пирожки и вкусный кофе, и заодно уютную обстановку и чистоту вверенного Раисе Захаровне заведения. Та, успокоившись, начала улыбаться, и даже засмущалась от похвалы молодого служителя закона.
– Стараюсь, стараюсь, товарищ следователь. Давайте я Вам с собой пирожков дам. Вам ведь, наверное, и поесть-то некогда.
Гоша отнекивался как мог, но в конце концов все же взял один пирожок, решив что съест его по дороге из школы. Пироги и впрямь были необыкновенно вкусные.
– Я ведь видела в тот день, как Вероничка уходила домой. – сказала Раиса Захаровна, когда Гоша уже собирался уходить. Она снова всхлипнула. – Она спокойная была, улыбалась. Если бы она все же и взялась кому помочь, с деньгами-то, как Вы говорите, так она бы места себе не находила, нервничала бы. А ничего такого не было. Помахала мне…
Буфетчица извлекла из кармана отутюженный белоснежный платок и утерев им выкатившиеся из глаз слезинки, шумно высморкалась.
– Спасибо большое, Раиса Захаровна, Вы мне очень помогли, – сказал Гоша, ободряюще улыбаясь женщине своей обаятельной улыбкой. Раиса Захаровна, однозначно подпав под это обаяние расплылась в ответ.
– Да что там… Лишь бы уж нашли этого паразита!
Гоша кивнул и покинул владения добродушной буфетчицы.
Разговоры с другими сотрудниками спортшколы никакого результата не дали. Все положительно отзывались о девушке. Особенно близко с ней никто не общался. Вероника была доброжелательной, приятной, но немного замкнутой. На вопрос вызывала ли она доверие все отвечали что вызывала. Но никто не подтвердил, что просил Веронику кому-то передать деньги или еще что-то.
Отрицательный результат это тоже результат. Гоше казалось, что он уже как будто сам знаком с убитой. И все маленькие подробности которые он узнавал говорили об одном – Вероника стала случайной жертвой. Просто оказалась не в том месте не в то время. Глупое несчастное стечение обстоятельств, приведшее к трагедии. Как сказал следователь Корниец – это всегда особенно бесит.
По сути, убийство девушки это вообще не его дело. И можно со спокойной душой оставить дальнейшие выяснения и заняться исключительно убиенным Иваницким. Гошина непосредственная задача найти его убийцу, а не установить причину по которой тот убил обладательницу золотого браслета. Связи тут, судя по всему, никакой нет. Опять же, стечение обстоятельств. Близкое совпадение по времени. В жизни, порой происходят самые невероятные вещи и невероятные совпадения, в том числе. Но несмотря на доводы разума, мысль о том, что убийца Вероники сам стал жертвой буквально сутки спустя, никак не давала покоя. Что-то внутри юного следователя яростно противилось принятию такого объяснения, как странное совпадение. Что-то не так. Что-то неправильно. Интуиция или разыгравшееся воображение. Неважно.
Но начальство подобные доводы не примет. Начальству подавай факты, а не основанные ни на чем предположения. Придется сосредоточиться, исключительно на Иваницком.
Вспомнив лицо девушки на фотографиях из материалов дела, которое прислал Корниец, Гоша грустно улыбнулся. Прощай, Вероника Ефремова. Добрая душа. Честная, скромная, аккуратная…
Гоша пошел в противоположном от спортшколы направлении. Нужно было успокоиться. Отогнать навалившуюся хандру. И позвонить Инне. Почему-то радость, в данный момент была смешана с ощущением грусти. Нужно научиться «отпускать». В работе которую он выбрал иначе нельзя. Любой из старших коллег об этом скажет. Если не научиться, сгоришь. Душа не выдержит. И рассудок тоже.
– Как продвигается твое расследование? – серо-зелёные глаза смотрели с озорством и одновременно с искренней заинтересованностью.
– Да, так. Понемногу. Проверял одну версию, но, судя по всему, она оказалась ошибочной. Никаких подтверждений. Свидетельница, достаточно хорошо знавшая жертву опровергла мое предположение… – Гоша смущенно улыбнулся. – Тебе, наверное, кажется ужасно скучным, то что я говорю.
Её глаза расширились и смешно округлились. Хорошенькое личико приобрело забавное выражение, как у мультяшки.
– Да ты что?! Мне очень интересно! Это же как будто самой участвовать в детективной истории. – Инна засмеялась. – Ну почти участвовать. Участвуешь ты, а я узнаю историю от ее непосредственного участника, что тоже очень даже увлекательно.
– Пока, честно говоря, не слишком много удалось узнать. Дело, вроде бы, и простое. А по факту очень даже запутанное и непонятное.
Гоша тоже засмеялся.
– Наверное вообще не бывает простых дел.
Инна с рассудительным видом кивнула.
– Наверное, так и есть. В жизни вообще ничего не бывает просто. Даже когда все сразу ясно, за произошедшим все равно люди и их судьбы. И судьбы тех кто с ними связан. И в любом случае нельзя сказать, что все просто. Жизнь вообще состоит из простых мелочей, которые так между собой переплетаются и образуют такие сложные узлы, что потом и не поймешь как все так получилось и как это все можно распутать правильно, а не запутать окончательно…
– Ты прямо философ! – с нежностью глядя на лицо девушки улыбнулся Гоша. Она так ему нравилось, что он чувствовал как мурашки пробегают по телу от переполнявших его чувств.
Инна засмеялась и мурашки побежали быстрее.
– Просто я женщина. А женщины тонко чувствующие натуры. Не все, правда.
Она снова залилась звонким смехом.
– Может как-нибудь познакомишься с моей сестрой, тогда поймешь о чем я.
– Она такая м-м-м… бесчувственная? – с осторожностью подбирая слова поинтересовался Гоша. Близкая родственница все-таки…
– Бесчувственная? Да она флегма. Абсолютная. Ей все пофиг. Вообще все. Есть она и фон, который ее окружает. Фон – это все. Вообще все! – Инна обвела рукой пространство вокруг себя. – Все!!! Близкие, далекие, друзья, знакомые. Никто не волнует. Никаких переживаний. Никаких эмоций. И при этом Светка вполне вменяема, если ты, вдруг, подумал, что у неё с мозгами не все в порядке.
– Я так не… А так бывает, что вообще все все равно?
– Бывает, – уверенно кивнула Инна. – Увидишь Светку, сам убедишься. Причем сразу.
Гоша пожал плечами. Сестра самой прекрасной девушки на свете явно не столь симпатичная. В смысле характера. В семье, что называется, не без… Светки. Гоша подавил смешок. Вечно ему всякие глупости не вовремя в голову лезут.
– Тебе ещё что-то заказать, – поспешно спросил он, чтобы справиться с очередным приступом смешливости.
– Я сейчас и так лопну, – вздохнула Инна. – Молочный коктейль был явно лишним. Слушай, а кстати, насчет Светки. – она с заговорщицким видом посмотрела на него. – В субботу у родителей годовщина. Пойдем со мной вместе в ресторан. Просто, как друг. Там, помимо моей пофигистичной сестры, будет ещё и ее муж, а я его просто не перевариваю. Вообще. Считай, ты меня спасешь от ужасного вечера.
Она засмеялась. Звук её смеха вновь погнал мурашки быстрее, практически галопом.
– Ты же моя полиция, которая меня бережет.
Гоша тоже засмеялся.
– А это удобно? – он пожал плечами. – Ну, в смысле, семейный праздник…
– Удобно. Родителям ты понравишься. Адекватный, воспитанный молодой человек. Светке, как я уже сказала, пофиг на все. А Олег меня вообще не волнует.
– Ладно… Нужно же что-то купить в подарок. Скажи что, я куплю… – радуясь столь неожиданному приглашению и все еще пребывая в растерянности пробормотал Гоша.
– Ничего. Ничего не нужно. Цветы подарим, – в своей решительной манере заявила Инна.
Взглянув на несколько ошарашенного и явно взволнованного ее приглашением приятеля она улыбнулась.
– Фрак надевать не нужно, не переживай.
– Отлично, – ухмыльнулся Гоша. – А то я уж подумал, опять этот фрак.
Инна положила свою ладошку поверх его руки.
– Слушай, если ты не хочешь не нужно никуда идти. Просто я действительно ужасно не хочу быть там одна. А вообще не пойти я не могу. Для родителей это важный день…
Гоша улыбнулся.
– Ну как я могу допустить чтобы ты делала то чего делать не хочешь. Моя обязанность тебя беречь и теперь ещё сопровождать туда где ты не хочешь быть одна.
– Ты замечательный полицейский, – засмеялась Инна. – Отлично справляешься со своими обязанностями.
Глава 10
На следующий день пришло заключение по совпадению крови найденной на браслета и одежде Иваницкого, с кровью убитой девушки. Теперь не оставалось никаких сомнений, что убийство совершено Иваницким. И сразу после этого Гоша, наконец, получил распечатки входящих и выходящих вызовов на телефон Иваницкого. Самого телефона ни на месте убийства, ни в квартире Иваницкого не оказалось, а телефонные компании стойко стоят на страже соблюдения правил конфидициальности клиента, даже если клиента уже нет в живых. Просмотрев распечатки Гоша узнал следующее:
Во-первых, Зёмин ему соврал, о том что не общался с Иваницким уже месяц или около того. Накануне убийства Вероники Ефремовой Иваницкий ему звонил. В двадцать два часа сорок минут. Разговор был недолгим. Чуть больше минуты. Причину почему Зимин соврал, Гоша имел твёрдое намерение выяснить у него самого.
Во-вторых, в тот же день, накануне убийства Вероники Ефремовой на номер Иваницкого поступило два входящих вызова. Один звонок был в четырнадцать двадцать три. И длился две минуты восемнадцать секунд. А второй входящий звонок был в двадцать один час тридцать восемь минут. Разговор был достаточно долгий. Восемнадцать с половиной минут.
Внимание молодого следователя привлекло также то, что за последний месяц на номер Иваницкого из немногочисленных, нужно сказать звонков, больше всего поступило с одного и того же номера. И с этого номера ему позвонили утром и в день его смерти. Было ясно что с его владельцем тоже стоит пообщаться.
На этот раз Гоша решил что не фига ехать самому для беседы с обманувшим его Зёмой. Если этот Зёма не ценит нормального отношения, то пусть пеняет на себя. Разговаривать теперь придется в управлении, под протокол.
Позвонив Зёмину, Гоша четко обрисовал ему перспективы того что его ждет, в случае если он не явится в управление до четырнадцати ноль-ноль. В этом случае он может быть твердо уверен, что третья судимость для него это лишь вопрос времени. И времени недолгого.
В ожидании встречи с, как оказалось, врунишкой Земиным, Гоша, не теряя времени, отправил запрос на выяснение личностей владельцев номеров, с которых Иваницкогму звонили накануне убийства девушки. Потом ещё раз просмотрел материалы по делу. На часах было начало двенадцатого. Может Зёма, из вредности, приедет ровно в два. А может, и вообще не приедет. Кто его знает с его не шибко горячей любовью к правоохранителям. Без активных действий, время тянулось медленно и нудно. Устроившись поудобнее в своём рабочем кресле, Гоша попытался извлечь пользу из вынужденного «простоя» и проанализировать те, немногие имеющиеся у него пока данные.
Убит наркоман, сам накануне своей смерти совершивший бессмысленное и не менее тяжкое преступление. Во всем остальном жертва «никакая». Семья обычная, среднестатистическая. Родители Иваницкого не были ни алкашами, ни какими-то монстрами. Он сам, с детства, был ни то, ни се. Не пай мальчик, но и не из тех кого называют оторвами. Никаких приводов в полицию, постановки на учёт и тд. Тихий троечник. Обычный, не увлёкшийся ни чем полезным, интересным, не имевший цели, стремления к «росту». В общем, такой, никакой. Не приметный. Каких, собственно, множество. После школы отучился на автомеханика. Учился как и в школе, и так же как и вообще все остальное делал. Никак. Разве что не был отчислен за неуспеваемость, трояки свои кое как получал. От армии «откосил». Несколько лет вёл более менее нормальный образ жизни. Работал, но долго нигде не задерживался. Особо не пил. Так, в компании, «как все». А потом как-то так случилось, пристрастился к наркотикам. Каким образом история, что называется, умалчивает. И тут уже быстро стал «скатываться». Подсел плотно. Вся жизнь превратилась в ещё более бессмысленное существование. От дозы до дозы.
Попытка выяснить не был ли связан Иваницкий, с представителями криминальной среды, пока, других результатов, кроме знакомства жертвы с ранее судимым Земиным, не дала. Но то, каким именно способом был убит Иваницкий говорило, скорее, против версии о «руке возмездия» местной мафии. Не стали бы уголовные элементы заморачиваться со специфическим препаратом. Уж с таким как Иваницкий разобрались бы не точно без особых затей. Максимум устроили бы реальный передоз. А вообще есть множество простых в исполнении и совершенно бесплатных способов разобраться с накосячившим, каким-то образом нарушившим законы «братвы».
Вообще, логичнее всего было предположить что мотивом послужили деньги, о которых сказал Борискин. Либо он сам порешил кореша из-за них. И, возможно, в раскиселенных от постоянного употребления мозгах, даже не сохранилось осознанных воспоминаний о том что он сделал. И есть еще большая вероятность того, что отмотавший два срока Зема, каким-то образом, узнав про деньги, совершил убийство. Он, наверняка бы подумал, что разбираться никто не станет. Помер себе наркоман и помер. Ясное дело от передоза, или просто сердце не выдержало пагубного пристрастия. Но тут опять же в отношении обеих подходящих кандидатур возникает все тот же вопрос. Почему Иваницкого убили именно так? Борискин бы , к примеру, шарахнул чем-нибудь приятеля по голове, или ударил ножом, как это сделал сам Иваницкий с Вероникой Ефремовой. А Зема просто «угостил» бы знакомца дозой, которая имела бы слишком большую концентрацию, либо посторонние примеси которые пагубно повлияли бы на способность организма к жизнедеятельности. Ну, или, опять же, тупым предметом по черепу, или колюще-режущее в какой-нибудь из жизненно важных органов.
Гоша мысленно выделил для себя несколько «особенностей», которые, как ему казалось, если правильно соединить их в одну логическую цепочку, могут дать практически готовый ключ к разгадке. Только вот одна беда, цепочка никак не желала складываться. Особенности дела, а вернее его странности, не вязались друг с другом.
Юный следователь раз за разом твердил про себя, как мантру: «Близкое совпадение по времени между двумя убийствами. Случайность или связанные между собой события? Некая сумма денег. Насколько большая сумма, Из какого «источника», за что или почему жертва должна была её получить? Способ убийства. Почему использован именно медицинский препарат, который даже достать не так уж и просто?»
Никаких проблесков озарения от бесконечных повторений не происходило. Борискин и Земин – два самых очевидных кандидата в подозреваемые. И оба с максимальной степенью вероятности совершили бы преступление другим способом. Отсутствие следственного опыта очень осложняло задачу. И Гоша отлично это понимал.
И тут в голову юного сыщика пришла «свежая» мысль.
А может, Иваницкому стал известен некий секрет, и он шантажировал им своего убийцу? И тот решил, что проще и надежнее избавиться от неадекватного свидетеля? Лёд тронулся. В голове как будто прояснилось и она начала работать, а не «переминать» безрезультатно, образовавшуюся в ней вату, гоняя по кругу одни и те же мысли. А ведь нужно попытаться выяснить с какой стати Иваницкого понесло в Отрадное накануне смерти. Гоша даже удивился почему до сих пор не придал особого значения данному обстоятельству.
Придумать как проверить «зацепку» Гоша не успел, так как Сидор Егорович велел немедленно к нему явиться.
– Только никаких «по форме»! – первым делом предупредил Ручимский.
– Есть… понял, товарищ майор. – Гоша старательно закивал в подтверждение сказанного.
– Вот, уже прогресс… – как обычно, ворчливо сказал Сидор Егорович. – Значит, так, стажер. Следователь Приходько по семейным обстоятельствам у нас уходит в отпуск со следующей недели. – Ручимский неодобрительно покачал головой, явно не считая «семейные обстоятельства» уважительной причиной для внезапного ухода во внеплановый отпуск. – Приходько ведёт дело об убийстве некоей гражданки Морозовой Е. В. Возьмешь его себе. По делу Иваницкого, давай, ускоряйся. У тебя есть двое подозреваемых. Дожимай этих супчиков. В данном случае мудрствовать нечего. Мотив – деньги. Так что это один из них своего кореша на тот свет отправил.
– Товарищ майор!… Сидор Егорович, не думаю что это Борискин или Земин. Препарат, который был использован… Ну с чего кто-то из них выбрал бы такой способ?…
Ручимский смерил подопечного сердитым взглядом.
– Я чего не ясно выражаюсь?! Проверяй, отрабатывай имеющиеся версии, если они есть. Но не затягивай. У нас новые дела постоянно. Нет времени размазывать и думать мог кто-то или не мог сделать так, а не иначе. Нужны факты. Домыслы здесь не годятся. Выполняй!
– Есть… Я тут подумал, нужно выяснить зачем вообще Иваницкий поехал в Отрадное пятнадцатого сентября…
– Ну так выясняй! Только не забудь, что у тебя теперь ещё одно дело. И убитая нормальная, законопослушная женщина. Так что, повторяю, давай, заканчивай в темпе с убиенным наркоманом… Все. Свободен.
Ручимский раздраженно махнул рукой с недовольным выражением на лице, словно бы говорившим «Изыди, нечистая сила».
Гоша пошел к своему столу, составляя план дальнейших действий. Конечно, ещё одно дело, тоже не плохо. Но вот то, что то дело, которым он сейчас занимается явно решили «повесить» на вполне подходящую кандидатуру одного из имеющихся на данный момент подозреваемых, Гошу не особенно радовало. Не хочется чтобы невиновный пострадал, будь он хоть десять раз наркоман и не самый приятный и опустившийся тип или бывший «сиделец» и тоже не самый приятный тип. Но «подгонять» результат под то, что и тот и другой из неприятных типов вроде как «подходят» и могли иметь мотив, совершенно не правильно. Закон должен стоять на страже справедливости. И будет еще и невероятно обидно, если так и не дознаться до истины. И самолюбие будет задето, чего уж там, себе самому же не соврешь. И, потом, помимо совести, будет еще мучить мысль, о том что разгадка осталась неизвестной…
Приняв у коллеги с «семейными обстоятельствами» дело, Гоша некоторое время неподвижно «медитировал» над так и не раскрытой папкой. Продолжая размышлять о предыдущем деле. Первое дело, возможно, как первая любовь и вообще все что случается впервые, самое запоминающееся, имеющее особенное значение.
Мысли, вроде как, прояснившиеся в догадке про Отрадное, вновь замедлили своё движение в голове, идя по кругу и не находя решения, как возникшую догадку можно проверить.
Гоша решил, что может и неплохо временно переключиться, и принялся изучать обстоятельства убийства Морозовой Е. В. Нормальной, законопослушной женщины. Тридцати восьми лет. Которой проломили голову в собственной квартире. Нанеся удар тяжёлым тупым предметом. Как только Гоша начал вникать в детали этого нового дела, в голове, как по закону подлости, появилась мысль касающаяся старого. «А может Иваницкий шантажировал кого-то из медиков. К примеру, объект шантажа имел, по роду деятельности, доступ к наркосодержащим препаратам и торговал ими».
Такая версия вполне могла оказаться правильной. Но версию нужно проверять. А он, вроде как, в данный момент изучает материалы касающиеся совсем другого преступления. Придется привыкать к тому, что дел у любого следователя всегда «за гланды». И нужно успевать все и сразу, уметь переключаться, и держать в голове одновременно все. И этому в академии не научат. Этот навык «многозадачности» только с опытом может прийти. А пока, он, Георгий Орлов, только стажер, который толком ничего не смыслит. Прав Сидор Егорович.
Включив компьютер, Гоша забил в поисковике медучреждения в районе Отрадного. Гражданке Морозовой придется со своим делом подождать до вечера. Подробностями трагического финала, случившегося в самом расцвете её жизненного пути, Гоша дома после работы займется. А завтра… А завтра суббота. И он приглашён девушкой в которую влюблен по уши на семейное торжество. Блин!!! Он чуть не забыл о таком важном событии.
– Мам!!!
– Жор, все нормально?! – голос матери звучал взволнованно.
– Все отлично. Работы много просто… Мам, можешь мне брюки от костюма и рубашку погладить?
Мать засмеялась с явным облегчением.
– Могу конечно. А что за повод? Надеюсь, ты не собрался тайно жениться. – Она снова рассмеялась и Гоша подумал что его мама и Инна чем-то похожи. Не врут психологи, значит, насчет выбора партнеров похожих на матерей и отцов… Было не до глупостей и Гоша отогнал, как всегда, не вовремя лезшие в голову дурацкие мысли.
– Нет, не женюсь. Ни тайно, ни явно. Пока. Меня м-м-м… в гости пригласили.
– А-а-а-а!… В гости нужен костюм? Великосветский приём, высшее общество?! – мать снова развеселилась.
– Нет. В ресторан пригласили… У меня времени нет, правда. Спасибо, что погладишь одежду. Целую. Пока…
Гоша дал отбой. Дома будет допрос с пристрастием. Мать непременно захочет узнать что за гости, что нужно явиться при «параде». И не от станет, пока он не скажет. О, женщины! Все им любопытно и отвертеться от ответов нет никакой возможности. Они как спецагенты, знают как выведать нужную информацию. Вот кому следователями нужно быть.
В половине третьего явился Земин.
– За тобой уже наряд выехал, – буркнул Гоша. Земин криво ухмыльнулся.
– Работа срочная была. Как освободился, приехал. – Он смерил мальчишку следователя недобрым взглядом. – Так и знал, что вцепишься как клещ. Две судимости, значит точно убийца. Теперь будете измором брать.
Он нервно дёрнул головой. В глазах блеснул злобный огонек.
– Я не убивал! С чего мне его убивать?! – голос с каждым словом звучал все громче и озлобленнее.
– Сядь! – прикрикнул Гоша. – Нечего тут выступать! Лучше расскажи, почему ты мне соврал вчера?
Земин исподлобья смотрел на Гошу.
– Насчет чего я соврал?
– Что не общался с Иваницким почти месяц. Он звонил тебе вечером четырнадцатого сентября. А шестнадцатого его убили. Вообще, глупо врать, когда знаешь, что информацию можно проверить.
Зема дёрнул плечом.
– Я забыл. Он спросил нет ли у меня чего… я сказал, что нет.
– И все. Больше ни о чем не говорили.
Гоша показалось, что во взгляде Земина промелькнула тревога.
– Ни о чем.
– Алексей, скажу тебе честно. Ты и небезызвестный тебе Вадим Борискин наиболее вероятные подозреваемые. Но что касается Борискина он под подозрением в меньшей степени. И не потому что у тебя есть судимости, а на основании вполне объективных фактов. Так что если тебе что-то известно, советую рассказать. Если ты что-то не договариваешь, то в первую очередь во вред себе.
– Все? Поучительная беседа окончена?
Гоша пожал плечами.
– Мне, Леша, в общем-то, фиолетово, будет в твоей биографии две отсидки или ты пойдешь по третьему разу, только, на этот раз по статье предусматривающей длительный срок.
Зема в очередной раз злобно зыркнул на малолетнего «поганого мента»
– Я свободен?
– Пока да.
Земин ещё заметнее чем обычно ссутулив худые плечи пошел к выходу.
Незадолго до официального окончания рабочего дня, Гоша получил информацию о владельцах двух входящих на нелефон Иваницкого номеров за сутки до совершенного им убийства Вероники Ефремовой и за двое суток до убийства самого Иваницкого.
Первый номер принадлежал Соколову Павлу Вячеславовичу. Сорок шесть лет. Прописан в Москве. Судя по адресу в том же районе что и сам Иваницкий.
Владельца второго номера Андрейчук Альбина Фёдоровна. Тридцать один год, тоже жительница столицы. Адрес прописки в районе Измайлово. Другой конец Москвы. Так что свидание с дамой, звонившей Денису Иваницкому Гоша решил оставить на завтра. А вот Павла Вячеславовича Соколова можно было навестить и сегодня.
По дороге Гоша позвонил весельчаку участковому и поинтересовался не знаком ли ему, случайно, гражданин Соколов. Оказалось, что очень даже знаком. Такой местный не то чтобы авторитет, но, сменивший род занятий на более благовидный и законный, бывший бандюган. Судим Соколов не был, но совершенно точно долгое время занимался тёмными детишками и в соответствующих кругах до сих пор известен как Жмых. Сейчас у него свой «мелкопоместный» бизнес, владеет шиномонтажем. И есть такие небезосновательные догадки, что помимо наварки шин и замены колёс под крышей данного «предприятия» проворачиваются и другие небезобидные с точки зрения законности дела. Но это только из области догадок, конкретных доказательств нет, уточнил участковый.
В общем, на горизонте замаячила еще одна вполне колоритная и по всему вполне подходящая на роль подозреваемого фигура.
Предварительно звонить Гоша не стал. Решил нагрянуть внезапно. Как и к предыдущим знакомцам жертвы.
Но, на этот раз вышел облом. Работники шиномонтажа сообщили, что хозяин, как они его называли, уехал на охоту. Прямо аристократ. У Гоши, как обычно, некстати мелькнула мысль, что остаётся надеяться, что предметом охоты бывшего бандюгана является не очередной Иваницкий.
– Надолго он уехал, поинтересовался юный следователь у работяги в промасленной, стоящей колом одежде.
– В воскресенье сказал вернется. Только он не вернется. – Мужик помотал головой. – В лучшем случае, в понедельник, а то и во вторник. Они ж там, само собой выпивали. Болеть будут. Вот, значит на день или на два в гостинице ещё задержатся… – Мужик со знанием дела покивал головой.
После напрасной поездки, Гоша решил, что теперь уж точно пора отправляться домой. Знакомство с новыми персонажами драмы, разгадкой которой он занимался, откладывается. С владельцем шиномонтажа по прозвищу Жмых, до момента когда он излечится от похмелья, а с дамой, звонившей жертве за два дня до убийства, до воскресенья. Навряд ли Альбина Фёдоровна тоже имеет привычку выпивать в течении нескольких дней подряд, а потом ещё пару дней болеть. Хотя, кто его знает. Гоша улыбнулся и пошел в сторону метро.
Глава 11
– Ты так и не сказала, какое лучше – белое или жёлтое… – вытянув изящную, покрытую ровным золотистым загаром кисть ближе к встроенному в стену над спинкой дивана светильнику, Света придирчиво осматривала идеально гладкую поверхность ногтей.
– Вот корова! Сказала же ей, что другой оттенок нужен.. – Света недовольно сморщила носик.
– Вот, беда! – насмешливо сказала Инна. – Как ты теперь не с тем оттенком будешь дня три до очередного маникюра, даже не представляю… Свет! Ты сказала у тебя срочное, важное дело!…
– Иии?… – продолжая с недовольным видом рассматривать ногти, лениво протянула Света.
– Иии – сказать тебе какое платье лучше надеть жёлтое или белое, это не срочное и не особенно важное дело! – сердитым голосом ответила Инна. – Я, вообще-то учусь. И у меня тоже есть свои дела. И ехать через пол Москвы…
– Так какое лучше – жёлтое или белое? – голос сестры звучал невозмутимо и равнодушно. Инна была почти уверена, что сестра даже не слушала то, что она ей говорит. – Нет, ну правда, тупая дура! Я ей устрою в следующий раз! Дебильный оттенок, совсем не тот который я хотела!…
Инна закатила глаза.
– Знаешь, ты иногда просто бесишь!
Света взглянула на младшую сестру с явным недоумением.
– Ты о чем?
– О том!!! О том что ты вообще ни о ком и ни о чем не думаешь кроме себя, своих ногтей, волос и всего что касается того как ты выглядишь.
Света повела точеным плечиком с игриво спустившейся с него тоненькой лямочкой топа.
– А о чем и о ком я должна думать? – с искренним удивлением спросила она. Мелодичный голос звучал ровно и лениво, без проявления эмоций, убаюкивающе монотонно.
– А-а-а-а! Как ты так можешь жить?!
– Инн, отстань… У тебя с нервами проблема?… Какое платье выбрать, скажешь или нет?
– Никакое! Голой иди. Поразить всех дивной красотой. Будешь в центре внимания.
Света вновь легонько пожала плечами.
– Ха-ха, ну прямо очень смешно. Ты, надо думать, придешь в костюме фехтовальщицы. Тоже привлечешь внимание.
– Да, точно. Так и сделаю. Устроим шоу – «Сестры Самойловы» Спешите, единственное выступление!
– Слушай, свари лучше кофе. А то домработница сегодня выходной взяла. А мне лень… – Света очаровательно улыбнулась. Просто прелестный ангел.
Инна открыла рот, и затем закрыла. Говорить что-то бесполезно. Врезать сестре, конечно можно, и очень даже хочется порой, но тоже бесполезно. Светка непробиваемая. Как живая кукла. Красивая такая вся, ухоженная, а глаза пустые. И внутри ничего. Идеально выглядящий манекен. Она украшает собой окружающий её мир, а этот мир ей за это должен раз и навсегда.
Поставив перед сестрой кофе Инна со своей чашкой плюхнулась в кресло. Раз уж приехала, да еще и кофе сварила, хоть самой тоже попить. Что зря что ли тащилась черте куда.
– Там пирожные оставались, – томно сказала Света. – Если будешь себе брать и мне тоже возьми. И сливки захвати. Я люблю когда сливок много.
– Не буду пирожное, у меня спортивная диета, – не без злорадства сказала Инна.
– А я бы съела.
– Вот и дойди до кухни. Двигаться полезно.
– Лень, – вновь протянула сестра с лёгким, сожалением.
«Ппц!». Инна подула в кружку и сделала маленький глоток. Когда какое-то время они с сестрой не виделись, очередная встреча была, каждый раз, как открытие. За время разлуки это ненормальное «мне-все-пофигу» как-то забывалось. И тут, раз, и настоящий шок. Привыкнуть невозможно.
– Когда твой муж вернется? Не хочу трогательной родственной встречи, – сказала Инна. Встреча с мужем сестры в её планы точно не входила. Завтрашнего дня в «кругу семьи» и так более чем достаточно.
