Светлана Медофф
Ивасик-Телесик. Неизвестные подробности знакомой истории
В багровых облаках,
Вокруг трава-муравушка
Почти по пояс выросла,
А сердце в грудь колотится,
Как иволга в силках.
Очнулась – он заканчивал,
Рубашку снял с терновника,
Она себе промолвила:
«А ну-ка, отомри!
Моим он будет завтра же!»
И всё стояла, думала,
Покуда таял на небе
Последний луч зари.
Совпало замечательно:
На небе полнолуние,
И день Луны пятнадцатый —
Под символом змеи —
У магов и астрологов
Гекаты днём считается,
Когда богиня магии
Вершит дела свои.
Туда Змея направилась,
Где три дороги сходятся,
Три свечки в землю вставила:
На север, юг, восток,
Лицом к востоку крикнула
Три раза имя милое —
И вихрь пронёсся по лесу,
И взвыл в чащобе волк,
В деревне детки малые
Проснулись и заплакали,
Ягнята в страхе скучились,
Сплелась в узлы трава,
Когда, взметнувши юбками,
Змея крутнулась гарпией
Три раза в леву сторону
И медленно ушла.
С тех пор пропал наш молодец.
Пропал для света белого.
Друзей, подруг, родителей
Почти не замечал.
Работал он по-прежнему,
Заказы в срок заканчивал,
Но на вопросы коротко,
Как зомби, отвечал.
Лишь только берег озера
Окутывали сумерки,
Вставал и, как сомнамбула,
Он шёл к Гадюке в плен.
И так два года канули,
Пока простая девушка
Колдуньи наваждение
Не превратила в тлен.
В конце зимы всё общество
На Масленицу сытную
Пекло блины, готовилось
Жечь чучело Зимы.
Вдруг Василине вздумалось
Из теста сделать голову,
Придав маленько чучелу
Подобие Змеи.
Она была искусницей,
И с детских лет на лавочке
С солёным тестом крученым
Ей нравилось играть.
Её игрушки милые
Большим и малым нравились,
И даже дед на ярмарку
Возил их продавать.
Короче, вышло здорово.
Она вложила в чучело
Не только вдохновение
И теста два ведра:
Из глаз – слезинки горькие,
Из горла – ком отчаянья,
Из сердца – упование
Проклятье – с языка.
Девчата просто ахнули:
«Ох, Веселина, смелая!
Играть с огнём ты вздумала!»
«А я люблю играть! —
Она задорно крикнула.
– Ещё спасибо скажете.
А вдруг Змея исправится
И бросит колдовать?»
А про себя подумала:
«Мне свет не мил, подруженьки.
Чем так всё время мучиться,
Уж лучше помереть.
Но плакать завтра будете,
Сегодня больно хочется
Смотреть, как эта гадина
В аду начнёт гореть!»
Конечно, если б девушки
Змеи достали волосы,
А может, вещь какую-то
И с чучелом сожгли,
Она бы точно сгинула
И перестала пакостить,
А так вреда смертельного
Змее не нанесли.
Зато весь год не видели.
А поначалу думали:
Неужто ведьма сгинула?
Подохла иль ушла?
Спасибо тебе, Господи!
Но нет. Потом заметили:
Вечор окошко теплилось
И струйка дыма шла.
Лет этак через несколько
Народ стал поговаривать,
Что в доме ведьмы – девочка
Всё время под замком.
Судачили, злословили,
Что та больна на голову
И что вполне естественно,
С рогами и хвостом.
Часть третья
Андрей от чар избавился,
Три дня гулял на радостях!
Как бешеный, отплясывал
И лез всех целовать.
И все, без исключения —
Тссс! – по секрету молвили:
«А неспроста же девушка
Взялась тебя спасать!»
К Покрову свадьба сладилась,
И жили в общем счастливо,
Одна беда – ребёночка
Не вышло народить.
Кто думал – порча ведьмина,
Кто – Божье наказание,
И Василина бросила
В конце концов просить
Себе у Бога дитятко.
Давно забыли многие,
Как звали бабу в юности,
И смех её заливистый
Не слышали сто лет.
Так Веселина-девушка
Петровной стала бабушкой
И своего любимого
Звала сурово – дед.
Она частенько думала,
Что жизнь к концу приблизилась,
И что ни день повадилась
К Андрею приставать:
«Тоска заела горькая,
Ты вырежи мне куколку
Да из берёзы люлечку,
Чтоб куколку качать».
Дед чуть не ляпнул: «Вылепи
Себе из теста куколку», –
Но спохватился вовремя
И прикусил язык.
Махнул рукой и выскочил
За дверь. Пошёл на озеро,
Сел в лодку и задумался,
И головой поник.
«Совсем Петровна двинулась,
Впадает в детство, видимо, —
Или затменье временно
Нашло», – подумал дед.
Но он ошибся. Куколку
Пришлось таки выстругивать,
А баба сшила ситцевый
Весь в ленточках конверт.
Была готова люлечка
И к потолку подвешена.
Поёт Петровна песенку,
Качает и поёт:
«Ой, люли, люли, баюшки,
Ты не ложись на краешке,
Придет волчонок серенький,
Утащит, унесёт».
И начала задрёмывать.
У деда слёзы капают —
Он вышел. Вдруг на улице
Столкнулся со Змеёй,
Что шла с корзиной ивовой.
Увидев деда, бросила
И, обернувшись иволгой,
Вспорхнула над землёй.
Дед глянул: там ребёночек.
«Ты что же, ведьма, делаешь?» —
Он закричал и палкою
В колдунью запустил:
В сердцах, не целясь, в темную.
«Не голоси, он брошенный, —
Сказала ведьма издали, —
Уже почти застыл.
Волной прибило к берегу».
Однако пискнул свёрточек.
Андрей сказал: «Живёхонек!»
Зашёл в избу на цыпочках
И в люльку положил,
А куклу вынул быстренько.
Проснулась баба. Вскрикнула:
«Ах, мне послал ребёночка
Архангел Михаил!
Он мне приснился только что,
Приплыл ко мне на облаке —
В полнеба крылья белые,
С малюткой на руках.
Сказал: бери, выхаживай,
Корми его, воспитывай
На старость лет помощника —
И скрылся в облаках».
