Софья Сергеевна Маркелова
Коллекционер Историй
– С вас два доллара пятьдесят пять центов, – оглушающим набатом разнёсся баритон бармена по тихому залу. Именно он напомнил мне, что два цента – это всё, чем я могу оплатить свой желанный напиток.
– У меня нет таких денег. Может быть, вы возьмёте мои часы? Они очень даже приличные… Только стекло чуть-чуть битое, но это же ерунда!
– Если у тебя нет денег, то выметайся отсюда! – злобно крикнул хозяин, замахнувшись на меня своей грязной тряпкой.
Я тихо встал и покинул последний оазис старой Англии, уверенно держащийся посреди бетонной пустыни бездушной Америки. Ноги несли меня вперёд, не желая промокать под ливнем, что вот-вот должен был начаться.
Впереди замаячили темно-зеленые головы деревьев, робко выглядывающие из-за безликих городских построек. Манившие к себе свежим запахом листвы и пробуждающие глубоко внутри чувство единства с такой дикой и непостоянной природой. Парк посреди Нью-Йорка. Остров жизни в океане серости и бюрократии. Его аллеи смело вели меня вперед, умело путая и заводя в свои самые далекие и сокрытые уголки, очаровывая бесконечностью зеленого моря, простирающегося вокруг, опоясывая ветвями ухоженных кустов, играя со мной, словно с кленовым листом, попавшим под власть непоседливого ветра.
Единственное, что мне доставляло хоть какое-то удовольствие в жизни, – это собирание различных историй. Я слушал людские сплетни, выдумки, чистосердечные признания и пьяные причитания, я впитывал в себя информацию о чужих судьбах, как губка впитывает воду. Те же самые, увиденные мной в баре, художник и Тёмный, даже не знали, кто я такой, они видели меня сегодня впервые, а я уже мог рассказать им об их жизни больше, чем они сами могли бы знать. Мне это нравилось, я будто бы проживал сотни жизней одновременно, влюбляясь и расставаясь вместе с рассказчиками, заболевая, выигрывая, убегая, ожидая, умирая, в конце концов. Наверное, именно поэтому у меня никогда не было собственной судьбы, потому что я жил чужими историями.
В парке я сел на лавочку, гордо стоящую в одиночестве под высоким и крепким дубом. Рядом, на земле, беззаботно похрапывая, спал бродяга, закутавшись в рваное пальто. Я на мгновение даже позавидовал этому человеку: у него не было денег, как и у меня, не было проблем, как и у меня, но он явно был счастлив и такая жизнь, полная лишений, его совершенно точно устраивала. Иначе стал бы несчастный человек так добродушно посмеиваться себе в бороду во сне?
