Смеклоф
Enter Rupor
«Не посидели, не поели, а как устали» всегда говорила мама, по крайней мере, в исключительно редкие моменты, когда отрывалась от своих книг и компьютера. Она жила разработкой сверхсекретной компьютерной программы, из-за которой её и уничтожили спецслужбы. Так звучала семейная легенда, и противоречить ей было смерти подобно.
Наконец в аптеку вошли двое чисто выбритых мужчин в серых комбинезонах, масках и белых рубашках с галстуками. У одного синий, у второго красный. Младший направил на Алекса телефон, провёл сканирование, чтобы удостоверить личность и кивнул старшему. Тот поморщился, рассматривая подопечного, так что сжалась маска, но всё-таки поманил пальцем и повёл на улицу. Таблетки уже действовали на всю катушку, и спровоцировать приступ агрессии не получилось бы даже у Галины Эдуардовны устроившейся на работу в семинарию, поэтому Алекс безропотно следовал не особо вежливым приказам.
Его впихнули в тёмный фургон с гербом Аппарата Национального антитеррористического комитета (НАК): орлом с шахидским поясом в одной руке и автоматом Калашникова в другой. В кузове перемигивалась и тренькала приборами экспресс-лаборатория и по совместительству дознавательный пункт. Алекса усадили в кресло и подключили детектор лжи.
Наковец с синим галстуком спросил:
– Вы сейчас принимаете ваши лекарства от агрессии?
– Да, последний раз проглотил чуть больше часа назад.
Их лучше не пытаться обманывать, они знают всё. Наличные деньги давно вывели из оборота, а электронные медицинские карты так же легкодоступны для ФСБ, как сведения о кредитах, история браузера и телефонные переговоры. Спрятаться невозможно. Они лучше тебя самого знают на какой диете ты сидишь и какую порнуху предпочитаешь. Они помнят какие свечи от геморроя ты использовал в позапрошлом году, а какие в этом. О медицинских препаратах им вообще известно всё. Органы и фармкорпорации едины и неделимы.
– Амобарбитал лучше не применять, – вздохнул седой наковец с красным галстуком. – Попробуй что-нибудь из новенького.
Синий кивнул. Шприц с непринуждённостью палача воткнулся в вену, но Алекс даже не дёрнулся. Он в любом случае не собирался ничего скрывать и начал выкладывать всё как на духу, ещё до того, как что-то новенькое растворилось в крови и подействовало. Полиграф только успевал пищать, подтверждая его чистосердечные признания. Хотя хитроумные аппараты не забывали фиксировать и пульс, давление, частоту дыхания, электросопротивляемость кожи и сердечный ритм.
Когда он дошёл до своего звонка Паше, Красный приказал остановиться.
– Это мы и так знаем, – оборвал он и махнул рукой.
– Вас закодировали психотропными веществами, чтобы продолжить своё давление на вашего батюшку, – начал объяснять Синий. – Смерть инсценировка. С вашим братом всё в порядке. Показания его жизнедеятельности, поступающие к нам с его фитнес-часов, не менялись на протяжении последних восьми часов, с момента пробуждения. Поэтому, погибнуть под колёсами джипа он никак не мог. Мы обязательно проверим вьетнамский ресторан и его служащих, но вы тоже должны нам помочь…
– Если бы твоя мать в своё время не отказалась от сотрудничества, ничего этого бы не случилось! – бросил Красный.
Синий недовольно хрустнул челюстями, но всё-таки продолжил:
– Вы должны помочь нам задержать членов опасной террористической организации, запрещённой на территории Российской Федерации.
– Как именно? – послушно уточнил Алекс, стараясь не смотреть на Красного.
– Если этот, так называемый магистр, хочет, чтобы вы выполнили его условия, вы выполните. Пока он не требует ничего противозаконного.
– Как? Вы думаете это так легко? У меня с батюшкой, мягко говоря, натянутые отношения. Как быстро убедить его в почитании?
Синий снова поморщился.
– Мы разработаем несколько вариантов законного взаимодействия и сообщим вам позже. Ещё вопросы есть?
Он задумчиво уставился на Алекса и тот уточнил:
– Как этот, так называемый магистр, воскресил синицу?
Наковцы переглянулись и Красный кивнул.
– Она не была мертва, – мгновенно отрапортовал Синий, словно ответ входил в стандартную памятку фсбэшника. – Террористы из ячейки ХИБа используют запрещённые препараты, влияющие на сознание жертв. Вас отравили заранее, мы уже взяли анализ крови, когда делали укол, и обязательно выясним, чем именно вас кодировали. А птицу временно обездвижили вытяжкой из анальных желёз опоссума, а потом отпустили, чтобы заставить вас поверить в суперспособности, так называемого магистра. Стандартная схема зомбирования по типу «мессия-чудотворец».
Алекс кивнул. Такое объяснение обязано устроить любого гражданина. Оно разумно, логично, а главное, заставляет заткнуться расшалившееся воображение.
– Я могу идти?
– Да, вас временно лишают права на свободу передвижения и общения. По возможности, постарайтесь самоизолироваться, чтобы не увеличивать проблемы. И, естественно, делайте всё в точности так, как мы договорились.
После душного фургона на вечерней улице оказалось слишком холодно, поэтому Алекс вызвал такси и поехал домой. Пожилой киргиз рассказывал, что в Киргизии весной очень красиво, что там всё цветёт и пахнет, а в Москве очень холодно, плохо и люди злые. Если бы не таблетки, Алекс давно послал его на родину, а может даже ещё подальше за хребты Памиро-Алая, но проглоченные препараты вместе с новой сывороткой правды от НАКа превратили его в ласкового, полусонного, пушистого котика, которого не волновали ни мигранты, ни ХИБ, ни даже синица с огненной рекой. Он просто плыл сквозь разноцветные огни ночного города, нырял поглубже в их зачарованные заводи и выплывал на поверхность, только чтобы сделать очередной вдох. Сердце билось реже раза в минуту. Кислород давно растворился в томительном аромате киргизской шурпы, мант и лагмана. Восточные специи въелись в обивку такси, в крышу и даже трансформировали электронику. Радио играло что-то незамысловато-приторное, разбавленное призывами оставаться дома, на которые таксист каждый раз повторял: «А кормить, бараны тупые, вы нас будете? Жрать тогда на что?».
Охрана на воротах невзлюбившая Алекса за то, что по пьяни обоссал их будку, как всегда не пропустила такси на территорию элитного жилого комплекса. Идти до подъезда пришлось своими ногами. Он даже пообещал себе поговорить об этом с батюшкой, но забыл, как только вошёл в лифт. Пришло новое смс с телефона брата, короткое и недовольное: «Поторопись!!!». Больше всего напрягли три восклицательных знака. Майк очень любил вставлять их куда надо и не надо, поэтому сообщение походило на его мольбу. Что-то в секретном схроне ХИБа, или где его там прятали, шло не так. Только бы за это не зацепились НАКовцы, ведь за телефоном наверняка следят в режиме онлайн.
– Сам, блин, торопись…
Алекс с неприязнью посмотрел на хромированную кабину Отиса, словно на ней лежала вина за все человеческие грехи со дня сотворения мира. Меньше всего ему хотелось разговаривать с батюшкой и слушать нравоучения. Даже руки затряслись, будто таблетки враз утратили свою хвалёную эффективность. Приехав на этаж, он три раза промахнулся мимо электронного замка, но когда ключ всё-таки сконнектился с терминалом и сличил 128-битный криптокод, механизмы сработали, и дверь бесшумно заехала в стену.
Батюшка стоял в коридоре с бокалом любимого 30-летнего Glenfiddichа и задумчиво смотрел в никуда. Длинное чёрное одеяние, расшитое игривыми амурами, собралось складкой на животе и выпирало телесами по бокам, словно под ним недавно прогремел минивзрыв. За бородой и длинной кучерявой чёлкой терялось лицо. Не двигались глаза. Не открывался рот. Батюшка не шелохнулся, даже когда Алекс разулся и бросил куртку в шкаф. Не сдвинулся с места, когда он подошёл, только сделал очередной затяжной глоток и зажмурился, напоследок блеснув ледяными глазами. Улизнуть и избавить себя от мучительного разговора захотелось ещё сильнее, но тут на телефон пришло очередное смс. Рука на автомате потянулась за ним, но попала в железную хватку. Алекс дёрнулся, но батюшка вывернул ему запястье и взглянул на экран.
– Почитай отца, – без всякой интонации прочитал он. – В кои-то веки согласен с твоим придурочным братом.
Его опухшее лицо покраснело.
– Я вот, представь тоже, – глухо выдохнул Алекс, стараясь сохранить самообладание.
Эта часть плана казалась самой сложной. Мама когда-то предупреждала, что отец непредсказуем как древние языческие боги, изучению которых она посвятила больше десяти лет. Может быть своим первозданным безумием, он её когда-то и привлёк. До того, как они разминулись на кривой житейской дороге.
– Так начинай!
Толстые губы вздрогнули от повелительного вскрика. Хватка ослабла, и телефон, будто по волшебству, вернулся обратно в карман, а бокал с виски приблизился ко рту. Наверное, именно так залетали вареники в рот небезызвестного гоголевского экстрасенса Пацюка.
– Я тебя… тебя я…
Ни одной путной мысли в голову не лезло, а батюшка напряжённо ждал. Он так и не отпил из бокала, только водил губой по его краю. Алекс знал эти нетерпеливые движения. Если сейчас ничего не предпринять, всё закончится ужасно.
– Меня ты… Это ты меня… задолбал, пора тебе пройти головомойку, – не дождавшись ответа зарычал батюшка, схватил сына за шкирку и потащил в комнату медитации с 70-дюймовым телевизором и не штукатуренными стенами со встроенными звукоизолирующими панелями. В центре, на голом бетонном полу, стоял старый деревянный стул с жёстким сиденьем. Облупленный и жуткий, вырезанный из самого мёртвого дерева в Шушморском урочище.
– Снимай штаны!
Хоть Алекс морально настроился на то, что через этот ужас снова придётся пройти, его затрясло. Голой коже не стоило даже близко приближаться к проклятому стулу, ни то, что прикасаться. Иначе самые безумные демоны хватали за жопу и тащили в бездну. Легче самостоятельно вернуться из-за огненной реки, чем выбраться оттуда. Тем более теперь, когда ХИБ дышит в затылок, а НАК требует выполнять их прихоти.
– Быстрее!
Алекс сделал вид что слушается, потянул ремень из джинсов и резко метнулся за спину батюшке. Со всей силы надавил на толстую шею и сжимал, пока не стих хрип. Усадил обмякшую тушу на стул, завёл руки за спинку и стянул своим ремнём. Пряжка даже звякнула, в знак его молниеносной победы.
– Головомойка, так головомойка. Сам напросился! Получишь всё моё почитание!
Алекс со смартфона включил телевизор. Выбрал запись с сеансом гипноза, которой батюшка обожал наказывать непослушных сыновей и нажал воспроизведение. Тайное оружие проповедника покарает его самого, разве не символично? На экране замерцали концентрические круги, и забубнил чарующий голос, предлагающий расслабиться и перестать сопротивляться. Пришлось даже отвернуться, чтобы ненароком не провалиться в адскую бездну послушания. Алекс знал, что мягкие интонации лишь морок на дороге в пекло. Они заманивали в глубины подсознания и отнимали способность к сопротивлению, тогда-то батюшка и надиктовывал свои безумные приказы. После них Майк совал пальцы в тяжёлую железную дверь подъезда и в ужасе ждал удара. Колол себя кухонным ножом. Ломал в руках стеклянные бокалы. Самому же Алексу приходилось ещё хуже. Перед глазами шарахнулись жуткие тени от всепожирающего огня… и он замотал головой, чуть не прокусив губу. Такое лучше не возвращать в реальность из пропасти воспоминаний.
Батюшка очнулся и недоумённо заёрзал на стуле.
– Охренел, щенок?
Его тихий голос болезненно резанул по ушам. Он никогда не кричал, наоборот чаще шептал, заставляя к себе прислушиваться. Но это не мешало передавать самые оглушительные интонации.
Алекс специально встал подальше и зашёл за его спину, чтобы случайно не столкнуться с ним взглядом, но всё равно не решался оторвать глаза от пола. Тяжело вырваться из порочного круга и перестать быть жертвой. Одной смелости тут чаще всего не хватает, надо чтобы сложились звёзды и обстоятельства вывели на выигрышный вектор. Ему повезло. Он получил свою возможность и теперь терпеливо ждал, когда подействует гипноз. Если бы не таблетки, он бы, скорее всего, захотел отомстить и заставить мучителя пережить всё то, что выпало ему самому, но спад агрессии подсказывал верное решение: «Заставить проповедника поверить, что сын его почитает».
Батюшка ревел, как пойманный в капкан бык, глухо, с надрывом, но упрямо не верил, что угодил на бойню. Он уже не угрожал, а просто озвучивал, что сделает с сыном, после того как освободится. Все грехи можно искупить, но понимание искупления у всех разное.
Алекс давно заткнул уши, чтобы не слышать убаюкивающее гипнобурчание, и особенно обещания неминуемой расправы. Он привык, что самое страшное не то что вот-вот случится, а то, что никак не происходит. После десятков сеансов внушения невозможно оставаться уверенным ни в чём. Особенно когда твои сомнения подпитывают ложью: «Батюшке достаточно произнести секретное слово, и его неразумное чадо прыгнет с крыши», «Батюшке достаточно произнести секретное слово и его неразумное чадо запихает себе мертвенно холодный ствол ружья в рот», «Батюшке достаточно произнести секретное слово и его неразумное чадо выпьет уксус из горла бутылки…». Алекса передёрнуло. Он никогда не чувствовал полного спокойствия и тем более умиротворения, ведь где-то глубоко внутри его головы могла скрываться потайная кнопка, запускающая немедленное самоуничтожение. Если проклятое секретное слово существует, останется лишь безучастно наблюдать за собственным самоубийством, не в силах даже зареветь от разочарования.
Он ковырял заусенец у ногтя большого пальца, пока не хлынула кровь, умоляя всех истинных богов храма, чтобы сеанс гипноза поскорее закончился. И в какой-то момент батюшка замолчал. Его плечи безвольно опустилась, и голова склонилась на грудь.
– Выпрямись! – потребовал Алекс.
Тело проповедника мгновенно напряглось, будто снизу его проткнул невидимый железный штырь. Позвоночник даже захрустел от резкого движения, а мышцы так натянулись, что между лопатками треснула сутана с амурами.
– Подними ногу! Выше! Ещё!
Только когда колено батюшки начало выгибаться в обратную сторону, Алекс отменил приказ. Он должен был убедиться, что тот не притворяется.
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть, но он нажал на приём и прижал мобильник к уху.
– Громкую связь, – потребовал голос магистра-чревовещателя и услышав эхо своих слов в голой комнате, продолжил. – Хочу ощущать все твои движения. У тебя одна извилина, так что я возьму всё в свои руки, чтобы ты не накосячил. Что будешь говорить?
– Я готовился, – обиделся Алекс и повернулся к батюшке. – Теперь запоминай. Отныне и до конца твоих дней ты больше никогда не будешь издеваться над своими сыновьями, даже если они начнут делать то, что тебе совсем не нравится. Ты не станешь заставлять их делать то, что кажется правильным тебе одному. Даже когда они будут вести себя не так, как в твоих священных книгах, ты всё равно будешь добр к ним и будешь свято верить в то, что они почитают тебя…
– Хватит! – оборвал магистр. – Хреново ты готовился, без меня бы первое условие, так и не выполнил, – послышалось шуршание, словно он разворачивал скомканную бумажку. – Он меня слышит?
– Да, – взглянув на батюшку, подтвердил Алекс.
– Тогда, пусть повторяет: «Я его отпущу. Скажет отпустить и отпущу. Я его отпущу…».
Часть 3. Не убий Красного
Недаром говорят, что проблемы как снежный ком – прилипают одна к другой. Они не способны существовать по отдельности и поэтому сбиваются в стаи и нападают на беспечных людей. Таблетки делали Алекса мягким. Превращали в жертву, от которой у бешеной стаи сразу текли слюни.
Как только ХИБ поставил галку напротив заповеди: «Почитай отца», перед носом Алекса замелькало следующее задание: «Не желай дома ближнего твоего; ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего». У него даже сильнее набухли сосуды, поставляя кислород и ацетилхолин в мозг, чтобы он заработал более чем на пять процентов и разобрался с новой проблемой. Но сумасшедшие фанатики из запрещённой террористической организации, запрещённой на территории России, полностью не полагались на веру. Через пятнадцать минут пришла вторая смска: «Уйди из дома отца твоего, навсегда!!!».
Легко выполнять чужие приказы, когда они полностью совпадают с твоими желаниями.
Дело было за малым. Алекс поднёс батюшкин смартфон к его лицу для разблокировки, а потом заставил назвать пароль Интернет-банка. Выгреб всё, что позволяли дневные лимиты перевода средств. Мысли о том, что проклятые деньги не приносят счастья, разогнал по тёмным закоулкам разума, чтобы не путали. Безумцам, которые добровольно перевели их проповеднику, обратно ничего никогда не вернуть, так что и сомневаться не в чем. А ему надо на что-то жить, а когда вернётся брат, ещё и с группой решать.
Он собрал вещи. Хватило одной большой спортивной сумки. Батюшка учил скромности и аскетизму, хотя на самом деле жабил деньги.
Вышел из квартиры, даже не оглядываясь. Спустился вниз по лестнице, почему-то Отис одним своим видом вызывал приступ дремучей клаустрофобии. Ладони вспотели, и ручки сумки противно елозили по коже. Алекс повторял про себя, что не совершает дерзкий побег, но колени всё равно дрожали. Чтобы окончательно не распустить нюни и не рвануть обратно, он остановился и харкнул на стекло будки охраны. Застыл, разглядывая злые рожи охранников за стекающим по стеклу плевком. Но вместо облегчения накрыло второй волной тоски, также как в серый дождливый день, когда вода хлещет по грязному окну. Он даже пробормотал извинения. Охранники же не пускали такси на территорию жилого комплекса потому, что это их работа. Сторожевые псы не виноваты! Они сидят на цепи потому, что чувствуют тех, кого можно обоссать. Цепь передавливает сосуды на шее, замедляет кровообращение и препятствует развитию, но не мешает ссать на тех, кто поджимает хвост.
Алекс выругался. Да пошли они все. Почему он должен играть в дебильные сектантские игры? Не он же всё это придумал. Пусть сами почитают своих садистов отцов! Брат жив и долбаные террористы не причинят ему вред, если хотят получить ту программу, что оставила мама. Так что НАК обойдётся без его помощи. А он отправится подальше от златоглавой. В какой-нибудь маленький городок, где на переведённые деньги спокойно проживёт пару-тройку лет. Разве он не заслужил отдых?
Алекс залез на сайт РЖД и попытался оформить билет, но выскочившее поперёк сайта предупреждение напомнило, что он не имеет права покидать территорию города Москвы без постановления ФСБ. Не прошло и двух минут, как раздался телефонный звонок с неопознанного номера.
– Куда это ты собрался?
Если Алекс не путал, то голос принадлежал наковцу в красном галстуке.
– Никуда…
– Бери такси и дуй ко мне! Локацию скину.
Ответа наковец ждать не стал, а сразу отключил связь. Но до обещанных координат пришло сообщение от ХИБа: «Поздравляем! Со второй заповедью покончено. Переходите к третьей. Твоя цель майор Краснов. Как удачно, что он уже ждёт тебя)))». Следом с неопознанного номера прилетел адрес встречи. Будто они работали в тесной связке.
