Софья Сергеевна Маркелова
Могильная вода
В домике могильщика свет не горел. Федя долго стучал в дверь, но Василия либо не было, либо он не собирался открывать. Позаимствовав из сарая дедка всё, что могло ему понадобиться, Федя побрёл в сторону погоста. Он был готов копать всю ночь напролёт, мастерить опалубку из досок или мешков с песком, вычерпывать воду. Всё что угодно, лишь бы достать этот чёртов гроб и увезти его в Вешнянки как можно быстрее.
Погост превратился в озеро. В наступающих сумерках тёмно-серое небо отражалось в воде, и из неё то здесь, то там выступали кресты. Покосившиеся и ровные, они перемежались с выщербленными ветром могильными камнями, и тянулись вдаль, насколько хватало глаз.
Опираясь на лопату, Федя обречённо брёл по воде вдоль ограды. Ему чудились за спиной чужие шаги, шлёпанье, но он не оборачивался – пусть нетерпеливая покойница наблюдает, сколько ей хочется, он же будет делать ей последнее одолжение.
Вот показался тот самый угол, где должна была находиться могила Раисы. Из воды выступал простой деревянный крест с прибитой табличкой. Только вместо имени старухи на нём почему-то было написано нечто совсем другое:
Рябов Фёдор Денисович
1992-2023
Федя дёрнулся. Вода перед крестом вдруг забурлила, пошла рябью и стала уходить, всасываясь в почву, пока взору Феди не открылась глубокая разрытая могила. Нигде больше вода не отступила, и этот прямоугольный провал выглядел как портал в ад посреди безмятежной глади. Он вытянул шею и заглянул в могилу. На самом дне в воде плавал пустой гроб со сдвинутой крышкой.
– Что ж ты медлишь? Она тебя одного дожидается. Нет ей покоя без тебя, – проговорили из-за спины знакомым старческим голосом, и одновременно с этим чьи-то руки толкнули Федю.
Толчок был такой силы, что Федя полетел вниз пушечным ядром, грохнувшись прямо в открытый зев гроба. Крышка сама собой стала закрываться, и Федя не смог её остановить.
– Нет! Нет! Только не это! – завопил он что есть мочи. – Нет! Выпустите!
Но сколько бы он ни надрывал горло, как бы отчаянно ни барабанил по крышке закрывшегося гроба, ничто не помогало. Сбывался его худший кошмар.
Дед Василий, стоя на краю, молча наблюдал, как в могиле стала прибывать вода. Она всё поднималась и поднималась, пока не затопила гроб, пока не стихли крики Феди, пока вода не заполнила всю могилу и не остался торчать один голый крест над ровной гладью.
Из-за спины Василия выступили Зоя и Лида, набожно крестясь.
– С миром покойся теперь, Раиса, – забормотали они, поглядывая на воду. – Никого из наших в деревне не тронь. Последнего своего себе забери.
– Аминь, – закончил за них Василий.
Вскоре они втроём молча ушли прочь от безмолвной затопленной могилы. Могилы бабушки Раисы и её любимого внука, бывшего с ней при жизни, оставшегося с ней и в посмертии.
