Светлана Александрова
Белая птица свободы
– Но вот кот просыпается. Открывает свои зеленые глаза и с наслаждением потягивается всем телом. Потом начинает лениво вылизывать лапы и умываться. Но вскоре его внимание привлекает аквариум. Кот внимательно смотрит в него и замечает на дне раковину. Его взгляд фокусируется на ней. Он смотрит на нее пристально и неотрывно! Но раковина не интересна коту, он хотел бы увидеть совсем другое. Мысли кота концентрируются, и вместо раковины он представляет себе аппетитную рыбу. Наконец в его зеленых глазах вспыхивает искра – и раковина внезапно превращается в золотую рыбку!
Итак, из раковины, повинуясь желанию кота, ты превратилась в рыбку. Ты больше не лежишь неподвижно, а плаваешь среди зеленых растений. Ты радуешься своему новому состоянию и получаешь от этого удовольствие.
Но кот мгновенно преображается – из сонного и ленивого бездельника он превращается в неутомимого и безжалостного охотника! Его тело становится пружинистым, движения – отточенными. Все его существо направлено на достижение одной цели – поймать золотую рыбку, то есть тебя!
– Ты плаваешь по аквариуму, но вскоре замечаешь за его стенками страшное чудовище, которое явно имеет самые убийственные намерения. Поняв это, ты начинаешь метаться по аквариуму, но его пространство ограничено, и у тебя нет никаких шансов убежать. В это время кот, поднявшись на задние лапы и наклонившись над аквариумом, опускает в него свою лапу с выпущенными острыми иглами когтей. Ты отчаянно мечешься из стороны в сторону, пытаясь избежать ударов страшной когтистой лапы. Движения кота молниеносны, он бьет лапой по воде, пытаясь достать тебя, и брызги летят во все стороны! И вскоре этот идеальный, созданный природой охотник достигает своей цели – ему удается острым когтем подцепить тебя, несчастную жертву… Вот он, торжествуя, вытаскивает лапу из воды, держа тебя в когтях, еле живую, и предвкушает роскошную трапезу…
– Кажется, все кончено и у тебя нет никакой надежды на избавление… Но ты отчаянно ищешь выход. Твои мысли фокусируются на поиске варианта спасения, и в этот момент случается невероятное – ты, золотая рыбка, вдруг превращаешься в птицу! В белую птицу, которая, взмахнув крыльями и выскользнув из лап кота, взлетает вверх, все выше и выше. И, повинуясь твоему желанию, комната разворачивается в пространство, аквариум – в океан, а потолок превращается в бескрайнее небо! И ты, вырвавшаяся на волю белая птица, набирая высоту, летишь в этом чистом и свободном небе! Кот, как и все твои страхи, тревоги и печали, остается где-то далеко внизу, на земле. А ты летишь и с каждым взмахом белых крыльев становишься все более свободной… Теперь для тебя нет никаких пределов и ограничений. Ты в бесконечном небе, а под тобой – безбрежный океан. Ты летишь навстречу солнцу, счастливая и радостная, в пространстве свободы! И в твоем сердце живет только свобода, радость и любовь… Свобода, радость и любовь… Тебя несут белые крылья свободы… Белые крылья мечты…
Влад еще продолжал что-то тихо говорить, но я уже не слышал его слов. И чувствовал только, как лечу в огромном голубом небе, погружаясь в его синеву, как в океан…И радостные солнечные лучи освещают мой путь. Мне бы хотелось лететь так всю жизнь, нигде не встречая преград. Я знал, что абсолютно свободен, и для меня нет никаких пределов, никаких границ. Нет ни страха, ни боли. Есть только я – абсолютная свобода в беспредельном солнечном небе!
Я открыл глаза и посмотрел на Ингу. Она сидела с закрытыми глазами и улыбалась. Я понял, что она тоже летит сейчас белой птицей в пространстве синего неба, избавляясь от всех своих страхов и тревог. А раз так, значит, дракон должен потерять силу. Похоже, настало время встретиться с ним.
Снова закрыв глаза, я постарался сосредоточиться. Конечно, мне придется нелегко. Этот жуткий дракон своим огненным дыханием способен в мгновение ока сжечь меня живьем, так что я даже не успею опомниться. Но, несмотря ни на что, я не чувствовал страха. Мне казалось, что за спиной у меня выросли белые крылья, и я знал: теперь мы драконом на равных. Я готов был выйти и победить его без всякого меча, хотя пока и не представлял – как. Но это меня совершенно не волновало.
Я встал и вышел из пещеры. Дракон сидел у входа и напряженно ждал. При моем появлении он встрепенулся, и не успел я что-либо сообразить, как из его пасти вылетел огонь. Не знаю, что спасло меня – ангел-хранитель или шестое чувство, но в последний момент мне удалось сделать отчаянный бросок в сторону. Однако пламя все-таки обожгло мне левое плечо и руку. Я лежу на земле, и дракон совсем близко. Он приближается ко мне, и я уже чувствую его горячее дыхание…
Конечно, проще всего снова скрыться в пещере. Кажется, это единственный выход, альтернатива которому – неизбежная гибель! Но что-то останавливает меня, не давая позорно спасаться бегством. Может, генетическая память о прошлых жизнях, отрывки которой периодически всплывают из глубин моего сознания? Память о степном ветре, жарких сражениях и воинской чести, которая не позволяет трусливо бежать перед лицом опасности?..
Дракон снова выдохнул пламя, я опять рванулся в сторону, и на этот раз мне обожгло правую руку… Но я даже не ощутил боли. Немного приподнявшись на локте, я почувствовал, что упираюсь спиной в каменную стену скалы. Все, дальше отступать некуда. Что ж, если мне суждено погибнуть, по крайней мере, нужно сделать это достойно. Сидя на земле, я, как мог, выпрямил спину, развернул руки с открытыми ладонями по направлению к дракону и посмотрел ему прямо в глаза. Наверное, инстинктивно я хотел показать ему, что безоружен и не собираюсь на него нападать. Я готов ко всему, и в моем сердце нет страха!
Дракон, готовый преследовать бегущего человека, не ожидал, что тот не будет спасаться бегством. Мое нестандартное поведение сбило его с толку. Хищник запрограммирован на то, чтобы преследовать жертву, от которой исходят эмоции страха. Ужас, который испытывает жертва, возбуждает чудовище и делает его жестоким и безжалостным. Но страха не было, и это обезоружило дракона.
От неожиданности он остановился. В глазах чудовища я увидел недоумение и настороженность. И у меня появилась слабая надежда. Дракон не двигался, но поза его сохраняла настороженность и напряженность. Я понимал, что, хотя дракон и сбит с толку, он может броситься на меня в любой момент, если я совершу какую-то ошибку или сделаю неверное движение… Мы смотрели друг другу в глаза и не двигались. Наступило состояние неустойчивого равновесия, которое могло нарушиться в любой момент.
Я знал, что дракону совсем необязательно бросаться на меня. Стоит ему только выдохнуть огонь, и я сгорю живьем. В этом случае у меня не будет никаких шансов спастись. В любой другой ситуации я бы сосредоточился на том, чтобы каким-то образом убить дракона. Но запрет убивать заставлял искать другой выход. Какой? Как можно справиться со свирепым хищником, не убивая его? Похоже, только одним способом: дать ему понять, что я его друг.
Чтобы сконцентрироваться, мне нужно закрыть глаза. Но если я их закрою, то потеряю контроль над ситуацией! И тут я понял, что на самом деле не я контролирую ситуацию, а мой страх. Именно он держит меня в напряжении, заставляя смотреть в глаза дракону. Именно из-за страха я боюсь отвести взгляд! Усилием воли я постарался сбросить с себя все тревоги и расслабиться. И, преодолевая свой отчаянно сопротивляющийся инстинкт самосохранения, закрыл глаза…
«В моем сердце только радость и любовь… радость и любовь…» Повторяя про себя эти слова, как заклинание, я представил, что в груди у меня разгорается огненный шар. И почувствовал, как мое сердце постепенно наполняется теплом. Наполняется все больше и больше, и вот оно уже начинает сиять, как солнце, распространяя вокруг себя тепло, свет и любовь. Я чувствовал, что солнце горит в моей груди, дарит тепло и освещает все вокруг! Мое сердце наполнялось радостью, и солнце светило все ярче и сильнее! Открыв глаза, я огляделся вокруг, и мне показалось, что пещера наполнилась светом. Дракон лежал возле меня так, словно нежился на солнышке. Я вытянул руку и осторожно погладил чешуйчатое тело. Он не протестовал. Я вздохнул с облегчением и вытер пот со лба.
– Инга! – тихо позвал я. – Инга! Иди сюда, не бойся!
Инга осторожно вышла из пещеры и подошла ко мне.
– Посмотри, он совершенно безобиден! – сказал я. – Погладь его! Вот так…
Инга сначала неуверенно провела рукой по спине дракона, а потом, осмелев, погладила его по голове. Дракон лежал, не шелохнувшись, и мне показалось, что ему понравилось. Владислав тоже вышел из пещеры и с улыбкой наблюдал за нашими действиями. Дракон еще немного полежал, позволяя себя гладить, а потом медленно поднялся, сделал несколько шагов по берегу, и, взмахнув большими крыльями, поднялся в воздух и улетел. Мы втроем задумчиво глядели ему вслед. Вскоре темная точка скрылась в недрах огромной пещеры.
– Фух… – выдохнул Владислав. – Кажется, с одним страхом справились…
Инга бросилась в мои объятия. Я прижал ее к себе и подумал, что ради этого можно справиться хоть с десятью драконами. Владислав дружески хлопнул меня по плечу, и я вскрикнул от боли. Я совсем забыл о своих ожогах, но теперь боль снова вернулась…
– Ничего, Дан, сейчас все исправим…
Лечение не заняло много времени. Пока Владислав колдовал надо мной, Инга наблюдала за происходящим с широко открытыми глазами.
– Вы – настоящий волшебник! – сказала она, восхищенно глядя на Влада. – Это просто невероятно!
– Спасибо, – скромно ответил тот.
Я видел, что ему приятна похвала Инги. И почувствовал, что во мне невольно шевельнулась ревность. Значит, в том, чтобы справиться с драконом, нет ничего невероятного, а вот лечение – это и есть настоящее волшебство?! Я пытался не показывать свои эмоции, но разве от Влада что-то скроешь? Он бросил на меня проницательный взгляд, отвел в сторону и тихо, так чтобы не услышала Инга, сказал:
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Вспомни, что говорила Розалина о черных мыслях и избавься от них немедленно. Иначе нам снова не миновать беды. И имей в виду, – с иронией добавил Владислав, – это ты у нас специалист по чудовищам, так что бороться с ними придется тебе! Конечно, это очень увлекательное занятие, поэтому отговаривать тебя не буду! А я потом вылечу тебя без проблем! Так что развлекайся! Желаю приятно провести время!
– Влад, прекрати издеваться! – Я злился на Влада, и одновременно понимал, что он прав. – Ладно, я все понял…
Но впереди меня ждало еще более трудное испытание.
Перевозчик
Немного отдохнув, мы снова двинулись в путь по берегу реки. Мы шли долго, но один поворот сменялся другим, и все повторялось сначала. Путь под землей казался бесконечным, и я уже начал сомневаться, что он вообще когда-то закончится. Темнота давила на меня, и я физически ощущал нехватку солнечного света. Мои друзья чувствовали то же самое. Казалось, что еще немного – и я начну просто задыхаться в этой темноте. Я нуждался в свете, как в воздухе…
– Ай! – Вдруг вскрикнула Инга, споткнувшись обо что-то в темноте.
– Что это?
Мы с Владом принялись исследовать странный бугор, который находился прямо посреди дороги. Внезапно моя рука нащупала большое железное кольцо…
– Влад, посмотри, что это?
Мы стали расчищать землю вокруг кольца, и вскоре выяснилось, что это железный сундук, который был засыпан землей. Очистив его от земли, мы потянули за кольцо. Крышка поддалась не сразу, и нам пришлось приложить немало усилий, но все-таки сундук открылся. Мы ахнули – он был полон золота и драгоценных камней! У Инги загорелись глаза. Она в восторге перебирала содержимое сундука и примеряла перстни, браслеты, ожерелья…
– Дан, посмотри, мне идет? – спрашивала она, сияя от радости.
Она надела на себя какое-то необычное древнее украшение, как мне показалось, скифское, и стала похожа на царевну. Я зачарованно глядел на нее. И опять из неведомых глубин моего сознания всплыли какие-то отрывочные воспоминания… Мне казалось, что это со мной уже было – что я уже видел Ингу с этим украшением. Более того, я готов был поклясться, что именно я его ей подарил! Ночь, звездное небо, кочевые шатры… Вдали слышно ржание лошадей. Вокруг костра танцуют девушки и парни, в центре круга – Инга… Я долго смотрю, как она танцует, а потом решительно подхожу, беру ее за руку, и мы движемся в танце вокруг костра. А потом я надеваю на Ингу витое золотое ожерелье…
– Детский сад, честное слово! – сердитый голос Влада разрушает очарование этой минуты и возвращает нас к суровой реальности. – Инга, и ты туда же! Ну, неужели и тебе я должен напоминать о запрете Розалины?!
Инга покраснела и сняла с себя ожерелье. Аккуратно положив его обратно в сундук, она вдруг робко спросила:
– Можно я возьму хотя бы несколько золотых монет? Вдруг пригодится?
И она показала Владиславу три золотые монеты, лежавшие у нее на ладони, словно хотела убедить его в том, что их нужно взять. Но Влад от возмущения даже не нашел, что ответить, а только развел руками и сердито отвернулся. Инга вздохнула, бросила монеты в сундук и закрыла крышку. Мы оба смотрели на сундук с явным сожалением, но Влада сердить не хотелось. Ну, почему он всегда прав? Честное слово, иногда это просто выводит из себя! Влад, похоже, прочел мои мысли, потому что резко обернулся и бросил на меня пронизывающий взгляд. Я сразу отвел глаза и сделал вид, что занят чем-то другим. Мой друг укоризненно покачал головой, но ничего не сказал.
– Ну, что, отдохнули? – спросил он. – Тогда в путь!
Преодолев еще несколько поворотов темного подземного коридора, мы вышли на широкую площадку. И вдруг увидели, что вдали забрезжил свет!
– Свет! Смотрите, свет! – радостно закричала Инга.
Свет пробивался из коридора, который находился на противоположном берегу реки. Но как туда попасть? Тут не было никакого моста…
– Перевозчик! – воскликнула Инга.
И действительно, приглядевшись, я заметил у берега человека, сидящего в лодке. Странно, а я думал, что в этой пещере нет людей… Подойдя ближе, я понял, что это очень странный и необычный человек – горбатый старик с седыми космами и кривыми зубами. Трудно было представить более отвратительную внешность! Он напоминал мне какую-то потустороннюю сущность… Я почувствовал, что по коже у меня побежал холодок, но тут же усилием воли сбросил с себя страх. Я вспомнил древнегреческую легенду о перевозчике, который переправлял души мертвых через реку в подземном царстве. Как же его звали? Кажется, Харон… Мне снова стало не по себе. Но мы же не в царстве мертвых, убеждал я себя! Мы ведь живы!
– Вас перевезти на тот берег? – хриплым голосом осведомился тот, кого я мысленно окрестил Хароном.
– Да, – автоматически ответил я.
– Мне платят за это монетами, – прошамкал перевозчик. – Они у вас есть?
«Монетами? О боже… Насколько я помню, древние греки специально клали мертвым в рот монетки – оболы, чтобы душе было чем заплатить Харону за переправу через Стикс!» – пронеслось у меня в голове.
– Нет, монет у нас нет, – грустно произнесла Инга и выразительно посмотрела на Влада. Тот пожал плечами и сделал вид, что он тут ни при чем.
– Что же нам делать? – снова обратилась Инга к перевозчику. – Может, вы перевезете нас бесплатно?
– Нет, милая девушка, – усмехнулся перевозчик. – Бесплатно этого делать нельзя.
– Но почему? Вам что, жалко просто нас перевезти? – удивленно спросила Инга. – Вы же все равно тут сидите без дела!
– Мне не жалко, – спокойно возразил перевозчик. – Я бы перевез вас, но вам же будет хуже.
– Почему?
– Если вы не заплатите мне, то, когда мы окажемся на середине реки, нас затянет водоворотом. Меня река отпустит, а вас заберет к себе.
Мы замолчали, с ужасом представляя себе эту жуткую картину. Первой пришла в себя Инга.
– И что, нет совсем-совсем никакого выхода? – стала допытываться она.
Перевозчик пожал плечами.
– Хм… Ну вообще-то мне всегда платили только монетами. Но вроде бы есть еще одна возможность. Правда, пока таких случаев в моей практике не было… – задумчиво сказал он.
– Какая это возможность? – подхватила Инга. – Скажите нам! Пожалуйста, скажите!
– Есть одно древнее предание. Оно говорит, что если у людей нет денег, они могут заплатить мне тем, что дороже денег, – неуверенно ответил перевозчик. – Кажется, при этом разрушится какое-то старое заклятие, но оно такое старое, что я даже не помню – какое. Такое же старое, как я! – и перевозчик затрясся от смеха.
Хриплый смех перешел в кашель, и он долго откашливался, прежде чем смог продолжить:
– Да, можно заплатить тем, что дороже денег. Но я не знаю, что это такое. А вы знаете? – спросил он, испытывающе глядя на Ингу.
Она замолчала и задумалась. Мы с Владом недоуменно глядели то на перевозчика, но на Ингу, не зная, что делать. Инга отошла в сторону и присела на берегу реки. Казалось, она погрузилась в свои мысли и не обращала внимания на происходящее. Перевозчик ждал нашего решения, но мы были в полной растерянности. Я смотрел на Ингу и ждал. Не знаю, почему, но я был совершенно уверен, что она найдет решение! Взглянув на Влада, сохранявшего спокойствие и невозмутимость, я понял, что он думает то же самое.
И вдруг Инга резко встала, подошла к перевозчику и поцеловала его в щеку. Честное слово, если бы в лодку ударила молния, я поразился бы меньше! Как можно поцеловать это страшное, уродливое чудовище! Но перевозчик, похоже, был потрясен еще сильнее. Он покраснел, побледнел и невольно схватился рукой за щеку. Потом на его уродливом лице расплылось подобие улыбки. От этого лицо как-то осветилось, и безобразный перевозчик преобразился!
А потом…я не мог поверить своим глазам – его горбатая спина распрямилась, черты лица стали правильными, а седые космы превратились в темные волосы до плеч! Через мгновение вместо страшного согбенного старика перед нами предстал высокий красавец атлетического телосложения! Я подумал, что по внешности явно проигрываю ему, и почувствовал в сердце укол ревности. Тем более, что красавец бросал на Ингу пламенные взгляды! Но, прочитав мои мысли, Влад больно ткнул меня кулаком в бок. Я поморщился, но сразу постарался избавиться от недобрых мыслей… Черт, Влад, конечно, опять прав…
Перевозчик сделал приглашающий жест, и мы вошли в лодку. «А он уверен, что нас не затянет водоворотом?» – еле успел подумать я, как мы уже были на середине реки. Крепкие руки перевозчика ловко управлялись с веслами, и, несмотря на довольно сильное течение, мы все-таки продвигались к противоположному берегу. Я опасливо смотрел на поверхность воды – не возникнет ли водоворот? Но потом, спохватившись, прервал поток тревожных мыслей. Перевозчик нежно смотрел на Ингу, но она смущенно отводила взгляд, а я, как мог, старался подавлять в себе ревность. Эти несколько минут, пока мы плыли по подземной реке, были не самыми легкими в моей жизни. Бороться с собой, а особенно со своей ревностью, – это потруднее, чем сражаться с драконом!
Наконец лодка причалила к берегу. Перевозчик подал Инге руку, помогая выйти.
– Как вас зовут? – спросил он ее.
Она ответила и, в свою очередь, задала вопрос о его имени.
– Рон, – сказал он, заставив меня вздрогнуть. Не Харон, конечно, но недалеко от этого!
– Расскажите нам свою историю, Рон, – попросила Инга.
– Ну что ж, – сказал он после некоторого колебания, – расскажу, раз вы просите. Хотя предупреждаю: моя история не из приятных. Но, видимо, пришло мне время исповедаться…
История Рона
…Наверное, это был самый красивый город на свете. Он стоял на высоком морском берегу, открытый солнцу и веселым ветрам. Купцы, заходившие в гавань на торговых кораблях, издалека видели белые мраморные колонны его величественных зданий. Торговля с иноземными государствами шла бойко, город богател год от года, и в нем процветали искусства и ремесла.
Я был приемным сыном правительницы города – Арифемы. Мои родители погибли во время набега кочевников, когда мне было всего три года. Арифема взяла меня к себе и воспитала вместе со своими родными детьми. Я получил хорошее образование и ни в чем не имел недостатка. Казалось, жизнь прекрасна и впереди меня ждет только успех и процветание. Но, увы, все сложилось иначе…
Заморские купцы все более активно вели торговлю с нашим городом, и со временем решили создать неподалеку от него небольшую колонию. Время шло, и колония постепенно разросталась. Поначалу иноземцы не обнаруживали враждебных намерений и говорили только о своем желании мирного взаимовыгодного сотрудничества. Но все изменилось, когда власть в колонии захватила Марсолина. И вскоре отношения между городом и колонией стали быстро ухудшаться. Но, как впоследствии оказалось, это было на руку Марсолине. Она и не стремилась к добрососедским отношениям; ее целью был захват города и установление власти над ним. Но в то время об этом еще никто не догадывался…
Первый звонок прозвучал, когда Марсолина ограничила доступ к городу иноземных купцов, предоставляя привилегии только своим соотечественникам. В связи с этим Арифема выразила свой протест, но Марсолина просто проигнорировала его. Тогда Арифема вызвала меня к себе.
– Я хочу поручить тебе одно очень важное дело, сынок, – сказала она, когда я вошел.
Облик этой сорокалетней женщины невольно внушал уважение. Правильные черты лица, статная фигура, манера поведения – все в ней говорило о благородстве натуры. Я любил ее, как родную мать, но немного побаивался, потому что она была строгой и сдержанной. Арифема ровно относилась ко всем своим детям, включая меня, но мне всегда хотелось, чтобы она любила меня сильнее. С детства я старался завоевать ее благосклонность, выделиться на фоне своих сверстников, но все было тщетно. Мне так и не удалось стать ее любимцем.
– Я слушаю, – сказал я, склонив голову в почтительном поклоне.
– Ты отправишься к Марсолине и проведешь с ней переговоры. Как ты знаешь, она затеяла странную игру. Я, конечно, понимаю, что она хочет добиться господства над выходом в море и контролировать всю торговлю, чтобы собирать дань с купцов, но мы не можем этого допустить. Много лет мы свободно торговали со всеми, и никто не был в обиде. Но теперь купцы возмущены тем, что она притесняет их и облагает непомерной пошлиной, при этом предоставляя всяческие привилегии своим соотечественникам.
Арифема замолчала. Я тоже молчал, обдумывая ее слова, а потом сказал:
– Но чего ты хочешь, чтобы я добился от Марсолины? Одинакового отношения ко всем? Боюсь, вряд ли удастся этого быстро достичь…
– Я на это и не рассчитываю. Попробуй просто установить контакт с ней и понять, что мы можем сделать. Ты умен и дипломатичен, лучше тебя с этим делом никто не справится. Но не угрожай ей; это преждевременно. А дальше будем действовать по ситуации…
И я отправился к Марсолине в сопровождении слуги. Верхом мы быстро добрались до ворот колонии. Я потребовал, чтобы меня проводили прямо к правительнице.
Она сидела за столом и что-то писала. Слуга доложил о моем визите, но она молча кивнула, не поднимая головы, и продолжала заниматься своими делами. Я почувствовал себя не в своей тарелке, но, видимо, этого она и добивалась. Наконец она откинулась на спинку кресла и вперила в меня проницательный взгляд. Ярко-рыжие волосы, слегка раскосые глаза, тонкий нос с горбинкой – пожалуй, я назвал бы ее красивой, но это была хищная красота. Она напоминала птицу, с высоты выслеживающую свою добычу, и на мгновение мне даже почудилось, что я вижу острые загнутые когти на ее холеных руках.
Рассмотрев меня и, видимо, составив свое мнение, она одарила меня благосклонной улыбкой.
– Ты с поручением от Арифемы? Говори, я слушаю.
Я начал сбивчиво говорить, но чувствовал, что мои слова звучат неубедительно. Гипнотический взгляд раскосых глаз сковывал меня, лишая силы и уверенности. Увидев, что я подпал под ее влияние, Марсолина встала и приблизилась ко мне.
– Как тебя зовут? – ласково спросила она, заглядывая мне в глаза.
– Октерон.
– Странное имя, и не слишком благозвучное. Я буду называть тебя Роном, если ты не против.
Я кивнул.
– Сколько тебе лет? – продолжила она.
– Восемнадцать.
– Отличный возраст! У тебя впереди прекрасное будущее! Ты, конечно, станешь правителем города после Арифемы? – И Марсолина испытывающе посмотрела на меня.
Я запнулся, не зная, что ответить. Нет, мне не быть правителем, потому что у Арифемы, помимо меня, было двое родных сыновей. Я на это никогда не рассчитывал и не думал о такой возможности. Меня вполне устраивало, что я займу какую-то должность и буду просто служить своему городу. Но Марсолина, наверное, не знает, что у Арифемы есть сыновья. Я решил объяснить ей это, но проницательная женщина посмотрела на меня с усмешкой.
– Жаль. Очень жаль, что такой блестящий юноша не станет правителем города. Мне кажется, что ты единственный достоин этого. Ведь, по правде говоря, сыновьям Арифемы далеко до тебя. Не так ли?
Она обняла меня за плечи и снова заглянула в глаза, так глубоко, что у меня по телу побежали мурашки.
– Я… я не знаю… – пробормотал я, не зная, что отвечать.
– Зато я знаю, Рон, – уверенно произнесла Марсолина. – Ты не замечаешь, что Арифема просто использует тебя. Ведь не послала же она ко мне своих сыновей? Она же поручила это тебе? Потому что знает – только ты можешь справиться с таким ответственным заданием.
Я попытался что-то возразить, но она ласково прикрыла мне рот ладонью:
– Молчи. Не пытайся ее оправдать. Ты благородный юноша, и в этом все дело. Но Арифема подло поступает по отношению к тебе, а я хочу стать твоим другом…
Она еще долго продолжала свои льстивые и коварные речи, а я был слишком молод и глуп, и поверил ей. Я утонул в тумане ее глаз, не поняв, что это туман лжи и предательства…
Я стал часто приезжать к Марсолине, и вскоре она приобрела надо мной абсолютную власть. Я внимал каждому ее слову, как непререкаемой истине, и готов был молиться на нее, как на свою богиню. Боже, как я был слеп! … И однажды она рассказала мне о своем плане.
– Послушай меня, Рон. Я хочу восстановить справедливость. Только ты достоин стать правителем города, и я помогу тебе. Но для этого ты должен сделать то, что я скажу…
Я с жаром ответил, что сделаю все, что она попросит. И она благосклонно протянула мне руку для поцелуя.
План Марсолины был прост: под покровом ночи я должен открыть ворота ее воинам, чтобы они захватили город. Она обещала мне, что не будет ни убийств, ни грабежа, что переворот свершится мирно и бескровно. Просто в одночасье Арифему устранят от власти, а я стану правителем города. И я согласился. Согласился предать свою мать, своих братьев, всех родных и близких мне людей, от которых видел только добро! Воистину, эта женщина ослепила меня и отняла разум…
И в назначенный час я открыл ворота…. Воины Марсолины ворвались в мирно спящий, ни о чем не подозревающий город. Конечно, она обманула меня. Вооруженный отряд промчался по городу, сея смерть и разрушение на своем пути. Они убивали мужчин, поджигали дома, забирали в плен женщин и детей, чтобы потом продать их в рабство. В ту же ночь была убита и Арифема, и ее сыновья. Мои глаза, наконец, открылись, и я понял, что натворил. Бродя по пепелищу, я в отчаянии рвал на себе волосы. Ведь причина этой катастрофы – я!
И тогда я решил найти Марсолину и убить ее, но она опередила меня: по ее приказу меня схватили и, жестоко избив, бросили в темницу. Ночью, в бреду, я увидел призрак Арифемы. Не знаю, сон это был или явь… Я упал перед ней на колени, умоляя о прощении. Но она молчала… Когда призрак исчез, я попытался удавиться поясом… Что произошло дальше – не знаю. Очнулся я уже в этой пещере…Дальнейшее вам известно. Много веков я служил здесь перевозчиком, не видя белого света. Пока не появились вы…
Рон поднял глаза на Ингу. Пораженная страшным рассказом, она глядела на него широко открытыми глазами.
– Так, значит, это Арифема наложила на тебя заклятие? – спросила она.
– Вряд ли, – покачал головой Рон. – Ее благородство не позволило бы ей опуститься до такого. Даже несмотря на то, что я это полностью заслужил. Думаю, что я сам проклял себя. Совесть заставила меня заплатить за предательство.
– Разве такое возможно? – удивилась Инга.
– Возможно, – подтвердил Владислав. – В чрезвычайных обстоятельствах любой человек способен стать магом и волшебником. И заколдовать кого угодно. Даже себя, если того требует высшая справедливость. А совесть – это и есть высший суд в душе каждого человека.
Все замолчали. А потом Инга осторожно спросила:
– Но что же ты теперь будешь делать, Рон? Куда ты пойдешь? Твоего города больше нет. И с тех пор прошло много веков…
– Я знаю. Но это не имеет значения. Главное – я искупил свою вину. А значит, сумею найти свой путь, – ответил Рон, а потом тихо добавил: – Спасибо, Инга. Если бы не ты…
Я сердито отвернулся, потому что мне невыносимо было наблюдать эту жутко романтическую сцену, и сделал вид, что меня очень заинтересовали летучие мыши, висящие под потолком пещеры. Влад искоса посмотрел на меня, пряча улыбку.
– Прощайте!
Наконец-то Рон сказал то, чего я уже не мог дождаться! Украдкой бросив последний взгляд на Ингу, он помахал нам на прощание рукой и пошел куда-то вглубь пещеры. Мне показалось, что даже летучие мыши облегченно вздохнули вместе со мной, провожая его угрюмыми взлядами. А мы направились по коридору, из которого пробивался тусклый далекий свет.
– Снова история предательства, – задумчиво произнес Владислав, – за которое приходится расплачиваться так долго…
– Это справедливая плата, – мрачно заметил я, – Потому что нет ничего хуже предательства. Таких людей не любит никто. От предателей отворачивается даже судьба!
