Татьяна Андриевских
В тыквах под снегом
Коля пришёл такой уставший, маленький и грустный. Он сказал:
– Дедушка прислал письмо, он в тюрьме, болен. Наверное, я его больше не увижу.
Мальчик сел возле костра и горько заплакал, размазывая слёзы по лицу грязными кулачками.
«Любимые малыши, – писал дедушка, – я в тюрьме, меня приговорили к 25 годам. Вы уж не сердитесь на меня, но столько я не протяну, ей-Богу! Так что, наверное, больше не увидимся. Вы теперь совсем одни, жить вам не на что, выход один – идите работать в колхоз. Может, вам дадут посильную работу и будут хоть немножко платить. Надеюсь, из квартиры вас не выгонят.
Держитесь. Верю в вашу звезду.
Ваш дед Анатолий Васильевич.»
– Ты не отчаивайся, – сказала Тома, – мы что-нибудь придумаем и вытащим дедушку. А сейчас мы должны идти в колхоз, как он завещал.
После этих слов Коля почувствовал, что надежда вернулась к нему, а с ней и силы.
Малыши собрали вещи и тронулись в путь. В колхозе им сказали, что специальной работы для них нет, но если они хотят, могут выходить вместе со всеми на сбор тыквы. Бригадир выдал ребятам топоры, и те сразу же отправились на поле.
День был солнечный, морозный, а воздух такой прозрачный, что было видно далеко-далеко вперёд. Трава серебрилась от инея и хрустела под ногами сахарной корочкой. Скоро малыши увидели бескрайнее поле, а на нём – огромные золотые шары. Некоторые тыквы были почти в рост Томы.
Малыши резво работали топорами, перерубая тыквенные черешки, но их ждало сильное разочарование, когда они попытались перетащить первую же тыкву – она была такая тяжёлая, что дети едва сдвинули её с места. И тогда Коля придумал достать колёса из своего грузовика и приладить их, воткнув ось в тыкву. Так, переставляя колёса от одной тыквы к другой, ребята накатили большую кучу.
В конце рабочего дня пришёл бригадир.
– Отличная работа, малыши! – сказал он.
– Вижу, вы справляетесь. Я буду платить вам по 5 рублей в день, как и другим колхозникам. Кроме того, вы будете бесплатно питаться в колхозной столовой. Только вот жилья я вам дать не могу – все комнаты уже распределены.
– Если вы не против, мы будем жить в тыквах, – сказала Тома.
Вечером, после ужина, ребята вернулись на поле, выбрали две самые большие тыквы, и одну поменьше – для Шиши, и перетащили в свой лагерь. Топорами выдолбили в них люки, вычерпали волокнистую середину и улеглись там, каждый в своей тыкве. Конечно, там было тесно и сыро, и всё же это было укрытие от пронизывающего осеннего ветра. Тут же, под поваленным деревом, ребята припрятали и свой багаж.
Пока дети работали в поле, Шиша или лежал в своей тыкве, или промышлял возле колхозной столовой.
Несмотря на выдумку с колёсами, малыши сильно уставали. Вечером, забравшись в свои тыквы, они едва успевали отковырнуть от стенок пару семечек и съесть, как тут же засыпали. Все заработанные деньги дети сохраняли и прятали в надёжном месте, они мечтали выкупить дедушку из тюрьмы.
Ребята проработали так уже больше двух недель, когда пришло второе письмо от деда. Он писал адрес тюрьмы и добавлял, что силы его на исходе, и он не надеется дожить до конца года. Малыши вдруг замёрзли, будто налетел ледяной ветер, съёжились, и попрятались по своим тыквам. Коля свернулся калачиком, плотно закрыв люк крышкой, но до Томы ещё долго доносились звуки, будто где-то далеко-далеко воет потерявшийся волчонок. Всю ночь девочка не сомкнула глаз, загрубевшими от работы пальчиками она отколупывала семечки от стен и всё думала, думала – что делать?
К утру решение было готово.
– Мы едем в городок, откуда я родом, – сказала она брату, – навестим одного мальчонку. Он сможет нам помочь.
– Но как? – Коля вытер нос кулаком.
– Парнишка – травник, – ответила Тома.
Поехали на электричке. По пути девочка рассказала, что когда жила дома, дружила с одним малышом. Его звали Валентин, он был на год старше. Парень с двух лет увлекался травами, потом начал делать различные сборы. Вскоре Томины родители продали дом и перебрались жить в село, а потом и Тома ушла из семьи. Про Валентина она больше ничего не слышала.
– Я верю в Валентина. Может быть, он подберёт сбор, который поможет дедушке продержаться, пока мы его не выкупим, – заключила Тома.
Малыши приехали и отправились по нужному адресу. У калитки их встретил мужчина в военной гимнастёрке. Это был папа Валентина. На вопрос о сыне лицо у него погрустнело, он махнул в сторону леса:
– Валентин в лесу, делает сборы.
Когда малыши подошли к лесу, из зарослей вышел мальчик четырёх лет. Он тепло приветствовал Тому, а Коле представился:
– Валентин, травник.
По дороге домой мальчонка разговорился:
– Ты молодец, что ушла, Тома. Я ведь тоже хотел уйти, но не решился. Мои родители, особенно папа… – тут малыш замялся, – …cтесняются меня. Папа служит, и братишки мои все по военной части пущены, учатся в Суворовском. А я, ну, в общем… не такой, как надо… Сослуживцы посмеиваются над папой, братья тоже стесняются меня; когда приезжают из училища, дразнят "колдуном", уничтожают сборы.
Ребята подошли к дому. Валентин достал из своей котомки несколько кусочков коры, кисточку сморщенных от мороза таинственных ягод и внимательно рассматривал их на ладони, что-то бормоча себе под нос. Из окна на него смотрел папа с невыразимой горечью на лице. Мальчик повёл друзей в дом. В прихожей выстроились в линеечку пять пар начищенных до блеска сапог – братья прибыли в увольнение. Вся семья собралась за накрытым столом, во главе которого восседал папа в кителе. Мама обносила братьев блюдом с котлетами, те кивком головы благодарили. Папа встал произнести речь. Валентин повёл друзей в свою комнату. К столу их не пригласили.
Мальчик налил гостям липового чая.
– Вот, в этом году липы заготовил, – Валентин кивнул на картонные коробки под кроватью. – Ну, так что у вас случилось?
Ребята рассказали свою историю.
– Есть такой сбор, – обнадёжил Валентин. – Думаю, он поможет вашему дедушке продержаться.
Он объяснил ребятам, как заваривать и пить траву, и выдал пакетик с зельем.
Дети простились с Валентином и направились прямиком в тюрьму. Они решили поскорее передать дедушке травы, а заодно выяснить, сколько денег им потребуется, чтоб выкупить его.
Когда ребята прибыли на место, то первым делом направились в кабинет директора тюрьмы. Они были настроены очень решительно. Первой взяла слово Тома:
– Уважаемый директор тюрьмы! – начала девочка. – У вас пребывает наш дедушка. Он ни в чём не виноват, поэтому мы хотим его выкупить. У нас есть 140 рублей, которые мы можем вам предоставить.
Коля молча слушал и гордился сестрой. «Я бы так никогда не сказал!» – восхищённо подумал он.
Директор ничего не ответил. Он взял бумажку, написал на ней «100 000», сунул ребятам под нос, потом положил в рот, разжевал и съел. Тома ещё не умела считать, но по лицу брата она поняла, что это очень много.
– Вы должны сократить сумму! – воскликнула девочка.
Директор презрительно махнул ребятам рукой на дверь – мол, убирайтесь. Малыши удалились. Повидаться с дедушкой им не разрешили, и они через охранника оставили ему передачу. Траву они пересыпали в коробочку из-под чая, а в середину булочки всунули записку:
«Здравствуй, дедушка!
Мы тебя обязательно вытащим! А ты пей пока этот чай, он тебя укрепит. Пей 3 раза каждый день по маленькому стаканчику. Скоро пришлём ещё. У Томы и Шиши всё хорошо, они здоровы. Держись.
Твои внуки».
Ребята вернулись в колхоз. Сбор тыкв уже закончился, и они подрядились перебирать овощи. Жили по-прежнему в тыквах. Уже давно стояла настоящая зима – с морозами, сугробами. Тому очень выручал тулуп, а Коля одевал на себя сразу всю свою одежду. Ребята время от времени отправляли в тюрьму посылку с новой порцией травяного сбора. Наступил Новый Год, но дети этого даже не заметили – они дрожали в своих тыквах, плотно закрыв люки, и не слышали ни фейерверков, ни боя часов. Через некоторое время от дедушки пришло письмо. Оно было таким невнятным, сумбурным, что становилось понятно: дедушка не в себе, рассудок его затуманен. Линии были тонкие, как паутинки – дедушка настолько ослаб, что с трудом держал карандаш.
Дети сразу помчались в тюрьму. Они недоумевали, почему травы не действуют. Когда они прибыли, к ним вышел охранник и сообщил, что дедушка очень слаб, не встаёт с постели.
