Стефани Арчер
В одно касание
Глава 13. Джейми
– ШТРАЙХЕР! – кричит мне в спину Уорд по пути в раздевалку после тренировки. – Когда закончишь – ко мне в кабинет.
У меня сердце в пятки уходит, но я коротко киваю и ухожу в душ. Кабинет тренера – это как кабинет директора в школе. В душе я быстро перебираю в голове все последние тренировки и матчи. Если Уорд собирается обсуждать мои слабые места, нужно подготовиться.
Дверь его кабинета оказывается открыта, и, когда я вхожу, он сразу отрывается от компьютера.
– Привет, – встает он. – Давай-ка пообедаем вместе. – Он кивает в сторону своего окна, которое выходит на улицу. – Я знаю одно место.
Страх еще сильнее стискивает мне кишки. Если бы дело было несерьезное, мы бы просто поговорили в офисе. Обед значит более продолжительную беседу, и, о чем бы ни шла речь, я от этого не в восторге.
Уорд не переставая болтает, пока мы выходим из спорткомплекса и идем по улице в сторону центра.
– Туда, – говорит он, сворачивая с улицы.
Я приподнимаю бровь, заглядывая в узкий переулок, но он идет вперед уверенно и спокойно, так что я следую за ним, пока мы не подходим к зеленой двери. Над ней висит потрепанная вывеска с названием: «Грязный фламинго». Он распахивает дверь, и изнутри тихо доносится классический рок.
– После тебя, Штрайхер.
Я захожу внутрь. Это старомодный бар с темными деревянными панелями на стенах, винтажными концертными постерами в рамках, полароидными фотографиями среди бутылок на полках и гирляндами под потолком. Посетители сидят в отдельных кабинетиках и обедают.
– Вы пригласили меня в пивнуху? – спрашиваю я Уорда, когда за нами закрывается дверь.
– Эй! – возмущается женщина за баром с подносом в руках. Ей около тридцати, длинные темные волосы убраны в хвост. На груди у нее изображена какая-то древняя рок-группа, а на лице – недовольное выражение. – Это не пивнуха.
– Это не пивнуха, Шрайхер! – говорит Уорд достаточно громко, чтобы она услышала.
Барменша сурово смотрит на него, прежде чем отнести напитки за стол.
Уорд наклоняется ко мне.
– Если честно, это самая настоящая пивнуха, но мы не говорим этого при Джордан. Это место – ее детище.
Мы усаживаемся за стойкой, и я оглядываюсь внимательней. На доске сверху записаны три варианта ланча, и я так понимаю, что это все мои варианты на сегодня.
Мне вроде как нравится это место. Странно. Когда я раньше бывал в Ванкувере, я либо сразу ехал в пригород к маме, либо останавливался в отеле. А этот занюханный бар как новая маленькая ниточка соединяет меня с этим городом, который, как я надеюсь, снова станет моим домом на ближайшее время.
Интересно, знает ли Пиппа об этом месте.
– Джордан ненавидит хоккей, – сообщает Уорд тихим голосом. – Так что тут нас доставать не будут. – Он криво мне улыбается, а потом провожает заинтересованным взглядом колючую барменшу, прежде чем снова взглянуть на меня. – Дома все хорошо? Там была какая-то заминка с твоей ассистенткой? Все решили?
– Да, – быстро отвечаю я. – Все отлично. Она очень помогает.
Уорд улыбается, приятно удивившись.
– Рад это слышать.
Джордан принимает заказ, а когда она уходит, Уорд бросает на меня любопытный взгляд.
– Ты не пришел на ужин вчера вечером.
Он говорит о неформальном ужине, который я пропустил.
– Надо было проведать маму.
Он понимающе кивает, задумчиво изучая полароиды за баром. Повисает пауза.
– Не очень-то много времени ты проводишь с ребятами вне игр.
Я смущенно ерзаю на барном стуле. Некоторые ребята в НХЛ дружат с товарищами по команде, некоторые – нет. Мой тренер в Нью-Йорке был совсем не против, чтобы я фокусировался на хоккее и держался подальше от неприятностей. Последнее, что нужно лиге, – это чтобы ее игроки светились в медиа на вечеринках. Я не стал лучшим вратарем в прошлом году только потому, что постоянно пил с приятелями по команде.
На меня сразу накатывают воспоминания, и я вижу, как мы с Рори Миллером детьми играем в хоккей. Его отец, герой Зала Славы НХЛ Рик Миллер, договаривался по поводу площадки на нашей местной ледовой арене, чтобы мы могли потренироваться. И мы часами отрабатывали удары, играли и подкалывали друг друга.
Этот парень был моим лучшим другом. У меня сжимаются челюсти, и я складываю руки на груди. Это больше не для меня.
– Я сосредоточен на хоккее, – просто говорю я, пожимая плечами. – Раньше это проблемой не было.
Его губы расплываются в улыбке.
– Штрайхер, твоей сосредоточенности можно только позавидовать. – Он на секунду замолкает. – Но я хочу, чтобы ты проводил больше времени с ребятами за пределами льда. Чувство локтя для команды ничуть не менее важно, чем тренировки на площадке.
Я хмурю брови.
– У меня нет времени.
– Найди. – Он легко мне улыбается, но настойчивость его тона не допускает возражений.
Я нервно трясу ногой. Угождать тренеру – критически важно, если хочешь оставаться в команде. Я видел, как тренеры с раздутым эго продают игроков по совершенно нелепым причинам. Если я его взбешу, все может оказаться под угрозой.
Я встречаюсь с Уордом взглядом. Непохоже, что у этого парня вообще есть эго, но я не хочу рисковать.
– Будет сделано, – говорю я.
Глава 14. Пиппа
ЛЕДОВАЯ АРЕНА ПУСТА, не считая игроков на льду. У половины поверх щитков надеты белые свитера, у другой половины – синие, и они нарезают круги по площадке, пока Джейми и его сменщик защищают противоположные ворота. Тренерский состав стоит на кромке с планшетами в руках и периодически выкрикивает замечания игрокам.
Я сажусь прямо за скамейкой запасных, сжимая в кулаке ключи, которые Джейми утром забыл на столешнице.
Джейми стоит в воротах, останавливая шайбы, которые забрасывают ему игроки. Он быстрый, как молния. Я не успеваю увидеть шайбу, а он ее уже ловит. В перерывах между атаками он делает упражнения на растяжку, встав на колени и двигая бедрами. У меня в голове начинает играть музыка из порнофильмов 1970-х, и я прикрываю рот, пряча улыбку.
Звучит свисток, ребята покидают лед, скапливаются у коридора в раздевалку, стягивают шлемы и болтают между собой. Некоторые с любопытством поглядывают на меня.
Высокий светловолосый парень с мальчишеской улыбкой опирается на перила. У него коротко подстриженные волосы и ярко-голубые глаза.
– Ты потерялась? – спрашивает он.
– Нет, – мои щеки розовеют. – Я Пиппа, ассистентка Джейми.
Его улыбка становится шире.
– Штрайхер ничего не рассказывал про симпатичную ассистентку.
Я прыскаю от смеха. Некоторые парни выглядят как идиоты, когда пытаются так себя вести, но не он. Несмотря на пугающий размер, он выглядит как большой золотистый ретривер – веселый и дружелюбный.
– Серьезно? – игриво подмигиваю ему я. – Это и есть твой подкат?
Он усмехается, ни капли не смутившись.
– Как так получилось, что я не видел тебя ни на одной игре?
– Мне не особо нравится хоккей, – развожу руками и пожимаю плечами я. – Извини.
– Пиппа.
От звука его голоса у меня внутри взрываются салюты. Но Джейми подъезжает к нам хмурый, как грозовая туча. Его волосы мокрые от пота, и это должно отталкивать, но почему-то кажется дико сексуальным. Он встает между мной и блондином, будто пытаясь меня защитить.
Я краснею еще больше. Надеюсь, он не думает, что я пришла сюда подцепить хоккеиста или что-то такое.
– Ты забыл ключи, – протягиваю я связку. – Не хотела, чтобы ты застрял на улице, пока я гуляю с Дейзи.
– Спасибо. – Джейми забирает ключи, а потом кидает на блондина очень странный взгляд. Ему на глаза падает прядь темных волос, но он не замечает.
Блондин еще шире улыбается. Для хоккеиста у него неожиданно хорошие зубы.
– Я Хейден Оуэнс.
– Пиппа.
– Привет, Пиппа. – Хейден смотрит на Джейми. – Почему ты никогда не приглашал ее на игры?
Джейми хмурится и украдкой смотрит на меня.
– Обычно по вечерам я занята с собакой, – быстро говорю я, чтобы не ставить Джейми в неловкое положение.
Хейден облокачивается на перила, и у Джейми сжимаются челюсти.
– Пиппа, сделай мне одолжение, а? – Он коротко кивает в сторону Джейми. – Заставь этого парня потусоваться с нами после игры. Полкоманды его боится, потому что он не разговаривает.
Я снова не могу удержаться от смеха, и Джейми сурово на меня глядит.
– Да, я вижу, – обращаюсь к нему я. – У тебя очень страшный взгляд.
Хейден хихикает.
Уголки губ Джейми приподнимаются, и у меня снова фейерверки в груди. Я улыбаюсь шире – просто ничего не могу с собой поделать. Я уже привыкла жить с ним бок о бок, и первоначальное чувство шока от нашей встречи почти испарилось.
Да, я была влюблена в него в старшей школе. Это было сто лет назад. Я очень многому научилась с тех пор – главным образом тому, что нельзя встречаться с такими вот суперзвездами, хозяевами жизни. С Джейми Штрахйером ничего не случится. Это осознание подстегивает мою уверенность.
Хейден едет к раздевалке, оборачивается и показывает на меня:
– Приятно познакомиться, Пиппа.
А потом на Джейми:
– Не забудь, что я сказал.
Хейден исчезает, а я поднимаюсь на ноги и засовываю руки в карманы джинсов.
– Ладно, тогда я пойду.
– Подожди секунду. – Джейми чешет затылок, и мне становится интересно. Он сглатывает.
Мне кажется, я вижу его с какой-то новой, скрытой стороны. Оказывается, он умеет нервничать.
– Я тут подумал… – начинает он и делает паузу. Я жду. – Моя мама. Она ко мне пристает, что хочет сходить на игру.
– Как мило! – Я расплываюсь в улыбке, пытаясь представить, какая у него мама. – Хочешь, чтобы я организовала билеты в администрации?
– Да нет, это я сам. – Его взгляд встречается с моим. – Я подумал, что ты бы могла пойти с ней.
Я смотрю на него с некоторым сомнением.
– Ты же знаешь, что я ничего не понимаю в хоккее?
Его лицо расслабляется, и он издает какой-то звук, очень напоминающий смех. Очень. Но это скорее веселое хмыканье.
– Это неважно. Ей все равно. Просто составь ей компанию.
– Это я могу. Она такая же ворчливая, как ты?
Это вылетело у меня само собой. Чем больше мы с Джейми общаемся, тем проще мне становится вот так его поддразнивать. Это в сто раз лучше, чем неловкое, напряженное молчание.
Он приподнимает бровь, и во мне что-то радостно закипает. Какой-то восторг.
– Нет.
Хоть он и не улыбается, его глаза игриво поблескивают, бросая мне вызов. Я изображаю облегченный вздох.
– Хорошо. А то вечер был бы долгий.
Он молча смотрит на меня, а я сжимаю губы, чтобы не рассмеяться. Я чувствую, что ему на самом деле хочется улыбнуться, и от этого мое сердце скачет по грудной клетке, как шарик для пинг-понга. Если бы в школе я встретила эту версию Джейми, я бы стала полноценным сталкером.
– Очень смешно, – говорит он в ответ.
Я закатываю глаза.
– Знаю, я уморительная. Ладно, пойду домой.
– Спасибо, что занесла ключи.
– Без проблем. – Я успеваю сделать два шага, а потом поворачиваюсь и вижу, что он все еще стоит на месте и смотрит на меня. – Джейми?
Он молчит, не отрывая от меня глаз.
– Тебе правда стоит пообщаться с командой. Уверена, будет весело.
Его взгляд блуждает по моему лицу, и он как будто хочет мне что-то сказать, но вместо этого просто кивает.
– Я подумаю.
Глава 15. Пиппа
ИГРОК САН ХОСЕ впечатывает Хейдена в борт перед нами, и толпа вокруг ревет и стучит по стеклу, дрожащему от ударов. С другой стороны арены доносится нестройное «бу-у-у».
– Это хреновое пенальти! – орет судье мужик за нами.
Донна, мама Джейми, смотрит на меня своими ясными глазами того же глубокого зеленого цвета, как у него.
– Это очень увлекательно, – с улыбкой говорит она. – Хотя легко говорить, когда не твоего сына впечатывают в борта.
Она теребит браслет на левом запястье, прокручивая бусинки. Она делает это с самого нашего прихода на стадион.
Я улыбаюсь ей и сразу поворачиваюсь к Джейми в воротах рядом с нами. Наблюдать за ним во время матча – это совсем не то, что сидеть на тренировках. Когда он блокирует удар, толпа вокруг аплодирует и подбадривает его, хотя он, кажется, этого даже не замечает. Он так же стремителен, как и на тренировках, и я по-прежнему не могу уследить за ним, но сейчас ему пытаются забросить шайбу пять человек, пока другие пятеро им противостоят. Тело Джейми резко сгибается и скручивается в воротах, но он придает этим движениям легкость. Они молниеносны, опасны и полны силы.
Мне нравится.
Я думала, что хоккей скучный, но, видимо, до сегодняшнего дня просто никогда не смотрела его внимательно. Папа, конечно, будет в восторге.
Я снова посматриваю на пальцы Донны, теребящие бусинки.
– Я могу вам что-нибудь принести? Еды или напитков? Что хотите.
Она с улыбкой качает головой.
– Нет, спасибо, милая. Все хорошо. – Она наклоняет голову, внимательнее в меня вглядываясь. – Ты из Ванкувера?
– Северного Ванкувера, – без задней мысли отвечаю я.
– О, я там живу! – Она оживляется, а я замираю. – Из какого района?
Я не могу ей врать – она слишком милая. Тем более чем дольше я пытаюсь что-то придумать, тем сильнее у меня в голове путаются мысли, так что я просто выкладываю ей всю правду.
– Беркли Крик.
– Не может быть. Там же вырос Джейми.
– Ничего себе, – выдавливаю я улыбку, пытаясь справиться с сердцебиением.
Она задумчиво сводит брови.
– А в какую школу ты ходила? – В нашем районе была еще пара школ, тем более в старших классах было обычным делом переводиться в учебные заведения со специальной программой, которые могли располагаться где угодно.
– Эм… – Ну вот и приехали, видимо.
Кто-то хлопает меня по плечу и показывает на большой экран над нами. Игра на секунду останавливается, и вместо нее показывают маму Джейми.
– Давайте поприветствуем женщину, подарившую нам непробиваемого Штрайхера, – объявляет комментатор. – Донна Штрайхер!
Арена взрывается, а Донна смеется и машет в камеру, которая наезжает на нас сверху. Она показывает на Джейми и посылает ему воздушный поцелуй. Хор растроганных голосов прокатывается по стадиону.
Я улыбаюсь во весь рот. Мама Джейми такая милая и так им гордится!
И, черт возьми, спасибо, что она отвлеклась.
– Джейми говорит, у тебя красивый голос, – произносит Донна через несколько минут, когда игроки готовятся выйти в лобовую.
Он так сказал?
– Ты музыкант?
У меня внутри все падает.
– Я больше особо этим не занимаюсь.
Ее губы кривятся в ироничной невеселой улыбке.
– Черт… Я бы хотела как-нибудь услышать пару песен. Но если Джейми говорит, что ты хороша, значит, так и есть. – Она похлопывает меня по руке, лежащей на колене. – Не переживай, милая.
Мы обе замолкаем, когда Сан Хосе устремляется к воротам Джейми. Вокруг нас растет напряжение, когда они делают бросок в сторону ворот Джейми. Шайба оказывается в сетке, и толпа испускает коллективный вздох.
– Это его рассердит, – говорит Донна, все еще играя с бусинками. – Он слишком суров к себе, но так он туда и попал, – показывает она на лед. – С самого детства он брал на себя всю ответственность. Я волнуюсь за него. – На ее губах снова появляется улыбка, и она смотрит на меня. – Я очень рада, что у него на подхвате есть ты. А то он слишком много на себя взваливает.
Я киваю.
– Да. Я заметила. Но на днях он присоединился ко мне во время прогулки.
Она выгибает бровь, и у нее в глазах загораются огоньки.
– Вот как?
– Да, он сказал, что от боли в мышцах помогает немного подвигаться после тренировки.
Она чуть дольше задерживает на мне взгляд с заинтересованным и немного озорным выражением, как будто знает какой-то секрет.
– Ну да. Логично. А как ты стала личным ассистентом?
Я рассказываю ей о своем образовании, о туре Зака – опустив детали своего отъезда – и о желании получить работу в отделе маркетинга «Vancouver Storm».
Она ласково улыбается.
– Это замечательно, Пиппа. Я уверена, у тебя получится все, чего ты хочешь.
Я слабо ей улыбаюсь. Маркетинг не моя мечта, но это мой лучший вариант. Я так и слышу голоса родителей в голове. В стабильной работе нет ничего плохого, Пиппа! На меня накатывает чувство вины. Они оплатили мое обучение, пока другим приходится наскребать на студенческий кредит или вообще обходиться без университета. Кого волнует, что это не моя мечта?
Я уже знаю, что бывает, когда гонишься за мечтой. Я перевожу взгляд на Джейми, который следит за шайбой на другой стороне площадки.
Некоторые люди созданы идти за своей мечтой, но я не одна из них.
* * *
Пока игроки переодеваются и общаются с прессой после игры, мы заходим в зону, предназначенную для друзей и членов семьи. Тут полно народу – игроки, тренеры, жены, дети, друзья. Я узнаю несколько тренеров и игроков, в том числе Хейдена, который весело машет мне рукой.
Пока мы ждем Джейми, я показываю Донне фотографии Дейзи.
– О господи. – Донна ахает и прикрывает рот рукой, улыбаясь фотографии бегущей Дейзи. – Это так мило!
За спиной у Донны проходит официантка с напитками.
– Мне нравятся те, что с высунутым языком, – улыбаюсь я, прокручивая фотографии. – Я делаю, наверное, дюжину в день.
Краем глаза я замечаю, как один из игроков случайно толкает официантку. У нее округляются глаза, и она пытается удержать поднос, но слишком поздно. Стаканы опрокидываются на пол, и на Донну летят брызги. Стекло с грохотом разбивается об пол, и все оборачиваются.
– Мне страшно жаль, – ахает официантка.
Люди вокруг подбирают осколки стекла, передают друг другу салфетки и вытирают пол.
– Я принесу еще салфеток, – говорит официантка. – Оставайтесь здесь.
– Упс. – Я передаю Донне махровое полотенце с логотипом «Vancouver Storm».
Донна вытирает рукав, не говоря ни слова.
– Все нормально? – спрашиваю я.
Она прочищает горло, а потом испуганно оглядывается. Она бледнеет, как простыня, и, кажется, не слышит меня. Она моргает и смотрит на дверь, ведущую в коридор.
– Донна?
– М? – Она резко оборачивается и смотрит на меня. Ее грудь быстро вздымается и опускается.
Что-то не так. Я нутром чую. Она ведет себя по-другому.
– Все в порядке? – снова тихо спрашиваю я и беру ее под локоть. – Вам что-нибудь принести?
Почувствовав мое прикосновение, она оборачивается и озадаченно на меня смотрит, как будто вообще забыла о моем существовании.
– Мне нужен воздух. Мне нужно выйти. – Тон ее голоса полностью изменился.
Простая, открытая женщина, которую я видела несколько секунд назад, исчезла. А сейчас она будто окаменела. Она выдавливает из себя улыбку, но я вижу, что она вымученная, потому что сама постоянно так делаю.
– В уборную, – почти одними губами произносит она и делает шаг в сторону. – Сейчас вернусь.
У меня появляется тревожное чувство, и я решаю проводить ее до двери. Я слышала, что поперхнувшиеся люди часто убегают в туалет, чтобы никого не пугать, хотя на самом деле это для них самое опасное место, ведь там никто не может помочь.
Донна вроде как не поперхнулась, но она точно не в порядке.
Я спешу вслед за ней. Открыв дверь дамской комнаты, я вижу, что она стоит у раковины и держит рукав под водой. Она хрипит, дыхание частое и прерывистое. Глаза круглые, как блюдца.
Я теряюсь – я не знаю, что делать, не знаю, что происходит. Она судорожно озирается в маленьком пространстве, пытаясь вдохнуть побольше кислорода.
– Что происходит? – спрашиваю я, подбегая к ней.
– Все в порядке, – говорит она дрожащим голосом, выключает воду, а потом начинает хрипеть еще страшнее и хватается за край раковины, чтобы удержаться. Она приваливается к стене, и у меня в голове включается сигнал тревоги.
Она не может дышать. У нее паническая атака.
Глава 16. Пиппа
– ДОННА, – говорю я твердым, громким голосом и становлюсь прямо перед ней. – Посмотрите на меня.
Ее полный ужаса взгляд блуждает, пока она ловит ртом воздух.
Я показываю на свои глаза.
– Прямо сюда.
Она судорожно кивает.
– Мы будем дышать вместе. – Я пытаюсь вспомнить, что делает Хейзел на своих уроках по йоге. – Вдох, раз, два, три, – медленно и четко говорю я, удерживая с ней зрительный контакт. – Выдох, раз, два, три, четыре, пять. Отлично. Вы молодец. Вдох, раз, два, три.
Она трясется, стараясь втягивать воздух, пока я медленно считаю. Донна все больше оседает, и я боюсь, что она соскользнет на пол, так что просто усаживаю ее у стены и сажусь рядом с ней.
– У вас отлично получается, – говорю я, запуская новый отсчет.
– Со мной такого не бывает, – говорит она, качая головой.
Я понимающе киваю.
– Никаких проблем. Мы сейчас просто отдышимся.
Она впивается в меня глазами, полными страха.
– Это запах виски. Мне от него плохо.
– Все в порядке, – спокойно отвечаю я, продолжая считать.
Открывается дверь, женщина видит нас на полу, сразу же разворачивается и уходит. Мы с Донной проделываем еще несколько дыхательных упражнений. Я не знаю, что я делаю, но, кажется, это помогает. Проходит пять минут, и она почти приходит в себя. Слегка дрожит, но дышать может самостоятельно. Теперь ее дыхание ровное и глубокое.
– Все в порядке, – кивает она с закрытыми глазами. – Извините.
У меня округляются глаза.
– Донна, не извиняйтесь. Пожалуйста. Это просто… – я пожимаю плечами. – Это просто жизнь.
Уголок ее рта приподнимается, и она благодарно мне улыбается.
– Вы великолепны, знаете это?
Я со смехом качаю головой.
– Я понятия не имела, что делаю.
Она смеется в ответ.
– Я тоже.
Несколько секунд мы молчим. Я слышу, как в коридоре болтают люди, собираясь по домам. Интересно, насколько часто Джейми навещает свою мать? Донна сказала, что «с ней такого не бывает», но то, как быстро она скрылась в туалете, подтверждает обратное.
– Джейми знает о ваших панических атаках?
Она вздыхает.
– Да. – Донна бросает на меня умоляющий взгляд. – Пожалуйста, не рассказывайте ему об этом. Он и так достаточно волнуется из-за хоккея.
Я морщусь, услышав эту просьбу. Он мой босс. Я не должна ему врать. А потом я вспоминаю, как Зак отослал меня в аэропорт. Я знаю, каково это – стыдиться того, в чем не виноват.
– Ладно, – поджав губы, говорю я. – Но мне кажется, вы должны ему сказать.
Она фыркает.
– Он снова попытается со мной съехаться.
Из коридора доносится какой-то шум. Громкие голоса.
– Где она? – грохочет голос Джейми.
Мой пульс взлетает, я подскакиваю и обмениваюсь взглядом с Донной, прежде чем открыть дверь. Джейми стоит за дверью зоны для гостей, сложив руки на груди и сжав челюсти, а женщина, заходившая в туалет, показывает в сторону уборной вниз по коридору. Лицо Джейми раскраснелось от напряжения, его глаза горят, и у меня в груди замирает сердце. Господи, как же он великолепен, даже когда злится. Джейми ловит мой взгляд, и пылающая ярость в его глазах медленно угасает. Он опускает плечи.
– Привет! – бодро приветствую его я. – А мы тут воспользовались уборной. – Я вру.
Он шагает к нам и глядит на Донну, которая возникает у меня за спиной, выйдя из-за двери.
– Кто-то сказал, что в туалете у женщины паническая атака.
Донна шумно выдыхает и закатывает глаза.
– Да бросьте.
– Мам. – Его тон крайне серьезен, а лицо полно беспокойства.
Она только отмахивается от него.
– Ну, я немножко разволновалась.
– Что произошло? – спрашивает Джейми. Когда его мать снова недовольно фыркает, он обращается ко мне. – Что случилось?
– Официантка случайно пролила на меня алкоголь, – признается Донна. – Пиппа помогла мне привести себя в порядок, а теперь я готова ехать домой, где меня ждет книга. Я вызываю такси.
Он качает головой.
– Я тебя довезу.
Но она достает телефон и открывает приложение.
– Нет.
Теперь я понимаю, откуда его упрямство.
– Да.
Донна вызывающе на него смотрит, и уголки ее губ лукаво приподнимаются.
– Нет. Я уже в полном порядке. Благодаря Пиппе. – Она тепло мне улыбается, и на этот раз в ее глазах пляшут озорные огоньки.
Я не знаю, что сказать. Просто не верится, что дыхательные упражнения помогли.
– Да ерунда.
Она качает головой.
– Нет, не ерунда, – и подмигивает мне.
После того как Донна обещает отписаться ему сразу как доберется до дома, Джейми сдается и мы все спускаемся вниз ждать машину.
– Скоро увидимся, – бросает она мне таким тоном, будто мы старые друзья. Обнимая Джейми, она кивает в мою сторону: – Не упусти ее.
Мое лицо вспыхивает. Я понимаю, что она имеет в виду меня как ассистентку, потому что я серьезно облегчила ему жизнь, но мне хочется услышать в этом что-то другое. Что-то романтическое.
Нет, говорю я себе. Не надо нам этого. Последнее, что придет в голову Джейми Штрайхеру, – это встречаться со своей ассистенткой. А у меня нет ни малейшего желания заводить роман с очередной знаменитостью.
– Напиши мне, как доедешь, – еще раз напоминает ей Джейми, когда Донна садится в машину и машет нам рукой.
Мы наблюдаем, как машина исчезает за поворотом, а потом его взгляд останавливается на моем лице. И он не такой колючий, как обычно.
– Спасибо. Не знаю, что бы было, не окажись ты рядом. В прошлый раз она была за рулем и… – он сдвигает брови. – Она разбила машину.
– Черт. – У меня открывается рот.
– Она не пострадала, – быстро прибавляет Джейми, складывая руки на груди. У него нервно подрагивает подбородок, и мне становится больно за него. Он так переживает.
– С ней все в порядке, – говорю я ему, пытаясь изобразить ободряющую улыбку.
– Ну да… – Его взгляд скользит по моему лицу и спадающим на плечи волосам, которые я сегодня оставила распущенными.
От того, как он смотрит на меня, в животе тепло тянет.
Он показывает в сторону крытой парковки.
– Пойдем.
– Ой. А я хотела пройтись.
Он выгибает бровь.
– Зачем? Нам по пути. Кроме того, – говорит он, оглядываясь по сторонам, – тебе небезопасно ходить одной.
Я насмешливо хмыкаю.
– Джейми, по сравнению с некоторыми местами, где я была во время тура, Ванкувер крайне безопасный.
Он смотрит на меня сверху вниз, сжав челюсти.
– Нет, Пиппа.
Он так произносит мое имя – строго и властно, – что у меня пробегают мурашки по спине.
Прежде чем я успеваю среагировать, он кладет руку мне на поясницу. Теплая, тягучая вибрация разливается внизу живота, и у меня перехватывает дух.
Когда мы подходим к его машине – черному роскошному внедорожнику, который, наверное, стоит больше дома моих родителей, – он открывает передо мной дверь, а потом садится в водительское кресло.
Его свежий, мужественный запах ударяет мне в ноздри, и у меня чуть глаза не закатываются от удовольствия. Пахнет от него невероятно, и остаться с ним наедине в замкнутом пространстве было большой ошибкой. Пока мы выезжаем с огромной парковки, мой взгляд падает на его руки на руле.
У него большие руки.
Господи, Пиппа. Я отрываю от них взгляд и смотрю в окно.
– Поэтому я сюда и переехал, – тихо говорит он.
Джейми напряженно сводит изогнутые брови, и я чувствую, насколько сильно он волнуется за мать. Я вспоминаю слова Донны во время игры – о том, что Джейми взваливает на себя чужие проблемы.
Это все так несправедливо. Несправедливо, что у Донны панические атаки, и несправедливо, что Джейми чувствует себя обязанным ее от них уберечь. Я понимаю, что так работает семья – ты заботишься о тех, кого любишь. И все-таки хотелось бы, чтобы Джейми обращал внимание и на себя. Кто позаботится о нем?
Он молча следит за дорогой. Я замечаю, какой он хороший водитель – уверенный, но осторожный. Как будто ему ничего не надо доказывать.
Его взгляд встречается с моим, а потом снова возвращается на дорогу.
– Спасибо, что пришла на игру.
– Было весело. – У меня перед глазами встают его отточенные движения. – Ты такой быстрый. Просто создан для хоккея.
Я улавливаю что-то в его взгляде, и он как будто хочет ответить. Внезапно машина кажется совсем маленькой, и у меня приятно сжимается сердце.
– Спасибо, Пиппа, – говорит он глухим голосом.
Мы приезжаем домой, и нас, размахивая хвостом, встречает Дейзи. Я здороваюсь с ней и беру поводок, чтобы прогуляться перед сном, но тут Джейми забирает его у меня, касаясь пальцами моей руки.
– Я схожу.
– Мне не сложно, – говорю я.
– Мне все равно нужно время, чтобы выпустить пар после игры. Я не засну еще несколько часов.
У меня перед глазами сразу встают картинки, как он разными способами «выпускает пар». Стоит вечером в душе, пока горячая вода стекает по его идеальной, точеной груди и прессу, одной рукой опершись о плитку, а другой – сжимая крепкий член. Представляю, как у него размыкаются губы, а на лице появляется мучительное выражение, когда он кончает.
– Ладно, – я краснею как рак, пытаясь отогнать этот образ.
Мне нельзя о таком думать.
– Спокойной ночи. – Его взгляд задерживается на моих губах, и от мрачного выражения его лица мой пульс учащается.
Я застываю, не в состоянии двинуться с места, пока он смотрит на мои губы, словно они его оскорбляют. Дейзи ждет у наших ног, но он будто ее не замечает. Его глаза пылают, и только сейчас я действительно понимаю, какой он огромный и мощный.
Где-то внизу живота растет возбуждение.
– Спокойной ночи, – пищу я, прежде чем исчезнуть в своей комнате.
Через несколько минут я лежу в кровати и пытаюсь разобраться в своих мыслях о Джейми. Он пытается обо всех заботиться. Но кто позаботится о нем?
В голову лезут грязные мысли. Мы с Джейми лежим на свежих простынях, он сверху, его крепкие руки запирают меня с обеих сторон, как в клетке. Он входит в меня. Его губы размыкаются, а глаза сладко туманятся. Между ног тепло пульсирует, и кровь отбивает дробь в ушах.
Вот как я позабочусь о Джейми.
Он птица явно не моего полета, и ребята его уровня уже однажды оставили от меня мокрое место. Я не должна хотеть Джейми, но я так, так его хочу.