Софи Ларк
Разрушенная клятва
Рейлан
Данте подвозит меня до фирмы, где работает Риона, на Ист-Уокер-драйв. Он уже предупредил, что ирландская принцесса осталась не в восторге от идеи, что я стану ее телохранителем, но я надеялся, что мы все же сможем поладить чуть лучше, чем в прошлый раз.
– Рад новой встрече, – говорю я, протягивая ладонь для рукопожатия.
Риона осматривает меня с головы до ног, словно перед ней стоит коммивояжер. Ее зеленые глаза обжигающе холодные, словно морское стекло.
– Ты в этом собрался ходить? – спрашивает она.
Ее вопрос застает меня врасплох, потому что на этот раз я даже принял душ и переоделся в свежее, прежде чем сесть на рейс через Атлантику. На мне сапоги, джинсы и фланелевая рубашка, что, как мне кажется, более чем приемлемая одежда для парня.
– Что не так? – уточняю я.
– Прекрасный наряд, – презрительно фыркает Риона, – на случай, если мне понадобится лесоруб.
– Если что, – говорю я, – я прекрасно управляюсь с топором. Дай мне три часа, и я распилю, наколю и сложу для тебя дрова в поленницу.
Риона качает головой, глядя на меня.
– Не приведи господь мне узнать, что означает хоть что-то из этого, – говорит она.
Девушка разворачивается и шагает прочь от меня. Думаю, я должен идти следом, так что я машу Данте на прощание и пускаюсь за ней.
Юридическая компания «Гриффин, Брайар, Вайс» занимает несколько этажей в здании. Данте уже кратко посвятил меня в то, что они улаживают все юридические вопросы империи Гриффинов, а также частично и Галло, поскольку интересы двух семей тесно переплетены.
Не прошли мы и десяти шагов, как путь Рионе преграждает высокий подтянутый мужчина в твидовом костюме с седеющими волосами и длинным худощавым лицом. В этом своем костюме, дополненном очками в черепаховой оправе, он смотрелся бы уместнее в дублинском пабе, чем в чикагской юридической конторе.
И действительно, стоит мужчине заговорить, как в его речи слышится легкий ирландский акцент – едва уловимый, но из него явствует, что мужчина не всю свою жизнь прожил в Америке.
– Риона! – восклицает он, обнимая девушку за плечи. – Фергус рассказал мне о случившемся. Тебе не стоило приходить сегодня.
Риона краснеет. Не знаю, что смутило ее больше – упоминание неудавшегося покушения или объятия на рабочем месте. Возможно, и то и другое.
– Я в порядке, дядя Оран, – говорит она.
– Вы, надо полагать, Рейлан, – Оран отпускает Риону и протягивает ладонь для рукопожатия. У него худые сухие пальцы и крепкая хватка.
– Рейлан Бун, – представляюсь я. – Приятно познакомиться.
– Рад, что вы будете присматривать за моей племянницей, – говорит он. – Риона нам очень дорога – и фирме, и семье.
– Сделаю все возможное, – обещаю я.
Я вижу, что это бесит Риону еще больше – то, как о ней говорят в третьем лице и поручают мне, словно ценный груз. Должно быть, дядя ей очень дорог, раз девушка воздерживается от резкой отповеди.
– Рейлан может сидеть в моем кабинете, – говорит она Орану, – чтобы никому не мешать.
– О, не беспокойтесь! Чувствуйте себя как дома, – говорит мне Оран. – У нас тут довольно неплохая кофе-машина. Впрочем, я, конечно, предвзят, потому что выбирал ее лично. Но на первом этаже есть кафе.
Он улыбается, демонстрируя скученные зубы, никогда не знавшие преимуществ американской стоматологии.
– Спасибо, – отвечаю я. – Я выпью любой кофе, если он черный.
Оран смеется.
– Настоящий солдат! – говорит он. – Я был таким же, когда служил в ИРА[9].
Гриффин хлопает меня по плечу и продолжает свой путь по коридору.
– Твой дядя служил в ИРА? – спрашиваю я Риону.
Девушка пожимает плечами:
– Так он говорит. Но дядя никогда не позволяет фактам вставать на пути хорошей истории.
– Он брат твоего отца?
– Единокровный. У них разные матери. У отца даже есть единокровная сестра в Корке, которая еще старше. Похоже, мой дедуля был не слишком щепетилен, когда возвращался на родину. И не слишком беспокоился о чувствах бабушки.
Вряд ли Риона в восторге от того, что рассказывает мне эту грязную семейную историю, но девушка из тех, кто предпочитает жестокую правду. Интересная черта для юриста. Я всегда представлял адвокатов сладкоречивыми демонами, которые постараются убедить тебя в том, что белое – это черное, а ложь – это истина.
Риона же полная противоположность этому образу. Она упрямо называет вещи своими именами, наплевав на последствия и чувства других людей.
– Вот мой офис, – говорит она, указывая на кабинет, который больше похож на художественный салон. – Ничего не трогай. Ни с кем не разговаривай. Просто… молчи, чтобы я могла работать, пожалуйста.
На бледных щеках Рионы алеют два ярких пятна. Думаю, ей не по себе от мысли, что кто-нибудь меня увидит.
– Не беспокойся, – ухмыляясь, говорю я. – Если хочешь, можешь сказать всем, что я твой двоюродный брат.
– Нет уж, спасибо, – холодно отвечает девушка. – Я знаю, как в ваших краях принято обращаться с двоюродными сестрами.
Я не могу удержаться от смешка. Мне не привыкать слышать шутки про кровосмешение, но меня все равно забавляет то, с какой ноткой презрения говорит об этом Риона.
Она крепкий орешек.
А я всегда любил задачки посложнее.
Честно говоря, если бы я ей с ходу понравился, то решил бы, что у Рионы ужасный вкус.
Я сажусь в удобное кресло в углу кабинета и наблюдаю за ее работой.
Разумеется, я не наблюдаю за ней постоянно – еще я проверяю входы и выходы из здания, составляю мысленную карту офиса, присматриваюсь к остальным сотрудникам и наблюдаю за их взаимодействием. Выясняю, кто с кем дружит, кто с кем соперничает и кто, кажется, особенно интересуется мисс Рионой.
Я обращаю внимание на парня, который не сводит с нас глаз всякий раз, когда проходит мимо по коридору. Его песочного цвета волосы зачесаны в кок, а из кармана облегающего синего костюма торчит ярко-желтый платочек. По мне, так он выглядит как пижон, но мужчина кажется весьма довольным собой и своим внешним видом.
– Кто это? – спрашиваю я Риону.
Она на секунду отрывает взгляд своих бледно-зеленых глаз от работы, чтобы взглянуть на того, о ком идет речь.
– А, – безразлично произносит девушка, – это Джош Хейл, пронырливый ублюдок, который метит на то же место, что и я. Поэтому он всячески пытается за нами следить.
– Насколько сильно он хочет получить это место? – спрашиваю я.
– Сильно, – отвечает Риона.
– Достаточно сильно, чтобы пытаться убрать тебя с дороги?
– Возможно. Но думаю, у него кишка тонка провернуть такое. Джош не из мафии, он обычный карьерист, готовый идти по головам. Самый суровый факт в его биографии – это членство в сборной по фехтованию университета Нотр-Дам[10], о чем он и сам расскажет тебе в первые десять минут знакомства.
Закончив пялиться, Джош направляется в захламленный кабинет в конце коридора. Минуту спустя он возникает снова, красный от злости.
Тем временем симпатичная девушка в оранжевом платье сдвинула свое кресло немного левее, чтобы тоже иметь возможность поглядывать на нас сквозь стекло.
– А что насчет нее? – спрашиваю я.
– Это моя ассистентка Люси. Предположу, что она смотрит на нас, потому что считает тебя симпатичным. У нее уже некоторое время не было парня.
Риона произносит «симпатичным» с ноткой недоверия в голосе, однако я не могу удержаться от ухмылки, ведь, по сути, она только что признала, что я милашка.
– А над чем ты работаешь? – спрашиваю я девушку.
– Документы на покупку земельных участков для «Саут-Шор Девелопмент», – коротко бросает она.
– Это все, чем ты занимаешься?
Риона кладет ручку и смотрит на меня с раздражением.
– А что? – спрашивает она.
– Ну, – терпеливо отвечаю я, – кто-то пытался убить тебя прошлой ночью. Полагаю, у него были на то причины. Возможно, это как-то связано с одним из твоих текущих проектов…
– Возможно, – отвечает Риона. – Это проект на два миллиарда долларов – сумма вполне достаточная, чтобы ради нее убивать. Но нет никакого смысла в том, чтобы убивать меня. Если я утону в бассейне, то для работы с документами моя семья просто наймет другого юриста.
Она говорит это спокойно, без эмоций, однако мне кажется, я слышу в ее словах оттенок горечи. Словно девушка действительно считает, что Гриффины просто продолжат работу над проектом как ни в чем не бывало.
– Сомневаюсь, что такие кабинеты дают за бумажную волокиту, – замечаю я.
– Полагаю, что в юриспруденции ты разбираешься немногим лучше, чем я – в колке дров, – презрительно фыркает Риона.
– Справедливо, – улыбаюсь я в ответ.
Риона возвращается к работе.
Я откидываюсь на спинку кресла и думаю.
У Гриффинов сотня врагов. Конкурирующие ирландские кланы. Конкурирующие итальянские кланы. «Братва». Польская мафия…
Но зачем убивать Риону? И зачем пытаться выставить все как несчастный случай?
В большинстве случаев, если глава мафии заказывает убийство, он хочет передать послание. Если бы целью убийцы было запугать Гриффинов или отомстить за прошлую обиду, он бы просто застрелил Риону на улице или что похуже…
Когда ты пытаешься убить кого-то втихую, это что-то личное.
Это покушение было направлено только на Риону и ни на кого больше.
Виной тому что-то, что сделала она. Или что-то, что она узнала…
Риона работает весь день напролет, не прерываясь на обед. У меня урчит в животе, но я не собираюсь доставлять ей удовольствие своими мольбами о еде.
Наконец, в районе шести вечера девушка начинает собирать бумаги на столе.
– Идем есть? – спрашиваю я.
Риона смотрит на часы.
– Я ужинаю с Дином, – говорит она.
– Кто такой Дин? – уточняю я.
– Мой парень, – чопорно отвечает девушка.
– Жду не дождусь встречи.
Она хмурится:
– Ты со мной не пойдешь.
– Прости, дорогуша, но я твой телохранитель. Это означает, что я следую за тобой повсюду.
Прищурившись, Риона смотрит на меня, явно раздумывая, стоит ли ввязываться в этот спор. С одной стороны, думаю, девушка терпеть не может, когда что-то идет не по ее плану. С другой – мой взгляд ясно дает понять, что я прилип к ней как банный лист и Рионе не избавиться от меня, пока все не закончится.
– Ладно, – наконец, резко говорит она. – Но сомневаюсь, что Дин это оценит.
– А вдруг, – пожимаю я плечами. – Я располагаю к себе людей.
Я хватаю куртку и иду следом за ней к лифту.
– У тебя есть машина? – спрашиваю я.
– Нет, – отвечает Риона. – Она мне не нужна. Я живу всего в пяти кварталах от офиса, а если захочу куда-нибудь съездить, проще вызвать такси.
– И проще кому-то притвориться водителем, – замечаю я, приподняв бровь.
– Что ж, для этого ты и здесь, верно? – говорит девушка. – На случай фальшивого смертоносного таксиста.
Риону явно раздражает тот факт, что в ее планы и привычную рутину приходится вносить коррективы, а ведь это лишь первый день. Все только начинается.
Риона выходит на тротуар и поднимает руку, чтобы остановить ближайшее такси. Когда оно подъезжает, я протягиваю руку, чтобы открыть для нее дверцу.
– Я могу сама, – резко бросает девушка. Она тянет дверцу на себя и садится на заднее сиденье. Я поступаю так же и оказываюсь прямиком за водителем.
– Куда едем? – спрашивает он.
– В «Амюз буш», – говорит Риона.
– Там подают великолепные морепродукты, – дружелюбно говорит водитель.
Риона игнорирует его, впрочем, как и меня, и смотрит в окно, пока мы пересекаем реку.
– Так расскажи мне про этого Дина, – обращаюсь я к девушке.
– Зачем?
– Потому что я должен знать всех людей в твоей жизни. Всех, с кем ты взаимодействуешь.
– Дин никак не связан с… – она бросает взгляд на водителя, который слушает песню в стиле кантри, барабаня пальцами по рулю. – Не связан со случившимся, – заканчивает она.
– Но мы этого не знаем. Потому что мы понятия не имеем, что именно произошло и почему.
– Это просто нелепо. Дин – хирург. Он не…
– Что за хирург? – спрашиваю я.
Риона медленно выдыхает, явно испытывая раздражение.
– Он торакальный хирург, – отвечает она.
– И давно вы встречаетесь?
– Три месяца.
– Как вы познакомились?
– Это действительно…
– Просто ответь на вопрос. Это проще, чем спорить.
Риона вздергивает голову, перекидывая свой длинный огненный хвост через плечо. У нее самые яркие волосы, что я когда-либо видел, – не просто рыжие или рыжеватые, а по-настоящему красные. При этом ее брови и ресницы гораздо темнее, словно черные пятнышки на носу и ушах у лисицы.
В Рионе нет ничего нежного или девичьего – она настоящая женщина с головы до ног. У нее прямой длинный нос, широкий рот, сильные скулы и прямая, как у игрока в покер, осанка. Она высокая и не стесняется носить каблуки, чтобы быть еще выше.
– По-твоему, я делаю что-то потому, что это проще? – спрашивает девушка.
– Разумеется, – отвечаю я. – Умные люди не ищут сложных путей.
– А ты знаешь не многих умных людей, правда? – ехидно говорит она.
– Почему ты из кожи вон лезешь, чтобы задеть меня? Мы не враги.
– Но и не друзья, – фыркает она.
Я лишь хмыкаю и качаю головой, что бесит ее сильнее, чем если бы я рассердился.
Может, Риона и выглядит как лиса, но по характеру она напоминает мне породистую лошадь – такая же нервная и неприступная. Не думаю, что она злая по своей натуре. Просто ее доверие трудно завоевать.
Я умею обращаться с породистыми лошадьми – в конце концов, я вырос на ранчо.
– Да ладно тебе, – мягко говорю я. – Расскажи мне, как ты познакомилась с этим Дином. В «Тиндере»? Можешь мне признаться.
– Нет, – без тени улыбки отвечает Риона. – Не в «Тиндере».
– А где тогда?
– На дне рождения подруги. Я открывала бутылку вина, штопор соскользнул и поранил мне палец. Дин помог мне его перевязать.
– И после того, как он не выставил счет, ты поняла, что это судьба.
– Нет, он просто пригласил меня на следующий день на чашку кофе.
– Кто ваша общая подруга?
– Ее зовут Аманда, мы вместе ходили в школу.
– А откуда Дин ее знает?
– Он играет в ракетбол с ее женихом Грегом.
Мы уже подъезжаем к ресторану. Риона говорит:
– Доволен? Надеюсь, его ты не собираешься допрашивать?
– Ни в коем случае, – ухмыляюсь я. – Я буду сидеть тихо как мышка. Вы меня даже не заметите.
Риона
Дин ждет меня у стойки хостес. После работы мужчина принял душ и переоделся, и теперь на нем бледно-голубая рубашка, подчеркивающая светлый оттенок его волос. Похоже, перед встречей он побрился еще раз, потому что я ощущаю его идеально гладкую кожу, когда Дин тянется поцеловать меня в щеку. Я чувствую запах его геля после бриться и профессионального антисептика, оставшегося на его руках и ногтях.
Дин без труда смог бы косплеить Кена. Он высокий, стройный и красивый, с ямочкой на подбородке. Мужчине уже под сорок, но черты его лица обладают особой мягкостью, благодаря которой он выглядит юно даже в свои годы.
Радость на лице Дина при виде меня улетучивается, когда он осознает, что мужчина, вошедший следом за мной, также идет с нами до самого столика.
– Рейлан Бун, – говорит Рейлан, не дожидаясь, пока я их представлю. Он хватает Дина за руку и пожимает ее. – Приятно познакомиться.
– Рейлан отвечает за мою безопасность, – поясняю я. – Его наняла моя семья, чтобы не спускать с меня глаз ближайшие несколько дней.
– Или недель, – вставляет Рейлан.
– Ясно… – говорит Дин, отвечая на рукопожатие Буна, правда, с куда меньшим энтузиазмом. – А почему?
– Прошлой ночью кое-что случилось, – говорю я. – Ничего особенного, но мы подумали, что предосторожность не помешает.
Я замечаю на себе изумленный взгляд Рейлана, которого явно позабавило, что я не рассказала Дину о случившемся и уж тем более не собираюсь вдаваться в подробности теперь.
– Что именно случилось? – нахмурившись, спрашивает Дин.
– Ничего особенного, – беззаботно повторяю я. – Давайте выберем напитки.
Мы с Дином сидим друг напротив друга за небольшим квадратным столиком. Рейлан сидит сбоку между нами, словно блюститель моей нравственности.
– Однако тебе все же понадобился полноценный телохранитель… – замечает Дин. Он настороженно косится на Рейлана, не вполне понимая, насколько тот может быть включен в нашу беседу. Впрочем, думаю, у него есть и другие причины для беспокойства. Несмотря на образ деревенщины и многонедельную щетину, Рейлан тем не менее объективно красив. На фоне темных волос и густых бровей его голубые глаза сияют особенно ярко, а заостренные резцы придают мужчине волчьи черты, когда тот улыбается.
Я бы заверила Дина, что, помимо прочего, Рейлан еще и самодовольный нахал, который совершенно не в моем вкусе, но у меня нет привычки заверять Дина в чем-либо. Его комплексы не моя забота.
Рейлан все только усложняет.
– Не волнуйся, док, – говорит он. – Я позабочусь о Рионе. А если вы, двое влюбленных, хотите о чем-то пощебетать… просто представьте, что меня здесь нет. У нас тут полная врачебная конфиденциальность, в одно ухо влетело, в другое вылетело.
Рейлан произносит это с такой довольной ухмылкой, что кажется, будто он поддразнивает тебя, что бы ни говорил. Дин хмурится. Он еще больше моего ненавидит подколы.
К нам подходит официант, чтобы принять заказ на напитки. Я заказываю водку с содовой, а Дин – бокал вина.
– Просто воду, спасибо, – говорит Рейлан.
– С газом или без? – уточняет официант.
– Любую, которая будет холодной и бесплатной.
– Можешь взять себе напиток, – говорю я Рейлану.
– Не-а, – отвечает он. – Я на службе.
– Нет никакой службы, – говорю я.
– Значит, на работе.
Не знаю, почему меня так раздражает его нежелание заказать напиток. Наверное, потому что мне приятнее думать о присутствии Рейлана как об излишней предосторожности, чем как о настоящей профессиональной охране.
Понимая, что не получит от меня интересующую его информацию, Дин обращается напрямую к Рейлану.
– Итак… откуда вы знакомы с Гриффинами? – спрашивает он.
– Я незнаком, – отвечает Рейлан. – Мы с Рионой познакомились через Данте Галло.
Легче не стало. Дин не самый большой поклонник Данте. Они виделись дважды, после чего Данте сказал: «Ну да, он ничего. Но слишком много о себе думает», а Дин спросил: «А часто ты заводишь друзей среди клиентов, которым помогла избежать обвинений в убийстве?»
– Вы… э-э-э… работаете с Данте? – спрашивает Дин с ноткой беспокойства.
– Мы вместо служили, – отвечает Рейлан.
– А-а, – говорит Дин, и в его голосе слышится облегчение. – Я когда-то тоже думал подписать контракт, чтобы оплатить медицинское образование.
– Вот как, – безразлично говорит Рейлан. – По вам не скажешь.
– Но из меня бы не вышло солдата. Все эти отдраивания туалетов и «упасть-отжаться двадцать раз» не по мне. Думаю, я просто не люблю выполнять приказы, – со смешком продолжает Дин.
Я перевожу взгляд на Рейлана, чтобы увидеть, как он отреагирует на эту милую отповедь.
Но тот лишь ухмыляется, демонстрируя белые зубы на фоне темной щетины и глубокого загара.
– Вам больше по душе быть генералом в собственной операционной, верно? – говорит он.
– Да, похоже на то, – улыбается Дин в ответ. Он не заметил в глазах Рейлана блеск, который трудно назвать дружелюбным.
– Ведь если вы облажаетесь на своей работе, худшее, что может случиться, – это смерть чьей-то бабули от ваших рук, – небрежно бросает Рейлан. – Вам не нужно беспокоиться о том, что всех ваших коллег, анестезиологов, медсестер и других врачей схватят, подвергнут пыткам и отрубят им головы. Или разорвут на куски прямо на ваших глазах. Вам не нужно беспокоиться о том, что вы сами умрете.
– Нет, – говорит Дин, и его улыбка меркнет. – Но это не значит, что…
– Наверное, поэтому мы в армии и начинаем с малого, отдраивая туалеты, – продолжает Рейлан. – Затем мы учимся заправлять койки. Потом проходим муштру и тренировки, отрабатываем миссии, прежде чем отправиться на задание. Это постепенный прогресс. Ты узнаешь своих братьев, а они узнают тебя. И никто не продвигается на руководящую должность, если слишком самонадеян, чтобы самому подчиняться приказам. Потому что именно так это и работает, когда на кону жизнь всей команды. Никто не будет служить под началом какого-то говнюка, который ему даже не нравится, не говоря уже об уважении.
Произнося все это, Рейлан продолжает дружелюбно улыбаться, растягивая слова в своей непринужденной манере южанина. Но отчего-то я обращаю внимание на его большие сильные руки, сложенные на столе, и на ширину его плеч под фланелевой рубашкой.
Похоже, до Дина доходит то же – что перед ним натренированный военный, который к тому же на дюйм или два выше самого Дина.
Мужчина сглатывает.
– Ясно, – бормочет он. – Наверное, нам стоит сделать заказ. Они могут долго готовить…
– Что мне заказать? – спрашивает меня Рейлан, не обращая внимания на увесистое меню в кожаном переплете и внушительный выбор блюд, написанный причудливым шрифтом с завитками.
– Ты любишь стейк? – спрашиваю я.
– Разумеется, кто же не любит?
– Ну, это место славится своим рибаем.
– Мне казалось, таксист говорил что-то про морепродукты.
Я пожимаю плечами:
– А еще он думал, что лучше всего будет добраться сюда по Колумб-Драйв.
– Ладно, ты меня убедила, – ухмыляется Рейлан. – Тот таксист не отличит собственную задницу от локтя.
Дин делает знак официанту.
– Заказывайте, – говорю я мужчинам. – Я пока выбираю.
– Стейк рибай, пожалуйста, – начинает Рейлан. – С кровью, на гарнир – запеченный картофель.
– Я буду курицу с каперсами, – скромно произносит Дин. Он возвращает меню официанту и подмигивает мне. – Я планирую дожить минимум до ста.
– А я с удовольствием обменяю пару десятилетий на стейк, – беззаботно отвечает Рейлан.
Я не могу удержаться от легкой улыбки.
– Мне тоже стейк, пожалуйста, – говорю я официанту.
Дин выглядит обманутым в лучших чувствах.
Я пожимаю плечами:
– Я хочу есть.
Когда официант уходит, повисает неловкая пауза. Дин избирает новую тактику ведения беседы, которая, по всей видимости, не включает в себя Рейлана.
– Я видел, что «Чикагский институт искусств» устраивает выставку Эль Греко, – говорит он. – Я взял нам билеты.
Это действительно звучит интересно.
– Спасибо, – отвечаю я. – Я с удовольствием схожу.
Дин выглядит довольным собой. Не удовлетворившись этой победой, он продолжает:
– Видимо, нам понадобится билет и для твоего телохранителя. Вы любите изобразительное искусство, Рейлан?
– Не особо, – пожимает тот плечами.
– Не большой поклонник Ренессанса, значит? – презрительно ухмыляется Дин.
Рейлан берет ломтик хлеба из корзинки посреди стола и намазывает на него щедрый слой масла.
– Ну, Эль Греко не совсем Ренессанс, верно? – говорит он, откусывая большой кусок.
– Что вы имеете в виду? – хмурится Дин.
– Ну… – Рейлан пережевывает и проглатывает. – То, как он растягивает людей на холсте и придает им всем драматизма – вы бы не назвали это маньеризмом?
На этот раз я действительно не могу удержаться от смеха, хоть от этого глупое выражение на лице Дина сменяется хмурым взглядом.
Рейлан пожимает плечами.
– У нас в Теннесси есть книги, – равнодушно бросает он. – И даже парочка музеев.
Стейк подают на раскаленных блюдах, политых сливочным маслом и посыпанных петрушкой. Гора запеченного картофеля заправлена сметаной и украшена ломтиками бекона. Аромат жареного мяса просто божественен.
Мы с Рейланом набрасываемся на еду, словно голодные псы. Я весь день ничего не ела, не считая чашки кофе с утра. Сочный, жирный рибай достаточно мягкий, чтобы его можно было разрезать вилкой. Невероятно вкусный, он просто тает на языке.
Дин с кислой миной режет свою курицу на мелкие кусочки.
Я вижу, что Рейлану хочется подколоть его по поводу заказа, но он сдерживается.
Испытывая жалость к Дину – ведь моя еда такая чертовски вкусная, – я спрашиваю, как дела в его хирургическом отделении.
Мужчина расцветает, пускаясь в длинные и подробные описания сложной торакотомии. Пациента специально доставили в эту больницу, потому что Дин – единственный хирург в городе со стопроцентной успешностью выполнения конкретно этой операции.
Остаток ужина проходит в разговорах на эту тему.
– Кто-нибудь хочет десерт? – спрашиваю я мужчин. – Или еще выпить?
– Я сыт, – говорит Рейлан.
– Я тоже, – добавляет Дин чуть менее уверенно. Он съел только половину своей курицы. Думаю, мужчине хватило этого странного свидания.
– Я попрошу счет, – говорю я.
– Я уже оплатил, – отвечает Рейлан.
– Что? Когда? – требую я ответа.
– Я дал официанту свою карту, когда он подходил в прошлый раз.
– В твои обязанности не входит оплачивать мою еду, – сообщаю я Рейлану. – Если уж на то пошло, это тебе должны возмещать расходы.
Мужчина пожимает плечами.
Я понимаю, что он, видимо, пытался избежать неловкости, чтобы Дину не пришлось платить за троих. Но Дин, кажется, раздражен таким исходом еще больше, ведь Рейлан продемонстрировал свою галантность и предусмотрительность.
– Тогда пошли, – грубо бросает он. – Риона, ты заедешь ко мне?
Так у нас заведено, когда раз или два в неделю мы ходим на настоящее свидание. Но я не очень понимаю, как устроить это с Рейланом, болтающимся со мной повсюду, куда бы я ни пошла. Он что, будет тихонько сидеть в гостиной, пока мы с Дином поднимемся наверх в его спальню, чтобы заняться сексом?
– Думаю, не в этот раз, – отвечаю я, указывая взглядом на очевидное препятствие.
Дин сердито фыркает.
– Разумеется, – говорит он. – Тогда я поехал. Думаю, Рейлан поможет тебе вызвать такси.
С неожиданной предупредительностью Рейлан отходит в сторону, чтобы мы с Дином могли немного пройтись наедине.
– И сколько это продлится? – требует ответа Дин.
– Я не знаю, – честно говорю я.
– Ты что-то недоговариваешь? – спрашивает он. – Что происходит на самом деле? Он какой-то твой бывший или…
– Не мели чушь, – резко обрываю я мужчину. – Прошлой ночью на меня напали.
– На тебя… что? – выражение лица Дина меняется с раздраженного на встревоженное. – Почему ты мне не сказала?
– Я не хотела, чтобы со мной носились, особенно ты. Но именно поэтому теперь со мною повсюду этот парень.
– Ты в порядке? – спрашивает Дин с участием в голосе.
– Все хорошо, – отвечаю я. – Просто тебе придется какое-то время потерпеть третьего лишнего.
Дин вздыхает.
– Ладно, – говорит мужчина, нежно целуя меня в лоб. Я не слишком люблю, когда он так делает, но готова стерпеть, понимая, что это был не лучший вечер в его жизни.
– Я позвоню тебе завтра, – говорю я.
– Будь так добра.
Я смотрю, как он садится в «Порше» и уносится в сторону своего дома в Стритервилле.
Я чувствую, что Рейлан стоит позади, близко, но не настолько, чтобы возвышаться надо мной.
– Стало быть, домой? – спрашивает он.
– Нет, – качаю я головой. – Давай встретимся с моим братом. Я хочу знать, что ему удалось разузнать про дайвера. Ничего личного, но мне бы не хотелось, чтобы наше положение затянулось.
– Разумеется, – улыбается Рейлан. – Я все понимаю, я разрушил всю романтику. Уверен, Дин само очарование, когда вы с ним наедине.
В его словах нет ни грамма сарказма. Если бы я только встретила Рейлана, я могла бы подумать, что он говорит абсолютно искренне.
Но я уже достаточно хорошо успела познакомиться с парнем, чтобы уловить намек на ухмылку в уголках его рта.
Рейлану не нравится Дин, и ему плевать, что я это понимаю.
