Таня Соул
Милая Лэина в логове Змея
Глава 26
Лунный камень, закреплённый у меня во лбу, вспыхнул лазурным светом и начал нагреваться. Сквозь него, вторя полученному мною Благословению Луны, в меня хлынула Воля Океана.
Она лилась нескончаемым потоком, наполняя меня силой. Пульсировала и напевала мне песню прибоя и отлива. Мир раскачивался, как на волнах. Тело наполнила лёгкость. Я стала невесомой.
Когда сияние лунного камня померкло, а затем и совсем исчезло, Рагавурр подплыл к алтарю, держа в руке созданное из воды копьё. Резким движением он перерезал верёвки, отбросил в сторону тут же растворившееся в воде орудие и отплыл назад, вставая на устилавшую дно гладкую гальку.
– Поднимись, Лэина, дитя Луны и Океана. Да расступится мрак и откроется тебе истинная дорога Луны, – раздался голос жрицы.
Сбросив с себя то, что осталось от верёвок, я медленно приподнялась на алтаре. Всё тело ломило так, словно я без остановок и отдыха проплыла сотни километров.
Обряд прошёл, прошла и боль, оставляя после себя пустоту. Что-то поменялось, но, что именно, мне никак не удавалось понять.
Я окинула взглядом три стройных ряда Диких Оиилэ и поймала себя на мысли, что мне больше не страшно
– Страха нет, – прошептала я себе под нос.
И, готова поспорить, если кто-то из них вызвал бы меня на бой, мы бы сражались с ними теперь на равных. Как в общем-то и с Рагавурром. Я перевела взгляд на него.
Он ловил каждое моё движение, наблюдал, выжидал. Я слезла с алтаря, качнулась, и вода качнулась вместе со мной.
Словно именно этого знака он и ждал, Рагавурр сжал руки в кулаки и резким движением развёл их в стороны, формируя вокруг нас защитный купол. Однако что-то подсказывало мне, что он защищал не меня от Диких Оиилэ, а скорее наоборот.
Продолжая удерживать кулаки сжатыми, Рагавурр поплыл мне навстречу, вместе с тем сжимая купол вокруг нас. Наблюдая за его уверенными движениями, я рыкнула от недовольства. Воля колыхнулась внутри меня, выплёскиваясь наружу, расходясь волной и упираясь в окружавший нас купол.
Я могла бы сразиться с ним здесь и сейчас! Да. И стать свободной.
Могла бы.
Но почему-то меня изнутри словно передёрнуло от этой мысли. И я решила отложить нашу битву до возвращения в Скалистый город.
Рагавурр приблизился ко мне ещё немного.
Я почувствовала, как течение вокруг нас усилилось. Наверху, на поверхности, прошла лёгкая волна, где-то вдалеке сходя на нет.
О глубины, какое же странное чувство! Словно весь океан как на ладони. Он весь. Весь пронизан Волей. Она вторит волнам и раскачивается, окружая всё живое и неживое.
И сейчас эта Воля продолжала входить в моё тело. Медленно.
Медленно…
Меня снова качнуло. Руки и ноги начало покалывать.
Недалеко, почти у самой окраины города Диких, акула вцепилась зубами в свою добычу.
Мерное покачивание водорослей, распускающиеся щупальца ночных кораллов, выглядывающую из своей норы меж камней мурену – я чувствовала всех и всё.
Ещё волна. Я зажмурилась, пытаясь перевести дыхание.
В голове не осталось ни одной мысли. Ни одной собственной мысли. Словно я сливалась Океаном. Будто мы стали едины.
Я схватилась за голову, часто дыша. Рагавурр приблизился ещё немного.
Я покачала головой, пытаясь избавиться от поднявшейся в моём сознании мути. Но это не помогало.
Мир вокруг бурлил, гудел, охотился и дремал в укрытии. Он был.
А меня почти не было.
Резким движением Рагавурр сдёрнул с моей головы повязки, и Лазурный лунный камень соскользнул и устремился ко дну. Прохладный лоб Рагавурра коснулся моего, горячего.
– Дыши, Лэина, дыши…
Я послушно вдыхала и выдыхала.
– Вода по-прежнему тяготеет ко дну, а луна по-прежнему хозяйка ночи. Так и ты, Лэина, по-прежнему ты. Не позволяй Воле Океана взять контроль, – прошептал Рагавурр у самых моих губ.
Его близость и собранность отрезвляли, возвращали к реальности. Раскинувшееся ощущение окружавшей нас воды постепенно сжималось, пока не стало едва заметным. Совладав, наконец, с бушевавшей во мне Оиилу Маалу, Волей Океана, я отстранилась, и Рагавурр убрал защитный купол.
В сопровождении Диких Оиилэ и их жрицы мы вернулись в наш дом-ракушку. Пока я плыла, мне приходилось контролировать каждый свой жест, потому что любое неловкое движение тут же раскачивало воду.
И, о да!, эта вода была пропитана Волей. Как и предупреждал Рагавурр, здесь она пульсировала особенно сильно. Взывая к нам, заставляя подчиниться.
Когда мы заплыли в ракушку, у входа в которую для дежурства оставили целую толпу стражников, я задумчиво легла на кровать. Я боялась этого обряда, полагая, что потеряю во время него себя. Но, возможно, к этому времени мне уже нечего было терять.
Страх исчез, но осталась уже знакомая мне кипящая жажда битвы. Кровь Арагерра была как никогда красноречива, отчего мне стало до омерзения противно. Образы жестоких Лаан продолжали мелькать в голове, и сердце требовало свободы. От них. И от Рагавурра, при мысли о котором странное зудящее чувство снова просыпалось внутри.
Не успев прикрыть веки, я провалилась в глубокий сон, а утром была разбужена Рагавурром на завтрак. Ранний подъём не вызвал у меня большой радости, и, откликаясь на моё негодование, вода в ракушке зарябила.
– Тише, Лэина-ламэ. Иначе усмирять тебя приплывёт стража. А они, в отличие от нас, не спали всю ночь и не особенно этому рады.
Назад, в Скалистый город, мы выплыли ближе к обеду, всё так же, в эруме. Только теперь я уже не вцеплялась так испуганно в подлокотник. Мы добрались до окраины города к ночи, спешились и, укутавшись в плащи, поплыли по пустынным улицам.
У самого магиу Рагавурр замедлился.
– Давай-ка сначала проверим кое-что в саду, – сказал он как бы между прочим.
К сожалению, я слишком доверчиво отнеслась к его словам и решила, что он хотел проверить сад на наличие других ядовитых водорослей. За домом, у самых клумб, он остановился, но, как только я приблизилась, оплыл меня сбоку. Я повернулась вслед за ним. Он оплыл снова, будто пытаясь заплыть мне за спину.
Этот странный танец напомнил мне сражения, когда соперники примеряются друг к другу, плавая кругами. Насторожившись, я снова повернулась к нему лицом. Так мы кружили, пока я вновь не оказалась спиной к саду.
Без предупреждения Рагавурр сформировал в руке копьё и молниеносным выверенным движением сделал режущий удар в сторону, – нет, не меня, – а моих любимых растений. Не раздумывая ни секунды, я повернулась и Волей перехватила летевший к высоким зарослям режущий поток.
Внутри заклокотала злоба. Если я теперь могла ему чем-то ответить, то мои растения сделать это были точно не в состоянии. Разве бой с таким жалким противником, как придомовой сад, не порочит звучное имя Морского змея?
Я приготовилась нанести ответный удар – нет, не ему, – а его любимому особняку, замахнулась и…
И волна пошла не только вперёд, но и назад, точно с такой же силой. Рагавурр успел поймать оба удара и, довольно улыбаясь и убирая копьё, поплыл мне навстречу.
Я попыталась его остановить. Он ненадолго сделал вид, что прилагает усилия, и, всё равно умудрившись приблизиться вплотную, показал на возвышавшиеся сзади водоросли.
– А теперь представь, что на самом деле там стояли знакомые тебе Оиилэ и меня не было рядом, чтобы остановить ту волну.
Я с сомнением и недоумением обернулась. Что за странное сравнение?! Сзади меня не было никаких Оиилэ.
С лёгкостью считывая мои мысли по скептическому выражению лица, он сказал задумчиво:
– Иногда мне кажется, что водоросли ты любишь значительно больше, чем своих сородичей.
Я хмыкнула.
– В отличие от моих "сородичей", они не обманут и не предадут, – мой голос был непривычно холоден, а губы искривились в насмешке. Такой чуждой на моём лице и подходившей больше моему сегодняшнему противнику, чем Лэине, которую все знали прежде.
То, что он когда-то прошёл тот же обряд, что и я, теперь не вызывало сомнений. Такая же сталь во взгляде и насмешка в голосе. Всё вокруг казалось ему несерьёзным, маленьким и игрушечным.
Вытянув руку, он провёл пальцами по моей щеке.
– Такой…, – он сделал паузу, – беспечной… ты можешь быть только со мной, Лэина-ламэ. Хрупкие Оиилэ, ждущие тебя дома, в Жемчужном городе, больше никогда не смогут жить с тобой под одной крышей. Сила даёт свободу, это правда. Но иногда за неё приходится расплачиваться одиночеством.
Я дёрнула подбородком, прерывая его прикосновение.
– Итак, милая Лэина, что ты вынесла из сегодняшнего урока? – он замолчал, дожидаясь ответа, но его не последовало. Сегодня мне не хотелось ему подыгрывать. – Что теперь ты ни на секунду не можешь потерять контроль. Одна твоя оплошность может стоить кому-то жизни.
– Я устала и хочу спать, учитель Рагавурр. Луна уже высоко, а рассвет близко.
Утром я проснулась как никогда бодрой, быстро собралась и спустилась к завтраку даже раньше Рагавурра, хотя без него слуги отказались накрывать на стол. Когда он, наконец, соизволил спуститься и сел рядом, в столовую вплыл уже ставший привычным утренний посыльный. Он достал из своей небольшой сумки, перекинутой через плечо, листок водорослей и зачитал послание.
– Омин из рода Марэма вызывает на бой Рагавурра, советника Правителя Бездонного моря. Победитель получит право на ухаживания за Лэиной из рода Арагерра, племени Улиан.
– Похоже, жизнь его ничему не учит, – усмехнулся Рагавурр, как ни в чём не бывало, откусывая креветку со шпажки.
– Бой состоится завтра утром на Главной площади Скалистого города, – закончил посыльный и положил листок нам на стол.
Как только парень скрылся, я повернулась к Рагавурру, внимательно всматриваясь в его безмятежное лицо.
– Ты же не убьёшь его, правда?
Его губы растянулись в коварной улыбке.
– Может быть, да. А может быть, нет. Ты сама как думаешь, ламэлин?
Я скрипнула зубами и бросила на него взгляд, полный омерзения.
– Можешь ничего не говорить. Твой взгляд оказался красноречивее слов, – его голос был пропитан ядом, а усмешка искривилась.
Я покачала головой.
– Рагавурр, которого я знаю, способен отнять жизнь, продолжая улыбаться. Разве он не заслуживает подобного мнения о себе?
Улыбка совсем сползла с его лица.
– Ты права, Лэина. Но я такой, какой я есть! И это уже никогда не изменится. И тебе, Лэина-ламэ, суждено провести остаток своих дней именно с этим Морским Змеем!
Он резко поднялся из-за стола, оплыл его и направился к выходу из столовой. Оглянувшись у дверного проёма, он смерил меня взглядом, открыл Связь и не просто сказал, а дал через неё приказ:
– До окончания завтрашней битвы тебе нельзя покидать мой дом.
После его слов у меня тоже пропал аппетит. Если кто-то в Скалистом городе и мог спасти жизнь Омину, то это была именно я. Но, к сожалению, только была.
Доплыв до главного зала, я со злостью сжала кулаки. Этот бой случится из-за меня. Если бы я была более категорична с Омином, он не стал бы так рисковать и вызывать Рагавурра на поединок. И теперь я никак не могла повлиять на исход битвы. Это бессилие меня раздражало.
Откликаясь на мои мысли, браслеты Мэгирр нагрелись, и от них начала расходиться рябь.
Я поплыла к выходу, надеясь хоть немного успокоиться в саду. Прежние нападения, казалось, были совсем давно, словно в прошлой жизни, и я больше не страшилась моих обидчиков. С этой Лэиной у них не получится справиться с такой же лёгкостью.
Уверенно я доплыла до порога и не сбавляя скорости намеревалась его пересечь, но вода резко перестала меня слушаться. Или скорее не вода, а моя Воля. Его приказ запрещал мне покидать дом, и сад, очевидно, располагался за его пределами. Я выругалась и поплыла наверх, продолжая злиться, отчего вода в доме опасно покачивалась в такт моим движениям.
«Дыши, Лэина. Дыши…», – повторяла я про себя.
Стены комнаты давили на меня и никак не помогали успокоить бушевавшие во мне эмоции. Не знаю, на кого я злилась больше: на себя, за то, что так и не вызвала Рагавурра на бой, или на него, за то, что он ни капли не считался со мной и продолжал мною управлять. Да это и не имело сейчас никакого значения.
Скоротав оставшееся до обеда время в библиотеке (чтение, как я уже успела заметить, успокаивает), я приплыла в столовую в настроении чуть более приподнятом, чем после завтрака. Рагавурр вёл себя как обычно, словно и не было между нами той перепалки. Я же, наблюдая, как он беззаботно кладёт рыбу себе в рот, мечтала, чтобы она встала ему поперёк горла.
Утром, после почти бессонной ночи (за что надо сказать спасибо то и дело всплывавшим в голове тревожным мыслям), для меня накрыли на стол отдельно. Рагавурра уже не было дома: он уплыл раньше, чтобы успеть заглянуть во Дворец перед битвой.
С трудом запихнув в себя несколько кусочков рыбы, я встала из-за стола и поплыла к себе наверх. Там, в комнате, сжимая руки от волнения, я не могла присесть ни на минуту. Не находя себе места, я плавала назад и вперёд, и снова назад, и так по кругу.
– Нет, Лэина. Так дело не пойдёт! – произнесла я вслух и оглянулась, чтобы убедиться, что никто из слуг этого не услышал.
Накинув плащ, я спустилась вниз и осторожно подплыла к выходу из магиу. Один из слуг, заметив меня, собрался препятствовать моему бегству:
– Господин Рагавурр сказал, что Вам нельзя… – я не дала ему даже закончить.
Лёгкого движения моей руки хватило, чтобы несчастного слугу отнесло назад и с силой прижало к стенке.
– Даже не думай мне помешать! – прорычала я, накидывая на голову капюшон плаща.
Собравшись с силами, я двинулась к порогу и чувствовала, как вместе с оставшимися до него сантиметрами таяла и моя Воля, но я продолжала бороться. Стиснув зубы и воскрешая в себе гнев, взывая к прародительнице Мэгирр, одарившей меня наследием, к её отцу Арагерру, основавшему наш род, к Первому Королю Арруну, получившему Благословение Луны и приведшему своих подданных в воды Океана. Я взывала к Луне и к самому Океану. Я просила хотя бы на время вернуть мне мою свободу Воли.
Медленно. Медленно ко мне возвращалась способность двигаться.
Я пересекла порог и поплыла к площади, но, услышав звук горна, поняла, что могу опоздать. Изо всех сил стараясь как можно скорее пересечь оставшееся расстояние, я проплывала особняк за особняком, и, пока двигалась к намеченной цели, меня преследовало странное ощущение, что кто-то наблюдал за мной со стороны. Я оглянулась, но позади никого не было – лишь пустая улица. Все Ругоии уже давно собрались на площади.
Когда она, наконец, замаячила вдалеке, и до меня начали долетать крики толпы, я выдохнула с облегчением. Бой ещё не закончился. Что само по себе было удивительно, ведь Рагавурр мог победить, даже не прилагая особых усилий.
Натянув получше капюшон, я аккуратно пробиралась между Оиилэ, стараясь не выплывать наверх и не привлекать к себе лишнего внимания. Подобравшись достаточно близко, чтобы видеть каждый удар, я горько усмехнулась открывшемуся мне зрелищу. Рагавурр игрался со своим соперником, словно сытый хищник с добычей. Эта игра явно доставляла ему удовольствие, и потому он совсем не торопился её заканчивать.
Кто-то толкнул меня сзади, но я, боясь упустить из виду хотя бы секунду битвы, даже не стала оборачиваться. В центре площади два хорошо знакомых мне Оиилэ продолжали обмениться ударами, а я с недоумением заметила, что моя Воля ведёт себя как-то странно. Будто сзади возле шеи что-то холодное медленно вытягивало её из меня. Ощущение было терпимым, но неприятным, и я потянулась рукой назад, шаря у затылка и пытаясь понять, что же послужило причиной этой странности.
Когда моя рука нащупала прикреплённый к плащу небольшой гладкий камень, через кожу Воля хлынула в него быстрее. Я даже не успела поднести виновника «утечки» к лицу – камень, не выдержав огромного потока энергии, которой моё тело было переполнено после того обряда у Диких Оиилэ, вспыхнул ярким светом на всю площадь.
«Надо же, сгорел», – подумала я, изумлённо рассматривая потемневший внутри камень.
Обычно такое происходило после долгих лет использования, но для меня обидчики обязательно бы взяли камушек поновее.
«Видимо, прогадали с размером. Надо было подыскать какой-нибудь валун, тогда бы точно не ошиблись», – от размышлений меня отвлёк недовольный шёпот Оиилэ, рядом со мной наблюдавших за битвой.
Убрав Лунный камень в карман плаща, я подняла голову и обнаружила, что на меня устремлены взгляды всех Ругоии, собравшихся на площади. Чья-то рука, ведомая любопытством её владельца, сдёрнула с меня капюшон, и недовольный шёпот стал громче, а взгляды злее. И только из центра площади двое Оиилэ смотрели на меня скорее удивлённо, чем агрессивно.
Всего на секунду я встретилась взглядом с Рагавурром – он улыбнулся так, как могут улыбаться только победители, и нанёс свой последний удар Омину.
Глава 27
Зрители взвыли.
Рёв толпы, которого я не слышала до этого ни разу, наполнил площадь и разносился дальше по городу. Они не чествовали победителя. Не радовались зрелищу. Они были злы.
Ругоии, отрёкшиеся от жестокости Лаан, стали свидетелями настоящей битвы.
Мои чувства бушевали не меньше, но не из-за того, как «по-варварски» определялся победитель, а потому, что там, в центре площади, умирал мой хороший друг (да простит меня Омин, но кроме дружбы мне предложить ему было нечего).
Я быстро поплыла вперёд, огибая одного Оиилэ за другим, и они, крича оскорбления Рагавурру и не обращая на меня никакого внимания, освобождали дорогу. Я уже почти доплыла до центра, когда один из зрителей, недовольный, что я задела его локтем, обернулся.
– Это из-за тебя! – закричал он, хватая меня за рукав.
– Из-за тебя! – подхватили остальные, сплываясь ко мне со всех сторон.
Оттолкнув от себя самого крикливого, я попыталась продолжить путь, но одна за другой руки начали хватать меня за плащ. Ругоии словно обезумели.
Мне ничего не стоило расчистить себе дорогу Волей – даже толпа Ругоии не представляла особой угрозы. Что меня останавливало, так это мой отвратительный контроль над новообретённой силой. Пока я раздумывала, как избавиться от облепивших меня разъярённых Оиилэ, сильная рука дёрнула меня наверх.
Рагавурр, сформировав вокруг нас защитный купол, крикнул в толпу.
– Безумцы! Кто из вас может позволить себе цену, за обиду наследницы Лаан?!
Не дожидаясь от них ответа, он быстро потащил меня в сторону дома, но я упиралась и оглядывалась на площадь.
– Пусти! – крикнула я, вырываясь из его хватки.
– Да жив твой Омин, – бросил Рагавурр раздражённо и дёрнул меня за руку, ускоряя движение.
– Ты не убил его? – удивление переходило в радость, а радость в недоверие. – Правда?
Рагавурр вздохнул и взглянул на меня снисходительно.
– Вот ты, вроде, умная девушка, Лэина-ламэ. Так скажи мне: будучи в своём уме, стал бы я убивать на глазах у всех Ругоии их знатного соплеменника? С моей репутацией, ламэлин, это был бы мой последний день в Скалистом городе, не говоря уже о должности советника.
Изумлённо размышляя над услышанным, я перестала сопротивляться и позволила ему вести меня дальше от площади.
– И, если бы ты не вмешалась, а осталась бы дома, как я тебе и приказывал, Омин отделался бы лёгким испугом, – продолжил Рагавурр, сворачивая на дорогу, ведущую к его магиу. – Я ведь хотел проявить милосердие… до твоего появления.
Как только мы приблизились к магиу, защитный купол начал расти, накрывая не только нас, но и весь дом с прилежащей к нему территорией. Рагавурр завёл меня в магиу, поднялся со мной на второй этаж и проводил до комнаты, но на этот раз не стал прощаться на пороге, а по-хозяйски заплыл внутрь.
Казалось, к нему снова вернулось спокойствие. Он вальяжно сел на софу и погладил место рядом с собой, приглашая меня на беседу.
Но лишь глупая рыба сама заплывает в сети! Поэтому вместо софы я расположилась напротив него на кровати.
– Расскажи-ка мне, ламэлин, – начал Рагавурр, поднимаясь с софы и присаживаясь со мной рядом, – как ты смогла ослушаться моего приказа?
– Что? Уже начинаешь жалеть, что я прошла тот обряд? Теперь не сможешь управлять мной с такой же лёгкостью…
– Не припомню, чтобы мне когда-то нравились слабые и послушные девушки. Скорее наоборот, чем сильнее, тем интересней, – его голос вновь обрёл певучесть, которая настораживала. Так он обычно убаюкивал и заманивал добычу в ловушку.
Так и вышло.
Открыв Связь, через неё он приказал: «Сядь ближе».
Океан был милостив ко мне сегодня утром, но его милость иссякла, как и моя свобода. Без единой мысли в голове я оперлась рукой о кровать и придвинулась к Рагавурру вплотную.
Он поднялся с кровати и встал передо мной, протягивая мне руку: «Возьми меня за руку».
Моя ладонь легла поверх его и тут же оказалась зажата в мёртвой хватке. Он дёрнул меня вперёд и вверх с такой силой, что я буквально врезалась в его грудную клетку. Возмущённо я стала его отталкивать, и в голове прозвучало: «Не сопротивляйся».
Буря улеглась, так и не начавшись. Моя Воля окончательно перестала меня слушаться, и я беспомощно сжимала от злости кулаки. Когти до боли впивались в кожу, грозя пронзить её.
Освобождая меня от удушающей близости, он немного отплыл в сторону и продолжил: «Сними плащ».
Руки сами потянулись к наброшенному поверх одежды плащу, откинули его назад, и он соскользнул с плеч и опустился на пол так же безвольно, как и я исполняла приказы своего «избранника».
Рагавурр снова подплыл ближе, и я машинально отплыла назад, не позволяя ему сократить расстояние. Он медленно продолжал приближение, пока не прижал меня к стенке комнаты.
Опустив голову к моей шее, он провёл по ней губами, останавливаясь почти у самого уха. Его рука легла мне на бедро, до боли сжала, потом медленно скользнула ниже. Она гладила меня через тонкую материю брюк, поднимая волны мурашек и разжигая во мне огонь. И что бы я ни думала о
Рагавурре, как бы ни противилась близости с ним, сейчас мне казалось, что эта горячая сильная рука на самом деле находилась на своём месте. Что было не на месте, так это его чёрствое, холодное сердце!
– Кажется, ты собиралась кое-что сделать сразу по возращении от Диких. Напомни-ка, милая Лэина, что именно? – он шептал, продолжая гладить.
С трудом собрав разбежавшиеся мысли, я хотела произнести: «Вызываю тебя на бой, Морской Змей Рагавурр», но язык будто онемел, напрочь отказываясь слушаться. Внутри начинался странный зуд, случившийся со мною впервые сразу после обряда.
Словно я снова оказалась ребёнком и, ослушавшись родителей, поплыла к зарослям ламинарии. Её стволы возвышались надо мной, стремясь к поверхности, и я, затерявшись в них, не могла унять дрожь в руках и ощущала всё возраставшее предчувствие беды. И вроде не было рядом видимой опасности, но сердце бешено колотилось в груди, а в голове звучал голос матери: «Не плавай в заросли, Лэина. Там часто бывают акулы».
Там и вправду бывают акулы. Теперь я знала это наверняка. Как и то, что дурное предчувствие не бывает напрасным.
Так и сейчас слова отказывались слетать с языка. Я поворачивала их в голосе и так, и эдак, но с какой стороны к ним ни подойди, они всё равно казались опасными и ошибочными.
Рагавурр, в первых рядах наблюдая мою внутреннюю борьбу сквозь всё ещё открытую Связь, улыбался всё лучезарнее.
– Спроси, – сказал он, глядя мне в глаза и заглядывая сквозь них в самую душу. – Спроси, Лэина-ламэ.
– Зачем спрашивать, когда вопрос и так известен? Просто ответь на него… – я тоже смотрела ему в глаза, тёмные, глубокие.
– То, что ты чувствуешь, – это твой путь, и обряд лишь помог пролить на него свет. Лаан называли это Призванием, – он убрал руку с моего бедра и продолжил уже серьёзнее. – Сейчас ты стоишь на перепутье. Перед тобой две дороги. Одна уготована тебе Океаном и освещена Луной, другая – не твоя и потому во мраке.
– И мне надо выбрать?
– «Тот, кто ищет путь, волен выбирать. Тот, кто нашёл его, уже сделал свой выбор». С этих слов начинается одно из писаний, вынесенных моей акулой из Лаан Гивоил, библиотеки Королевского города. Ты должна знать лишь одно – к служению Океан призывал только истинных потомков Лаан. Их обучали на Лунных жриц, Глубинных жрецов или Хранителей Чертога прародителей. И теперь он тоже взывает к крови Королей, текущей в твоих венах.
Случись это до моего приезда в Скалистый город, я бы с гордостью приняла подобное Призвание. Но увидев другую сторону правления Лаан, я больше не смогу с таким же восхищением смотреть на статуи королевской семьи в Риа Ораил, как и гордиться своим королевским происхождением. Я не искала этого пути и идти по нему у меня не было совершенно никакого желания, даже если бы он был освещён не одной, а сразу семью лунами!
– Я не пойду дорогой Лаан, – сказала я с горечью. – И потому вызываю тебя на бой, Морской Змей Рагавурр. Победитель получит власть над моей Волей.
Его глаза блеснули сталью.
– Я не принимаю твой вызов, Лэина.
Я зарычала, и этот рык, казалось, рождался где-то глубоко в грудной клетке.
– Дерржи своё слово, Ррагавуррр.
Он отстранился, оборвал Связь, и вместе с ней исчез и его контроль над моей Волей.
– Не понимаю, почему ты так отчаянно стремишься от меня избавиться? – сказал он задумчиво.
Услышав его вопрос, я рассмеялась в голос. Неужели причина не была очевидной?
– Ты сделал из меня послушную куклу, инструмент…
– Я сделал из тебя сильную Оиилэ.
Его взгляд был прям, холоден и расчётлив.
– Не переживай, Лэина-ламэ, Морской змей не нарушает обещаний. Но прежде, чем я приму вызов, ответь, отчего тебе стали так неугодны твои же прародители?
– Они были жестокие варвары, как говорит Омин.
– Вот же ублюдок! – рыкнул Рагавурр и осёкся. – Варвары значит?
Я кивнула.
– Варвары… – повторил он, взвешивая это слово, будто собирался выставить его на продажу и никак не мог определиться с ценой. – Те, кто вели примитивную жизнь, воевали между собой и угнетали других Оиилэ. Ничего не скажешь, настоящие злодеи! – он горько усмехнулся. – И Ругоии не предали их, а лишь остановили тиранию и кровопролитие, так ты считаешь?
– Я не оправдываю Ругоии, а лишь не поддерживаю Лаан. Обе стороны были неправы.
– Обе неправы… – повторил он за мной задумчиво. – И ты это решила после разговора с Омином, который никогда не бывал в Лаан Гиугин?
Я нахмурилась, но не стала отвечать, потому что каждое моё слово он бы вывернул наизнанку.
– Не забывай, Лэина-ламэ, историю пишут победители. Потомки никогда не взглянут на прошлое глазами проигравших…
– Дело не только в словах Омина. Там, в саду, под действием яда я погрузилась в Мир голосов и видела их жестокость своими глазами! – неосознанно я сжимала кулаки и до боли впивалась когтями в ладони.
– Даже собственные глаза порою могут лгать. Ты уверена, что этого не случилось с тобой, ламэлин?
Я застыла. Мысль о том, что я могла ошибаться, казалась теперь не такой уж и глупой. Словно раньше я не хотела даже допускать вероятность ошибки. Но его вопросы и спокойствие, с которым он их задавал, заставляли сомневаться в собственном здравомыслии.
– Если тебе известно то, что не известно мне, просто скажи. Хватит загадок, Рагавурр… – тяжело вздохнув, я заглянула ему в глаза и заметила в них искру самодовольства.
– Истории хороши из первых уст. Почему бы тебе не выслушать одного из очевидцев событий в Лаан Гиугин?
От удивления мои брови поползли наверх.
– Но у меня нет Слезы*… – начала я запинаясь.
– У тебя есть ты… И я, – он потянул меня за руку к кровати, и я поплыла вслед за ним, не сопротивляясь. Такой Рагавурр, серьёзный и собранный, не представлял угрозы.
Повернув меня спиной к постели и продолжая держать мою левую руку, он легонько толкнул меня в правое плечо. На мгновение в глазах всё раздвоилось, и не только в них. Моё тело медленно опустилось на кровать, но оно же продолжало стоять возле неё. Мы оказались в Мире голосов, так быстро и просто, без обрядов, Глубинных храмов и Слезы. Кто же ты такой на самом деле, Рагавурр?
Он взмахнул рукой, и, подчиняясь его приказу, вода зарябила, подёрнулась мутью и скрыла из виду и спальню, и стоявшую в ней кровать. Когда всё прояснилось, мы были уже далеко от магиу. Вокруг нас один за другим появлялись каменные дома. Они выстраивались рядами вдоль улочек, по которым плыли Оиилэ в старомодных одеждах.
– Добро пожаловать в Лаан Гиугин, милая Лэина, – Рагавурр продолжал держать меня за руку и уводил в сторону центра города.
На улицах было чисто, и с мостовой явно совсем недавно собрали принесённый течением песок, а у каждой двери в лавку висели осветительные камни. Не поддельные, которыми освещали Цветущий город, а настоящие, которые я видела в подземелье под скалой Маруог, когда меня похитили. И мне безумно захотелось дождаться заката, чтобы взглянуть на город Королей, вспыхивающий огнями.
Проплывавшие мимо нас жители выглядели улыбчивыми и вежливыми. То и дело встречая на улице знакомых, они останавливались, чтобы поздороваться и поболтать.
– Заглянем-ка на площадь, – сказал Рагавурр, поворачивая в один из переулков, который привёл нас на другую торговую улицу.
Миновав прилавки и добравшись до открытого пространства площади, где сегодня не было торговцев, мы доплыли до колонны в центре. На ней висела каменная доска с надписью: «Центр Королевского города, в котором больше никогда не прольётся кровь невинных Оиилэ».
Прочитав надпись, я посмотрела на Рагавурра удивлённо.
– Но я сама видела…
– Сражение за трезубец Гарранэёль было первым и последним за сотню лет, предшествовавших падению Лаан. То, что ты видела, могло случиться только раньше, чем поединок, в котором сын Повелителя Всемория поплатился жизнью за сущую глупость. Это был один из достойнейших Оиилэ, смерть которого оплакивал весь город. С тех пор в Лаан Гиугин не было ни одного сражения.
Недалеко от площади возвышалось каменное здание, увенчанное куполом. Не такое большое и величественное, как Чертог прародителей, но всё равно внушавшее благоговение. Мы пересекли порог и оказались внутри. Вдоль стен выстроились многочисленные шкафы и полки, а на них бесчисленное множество предметов, которые мы сейчас называем «реликвиями». Девушки в тёмных плащах уносили и приносили эти предметы, обсуждали что-то и спорили.
– Это твои духовные сёстры, Лэина-ламэ, – Рагавурр показал на девушек, окруживших каменный стол, на котором лежала одна из реликвий. – Лунные жрицы наполняют Волей очередное изобретение Глубинных жрецов. Вскоре они понесут его Хранителям чертога, чтобы получить разрешение на использование.
И впрямь, как только свечение вокруг предмета угасло, одна из девушек взяла его со стола и понесла в сторону выхода из здания.
– Это Главная жрица, – Рагавурр показал на стоявшую поодаль высокую девушку с необычным посохом, точно таким же, который использовала жрица Диких Оиилэ во время обряда. Девушка наблюдала за происходившим и время от времени одобрительно кивала. – Последняя Главная жрица эпохи Лаан… С ней-то мы и побеседуем.
