Светлана Медофф
Ивасик-Телесик. Неизвестные подробности знакомой истории
Часть четвёртая
Дед с бабой призадумались
Над именем для мальчика.
Впервые в жизни спорили
До хрипоты почти.
Дед предлагал Василием,
Петровна – нет, Иванушкой!
Как поп крестил, неведомо:
История молчит.
А сказка про Ивасика —
Такое вышло имечко.
Рос не по дням ребёночек,
А по часам, как водится,
Он кушал хорошо!
И деда с бабой радовал
Забавными вопросами,
И раньше разговаривал,
Чем ножками пошёл.
Когда совсем был маленьким,
Двух букв не выговаривал,
Смешно свою фамилию –
Терешин – говорил:
«Телесин. Звать Ивасиком,
Ивасиком Телесиком!»
«Да ты поэт, – все ахали, —
Как складненько сложил».
Ивасик рос помощником:
Гонял гусей на озеро,
Овечек пас на выгоне,
Рвал кроликам траву —
Тысячелистник мягонький.
Когда подрос, у батюшки
Просить стал лодку с парусом:
«За рыбкой поплыву».
Андрей в отказ: «Ты маленький,
А парус – штука хитрая,
И вёсла слишком грузные,
Не справиться тебе!»
«А ты построй мне лёгкую!»
«А вдруг ты потеряешься?»
«Покрасим в краску жёлтую,
Чтоб видно на воде!»
Дед думал: «Ах ты, умница!
Гляди, какой находчивый!»
Ивасик аж подпрыгивал
И продолжал мечтать:
«Добавим стружку медную,
Она блестит, как золото,
А вёсла – в цвет серебряный,
Чтоб зайчиков пускать!
Ловить я буду утречком,
Недалеко от берега,
И только в день безветренный.
А плавать я могу!
Ты ж видел, как я плаваю!
На всякий случай досочку
Привяжешь для спасения,
И я не утону!
Пожалуйста-пожалуйста!»
Дед усмехнулся в бороду:
«Ну, ладно, я подумаю.
Почти уговорил.
Осталось дело плёвое –
Петровны разрешение.
Его тебе не выпросить…
Такие пироги».
Ивасик пригорюнился:
У бабы слово твёрдое,
Сказавши «нет», из принципа
Потом не скажет «да».
Стал ждать момента тёплого,
Допустим, дня рождения,
Христова Воскресения —
Легко просить тогда.
Дед, млея в умилении,
Всем по два раза хвастался:
«Слышь, ждёт, покуда выскочит
Зверь прямо на ловца
И спросит: «Что ты, сыночка,
В подарок хочешь?» «Лодочку!»
Нет, свет ещё не видывал
Такого хитреца!»
Часть пятая
Летят, как птицы, месяцы,
И дни, как в стае селезни —
Похожие и разные,
Но цель у всех одна.
К ней всё живое тянется:
К теплу и красну солнышку.
И в сказках то же самое —
Пришла весна-красна.
Сбылась мечта Ивасика!
И вот он важный, с удочкой
Чуть свет выходит из дому,
С ним гуси, тоже гордые,
Толкаясь, гогоча,
Сминая строй в калиточке,
Крыло к крылу – на улице,
Задрав носы пунцовые
Вплоть до его плеча,
Вышагивают к озеру.
Они – за свежей зеленью,
А он – за свежей рыбою,
И баба обязательно
Их крестит из окна
И машет на прощание
Рукой от теста белою —
Муки пылинки сыплются
На листики цветка.
К обеду с пирожочками,
С любимыми, с капустою,
С горшком сметаны, с яблоком
В чистейшем узелке
Идёт Петровна к берегу,
Ждёт ветерка попутного.
Сложив ладони рупором,
Вот так, рука к руке,
Зовет: «Агов, Ивасику,
Ивасику-Телесику,
Плыви скорее к бережку,
Обедать принесла!»
Слова её последние
В гусином тонут гоготе —
От крика, как от выстрела,
Их паника взяла.
Особо бестолковые
Помчали к лесу тёмному.
«А ну, вернитесь, ироды!» —
Петровна им кричит.
Они ещё ускорились.
«Да пропади вы пропадом,
У вас и мясо глупое,
Пусть вас Змея съедит!
Тьфу, съест! Совсем запуталась! —
В сердцах Петровна плюнула.
– Возьму на завтра Тузика,
Я бегать не могу!»
Тут лодочка причалила,
Ивасик вылез: «Матушка,
Я их верну, я быстренько!» —
Ей крикнул на бегу.
Схватив лозину длинную,
Помчал, сверкая пятками,
А гуси оголтелые
Уж углубились в лес.
Пока Петровна думала,
Где ей присесть под кустиком,
Он добежал к ракитнику
И в зарослях исчез.
В лесной чащобе сразу же
Гусиный пыл убавился,
И только по инерции
Они по тропке шли.
Увидев дом со ставнями,
Умом не одарённые,
Подумали сердечные:
Ура, домой пришли!
Алёнка, дочка ведьмина,
В окошко их увидела,
Мать позвала, запрыгала:
«Гляди их сколько, вот!»
Слюну сглотнув, та молвила:
«Ещё такого не было,
Чтобы жаркое в очередь
Толпилось у ворот.
Пойди впусти их, доченька,
Да не спугни, закутайся.
Мне некогда, там варево
Уже почти кипит.
Червя не кину вовремя —
Отрава не получится,
Ведь солитёр не курица —
Капризный паразит».
Алёнка, как приказано,
Шаль намотав на голову,
«И неизвестно, – думает, —
Кому ещё страшней.
Они шипят, щипаются,
Возьму ухват, наверное».
А тут Ивасик радостный
Догнал своих гусей.
Взмахнувши хворостиною,
Сказал: «А ну построились!
Стоять! Равняйсь! Не кланяться!
Не царь я – командир!
Куда бежали, голуби?
Мозги совсем куриные?
За вой сирены приняли
Звонок на перерыв.
Кто напугал вас до смерти?
Не самолёты с бомбами!
Не волк, не коршун – женщина!
Бойцы! – вошёл он в раж, —
Мне стыдно, что вы струсили!
Позор! Где ваша выдержка?
В разведку с вами без толку.
Купаться шагом марш!»
И тут калитка скрипнула,
В проём ухват просунулся,
Потом нога чумазая
И головы кочан.
Шипя, к ней гуси сунулись,
К земле пригнувши головы,
Алёнка громко взвизгнула,
У ведьмы выпал чан,
Всё расплескалось варево
И ногу ей обрызгало.
Мгновенно вздулись жирные
Медузы-пузыри,
И в каждом что-то двигалось.
Змея взревела яростно:
«Семь дней трудилась попусту!
