Светлана Стэйнхарт
Шипы и розы
Она рычала не переставая, а изнутри, как оповестила рыжеволосая подруга врача, следившая за результатом потуг, начала показываться головка младенца.
– Вот, вот, ещё немного, ещё немного, – еле слышно бормотал доктор, который придерживал одной рукой роженицу за бедро, а другой поглаживал ей живот.
Я почувствовал себя лишним и вышел за дверь. Поднялся по лестнице на платформу. Сел на скамью. Меня начала бить частая дрожь – в кровь выплеснулась большая доза адреналина. В ушах гулко застучало сердце.
«Кто я такой? – поползли мрачные мысли. – Инженеришка. Копаюсь в своих машинах, и ни до кого мне нет дела. Я – никто, букашка, прах земной. Я ничего в этой жизни не совершил и не совершу. Разве что помог этой молодой леди выполнить свою задачу на Земле. Но кто поможет мне?»
В глазах потемнело, я решил встать и выйти на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха, пока сердце не выскочило из груди. Покидая подземку, я напрочь забыл о том, что мой плащ, а вместе с ним и документы, остались там.
Я брёл по улице, пиная пожухшие листья, которые осенний ветер заботливо подбрасывал мне под ботинки. Руки по-прежнему дрожали, а сердце стучало. Внутри раскручивался гигантский маховик самобичевания и самоотвержения. Я ругал себя на все лады, вспоминая бездарно прожитую в алкогольном угаре юность, потраченную не на тех женщин молодость и проклятую работу в настоящем… Ругал вообще всю эту чёртову жизнь, впереди которой маячила только пенсия и одинокая старость в квартире, оставшейся от мамы.
«Почему я остался здесь, а не уехал в Лондон, когда Серёжка с Петькой звали меня организовывать вместе айтишный бизнес? Почему я не позвонил Валентине, когда понял, что потерял её из-за глупой сцены? Почему я не смог простить ей измену и моё сердце превратилось в камень? Да такой, что я к женщинам теперь не подхожу на пушечный выстрел…»
Все эти бесконечные «почему» лезли и лезли из тёмных глубин подсознания на свет божий. Я сел на лавку в парке Горького и заплакал. Я плакал как младенец – тотально, яростно, размазывая слёзы по щекам и не обращая никакого внимания на людей, бросавших на меня удивлённые взгляды.
