Тальяна Орлова
Дракокрушение
– Похож на чистокровного? Удачно получилось. Боюсь, даже мои правнуки не застанут тот день, когда последний из эйров от старости помрет. Но ведьмы лечат всех больных да калечных, так что никто не осудит. А за такую услугу он нас озолотит. Ирис, дочка, теперь отдохни.
– Нет, – я с трудом качнула головой. – Без меня вы его так долго искать будете, что точно не успеете.
Она призвала своих товарок – таких же пожилых ведьм, которые по первому зову прибежали к нашему дому. Окружили меня толпой и шумно зашипели, быстро восстанавливая мои силы, раз уж отдыха мне пока не видать. После чего мы сразу же отправились в обратный путь. Все семь ведьм цинично расписывали, на что потратят драконью награду, когда ее получат – никто из них даже не усомнился, что они смогут такого перспективного спонсора излечить. Я помалкивала, так как была почти уверена, что за истекшее время голый красавчик превратился в такой же голый труп.
Не ожидали мы с ними только одного: дракона, назвавшегося Сатом, на месте не оказалось. Я не ошиблась с направлением, а моя брошенная корзинка стала исчерпывающим доказательством. Но больного там не было – исчез вместе с заговоренным кулоном, оставив после себя лишь смятую влажную кочку. Весь ковен разразился ругательствами, ведьмы очень сожалели об упущенной выгоде. Но окрестности все же осмотрели – и тотчас обнаружили разгадку в виде волчьих следов. Я осела на землю и бессильно застонала. Столько усилий – и все зверю под клык! Волки редко выбегают из леса к болоту, а в конце лета они обычно сыты. Несчастное происшествие было просто фатальным невезением. Сожрали бедолагу, даже моего кулончика не оставили. Кошмарно жаль! Украшение особенно, но и дракона немного – породистый и наверняка богатый, а так глупо окончил свои дни. Пусть волк теперь плачет кровавыми слезами, когда мой цветочек ириса вместе с длинным шнурком у него из заднего места выходить будет! И ничего не попишешь, ведь природа так устроена: драконы – сильнейшие хищники, но в период острой немощи и дракона может растащить по кускам обычная волчья стая.
* * *
Вечером к нам домой заглянул Андай – он очень переживал, что стряслось. Мать скривилась, но все же не стала его прогонять. Мой жених ей никогда не нравился. Она так и говорила: «Повелась ты на смазливую рожу! Да, дети у вас получатся очаровательными, но растить их ты будешь одна – тогда еще вспомнишь мои слова». Она не имела дара прорицательницы, но свой жизненный опыт считала безусловным научным знанием, потому и любые аргументы против пропускала мимо ушей.
Мы с Андаем познакомились в общей школе. Но ухаживать за мной начал далеко не сразу, до тех пор вел себя по-детски: при каждой встрече пытался зацепить и обзывал «желтоглазкой». У меня глаза отнюдь не желтые, а светло-карие – как весенняя смола. Но именно их цвет привлек первого красавчика Болграда. В какой-то момент Андай определился со своими чувствами и превратился в самого романтичного кавалера: дарил мне цветы, провожал домой, радовал чудесными фокусами. Он из племени магов-змей, а значит, мог сотворить даже небольшой фейерверк, если хотел вызвать мою улыбку. Я же отныне ощущала себя императрицей: самый симпатичный блондин, по которому сохли буквально все городские девчонки, обратил внимание на меня! И только мне выпала честь выяснить, что на самом деле Андай чуткий и ранимый, а не тот высокомерный тип, которого из себя строил в школьных коридорах. И теперь мы всерьез планировали свадьбу. Просто не хотели напрягать матерей лишними расходами – договорились, что сами заработаем и на праздник, и на первое скромное жилище.
Но мать, узнав о наших отношениях, морщилась и ворчала:
– Доченька, да он же маг!
– А я ведьма. Что с того? – я каждый раз делала вид, что не понимала.
Она вскидывала указательный палец вверх и поучительным тоном объясняла свою мысль:
– Всем известно, что маги носят в себе змеиную кровь!
И снова текли мои усталые возражения:
– Мам, ты же сама ходишь с подношениями в храм Великой Змеи.
– Ну то Змея, а то… змеи! – припечатывала она. – На магов нельзя положиться. Настругает смазливая блондинистая рожа тебе детишек и свалит. Вот увидишь!
Об этой особенности их расы действительно много шептались. Никто в здравом уме не назвал бы магов верными мужьями и образцовыми отцами. Они будто были привязаны не к своим родным, а сразу ко всем сородичам, как если бы мечтали жить тесным змеиным клубком. Хоть и бывали исключения, но о них почему-то в сплетнях было не так интересно упоминать. Но этот довод я могла отбить с легкостью:
– А мой отец к змеям не имеет никакого отношения. И глянь-ка, все равно с тобой развелся, а потом еще и новой семьей обзавелся! Может, мужчины все такие, а не только маги? Так что ж теперь? Вообще счастливой не быть из-за этих страхов?
Мама тотчас переключалась, вспомнив о собственной истории:
– Твой отец не змей, а гад ползучий! Нет, ты видела, на какую грымзу он меня променял? Бесовы кикиморы, когда-нибудь не сдержусь и их обоих прокляну!
Я прятала улыбку в кулаке. Грозится только, но до реальной расправы не дойдет. Захоти она – уже б отца со свету сжила. И все бы догадались, кто руку приложил, но попробуй докажи! Возможно, и мама подсознательно понимала, почему муж ее когда-то оставил: с главой ведьмовского ковена не так-то просто ужиться. Слова ей поперек не скажи, если не хочешь наутро проснуться с козлиными рогами. Именно на это я и намекнула:
– Папа у меня хороший, а развода потребовал, потому что все его таланты в сравнении с твоими всегда выглядели жалкими. Его новая грымза тебе и в подметки не годится – да вот только такая простушка ему и была нужна. Мы с Андаем – как раз иная история. Ведьма и маг, мы примерно равны, никто не будет подавлять другого. А если однажды один из нас разлюбит, так точно не потому, что наши отношения были заведомо обречены.
Она обиженно отворачивалась к окну, поскольку возразить не могла. Но только для того, чтобы через несколько дней вновь завести похожий разговор, как будто предыдущий начисто стирался из ее памяти. Материнские чаянья я понимала – это вообще должно быть нелегко, когда твоя кровиночка вдруг влюбляется и собирается замуж, словно в неожиданный момент стала взрослой. Любой жених по определению не может без осечек пройти этот отбор. Но сомнения по поводу Андая я не разделяла. Она ведь просто не слышала его искренних признаний, не видела, какими глазами он смотрит на меня во время свиданий, не присутствовала в те эпизоды, когда он крал мои поцелуи и сам от этого смущался. Возможно, когда-то он станет прожженной змеей и изменится, согласно бытовому пророчеству. Или не станет, если рядом с ним будет достойная женщина, которую на соседскую грымзу не променяешь.
По причине нелюбви будущей тещи Андай редко заглядывал к нам в гости – обычно мы встречались уже на улице. Но теперь он отчего-то зачастил: через три дня снова явился на порог и протянул горшок с маленькими цветущими розами. Мама вышла из дальней комнаты и не смогла промолчать:
– Природа все ресурсы на твою белобрысость истратила? Дарить цветы ведьме – дурной тон. По-твоему, мы в работе не нанюхались? Особенно смешно, когда ты сюда тащишь дохлые веники!
– Так я ж поэтому… живые… в горшке… – окончательно поник Андай.
Мой жених уже в сотый раз пытался ей угодить, но проблема никогда не заключалась в его стараниях. Не видя никакого смысла акцентировать на подарке внимание, я усадила гостя за стол и предложила печенье к чаю – как раз свежее из печи достала. Мама все же оставила нас и гордо удалилась в свою спальню. Дверь только не прикрыла, намекая, что в случае непотребств она вернется и двумя заклятиями объяснит, у кого женилка еще не выросла. Но для поцелуев Андай скорее вытащил бы меня на прогулку, а не стал бы навещать под таким строгим надзором. Когда он уже расхваливал мое угощенье, я отметила его задумчивый вид.
– Ты в порядке? – поинтересовалась я.
Жених забыл о печенье и посмотрел на меня прямо. Я вздрогнула, поскольку вид его показался виноватым, как у нашкодившего кота.
– В порядке, – тихо ответил он. Резко вдохнул и выпалил: – Ирис, у меня новости: хорошая и плохая.
– Начни с плохой! – решительно потребовала я, хотя в груди похолодело.
Его взгляд сделался еще более тусклым.
– Проблема в том, что это одна и та же новость… – Он все-таки собрался с духом и изложил суть дела: – Я получил приглашение из столичной академии магии… Меня принимают туда на стипендию.
Он снова спрятал взгляд. Я не усидела на месте и вскочила на ноги. О подобном ведь вся молодежь мечтает! Андай мог поступить в любую академию, но хотел, конечно, в самую престижную. Магический факультет в самой столице – это огромный рывок в обеспеченное будущее! А для одаренных носителей змеиной крови обучение еще и бесплатное. Говорят, маги при хорошей подготовке становятся едва ли не такими же сильными, как драконы! У меня не могло быть никакой иной реакции, кроме искренней радости за любимого человека:
– От всей души тебя поздравляю!
Но я понимала причину его уныния, просто пока старалась не поддаваться тому же. Четыре года вдали от дома и от меня. Мы будем ждать его каникул как праздников, а все остальное время писать друг другу письма и грустить в разлуке. Я сразу взяла материнскую интонацию и рыкнула:
– Не кисни и не смей отказываться! Да и мне потом в хозяйстве состоятельный муженек не помешает!
Последней шуткой я лишь пыталась его подбодрить. Парень поднял серебряную ложку, коей недавно размешивал сахар, и указал на нее взглядом:
– Сомневаюсь, милая Ирис, что ты боялась умереть от голода.
Что правда, то правда. Этот столовый сервиз – подарок маме от одного благодарного клиента. С таким талантом, как у нее, всегда найдутся хорошие заработки. Но ведь мы богатство измеряем мерками Болграда, а не столичными или имперскими. Почему бы не вырасти из родного города, если появился шанс? И как я буду себя ощущать, если Андай откажется от такого предложения из-за меня? Мало ли как наша жизнь сложится? Всякое бывает. Иногда даже страстные влюбленные теряют искру и расходятся в разные стороны. Исключительно из чувства долга я повторила, хоть и менее твердо:
– Когда-то ты об этом мечтал. Поезжай, а я подожду. – Оценила его хмурый вид и предположила: – Постой-ка, ты думаешь, что нам нужно сыграть свадьбу на скорую руку? Тогда тебя будет ждать законная жена, а не какая-то подружка?
Он поднял лицо и неуверенно произнес:
– Вообще-то, я хотел предложить другое. Ирис, поехали со мной, а? Ведьмовской факультет там тоже отменный, а уж ты-то точно все их вступительные экзамены как орешки расщелкаешь.
Я опустилась на стул и обреченно покачала головой:
– Мама не отпустит.
Внезапно со стороны спальни раздался протест:
– Чего это она не отпустит? Она отпускает! Отправляйся, доченька, поступай в этот ихний институт и учись!
Я перевела на нее изумленный взгляд и усомнилась, правильно ли поняла:
– Мам, сейчас не время издеваться.
– А я не шучу! – грозно заявила родительница и подошла к столу. С грохотом пододвинула стул, с удовольствием потянулась за печеньем. – Бегите собирать вещи, а я найму вам хорошую повозку – с ветерком уже через три дня на месте будете.
Я ожидала, когда же она расхохочется. Но поскольку этого не происходило, поинтересовалась:
– Ты же сама говорила, что твой ковен меня всему научит. Я ведь еще в школе эту тему поднимала – ты тогда назвала все академии «пыльными норами», которые только время отнимают. Столько раз повторила, что я наизусть заучила: «Во всяких институтиках учатся только бездарности, талантливым это не нужно. В этих ваших столицах до сих пор эйры правят, вот и подгребают под себя всех, чтобы контролировать!». Говорила ты такое, или меня память подводит?
– Передумала! – огорошила она весело. – Доченька, налей-ка мне чайку. А мы с зятьком пока потрещим, какую одёжку вам с собой прихватить, чтобы зимой там не околеть.
С превеликим удовольствием я метнулась к чайнику. Даже в самых смелых мечтах не надеялась на подобное! Чтобы моя мама изменила мнение, да еще и без уговоров? Не было такого никогда! К тому же она ведь не обманывала по поводу обучения в слаженном ковене – опытные ведьмы натаскивают молодняк ничуть не хуже, чем в учебном заведении. В академии мне добавят научных знаний, этикета и манер, сделают из меня не просто ведьму, а ведьму солидную, образованную и дипломированную. Но еще вчера для матери это все казалось ненужной шелухой, а сегодня вдруг стало иначе.
До конца она объяснилась после того, как осчастливленный Андай от нас ушел:
– Вам нельзя разлучаться на целых четыре года, а уж тем более наспех жениться. Ты ответственная и порядочная, потому будешь считать себя обязанной его ждать верной псиной. А эта змеюка очень скоро покажет свой настоящий лик. Так вот, пока ты замуж за него не выскочила, тебе надо поблизости находиться и все своими глазами увидеть! Заодно еще какую-нибудь историю-географию освоишь – небольшая плата за прозрение.
Я вздохнула, но от споров предусмотрительно воздержалась. Какая разница, из-за каких заблуждений мама свое разрешение дала? Пусть думает как ей угодно. А когда через четыре года мы с Андаем под руку вернемся в Болград, она будет вынуждена признать свою неправоту. Как же мне повезло, что пока любимая мамочка считает моего избранника ненадежным! А в ином случае не видать бы мне такого поворота.
Я не слишком религиозна, но перед отъездом заглянула в храм. Великую Змею чаще почитали маги, ведь носили в себе ее кровь. Но и другие люди иногда обращались к Прародительнице, чтобы попросить о чем-то важном или сказать спасибо за жизненные подарки. А у меня накопился целый дорожный мешок поводов для благодарности: и в столице поживу, и с женихом не расстанусь, и научусь чему-то, о чем самоучки из ведьмовского ковена представления не имеют! Местную статую изготовили не самые искусные мастера, но даже грубое каменное изображение по какой-то неведомой причине вызывало душевное спокойствие и надежду на хорошее будущее. Создавалось ощущение, что она слышит все молитвы – не только своих прямых потомков. Поэтому постамент и был усеян цветами и щедрыми подношениями прихожан.
– Святая Прародительница! – прошептала я, не обращая внимания на остальных присутствующих. – Я так счастлива, ведь еду за своей любовью! Спасибо за подкинутую удачу, с дальнейшим уж я справлюсь!
Вышла из храма с улыбкой, оставив Андая в зале. Он был более усердным почитателем культа и нередко общался со статуей, будто считал ту живой и самой мудрой советчицей. После нее мой жених перейдет к восхвалению Энрая Светлого, великого реформатора, погибшего от рук взбунтовавшейся знати. Несколько десятилетий назад Великая Змея явилась на землю, чтобы спасти людей от диктата чистокровных драконов, коих называли «эйрами». Благодаря ее прямому вмешательству трудолюбивые и талантливые представители разных рас стали жить лучше и получили больше возможностей. Поэтому сколько бы ни возносили ей хвалу – всегда будет недостаточно. Ну а если история нашего мира снова придет в тупик, она не поленится, вновь возродится и опять всем нам поможет. Ходят слухи, что последнее воплощение Великой Змеи еще не закончило бренный путь и до сих пор обитает где-то возле императора, и с этой мыслью существовать намного спокойнее. Значит, она точно слышит наши слова своими ушами – пусть даже кривыми и неотесанными, как у статуи в болградском храме.
Глава 2
Как и ожидалось, вступительные экзамены оказались в моем случае формальностью. На собеседовании, где присутствовала единственная преподавательница, меня попросили сделать какую-то ерунду – показать на воздухе, как бить пощечины. Видимо, на ведьмовской принимали любую девушку, у которой имелась хотя бы одна рука. Но я во время пути готовилась произвести впечатление! И поэтому предложила сама:
– Могу продемонстрировать шипение на запоминание, шипение на излечение, шипение на проклятие, на аппетит, на обжорство, на…
– Все это уже умеешь? – не слишком удивленно уточнила женщина. – Но я твои навыки увидела сразу, едва ты в кабинет вошла. Ты неосознанно сложила пальцы в защитном жесте, как всегда поступают опытные ведьмы в новой обстановке. И о госпоже Мартос даже сюда слухи доходят – она возглавляет очень сильный ковен, ее родная дочь не могла уродиться бездарностью.
Я усмехнулась:
– «Госпожой» маму называет только тот, кто умоляет ее отменить проклятие, но ей будет приятна ваша похвала. Жаль, что вы про моего папу не слыхали. Он мясником работает, потому я с малых лет хорошо орудую разделочным ножом! – я не хвасталась, но казалось, что на экзамене следует обнажить свои лучшие качества.
И пожилая колдунья оценила:
– Замечательно! Терпеть не могу щепетильных и брезгливых ведьм – проку от них ноль.
Уже все было понятно, тем не менее я на всякий случай уточнила:
– Получается, я теперь студентка?
– Получается! – она кивнула уверенно и записала мое имя в тетрадь: – Ирис Мартос, поздравляю, ты зачислена. А разве могло быть иначе? Очень часто к нам поступают девочки совсем без знаний и опыта, а ты, можно сказать, почти профессионал. На первых курсах тебе будет просто – не стало бы скучно. Однако в программе подготовки хватит и того, с чем ты не знакома.
Я была рада – и зачислению, в котором, впрочем, не сильно сомневалась, и весьма дружелюбному приему. Все прошло слишком легко, ни капли высокомерия или пренебрежения к провинциалке. И я приложу все старания, чтобы стать гордостью преподавателей!
В коридоре меня ждал Андай, которого зачислили еще быстрее. Он получил личное приглашение, что само по себе являлось однозначным одобрением его кандидатуры. Магов-змей не так уж много, и для каждого одаренного местечко в одном из высших учебных заведений отыщется. Хотя, ясное дело, любой мечтает оказаться в лучшем. Поэтому мы сейчас и подпрыгивали радостно, делясь впечатлениями.
По прибытии в столицу мы сразу поспешили подать документы – хотелось поставить галочку в этом вопросе и скинуть накопленное за три дня напряжение. А теперь расслабились и со счастливыми лицами пошагали обратно в город, чтобы рассмотреть достопримечательности. Болград не так уж и мал, но столица превосходила его и размерами, и красотой строений. Стоило признать, что наша академия по величественности уступала только императорскому дворцу и историческому музею. Мы не поскупились на хорошего объясняльщика, чьей работой было набирать группы из приезжих и за монетку рассказывать историю города. Он и поведал, что музей, который так потряс наше воображение, раньше был зданием совета эйров, потому не стоит удивляться изящным вензелям и золотым узорам на каменных стенах – драконы и сейчас предпочитают золото, а всего каких-то шестьдесят лет назад они увешивали желтым металлом и себя, и всю обстановку вокруг.
Комнату в гостинице мы снимать не хотели – вместе решили, что правильнее сразу заселиться в студенческое общежитие и перезнакомиться с будущими одногруппниками. А пока мы могли гулять по улицам и наслаждаться ощущением новизны. Правда, столичные цены оказались какими-то несуразными. К примеру, два огромных леденца на палочке у торговца обошлись нам всего в одну медяшку, а красивое платье из красного бархата, что я издали заприметила в витрине на центральной улице, по стоимости соперничало с небольшим домом в Болграде. Из чего его сшили, что столько цифр на бумажке написали? Из тонкой кожицы новорожденных муравьев? А выкрашивали кровью тысячелетних девственников исключительно эйровского происхождения? Ту торговую лавку мы поспешили покинуть и еще некоторое время не могли выдавить ни слова. Вообще-то, в деньгах у нас нужды не было. Успевающим студентам в академии платят стипендию, а мы сюда явились точно не для того, чтобы называться отстающими. Да и наши матери обещали высылать нам небольшое довольствие. Я, в отличие от Андая, могла рассчитывать на неплохую сумму в месяц: глава ковена без доходов никогда не оставалась и как-то не проявляла склонности к экономии на единственной дочери. Правда, мама и цену того платьица до сих пор не видела, пребывая в своей благословенной болградской наивности.
На самом деле эта дорогущая вещица неожиданно стала для меня знаковой. Не то чтобы я за красивую одежду была готова бесам душу продать, но платье будто переросло в символ: вот когда смогу зарабатывать на подобную роскошь, тогда даже мама признает, что столичная академия не такой уж и плохой выбор. Андай, заметив, что я бесконечно оглядываюсь на удалявшуюся витрину, решил вмешаться в мои мысли:
– Тебе бы оно очень подошло, Ирис. Я обязательно преуспею и подарю тебе его!
Он почти в точности озвучил мои намерения, однако просчитался в главном: нет интереса в том, чтобы мне жених то платье подарил, намного азартнее самой чего-то добиться. Не в том смысл, чтобы заполучить вещь любой ценой, а в том, чтобы дорасти до таких возможностей. Наверное, как раз по причине подобных приоритетов у ведьм часто не складывается личная жизнь: самоуверенные женщины не терпят к себе жалости или покровительственного отношения, будто они несмышленые девочки с покалеченными ручками, неспособные даже шнурки самостоятельно завязать. А мужчинам за такими ухаживать непросто: они ведь желают ощущать себя добытчиками и героями, от которых кисейная барышня тонет в слезах благодарности. Неудачный семейный опыт моей матери – явный тому пример. И, наученная ее судьбой, я старалась держать нрав в приемлемых границах. Вот и на этот раз смолчала, только многозначительно улыбнулась.
На территории академии нам с Андаем пришлось разойтись в разные стороны: маги жили в одном корпусе с драконами, поскольку учились на общем факультете, а ведьмам полагалось селиться в дальнем здании. И первый осмотр меня насторожил. Дело было в том, что в больших спальнях размещали сразу по восемь, а то и десять девчонок. Кровати так и стояли рядком у стены, чередуясь с маленькими столиками для учебных занятий. Избалованной я себя не считала, но это было немного странно: по разговорам с другими абитуриентами в академическом парке мы с Андаем решили, что всех размещают по двое.
Комендантша уняла мое любопытство простым объяснением:
– Это пусть они парочками живут, а ведьмам надо общаться ближе. Отличный вариант, если к выпуску среди вас образуется несколько ковенов. Понятно, что такое происходит редко, но я искренне желаю подобного каждой из вас. Ирис, а как ты собралась налаживать связи, сидя в изоляции с единственной соседкой?
Я хлопнула себя по лбу и удивилась собственной несообразительности. Ведь точно! Ковены обычно образуются на всю последующую жизнь и не могут возникать на пустом месте: недостаточно того, чтобы магические вибрации совпадали, надо еще и испытывать друг к другу теплые чувства. А подобное отыскать сложнее, чем сильный дар. Но именно такая связь заставит товарку прикрыть твою спину или постараться изо всех сил, чтобы не подвести. Ведьмовской союз бывает прочнее и надежнее брачного, и тут просчет недопустим. Вот потому в нашем корпусе и создали прекрасные условия для шумных девичьих компаний. Заодно отсутствовали запреты на то, чтобы меняться местами или переезжать из спальни в спальню. По поводу того, что ковены на учебе образуются редко, госпожа Рейно здорово преувеличила – к сожалению, часто ведьмы за всю жизнь не находят хотя бы пару подруг, которым могли бы довериться с потрохами.
Мы знакомились, размещались и раскладывали вещи, стараясь поддерживать непринужденную болтовню. Некоторые девушки застенчиво мялись в стороне и стыдливо прятали от взоров свои истрепанные ботинки, а бедные вещевые мешочки боялись выпустить из рук. Интересно, отчего они так сильно смущались, ведь известно, что многие ведьмы росли в глухих лесах. Их скромная жизнь – почти традиция, а не исключение из правил. Но чуть позже до меня дошло: они сравнивали себя со мной и такими, как я – приезжими из больших городов, добротно одетыми и уже успевшими окончить приличные школы. Какие все-таки глупости иногда приходят людям в голову! Пройдет полмесяца, и все студентки позабудут, кто откуда явился. Еще бы нам, низшему рангу магической иерархии, на классы делиться и соперничать в новизне обуви!
В первый день мы всей комнатной восьмеркой вырядились в выданную форму, по странному совпадению подошедшую размером каждой, заглянули в столовую на завтрак, а затем взволнованной толпой объединившихся первокурсниц понеслись в учебный корпус. У огромной лестницы нас встретила седовласая ворчливая женщина, которая забубнила что-то про то, чтобы не мешали остальным бежать на лекции, а собирались в стороне. Когда шум вокруг стих, то есть другие факультеты разошлись по аудиториям, она зычно поприветствовала:
– С началом четырехлетней каторги, свежачок! Зовите меня «декан Злотка». Кто там в заднем ряду шушукается? Если захлопните рты и будете себя хорошо вести, то вместо вступительного урока проведу для вас обзорную экскурсию – хоть найдется повод потом надрать уши всякой, кто завтра заявит, что заблудилась. Для тех, кто из самой большой глуши выполз, поясняю: декан – это примерно как дух болота, только в академии. Разозлите меня – проще сразу из нашего болота свалить.
Девчонки уважительно заохали, да и я присмотрелась к крючконосой и очень низенькой ведьме. Скрипучий тон и угрозы меня не обманули: наша начальница с диковинной фамилией на самом деле добрейшей души человек. «Злотка» могло с одинаковым успехом произойти и от «золота», и от «зла». Выбирай, что называется, на свой вкус. Ворчать она будет обязательно, и ее слова надо слушать внимательно – за такой не заржавеет и оплеуху выписать. Но подобный темперамент среди старых и очень сильных ведьм встречался нередко: кричат, брюзжат, квасят вечно недовольные мины, но выручают. Даже сейчас она первым делом решила помочь вчерашним абитуриенткам запомнить основные маршруты и привыкнуть к новой обстановке. Я сама рисковала заблудиться в гигантском здании, а уж лесные девочки и вовсе растеряются. Они ведь и дорогу у кого-то спросить постесняются. В густых чащах обычно немного посетителей бывает, если зверье не считать, потому этой категории студенток нужно время освоиться в таком скоплении народа.
Женщина вещала не хуже недавнего городского объясняльщика:
– Итак, здесь библиотека! Библиотека – это, для особо тупых, хранилище книг. Сейчас обзор закончим и вернемся, там всем выдадут учебники. В конце коридора архив. Пока он вам без надобности, но вы же не думаете, что и перед третьим курсом я буду тратить на вас время и заново все объяснять? Так, стадо бараних, на месте не топчемся, идем дальше.
Валиса, одна из моих соседок по комнате, безрассудно поправила:
– Декан Злотка, бараниха – это овца!
Лицо у старой ведьмы перекосило, а голос зазвучал так елейно, что всем подсознательно страшно стало:
– Ах ты ж умница моя внимательная! Еще раз поправишь, я в документах твое имя на «Овцу» перепишу. Будешь до выпуска носить это гордое звание, коли такая смышленая.
Валиса покраснела и сдала назад, забурчав себе под нос, а я с тихим смешком хлопнула ее по плечу в качестве утешения. Пусть она и из городских, но явно с нашими общалась мало, раз насупилась от такого легкого выпада.
И вот когда мы шагали в сторону архива, я увидела в отдалении двух мужчин. Один из них, пожилой и массивный, был выряжен в забавную оранжевую мантию, а второй… второго я узнала сразу, стоило ему на миг повернуться профилем. На этот раз моя болотная находка не щеголяла голыми ягодичками, а была одета в отменный черный сюртук с золотой вышивкой и узкие брюки. Подобный наряд делал из стройного парня совсем уж изящного танцора. Когда я решила, что он мертв, пыталась как можно скорее забыть о происшествии и не винить себя. Но даже самому хладнокровному и опытному лекарю больно терять пациента. А он оказался живым и здоровым, ничуть волчьими зубами не погрызенным! И выглядел далеко не таким бледным, и осанка королевская, то есть внутренние органы исцелены. Кажется, за всю предыдущую жизнь я не испытывала такой неуемной радости и облегчения, потому без обиняков окликнула, чтобы окончательно убедиться в отсутствии ошибки:
– Дракоша! Точно, как есть! Святые духи, неужели глаза не обманывают?
Он сразу обернулся, но вместо того же восторга, что озарил мое лицо, смерил меня ледяным взглядом, а от его холодной интонации кровь застыла в жилах:
– Как ты ко мне обратилась, студентка? Понимаю, что в лесах вы манерам от дубов учились, но палку не перегибай. Я тебе такой же «дракоша», как ты мне «ваше величество». Или я пропустил новый закон императора, который обязывает всех желающих вытирать об эйров ноги?
Я разинула рот и замерла в неверии. Едва спину не надорвала, вытаскивая его из трясины, из последних сил билась за его жизнь, а он меня даже не узнал?! Мне не требовались его слезы от радостной встречи и пафосные обещания, а вот небольшая благодарность не помешала бы. Да хватило бы и отказа от прилюдной выволочки за неверное обращение! Я потеряла дар речи, но декан Злотка уже подбежала и принялась усиленно отпихивать меня в сторону, как если бы старалась побыстрее спрятать в толпе других девчонок. И громко виноватилась:
– Моя ошибка, господин ректор, прошу прощения. Эти неотесанные бревна пока не ведают, что творят!
Черные глаза дракона блеснули недобрым огоньком, но теперь он свой гнев направил на Злотку:
– Какой я вам ректор?! – чуть сбавил тон и отчеканил: – Исполняющий обязанности!
Тот мужчина, что беседовал с ним, вдруг мягко рассмеялся, вмиг снизив накал атмосферы:
– Господин Дикран, да смиритесь вы уже! Ваш дядя уехал с семьей к границе – и, судя по всему, в ближайшие столетия возвращаться не собирается.
Парень и ему уделил каплю своей ярости:
– Профессор Унгальд, вам тоже кажется, что меня подставили? Я никогда не хотел занимать эту должность, но он делал такие глаза и так правдоподобно ныл: «Са-а-ат, там огромная колония мирашей! Мы просто не можем унять научного любопытства! Подмени на недельку, а!» Когда эта его неделька закончится?!
– Еще до его отъезда и закончилась! – Преподаватель продолжал бесстыдно насмехаться над его терзаниями. – Пора признать, что прежний ректор не придумал другого способа избавиться от сложной должности и переложить ее на такого же достойного кандидата. Господин ре… Господин исполняющий обязанности ректора, ну сами посудите: он двести лет здесь пахал, заслужил право наслаждаться обществом жены и мирашей!
Я еле-еле переставляла ватные ноги подальше от эпицентра спора, но и отсюда услышала протяжный драконий стон. Если декан – это что-то типа болотного духа, то ректор – уже прямо царь целого леса? Но он же молоденький совсем, на вид немного старше выпускников! Хотя чистокровный ведь, у них до глубокой старости внешность почти не меняется.
