Таша Ле
Марта. В ритме лунного света
Конечно, я рассмеялась. Богемная компания галеристов, как дротиками закидывающая несчастного Глеба испачканными в разноцветной краске кисточками представлялась мне очень забавным зрелищем.
– Приезжай, не надо таких жертв. Во сколько ты будешь?
– К сожалению, мне надо ещё завезти смету для ребят в архитектурное бюро, но это быстро. Уверен, что через полтора часа уже буду у тебя. Это примерно к половине десятому. Нормально? Ты не уснёшь?
– Не усну. Я же не в девять вечера, как младенец, спать ложусь.
– Отлично. Тогда я помчался. До встречи, любимая.
– До встречи.
По дороге от метро до своего дома я тоже не стала торопиться. Не спеша зашла в местную кондитерскую, купила красивую коробочку с лимонной меренгой и заодно пару упаковок шоколадного пломбира. Конечно, теперь, когда Лео живёт у Насти, количество шоколадного мороженного в нашем холодильнике уменьшается уже не настолько стремительно. Но в любом случае, уменьшается.
Поднявшись на свой второй этаж, я всё-таки вынуждена была признать, что порядком вымоталась за сегодняшний день. Ладно, время уже почти девять, сейчас приму прохладный душ, он меня слегка взбодрит, а там уже и Глеб должен приехать. Я повернула ключ в двери, открыла её, зашла в коридор, да так и осталась там стоять, даже не заметив, как из моих вмиг ослабевших рук выпал пакет с только что купленными сладостями. Лишь звук громко захлопнувшейся от сквозняка входной двери заставил меня очнуться.
Со скрещёнными на груди руками и довольной улыбкой на лице передо мною стоял Свен. Страшный Свен.
– Какого…
– И я рад тебя видеть, Марта.
С неестественно чёрными глазами и грубоватыми чертами лица, загорелый и с эффектно выпирающей мускулатурой под отлично сидящей футболкой, Свен сделал пару шагов мне навстречу и подобрав с пола упавший пакет, ушёл с ним на кухню. Я ещё секунд десять поразглядывала стену в коридоре, около которой он стоял, а потом рванула за ним на кухню.
– Что вообще… Ты что, вообще?!
– Детка, ты сегодня так красноречива.
Я с шумом выдохнула, затем медленно и очень глубоко вдохнула. Так, надо успокоиться.
– Здравствуй, Свен, – уже относительно ровным голосом произнесла я, усаживаясь на кухонную табуретку. – Позволь у тебя узнать две вещи. Первая: что ты здесь делаешь? Вторая: как ты вообще попал в мою квартиру?
– Марта, я восхищён твоим хладнокровием. Так держать себя в руках, браво.
– Чёрт бы тебя побрал, Свен! – не выдержала я и схватившись за стоявшую на кухонном столе пустую чашку, замахнулась в его сторону.
Свен мгновенно перехватил мою руку и весьма болезненно нажав на какую-то точку в районе запястья, заставил пальцы разжаться. Чашка выпала, глухо стукнулась об пол, но не разбилась.
– Что тебе надо? – устало спросила я.
– Не что, а кто. Мне нужна ты, Марта. И не надо закатывать глаза с таким мученическим видом. Ну, всё, извини, это я перегнул палку. Больше не буду.
– Не будешь, что? – язвительно уточнила я. – И ты не ответил на мои вопросы. Давай начнём с этого.
– Как скажешь, дорогая…
– Не называй меня так, – перебила я, злобно сверкнув глазами в сторону Свена.
Он хитро прищурился, уже открыл рот, но сдержался и промолчал. К счастью, промолчал.
– Ну, так что? Я с нетерпением жду твоих объяснений, Свен.
– Отвечу сначала на второй вопрос. Не поверишь, но вламываться в твою квартиру я вовсе не планировал. Меня спровоцировала твоя соседка, Аида как-то её там. Такая модная старушенция с волосами оттенка «вырви глаз» в бодрых рыжих тонах. Милая дама. Спросила кто мне нужен и получив ответ, сообщила о тебе, Марта кучу интересной информации. Клянусь, я даже не успел ей что-то внушить. Рассказала сама. По каким дням ты дома, по каким отсутствуешь. Находка для шпиона просто! Но вот когда, эта Аида проболталась, что у неё имеются ключи от твоей квартиры, тут уж, извини, дорогая, удержаться я не смог. В общем, она любезно открыла мне твою дверь и так же любезно забыла об этом недостойном её эпизоде. Вот так я и попал сюда.
– Это Аида Львовна, моя соседка, – с досадой произнесла я. – Она давняя подруга моей мамы. И да, у неё действительно есть запасной комплект ключей от этой квартиры.
– Люблю общительных соседей. Такой кладезь информации.
– Ладно. А второй вопрос? Зачем, Свен, ты сюда заявился?
– Чтобы рассказать то, что мне удалось узнать о твоей бабушке, Марта.
Я уставилась на Свена с совершенно ошарашенным видом и даже увидела как бы со стороны свою отвисшую челюсть.
– Чего? – охрипшим голосом переспросила я.
– Твоя бабушка Ханна. Именно с неё началась вся эта неприятная история, в которую теперь вовлечена не только ты, но и крайне неприятная особа по имени Агата. К сожалению, тебе уже хорошо известная, – ответил мне мигом посерьёзневший Свен.
Кое-как переварив полученную информацию, я молча встала с табуретки и подошла к окну. Взглянув на стремительно темневшее после захода солнца летнее небо, я опустила взгляд вниз и увидела как Глеб заходит в мой подъезд.
– Твою мать! – воскликнула я, отпрыгнув от окна словно ошпаренная.
– Ты чего? – с недоумением спросил Свен.
– О, Боже мой, я совсем забыла сколько времени, сейчас Глеб придёт, он уже поднимается, о, нет, – запричитала я, наматывая круги по нашей не очень, в общем-то, большой кухне.
– Ну и хорошо, я бы с ним тоже поговорил.
– Ты с ума сошёл?! Он убьёт тебя, когда увидит здесь. Надо тебя спрятать. Лезь в шкаф, – не особо раздумывая, заявила я, обеими руками выталкивая неповоротливого Свена из кухни.
– Марта, успокойся, прошу тебя.
В этот поистине драматический момент в дверь позвонили, и я с удвоенной силой потащила Свена в сторону гостиной. Но тут меня осенило и я радостно воскликнула:
– Прыгай с балкона! Здесь же второй этаж, даже обычному человеку ничего не будет.
– Хорошо, так и сделаю, – ровным, успокаивающим голосом, пообещал Свен, – а ты иди пока открывай дверь.
Я послушно рванула в сторону двери, открыла её и в мою несчастную голову пришли сразу две ужасные догадки. Во-первых, Глеб в любом случае заметит присутствие другого инсайдера по оставшемуся резкому ментоловому аромату. И, во-вторых, Свен даже и не подумает прятаться, а уже тем более прыгать с балкона.
Дальнейшие бурные события происходили, наверное, в течении одной минуты, не более.
Глеб потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но вдруг резко дёрнулся и через секунду я уже оказалась надёжно спрятанной за его широкой спиной. В коридор вышел Свен. Спокойный, с равнодушной улыбкой и ледяным взглядом. Правую свою руку он как-то странно отвёл назад. О чём я сразу подумала? Разумеется, в памяти мгновенно всплыли кошмарные подробности о той жуткой драке, свидетельницей которой мне довелось быть примерно год назад. Поломанная на куски мебель, вмятины на стене от мощных, не человеческой силы ударов, настоящее звериное рычание, от одного звука которого стыла кровь, и Свен, хладнокровно достающий из кармана свой нож. Ну, и что я должна была думать сейчас? Да я и не думала, в общем-то…
Бросившись вперёд, я умудрилась оттолкнуть в сторону Глеба и с диким криком навалилась на Свена. Вряд ли они оба были готовы к такому моему поведению. Глеб попытался поймать меня, чтобы я не упала, но не успел, и я рухнула прямо на порядком растерявшегося Свена. Фактически я его сбила с ног. Если не силой, то внезапностью уж точно.
– Проклятье, Свен! – со смесью досады и злости воскликнул Глеб.
– Марта, дорогая, – проворковал лежащий на спине Свен, – тебе лучше слезть с меня, пока этот придурок не подумал чего-нибудь предосудительного.
– Не называй его придурком, – огрызнулась я, не без труда пытаясь подняться на ноги. Видимо, во время своего феерического броска я сильно ударилась коленкой и наступать на левую ногу было теперь ощутимо больно.
– Осторожно, Марта, я тебе помогу, – Глеб ловко подхватил меня под мышки и аккуратно поставил на ноги. – Болит? Нога? Покажи где.
Я охнула и поняла, что вообще не могу опереться на левую ногу. Боль нарастала и становилась почти нестерпимой. Успокаивало только одно: после большинства ран и травм инсайдеры восстанавливаются крайне быстро. Но болевой синдром, по крайней мере в первые минуты, а то и часы, увы, никуда у нас не девался.
– А вдруг это перелом? – жалобно всхлипнула я. – Вообще наступить не могу.
Глеб осторожно прощупал сквозь тонкую ткань моих брюк начавшую опухать коленку, потом нежно поцеловал меня в лоб и решительно заявил:
– Снимай брюки. Надо посмотреть.
– Так отнеси меня в комнату, не здесь же мне раздеваться. А куда Свен делся, кстати? – с недоумением я покрутила головой. – Он что, ушёл?
– Он на кухне, ставит чайник, – нехотя сообщил Глеб.
– Господи, – только и пробормотала я.
Через пять минут тщательного осмотра пострадавшей ноги, Глеб вынес вердикт, что больной скорее жив, чем мертв.
– Это точно не перелом? – с сомнением спросила я его. – Болит так, жуть.
– Боль сейчас пройдёт, Марта, вот увидишь. Ты просто очень сильно ударилась и скорее всего потянула связки. Завтра к утру будешь как новенькая. А пока постарайся не тревожить ногу.
Я угрюмо кивнула, и обвив шею Глеба руками, прошептала ему на ухо:
– Я испугалась за тебя. Я подумала, что Свен снова… Как в тот раз, в яхт-клубе, помнишь?
– Конечно, помню, – прошептал в ответ Глеб. – Но Марта, ведь так нельзя. Ты слишком рискуешь. И совсем не думаешь о себе. Где твой чёртов инстинкт самосохранения, а? Но, знаешь, за меня никто ещё так не боялся… Марта, любимая, ты сведёшь меня с ума.
– Сведу, будь уверен.
На кухне демонстративно звякнули чашками. Глеб тихонько выругался.
– Ладно, давай отнесу тебя, – сказал он и аккуратно поднял меня на руки.
Свен действительно не только поставил чайник, но и сервировал как мог стол для чаепития. Правда, почти половину купленного мною меренгового рулета он уже съел и теперь просто сидел на табуретке у окна, как обычно, скрестив на груди руки.
– Да-а, Марта, – протянул он, как только Глеб опустил меня на стул, а сам встал рядом. – Это был настоящий бросок кобры.
Я нахмурилась. Свен продолжил:
– Ты, позволь поинтересоваться, с какой целью так сиганула на меня? Вот честно, я много чего повидал за свои сто с лишним лет, но такого мощного прыжка, да ещё и от слабой, хрупкой женщины… А ты бы видела своё свирепое выражение лица в этот момент! Меня теперь замучат ночные кошмары.
– Ну, хватит, – попросила я. – Разве ты не видишь, что я даже ходить не могу. Мне не до твоих дурацких шуток, поверь.
– Не переживай, это всего лишь ушиб и скоро станет легче. Если бы был серьёзный перелом, то я бы услышал характерный хруст. Ты же, детка, приземлилась чётко на меня. Мягкая посадка.
– Замолчи уже, а? – проговорил Глеб с предостерегающими интонациями в голосе.
– Кстати, Глеб, ты ни за что не догадаешься, что предложила мне Марта, пока тебя здесь не было.
– Я не хочу этого знать, – уже угрожающе ответил Глеб.
С ужасом уставившись на хитро прищуренные глаза Свена, я безуспешно старалась вспомнить детали нашего с ним разговора. Но кроме тупой ноющей боли в левой коленке ни о чём другом думать у меня не получалось.
– А я всё равно скажу. Она предложила мне спрятаться в шкаф. Не, правда. Марта увидела тебя в окно и проворно потащила меня к шкафу. Ещё был вариант сигануть с балкона. Тоже её гениальная идея, кстати. Ты вообще никогда не интересовался её прошлым, Глеб? Такой ловкий подход к делу и отличная сноровка появляются ведь только с соответствующим опытом. Уверен, что у Марты было много подобных прецедентов и со шкафами, и с балконами. И вообще, знаешь…
Договорить Свен не смог – мощный, крепкий кулак Глеба приземлился чётко на уровень его переносицы. Теперь уже мы все услышали характерный хруст.
– Что на него нашло, не понимаю, – в шоке пробормотала я, глядя на свалившего на пол Свена.
– Да он всегда таким был, – процедил сквозь зубы Глеб.
Нет! Нет. Он не был таким. Со мной он никогда себя так не вёл. Да, все эти его пошловатые намёки и фривольные штуки имели место быть, но вот таких низких, оскорбительных нападок Свен никогда себе не позволял. Не позволял пока был со мной. Тогда зачем он сейчас всё это сказал?
Я попыталась приподняться, чтобы взглянуть на по-прежнему неподвижное тело Свена, но неудачно наступила на больную ногу, и поморщившись, вернулась в прежнюю позу.
– Что-то он долго лежит, – с беспокойством заметила я.
– Да, и крови натекло многовато, – добавил Глеб.
– Хочешь, я тебе объясню, что тут происходило?
– Не надо. Я и сам могу рассказать как всё было. Ты пришла домой, Свен либо уже был здесь, либо заявился следом за тобой. Ты увидела как я захожу в подъезд, испугалась за меня и попыталась спрятать его. Угадал?
– Да.
– Какой я, оказывается, способный, – мрачно пробормотал Глеб.
– Он сказал, что смог узнать некоторую информацию про мою бабушку Ханну. И вся история оказалась связанной с этой мерзкой Агатой. Понимаешь? Ему удалось что-то выяснить.
– Я догадывался об этом. Догадывался, что Свен будет искать информацию о Ханне. Честно говоря, Марта, я тоже пытался копать в ту сторону. Пытался выйти на инсайдеров, которые хотя бы теоретически могли иметь отношение к тем давним событиям. Не хотел тебе говорить и заранее обнадёживать – понимал, что вряд ли смогу что-либо найти. Уж слишком таинственная получилась история с Ханной, даже для инсайдеров. Но надо честно признаться, что у меня оказалось гораздо меньше возможностей добывать сведения, чем у этого придурка… Кстати, надо бы его поднять. Всё же он теперь носитель ценной для нас информации, как ни крути.
Глеб небрежно потыкал носком своего ботинка распростёртое на полу тело. Тело не отреагировало. Тогда Глеб присел на корточки рядом с ним и попытался заглянуть в залитое кровью лицо. И тут же рухнул рядом, получив прямой удар в челюсть. Зато Свен поднялся. Как ни в чём не бывало он сел на табуретку и с шумом отхлебнул остывший чай из своей чашки, оставляя на ней жуткие кровавые разводы.
– Марта, дорогая, подай мне салфетки, а то я испачкаю тебе всю посуду, – сказал он, внимательно разглядывая измазанную кровью чашку.
– Боже мой, это никогда не закончится, – простонала я, закрыв руками своё лицо, – сил моих нет.
– Ну брось, что ты? Сил нет сейчас у Глеба. Но все мы знаем, что через пару минут они у него снова появятся. Надо бы и ему салфеток оставить, пригодятся.
– Зачем ты приехал? Всю информацию ты бы мог спокойно рассказать мне по телефону. В конце концов, прислать на мою почту. Тебе просто захотелось наговорить кучу гадостей, глядя мне в лицо?
– Извини. Я не хотел оскорблять тебя, – посерьёзневшим голосом произнёс Свен.
– Не хотел, но оскорбил. Что на тебя нашло?
– Видишь ли, мне почему-то пришла в голову крамольная мысль, о том, что я смогу держать себя в руках. Смотреть на вас с Глебом и оставаться при этом совершено равнодушным. А вот и не смог, – Свен развёл руками и грустно улыбнулся своими окровавленным ртом. – По правде говоря, Марта, меня просто добил этот твой бросок кобры. Такая готовность к жертвам. Ведь с Глебом бы ничего страшного не произошло, даже если бы я пару раз пырнул его ножом. Ты же именно этого испугалась, я угадал? Но куда там! Ты не раздумывала ни секунды… Неужели он стоит таких жертв, Марта?
Я не ответила. Усталость за весь сегодняшний суматошный день вдруг навалилась на меня неподъёмной ношей. Она будто бы прижимала меня к земле, не давая пошевелиться. Нога теперь почти не болела, только лишь немного ныла в районе коленки, и наверное, я бы уже смогла на неё наступить, но сил на то, чтобы подняться у меня не осталось совсем.
Глеб очнулся, и потирая челюсть, присел рядом со мной.
– Как нога? – спросил он.
– Лучше.
Он молча кивнул, окинул взглядом кучу окровавленных салфеток, лежащих на столе и повернулся к Свену.
– Ну чего, продолжать будем? – спросил он. – Если да, то лучше выйти на улицу, здесь тесновато и много посуды. А если ты готов вести себя адекватно, то предлагаю попробовать поговорить.
– Я сюда и приехал говорить, вообще-то, – почти обиженно ответил Свен. – Это вы с Мартой пока что ведёте себя слегка неадекватно. Одна бросается как ненормальная, второй нос ломает.
– У тебя что, нос сломан? Так надо его вправлять наверное? – забеспокоилась я. – Или он и так нормально срастётся?
– Давай вправлю, – язвительно предложил Глеб.
Свен одарил его красноречивым взглядом, и спросив у меня, где можно взять какое-нибудь полотенце, ушёл в ванную комнату.
– Значит будем пить чай, – бесстрастно заявил Глеб и включил чайник.
Ни пить, ни есть мне абсолютно не хотелось. А от вида крови ещё и начало подташнивать.
– Слушай, Глеб, я просто не в состоянии сейчас что-то обсуждать и тем более вникать в новые детали. Мне жутко интересно узнать, что именно произошло тогда с моей бабушкой. И уж, конечно, я хочу знать, почему за мной следит Агата, но…
– Ты полностью выдохлась, я вижу. Давай я отнесу тебя в спальню. Поспишь и наберешься сил, а завтра всё обсудим.
– А как же он? – я вопросительно кивнула в сторону ванной комнаты, из которой доносился шум льющейся воды.
– А мы с ним пока поговорим. Он расскажет мне, что ему удалось выведать.
– Ты уверен? Как-то с разговорами у вас не складывается.
– Не переживай. Свен не настолько глуп, чтобы бить меня просто так, да ещё и без свидетелей, – с кривой усмешкой сказал Глеб.
– Ну, не знаю… Правда, и от меня сейчас толку никакого. Ладно, пусть будет по-твоему, – нехотя согласилась я.
Встать самой у меня не получилось, боль вернулась как только я попыталась наступить на ногу. Но уже не такая резкая. Глеб донёс меня до спальни, ещё раз осмотрел мою коленку и помог переодеться.
– Ты ведь останешься сегодня? – спросила я.
– Конечно. Ты же не думаешь, что я оставлю тебя тут одну, пока рядом рыскает Свен.
Мы оба неловко усмехнулись.
– Вряд ли он будет с тобой долго болтать, – заметила я. – Скорее всего у него какой-нибудь ночной или ранний утренний рейс обратно с Стокгольм.
– Он сейчас живёт в Петербурге.
– Вот как? – удивилась я. – А почему?
– Вроде как по рабочим делам его туда отправили. Примерно месяц назад. Подробностей не знаю. Мне самому случайно удалось это узнать, пока разыскивал информацию о Ханне.
– Понятно.
– Тебе что-то ещё принести? Вода здесь у тебя есть?
– Да, всё есть. Спасибо. Извини, что так вышло…
– Не извиняйся. И выспись хорошенько. Если что, зови меня, ладно?
– Да, обязательно.
Глеб наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, но едва прикоснувшись ко мне, тут же ойкнул и отстранился.
– Забыл про челюсть, – с глупой улыбкой сообщил он.
– Болит? – посочувствовала я.
– Марта, с тобой у меня ничего не болит. Даже, если я буду помирать от страшных ран, я всё равно про них забуду, как только захочу тебя поцеловать.
Его сильные руки стиснули меня в крепких объятиях, я втянула носом насыщенный аромат ментола и замерла. Радуга в моём сердце мерцала и переливалась всеми оттенками любви и нежности. Остаться бы в этом разноцветном мгновении на всю жизнь… Однако дурацкая необходимость периодически дышать всё-таки вернула меня на землю.
– Глеб, ой, раздавишь, – пискнула я.
– Прости, – прошептал он, мгновенно ослабив хватку. – Не отпускал бы тебя вообще никогда… Приятных снов, Марта. Люблю тебя.
– И я тебя.
Глеб быстро разобрал мою постель, и удостоверившись, что я со своей негнущейся ногой устроилась в кровати удобно и комфортно, вышел из комнаты. Стремительно проваливаясь в сон, я некоторое время как бы со стороны наблюдала несвязный калейдоскоп вспышек-впечатлений от прошедшего дня – дорога на работу в душном московском транспорте, непрекращающаяся офисная борьба за кондиционер, смешная Тамара Степановна, которой я внушила пользоваться двумя вентиляторами сразу, звонок моего начальника, куча непонятных аттестационных документов, дорога домой через благоухающий скверик, звонок Глеба, покупка лимонной меренги, встреча со Свеном, идиотский наш с ним диалог, моя попытка защитить Глеба и пострадавшая при этом коленка, залитое кровью лицо Свена, его пронизанные болью слова, его глаза с наглухо запечатанной, спрятанной и позабытой надеждой…
Не серые будни.
Проснулась я за десять минут до звонка будильника. С минуту я подглядывала одним глазом за светившем из-за тонкой шторы жизнерадостным солнцем. Какие всё же ранние сейчас рассветы… Реальность вернулась ко мне как только я заметила ноутбук Глеба, оставленный на кресле. Произошедшие за вчерашний вечер события пронеслись в моём мозгу со скоростью света, я в один момент спрыгнула с кровати, накинула халат и открыв дверь из спальни, прислушалась. Тишина. Что ж, надо идти.
По пути на кухню я заглянула в бывшую комнату Лео и в гостиную, обе были пусты. Где Глеб? А Свен? Он уехал ночью? Удалось им поговорить?
Глеб нашёлся на кухне. Он спал, уронив голову на скрещённые на столе руки. Свена не было и здесь. Я тихо вышла. Наверное Глеба надо разбудить, обычно он уезжает на работу около восьми утра, сейчас уже семь. Потоптавшись в коридоре, я на всякий случай заглянула в ванную комнату. О том, что вчера здесь был Свен напоминало аккуратно сложенное на полу полотенце, всё в засохших пятнах крови. Я двумя пальцами подняла его, прикидывая, что сделать проще – забросить в стиралку или сразу выкинуть. Вздохнув, понесла полотенце в мусорное ведро на кухню.
Глеб вздрогнул, когда я слишком громко хлопнула дверцей шкафчика, но не проснулся. Бедный, даже жалко его будить. Напрыгался он со мной. И ещё как напрыгается, судя по всему… Эх…
Едва касаясь, я провела пальцами по его волосам, потом прикоснулась губами к макушке. Глеб снова вздрогнул, промычал что-то невразумительное и открыл глаза.
– Марта…
– Доброе утро.
– Доброе. Как твоя нога?
– Ой, точно, нога. А я и забыла про неё.
Глеб сонно улыбнулся, глядя на мои неуклюжие попытки попрыгать на пострадавшей вчера левой ноге.
– Вообще ничего не чувствую, – с восхищением прокомментировала я. – То есть, ногу чувствую, а боль совсем нет. Класс! Слушай, как круто!
Напрыгавшись, я присела на соседний стул.
– Ну, как вы вчера? Как всё прошло? Давно он уехал? Рассказал тебе что-то действительно ценное? – постаравшись сдержать волнение, спросила я.
– Свен уехал всего пару часов назад. Мы всю ночь с ним разговаривали. Он, бесспорно, мерзавец ещё тот. Но знаешь, Марта, ему удалось откопать массу ценной информации. Как он это сделал, одному дьяволу известно, но он это сделал.
– И?
– И не так уж плохи наши дела. Но могло быть и лучше.
Я судорожно сглотнула. Улыбнуться не получилось.
– Рассказывай.
– Давай сделаем так, Марта, – сказал Глеб, поглядывая на часы. – Собирайся пока спокойно на работу, а я тебя подвезу и по пути всё расскажу. Хорошо? А то точно опоздаешь, если мы с тобой прямо сейчас начнём всё обсуждать.
– Хорошо. А тебе самому разве не надо спешить?
– Надо. Но мне всё равно придётся заехать домой и переодеться. У меня сегодня важная встреча с заказчиками, а вид у меня так себе. Подозреваю, что они не оценят засохшие пятна крови на моей мятой рубашке.
Грустно улыбнувшись, я согласно кивнула головой и побрела в свою комнату. Легко сказать «спокойно собирайся». Где тут спокойствие-то взять? И чего там Свену удалось выяснить, а?
С трудом запихнув в себя половину крошечного бутерброда с сыром и отхлебнув несколько глотков кофе с молоком, я объявила свой завтрак законченным. Глеб только укоризненно покачал головой, но он и сам отлично понимал, что мне сейчас не до еды.
Солнечное летнее утро за окном радостно сияло и сверкало, но всё равно обещало через пару часов превратиться в знойный и душный день. Облачившись в любимую хлопковую юбку, я почти не глядя выудила из своего шкафа первую попавшуюся летнюю блузку, окинула беглым взглядом себя в зеркале и поспешила на улицу, где меня уже ждал Глеб. Запрыгнув в его огромную Хонду, я пристегнула ремень безопасности, выдохнула и зачем-то зажмурив глаза, решительно скомандовала:
– Ну, рассказывай. Я готова.
– Да уж. Вижу, как ты готова, – прокомментировал Глеб, ухмыльнувшись.
Лавируя между припаркованными у подъездов автомобилями, мы выехали из двора и с трудом влились в плотный поток ползущих в сторону центра машин.
– Я буду краток и опущу красочные подробности того, насколько нереально сложно было Свену добыть эту информацию, – начал Глеб. – Итак, просто факты. Факт номер один. Шестидесятые годы прошлого века. Твоя бабушка Ханна встречает некоего молодого человека и влюбляется в него. А он отвечает ей взаимностью. Какое отчество у твоего отца, Марта?
– Алексеевич. А что?
– А то, что звали молодого человека Алексей. Свен показал его фотографию…
– Да? Она у тебя? А как Свен её откопал?
– Нет, у меня её нет. И тебе лучше не знать какими методами пользовался Свен, чтобы её откопать. Хотя, ты и так можешь догадаться. В общем на фото – молодой мужчина с приятной, интеллигентной внешностью. Уверен, он, определённо, пользовался успехом у женщин. Но надо полагать, что именно с Ханной он был искренне счастлив. Увы, они оба не догадывались о том, что отведённые им часы этого самого счастья весьма и весьма ограничены. Как думаешь, почему?
– Я уже боюсь что-либо предполагать.
– Понимаю. Тогда переходим к факту номер два. По воле злого рока небезизвестная нам Агата тоже оказывается знакома с этим Алексеем. Где и как они умудрились познакомиться – загадка. Но она тоже в него влюбляется. Такая вот насмешка судьбы… Твоя бабушка Ханна, как и Агата, была инсайдером, однако она всячески старалась это скрывать и вообще отчаянно пыталась жить обычной жизнью простого человека. Каким, собственно, и являлся несчастный Алексей. Отсюда следует факт номер три.
– Боже мой, Глеб, сколько ещё этих кошмарных фактов?
– Немного. Да ты скорее всего и сама уже понимаешь как пошло дело дальше?
– Не хочу понимать. Но догадаться не сложно, ты прав.
– Согласен. Вернёмся к третьему факту, который гласит следующую непреложную истину: Агата отказов не терпит. Сначала она, надо отдать ей должное, пыталась решить вопрос чисто по-женски, без привлечения своих суперспособностей. Но вот незадача, банально увести Алексея от соперницы ей не удалось. Полный провал. Мало того, за это время у него родился от Ханны ребёнок – твой отец, Марта. Да Агата была в бешенстве! Такое неслыханное для неё унижение, я могу только представить, как она была оскорблена… Именно в тот период Агата и спланировала все дальнейшие трагические события. Уверен, что она подошла к этому вопросу со всей возможной тщательностью, трезвым умом и уже холодным сердцем. И она не торопилась, она смаковала свою месть.
– Я убью её, – мрачно пообещала я, отвернувшись в сторону окна.
– Вот! Женская логика. Не поверишь, но тоже самое тогда решила и Агата, – с кривой ухмылкой сказал Глеб.
– Ирония здесь не уместна, – холодно произнесла я.
– Прости. Я погорячился, прости.
– Принято.
– Факт номер четыре. Агата организовала идеальный несчастный случай с Алексеем. Его сбил грузовик, когда он шёл на работу, насмерть. По понятным причинам подозрений ни у кого не возникло, а Ханна осталась одна, с двухгодовалым сыном на руках. И, конечно же, она прекрасно знала чьих рук это дело. Нет, она не обладала даром ясновидения, всё оказалось намного проще. И страшнее. Агата сама ей об этом рассказала. Судя по тем документам, что нашёл Свен, спустя неделю после похорон Агата заявилась к Ханне домой и призналась в содеянном. Зачем она так поступила, я не знаю. Но уж точно не из-за раскаяния. Может остановимся, Марта? Время ещё есть. Я куплю тебе кофе, вон кофейня недалеко. А?
– Нет, я в порядке, – прошептала я.
– Конечно, ты не в порядке, – недовольно возразил Глеб. – Ладно, продолжим. Собственно, я уже почти всё тебе рассказал. Последний факт – номер пять. После смерти Алексея Ханна потеряла всякий смысл жизни. Даже собственный маленький ребёнок был не в силах её отвлечь от случившейся трагедии. Она пыталась покончить собой. Свену удалось найти соответствующую запись в одной из московских больниц, куда привезли Ханну после неудавшейся попытки самоубийства. Ты же понимаешь, что инсайдеру не так просто распрощаться с жизнью.
– Не только понимаю, но и знаю, и ты сам мне это наглядно продемонстрировал, – вставила я, вспоминая недавние события.
– Ну зачем ты так…
– Извини. Сорвалось.
– Ну что ж. Тоже принято.
– Извини, Глеб, правда. Давай дальше.
– Давай. В общем, после этой попытки Ханна, очевидно, передумала убивать себя и сосредоточила всю свою ненависть на Агате. Конкретно что и как она делала мы уже никогда не узнаем. Однако известно, что Ханна писала бесконечные письма-обвинения для начальства Агаты, в которых подробно расписывала все её злодеяния. Эти бумаги и нашёл Свен. Наивная Ханна считала, что таким примитивным способом сможет той навредить. Но навредила только лишь себе. Свен нашёл пару документов – своего рода докладных, в которых Агата объясняла своему начальству целесообразность «устранения неадекватного инсайдера Ханны».
– Я помню, ты мне рассказывал о подобных случаях, – глухо произнесла я.
– Да, рассказывал. Но ведь ты и сама, Марта, прекрасно понимаешь, что инсайдер, не владеющий собой – страшное и непредсказуемое оружие. Другое дело, что Ханна таковой на самом деле не являлась. Это Агата навешала на неё ярлыки и выставила в неприглядном свете. Именно с её подачки другие инсайдеры восприняли Ханну, как окончательно сошедшую с ума женщину, мечтающую о кровавой мести и не отвечающую за свои действия.
– И Агате поверили?
– Ещё как поверили. Она всегда умела донести свою точку зрения до собеседника. Благодаря чему, наверное, и стала одним из самых влиятельных инсайдеров. Но по человеческим качествам, Марта, она и в подмётки не годилась твоей бабушке Ханне. Я в этом уверен.
– Спасибо.
– Ну что ты, – Глеб ласково погладил меня по руке и легонько сжал мою ладонь в своей. – В принципе, Марта, это всё. Остальное тебе в общих чертах известно от своего отца. Якобы смертельную болезнь у Ханны инсценировали. Её быстренько забрали в больницу, вкололи там лошадиную дозу мощных транквилизаторов и на следующее утро сообщили родным о её внезапной смерти от тяжелой сердечной недостаточности. Ты знаешь, что твоему отцу тогда только исполнилось пять лет и воспитывать его взялась мать Ханны – твоя прабабушка Марта. После похорон к ней периодически наведывались, предупреждали, внушали, чтобы она молчала о своих догадках – а они у неё, несомненно, были. Уверен, что и за твоим отцом следили, чтобы вовремя определить станет ли он сам инсайдером. Но к счастью для него, он им не стал.
– Зато стала я. Да ещё супримом. Вот радость-то для Агаты была, когда она узнала, – угрюмо сообщила я и тут до меня наконец-то дошёл весь трагикомизм этой ситуации.
