Сильвия Лайм
Поцелуй багрового змея. Часть 2. Бушующий огонь
Астариен вытянул два пальца и невозмутимо постучал по конструкции на столе. Раздался звонкий звук удара ногтями о металл.
Я вздрогнула.
– Как только мой рассказ подойдет к концу, придется закрыть окна и снять купол, чтобы запах цветка не выветривался, – продолжал льесмирай, все так же не глядя на меня, словно вел лекцию для кого-то другого. – Тогда ты должна будешь приготовить яд из белой королевы, используя только свое обоняние.
– Только… обоняние? Без рецепта? – выдохнула я, громко сглотнув.
Мастер ядов явно не пытался облегчить мне занятие. Ни на йоту. Он бросил на меня очередной короткий взгляд и ничего не ответил, продолжив лекцию:
– Белая королева совершенно безопасна до момента цветения. Однако ее цветы ядовиты настолько, что ими можно отравить даже мирая.
Я вздрогнула.
– Даже мирая? – переспросила удивленно.
Всем известно, что наги – одна из самых невосприимчивых к ядам рас. Их печень способна переварить все что угодно. От отравы до лекарства. Великие змеи ядовиты от природы, и другие яды почти не имеют над ними силы.
Астариен кивнул.
– В этом нет ничего особенного, – добавил мастер вопреки моему удивлению. – Белая королева – не единственное растение, которое способно убить мирая, несмотря на то что подобных трав очень немного. Однако главное в том, что яд белой королевы почти невозможно обнаружить в теле жертвы. Если убить мирая с помощью него, доказать насильственную смерть сможет только настоящий профессионал. Со стороны все будет выглядеть как случайность.
– То есть… если убить таким образом, например, царя, то никто и не узнает? – ахнула я, а потом поняла, насколько двусмысленным оказался мой вопрос.
Астариен повернул голову, посмотрел мне прямо в глаза, и даже через сумрак разделяющего нас помещения я почувствовала, что его внимание пронзает меня насквозь.
– Именно так, – негромко ответил он, а я поежилась под пледом, пытаясь укутаться сильнее. Словно шерстяная ткань могла защитить меня от настойчивого изучения мастера.
Мокрые волосы упали вперед, и я убрала их. Холодные капли скатывались по горячему лицу и, кажется, таяли, превращаясь в пар. А иногда затекали под одежду, заставляя вздрагивать. Все это совершенно не беспокоило, пока мастеру не вздумалось глядеть на меня не отрываясь. Сейчас же я вдруг ощутила себя только что выловленной рыбешкой, брошенной на раскаленную сковородку.
Вот кто меня за язык тянул?..
Впрочем, очередное подозрение, читающееся в глазах Багрового змея, даже немного разозлило.
– Тогда зачем вы хотите заставить меня готовить яд из белой королевы, если он может быть столь опасен? – спросила я, не выдержав. – Разве это логично?
Я набрала полные легкие воздуха и прямо посмотрела на застывшего у лабораторного стола мужчину. И выдержала его взгляд, не отводя глаз. В голове же пульсировало лишь одно: накажет за дерзость или нет?..
Астариен едва заметно приподнял бровь и только затем ответил, развернувшись ко мне всем телом:
– Потому что, приготовив этот яд, ты должна запомнить все нюансы его запаха. От начала приготовления и до самого конца. Если состав будет замешан неверно, ты поймешь, как пахнет некачественный яд. Многие злоумышленники и приверженцы темных культов не способны приготовить отраву правильно, и результат их действий тоже имеет совершенно конкретный запах. В любом случае этот урок научит тебя обращаться с белой королевой, а это знание ты не получишь больше нигде. Надеюсь, теперь ясно, гематит Шиарис?
Я все так же смотрела на мастера, а он – на меня. И мы оба не отводили глаз. Теперь казалось даже, что это какая-то извращенная игра, в которой кто-то обязательно должен проиграть. Вот только в чем заключались правила?
– Хорошо, – кивнула я, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. – Получается, что для понимания вашего урока не имеет значения, будет яд приготовлен верно или нет?
Кажется, Астариен чуть ухмыльнулся, но в темноте можно было и ошибиться. Он приподнял голову перед тем, как ответил:
– Все верно. Для понимания моего урока это не будет иметь значения.
Я уже успела обрадоваться, что сегодняшнее задание, похоже, не слишком сложное. Действительно, разве трудно приготовить что-то неправильно? Однако радость была недолгой, потому что мастер добавил:
– Неважно, верно или нет будет приготовлен яд, это все равно станет хорошим опытом для тебя. Вот только если ты провалишься, будешь применять свой опыт разве что в теории, когда вернешься в свою провинцию.
– Что? Вы опять собираетесь меня выгнать? – ахнула я, не поверив своим ушам. Ну сколько уже можно?
– Я ничего не собираюсь, Фиана, – жестко отрезал льесмирай. – Наш договор остается в силе. Я помогаю до тех пор, пока ты справляешься с моими заданиями.
– Да какая же это помощь, если вы заставляете меня делать то, на что человек не способен? Может быть, вы нарочно хотите, чтобы я поскорее исчезла из академии? Ведь я уже поняла, что без вашего яда мое обоняние останется на прежнем уровне! – воскликнула я, впадая в легкое отчаяние. – Для чего тогда вообще нужны эти занятия? Чтобы наглядно показать, насколько я бесполезна? Так укусите меня снова, чтобы я целиком прочувствовала разницу!
От возмущения и беспомощности я развела руками, и плед упал на пол. Мокрые волосы растрепались по плечам и скользнули в разрез лабораторной мантии. А потом до меня вдруг дошло, что мгновение назад я предложила мастеру в качестве шутки еще раз меня куснуть. При этом у меня в голове это не звучало настолько бесстыдно, насколько получилось в реальности.
Краска ударила в лицо, а мне стало так жарко, что даже распахнутые окна не спасали. И даже во мраке было заметно, как изменился взгляд Багрового змея, став резким и немного хищным. Несколько секунд он смотрел на меня и молчал, и только его широкая грудная клетка поднималась и опускалась чуть чаще обычного. А челюсти были плотно сжаты.
– Надеюсь, ты выговорилась, – наконец ответил он низким ядовитым голосом. А затем протянул руку за металлический купол с цветком и достал оттуда связку маленьких флаконов, держа их на одном указательном пальце. Они были полностью прозрачны, а внутри плескалась белоснежная опалесцирующая жидкость, напоминающая текучий жемчуг. По спине прокатилась волна мурашек, когда я начала догадываться о том, что это.
– Это очищенный мирин, – подтвердил мои предположения Астариен. – Он не ядовит и не имеет свойств афродизиака. Поэтому я не стану кусать тебя, гематит Шиарис, – добавил он, слегка скривившись, словно само предположение подобного исхода событий вызывало у него отвращение.
А мне словно кто-то в сердце кинжал вонзил.
– Ты получишь всю связку, если сегодня справишься с заданием. У тебя не будет никаких проблем с тем, чтобы находиться на одном уровне с остальными академистами. Более того, твое обоняние станет даже сильнее, чем у большинства мильеров. Нужно лишь заслужить эту награду, гематит Шиарис.
Сердце подскочило к горлу и там и застряло. Всего один флакон яда мираев стоил бешеных денег, а Астариен предлагал мне целую связку! Я могла продать ее и несколько лет жить, вовсе не думая о деньгах.
Вот только я никогда не сделала бы ничего подобного. Потому что с этим ядом я могла окончить обучение в самоцветах, не боясь стать слабейшей. Не боясь, что меня отчислят с позором, как простого человека, не способного сравниться ни с мильерами, ни с мираями…
– Я согласна! – выпалила я, даже не успев сообразить, что говорю это.
– Я и не сомневался, – еле слышно буркнул мастер, уже отвернувшись от меня и двигаясь к окну на своем огромном багрово-алом хвосте. Быстро захлопнул створки и вернулся, чтобы одним движением снять защитный колпак со стола.
И моему взгляду предстал огромный беловато-голубой бутон размером с апельсин. Мастер бросил короткий взгляд на механические часы, висящие на противоположной стене, а затем вновь посмотрел на цветок.
– Очень вовремя ты закончила истерику, – проговорил он с привычным легким превосходством и высокомерием.
Сразу захотелось подойти поближе и стереть это наглое выражение с его красивого лица. Вот только тогда я бы его, скорее всего, поцеловала, поэтому предпочла остаться на месте.
– Королева начинает цвести.
Крупные лепестки бутона дрогнули, раскрываясь буквально на глазах и являя нам с мастером белоснежную, даже словно чуть светящуюся во тьме сердцевину.
Я затаила дыхание, неожиданно поражаясь тому, что происходило совсем рядом. Никогда бы не подумала, что цветение обычного растения может быть настолько прекрасным!
Крупные лепестки зашевелились, словно белая королева была маленьким зверем, а вовсе не цветком. И как только они полностью распахнулись, прямо из бутона полился легкий, едва заметный аромат, который я смогла почувствовать только потому, что стояла в непосредственной близости от сердцевины.
– Сейчас нужно аккуратно отделить три лепестка таким образом, чтобы как можно меньше взаимодействовать с ароматом, – проговорил Астариен, сосредоточенно и серьезно глядя на меня. Густые брови оказались чуть сдвинуты. – Запах белой королевы очень быстро въедается в кожу и волосы, поэтому я не советую тебе долго находиться возле бутона.
– Да он же…
«…едва ощущается», – чуть не сказала я, но в последний момент прикусила язык.
Как, гессайлах его забери, я смогу оторвать лепестки от цветка, не находясь с ним рядом?
Сразу после слов мастера я отшатнулась от растения, стараясь в точности выполнять все указания. Скользнула взглядом по столу и заметила лежащие там щипчики, небольшие ножнички с тонкими носами, гладкую каменную чашу с пестиком и перчатки.
Перчатки.
Ну конечно.
Быстро сунув в них пальцы, я взяла щипчики и ножницы, набрала в легкие побольше воздуха и, задержав дыхание, аккуратно приблизилась к растению. Пара движений – и в чашу упало ровно три белых лепестка. После этого я быстро сделала два шага назад и убрала руки за спину, выжидающе глядя на мастера. Сердце билось так быстро, словно я не лабораторную работу сдавала, а дралась с мастером Гроаром. Даже, наверно, еще быстрее.
Лицо Багрового змея выглядело бесстрастным и пустым. Прочитать по нему хоть что-нибудь не представлялось возможным.
– Теперь один лепесток положи в огненную воду, один – в оливковое масло, а последний разотри, смешав с десятью каплями настойки на нейтрализованном яде скорпиона, – скорее командовал, чем пояснял мастер. Одной рукой он накрыл цветок куполом, а второй указал мне на десяток бутыльков справа от себя. Ни на одном из них не было этикеток с надписями.
– Эта настойка обладает способностью консервировать органические токсины, – продолжал он совершенно спокойно. – С ее помощью создается большинство известных ядов, хотя сама по себе она не представляет опасности. Кроме того, она не имеет вкуса и запаха. Почти.
Я открыла рот, уже почти готовая спросить, как выполнить его задание. Ведь десять бутыльков не имели этикеток, и среди них была лишь одна нужная. Не имеющая запаха.
Почти.
Ну конечно.
Не глядя на мастера, я отыскала глазами масло в пузатой бутылочке, затем чуть дальше на столе обнаружила огненную воду в аналогичном сосуде. Ни на одном из них, кстати, тоже не было этикеток. Ну уж с этим справиться было несложно!
Быстро откупорив пробки, я затолкала пинцетом по лепестку внутрь бутылочек и снова закрыла. Оставалось понять, как найти скорпионью настойку. В висках громко стучало. Я стиснула зубы, пытаясь сообразить несообразимое.
Ну как я должна это сделать?..
Небольшие сосуды перед мастером отличались лишь по цвету.
– Нейтрализованная настойка на яде скорпиона отдаленно схожа с запахом пропаренного черного риса, – продолжал Астариен, не сводя с меня острого взгляда, который хотелось сбросить с себя, как тяжелый груз. Как невидимые змеиные кольца, которые то ли душат, то ли хотят чего-то большего. – Именно поэтому ее так любят отравители, алхимики и мастера ядов. При добавлении в пищу подобное вещество нисколько не портит вкус. Напротив, делает блюдо еще более аппетитным.
Когда я наконец решилась шагнуть к мастеру, у меня уже от напряжения кружилась голова.
Астариен не шевельнулся, продолжая невозмутимо стоять возле бутыльков. Теперь я находилась от него так близко, что это совершенно сбивало с толку. Краем глаза я видела мощную напряженную фигуру мирая и невольно то и дело отвлекалась. А еще я все время ощущала на себе его взгляд.
Стиснув зубы, я взяла себя в руки и начала по очереди нюхать каждый бутылек. И…
– Они все пахнут рисом! – едва закончив изучать все десять флаконов, воскликнула в ужасе, взглянув на мастера.
Почудилось, что на губах Багрового змея мелькнула усмешка.
– Чем же еще должны пахнуть рисовые настойки? – спросил он, изящно изогнув бровь.
Вот тогда я поняла, что он действительно надо мной издевается.
Я сжала губы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Все внутри вспыхнуло.
– Перед тобой девять настоек на разных сортах риса, – добавил мастер, внимательно глядя на меня. – На белом, красном, длиннозерном, среднезерном, мелкозерном, коричневом, диком, жасминовом и, естественно, черном. Десятый бутылек содержит жидкость, которая нужна тебе. Соответственно, твоя задача – обнаружить среди всех настоек ту, что на черном рисе. И уже затем – ту, которая на нее больше всего похожа. Она-то и будет нейтрализованной настойкой на яде скорпиона.
– Да я никогда в жизни не смогу это сделать! – воскликнула я, едва не обхватив лицо ладонями и только в последний момент вспоминая, что на мне, вообще-то, перчатки, на которых могли остаться следы отравленных лепестков.
Безысходность и холодное разочарование сковали сердце жесткими цепями. А насмешка в багровом взгляде Астариена еще сильнее заставляла кипеть что-то под самым желудком. Он знал, что я не смогу выполнить его задание! Да ни один человек не смог бы. Только вот сдаваться – это не для меня. Или я не Фиана Шиарис.
Но есть ли у меня выход?
– Мастер… – неторопливо проговорила я, не поднимая на него глаз. Затем отрывисто втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы и все-таки призналась: – Моего собственного обоняния не хватит, чтобы выполнить ваше задание. Вы не могли бы…
– Что? – оборвал меня змей с едва заметной ядовитой усмешкой в голосе. – Может, опять укусить тебя?
– Нет! – воскликнула я, краснея, как переспевший гранат. От этого предложения стало стыдно и как-то жарко. – Просто позвольте мне взять одну из бутылочек с мирином, ведь вы все равно приготовили их для меня…
Я указала на связку, которая стояла недалеко от мастера на столе. Флакончики были прозрачными и маленькими, а внутри них призывно опалесцировала баснословно дорогая жидкость, которая обещала решить все мои проблемы. Хотя бы временно.
– И не подумаю, – жестко ответил Астариен, сложив руки на груди, отчего мышцы на его бицепсах натянулись и стали казаться еще крупнее. – Связку ты еще не заслужила и получишь ее, только если выполнишь задание. А на это ты, как я погляжу, не способна.
Его голос был холоден и хлестал не хуже зимней вьюги, бьющей по лицу осколками снежного дождя.
Говорить, что мне было обидно, я не буду. Зато стало кристально ясно, что мастер ядов нарочно поставил меня в положение, из которого нет выхода.
– Но какой в этом смысл? – прошептала я, вглядываясь в жестокие алые глаза. – Что это за издевательство?..
– Ничто в жизни не дается легко, – холодно ответил змей, не сводя с меня совершенно бесчувственного взгляда. – За все надо платить. И тебе стоит это запомнить.
Горечь обиды заполнила меня почти целиком. Возможно, мастер хотел, чтобы я самостоятельно отказалась от обучения. Признала свое поражение. А он при этом словно бы выполнил свое обещание помогать. Ведь это я сама бы провалилась! Сама все испортила… А он не имел бы к этому ни малейшего отношения. Хитро придумал. Как и положено Великому змею.
Вот только он еще не знает, на кого напоролся!
У меня всего одно преимущество перед большинством людей – мои тренировки. Я быстрее и сильнее. Более ловкая. Возможно, моей скорости и не хватило в той единственной схватке с Багровым змеем, которая однажды случилась по моей глупости и вспыльчивости, но это послужило достаточным опытом, чтобы не нападать на мастера ядов вновь. Однако прямо сейчас я и не планировала нападать.
Только быть чуточку быстрее.
Мне нужно всего лишь обогнать его на долю секунды…
Поэтому, когда в следующий миг я сделала рывок к склянкам с мирином, оставалось только надеяться, что мне поможет эффект неожиданности.
Так и вышло! Схватив бутылек, я отскочила от мастера, на ходу откупоривая пробку и прикасаясь губами к горлышку.
– Не вздумай! – послышался за спиной грозный голос, а в следующий миг жесткая рука вырвала у меня опустевшую на треть стеклянную бутылочку.
Но было уже поздно, потому что крупный глоток мирайского яда сладковатой отравой скользнул в горло, обволакивая разум и полностью изменяя чувства.
Астариен отставил флакон и обхватил меня ладонью за горло, с напряженным раздражением вглядываясь в глаза.
Очень вовремя. Потому что ноги подогнулись, едва яд достиг желудка. На короткое мгновение меня скрутило так сильно, что я едва могла вздохнуть. А потом из того же самого места, где оказался мирин, по всему телу начал расходиться нестерпимый огонь.
Я взглянула на мастера и судорожно выдохнула, в очередной раз замечая, насколько он красив. Насколько мне хочется, чтобы он был рядом. И наблюдая, как полыхают его ало-золотые глаза. Словно звезды перед апокалипсисом…
Щеки вспыхнули, сердце застучало в горле, в том самом горле, которое он сжимал пальцами.
– Какого хекша ты творишь, гематит Шиарис? – прошипел мастер, и внутри его глаз взвились черные лезвия, увеличиваясь и заостряясь. А затем он словно перестал дышать. – Да быть этого не может…
Каждая мышца в его теле напряглась и превратилась в камень.
Я не могла понять, что происходит. Сначала подумала, что он злится из-за моего своеволия. Но мастер не сжимал пальцы на моем горле. Не причинял мне ни малейшей боли. Однако взгляд его широко распахнутых глаз с каким-то остервенением скользил по моему пылающему лицу, крылья носа едва заметно яростно вздрагивали, а красивые губы, до которых хотелось дотронуться, сжались в линию.
– Яд опять подействовал… неверно, – ошарашенно проговорил он, словно не верил себе.
Затем надавил большим пальцем на мою челюсть, заставив меня повернуть голову набок, резко наклонился и, коснувшись носом моей щеки, втянул воздух у самого уха. В основании шеи.
От его прикосновений позвоночник будто пронзила молния. Затем снова и снова.
В голове затуманилось.
А еще – теперь я чувствовала его запах…
Пряное и сладкое безумие дубового мха, меда и полыни. Дикий и хищный аромат с нотками лесной горечи, вливающийся в горло, как настойка «Зеленый змей». Как убийца, толкающий в самое пекло. Только от него не хотелось спасаться, наоборот. Хотелось ощутить его сильнее. Вдохнуть, выпить, броситься в пропасть.
Быстрее.
Горячее…
Я стиснула зубы и закрыла глаза, задыхаясь в жаре тела Багрового змея, чувствуя себя утопленницей, которая не хочет всплывать на поверхность. Лишь бы смертоносные воды продолжали окутывать тело, лишь бы руки-волны касались, ласкали кожу, лишь бы дыхание-бриз обдувало раненую душу.
– Этого просто не может быть, – выдохнул Астариен совсем рядом с моим ухом, дразня горячим воздухом, срывающимся с его губ. – Мирин был полностью очищен. Я сам проверял его… О, хекш, прошу простить, гематит Шиарис, – добавил он, так резко убирая руки, словно своими прикосновениями меня убивал.
Впрочем, может, частично так оно и было.
Астариен отшатнулся от меня, как от прокаженной, пытаясь скользнуть назад на своем огромном хвосте, и едва не сбил на пол купол с белой королевой. Один из стульев, стоящих поблизости, все же упал с оглушающим грохотом.
Мастер выглядел пораженным и потерявшим контроль.
Впрочем, от этого не легче.
– Все в порядке, – проговорила я, чувствуя, как от стыда мне становится еще жарче. Оттого, что он почувствовал все то, что творилось у меня внутри от его яда.
Все то же самое, что было после его укуса.
Вот только теперь я прекрасно понимала, что ничего нового со мной не происходит. Я уже не была шокирована, потому что не ощутила чего-то особенного – лишь мои собственные желания взметнулись на нестерпимую высоту. Будто прежде у меня работали мозги, а сейчас перестали. Наверно, так мог чувствовать себя человек, живущий только инстинктами. Лишенный надстроек разума. Но в любом случае все эти инстинкты были моими собственными. Я уже не заблуждалась на этот счет, а потому и не считала, что происходит нечто ужасное.
В отличие от мастера.
– Я дам тебе противоядие, подожди минуту, – отрывисто проговорил он, дернувшись к стене, где стоял высокий шкаф со склянками.
По дороге его мощный хвост сбил еще один деревянный стул, но змей не обратил на это ни малейшего внимания и вовсе раздавив его в пыль.
– Не надо! – резко крикнула я, выпрямляясь и стараясь дышать ровно.
Это было непросто. Мне было слишком жарко, настолько, что хотелось ногтями разорвать лабораторную мантию. Но я не сняла даже пледа, которым мастер меня обернул. Все должно было выглядеть так, словно ничего особенного не происходит.
– Я не стану ничего больше принимать, мирин подействовал, я прекрасно чувствую запахи, – постаралась говорить так ровно, как могла. Голос почти не сбился.
– Мирин подействовал неправильно, – с нажимом на последнем слове низко ответил Астариен, не сводя с меня горящего взгляда.
Его грудная клетка поднималась и опускалась значительно быстрее обычного. А скользнув взглядом по его застывшей в неподвижности фигуре, я заметила увеличившиеся вены на руках и сжатые в кулаки ладони…
– Он подействовал нормально, остальное не ваше дело! – резко оборвала я, стараясь не срываться в истерику, несмотря на то что меня сжигал жуткий стыд.
Не от того, что я чувствовала. Нет.
Оттого, что Багровый змей о моих чувствах знал.
– И нечего смотреть на меня как на умирающую! Я здорова и у меня все замечательно!
Пусть думает, что ошибся.
Пусть думает что хочет…
Я отвернулась от мастера, продолжая ощущать на себе его тяжелый взгляд и видеть краем глаза неподвижную фигуру мирая. Сгорая от одной мысли, что пару мгновений назад его руки были на мне…
Я постаралась сосредоточиться, но это было слишком сложно. Мрак и демоны подземелий, это было просто невозможно! Особенно когда я понимала, что Астариен на волоске от того, чтобы запретить мне прикасаться к его настойкам и реагентам.
– Как мне выполнить ваше задание? – судорожно выдохнула я, пытаясь привыкнуть к растущему в груди безумию. К пульсации крови в ушах, в венах, где-то под желудком и между бедер. К настойчивому желанию перестать думать. Бросить все и сконцентрироваться только на одной мысли… На собственном голоде.
– Это ты решишь сама, – ответил мастер ядов неожиданно холодно.
С легкой дрожью я осознала, что он злится. Страшно злится.
На меня.
– И не забывай, – добавил он будто нарочно, – если ты провалишься, я действительно добьюсь твоего исключения.
В этот момент я словно взглянула на происходящее со стороны. Я уже была не совсем я, мне будто было все равно, что происходит вокруг. Наплевать на все то, что меня мучило еще совсем недавно. Даже стыд уходил на второй план, выпуская на первый инстинкты. Именно поэтому, судя по всему, я и смогла оценить слова Астариена совсем с другого угла.
«Если ты провалишься, я добьюсь твоего исключения…»
А сознание словно озарилось вспышкой: «Он лжет…»
Слишком натужно и ненатурально прозвучали эти слова сразу после того, как он едва не разрушил половину лабораторной мебели, пытаясь достать антидот. Как правило, люди не пытаются морально добить умирающего, а Астариен явно приравнивал меня к кому-то из того же разряда.
Поэтому он лгал.
Я поняла это кристально ясно, вот только осознать, почему так происходит, уже не могла.
– За что вы так меня ненавидите? – спросила я глухо.
– Ненавижу? – переспросил мастер, широко раскрыв темно-алые сейчас глаза. – Ну что ты. Я просто не желаю заниматься со студентками, от которых не будет толку. Которые ищут только легкий путь. То, что делаешь ты, любая нагиня способна провернуть с закрытыми глазами! – почти прорычал он, пытаясь найти место собственным рукам. Они то в ярости взлетали в воздух, то зарывались в его длинных черных волосах, взъерошивали их и заставляли поблескивать ограненные бусины. – Но ты человек. И стоит кому-то пожелать убить тебя с помощью любого из ядов, представленных в этой комнате, ты этого даже не заметишь!
Он выдохнул это, словно подписывал мне приговор.
– Значит, у меня нет вариантов, верно? – прошептала я голосом узницы, приготовившейся к смерти. Узницы, которой уже все равно. – Ведь даже если я заслужу связку мирина, то не смогу принимать его вечно. Глухому лютнисту не сыграть баллады!
Астариен смотрел на меня так долго, что я уже отчаялась услышать ответ. Но он все же сказал, словно превозмогая сам себя:
– Хотел бы я ответить, что ты права. Чтобы ты наконец убралась из самоцветов и никогда больше не пила отраву мираев…
Кончики пальцев похолодели от его жестоких слов. Но одновременно я почувствовала, что между строк Астариен прячет какую-то правду, которую прежде не собирался говорить.
– Но к сожалению, гематит Шиарис, – напряженно сказал он, – талантливый лютнист способен сыграть и вовсе не имея ушей, ориентируясь на внутренний слух и память. А при регулярном приеме яд мирая способен развить твое обоняние.
– Что? – ахнула я, решив, что мне послышалось.
– Это мои собственные наблюдения, – пожал он плечами. – Официальной науке они неизвестны. Поэтому я надеюсь, что ты оставишь эту информацию лишь для себя.
– Я… да. Конечно… – сбивчиво проговорила я.
По всему выходило, что мастер собирался подарить мне не просто связку с ядом, благодаря которому я смогла бы учиться дальше, как и другие академисты. Он предлагал мне то, что навсегда изменило бы меня.
– Поэтому, если наши лекции будут идти в подобном ключе, – продолжил он, – к концу года по обонянию ты встанешь на один уровень с нелюдями. Не с мираями, – покачал он головой. – Но с мильерами – да.
– Но почему вы не хотите, чтобы об этом узнали все?
Астариен бросил на меня короткий острый взгляд, словно я вновь попала в цель своим вопросом.
– Потому что очищенный мирин – очень большая редкость, – ответил он. – А неочищенный дает побочный эффект, который как раз широко известен.
– Какой? – хрипло спросила я, чувствуя, как за шиворот будто высыпали ведро ледяной крошки.
– Привязанность. Очарование. Помешательство, – бесцветно начал перечислять он, внимательно глядя на меня. – Любовь. Можно называть как угодно.
Что-то внутри меня упало со звонким треском.
– Какая привязанность? – прошептала я, в очередной раз ощутив с трудом сдерживаемое желание шагнуть навстречу к льесмираю. Прикоснуться к нему. Втянуть его умопомрачительный запах. – Например, моя привязанность к… вам?
Не знаю, как мне хватило смелости вообще произнести эти слова в одном предложении. Наверно, все дело в том, что я уже не слишком хорошо соображала.
– Да, – вопреки моим надеждам ответил Астариен.
Он продолжал не моргая смотреть на меня… Словно боялся пропустить мою реакцию.
Реакцию… Но я понятия не имела, что можно на это ответить.
– Так… что ж вы раньше не сказали? – наконец выдохнула я, окончательно запутываясь.
– Потому что планировалось, что очищенный яд не подействует на тебя как афродизиак. Все должно было пройти штатно. И тогда ни о каких побочных эффектах не шло бы и речи. – Он раздраженно взмахнул рукой. – Именно поэтому ты и должна принять антидот.
– Нет! – воскликнула я раньше, чем сообразила, чем мне это грозит. Но стоило признать, что я вообще не была готова отказаться от возможности учиться дальше. Мне просто нужно немного подумать. Самую малость.
– И как быстро наступает такой… побочный эффект? – спросила я, стараясь просчитать все варианты. Сколько у меня было времени.
Голова соображала с трудом, потому что казалось, что побочный эффект уже активизировался. Причем с первого же дня, когда мастер меня укусил. С того самого часа, после которого я не нахожу себе места, совершенно потеряв покой.
– Имеет значение лишь длительный прием, – ответил Астариен, чем, признаться, сильно меня обрадовал. – Как правило – больше года. Кроме того, с побочным эффектом можно бороться… Но для тебя это неважно! – вдруг добавил он, и его хвост резко дернулся, сверкнув багрово-золотыми кольцами. – Потому что я не позволю тебе принимать мирин, раз он так на тебя влияет. Рисковать и изучать на тебе дополнительные эффекты мы не будем.
– Со мной все хорошо, – сквозь зубы проговорила я.
– Я чувствую твой запах, Фиана! – почти прорычал змей, заставив меня вздрогнуть. – И с тобой не все хорошо!
Удушливо-горячая волна прокатилась по желудку куда-то вниз.
– Пусть это вас не беспокоит, мастер, – ответила я настолько ровно и твердо, насколько могла. – Я продолжу обучение, чего бы это мне ни стоило. Раз у меня есть как минимум год, то беспокоиться не о чем, верно? И я не хочу больше слышать о том, что за запахи вы там чувствуете или думаете, что чувствуете. Итак, как мне выполнить ваше задание?
Астариен сжал челюсти так сильно, что мне показалось, будто я слышу скрип его зубов.
– Можешь попробовать решить это самостоятельно, – ответил он таким колючим морозным голосом, что впору было замерзнуть. – Я ценю смелость.
И на плотно сжатых губах мелькнула и исчезла жестокая усмешка.
Я его разозлила. Опять. И что самое интересное, даже такой яростный и ядовитый, он продолжал мне нравиться. Неужели теперь всегда так будет?
Шагнув к рисовым настойкам, я быстро поднесла каждый флакон к лицу и несколько раз махнула ладонью над горлышком, чтобы запах достиг носа не в концентрированном виде, а хорошенько смешавшись с воздухом. Нужно было уделить все внимание заданию и больше не думать о Багровом змее, несмотря на то что после сказанного это казалось совершенно невозможным.
Хотела бы я сказать, что сразу поняла, какая из склянок верная. В какой находится скорпионовая настойка, а не рисовая. Но, к сожалению, это все еще было непосильной задачей. Скорее всего, мастер ядов не знал, что за свою жизнь я не ела никакого другого риса, кроме простого, мелкозерного. Он был самым дешевым и в пятнадцатой провинции продавался на каждом шагу. Остальные же сорта, из которых часто готовились традиционные блюда мираев, я не пробовала никогда. Поэтому и определить, какой из запахов принадлежит черному сорту, для меня было нереально.
Оставалось лишь гадать.
Несколько раз я прошлась по ряду флаконов, пока наконец не нашла два, которые пахли максимально похоже. У остальных в запахах улавливались некоторые нюансы, но эти были почти идентичны.
