Sunon Boy
Хроники Ламмеры: Шёлковая Песнь
Глава 10 «Отголосок прошлого: Три пера»
У каждого кланового дома после жестокой войны кланов с течением времени и множества факторов образовался символ, с помощью которого можно с лёгкостью отличить один клан от другого. И символом народа вашаков является большое белое перо по центру и два поменьше по бокам на красном фоне. Всё кроется в неоднозначной истории этого свободолюбивого и доброго, но, в то же время, желавшего всеми способами выжить во времена войны кланов, народа. Когда повсеместно шандийцы убивали шандийцев, гуатти13 убивали гуатти, а вашаки – также не щадили своих родичей ради выживания: долгие кольца войны кланов ни к чему не приводили, одна община за другой уничтожалась более крупной, и так без конца. Во всём этом котле варился клан Сура, вырезающий захватчиков один за другим. В этом окружении родился человек по имени Золотой Бык. Он с самого детства ненавидел кровопролитие и обещал себе, что все проблемы будет решать разговорами и деньгами.
Ещё будучи юнцом, он собрал свои пожитки и отправился в клановые дома, и торговал всем, что может понадобиться солдатам других кланов. Заработав достаточную сумму, он отправился в выигрывающий в своё время клановый дом Айтилла, и менял политику изнутри, пытаясь укорениться народу вашаков в кланах гуатти. Там Золотой Бык собирал деньги и связи среди верхушек и сменил себе имя на «Голди Халливель», основав в семье клана новый благородный род, уже имеющий значимость и влияние в обществе Айтилла. Когда правитель клана Айтилла узнал о том, что влиятельный Голди Халливель является выходцем из клана Сура, то предложил его семье служить его роду, взамен на помощь вашакам из Суры, чтобы совместными усилиями победить шандийцев из Лакшата раз и навсегда. С помощью клана Айтилла Золотой Бык сумел избавить юг Ламмеры от нескончаемых войн и сплотить свой народ. Золотой Бык перед смертью успел вернуться в Суру и прожить последние кольца своей жизни рядом с женой в небольшом вигваме, где скончался в возрасте 53 колец. Именно благодаря Золотому Быку на красном, кровавом небе появились взмахи крыльев свободных птиц, оставивших три пера над кланом Сура.
Союз Суры и Айтилла продолжался до тех пор, пока Эксодия Айтилла не изгнали из кланового дома. Существует миф, что красные волосы вашаков произошли из-за того, что шандийцы из Лакшата их долгое время вырезали и избивали до смерти, окрашивая их волосы кровью. История закладывает фундамент. Прошлое, без которого не было бы настоящего, но именно этот отголосок, словно эхо, раздается прямо сейчас в клановом доме Сура. Эхо вражды.
Глава 11 «Шандийка из племени вашаков»
Мариам задыхалась, но бежала вперед, к клановому дому. Казалось, вот-вот пора остановиться и совсем малость отдохнуть, но каждая секунда была на вес золота. И когда та добралась, перед её взором предстала ужасающая картина: прямо сейчас ведется ожесточенное сражение с войдерами земли, давящими огромными каменными глыбами вашаков. Всюду раздавались крики женщин и детей, а мужчины в боевом безумии сражались до последней крови, только бы защитить свой дом. С таким количеством врагов Мариам бы не смогла справиться в одиночку, поэтому прибегла к отчаянному ходу: она созвала всех шандийцев захватчиков и приказала им остановиться, надеясь на то, что её статус для них считается авторитетом, а приоритетом станет вернуть принцессу на родину.
На какое-то мгновение лязги металла и грохот земли прекратились, всё племя замерло и было в недоумении. Мариам Лакшата правда здесь? Но почему она приказала остановиться? Эти вопросы не давали покоя солдатам Лакшата, поэтому их командир выступил к ней вперед с вопросами. Мариам, зная, что является почетным лицом для всех Лакшата, не могла выбросить из головы мысль, что её неверные слова могут поставить под угрозу уничтожения целый клан. Мариам держала королевскую осанку, но ноги всё ещё дрожали от страха, и время для неё текло невероятно медленно. Командир солдат медленно подходил к ней и не мог поверить глазам. Что от него ожидать – неизвестно.
Подойдя достаточно близко, тот сложил оружие и задал вопрос с явным замешательством на лице:
– Госпожа Мариам? Это правда вы?
– Всё так. И я приказываю вам отозвать войска.
– Простите, госпожа, но я не могу этого сделать.
– Не перечь мне! – Мариам изо всех сил старалась использовать влияние своей фамилии, но от мысли, что это не работает, её голос стал боязливым и неуверенным.
– Поймите, я простой солдат, и у меня есть приказ, который нужно исполнить.
– Вы навредили им достаточно, прошу, вернитесь в клановый дом и доложите, что всё выполнено; вашаки сделают всё что угодно, только уходите!
– Почему вы их защищаете? Они недостойны ваших унижений. Все эти люди – преступники.
– Они же ничего вам не сделали! Сложите оружие и вернитесь к своим семьям! Вашаки такие же люди как и мы – шандийцы!
– Вас очень давно не было во дворце, многие думают, что вы мертвы, а в клановом доме устроили диверсию: сожгли склады пшеницы и гороха, а на месте преступления нашли амулет вашаков из черепа маленькой птицы. Вам известно об этом?
– Что? Но они не могли…
– Малика дала прямой приказ – уничтожить клан Сура.
Зрачки Мариам задрожали от его слов. Вот так просто приказать уничтожить? Вырезать весь народ? Как вашаки смогли устроить диверсию? Это всё никак не укладывалось в голове; дыхание спёрло, а командир продолжал:
– Госпожа, вы сами всё понимаете. Вашаки виноваты в содеянном и понесут наказание – такова воля правителя Лакшата, и слишком глупо идти наперекор, особенно своей родне, Мариам. Я увезу вас домой в целостности и сохранности, Малика будет несказанно рада встрече с вами.
– «Домой»?
На землю упал взгляд Мариам: она больше не могла смотреть в алые глаза солдата. Её одолел сильный страх, задетая травма. Все раненые вашаки и шандийцы глядели на Мариам с одинаковой надеждой, ведь для одних она была будущим клана Лакшата, а для других приёмной дочкой. Множество глаз смотрело на неё и ожидало ответа. Кто она на самом деле? Потомок Лакшата или же простой человек? Солдаты держали ружья наготове, пока женщины держали на руках маленьких детей и смотрели Мариам прямо в глаза. Главное кострище племени гасло, а в голову проникла мысль о её бессилии. Она всю жизнь проигрывала: сначала матери, затем Иоанну и Яхону. Как она сможет одолеть десятки солдат и спасти целый народ? Тогда её поток мыслей нарушил голос командира:
– Знаете, если я верну вас Малике, можно будет закрыть глаза на Суру.
– Что… Что вы сказали?
– Я просто подумал: нам однозначно простят отклонение от приказа, если вернём вас. Я доложу, что встретили вас с отрядом на полпути.
Мариам на секунду подумала о том, что это – не единственный способ победить. Ей придётся встретиться с матерью и идти у неё на поводу, чтобы спасти клан от уничтожения, но что будет с Дзином? Сумеет ли он добраться до Айтилла в одиночку и найти агента? Что, если она его не дождется? Все эти сомнения были бесполезны перед настоящей проблемой. На кону жизнь целого народа, который однажды спас Мариам от смерти. Тлеющие дрова в кострище трескались, и огонь почти что погас, но в один момент подул сильный ветер и полетели искры с обугленных камней. Мариам собиралась принять непростое решение: пойти за командиром и пожертвовать своей свободой ради вашаков. Но в один момент вдалеке послышался знакомый голос, что изо всех сил кричал: «Сражайся! Мари!»
Тогда внутри Мариам загорелся огонь, а ветер звонко завывал, отчего высокая трава громко зашелестела, пощекотав оголенные ноги войдера звука. После этого, в успокаивающей мелодии природы вдруг послышался треск ружья – солдат нацелился в сторону мальчика, бежавшего к Мари. Она не успела среагировать, как без промедлений и каких-либо мыслей командир выпустил патрон в Дзина, после чего Мариам, воспользовавшись ситуацией, ударила ему кулаком в нос, попутно послав туда звуковую волну, ослабившую тело, чтобы нанести больший ущерб!
Командир не на шутку разозлился и уже замахивался прикладом в висок Мариам, пока из его носа текла кровь. Оставалось всего мгновение до быстрого удара ружьем, но солдат не сумел преодолеть этот миг из-за невероятно быстрого маленького потока воздуха, который, словно пуля, влетел прямо в запястье командира, и тот выронил оружие из рук. Он кричал от боли, но, сжав зубы, он сумел отдать приказ: «Не подходите, рядом войдер ветра! Убейте всех, кроме Мариам, она нужна живой!» Однако никто из солдат не смог услышать его слов. Они озабоченно бежали к месту, откуда стреляли в командира и спрашивали, в порядке ли он, а в этот момент вашаки готовились напасть из засады.
– Бесполезно шевелить губами, они тебя не слышат. Надо было заставить тебя молчать раньше – твой голос мне с самого начала не понравился.
– Что ты со мной сделала, дажва14?!
– Что-что? Повтори, я не слышу! – дразнила, подставив ладонь за ухо.
Мариам использовала ту же технику, что и в бою против Нопперабо. Теперь любой звук, издаваемый командиром, стал невозможным для восприятия: даже шорох одежды и треск винтовки стал беззвучным. «Твой голос имеет смысл лишь в твоей голове: пока ты о нём думаешь, можешь услышать. Но кто может доказать, что он правда есть? Может, его не существует?» – выводила Мариам из себя командира, чтобы тот не сумел пользоваться войдерумом земли, но тот быстро принял ситуацию и перестал слушать слова Мариам.
Тогда командир молча сжал обе ладони в кулак и, ударив ими по земле, поднял позади себя каменные стены, на которых он выгравировал послание: «Враг сзади». Так он смог спасти своих людей от засады, а за стенами продолжилась схватка вашаков против солдат Лакшата. Когда Дзин добежал до Мариам, та спросила о состоянии Ринго, совсем забыв о командире отряда. Мальчик успокоил Мари, сказав, что смог остановить кровь вашаку. Но их разговор прервал грохот земли вокруг. Она поднялась с камнями, образовав вокруг Дзина и Мариам стены. «Теперь вам некуда бежать.» После этих слов командир отряда подобрал упавшее ружье, встал на одно колено и совершил спешный выстрел, бесшумно выпустив пулю, что прошла через плечо Дзина навылет. Он закричал от боли: кровь хлынула из-под рукава мантии и окрасила её в красный. Войдерум ветра ослаб, Дзина охватила паника, и тот кричал: «Больно! Как же больно!» Мариам разгневалась из-за этого и совершила прямой удар ногой прямо в ослабленный нос, но командир схватил её туфлю, поймав и остановив атаку. После чего использовал остатки земли на её туфле и заставил их вонзиться Мариам в лодыжку. И, не отпуская её ноги, солдат поднял из-под земли камни и облепил стопы, чтобы не дать Мариам возможности двигаться.
Мариам хоть и испугалась этого действия и чувствовала сильную колющую боль, но она постаралась наклонить верхнюю часть тела к солдату и ладонями достать до его ушей, чтобы впустить в его барабанные перепонки невероятно громкий шум, моментально убивающий врага. Но, подумав о том, что этот шандиец может быть полезен, замешкалась и промахнулась. После чего её энергия войдерума стала иссякать.
Дзин, заметив неуверенность Мариам и, чувствуя то, как уходит её энергия войдерума, вспомнил кое-что важное – слова валькирии вианены15 перед тем, как Дзин ушел из острова. Боль стала утихать, однако, кровь всё ещё лилась, омывая белый рукав тёуганской мантии. Дзин собрался с силами! Расслабленно он шел напрямую к солдату; мальчик висел на мушке, но тому было всё хорошо. Ситуация под его контролем, и она уляжется легко. Именно так думал Дзин за секунду до того, как в него прилетела очередная пуля. Но на этот раз он с лёгкостью отразил её встречным потоком ветра. Тогда Дзин спокойно и медленно остановился, неспешно поднял обе руки, имитируя пальцами в скрещенных ладонях пистолет. Дзин Пан нацелился им на солдата и, улыбаясь, сказал: «Мне не нужны патроны!» вокруг его указательных пальцев образовался маленький вихрь, готовящийся со свистом пролететь и ударить во врага. Солдат в страхе возвел перед собой толстую каменную стену, после чего Мариам, за несколько секунд до выстрела, смогла дотронуться до неё ладонью, и волной звука ослабить плотно лежащие камни. Свист ветра предзнаменовал фееричный выстрел, после чего звук разгрома каменной преграды стал прелюдией к виватам под хор ликующих фанфар – шороху разрезанной солдатской униформы и всплеска крови. Войдерум земли в шандийце иссекал: каменные стены обваливались, его непоколебимость рушилась под напором сильного ранения и боли. Командир упал наземь, схватившись за рану, а к Дзину вернулась боль в плече от выстрела. Мариам, увидев, что нужно действовать быстро и решительно, схватила ружье командира и направила дуло в лоб врага и сказала: «Приказывай своим солдатам сложить оружие, иначе твои мозги окажутся на земле!»
Мари сняла с него технику немоты, чтобы того смогли услышать. Командир, стиснув зубы, оказался без выбора. Жизнь была важнее выполнения миссии, и тот громко приказал: «Белый флаг! Мы проиграли, всем сложить оружие!» Уставшие вашаки стали потихоньку выбираться из вигвамов, чтобы узнать, почему вдруг всё стихло, кто победил? Командир злобно смотрел на Мариам, а в центре кланового дома лежали трупы солдат Лакшата и охотников Суры.
Бой наконец окончился. Оставшихся в живых солдат привязали к деревьям, а командира вели к старейшине под дулом ружья, пока Мариам перебинтовывала плечо Дзина в одном из шатров:
– Так… Не двигайся резко… Скоро закончу.
– Мы победили, круто мы их, да?
– На этот раз ты меня спас, только в следующий раз не двигайся так с открытой раной, хорошо?
– Главное – победить, раны потом можно залатать.
– Но я же переживаю, хоть обо мне подумай. – заканчивая накладывать последний слой бинтов, немного нахмурилась.
– Тогда сам буду бинтовать.
Мариам с маленькой злости затянула ушки узелка бинтов потуже:
– Тебя точно манерам не учили, малыш Дзин. – обиженно фыркнула.
– Ай! Я передумал: лучше ты бинтуй!
Разговор прервал вашак с перевязанным туловищем и плечом, он стучал палкой по земле, опираясь на неё и заметно прихрамывая. На его лице засияла старческая улыбка, и тот окликнул Мариам. Когда та оглянулась, то резко вскочила и со словами: «Ринго, ты жив!» кинулась на него с распростертыми объятиями.
– Мари, как мы давно тебя не видели! Ты так выросла, такой красавицей стала, тебя прям не узнать!
– А ты совсем не изменился. Старейшина ещё жив?
– Конечно! Он ещё всех нас переживет, смерть таких как он брать боится! Кстати, совсем недавно он получил прозвище.
– Радость какая! А что за прозвище?
– После того, как он сговорился с Летучим Фрегатом, его теперь и кличут «Ву Перо».
Дзин всё это время сидел в замешательстве и не мог понять каким к черту образом Мариам из клана Лакшата в таких хороших отношениях с вашаками. Что вообще происходит? В какой-то момент он не выдержал и напрямую спросил:
– Ты их знаешь?
– Ой, прости, пожалуйста; Дзин, это – Ринго. Когда я в детстве блуждала по пустыне и умирала от жажды и голода, он спас меня и привел в Суру. Вашаки не такие, как тебе рассказывают в Таньшан. Эти люди заботились и выхаживали меня, как родную. Им было всё равно на мой род и происхождение.
Ринго стоял и слушал всё. Его глаза были на мокром месте и смотрели на Мариам, вспоминая, какой она была маленькой и беззащитной; и в какой-то момент из его сухих губ вышли полные чувств отцовской любви слова: «Да как я мог тебя там оставить, бедную, голодную…» Вашак прикрыл ладонью верхнюю часть лица, дабы не видели его слез; его губы дрожали, а перед глазами всплывали воспоминания: как маленькая Мари играла с ребятами и танцевала вокруг костра каждый темный вечер, держа в руках пару маленьких перьев; как Ринго учил её читать и писать, она была смышленой и иногда поправляла своего учителя, после чего тот гладил её по голове и хвалил; как она вставала рано утром и с улыбкой здоровалась с каждым жителем Суры. Как же давно это было…
Мариам взяла Ринго за руку и сказала:
– Прости, что не навещала вас.
– Да что уж нам. Главное, чтобы детки росли здоровыми, ты за нас не переживай.
Мариам сняла с мочки уха сережку и положила её на ладонь Ринго:
– Когда покончу с Маликой, я обязательно вернусь и останусь здесь жить.
– А как же клан? Ты же наследница.
– Мой настоящий дом здесь, в Суре, рядом с вами. – обняла Ринго и чувствовала родимый запах шкур животных и перьев, а в голове всплыли воспоминания о том, как иногда в Суре охотники, вернувшись с хорошей добычей играли на деревянных антарах, насвистывая теплую, летнюю музыку.
На всё это смотрел Дзин и молчал. Это та часть жизни Мариам, в которой Дзин может только наблюдать, иначе всё испортит. И в этом молчаливом ожидании он был рад за неё. Наверное, это тот самый дом, о котором она мечтала. Всё это действо прервал Ринго, вспомнив о недавних словах старейшины: «Нужно, чтобы Мариам допросила их командира».
Недолго думая, Мари и Дзин отправились к вигваму, в котором сидел старейшина с длинными, алыми волосами, заплетенными в две толстых косы. Его глаз закрывал огромный, жуткий шрам, а на лице были остатки смытой красной краски. Держа на прицеле командира солдат Лакшата, он молча сверлил его взглядом и медленно курил, постоянно держа её над толстой губой, в ожидании Мариам. И когда шандийка зашла, старейшина наконец улыбнулся, отложил в сторону трубку и слабо махнул ладонью, указывая на свободное место: «Садись, моя дорогуша. Ты уж прости за такую кровавую встречу. Будь моя воля, я бы прямо сейчас устроил праздник.» Затем он вновь обратил свой взгляд на связанного командира и сказал: «Очень интересно узнать: ради чего вы испортили такой хороший день? Сидели бы дома, проводили время с детьми.» Но командиру было всё равно: его волновала лишь Мариам и то, почему она сражается за вашаков. И тогда он из последних сил и в отчаянии повысил голос на Мариам: «Почему? Почему вы на их стороне?! Госпожа Мариам Лакшата, вы же знаете ваше предназначение и род, так почему? Почему вы защищаете этих краснокожих макак?!» Мариам еле сдерживала злость, пока Дзин смотрел на её внутренние конфликты и чувствовал, как её дыхание резко изменилось. Воздух стал теплее, кажется, это вскипала кровь шандийки из племени вашаков. Тогда Ву Перо, глядя на Дзина, спросил Мариам: «Это войдер ветра: они, как правило, либо остаются на островах, либо подаются в пираты. Скажи, Мариам, ты с этим мальчиком, случайно, не ввязалась в ряды Летучего Фрегата?» Мариам одобрительно кивнула, отчего командир сильно удивился. В его голове всё сложилось воедино: Летучий Фрегат существует и сумел переманить на свою сторону самое близкое к Малике лицо – её дочь. Заметив это замешательство на лице командира, Ву Перо спросил его:
– Малика говорила вам, для чего требуется вся эта компания по уничтожению клана?
– Вы совсем тупые? Сами устроили диверсию, и теперь у меня спрашиваете причины? Чего ещё ожидать от вашаков.
– Значит, твоя великая госпожа тебе не доверяет, раз не рассказала истиной причины.
– О чем ты?!
– Слушай сюда, наглец, я на своем веку повидал множество войн и знаю, как Короли строят свои делишки в тени. Малика давно знает о существовании Летучего Фрегата, но не выставляет это в свет как реальную угрозу, чтобы среди рабов было меньше мятежников. К тому же, пираты Турнадау дают Лакшата защиту от внешнего мира с южной стороны. Как думаешь, что будет, если все узнают, что защищающие верха пираты ополчатся против них? Страх. Большая часть командования армией перестанет стойко держаться своих позиций и сдадут посты. Весь юг против Лакшата, и Малика это знает. Она умеет пользоваться информацией и манипулировать ею людьми, поэтому такие сопляки как ты, смеют заявляться сюда во всеоружии, полностью уверенные в победе.
– Н-но как? Откуда она знала о вас?! Моя госпожа… Не может быть…
– Она и не могла знать наверняка, что пираты действительно состоят в Летучем Фрегате. И Малика, как разумный правитель, не стала делать поспешных выводов и устроила всё это для проверки. Всё дело в том, что я не отправлял ни одного вашака в ваш клановый дом. На месте преступления не могла оказаться улика против нас. Она знала, что диверсию устроили не наши люди, но отправила вас именно в Суру. Не находишь это странным?
Командир вспоминал тот день, когда Малика лично приказала уничтожить клан Сура. Она описывала в подробностях о случае с недавней диверсией и рассказывала о том, как много невинных шандийцев пострадало по их вине. Но когда командир спрашивал об уликах, Малика всячески уходила от разговора и использовала свой статус для того, чтобы приказ скорее пришел в исполнение. Как ни странно, но никто из стражи не мог доказать существование улики, подтверждающей причастность вашаков к преступлению. Но и никто не мог осмелиться сказать, что версия с вашаками, предложившую Малика, является ложью. Если госпожа сказала, что она воочию видела на месте преступления амулет вашаков, значит, так оно и есть.
– Если ей нужен Летучий Фрегат, то зачем было подставлять Суру? Как ты это объяснишь, старый урод?!
– А разве не ясно? Она уже поймала Летучий Фрегат.
– Что? Как? Что ты несешь?!
– Я знаю, как работает ваша стратегия. Ни одну и не две войны вы использовали её множество раз. Все эти солдаты – не полный отряд, верно я говорю?
Командир заулыбался и начал заливаться грубым, словно грохот камня, смехом. Его план поняли, но что с того? Малика выиграла этот ход. «Не все. Далеко не все. Вам осталось жить пару дней, прежде чем сюда заявится ещё семь дюжин вооруженных до зубов солдат! Ха-ха-ха!» Мариам не на шутку испугалась, услышав эти слова. Солдаты Лакшата на самом деле всегда нападают двумя волнами, первая из которых должна вымотать врага, а вторая – добить. «Простите, молодая госпожа, но даже если бы вы согласились пойти со мной, вторая волна солдат сравняла бы тут всё с землей!» Разум Мариам помутнел от страха, она может больше никогда не увидеть Ринго. Но старейшина был непоколебим. Он молча затянул горький дым трубки и продолжал смотреть одним глазом прямо в душу командира:
– Мариам, когда мы вызовем подмогу, Летучий Фрегат покажется, и тогда Малика сразу поймет, кем именно является её враг. Но если мы не станем звать на помощь, клану придет конец, и в битве с Маликой мы не сможем помочь…
– Не беспокойся, Ву, мы обязательно победим. – испугавшись положением дел, Мариам всё равно не собиралась сдаваться, но в её словах – острие меча; можно было заметить, как лезвие затупилось от малого чувства неуверенности и страха. Её голос слабо дрожал, но пытался поделиться с Ву боевым духом.
В воздухе нависла тишина. Командир с довольной улыбкой смотрел на Ву и Мариам, пока взглядом не поймал стоящего у выхода Дзина, который только наблюдал и слушал всё. Он испугался масштаба проблемы и не мог поверить, что всё в мире может так хитро переплестись для одного лишь удара. Тогда командир взглянул Дзину прямо в глаза и сказал: «Летучему Фрегату, Суре, клану Айтилла – всему придет конец. Малика Лакшата будет править всем Ламмером, и ты захлебнешься в страхе, сопляк!» Командир не на шутку напугал Дзина; Мариам, увидев его в подавленном состоянии, не стала терпеть и врезала со всей силы кулаком в лицо обидчику, но тот не переставал смеяться и запугивать мальчика. Это всё больше и больше выводило Мариам из себя, и та чуть не использовала на командире смертельную технику, чтобы тот замолчал навсегда, но Ву Перо вовремя остановил её: «Не стоит этого делать. Ты сейчас нужна мальчику куда больше, чем смерть этого шандийца.» Он показал на свой глаз и добавил: «Глаз за глаз, и весь мир ослепнет.» После чего Мариам успокоилась, глядя на его тощую, дрожащую руку с пистолетом. Эта рука никоим образом не хотела вредить людям, но благоразумие и опыт говорили, что по-другому никак не обойтись, и пускай убивать пленного будет хотя бы не Мариам. «Отдохните немного, попросите еды у охотниц, они вас накормят до отвала.» С этими словами и улыбкой он проводил взглядом уставших Мариам и Дзина, чтобы те отвлеклись от ужасов войны. Когда они ушли, взгляд Ву перестал быть приветливым и треск пистолета незамедлительно прозвучал надо лбом командира, тот стал молить о пощаде, но старейшина смотрел в глаза солдату и видел в них жителей его племени, которые падали замертво после выстрелов из ружей Лакшата. После чего снаружи Мариам и Дзин услышали громкий выстрел и чавканье разорванной плоти. Этот вечер навсегда запомнится Дзину, и того начнут преследовать ночные кошмары, потихоньку меняющие юношу.
