Сильвия Лайм
Поцелуй багрового змея. Часть 2. Бушующий огонь
Однако и особенного беспокойства эта пропажа не вызывала. Вынести с территории Верхней Шейсары такой камень невозможно, на границе существует магический досмотр, исключающий вывоз сильных артефактов за черту города. Да и сам рубин, скорее всего, должен скоро всплыть на одном из черных рынков. Тогда-то Астариен и его гвардиары легко обнаружат и его, и похитителей.
Однако Багровый змей опасался другого. Что неизвестный похититель вовсе не собирался продавать рубин. А значит, ни на одном рынке он никогда не всплывет.
Если сильная магическая реликвия понадобилась культистам, можно только гадать, как они ей воспользуются. И каких неприятных сюрпризов следует ждать в ближайшее время.
Все это могло оказаться просто пустыми предположениями. Домыслами. Однако Астариен чувствовал, что не ошибается. А чутье подводило его редко.
Обойдя один раз главное здание самоцветов, Багровый змей сумел немного отвлечься. Мысли вернулись в привычное русло и прямо сейчас крутились вокруг странного факта: инкубационный рубин пропал из лаборатории две недели назад. Но растения, которые выращивались с его помощью во всех прилегающих оранжереях, продолжали расти почти в привычном темпе. Один из лаборантов даже сегодня обрадовал его новостью, что эксперимент с несколькими ядами будет проведен вовремя, потому что необходимые ингредиенты успели созреть и без рубина.
И белая королева зацвела точно в срок…
Астариена прошила яркая догадка. Это могло говорить лишь об одном: инкубационный рубин все еще в академии. Он просто поменял место своего расположения.
Змей поднял голову, взглянул на высокую острую крышу главного здания, посеребренного луной. Затем опустил взгляд, рассматривая первый этаж и канализационные стоки. Вот только где же тогда находится рубин? А самое главное – кем и для чего он был перенесен в новое место?
На этот вопрос Багровому змею еще только предстояло ответить. Но он и не подозревал, как скоро его самые мрачные догадки начнут подтверждаться.
Глава 3
На следующее утро я проснулась с мыслью, что ни в коем случае не буду думать о случившемся ночью. Вот ни при каких обстоятельствах!
Джерхан молча смотрел на меня своими хитрыми зелеными глазищами, в глубине которых я читала много невысказанного. Уголки его губ были приподняты, и я понимала, что он не мог хотя бы примерно не догадаться о том, чем закончилось мое занятие с мастером ядов.
Однако стоило мне пару раз гневно посмотреть на мирая, как он поднял руки и нарочито удивленно бросил:
– Ты сегодня выглядишь ужасно заведенной – наверно, плохо спала, да? А мне приснился ужасный кошмар, представляешь? Словно я подхожу к зеркалу в облике Великого змея, а с другой стороны на меня смотрит не мое отражение, а лицо мастера Гроара. С моим нефритовым хвостом! Вот уж где жуть жуткая. – Он усмехнулся, а потом добавил: – Ясно же, что огру ни за что не подошел бы мой цвет! Скорее глиняный там или гранитный… А то был бы Нефритовый огр! Нет, ну это ни в какие ворота.
Он покачал головой, словно его и впрямь пугал озвученный факт, а потом скрылся в душевой комнатке.
Я же с трудом, но сумела взять себя в руки и постаралась сделать вид, что вчера и впрямь не произошло ничего особенного. Потому что стоило обдумать случившееся, как голова начинала жалобно трещать.
Ведь я поцеловала Багрового змея!
А он меня… ласкал.
К тому же стоит отметить, что эти два факта – не последние совершенно невероятные новости вчерашнего вечера. Есть еще две!
Во-первых, к концу года я могла уже в значительно меньшей степени уступать в способностях мильерам. Стать в самоцветах совершенно своей! А во-вторых… могла сойти с ума от любви к мастеру ядов.
Нет-нет, все это было чересчур для меня.
И если бы я могла хотя бы надеяться, что то же самое думает о случившемся и сам Багровый змей, наверно, усмехнулась бы. Может, захлопала бы в ладоши от радости. Но я была не в курсе ни того, что на уме у мастера ядов, ни того, к чему это все совсем скоро приведет.
Поэтому для начала я приняла решение прожить день, не размышляя об Астариене Рише. А именно – сходить на занятие по магии и узнать, на что я гожусь в науке, которая не давалась мне с самого детства. Вдруг у мастера этого искусства найдется какой-то волшебный способ открыть во мне способности? Чем гоблин не шутит, как говорится. Тем более что мастер магии и в самом деле был гоблином. Еще одна мильерская раса, столь же редкая, как и огры. Я знала о них только то, что они предпочитали жить в пещерах и редко показывались на поверхности. Но при этом были искусны в самой разной магии, несмотря на то что их общий колдовской потенциал был невелик.
Так как занятие волшебством подразумевало практику, для нее требовалась и особенная одежда. Академия предоставляла своим ученикам все необходимое, а те уже решали, пользоваться благами родной альма-матер или нет.
Я, конечно же, пользовалась. Вот и в этот раз на мне оказалась эффектная приталенная мантия черного цвета, полы которой были слишком узкими для того, чтобы запахнуться. Скреплял их лишь широкий пояс с изящными узорами. Под мантией виднелся тонкий цельный костюм с короткими шортами из небесно-голубой полупрозрачной органзы. Сочетание плотной верхней ткани и тонкой нижней создавало некий союз двух традиций: человеческой и мирайской. Чем больше я обращала внимание на покрой костюмов в Шейсаре, тем сильнее замечала нюансы, которые сначала не бросались в глаза.
Говорят, когда-то давно людям запрещалось носить мягкие и тонкие одежды. В Нижней Шейсаре и сейчас редко можно было встретить человека в органзе или шелке, люди предпочитали хлопок и лен. Однако нынче это лишь дань моде и результат низкого заработка. В прошлом тяжесть человеческих одежд была призвана подчеркнуть зависимое и «тяжелое» положение людей. А невесомость покровов Великих змеев – степень их избранности и привилегированности. В наше время все было иначе. Люди больше не считались бесправным народом. И мой костюм для занятий по магии, сочетающий в себе два обычая, это подчеркивал.
Уже выходя из комнаты общежития, я последний раз заглянула в тумбочку возле кровати, откуда многозначительно выглядывали бутыльки с мирайским ядом. Вчера, когда мастер едва ли не растворился в воздухе буквально у меня на глазах, я, конечно же, забрала свою награду за занятие. У меня не было оснований считать себя провалившейся, поэтому, несмотря на то что Астариен вроде как не давал официального разрешения забрать яд, я все равно это сделала. И пусть кто-нибудь попробовал бы меня остановить! Мирин я честно заслужила. Ну… может быть, не очень честно, но это уже не имеет значения. Победителей не судят. А я победила.
Быстро захлопнув ящик, я ушла.
Джерхан обещал догнать меня уже на самом занятии, вроде как у него образовались неотложные дела, поэтому искать аудиторию для практики по магии мне пришлось самой. И, признаться, это стоило немалых трудов!
Оказалось, что нужный мне зал звался «Пещерой номер шесть». И звался он так неспроста. Под высоким зданием самоцветов, искрящимся в солнечном свете белой каменной кладкой, как оказалось, располагалась целая цепь небольших, скрытых тьмой ходов. Некоторые были объединены друг с другом, а некоторые нет. И в какой последовательности и по каким правилам это происходило, понять было совершенно невозможно! Пройдя насквозь пещеры номер два и три, я оказалась в тупике, а вернувшись в пещеру номер один, с трудом обнаружила проход в пятую и шестую.
В общем, на занятие я пришла уже слегка разозленная. К тому же окружающий подземный полумрак, освещаемый лишь редкими тусклыми факелами, не придавал веселья. Меня пронизывала влажная прохлада, в нос забивался запах земли, а сердце морозило странным предчувствием.
Впрочем, стоило добраться до зала, как подобные мысли ушли на второй план, потому что я впервые в жизни увидела подземного гоблина. Большинство академистов уже было на месте и внимательно слушало низкорослого крепкого мужчину с заостренными ушами и оливковой кожей. Мастер магии носил замшевые штаны, по бокам стянутые веревочками, и такую же жилетку, открывавшую сильные руки с мощными бицепсами. Черные волосы гоблина оказались заплетены в мелкие косички, убранные в хвост.
Если приглядеться, он не слишком отличался от обычного человека, как и большинство мильеров. Только слишком крупные черные глаза производили странное впечатление, вызывая легкую дрожь, когда внимание гоблина случайно падало на меня.
– Теплого солнца, – бросив косой взгляд, проговорил Тельварис, неожиданно очутившись совсем рядом со мной.
А может, это я сама инстинктивно встала к нему поближе. В конце концов, среди всех одногруппников более-менее я знала только его и Джерхана. Остальные парни поглядывали в мою сторону либо со снисходительностью, либо с каким-то недвусмысленным любопытством. Впрочем, была и третья группа – те, кого я откровенно раздражала. В основном в эту группу входили гарпии: тот парень, что с самого начала невзлюбил меня, и парочка его дружков. Заводилу звали Волантиль Хьяр. Остальных я даже запоминать не стала.
– Какое уж тут солнце, – хмыкнула я в ответ на традиционное приветствие Верхней Шейсары, кивнув на каменные своды над головой.
На неровных стенах пещеры были установлены самые настоящие чадящие факелы. Ни капли магии. И прямо сейчас мы оказались в сыром полумраке, уютно в котором было, кажется, только нашему мастеру.
– Мокрого мха! – раздался звонкий и веселый голос у меня над ухом. – Так лучше, Фи?
Я узнала измененный тембр Ханны.
– Мокрого мха и ведра пауков, – улыбнулась я в ответ, и Тельварис показательно поежился.
Тем временем мастер оглядел присутствующих хитрым цепким взглядом из-под низких бровей и сказал:
– Я смотрю, все собрались, и мы можем приступить. Первые две недели обучения в самоцветах занятий по магии у вас не было, и это неспроста.
Его голос оказался грудным и звучным, довольно приятным, несмотря на то что общее впечатление мастер производил опасное. Хотя он был не выше меня и не сильно шире в плечах, я инстинктивно чувствовала, что в схватку с ним вступать не стоит.
– За прошедшее время вам следовало привыкнуть друг к другу, к нашей академии, к изменениям, которые произошли в вашей жизни, – продолжал гоблин, сцепив руки за спиной. – Ведь несмотря на то что способность колдовать доступна большей части рас Шейсары, магия – это очень неустойчивая и текучая субстанция. И ваши умения в этой науке будут зависеть от того, насколько в мире и спокойствии вы находитесь с собственным разумом.
Мастер поднял руку и коснулся виска длинным тонким пальцем с темным, чуть загнутым когтем. На его губах зажглась хитрая улыбка.
– Магия – это сила вашего ума, – сказал он, подняв другую ладонь и щелкнув пальцами.
В тот же миг все факелы в пещере погасли, и мы очутились в кромешной тьме.
– Хекш, я ничего не вижу, – шепнула я, невольно протянув руку в пустоту перед собой и схватившись за чье-то плечо. – Надеюсь, нам не придется сражаться на магии в темноте.
– Это было бы очень в стиле мастера Гроара, – проговорил Тельварис, оказавшийся обладателем того самого плеча.
– Ой, это ты? – ахнула я, рассчитывая на то, что все же щупаю Ханну. – Прости, пожалуйста.
С Тельварисом я хоть и была неплохо знакома, все же не настолько, чтобы пересекать границы личного пространства.
– Будем надеяться, что гоблины не обладают чувством юмора огров, – спокойно продолжил дракайн и не думая скидывать мою руку. Похоже, она ему вовсе не мешала.
– Да ладно, вряд ли мастер решил усложнить нам задачу, ведь большинство мильеров прекрасно видят в темноте, – бросила в это время моя псевдососедка.
– Только я не одна из них, – хмуро буркнула я и все же убрала руку с плеча Тельвариса, снова почувствовав себя трехногим щенком в стае волков.
– Вот не свезло тебе, фиалочка, – весело добавила Ханна.
А когда я еще сильнее нахмурилась, она ловко поддела пальцем мой подбородок, подтверждая то, что прекрасно видит, в отличие от меня. И проговорила:
– Ну-ну, не злись. Я же шучу.
Однако в этот момент раздался голос Тельвариса:
– После того как Шиарис завалила мастера Гроара, я бы не рискнул сказать, что ей в чем-то не свезло.
И я не смогла не улыбнуться.
– Вот ты мне сразу понравился, Тель! – задорно бросила я, попытавшись хлопнуть его по плечу, но промахнулась и чуть не упала. Затем, малость краснея, постаралась скрыть собственную оплошность, махая ладонями так, словно отгоняла муху.
– Ты в порядке? – серьезно спросил дракайн, поддерживая меня под руку под подозрительные Джерханские смешки.
– Да-да, конечно, Тель! – воскликнула я, еще сильнее краснея. – Я же могу тебя так звать? Жаль, что ты не девчонка, могли бы жить в одной комнате. А то соседка мне досталась еще та, я тебе скажу. С сюрпризами!
Теперь вместо смеха с той стороны, где стояла Ханна, раздался сдавленный кашель.
– И вовсе без сюрпризов! – поспешно проговорила она. – К тому же Тельварис наверняка живет в доме родителей. Насколько мне известно, поместье Ресселов находится недалеко от академии.
– Нет, – спокойно ответил дракайн. – Я живу в древе общежития.
– Правда? – раздался удивленный голос подруги.
– Правда. Но увы, вряд ли я сошел бы за девчонку, даже если бы и впрямь ужасно захотел жить с тобой, Фиана.
– Ой, поверь, при желании возможно все, – многозначительно усмехнулась я, в темноте пытаясь разглядеть Ханну, но в результате только получив от нее незаметный тычок локтем.
Тельварис не ответил, явно не уловив смысла моей шутки. К тому же оказалось, что за время, которое мы проболтали, гоблин уже успел представиться и рассказать что-то о теории магии. И все это так и не зажигая факелы.
– Кроме того, – продолжал профессор, – есть расы, которые склонны к определенному типу волшебства, а есть такие, которые не склонны к нему вообще. Например, люди.
– Ну конечно, – вздохнув, фыркнула я.
– И так уж вышло, что в вашей группе впервые на моей практике есть человек. Фиана Шиарис, не так ли?
После прозвучавших слов сразу стало как-то тише.
– Так… мастер, – сбивчиво проговорила я, начиная краснеть.
Несмотря на то что вокруг было темно, хоть глаз выколи, чувствовалось, что все присутствующие смотрят только на меня. А я даже не знала, где конкретно находится гоблин! Да еще и прослушала, как его зовут…
– Мы должны определить, насколько вы реально способны колдовать, гематит Шиарис, – продолжал мастер. – Мильер Рессел рассказал мне, как проходили ваши вступительные испытания в академию. И поэтому я принял одно важное решение.
Я вздрогнула, почему-то почувствовав, что это решение может мне сильно не понравиться.
– Поскольку занятия на «Черном гематите» ориентированы так, чтобы учитывать сильные и слабые стороны каждой расы, я не стану учить всех одному и тому же. Вы просто не сможете выполнять одинаковые задания. Поэтому в первом семестре наши уроки будут ориентированы на отработку ударов самой сильной стихии, присущей каждой расе. А гематит Шиарис… будет от этих ударов защищаться.
– Что? – ахнула я. – То есть на мне начнет отрабатывать магию вся группа?
– Вот попала, – хмыкнула Ханна, хлопнув меня по плечу. – Но я уверена, ты справишься, фиалочка. Ты же у нас победительница огров!
И сдавленно рассмеялась в кулак низким смехом Джерхана.
– Сочувствую, – добавил с другого бока Тельварис.
Он хотя бы не смеялся, кажется, говоря совершенно серьезно.
– Не стоит беспокоиться, – добавил гоблин звонким уверенным голосом. – Судя по тому, что рассказал наш ректор, какая-то чувствительность к магии у вас, Шиарис, все же имеется. Именно поэтому мы начнем с попыток эту чувствительность развить. Подойдите ко мне и встаньте в центре пещеры.
Кто-то по бокам от меня зашевелился, послышалось шуршание ног по каменному полу.
Я осторожно сделала шаг и тут же полетела вперед, споткнувшись о какой-то камень. В последний момент почти одновременно с двух сторон меня ухватило сразу четыре руки.
– Осторожнее, – раздался хмурый голос Тельвариса.
И резкий – Джерхана:
– Эй, Фи, смотри перед собой!
– Я смотрю… Да без толку. Спасибо, – выдохнула я, заглушая быстро бьющееся в горле сердце.
Почти сразу я выпрямилась, но в стороне кто-то все же усмехнулся моей неловкости.
– А нельзя хотя бы факелы зажечь? – спросила я у преподавателя, не слишком надеясь на положительный ответ. И через мгновение, не сдержавшись, добавила еле слышно: – Интересно, у всех мастеров в этой академии мания проводить занятия в темноте?
– Что, даже так? – игриво шепнул мне в самое ухо Джерхан, который явно мгновенно понял, о чем и о ком идет речь. – Я уже почти ревную.
Я пообещала себе, что обязательно пристукну его, как только мы вернемся в древо.
– Боюсь, факелы не позволят задействовать твою колдовскую чувствительность, – проговорил гоблин, отвлекая меня от мыслей о благородной мести. – Ты попытаешься разглядеть магию глазами. А нам это не нужно. К тому же все присутствующие, кроме тебя, так или иначе видят в темноте. Поэтому для моего эксперимента отсутствие света будет отличным подспорьем.
– Замечательно, – нервно буркнула я, пытаясь идти на голос мастера. На этот раз, как ни странно, Джерхан взял меня за руку и осторожно повел вперед. – Я эксперимент…
Однако в следующий миг мысли испарились у меня из головы, потому что на грани слышимости раздался очередной щелчок пальцев, и я взлетела в воздух. Я хотела вскрикнуть или хотя бы возмутиться, но быстро поняла, что этот фокус – дело рук самого мастера.
– Это чтобы вы не переломали себе кости, пока добираетесь до площадки для тренировки.
– Тут есть еще и какая-то площадка? – пискнула я, перебирая ногами в воздухе и инстинктивно пытаясь зацепиться хоть за что-то. Снизу раздавались сдавленные смешки.
Настолько зависимой и беспомощной я не чувствовала себя давно. Впрочем… может, не так уж и давно. Мастер ядов на каждом занятии заставлял меня испытывать нечто подобное. Словно я подвешена в воздухе и в любой момент могу упасть.
А я опять думаю о Багровом змее.
Что ж… ничего нового.
Когда ноги коснулись твердого камня пещеры, мне показалось, что я начала что-то видеть. В кромешной тьме шевелились какие-то тени и смутные образы, словно со всех сторон вокруг меня появлялись люди.
– Да, в самом центре пещеры – свободное место для упражнений по магии, – ответил спокойный звонкий голос гоблина совсем рядом. – Не вертитесь, я справа, – добавил он и положил руку мне на плечо.
В его интонациях не было насмешки, но я все равно чувствовала себя глупо.
Впрочем, как ни странно, оказалось, что в чем-то мастер прав. Я и впрямь с каждой секундой все внимательнее начинала вслушиваться и всматриваться в окружающую тьму. И потихоньку ощущала чужое присутствие без участия глаз.
– Вам нужно преодолеть самое главное – страх, – продолжал гоблин. Звук раздавался откуда-то на уровне моего плеча.
– Я не боюсь, – покачала головой и осознала, что лгу.
В груди спиралью свилось холодное и промозглое чувство.
– Все испытывают страх, когда лишаются чего-то привычного. Тем более когда речь идет о зрении – основополагающем элементе, который дает большую часть представлений об окружающем мире. Но вам придется преодолеть этот страх. Например, представить себя существом, которое от рождения никогда не видело света.
Я громко сглотнула. Странное ощущение шевельнулось внутри, когда он это сказал.
«Представить себя существом, которое от рождения никогда не видело света…» – что-то невыносимо ужасное было в этих словах.
– Мастер… – Я вдруг запнулась, осознав, что так и не спросила ни у кого, как зовут нашего преподавателя по магии.
– Мастер Грильс, – невозмутимо подсказал гоблин, снова без капли иронии или насмешки. – Мое имя Стерег Грильс. Не переживай, я знаю, что гоблинские имена сложны в запоминании. Особенно для Великих змеев, надо заметить, – он усмехнулся с мягкой хитрецой. – Впрочем, с их длинными клыками только шипеть, верно?
Он похлопал меня по плечу и убрал руку. А мне вдруг стало гораздо легче, чем прежде. Словно вот такая спокойная поддержка и была мне нужна.
Каким-то образом гоблин умудрялся разговаривать так легко и непринужденно, словно был моим старым знакомым. Может быть, даже кем-то вроде одного из товарищей моего сводного брата, бродягой или вором подземной Шейсары.
– Мастер Грильс, – кивнула я, приготовившись выполнять указания и неожиданно совершенно позабыв короткую ускользающую мысль, что вспыхнула в голове всего мгновение назад. Что-то очень важное, о чем я хотела спросить пещерного гоблина. – Что я должна делать?
– Я рад, что вы готовы, гематит Шиарис, – одобрительно проговорил мастер, и его голос начал удаляться от меня, словно гоблин отошел в сторону. Сразу стало еще страшнее.
Впрочем, к дракам я привыкла. Что с того, что теперь одно из сражений будет вестись по новым правилам?..
Я расставила ноги пошире и приняла устойчивое положение.
– Надень перчатки, – снова раздался голос гоблина. И мне в руки упала тонкая кожаная тряпочка.
А перед глазами вспыхнуло лицо Астариена с его горящими алыми глазами и раздражением в красивом рычащем голосе: «А перчатки перед тобой для чего лежат?..»
Дрожь лизнула позвоночник.
Я встряхнула головой, пытаясь выбросить мысли о мастере.
– Это перчатки из зачарованной кожи пятнистой ящерицы, пропитанной кровью огра, – пояснил тем временем гоблин. – В первое время они позволят вам отбивать летящие заклятия.
– Кровь огра? – раздался в стороне насмешливый голос Ханны. – Мастер Гроар, никак, накапал вам пару капель?
– Не каплю, а целый кувшин, – неожиданно ответил преподаватель, чем чрезвычайно всех удивил. – Поэтому артефакт у вас в руках очень редкий, гематит Фиана. Относитесь к нему с уважением.
– Да, конечно, – ахнула я, обнаружив, что держу, вообще-то, всего одну перчатку, и пытаясь нащупать на полу вторую, которая, похоже, упала.
Ее нигде не было. Зато я нашла чей-то гладкий ботинок довольно странной конструкции. Спереди он был открыт, и изнутри, касаясь пола, торчали небольшие пальцы с довольно острыми ногтями.
– Что это вы делаете? – спросил мастер Грильс, отдернув ногу в сторону.
– Ищу вторую перчатку, – ответила я, густо краснея. Сбоку раздались сдавленные смешки.
– Я дал всего одну, – объяснил гоблин. – Вы должны отбивать заклятия обеими руками, однако левая будет лишена защиты. Таким образом вы будете вынуждены вкладывать в движения собственную магию. Таков план.
– Ах, вот оно что… – сухо проговорила я, поднимаясь на ноги.
Перспектива вырисовывалась не самая радужная. Но под ребрами уже зудело попробовать. Я никогда не делала ничего подобного! Мне не приходилось сражаться с существами, наделенными волшебством, и, признаться, это немного расстраивало. Ведь каких бы высоких успехов с годами я ни достигла в рукопашном бое, меня всегда сможет победить один-единственный маг.
А магов в Шейсаре бессчетное количество…
В следующие десять минут мастер Грильс рассказывал, какие движения я должна совершать, как стоять и что чувствовать. Где-то в теле должен находиться магический центр, который просто обязан откликнуться на тренировку, и в какой-то момент необходимость в перчатке должна исчезнуть.
В теории звучало складно и понятно, однако стоило перейти к практике, как все стало выходить из рук вон плохо. В паре с хмурым гарпием я трижды падала в обморок, не успевая отскакивать, когда парень применял свою расовую магию – туман-морок. В темноте до меня быстро и незаметно добиралось колдовское облако, которое совершенно не удавалось отразить перчаткой, и я погружалась в неприятный зачарованный сон. А между прочим, падать на каменный пол – то еще удовольствие! Мастер Грильс даже вынужден был встать рядом со мной, чтобы при падении поддерживать меня и не дать разбить голову.
Стыдно было ужасно. Но вернуться в общежитие с раскрошенным черепом не хотелось, поэтому я только тихо поблагодарила гоблина за заботу. Помнится, мастер Гроар подобной поддержки не предлагал.
Вторым ко мне в соперники поставили незнакомого дракайна. Его родовой магией оказалось пламя. Довольно слабое, по мнению Тельвариса, что стоял неподалеку и ждал своей очереди. Однако когда в меня полетело несколько жгучих огненных капель размером с куриное яйцо, я была склонна не согласиться с товарищем.
Двигая руками вперед-назад, как учил мастер Грильс, я пыталась отразить капли, а затем атаковать в ответ, для чего и выбрасывала вперед лишенную перчатки ладонь. К сожалению, последний пункт должен был сработать в том случае, если моя собственная сила проснется, а этого пока не происходило. Поэтому я продолжала тренироваться вхолостую.
К счастью, огонь во тьме было прекрасно видно, а от магических всполохов вся пещера немного осветилась. Несмотря на это, через десять минут все мое тело покрывали ожоги, потому что огненные удары соперника я через раз пропускала.
– Жарковато, да? – усмехнулся дракайн, стоящий со мной в паре и явно крайне довольный собой.
Конечно! Ему-то ничего не угрожало. А я, когда в меня попадал его снаряд, каждый раз вскрикивала. Судя по ухмылке дракайна, крайне смешно. Но он хотя бы сдерживался, не смеялся, а вот парочка гарпиев под предводительством Волантиля Хьяра, моей персональной головной боли, хохотала почти в голос.
– Нет, так не пойдет. – Гоблин остановил бой, чем меня несказанно порадовал, хотя и немного удивил.
Он махнул рукой, и следующей против меня вышла Ханна.
– Возможно, у двух девушек команда получится слаженней, – задумчиво проговорил мастер Грильс, потирая острый подбородок и хмуро качая головой. Как и все в пещере, он тоже заметил, что у меня пока ничего не получается.
– А разве вы не собираетесь загонять меня до полуобморочного состояния, чтобы, избитая и уставшая, я наконец научилась колдовать? – осторожно спросила я, честно говоря, несколько сникшая от полученных ожогов. Руки были красные, на них набухали волдыри. К счастью, мантия оказалась огнеустойчивой, поэтому живот и ноги удалось сохранить в целостности.
В этот момент Ханна, которая уже встала напротив меня, вытянула в сторону ладонь, на которой зажглось крупное, насыщенно-оранжевое пламя. Даже этот совсем небоевой огонек был значительно крупнее всего, что в меня швырял прошлый соперник. И, глядя на ухмыляющуюся соседку, в глазах которой сверкала дерзкая и совсем не женская веселость, я поняла, что мне конец. Похоже, наг владел огнем гораздо лучше скрывшегося с глаз дракайна.
Был в этой скрытой огненной угрозе только один плюс: я стала еще лучше видеть мастера Грильса – его взгляд и выражение глаз. Гоблин удивленно посмотрел на меня, приподняв кустистую бровь.
– Я не планировал отправлять вас домой на носилках, гематит Шиарис, – с некоторым удивлением ответил он. – Вы всего лишь первокурсница. Настоящие сражения будут много позже. Примерно к концу года.
– А вот мастер Гроар явно придерживается другого мнения, – буркнул кто-то в стороне.
Гоблин скривился, как будто ему под нос подсунули нечто давно протухшее и крайне пахучее.
– Я не одобряю тактику преподавания мастера Гроара, – ответил он, чем явно обрадовал не одну меня. – На моих занятиях вы продолжите совершенствовать и взращивать свою силу. На его – убивать друг друга. Но не будем отвлекаться!
Он хлопнул в ладоши и через мгновение расставил оставшихся парней по парам. Если прежде все просто глазели на то, как происходит избиение «человеческой бедняжки», то теперь каждый занялся делом. Вокруг засверкали всполохи магии, скользя от одного академиста к другому. Парни повторяли те же движения, что и я: вперед-назад-вперед. Ударить-блокировать-ударить. Только, в отличие от меня, ни у кого на руках не было зачарованных перчаток, у них получалось и так.
Пещера озарилась светом желтых огненных сфер, всполохами магического тумана и вспышками белой молнии, на которую оказался способен единственный василиск в нашей группе. Ни у кого задание не вызывало проблем. Ни у кого, кроме меня.
Впору было расстроиться, но я предпочла сконцентрироваться на другом. А именно – на том восхитительном факте, что Тельварис встал в пару с дракайном, оставившим на моем теле тьму болезненных ожогов. Подмигнув мне, сын ректора Рессела послал в его сторону сразу десяток раскаленных сфер, отразить и блокировать которые тот просто не смог. И пещера наполнилась уже его раздосадованными криками.
Это была небольшая, но очень приятная месть.
Ханна же все так же стояла напротив меня, насмешливо улыбаясь и приготовившись бить.
Я заранее настроилась на получение еще десятка болезненных ран и, может быть, даже на лишение части волос. Интересно, без них я покажусь мастеру Ришу совсем некрасивой?
Едва эта мысль оформилась, я начала впадать в панику.
– Только не целься в голову! – ахнула я.
Но в этот момент гоблин подал Ханне знак, и, совсем не женственно замахнувшись, с крутым разворотом широких плеч она ударила.
Несмотря на то что опасалась я худшего, огромный и мощный огненный шар полетел… нарочито медленно! Я даже не успела сообразить, что происходит, инстинктивно прикрываясь перчаткой и прикидывая, как увернуться. А потом стало ясно, что шар-то все еще летит. Едва-едва! Не торопясь и пофыркивая желтым дымком.
Увидев мое озадаченное лицо, Ханна запрокинула голову и расхохоталась низким мягким голосом Джерхана. И лишь когда я пошире распахнула глаза, приложив палец к губам, чтобы он замолчал, Нефритовый змей под прикрытием чуть успокоился и кивнул. Но продолжал хитро улыбаться.
Мне не составило труда протянуть вперед перчатку и поймать внушительный, но крайне медлительный снаряд. А затем сделать ответный выпад второй рукой, словно посылая в Ханну собственную магию.
Наконец-то задание гоблина мне удалось выполнить хотя бы наполовину.
– Отлично! – кивнул мастер Грильс. – Гематит Джар, ты прекрасно управляешь своим огнем. Способность контролировать скорость его полета – это именно то, на что я и рассчитывал. Впрочем, от мирайи не стоило ожидать меньшего. Оставайся в паре с гематит Шиарис и потренируй свои удары. Блоки потренируешь потом.
Гоблин взглянул на меня с некоторым сочувствием. Ведь я так и не смогла ни разу атаковать в ответ. Да и защититься без перчатки не представлялось возможным.
– Твоя сила разовьется, я уверен, – проговорил он, ободряюще улыбнувшись.
Я взглянула в его глубокие черные глаза, так похожие на человеческие и при этом так сильно отличающиеся, и попыталась понять, лжет он или нет.
Мастер Грильс поймал мой взгляд и неожиданно улыбнулся. Черные радужки под густыми бровями таинственно сверкнули.
– Вы меня успокаиваете, да? – спросила я, хотя вообще-то собиралась промолчать.
Гоблин в ответ покачал головой, а затем вдруг подошел ко мне. Совсем близко, как будто был не преподавателем, а хорошим другом. Склонился к моему уху и тихо-тихо заговорил. Так, чтобы его слышала только я:
