ГлавнаяАфганистанТатьяна Александровна РубцоваВыбор. Книга 3. Второй шанс

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Татьяна Александровна Рубцова
Выбор. Книга 3. Второй шанс

И уже во сне Андрей все думал и думал об этом, и поэтому метался, стонал и, наконец, закричал:

– Нет! Нет!

– Опять, – приподнял голову Виктор.

– Он заболел? – Раиль тоже приподнялся. – Посмотри, у него не жар?

– Нет. Он и в Пешаваре так же орал.

– Разбуди.

Виктор поднялся и, шагнув к Андрею, присел рядом с ним, ориентируясь в темноте на стоны и тяжелое дыхание.

– Андрей, – он протянул руку и нащупал плечо лежавшего. – Андрей.

Тот застонал и вдруг затих.

– Андрей.

– Отвали, – твердым голосом, словно и не спал, сказал тот.

– Тебе опять что-то приснилось?

– Не знаю.

– Андрей, – позвал Раиль. – Иди, ляг рядом, поговорим. А ты, Вить, полежи там.

– Как скажешь, – согласился Комбат. – Иди, Андрей. Раиль зовет тебя.

– Идите вы все.

– Да подойди ты, что трудно, что ли?

Андрей молча поднялся и обошел Виктора, нечаянно толкнув его коленом.

– Чего тебе? – Коренев присел рядом с раненым.

– Часто тебе снятся кошмары?

– Не знаю. Я не запоминаю сны.

– Ложись, поговорим.

– Ну, лег.

– Ты ведь мусульманин, правда?

– Да как бы.

– Только «как бы»? Я спросил, потому что тоже мусульманин. Ты, вообще, во что веришь?

Раиль еще в институте считался мастером промывки мозгов. А в вербовке ему не было равных.

– Ни во что.

– Нет, ну так не бывает. У каждого из нас есть свой бог. Когда плохо, когда беда, каждый из нас говорит: ходай сакласын, только на своем языке. Ты же тоже говоришь так.

– Ну, наверное, не замечал.

Раиль протянул руку и осторожно положил ладонь на израненную ладонь Андрея.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил тот ворчливо. – Давай уже спать.

– Нет, Андрей. Я хочу только помочь тебе.

– Ну?

– Ты веришь в бога, Андрей, как и каждый из нас.

– Нет. Я верю…

– Ну, во что?

– Ну, если все время идти, куда-нибудь придешь.

– Хорошая вера. В нашем случае она сработала.

Андрей засмеялся.

– Но от нее не кричат во сне. Поверь, Андрей, если ты поделишься со мной, тебе станет легче. Это все равно, что разделить груз на двоих.

– И ты возьмешь на себя мой груз?

– Да, возьму.

– Мудило! – вырвалось со смехом у Андрея. Но он тут же осекся. – Извини. Правда, извини, не хотел. Ладно, спи спокойно.

Он резко вырвал руку, поднялся и быстро вышел из грота.

Виктор встал и вернулся на свое место.

– Ну что, сорвался с крючка?

– Непрошибаемый. А интересно было бы добраться до его внутренностей.

– Он даже тебе не по зубам.

– Да, а хотелось бы.

– Может он орет из-за Израильской тюрьмы. Там здорово пытают.

– Скорее всего. Испуган и обозлен на все человечество. Почему его не отправили к нашему психологу, как и всех нас? Он бы смог ему помочь.

– Он смертник. Внештатник. Кому до него дело.

– А родственники есть? Родители, жена?

– Не уточнил.

Андрей сидел среди камней в стороне от грота, смотрел на серп луны, затерявшийся среди отрогов гор и почему-то вспомнил далекое, как сон время, когда он, молодой беглый солдат, взял в заложники проходившую мимо девчонку. «У нас рано темнеет и поздно светает», – сказала она ему тогда. И у него было время проверить ее слова.

Та девчонка стала потом его женой. Потом на ней женился Никитин.

Любил ли ее Андрей? Он даже не думал об этом. Он в жизни привык только брать. Вправе ли он был обижаться на то, что она вышла замуж за другого, лучше и достойнее его. Теперь у того семья: жена, дети. Сынишка зовет его папой.

А каким папой был бы ему он – бешенный волк.

– Хреновым! – буркнул Андрей вслух.

Да он должен был в ноги поклониться Никитину за все, что тот для него сделал.

Всю жизнь Андрей жил только для себя, бросил едва родившегося ребенка, бросил брата. Просто счастье, что Олег не пошел по той же дороге. Да с одной рукой его бы порвали в клочья. И снова Никитин. Только благодаря ему Олег не натворил бед. Опять Никитин. Да что же это такое. Андрей ударил кулаком в камень и бил до тех пор, пока израненные пальцы не начали кровоточить.

Когда чуть посветлело небо, он, измученный и злой, вернулся в грот.

– Подъем, герои – разведчики, – крикнул он.

– Ты что, не спал? – Виктор сел, протирая лицо.

– Нет. Подъем. Я нашел афганский пост. Они тут, рядом. Пошли. Оружие прячем здесь. Если военные найдут у нас шпалера, все, хана, долго тут не разговаривают.

Закопав в землю пистолеты, вдвоем – он и Виктор – обняли раненого за плечи и вывели наружу.

Они назвались русскими туристами, которые заблудились в горах, сказали, что Раиля ранили бандиты, а Андрей упал с горы. Им поверили, арестовали, отвезли в местную тюрьму и оттуда их забрал представитель Российского посольства. Раиля тут же отправили в больницу при посольстве, а Виктор и Андрей, получив новые документы, полетели в Астану. По агентурным данным границу Казахстана перешли три группы террористов. Две группы были пойманы и обезврежены сразу же, а третья прошла и растворилась среди жителей и гостей необъятной страны.

«Гора Казыгурт высится в 40 километрах от города Шымкента в долине Тянь-Шанских гор. Это крупный кряж протянулся с востока на запад на 20 километров. Наивысшая точка: 1768 метров. В седловине, лежащей между двумя вершинами Казыгурта пролегала древняя караванная дорога.

К мавзолею Акбура, построенному в 1991 году приезжают со всего мира женщины – паломницы, которым пришло время рожать».

– Сколько людей, – Андрей поворачивался из стороны в сторону, стараясь все рассмотреть.

Мавзолей Акбура – вполне современная постройка у подножия Казыгурта. Десятки женщин на разной стадии беременности шли туда в ярких свободных платьях и платках. Редкие мужчины, сопровождавшие их, были одеты просто и современно: в рубашках, пиджаках и брюках.

Ни Виктор Тертычный, ни Андрей Коренев ни выделялись из толпы, одетые в черные костюмы, но без галстуков.

– Группа из пяти человек. Трех уже задержали, – шептал Виктор, нервно оглядываясь.

– Чего ты паришься, осталось только двое, – беззаботно отозвался Андрей.

– Все шутишь. Здесь президент. И одного смертника хватит.

– Вот. Есть один, – Андрей замер, как охотничья собака.

Виктор подумал было, что он шутит, но Андрей рванулся поперек толпы, рассекая ее на двое.

Виктор бросился за ним.

– Где?

– Вон, видишь, с пузом, в зеленом платье.

– Почему ты так решил? Ты ее знаешь?

– Она – моя жена.

– Что?

Андрей уже был впереди, схватил за руку молодую женщину, замотанную в голубой платок и круглую, как шар, и потащил ее прочь от толпы и асфальтовой дорожки.

Виктор от неожиданности застыл на месте, но тут же опомнился и побежал следом, поперек движения, расталкивая паломников.

Молодая женщина, бившаяся в руках Андрея, внезапно посмотрела в его лицо и вскрикнула, сразу изменив тон.

– Муж мой! Салям!..

Андрей оттащил ее за угол и прижал к стене.

– Тише, Андрей, – подскочил к нему сзади Виктор. – Откуда она?

– Из Лакшара, – Андрей притиснул женщину к стене и рывком разорвал ворот атласного зеленого платья.

Разноцветные проводки опутывали ее разбухшие груди. Виктор застыл за его спиной при виде их.

– Андрей, – неуверенно сказал он. – Вызываем саперов.

– Не пыли, – Андрей достал из кармана свой нож и открыл его. – Какой цвет? Говори, быстро, – сказал он на пушту, нависая над женщиной.

Та стояла, бледная, перепуганная: губы ее тряслись, она часто вздыхала и сглатывала.

– Цвет! – рявкнул Андрей.

– Зеленый, – женщина захлебнулась от плача.

Не задумываясь, Андрей извлек из складного ножа щипцы и перерезал проводок.

Виктор весь внутренне сжался, но взрыва не последовало.

– Так, приехали. Ты что здесь потеряла? – порывисто переходя на арабский, заговорил Андрей.

– Вас!

– Как это?

– Вы же умерли, стали шахидом. Вот и я тоже к вам хотела!

– Ни хрена себе, – Андрей посмотрел на выпирающий сквозь платье живот. – Столько взрывчатки? Ты что, хотела взорвать небоскреб?

– Там ребенок, – громко рыдая, заговорила женщина. – Я беременная. Там – ребенок!

– Что? Ты еще и шлюха! – арабский язык очень сочно и своеобразно передал это выражение.

Андрей навис над женщиной, уперся ладонью в стену над ее плечом и смотрел сверху со злостью.

Виктор неуверенно переминался сзади. Он не понимал арабский.

– Андрей, – он слегка стронул напарника за плечо. – Давай, я отведу ее к нашим.

– Отвали, – дернул тот плечом и посмотрел сверху с яростью.

– Андрей!

– Отвали, сказал. Не видишь, что ли, что она влетела. Нагулялась без меня, да, крошка? – уже по-русски рявкнул он.

– Это ваш ребенок, ваш и мой! Я вас люблю и верна вам. Бог свидетель, – рыдая так же громко, молодая женщина тыкала пальцем в грудь Андрея. – Я не грешна перед вами. О, боже, за что мне такое! Лучше умереть, чем слушать такие обвинения!

– Подожди, – Андрей смешался, как всегда делал перед еще большим напором, чем его собственный. – Да подожди, не реви!

– Довел женщину, – буркнул из-за плеча Комбат.

– Не пыли. У нас какой месяц? Май, да? Тебе когда рожать?

– В мае! Я перехаживаю…

И новые вопли, и рыдания.

– Заткнись, наконец. Так: май, апрель, март, февраль, январь, декабрь, ноябрь, октябрь, сентябрь.

Служитель приблизился было к ним, но Виктор показал удостоверение и тот предпочел отступить.

– Сентябрь. Я уехал в октябре. После свадьбы. Сентябрь. Хм. Ну и ну. Это я, что ли?

– Вы – вы – вы!

Рыдания перешли в истерику.

– Слушай, псих, она сейчас родит тут, – Виктор попытался встать между ними.

– Тащи ее к нашим.

– Ты куда?

– Наверх.

– Я догоню.

Женщина начала приседать от плача. Виктор, отдувшись, подхватил ее на руки. И та, тут же прекратив рыдания, пронзительно завизжала.

– Да замолчи ты, – устало проговорил Андрей и быстро пошел прочь от мавзолея вверх, в гору.

Теперь, когда он обошел здание, увидел наконец оцепление и множество машин из тех, на которых ездят госдеятели и прочие сановитые персоны. Черные «Мерседесы» выстроились строгие и важные, как сама политика.

Оцепление из охраны, спецназа и личной охраны двух президентов, множество людей в черных костюмах, стояли и прогуливались по всей длине подъема. Стояли они и у трех ручьев с целебной водой, прохаживались между бронзовыми львами, но особенно много их было возле скалы высотой с трёхэтажный дом. Скала эта была расколота надвое, как кусок халвы и называлась священной скалой Адама-аты и Жер-аны, то есть скалой Адама и Евы. Там стояли и внимательно слушали гида два президента: Назарбаев и Путин.

К Андрею подошел человек в черном, что-то сказал ему. Тот кивнул и стал обходить это место, свернув с тропы.

Андрей снова взглянул на скалу. Вся ее поверхность была изрыта глубокими ямами и впадинами. Майский холм вокруг был красив, затянут зеленым ковром трав, но кому сейчас было дело до его красоты.

Старик, местный житель, рассказывал обоим президентам, окруженным охраной и местной знатью, историю этой скалы. Говорил он на хорошем русском языке, с легким специфическим акцентом.

– Здесь человек познает себя. Только физически здоровый человек с чистым и добрым сердцем сможет преодолеть его. Зато кто это сделает, получит силу для исполнения самого заветного желания.

– Тогда я пойду, – быстро отозвался российский президент. – У меня есть заветное желание.

– Владимир Владимирович, – наклонился к нему начальник его охраны. – Там ширина 14 сантиметров и длинна прохода 30 метров. У меня там двое парней застряли.

– Ну, я же похудее их буду. И, к тому же, у меня есть заветное желание, а у них – наверное не было.

Окружающие с готовностью рассмеялись.

– Ну, Нурсултан Абишевич – рискнем?

– Нет. Я толстоват буду, пожалуй. 14 сантиметров – этого для меня маловато.

Окружающие снова засмеялись.

Российский президент подошел к расселине между скал:

– Ну, с богом, – он глубоко вздохнул и выдохнул.

– Идите вперед с правого плеча, – говорил, стоя в отдалении, старик. – Ничего не бойтесь: там обилие воздуха, прохлада. Тишина и свет очистят вас.

– Последний раз спрашиваю: присоединитесь?

– Нет. Я лучше «Подмышку Аллаха» пройду – получу очищение.

Окружающие засмеялись в который раз.

– Ну, ждите меня тогда с другой стороны, – сказал российский президент и все-таки вошел в проход…

Андрей уже второй раз проходил мимо небольшого грота в горе, названного «Подмышкой Бога». Виктор подбежал к нему, когда он остановился в задумчивости.

– Последнего террориста взяли казахские товарищи.

– Значит все чики-чики?

– Да вроде бы.

– Знаешь: странный тот старик. Он местный, возле президентов крутился. А сейчас, смотри, как драпает.

Никто вокруг не заметил, что старый гид быстро стал удаляться от скалы. Сначала торопливым шагом, потом бегом, начал он спускаться с холма.

Его не задерживали и не замечали.

– Почему? Черт! – Виктор бросился за ним, потом остановился. – Андрей…

Но Коренев уже бежал к скале. Виктор махнул одному охраннику, второму, показал на гида, а сам побежал за Андреем.

Тот остановился возле «Подмышки Бога». Охранник – казах направился к нему. Виктор оказался возле Коренева одновременно с охранником.

– Что, Андрей?

Тот не слушал и не оборачивался. Встав у лаза, он нервно осматривал, ощупывал взглядом пол, стены, потолок.

– Мина… – наконец выдавил он.

– Что? Мина? Где? – у Виктора перехватило дыхание.

– Вон.

Андрей медленно, словно поневоле, вошел во внутрь грота, протянул руку и провел по стене. Земля посыпалась вниз, обнажая черный целлофановый пакет.

– Твою ж мать!

Охранник-казах разом вспотел от ужаса.

Андрей, не вынимая пакета, достал из кармана нож, разрезал целлофан и просунул туда руку.

– Я позову саперов.

– Поздно, – сказал Андрей. – Взрывчатка активирована минут пять назад.

– Ты сможешь разминировать?

– Если самоделка – нет. Никто не сможет. Там кислота съест предохранитель и все – взрыв.

– Что? – Виктор достал из кармана фонарь и осветил пакет. – Ну?

– Самоделка. До взрыва – минута.

– Путин в расщелине. Господи, – Виктор повернулся к охраннику, сказал ему что-то, и тот убежал. – Он не успеет выйти. Сделай что-нибудь!

Андрей, не выпуская мины, бросил нож, второй рукой вынул ее из грота и быстро пошел вперед. Виктор кинулсялся за ним.

Оказавшись с другой стороны от грота, Андрей огляделся. В стороне, за изгибом скального выступа были свалены и прикрыты брезентом мешки с цементом, привезенные сюда для строительных целей.

Андрей подумал, что мешки сгладят сотрясение от взрыва и «Адам и Ева» останутся неподвижны.

Он огляделся.

Виктор поравнялся с ним.

– Что?

– Спрячься. Иди, говорю, или меня разорвет в клочья.

Виктор шарахнулся от него и бросился к уступу.

Андрей быстро подошел к брезенту, положил на мешки мину и, повернувшись, бросился бежать.

Но не успел. Взрыв опередил его, взметнув в небо облако цемента и гари. Андрея подняло в воздух, перевернуло и швырнуло о землю. Виктор бросился к нему, закрыв собой от оседавшего черного облака. Тут же приподнявшись, он заглянул в неподвижное запрокинутое лицо с плотно сомкнутыми веками.

– Цел? – торопясь, Виктор стал расстегивать на нем пиджак.

Грудь и живот лежавшего были целые.

– Андрей?

И Виктор посмотрел на его ноги.

Черные брюки ниже колена намокли от крови. Черная кровь начала просачиваться на землю.

– Андрей…

Виктор тронул его руку.

Андрей застонал и приоткрыл глаза. Веки его враз стали тяжелыми.

– Как это произошло? – за спиной Виктора стали собираться люди, подходили все новые. Кто-то кашлял. Кто-то смотрел и молчал. Виктор не оглядывался, не поднимал головы. – Сейчас прибудет врач. Он жив?

Андрей добился своего. Он умирал. Но умирать было тяжело.

Кто-то звал его, тормошил – и ему было все безразлично.

– Не давайте ему отключаться. Из комы он может не выйти.

– Андрей, – Виктор держал его руку и сжимал плечо. – Не уходи, слышишь. Не закрывай глаза. Только не закрывай глаза.

– Зовите его, все время зовите.

– Расступитесь, господа. Ему нужно больше воздуха.

– Андрей, – Виктор тряс и тормошил плечо раненого. – Не отключайся, слышишь, пожалуйста, смотри на меня.

– Дай спокойно умереть, – Андрей отвернул голову. Шок, притупивший чувства, начал проходить, и у него перехватило дух от дикой костной боли. – Ты… надоел… мне…

Больше говорить он не мог, бессознательно и с силой вцепившись в кисть Виктора одной рукой, а второй скребя и царапая землю.

Назарбаев сидел в своей машине и ждал, окруженный охраной. А Путин направился к толпе и никто, ни охрана, ни здравый смысл не могли его переубедить.

– Пропустите, я врач.

Бледный до синевы Андрей дышал тяжело. Его короткие волосы слиплись от пота. Пожилой человек в обычном костюме, но с чемоданчиком врача, присел над раненым, пощупал пульс и поднял крышку на чемоданчике.

– У него раздроблены ноги.

– Понял уже, – резко ответил врач и посмотрев на раненого, сказал совсем другим тоном: – Вы кричите, а то сорвете себе сердце, – и он принялся разбирать шприцы, ампулки, пузырьки.

Андрей упрямо сцепил зубы и желваки на его скулах тряслись от напряжения, а лицо стало мокрым от пота.

Виктор продолжал держать его руку, и пальцы Андрея крепко впились в его кисть.

Тут, наконец-то подъехала машина «Скорой помощи», Андрея положили на носилки, на лице закрепили кислородную маску и понесли, а он, мокрый от пота, смотрел вверх и думал, что пожалуй, выживет, но останется инвалидом. Лучше смерть.

Виктор шел за носилками до самой машины. И когда та уже отъехала, стоял и смотрел ей вслед.

– С вами хочет говорить Владимир Владимирович, – сказали ему, но он не откликнулся, пока его не тронули за локоть.

– Извините… – пробормотал Виктор.

Андрея везли в операционную. Белизна, неизвестность и чужой мир убивали его. Уже на столе, видя рядом врача – казаха, Андрей ухватил его за рукав.

– Доктор, если будете резать ноги, – проговорил он слабо, – сначала сделайте так, – и он полоснул себя по горлу большим пальцем.

– Да спи ты, тынымсыз боздак. Никто ничего тебе резать не собирается. Наркоз ему.

И Андрей провалился в черную бездну, ту самую, которую считал раньше своей душой. Как же в ней было одиноко и холодно.

Вскоре Коренева перевезли в Москву в Главный военный клинический госпиталь имени Н.Н.Бурденко. Когда он очнулся, то увидел белые стены, белый потолок и множество проводов, опутывающих его тело.

В палату вошла молоденькая медсестра. Она была пухленькая, беленькая, с золотистыми бровями и ресницами.

– Где я? – удивился Андрей.

– Дома… В Москве…

«У меня нет дома», – подумал Андрей.

– Сейчас я позову доктора.

И девушка быстро вышла.

Андрей смотрел ей вслед и ничего не думал.

Это длилось недолго, пока его не обожгло воспоминание о… Ноги! Их у него нет!

Андрей пытался привстать, когда в палату вошел пожилой, невысокий и полноватый человек в белом халате.

– Тише, тише, – он, как мог, быстро, подошел к кровати и с силой надавил на плечи Андрея. – Что же ты такой беспокойный. Кто же у нас встает сразу после наркоза.

– Ноги… – еле выдавил из себя Андрей.

– Все в порядке. Тебе поставили титановые импланты. Будешь бегать у меня, как новенький. Может быть только будешь негодным к строевой…

Врач сочувственно поднял на Андрея свои карие добрые глаза в сеточке морщин. И тут же его косматые брови удивленно поползли вверх. Больной смеялся, слабо, но смеялся, откинувшись назад и глядя в потолок шальным взглядом.

– Ну, мил человек…

И врач не сдержался и тоже засмеялся, тихо и отрывисто, как смеется скромный интеллигентный человек в присутствии посторонних. Он даже рот прикрыл вежливо неуверенным жестом.

– Рад, что ты это так воспринял. Давай-ка, осмотрю сейчас твои ноги. Только, пожалуйста, не надо больше вскакивать без разрешения. Так. Отлично. Хорошо. Очень хорошо. Ты, дружок мой, уже пошел на поправку. Вот только мне не нравиться состояние эпителиальной ткани твоей правой лодыжки.

– Не парьтесь, доктор, все заживет. Я живучий, как таракан.

– Да? Надеюсь на это. Ты меня обрадовал. Лежи, поправляйся. Я вечером еще зайду. Да, твоим здоровьем интересуется сам президент.

– Мне обоссаться от счастья? – задиристо ответил Андрей.

И доктор, лояльный ко всему, смутился, укоризненно покачал головой, чувствуя в этом больном огромную бесконтрольную силу, сравнимую только с природными катаклизмами.

А через два дня порог реанимационной палаты переступили два посетителя. Он даже приподнялся на локте от удивления: в дверь входили Раиль и Виктор, оба в белых халатах и с полными целлофановыми пакетами в руках.

– Ух ты, – только и сказал Андрей, глядя на гладко выбритого Раиля.

– Здравствуй, Андрей.

– Как твое здоровье?

– Чего вам надо?

– Вот так встреча, – весело отпарировал Виктор. – Ты что, нам не рад?

– Не особенно.

– Андрей, не морочь голову, ты наш лучший друг.

Раиль взял стоявший вблизи стул за спинку и поставил возле кровати, садясь и похлопывая раненого по руке.

– Скажи лучше, как ты себя чувствуешь, как твои ноги.

– На месте. Я живучий, как таракан.

– Молодец. Хорошо сказал. А мы с Витей тут принесли тебе витамины, – Раиль раскрыл свой пакет.

Андрей бессознательно вытянул шею, чтобы посмотреть.

– Здесь клубника и апельсины, а у Вити бананы и черешня и еще чернослив. Ты любишь все это?

Тем временем молоденькая медсестра внесла в палату еще один стул, и Виктор придвинул его ближе к изголовью.

– Да конечно, любит, – он протянул руку и поставил свой пакет на тумбочку. – Кто не любит такую вкуснятину, – продолжил он, садясь удобнее и опираясь на спинку кровати.

– Я, – коротко ответил Андрей и откинулся назад.

– Почему? – не ожидая такого, спросил Виктор.

– Не знаю.

– А что ты любишь? – спросил и Раиль.

– Апельсиновый сок.

– Заметано. Сегодня же принесу. Знаешь, Андрей, мы с Витей хотели о многом рассказать тебе. Я был на приеме у президента. Ходил туда с начальником управления. Владимир Владимирович сам вызвал нас к себе по поводу твоей дальнейшей судьбы. И знаешь, что он сказал?

– Какое мне дело.

– Знаю я твой упрямый характер. Все равно слушай. Владимир Владимирович сказал, что сам займется твоей судьбой. Есть вопрос о твоем включении в штат. Ты получишь звание, Андрей.

– Зачем?

Виктор, навалившись на спинку в изголовье, расхохотался, похлопывая его по плечу.

– Не старайся. Ты нас не удивишь такими ответами. Мы знаем, какой ты на самом деле. И любим тебя за это.

– Эй. Я что, баба?

– К бабе другая любовь, к тебе – другая. Ты наш друг.

– Трепло, – Андрей ухмыльнулся. – Я не годен к строевой, так что сваливаю с крючка.

– Что? А врач сказал…

– Он мне и сказал. У меня в ногах титановые штыри с мизинец длинной. Отбегался я по скалам, братишки.

– Извини, Андрей, мы думали, что все хорошо.

– Даже еще лучше.

– Но ты же живучий, как… этот…

– Как таракан. Это точно. А то бы, наверное, ноги по колено оттяпали.

Раиль посмотрел на Андрея с жалостью, и чтобы перевести разговор, спросил:

– Почему ты себя сравниваешь с тараканом? Сказал бы – кошка.

– А это мне в израильской тюрьме объяснили, что после атомной войны в живых останутся только тараканы и я.

– Да, – Раиль сжал его руку. – В общем так, Андрей, что бы с тобой не случилось, знай, мы с Витей всегда придем тебе на помощь, всегда будем рядом с тобой. Ты меня понял?

– Отвали.

– Значит – понял.

– И, что бы ты тут не болтал, – наклонился над ним Виктор. – Отделаться тебе от нас не удастся никогда. Ты – наш друг, хочешь этого, или нет.

И они оба поднялись.

– Ну, ладно, – сказал Раиль. – Я уезжаю в реабилитационный центр, а когда вернусь, разыщу тебя.

– А я буду тебе по-прежнему надоедать, – засмеялся Виктор и начал делать Раилю какие-то жесты.

Андрей, заметив это, удивленно взглянул на обоих.

Раиль, словно опомнившись, сунул руку в карман.

– Андрей. Мы с Витей тут думали, что тебе купить в подарок.

– За что это?

– Что?

– Ну, подарок. По какому случаю?

– Да так. Ты же современный человек в современном мире, – и Раиль достал из кармана мобильный телефон NOKIА 6303 в металлическом корпусе и зарядник к нему. – С этой игрушкой тебе будет веселее.

Андрей улыбнулся.

– Симку я уже вставил и оплатил. У тебя 200 минут внутри сети бесплатно, ну, естественно и все входящие. Твой номер – вот здесь. А это вот мой, Витин, Горелова, а здесь он еще чей-то посадил, сказал, что ты разберешься.

«Никитин», – было написано после длинного ряда цифр.

Андрей крепко сжал зубы, скрывая чувства.

– А спасибо мы не дождемся. Так понимать? – проговорил Виктор, наклоняясь и похлопывая его по плечу.

– Ладно, не придирайся, – заступился Раиль.

– Валите, – Андрей держал телефон и смотрел на него с любопытством.

– Всегда пожалуйста. Кстати, поздравляем тебя.

– С чем?

– С рождением сына.

– А я и забыл, – Андрей рассмеялся.

– В этом весь ты. Забыть про сына. Это уже ни в какие ворота.

– Ну, про сына я не забыл. Я про него не знал.

– Видишь, у нас сегодня сколько новостей для тебя, – сказал Раиль.

– Нас гонят уже, – посмотрел в дверь Виктор. – Какая медсестра у тебя милашка. Я бы точно за ней приударил.

Андрей засмеялся.

– Смотри, – Раиль тоже взглянул в сторону двери. – Сделает тебе укольчик в одно место.

Выписали Коренева через месяц. Все это время он строил планы на будущее и загонял себя до седьмого пота на тренажёрах.

«Свобода, – думал он. – Теперь – свобода».

Он надеялся найти работу водителем или в авторемонтной мастерской. На этот раз у него должно получиться. Тихая спокойная жизнь. Жена, ребенок.

Если только жену не посадили по обвинению в терроризме. Наверняка посадили. Он будет воспитывать сына один. Ну и что. Надо же было с чего-то начать.

Несколько раз в день он брал в руки свой телефон, открывал память и задумчиво смотрел на номер с надписью: Никитин. Но не звонил, потому что было что-то такое, через чего он не мог переступить.

Дважды за это время ему позвонил Виктор, но он, увидев, кто звонит, не включил аппарат, слушая бесполезные звонки и криво улыбаясь. Привычка так криво улыбаться осталась у него надолго.

А вот его выписали, посадили в легковую машину и привезли на улицу Гризодубовой. Горелов слегка приподнялся на своем месте, протягивая ему через стол руку.

– Ну, садись. Знаю о твоих подвигах. Молодец. Кстати, поздравляю с присвоением тебе звания младшего лейтенанта.

Андрей сидел, сцепив на столе руки и опустив вниз голову. Он только кивнул и криво усмехнулся.

– При случае поблагодари нашего президента, он принял в твоей судьбе самое активное участие. Ничего, закончишь курсы и служи. Ты будешь первым офицером, получившим звание без высшего образования. Меня-то ты никогда не поблагодаришь. Я тебя знаю, ты упертый. Служи честно своей Родине, это будет лучшей благодарностью. Скажи – ты доволен?

– Нет.

– То есть, как это нет? Ты что, сразу генералом хотел стать?

– Я хочу уволиться.

– Так, так. Это почему же?

Андрей торопливо достал из внутреннего кармана пиджака сложенную бумагу: заключение лечащего врача и направление на ВТЭК.

– Что это?

– Я не годен к строевой.

– Как так? Мне же другое говорили. Ну-ка? – Горелов страдал уже возрастной близорукостью, надел очки и стал читать. Потом снял очки и откинулся назад. – Ну-ка, походи, посмотрю. Давай, давай.

Андрей прошелся, повернулся.

– Ну, нормально же. Да не переживай, у меня вон коленная чашечка – титановый сплав. И, ничего – хожу, бегаю даже, нормативы сдаю. Ты вот что, иди в наш стационар на ВКК, а после зайдешь ко мне. Если так плохо, они сами на ВТЭК направление дадут. Эта же машина и отвезет тебя. Иди.

– Есть.

– Вот, сразу виден офицер.

Заседание ВККа начиналось с 14.00. А в 16.30 Андрей снова сидел в кабинете Горелова.

– Ну вот, годен, сказал же, – бодро говорил Виталий Степанович, думая, что тот обрадовался заключению.

– Я хочу уволиться, – упрямо повторил Андрей.

– Так. Это уже интересно. И что на тебя нашло?

Андрей молчал, сидя в своей обычной позе со сцепленными руками и опущенной головой.

– Значит, мы в тебе ошибались, значит – ты не наш. Эх, Коренев, Коренев. И чем думаешь заняться? Опять грабежи – убийства?

– Я не грабитель.

– Да. Ты ведь у нас всего-навсего – бандит.

Андрей опустил голову еще ниже.

– Знаешь что, Коренев, у тебя просто нет выбора. Ты или работаешь на нас и становишься героем для своей Родины, или подыхаешь в одиночной камере в своей тюряге, как дикий зверь. Давай, подумай над этим прямо сейчас и здесь. И запомни. Отсюда ты выйдешь или нашим сотрудником, или в наручниках и под конвоем. Думай.

– Когда ехать?

– Куда собрался?

– Не знаю. Куда пошлете.

– Вот так бы сразу. Видишь ли, Андрей, слишком в тебе большой потенциал преступника, чтобы мы позволили ходить так, бесконтрольно.

Андрей злобно и криво усмехнулся, но Горелов, к счастью, не увидел его усмешки.

– Вот что теперь, Коренев, иди в отдел кадров, получи документы: паспорт, удостоверение. Да, насчет паспорта, считай, тебе восстановили тот, право на который ты потерял, когда тебе было 19 лет. Получай его и живи честно всю оставшуюся жизнь. Получишь, в бухгалтерии тебе дадут пластиковую карту. И адрес не забудь взять в отделе кадров, хотя, там тебе уже прописку поставили. У тебя теперь хорошая однокомнатная квартира, там живет твоя жена с ребенком.

Андрей быстро, не поднимая головы, исподлобья взглянул на начальника и тут же снова опустил глаза.

– Она у тебя удивительная женщина, Андрей, будь достоин ее. Иди, возьми в гараже машину, считай ее своей, пока не определишься. Отдохнешь с недельку, и тебя вызовут. Иди.

– До свидания, – неуверенно сказал Андрей и поднялся.

– Вот именно – до свидания. А то разнылся мне тут.

Андрей подъехал к зданию прокуратуры Донецкого района и, выбрав место для парковки, достал из кармана телефон.

«Зачем», – думал он, набирая одну за другой, цифры.

Пальцы двигались вяло и неохотно, но нужно же было с чего-то начинать. Да и как бы иначе он нашел брата. Это было лучшее объяснение, другого просто он придумать не мог.

А пальцы все нажимали и нажимали на цифры. Наконец-то он справился с задачей и услышал гудки ожидания.

– Да, я слушаю, – проговорил знакомый голос, измененный мембраной. – Говорите.

– Это я.

– Кто вы? Да говорите же, – голос звучал уже нервно и нетерпеливо.

Что он мог еще сказать? Что три года назад, говоря вот так же по телефону, он пообещал убить его девятилетнюю дочь? Андрей молчал.

– Андрей? Это ты? – Никитин уже кричал в трубку. – Отвечайте же!

– Я.

– Андрей?! Где ты?

– Под твоими окнами.

– То есть? Подожди, подожди, под какими окнами?

– Где твоя прокуратура. С фасада. Там, где парковка.

– А. Нет, Андрей, я сейчас работаю в другом месте. Нас перевели.