Таисия Ганина
Атланты небо уронят
Колыбельная дочери
Спи, дочурка, засыпай,
Ясны глазки закрывай:
К нас сейчас заходят в дом
Дрема, Сон и Угомон.
Я тихонько расскажу
Сказку-правду, сказку-быль,
Нити-фразы завяжу,
Заплетая в вязь ковыль.
Я летала и любила:
В сердце юном долго я
Образ милого хранила,
Видя всполохи огня.
Спи, дочурка, засыпай,
Закрывай зелены глазки
И тихонько уплывай
На волнах из правды-сказки.
Глядя в карие глаза
Я весь разум свой теряла…
И, не зная, что сказать,
Взгляд тихонько опускала.
Он мне клялся и божился,
Нежность в голосе тая,
Ложь его как снег ложилась
На души моей поля.
Потемнело за окошком,
Загремел над лесом гром:
Постучалось горе кошкой
И соперницей в мой дом.
Мир вокруг не изменился,
А на сердце лишь покой -
Милый мой вчера женился,
Да женился на другой.
Спрятать слезы слоем пудры,
Сваты грянули – гроза…
И горели изумрудом
Нелюбимые глаза.
Утро полно летним зноем…
Неизвестно, что потом?
Я стою у аналоя
С нелюбимым женихом.
По зернышку
Я соберу ее в себе да по зернышку,
И отдам это все красну солнышку,
Чтоб повымело, да повыжегло
Всю любовь к нему, да к бесстыжему.
Чтобы вьюга нутро все повыстудила,
Чтоб слезами вышла вон, выступила:
Доброту всю свою я запрятала,
Не прощу, не забуду проклятого!
Поклонюсь земле-матери в ноженьки:
Заступи ты ему все дороженьки!
За плетнями меня спрячь, за бурьянами…
Не дойти, не найти окаянному!
Пусть выльется ему, что он хвастался,
Что к соседке моей да посватался!
За слова, что саду мне нашёптывал,
За то, что душа вся истоптана!
Я смогу, её всю повыкину!
С корневищем, с землею повыдеру…
Ты на свадьбе с другою отплясывай!
Ну а я без тебя буду счастлива!
Хозяйка метелей
Как в тумане потихоньку, да по полю.
Шаги робкие спрятали тополи:
Я сама ушла, не заметила
Как на зов колдовской тот ответила,
Как на перекрестке дорог оказалася,
Да в капкан сил недобрых попалася…
Как пойду – все круги наворачиваю,
В право, в лево, назад поворачиваю.
Заколдован тот дом зачарованный,
Я цепями в нем будто закована.
Сколько билась, кричала, все бестолку.
Я старалась домой послать весточку:
Возвращались назад птицы-голуби.
Нашептали подсказку всё ж пчёлы мне.
Складывались буквы ровно в линию,
Шла я босиком, да по инею,
Прятались в тени солнца лучики,
А само оно давно все за тучами.
Утопали в воде слезы горькие,
Хлопнула в дали дверца створкою,
Расцветала на снегу кровь рубинами.
Дом мой за горами, за долинами.
Выдыхала не огонь – льдинки колкие,
Песни-плачи заводила я долгие.
Жизнь-судьба моя давно вся написана:
На рассвете уйду вслед за лисами.
Поведут по тропинке лукавые
В дом далекий за семью за дубравами.
Разорву круг бессильный да замкнутый,
Путь укажет клюв ворона загнутый.
День иду, ночь иду – всё без устали.
Платье рвется репеями хрусткими.
Засыпать мне нельзя, за мной гонятся:
Схватят подлые, лишь стопа остановится…
Вышла из лесу – поле раскинулось -
Я вперед быстрей сокола ринулась.
Край родной, я пришла, я вернулася!
Спали чары с меня, обманулися!
Долго шла, ноги сбила-изрезала,
Все же вышла из проклятого леса я.
А за мной как тропинка осталася,
Белым инеем, снегом свалялася.
И шепнул мне брат-ветер тихонечко:
«На пути на твоем теперь солнечно,
Ты прошла босиком да по инею -
Значит, зимнею будешь княгинею.
Вся волшба по крови уж разлилася,
И внутри ты давно изменилася:
Ты ушла в платье бедном, изношенном,
От усталости будто подкошена,
А теперь вместо глаз самоцветами
Ты сверкаешь, вся в парчу разодетая»
И пшеницы колосья склонилися -
Хозяйка метелей родилася.
Ханахаки
Я ничего не вижу, доктор,
Меня мутит, закрою веки.
По полотну кровавым дегтем
Проложены цветные реки.
Я мирно превращаюсь в клумбу,
Цветы разложены под сердцем.
И пляшет, завывая румбу,
Оно, мотая килогерцы.
Я ничего не вижу, люди,
Мои ладони – все цветами…
Таких, что ядовитей ртути,
Растут из боли чудесами.
Я подхватила новый вирус -
Болезнь, придуманную книгой,
И сад опять цветет, расширясь,
Болит внутри шиповник дикий.
Наверно, стала слишком бледной,
Курс выбран вновь профессорами,
Но все лекарства будут тщетны -
Меня опять тошнит цветами.
Разные огни
Ты горишь, но теплым, ровным светом.
Ты земля, скопляющая жар,
Я огонь зимой, ты – солнце летом,
Я сжирающий живое всё пожар.
Я свеча, зажженная от спички.
Ты же лампа, пущен ровный ток.
Моя жизнь – короткий век синички.
Ты дубовый вековой росток.
Я сгорю, оставив горстку пепла,
Ты останешься на миллиарды лет.
Ты из тех светил, чье пламя слепит,
Я одна из тающих комет…
Осколками
А я, разойдясь осколками,
Острыми, кривыми, ломкими,
Подкручу колки на гитаре:
До мозолей по струнам ударить.
У меня опять хрипит голос:
«Подари мне баланс, Уроборос!»
В моих песнях всё больше крика:
Взрыв эмоций достигнет пика.
Вытру тушь, смою эти разводы,
Звуки струн – это громоотводы.
Всё отлично, у меня есть гитара.
Я ей потушу часть пожара.
Алые паруса
Уже восемнадцать лет
Верю я в чудеса.
Однажды придет рассвет
И алые паруса.
Это тот самый год,
Но капитана нет,
Парусник не плывёт,
Не наступает рассвет.
Купила пару холстин,
Алой краски бачок.
Где ты, мой пилигрим?
Не несет тебя ветерок…
Нарисую парус сама,
Чтобы ветер его не сносил.
Уже наступила зима,
А корабль все не приходил…
Он не пришел и потом,
Когда даже не нужен стал.
Распустила петли с узлом,
А вдруг кто-то другой его ждал?
Это я отпустила легко
И не верила даже почти.
А кто-то увяз глубоко,
А кто-то зовет и кричит…
Создали сказку-обман,
Ждут у берега сотни людей,
Но не плывет капитан,
Спокойны волны морей.
Молчи
Оказывается, лучше промолчать,
Чем закричать о том, чем сердце дышит.
По слову начинают разбирать
Все те, кто крик отчаянный услышит.
"Скромнее надо быть, поменьше слов,
И слог повыше, это графоманство…"
Со злостью слышится из окон и углов,
От тех, кто смотрит свысока со чванством.
"Раз можешь, то молчи, не вылезай,
Зачем кому-то знать чужие мысли?
Нам все равно, что есть, о чем сказать!
Сегодня человеком правят числа.
Твой труд не нужен, вас таких полно,
Стараетесь вершин еще добиться.
Ты просто лист, пустое полотно…"
Вершин мне не достичь, а лишь разбиться.
Без вас найдем художников, творцов,
Их в прошлом много, больше и не надо.
Не переплюнуть вам своих отцов,
И вам, увы, сейчас совсем не рады.
Нас таких, неизвестных…
Нас таких, неизвестных, ни много, ни мало.
Сколько дальше пошло, а сколько упало?
Время опять замедляет свой бег -
Я больше никто, я строка Имярек.
Ко мне не придут ни мать, ни отец,
Невеста со мной не пойдет под венец,
Мне не уйти с покоем в могилу,
И отпоет меня чернокрылый.
От черного горя седая Земля
Приходит к солдату, что возле Кремля.
Вспомнить кого-то, как всех помянуть -
Одно имя на всех, кто закончил свой путь…
Мы сможем вернуться обратно на день,
На брусчатке оставим плывущую тень.
Это памятник нам и нашему брату -
Без имени павшему в битве солдату.
Расскажи мне последнюю сказку
Мы несемся вперед. Мы давим на газ.
Расскажи мне последнюю сказку. Сейчас.
Расскажи обо всем, и забудем навек.
И я стану тебе чужой человек.
Мы закроем глаза и сотрем все мечты,
Разойдемся на крыши, после марта коты.
Сделаем вид, что не помним ни дня,
Ты уйдешь далеко, будешь жить без меня.
Сказка. Последняя. Страшная чуть.
После такой мне всю ночь не уснуть.
А когда я все же засну на рассвете,
Мы проснемся другими на этой планете.
Ты будешь пить кофе, я выберу чай.
Встретимся вдруг на катке невзначай.
Я проеду вперед, ты покатишься мимо,
Я забуду того, кого раньше любила.
До рассвета еще четыре часа,
За стенкой соседей звучат голоса.
Ты не знаешь о том, что я жалкая тень…
И растаю, только лишь спустится день.
Ты, конечно, решишься меня удержать,
Но сквозь пальцы твои смогу пробежать.
Я мираж, пустота, и никто – это я,
Фантазия, выдумка… Уже не твоя.
Расскажи мне последнюю сказку, прошу!
Ты знаешь, прощания не выношу.
Я тихонько исчезну, ты вернешься домой
И забудешь про все, что случилось с тобой.
И пока фонарям не наскучит гореть,
Ты будешь в темные окна смотреть.
Все думать, что же ты потерял?
Но уже не найдешь, даже если б искал…
Зазеркалье
Кружат тени по углам хоровод,
Я заперта в мутном зеркале.
Как ни бьюсь, рябь идет мерзкая.
Вот черт.
Сколько нас, не нашедших дороги?
Все как есть повернули не там,
Видно, глухи к нашим мольбам
Зазеркальные боги.
Идем ко дну, давно слеп капитан,
Кто-то вышел, кто-то остался,
Не выдержал вдруг и сломался.
Капкан.
Улыбаюсь губ уголками:
Меня давно отпустил тот страх,
Что вынесут на руках
Вперед ногами.
Мои вымышленные герои
Место в моем мире требуют,
А я в муках теряю небо.
Голубое.
Стерты строки произведения,
За руки обнимает крапива,
От нас не осталось архива,
Как привидения.
Про кого-то здесь позабыли,
Кто-то попал на ту сторону,
Кто-то сказки слагает лишь ворону
Да ковыли.
Торчат нитки, бесцельный забег,
Слезы горло колют шарфом,
Все не так, все не то, все потом.
Сейчас снег.
Лишь шаг, и ты летишь вниз,
Они все хотят лишь свободы,
Ждут у грани недели и годы:
Ошибись.
Лишь шаг, ты черту пересёк,
Ты не ты, твое занято место.
Что дальше? Мне неизвестно.
Это все.
Здесь заперта Яло или Оля:
Они запутались, кто из них кто,
Одна королева другая никто,
Зато на воле.
Мне здесь не найти спасения.
Осыпается под тяжестью век
Черный человек
Есенина.
