Я поднялась с лавки и приготовилась встретить грядущую бурю так же спокойно, как морской берег встречает невесть откуда налетевший шторм. Омин тоже вскочил и встал рядом в почти защитную позу, но я отодвинулась, поскольку не нуждалась в его защите.
Стражи подплыли первыми, двое встали по обе стороны от меня, а я ещё двое остались ближе к Правителю.
– Вот мы и встретились лично, Лэина из рода Арагерра, – сказал Правитель, чуть заметно кивнув мне в знак приветствия.
Я ответила ему схожим жестом, лишь слегка кивая в ответ, чем вызвала бурю недовольства у стражей, лица которых перекосились от гнева. В Ругоии Гиугин, да и в Бездонном море было принято с особым почтением относиться к Правителю и чуть ли не кланяться в пол. Но ждать таких поклонов от потомка королевского рода было весьма самонадеянно. Я сделала вид, что не заметила всеобщего неудовольствия.
– Моё почтение, Правитель Лоумарр.
– Я хотел бы кое-что обсудить с Вами и Вашим избранником, но не здесь, – он покосился на Омина. – Пройдёмте лучше в мой кабинет, – он сделал жест рукой, предлагая мне следовать к ближайшей двери за одним из стражей.
– Не смею перечить, Правитель, – ответила я, изображая вежливую улыбку.
Заплыв во дворец, мы несколько минут петляли по коридорам, на стенах которых висели осветительные камни, поднялись на второй этаж вдоль запасной лестницы в другом конце здания и, наконец, оказались в просторном кабинете. Он отличался от тех, что можно встретить в обычных магиу, поскольку здесь помимо письменного стола и полок с писаниями также находился длинный стол для переговоров, вдоль которого в ряд выстроилось не менее двадцати стульев.
– Присядете? – предложил Правитель, указывая на один из стульев, стоявших ближе ко мне. Страж немедля отодвинул его, приглашая меня сесть.
Я покачала головой и вежливо отклонила столь щедрое предложение, мне было бы крайне некомфортно разговаривать с ним сидя.
– Что ж, тогда сразу к делу, – он уверенно повёл своими широкими плечами и выпрямил и без того чрезмерно прямую спину. – Должен признать, за столь короткий срок пребывания в Ругоии Гиугин, я слышал немало толков о Вас, дорогая Лэина, – пока Правитель Лоумарр говорил, я почувствовала, как сзади ко мне кто-то подплыл вплотную и, положив руку мне на живот, с силой прижал к себе. Учитывая, что в кабинете был очень узкий круг лиц, я даже не потрудилась повернуть голову и взглянуть на наглеца, посмевшего вести себя столь фамильярно. Рука Рагавурра так и осталась лежать у меня на животе. – Глупые разговоры придворных, как мне казалось, – продолжил Лоумарр. – Ведь разве может избранница моего Советника не желать столь выгодного союза?
Я старалась не подать виду, что немного удивлена темой нашего разговора. А ещё мне стало крайне любопытно, кто же именно мог рассказывать Правителю о моём нежелании выходить замуж за Рагавурра. Было не так много Оиилэ, знавших об этом. Хотя дворцовая жизнь, как я уже поняла, строилась на интригах. Даже Правитель, зная это, не решился беседовать с нами во внутреннем дворе, где нас могли случайно услышать.
– Но сегодня я собственными глазами увидел, что слухи правдивы. Вы, дорогая Лэина, не только одеты так, будто приплыли без спутника, но и за весь вечер не провели со своим избранником и десяти минут. Когда же Вы уединились с Омином… Я просто не мог не вмешаться!
Повисла пауза.
– Позвольте, Правитель, но разве моё сегодняшнее поведение означает, что я против союза с Рагавурром?
Лоумарр взглянул на меня удивлённо.
– Оно означает, что Вы не уважаете своего избранника. А там, где нет уважения, не может быть крепкого брака. Я бы хотел видеть рядом со своим Советником верную и любящую Оиилэ. Если он Вам не по душе, почему бы не дать шанс кому-то другому?
Почему-то в Ругоии Гиугин все темы в последнее время сводились именно к этому предложению.
– Вы, наверно, позабыли, Правитель, что три лунных цикла моих ухаживаний пока не вышли, – подметил Рагавурр как будто между делом.
– Я помню, Советник, помню. Но зачем тратить время зря? Вам на выбор дали лучших девушек из Ругоии, за Лэиной тоже скоро уже очередь выстроится. Нет смысла тянуть… Если вы отмените ваши договорённости сегодня, никто вас за это не осудит.
Рука Рагавурра прижала меня ещё сильнее, и я спиной чувствовала его ровное дыхание. Даже не глядя, я знала, что он выглядел совершенно спокойным, возможно, даже равнодушным, и только сила его хватки говорила об обратном.
– Правильно ли я понимаю, Правитель, что Вы уже приняли решение и нет смысла с Вами спорить? – спросил Рагавурр свойственным ему певучим голосом, за которым я уже научилась угадывать игравшую на его губах вежливую улыбку.
– Так и есть, Советник. И я надеюсь, что Вы не откажите мне в моей просьбе и разорвёте соглашение сегодня же. Так будет лучше для всех.
– Что ж, если Вы так считаете, – протянул Рагавурр задумчиво, и я похолодела, – то я не стану препираться. Но для отмены договорённостей нужно согласие обеих сторон…
На мгновение мне показалось, что я снова вернулась в детство, а наш разговор напомнил старую добрую игру с морскими ежами. И сейчас Рагавурр без зазрений совести перекинул мне в руки своего ежа с длинными, больно вонзающимися в кожу иглами. Я схватила этого ежа, но перекинуть его было больше некому, поскольку на этот раз мы играли только вдвоём.
Он не стал ссориться с Правителем и взвалил тяжёлую ношу отказа на меня. Его доверие мне льстило, но я бы на его месте не была так уверена в моём отрицательном ответе.
– Если Рагавурр не имеет возражений, то и я не имею ничего против, – ровное дыхание за моей спиной резко прекратилось. Я оказалась прижата к огромной каменной глыбе, и только больно впившиеся мне в живот когти напоминали о том, что на самом деле это был не камень, а мой «избранник». – Но, Правитель Лоумарр, у меня есть одно условие… или скорее просьба…
Когти Рагавурра продолжали царапать мою кожу, и постоянная боль вызывала, мягко говоря, дискомфорт. Я с раздражением повела назад левым плечом. Фигура, стоявшая сзади, наконец, оттаяла и снова задышала, а когти медленно выпрямились. Вздохнув с облегчением, я продолжила:
– Вы же знаете наши традиции, не было ни одного брака между Улиан и Ругоии, – в ответ на мои слова Правитель понимающе кивнул. – Рагавурр тоже знал их прекрасно… И потому получил моё согласие весьма… традиционным для таких ситуаций способом.
Недоумевающее лицо Лоумарра призывало меня продолжить.
– Он выиграл право на ухаживания в бою, – брови Правителя поползли вверх, – видимо, об этом Вам рассказать забыли. И по законам Океана передать это право я могу исключительно таким же способом. Почему ты молчишь, Советник Рагавурр? Тебе же и об этом известно тоже…
Мой благоверный был умён и понимал, что обычные традиции не распространялись на нашу Связь. Разорвать её «по договорённости» невозможно, потому что подчинялась она только Закону силы.
– Так что, если у Вас найдётся ещё один такой же смелый кандидат, я с удовольствием приму его вызов на бой. Мааларр! Пусть победит сильнейший.
За спиной я услышала изумлённый смешок. Почему-то теперь Рагавурра забавляла эта ситуация.
– Лэина-ламэ, в Ругоии Гиугин девушкам не положено сражаться, – сказал он снисходительным тоном. – Но даже если бы ты вступила в бой и проиграла, это ничего бы не изменило, – от его слов по моей спине прошла волна жара. – Я и впрямь позабыл про Закон силы… Прошу прощения, Правитель, за свою забывчивость. Но право на свободу Лэины из рода Арагерра новому кандидату придётся забрать у меня в бою.
Лицо Правителя вспыхнуло злобой.
– За твою «забывчивость», Рагавурр, я спрошу с тебя сполна. Завтра же будет объявлено о предстоящей битве. Я сам выберу кандидатов из всех желающих сразиться.
Рагавурр тем временем убрал руку с моей талии и подплыл ближе к Лоумарру, расслабленно и без тени сомнения в голосе он сказал:
– Правитель, осталось всего лишь полтора месяца. Отчего мы не можем подождать? В Ругоии Гиугин вопросы не решаются Законом силы. Не это ли отличает нас от павших Лаан?
– Именно так! Только, сражаясь со своей избранницей, ты об этом совсем не думал! – лицо Лоумарра стало ещё злее. Возможно, он понимал, что Рагавурр по силе превосходил большинство, если не всех, Ругоии, и найти достойного кандидата было почти невозможно. Да и кто согласится сражаться с Морским змеем? Его дурная слава разошлась по всему Бездонному морю.
Правитель в последний раз взглянул на меня острым, как лезвие, взглядом.
– Мы поговорим с тобой об этом завтра, – сказал он Рагавурру. – А пока можете вернуться в Зал реликвий. Гости ещё не разошлись…
Остаток вечера мы изображали счастливую пару, кивали знакомым Рагавурра, вели с ними отвлечённые беседы и, как только начали отбывать первые гости, с радостью последовали их примеру. По пути до дома в эруме царило гробовое молчание, но чем ближе мы подплывали, тем сильнее накатывала на меня волна сладости от Воли, которую Рагавурр выпускал в салоне. Он был зол, но сдержан, и его сдержанность пугала. Я вспомнила слова жреца, которого встретила под горой Маруог в день похищения: «Спящие гейзеры таят в себе особую ярость». И я знала, что сегодня, возможно, смогу увидеть, как просыпается гейзер.
Мы проплыли к магиу и, не успела открыться дверь эрума, как мои руки и ноги сковала вода. Словно куклу, она вынесла меня наружу, занесла в дом и доставила прямиком в его кабинет. Рагавурр молча плыл следом. Моё сердце бешено колотилось от страха.
Вода швырнула меня к ближайшей стене и отпустила, но я даже не успела осознать свою свободу – Рагавурр молнией подплыл ко мне вплотную, припирая спиной к стене, и сжал мои запястья.
– Отпусти! Мне больно!
– Больно? – он усмехнулся. – Ты предала меня, ламэлин! – он рычал, словно зверь, вода рябила вокруг нас, а сзади то и дело вспыхивали электрические разряды. – Хотела разорвать нашу Связь?
Я попыталась высвободить начавшие затекать руки из его хватки, но он сжал их ещё крепче.
– Я ничего не хотела! – зашипела я в ответ. – Ты сам во всём виноват! Ты лжец! Я видела, как ты любезничал с той Оиилэ. «А это угорь из Песчаного города, попробуй дорогая»… Меня тошнит от тебя, Рагавурр!
Его перекошенное от злобы лицо на секунду словно прояснилось.
– Если хочешь стать Советником Правителя, придётся в совершенстве освоить мастерство притворства, милая Лэина.
Я зарычала и почувствовала, как браслеты на руках снова начали нагреваться.
– Если бы они только видели, кто ты на самом деле!
– И кто же я? Чудовище? Змей? Предатель? Только вдумайся, ламэлин, этого предателя, за которого ты «никогда не выйдешь замуж», ты приревновала к обычной Оиилэ, жаждущей мужского внимания. Ты хочешь свободы?
Я кивнула, и он рассмеялся.
– Что ж, – сказал он, наконец, отпуская мои руки и направляясь к одной из полок с писаниями, – свободу надо заслужить. Ты же понимаешь, что ни один Ругоии не решится вызвать меня на бой, и даже если решится, ему ни за что не победить, – он провёл рукой по корешкам писаний, остановился на одной из каменных досок, вынул её и протянул мне. – Ты искала её в библиотеке, но я решил сэкономить твоё время.
Я взяла у него доску и направилась к письменному столу. В кабинете было темно, и я надеялась, что хотя бы лунный свет из окна позволит мне увидеть текст.
«Что же касается меток, подчиняющихся Закону силы…» – так начиналось писание, и я поняла, что оно было не первым в серии и лишь продолжало рассказ о метках и Связи. – «Метка Морского дракона одна из самых коварных…» – я дошла уже до середины текста. – «Получившие такую метку не смогут избежать брака с победившим их Оиилэ, если он сам не предоставит им свободу по истечении трёх лунных циклов», – я зажмурилась, потом перечитала эти слова несколько раз, но смысл написанного не изменился. – «Воля побеждённого несвободна, и оковы крепнут с каждым днём. Потому проигравший не сможет отказать победителю сам. И для него есть только один способ снова обрести утерянную свободу…»
…Он должен получить её так же, как потерял. В бою», – от лица отлила кровь. Сердце, до этого гулко стучавшее в висках, замерло. – «В бою», – повторяла я про себя. – «В бою».
Но эту битву мне не выиграть.
– Вижу, ты дочитала до конца, – голос Рагавурра казался далёким. – Мааларр! В Океане лишь сила даёт свободу. Но я не такой злодей, как ты думаешь, ламэлин.
Я подняла взгляд и заглянула в глубокие и полные тайн глаза Морского змея.
– Если ты пройдёшь тот обряд, о котором я говорил, у тебя появится шанс избавиться от меня раз и навсегда. Что скажешь на это, Лэина-ламэ?
Уже в третий раз он предлагал отказаться от самой себя ради силы. Я могла бы сделать это для своего племени, но мне до сих пор не хватало решимости, ведь не так просто положить себя на жертвенный алтарь ради других. Теперь же у меня, похоже, не оставалось выбора. Без свободы я всё равно уже никогда не буду собой.
Мне хотелось швырнуть это писание на пол, расколоть, превратить в песок, притвориться, что не поняла ни слова. Хотелось оказаться где-то далеко отсюда, дома, там, где отец или брат могли бы разделить со мной эту ношу, защитить от такого сложного выбора. Иногда судьба преподносит нам испытания, к которым мы не готовы.
И я была не готова к тому, что ждало меня в Скалистом городе. Мне было страшно. Возможно, страшнее не было ещё никогда. Но этот страх не вызывал во мне совершенно никакого стыда. Ведь в моей груди билось самое обычное сердце, такое же, как у всех. Лаан были такими же Оиилэ, как и остальные, и потому Лэина из рода Арагерра тоже могла бояться.
– Для тебя моя жизнь не больше, чем мясо, приготовленное на корм акулам… – я поднялась из-за письменного стола, оставляя писание, принёсшее мне столь неприятные вести, нетронутым. – Я дам ответ через три дня. Как говорили наши прародители, в мутной воде не разглядеть пути – илу нужно время, чтобы осесть на дно.
Я спокойно обогнула письменный стол и направилась к выходу из кабинета, но Рагавурр преградил дорогу к двери, пронзая взглядом и окутывая своей Волей, как покрывалом. Я даже не заметила, как вода поднесла меня совсем близко. Тыльная сторона его ладони нежно скользнула по моей щеке в тщетной попытке успокоить. Отмахнувшись от навязанного прикосновения, я спросила устало:
– Что бы я ни сказала, что бы ни сделала, ты не отпустишь меня, так ведь?
– Ты просишь штормовую волну отпустить прибрежные скалы, Лэина.
Я покачала головой, даже не пытаясь скрыть разочарования, и оплыла вокруг него, направляясь к двери.
– Спокойной ночи, Лэина-ламэ. И пусть Луна пошлёт тебе мирные сны, – прошептал он мне вслед.
Но милостивая Луна не была ко мне столь благосклонна. Ночь напролёт я просыпалась от ощущения удушья. Мне казалось, что я снова попала в рыболовные сети, раскинутые в моей спальне очередными недоброжелателями. Прерывистый сон не принёс мне ни отдыха, ни облегчения. На утро прежние мысли терзали меня с той же силой и в попытке отвлечься хоть ненадолго, я поплыла в своё живое убежище – прилично подросший за полтора месяца сад.
Высокие водоросли колыхались, вторя движению волн, и я с тоской и трепетом проводила пальцами по их окрепшим стволам. Удаляясь вглубь сада, я лопатками продолжала ощущать преследовавший меня на протяжении почти недели взгляд – Рагавурр снова стоял у окна в своём кабинете и наблюдал за моей прогулкой.
Его надзор казался мне зловещим. Словно он ждал, что я запутаюсь в зарослях или меня унесёт теченьем, и готовился то ли прийти на помощь, то ли, как обычно, подтолкнуть ближе к опасности. Лишь когда я доплыла до низкорослых клумб, он перестал маячить у окна и вернулся к делам.
В обед мы едва обменялись парой слов. На следующий день во время завтрака он тоже не настаивал на беседе. Когда слуги уже начали убирать посуду, в столовую приплыл посыльный.
– Правитель вызывает Вас во Дворец, – объявил юноша с совершенно голым торсом и перекинутой наискось через плечо небольшой сумкой.
– Передай ему, что в ближайшие несколько дней я не смогу покинуть магиу. Сегодня дом закроется для визитов.
Я взглянула на своего «избранника» удивлённо. Чтобы отказывать Правителю в таком тоне, нужно обладать либо немереной наглостью (в чём у Рагавурра недостатка в общем-то не было), либо железной уверенностью в своей безнаказанности.
Никак не прокомментировав ни свой ответ посыльному, ни решение о закрытии магиу от посторонних, он пожелал мне хорошего дня и снова удалился к себе в кабинет.
Признаться честно, склоки и драки давались мне намного легче, чем молчаливые войны, а заточение в стенах дома и вовсе походило на пытку. Вспомнив о недавно обнаруженной гардеробной комнате, я тайком разыскала её и решила пройтись по оставшимся ранее без внимания «недостойным» нарядам.
Но к моему великому разочарованию, вешалки, буквально пару дней назад ломившиеся от женской одежды, сейчас выглядели голо. Я внимательно изучила каждый наряд и не нашла среди них ни одного чересчур открытого или прозрачного. Все топы были длинными и закрывали живот и грудь, все юбки и платья были до пят, и ни одной – нет, ни одной! – хотя бы полупрозрачной материи.
Фыркнув от недовольства, я вернулась в свою комнату и, разлёгшись на кровати, которую покинула совсем недавно после очередной почти бессонной ночи, стала разглядывать потолок и размышлять. Мои раздумья прервало появление служанки.
– Вам нездоровится, госпожа? – спросила Рани, обеспокоенно всматриваясь в моё лицо.
Я повернула голову и вперилась взглядом в щупленькую девушку, державшую в руках ворох старых платьев, привезённых мною из Жемчужного города. Рагавурр был верен своему слову и вернул мои старомодные закрытые наряды. Но после проведённого в Ругоии Гиугин времени, я уже не была столь зациклена на целомудренности своего тела. К тому же всего пару дней назад его прелести лицезрели почти все знатные Оиилэ этого города.
– Отнеси их в гардеробную, – я лениво махнула служанке рукой и отвернулась.
Она, пожав плечами, удалилась, а я, утомившись от бездеятельности, решительно встала с кровати и поплыла вниз. Завидев одного из слуг, частенько помогавших мне в саду, я выпытала у него, где хранились садовые принадлежности, взяла небольшую лопатку и направилась облагораживать своё творение.
Изначально я хотела заняться дальними клумбами, но пока плыла к ним по дорожке, мне на глаза попались оголившиеся корни нескольких высоких водорослей. Опасаясь, что близившийся шторм мог им навредить, я заплыла в заросли и присела на корточки. Песок выглядел раскопанным, словно кто-то оголил корни специально.
Вода качнулась от очередной волны, и листья водорослей защекотали меня по коже. Мой взгляд упал на красноватые прожилки одного из них, и сердце замерло. У этого вида водорослей никогда не бывает красных прожилок.
Во мне начала подниматься паника, я попыталась встать, но ноги не слушались. В надежде, что Рагавурр снова дежурил у окна в своём кабинете, я повернулась в сторону магиу, но на этот раз за мной никто не наблюдал. Места, которых недавно касались листья, начало жечь, словно по коже стекала раскалённая лава.
Кто-то посмел подсадить ядовитые водоросли в мой сад.
Догадываясь о силе яда этих водорослей и опасаясь за свою жизнь, я открыла Связь, чтобы позвать Рагавурра. Но случилось что-то странное, и Связь не открылась, а на месте магиу, стоявшего неподалёку, появилась площадь с высокой колонной в центре. Просторная, вымощенная камнями, и окружённая высокими каменными строениями. Водоросли тоже исчезли, а на их месте невесть откуда появились Оиилэ в очень старомодных, почти как мои платья, одеждах. Они приплыли сюда, чтобы посмотреть на битву, которая должна была вот-вот начаться.
Старейшина в сером тяжёлом плаще вызвал в центр рослого и широкоплечего Оиилэ, державшего в руке трезубец, а затем и его соперника, мужчину среднего роста и совсем не воинственного телосложения и вида. Битвы на площади были мне хорошо знакомы, ведь я и сама не раз в них участвовала. И в глазах рослого владельца трезубца я могла прочесть жажду крови. Он приплыл сюда не за победой, а за жизнью своего обидчика.
Он бил сильно и беспощадно и закончил битву в считанные минуты. Поверженный Оиилэ лежал в центре площади без движения, а вокруг него расплывалось кровавое облако.
– Мааларр! – крикнул победитель, поднимая вверх трезубец.
– Мааларр! – вторила ему толпа.
Из их уст это слово, собравшее в себе весь смысл подводного Закона силы, звучало грязно и мерзко. Мааларр – жестокий, но благородный закон. Однако в этом сражении не было ни крупицы благородства и никакой справедливости – побеждённый знал, какая судьба его ожидала, но предпочёл смерть в бою любой другой цене за свою оплошность.
По выправке, по надменности взгляда, по силе и по трезубцу я узнала в победителе одного из своих прародителей. Передо мной стоял истинный Лаан. Тот самый, о котором рассказывал мне Омин. Не благородный наследник королевской крови, а жестокий варвар, использовавший свою сильную Волю во вред собственному народу. В моих глазах ему не было оправданий.
Я отвернулась и стала пробираться сквозь толпу. Зрители по-прежнему ликовали, и мне хотелось привести их в чувства. Но я проплывала мимо, приближаясь к краю площади. Открытое пространство сменилось торговыми рядами, на которых сейчас не было ни продавцов, ни покупателей. Странные предметы, переливающиеся на солнце разными цветами, лежали на столах. Теперь во Всемории они называются реликвиями.
Высокие каменные дома, странные наряды, беспощадные и кровожадные Оиилэ. Каким-то невероятным образом я попала в Лаан Гиугин, Королевский город.
За торговыми рядами стояла девушка. Она выглядела потерянной и несчастной, прижимая к груди какую-то склянку. Сняв крышку, она поднесла пузырёк к губам, вылила содержимое в рот и проглотила.
Я наблюдала, как её лицо побледнело, пузырёк выпал из рук, а тело безжизненно опустилось на каменную мостовую. Я ринулась к ней, но она уже лежала бездыханно. Её красивое юное лицо сохранило на себе отпечаток скорби, которую она унесла с собой в Мир голосов, к прародителям.
Её тело, до этого лежавшее на моих руках, начало превращаться в дымку, а за ним и торговые ряды с весёлыми жителями, после просмотра хорошей битвы спешившими по своим делам. А я продолжала сидеть на каменном полу, но теперь уже в чьём-то магиу. В просторной комнате юная девушка, только что на моих глазах отказавшаяся от жизни, стояла напротив проигравшего в битве Оиилэ, а рядом с ними возвышался широкоплечий победитель.
– Не тяни! – рявкнул он и подтолкнул клинок в руке у девушки ближе к её ладони.
И это каменное орудие было мне прекрасно знакомо – Клинок Отказа, который Омин показал мне в Зале реликвий.
Девушка поджала губы и, с болью взглянув на стоявшего напротив мужчину, своего мужа, полоснула клинком по коже.
– Я отказываюсь от тебя, – сказала она шёпотом.
Мужчина сжал кулаки, не веря, что их брак оборвался так просто.
– Она не любит тебя! – крикнул он широкоплечему Лаан. – Мааларр! Пусть закон силы восстановит справедливость.
Но в Лаан Гиугин, как я уже поняла, справедливость, словно водоросли, попавшие в течение, склонялась в сторону представителей королевских родов.
Исход их сражения не удивил никого. Даже девушку, которая отпраздновала победу своего нового «возлюбленного», испив приготовленного заранее яда.
Комната растворилась так же, как до этого площадь, и вокруг меня начал сгущаться мрак. Яд от водорослей всё больше проникал в мою кровь, и в теле разгоралось настоящее пламя. Оно мучительно жгло меня изнутри и снаружи, я полыхала и хватала воду ртом.
Опять кому-то из моих новообретённых врагов удалось подобраться ко мне вплотную и совершенно безнаказанно попытаться отнять у меня жизнь. Я снова попала в их ловушку. Удушье и воспоминания о рыболовных сетях, снившихся мне последние две ночи, плавно перетекли в новое видение. И вот уже не какая-то девушка, а сама я подносила к губам пузырёк с горькой смертельной жидкостью, опрокидывала его и глотала эту горечь под насмешливым взглядом Рагавурра. На его губах играла всё та же лукавая улыбка.
И я поняла, что судьба этой девушки станет моей судьбой, если я не обрету свободу.
Огонь в моём теле то нарастал, то стихал и оборачивался новыми образами, порождёнными событиями последних дней. Больше всего мне виделись реликвии, и Лаан, и кровь, которую они проливали. Время перестало существовать, превратилось в вязкую субстанцию и, казалось, этот ужас никогда не закончится.
Но в какой-то момент из нескончаемого потока видений меня выдернуло словно неудом. Что-то холодное, густое и солёное растекалось у меня во рту, и что-то горячее касалось губ. Я открыла глаза, и прямо перед ними были две чёрные бездны, отражающие такую же чёрную душу моего спасителя. Рагавурр отстранился, прерывая поцелуй, снова набрал в рот противоядие из тёмного пузырька и начал касаться губами обожжённых мест на моей шее, плечах и руках.
Там, где противоядие оставляло вязкий след на коже, растекался холод. Такой же холод сейчас расходился у меня внутри, гася жгучее пламя, разожжённое ядом. Когда на моей коже осталась лишь прохлада и никакого огня, Рагавурр закрыл темный пузырёк и склонился над моим бледным и испуганным лицом.
Я смотрела на его ровный высокий лоб, точёный нос и чётко очерченные скулы. Сейчас мои глаза не застилала ни ревность, ни ненависть, и всё в нём казалось мне прекрасным.
Прекрасным, но таким же ядовитым, как водоросли, подсаженные в мой сад.
Мы смотрели друг другу в глаза, и мне было невыносимо!
Невыносимо, что он знал об этом нападении заранее, ждал его, выглядывал из окна и, наверняка, держал противоядие в верхнем ящике своего письменного стола. И мне было совершенно плевать на наши договорённости и на то, что я сама дала согласие подыграть ему и притвориться невинной жертвой. Нестерпимо болезненным было осознание его равнодушия к моим страданиям.
И мне было жутко представить, что этот хладнокровный хищник, склонившийся надо мной, словно в предвкушении сытного обеда, держал в руках мою свободу и жизнь. И чем дольше я бездействовала, тем крепче становилась его хватка.
Я не могла ему это позволить!
У меня не было сил позволить это себе. Если каждый мой день превратится в подобную пытку, то рано или поздно я буду проклинать и его, и себя, и весь подводный мир, ставший свидетелем моего поражения.
– Я пройду тот обряд, – сказала я, едва придя в себя, – и, как только обрету силу, вызову тебя на бой. Мааларр! Если другого выхода нет, значит я верну свою свободу в битве!
Всего на мгновение его брови сошлись к переносице, и меж ними пролегла морщина недовольства. Но уже через пару секунд на меня смотрел всё такой же равнодушный и расчётливый Рагавурр, которого я знала. Он кивнул и приподнял меня со дна.
– Как скажешь, ламэлин. Для обряда нужно будет кое-куда доехать. Но ни о нападении, ни об отъезде никому ни слова, даже слугам, – сказал он, держа меня на руках и направляясь к магиу.
Особняк и впрямь закрыли для визитов, и даже слугам было запрещено покидать его территорию. Сразу после случая в саду вокруг дома появился защитный купол, сквозь который без разрешения хозяина дома не могла проплыть даже мелкая рыбёшка, не говоря уже об Оиилэ.
Ожоги от водорослей проходили быстро, и на следующий день от них остались лишь еле заметные следы на коже. Но горечь после увиденных в бреду событий никак не проходила. Перед глазами то и дело возникало лицо погибшей девушки и надменный взгляд победившего в битве Лаан. Но страшнее всего были сновидения, потому что в них я видела Рагавурра, склонившегося над моим лицом, касающегося кожи губами. Огонь от яда и холод от противоядия, страх и желание – в моих снах всё сплеталось воедино.
Вечером второго после нападения дня, когда я уже сменила дневной наряд на ночную сорочку, жемчужный занавес на двери моей комнаты зазвенел, оповещая о посетителе.
Рагавурр был одет в тёмные довольно узкие для Ругоии штаны, такого же цвета рубашку с небольшим вырезом на груди, а поверх одежды – тёмный плащ с утяжелёнными полами и глубоким капюшоном. Ещё один такой плащ он держал в руках.
– Пора в дорогу, милая Лэина.
Я замерла, опустила взгляд на тонкую материю сорочки, затем снова взглянула на своего «избранника».
– Мне нужно переодеться.
Натягивая дневное одеяние за ширмой, я пыталась совладать с тревожными мыслями о предстоящем обряде. Неизвестность пугала больше всего. Из-за ширмы я выплыла с гордо поднятой головой и расправленными плечами, уверенно и решительно, хотя душа моя была в полнейшем смятении.
Сокрытые от посторонних глаз плащами и опустившимся на город после захода солнца сумраком, мы выплыли из магиу и направились к окраине Ругоии Гиугин. Минуя защитный покров Скалистого города и огибая окружавшие его скалы, мы плыли ещё несколько минут, пока не оказались в тупике. Там, в углублении из скал, нас ждало нечто, отдалённо походившее на эрум.
К сделанному из огромной плоской ракушки полу этого средства передвижения была водорослями привязана скамья со спинкой, тоже вырезанная из огромной раковины. Без кабины и крыши этот эрум выглядел крайне непривычно. А впереди, продев ноги сквозь вырезанный у сужающегося основания пола круг и опираясь о спинку с мягкой сидушкой, нас неподвижно дожидался извозчик в плаще.
Только сам плащ не был похож ни на один, увиденный мною ранее. Глубокий капюшон украшали длинные и узкие осколки раковин, словно солнечные лучи, расходившиеся в стороны от макушки. Точно такие же лучи проходили по плечам и спине. Чрезмерно длинные полы плаща опускались вниз и укрывали даже стопы ждавшего нас Оиилэ.
Рагавурр взял меня под руку и повёл к эруму. В последние дни океан был неспокоен, то и дело штормило, и очередная волна толкнула нас в спины, прошла мимо и нырнула в углубление меж скал. Плащ извозчика, подхваченный потоком воды, распахнулся, и я ахнула, увидев вместо ног большой чешуйчатый хвост.
В ужасе оттолкнув Рагавурра, я отплыла назад. Потому что передо мной предстало одно из самых опасных и непредсказуемых подводных существ, которые уже сотни лет как должны были исчезнуть.
– Я не стал пугать тебя заранее, Лэина-ламэ. Этот обряд проведут Дикие Оиилэ, – Рагавурр подтолкнул меня вперёд, ближе к эруму и хвостатому собрату в изголовье.
Я посмотрела на своего спутника неверяще и осуждающе одновременно. Мир, который я считала знакомым и понятным, после приезда в Ругоии Гиугин перевернулся с ног на голову. Я имела право знать, кто именно будет проводить обряд, но понимала, что, даже если бы Рагавурр предупредил меня заранее, я бы с трудом ему поверила. Спроси любого ребёнка, можно ли найти в наши дни Диких Оиилэ во Всемории, и он с уверенностью ответит «нет». Но вопреки здравому смыслу и многовековой истории прямо перед моими глазами находилось то самое существо, которого нет.