Сергей Владимирович Еримия
Пленники острова Стримов
Глава 12. Пираты…
К тому моменту, когда мы взобрались на ближайшую возвышенность, на скрытый под толщей грунта тоннель, соединяющий рукотворное украшение бухты Омега с сетью ходов внутри острова, незваные гости уже высадились на берег. Рассредоточились, выстроились цепью и двинулись от моря в направлении строящейся виллы. Зрение, а может воображение меня не подвело – каждый из них был вооружен. Частично подтверждались и Димкины опасения, все эта компания мало походила на береговую охрану. Одетые в какие-то лохмотья (за исключением разве что «европейцев»), они казались кем угодно, но точно не представителями официальных силовых структур, скорее всего, это была банда, хотя, кто знает какая у местных силовиков форма…
Кем бы ни были визитеры, они неплохо подготовились к высадке. В руках у каждого из них матовым блеском блестел автомат, а у одного, очень высокого худого с огромной головой, за спиной болталась снайперская винтовка. Что автоматы, что винтовка были отечественной, точнее еще советской разработки. Наверняка в другой ситуации эта деталь отозвалась бы всплеском патриотизма и гордости за страну, вот только в этот раз гордиться было страшновато.
Не все пошли обследовать территорию. Те двое, которые сразу же обратили на себя мое внимание благодаря приличной одежде и европейкой наружности остались на причале. Они неспешно прогуливались взад-вперед по бетонной плите, нависающей над морем. Похоже, остров их мало интересовал – их занимал разговор. Серьезный разговор, даже издалека было заметно – они о чем-то спорят.
Остальные разбрелись по окрестностям. Быстро добрались до места строительства, рассредоточились по площадке. В их действиях чувствовался опыт. Явно не первый остров «посещают». И да, вряд ли с таким рвением ищут, кого можно спасти, скорее, смотрят, чем поживиться…
«Европейцам» надоело вышагивать по бетону, они вышли на берег, подошли к поваленному недавним ураганом дереву, присели на массивный ствол. Минуты не прошло, как худощавый подскочил и начал энергично жестикулировать. Толстый медленно покачал головой и кивнул, мол, садись. Тот начал размахивать руками еще энергичнее, но скоро сел, медленно, как-то, вальяжно, всем своим видом показывая, что подчиняться он не собирается. Толстяк одобрительно кивнул, разговор продолжился, только уже не столь эмоционально.
Спокойствие покинутого острова осталось в прошлом. Его сменили шум и гам. Раз за разом разбавленную генераторами тишину взрывали громкие окрики. То с одной стороны, то с другой доносился смех, противный, скрипучий. Между деревьями мелькали силуэты вооруженных людей, их передвижение сопровождались диким треском, похоже, они что-то ломали, или специально прыгали по сухим сучьям. Даже странно как-то, десяток человек, а гаму больше чем от всех наших строителей вместе взятых…
Серия глухих хлопков заметно разнообразила обстановку. Что за хлопки и какова их природа было понятно даже мне человеку сугубо гражданскому – так звучит автоматная очередь. Дополняя серию выстрелов, кто-то громко завопил. Ему вторил другой, обладатель необычайно высокого и визгливого голоса. Первый еще раз закричал, второй ответил скрипучим смехом. Закрепляя общую звуковую картину, раздался выстрел, один.
Мы переглянулись. Сомнений быть не могло – источник столь разнообразных голосов и звуков был неподалеку. Более того, стрелявшие находились на том же холме, что и мы, только чуть дальше, там, где на живописной полянке стоял наш частично восстановленный домик.
– Похоже, обнаружили нашу избушку, – прошептал я.
– Ты прав, – пробормотал Димка, не отрываясь от бинокля.
Звуки выстрелов потревожили не только нас и стаю местных птиц, их услышали и «европейцы». Один из них, тот, который худой и чем-то недовольный, поднялся с бревна, отмахнулся от своего более упитанного товарища и, прихрамывая, направился туда, откуда недавно доносились выстрелы. Второй мрачно посмотрел вслед товарищу, проследил за тем, как тот скрылся за стеной деревьев. Просидел еще минуту, никак не больше, затравлено огляделся, тяжело вздохнул, поднялся, направился следом. Явно толстяк не самый смелый из наших «гостей».
Снова послышались выстрелы. Димка толкнул меня в плечо, кивнул, предлагая подняться на гребень холма. Я немного посомневался, но таки прополз несколько метров. Замер. Да, Димка прав, отсюда вид гораздо лучше…
Еле различимые среди густой зелени, впереди, именно там, где находилось наше жилище, мелькали силуэты. Отчетливо слышались крики, ругань, перебранка, грозящаяся перерасти в настоящую драку. Наверняка так бы и случилось, но вот в просвете между ветвями показался новый участник представления. Худой «европеец». Он очень удачно остановился, его практически не скрывал кустарник. В тот же миг к нему бросились двое. Спорщики. Они загалдели, будто пытались перекричать друг друга, тыкали друг в друга пальцами, злобно шипели. Подошедший не стал вникать в подробности, вместо этого сильно наотмашь хлестнул одного, схватил рукой за шею другого. Что-то угрожающе закричал. Тот, на чьем горле сомкнулись пальцы, резко поднял вверх руки. В одной из них блеснул экраном телефон. Наш, спутниковый.
– Вот мы три барана! – шепотом воскликнул Димка, а я мысленно с ним согласился. – Подумать только, мы коньяк забрали, а связь оставили! Нет, ну как такое может быть? А ведь и это еще не все, я почти уверен, что рация также в доме осталась!
– Точно, на полу она, под столиком лежит! Я ведь ее видел, когда за ящиками забегали. Посмотрел, увидел, запомнил, а подумать, а забрать…
– Она на виду лежала? Вспоминай!
– Нет… не то чтобы очень, – я изо всех сил пытался отнять у памяти недавнее воспоминание. – Точно, не так чтобы… не так, что сразу заметишь. Помню, пытался вызвать береговую охрану, после бросил рацию под стол, еще и ногой толкнул, так, несильно. Под столом она… почти уверен…
– Хорошо. Оставайся здесь. Гляди в оба. Главное – не геройствуй. Случись, услышишь, увидишь, догадаешься, что меня засекли – беги в дот! Не думай, не размышляй, просто беги! Там хватай толстяка с вагонеткой, закрывайте дверь, баррикадируйтесь, заблокируйте ее чем-нибудь, и дуйте вглубь. Как можно дальше. Заройтесь и не высовывайтесь! Я, правда, надеюсь, что все обойдется…
– Так это, слушай, Дим, все-таки, кто они?
– Пираты…
Он быстро скрылся в зарослях. Мне же стало не по себе. Пусть что бы я о себе ни думал, что бы ни воображал, но не авантюрист я. Ни поиск кладов, ни, тем более, приключения с пиратами, меня никогда не прельщали. Мне ближе тишина, уверенность, спокойствие. Размеренная жизнь, в которой все просто, все понятно. Работа чтоб, но тоже простая и понятная, может, офис, хотя это уже крайность.
Время шло. Скорее всего, летело оно, вот только не было у меня возможности оценить скорость его полета. В тот момент, находясь на верхушке рукотворного холма, я впервые за всю жизнь пожалел о том, что не обзавелся такой полезной вещью, как обычные часы. «Надо же, как-то раньше справлялся, обходился, а вот сегодня! Но это можно понять, ведь раньше я не сидел на холмике, под деревом, да не рассматривал вооруженных до зубов людей, которые, судя по всему, не очень обрадуются, в случае, если меня обнаружат», – зашевелились ленивые мысли.
Пока я развлекался тем, что жалел себя, обстановка на острове продолжала меняться. Незваные гости уже не бродили по округе, высматривая, чем поживиться, они вернулись на берег, собрались на площадке перед причалом. Там плотным кольцом окружили двоих «европейцев», в очередной раз подтверждая мое предположение, что эти двое – главные.
Началось то, что напомнило мне инструктаж. Инструктировали главари. Первый, худощавый, что-то рассказывал, постоянно тыча пальцами то в одного, то в другого пирата. Второй, который упитаннее, большей частью молчал, лишь изредка вставлял пару слов. У него было другое занятие, он крутил в руках наш телефон, внимательно всматривался в экран, постоянно поднимал глаза к небу, тыкал пальцами в клавиатуру, снова поднимал глаза ввысь. Причина подобного поведения понятна – он пытался разблокировать аппарат, что было проблематично. Сработала предусмотрительность, не могу сказать, чья именно, может у шефа развивалась паранойя, а может у Витьки. Неважно это, важно то, что для разблокировки надо было ввести код. Думаю, толстяк перебирал самые распространенные комбинации, а аппарат все не сдавался…
Надоело. Толстяку надоело изображать хакера. Он громко завопил, заставив синхронно подпрыгнуть всех присутствующих на «собрании», подбросил аппарат вверх, выхватил автомат у одного из пиратов и выпустил в небо длинную очередь. Результатом стал дождь из пластиковых обломков, сопровождаемый одобрительными овациями. Похоже, стрелять он умеет…
На этом инструктаж закончился. Смолкли одобрительные крики и аплодисменты. Худощавый «европеец» раздраженно махнул рукой, не иначе как, иллюстрируя свое отношение к подобным развлечениям, сказал несколько слов, обводя рукою с растопыренными пальцами горизонт. За его ладонью проследили остальные, дружно закивали. Трое бросились к шлюпке, отвязали канат, собираясь выйти в море, остальные заспешили в сторону недостроенной виллы. Оба «европейца» продолжая разговаривать, направились в том же направлении, подошли к строению, внимательно его осмотрели, остановились у входа.
Мощный взрыв на мгновение оглушил меня, скрыл приятные звуки тропического острова, отобрал слух, предлагая вместо него сомнительную альтернативу – противный звон в ушах. Внутри все похолодело, сжалось, сплющилось, казалось, ударная волна вогнула внутрь мою грудную клетку, с силой сдавила легкие, в узел завязала не получивший вовремя завтрак желудок. Вопреки здравому смыслу я не упал, стараясь слиться с окружающим пейзажем, а подскочил, стал на ноги и прижался к стволу ближайшего дерева. Застыл, задыхаясь, чувствуя, как бьется сердце, стремясь вырваться наружу.
Минута прошла, еще минута, еще. Ничего не менялось, взрыв, если он мне не послышался, не повторился. Пульс понемногу возвращался в норму, я успокоился настолько, что решился выглянуть из укрытия. Осмотрелся. Там, неподалеку, у виллы, ничего не изменилось. Европейцы по-прежнему разговаривали, но в их жестах не осталось и следа эмоциональности, думаю, они договорились. Четверо бандитов бесцельно бродили по стройке, вот они заглянули в кабину крана, зачем-то подняли капот погрузчика. Один сел на место водителя бульдозера, завел его, отогнал в сторону. Вышел, остальные подошли к трактористу-любителю. Все вместе принялись что-то рассматривать у себя под ногами.
Прижимаясь к узловатой коре, я обошел вокруг дерева. Посмотрел в сторону моря. Там, где лишь несколько минут тому назад лежал на боку старый ржавый корабль, медленно и лениво растекались клубы густого дыма. Он клубился, расползался на все большую территорию, поднимался все выше, с каждым мгновением превращаясь в настоящее кучевое облако темное внутри и светлое по краям.
Взялся за дело легкий бриз, разорвал дымное облако в клочья. Не было больше сплошной черно-серой массы, были рванные ее фрагменты. Благодаря этому начал проявляться силуэт корабля. Он уже не лежал на боку, он выровнялся, гордо стоял на воде, слегка покачивался и еле заметно кренился на левый борт. Но и это еще не все, теперь он двигался, удалялся, медленно, неспешно, не иначе как подгоняемый легким ветерком и настойчивым течением. Удалялся он, гордый, несломленный. Вот только это был последний путь. С каждой секундой, с каждым пройденным кораблем метром его нос все сильнее погружался в воду. Тонул он медленно и неторопливо, уходил на дно, не в силах более сопротивляться.
А воздушные потоки все трудились. Наводили они порядок над гладью моря, разгоняли остатки дыма, а ту часть, с которой не могли совладать, забрасывали вверх, предоставляя возможность куда более сильным ветрам довершить свою работу. Уже там, наверху, мощное течение воздушного океана разорвало новоявленное облако на тысячи мелких кусочков, разметало их по небосводу, оставив земному наблюдателю лишь туманные о нем воспоминания.
Исчез дым, растаял туман. На водной глади слегка волнуемой легким ветерком замелькали несколько светлых точек. Лодки. Четыре, может, пять. Родные сестры той, которая уже прибыла, приближались к берегу. В каждой люди, наверняка вооруженные…
Поглощенный удивительным зрелищем уходящего вдаль и одновременно в вечность корабля, размышляя о целях, высадившихся на берег пиратов и о нашей незавидной судьбе, я так увлекся, что слишком сильно высунулся из-за ствола скрывающего меня дерева. В тот же миг, напоминая о необходимости быть осторожнее, просто у моего лица взорвалась кора. Большой ее кусок отлетел в сторону, слегка коснувшись щеки, а облачко пыли и трухи веселой струйкой влетело мне просто в нос. Я не успел даже удивиться, как услышал звук выстрела. Дополнительных стимулов не потребовалось. Словно подкошенный, я рухнул на землю и, как мог быстро, пополз в кусты. Кажется, были слышны еще выстрелы, кажется, срезая листья, над головой пролетали пули, но было это или нет, я так и не понял. Мне было не до размышлений, я спешил, полз, напирал на сплошную стену густого колючего кустарника, старался, отказываясь понимать очевидное – дальше мне не протиснуться.
Кто-то коснулся моей руки. Чьи-то пальцы схватили запястье, крепко сжали. Я вывернулся, замахнулся, намереваясь ударить того, кто бродит по острову и хватает людей, но кулак угодил в пустоту.
– А у тебя, оказывается, с реакцией все в порядке! – услышал я голос Димки, мгновением позже увидел его самого, тот мрачно ухмыльнулся.
– Не смешно! Ну как, ты нашел?
– Если ты имеешь в виду рацию, то, да и нет одновременно.
– Как это?
– Нашел, но разбита она. Точнее простелена. Первые выстрелы помнишь? Так вот, не стану утверждать, что все происходило так, как я это себе представляю, но, похоже, я прав. В тот момент, когда пираты вошли в нашу избушку, кто-то попытался с нами связаться. В динамике прозвучал чей-то голос, а они ребята нервные, вот и начали палить во все стороны.
– Здорово! Теперь нет ни телефона, ни рации. Хорошего, мягко говоря, мало.
– Его даже меньше чем ты предполагаешь. Видел, к нам еще гости спешат?
– Ты имеешь в виду те шлюпки?
– Именно, – Димка приложил палец к губам, прислушался. – Пора! Уходить надо. Тебя обнаружили, следовательно, и всех нас. Так что давай, для начала, заберемся в тоннели. Там хоть передохнуть можно и поразмыслить спокойно.
Димка пополз вперед, изображая резвого питона. За ним последовал и я, правда, мое передвижение выглядело не столь эффектно. Оказавшись на склоне, мы поднялись и, перебегая от дерева к дереву, устремились к морю.
Без каких-либо происшествий удалось спуститься на пляж бухты Омега. Я бросился к тропинке, ведущей в дот, но Димка резко схватил меня за руку, подставил подножку, я упал на песок. К чему эта вольная борьба стало понятно сразу. Голоса. Кто-то был совсем рядом, к тому же это были не те люди, с которыми мне хотелось бы поговорить.
Легкий толчок в плечо. Я повернул голову, Димка вытянул руку вперед, показывая в направлении дота. Стараясь не позволить любопытству побороть осторожность, я приподнялся.
В нескольких сотнях метров от нас, упираясь бортом в гладкий бетон, покачивалась на волнах шлюпка. Вне всяких сомнений та, которая прибыла первой. В ней находились трое. Колоритные персонажи. Одинаковые, будто родные братья. Одинаково смуглые, в одинаковом тряпье, что заменяло одежду, просто «двое из ларца», вот только трое их, да и не смешные они…
Лодку раскачивал легкий прибой. Играл он ею, будто ореховой скорлупкой, старался перевернуть, опрокинуть. Не обращая внимания на происки неспокойной воды, один из пиратов встал в полный рост. После решив, что этого мало, взобрался на банку, доску, используемую гребцами для сидения, одной ногой стал на борт. Приноровился, оперся руками в бетон, схватился пальцами за острый край литой амбразуры, попытался заглянуть внутрь. Его роста не хватало, но он старался, поднимался на цыпочки, рискуя свалиться, раскачивал лодку, рассчитывая, что так поднимется на нужную высоту. Его напарники тоже старались. Один исхитрился дотянуться до толстой лианы, свисавшей почти до самой воды, схватил ее обеими руками, натянул, удерживая юркое суденышко на одном месте. Второй пытался сохранить устойчивость, энергично работая веслом, правда, в результате его действий лодка только сильнее качалась.
Всего несколько секунд продолжалось представление. Тот, который подпрыгивал, стоя на борту, оттолкнулся слишком сильно. Лодку качнуло. Мгновение и любитель заглядывать в окна, пусть эти окна всего лишь бойницы, под заливистый смех своих товарищей плюхнулся в воду. Он вынырнул, схватил за руку того, который орудовал веслом, попытался забраться в шлюпку. Рывок и уже двое под громогласный смех третьего плескались в воде. Судя по их движениям и испуганным крикам – плаванье, далеко не самая сильная их сторона.
Минута, другая и вот, вдоволь насмеявшись, пират в лодке принялся вытягивать товарищей. Подхватил одного, перетащил через борт, схватил за ногу другого, начал подтягивать, не переставая заливисто хохотать.
Послышались еще голоса. Димка снова толкнул меня, кивнул подбородком, указывая в сторону от воды, туда, где благоухала растительность. Я кивнул в ответ и пополз вперед. Несколько метров горячего песка и мы остановились в тени ближайших деревьев, переглянулись, замерли.
На вершине холма на том месте, где совсем недавно находился я, стояли двое. Ближе к нам худощавый «европеец», он спокойным даже равнодушным тоном что-то говорил высокому «азиату», тот эмоционально размахивал руками, но молчал. Минута и роли поменялись. Теперь говорил «азиат», «европеец» молчал и медленно покачивал головой.
Пантомима быстро закончилась, они пошли дальше. Вышли на берег, прошлись вдоль кромки воды. Остановились. «Европеец» призывно махнул рукой тем, которые были в шлюпке, я услышал, или решил, что услышал, как весла загребают воду, подталкивая лодку к берегу.
– Точно не скажу, – прошептал мне на ухо Димка, – но по всему выходит, что «азиат» это тот, который в тебя стрелял. «Белый» же у него все выспрашивал, не почудилось ли ему. В смысле, не привиделся ли ему ты. Тот сначала гневно возмущался, а после, когда увидел дерево, куда угодили его пули, куст под ним, начал сомневаться. Так что, Серега, все не так уж плохо! Нас двоих пока не обнаружили. Остается надеяться, что и у Витьки хватило ума спрятаться. Желательно, чтоб с припасами.
Я рассеянно кивнул. Это, конечно же, хорошая новость, но вот следы, наши следы, они так отчетливо видны на гладком песке. Да слепым надо быть, чтобы не заметить, ведь там не просто отпечатки ног, а и куда более заметная полоса, широкая, будто пропаханная, путь, по которому мы позли…
Как ни странно, пиратов следы не интересовали. Ничуть. Они под ноги никогда не смотрят, что ли? Возможно. Как бы то ни было, они просто прошлись несколько раз, сначала в одну сторону, затем в другую, остановились на песке, там, где весело плескались, набегающие волны, застыли, глядя на то, как подходит шлюпка.
Острый нос лодки уперся в песок. Ее пассажиры спрыгнули в воду, «стрелок» присоединился к ним и вот азиаты, под одобрительные крики «европейца» потащили шлюпку на берег. Сразу же отсоединили мотор, вытащили весла из уключин, бросили их тут же. Обступили главаря, тот завел длинный монолог – на мой взгляд, началось самое настоящее пиратское собрание. Никогда подобного не видел…
Говорили долго. Большей частью говорил «европеец», жаль только говорил он тихо, ни тебе интонаций, ни повышенных тонов, куда эффектнее было его выступление на причале! Сейчас же во всем его облике сквозило холодное спокойствие. Из-за этого до нас долетали лишь редкие обрывки слов, которые я не понимал вовсе, а Димка хоть и мог перевести, но не мог сложить общей картины разговора. Зато были жесты. Гораздо более понятные жесты азиатов. Те размахивали руками, тыча то в один дот, то в другой, обводили руками горизонт, трясли оружием, тыкали пальцами друг в друга, будто детские считалки вспоминали.
Пока Димка молчал, внимательно вслушиваясь в слова и вглядываясь в жесты, я серьезно задумался. Спокойное поведение «европейца», одного из главарей, пробуждало сомнения. Я вдруг задумался, а может все не так плохо, как мы себе нафантазировали? Может, они и не думали, кого-либо захватывать? Может, решили, что остров необитаемый, ладно, покинутый, вот и высадились! Тогда не было бы лучшим решением, вместо того, чтобы прятаться, скрываться в подземельях, выйти да поговорить? Все-таки два разумных человека всегда смогут найти общий язык, особенно если их трое, а то и вовсе пятеро!
Я уже представлял, как мы пожимаем руки, закрепляя достигнутые договоренности, как пираты грузятся в свои лодки, отчаливают, скрываясь за горизонтом. Единственное, что мешало поверить в возможность такого, очень уж фантастического финала – воспоминание. Гораздо отчетливее, чем лодочки, теряющиеся в волнах, я представлял пулю, влетающую в ствол дерева, щепки и труху, разлетающиеся во все стороны. Куда более реальная перспектива…
Будто специально для того, чтобы окончательно развеять невнятные мои сомнения, «европеец» замолчал. Резко поднял руку, призывая всех к тишине, выхватил пистолет и четыре раза выстрелил. В тот же миг с верхушки ближайшего дерева, издавая противные крики, свалилась большая птица. Она упала на песок и забилась в предсмертных конвульсиях. Пираты одобрительно загалдели, совещание продолжилось…
– Серега, ты хорошо помнишь то место, где провалился в подземелье? Дорогу найти сможешь?
– Думаю, да. Это там, – я махнул рукой в сторону горного пика, – с другой стороны горы. А что?
– Похоже, нам придется идти туда. Если лодку вытащили на берег, значит, возле нее останется часовой. К тому же мне так кажется, скоро сюда и остальные прибудут. Нечего нам здесь ловить. Давай, медленно, осторожно, напрямую, главное под ноги смотри…
Скоро берег скрылся из виду, сменила зелень листвы синеву моря и золотистый блеск песка. Еще немного и звуки человеческих голосов растаяли в насыщенном многоголосье тропического леса. Можно было немного расслабиться, вдохнуть полной грудью, что мы, собственно, и сделали. Как оказалось, напрасно, незнакомый лес не то место, где стоит впускать в себя беспечность.
Именно так – мы заблудились. Казалось, сколько того островка, маленький он, практически круглый, иди, куда хочешь, бояться нечего – все равно выйдешь к морю. Это истина, это реальность, эта мысль успокаивает, но только в том случае, когда хоть что-то видишь. Когда же на протяжении нескольких часов вокруг тебя лишь мистическая полутьма тропического леса, прозрачно намекающая на то, что время не стоит на месте, что солнце миновало зенит и неуклонно катиться к закату, нет места спокойствию. Паника накатывает, плавно, волнами, будто прибой, и хорошо, что идешь не один, иначе…
– Я попробую на дерево взобраться, вот на это, к примеру, может, удастся сориентироваться.
– Диптерокарповое дерево… – пробормотал Димка, задумчиво глядя ввысь.
– Что ты говоришь?
– Дерево, говорю, из семейства диптерокарповых, не обращай внимания, давай, лезь, главное не светись!
Напоминание было излишним. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы меня, выглядывающего над равниной живописных крон, заметили и чего доброго поступили как с той ни в чем не повинной птичкой. Ничуть не радужная перспектива, к тому же лазанье по тонким ветвям, что у самих верхушек далеко не самое мое любимое дело.
Поднявшись метров на пять-шесть, я начал искренне уважать обезьян. Как это они умудряются так шустро взбираться на деревья, перепрыгивать с одного на другое? Просто уму непостижимо! Это притом, что мне, человеку, наделенному не только руками, но и интеллектом, огромного труда стоит не упасть, не сорваться, что тут говорить о каких-то там акробатических упражнениях!
Только я поднялся над сплошным морем листвы, выглянул из густой завесы, как увидел то, чего видеть не хотелось – одного из высадившихся на наш островок бандитов. Невысокий и странно непропорциональный субъект, обернутый в несколько слоев ткани, стоял на верхушке маяка, курил, выпуская густые облака дыма, часто затягивался, задумчиво смотрел куда-то вдаль. Первым делом я присел и прижался к дереву, готовясь падать, в случае если тот начнет стрелять, но все обошлось, он смотрел в другую сторону, вдаль, в море, туда, где, проваливаясь носом в морскую пучину, все еще тонул ржавый сухогруз.
Пусть мне ранее не доводилось наблюдать, как уходят в вечность корабли, наслаждаться редким зрелищем не было желания. Витающая вокруг опасность не благоприятствовала праздным развлечениям. Я осторожно обернулся, стараясь не свалиться вниз, отметил правильное направление, начал долгий и опасный спуск.
– Порядок? – кивнул Димка, когда я, наконец-то оказался на нижних ветках дерева.
Влажная кора выскользнула из уставших пальцев, я рухнул на землю.
– Ага! – до чего же приятно чувствовать твердую поверхность под ногами! – Нормально все, мы лишь немного промахнулись. Сейчас возьмем правее, взберемся на склон, обойдем его по кромке леса, после спустимся немного, и там должна быть твоя наклонная галерея.
– Ясно, веди! Знаешь, вот в подземелье, в любом, без света, без каких либо ориентиров я легко дорогу найду, – Димка глуповато улыбнулся, поглядывая то на меня, то на дерево, с которого я рухнул, – а вот на поверхности земли, увы, теряюсь! Не любитель я открытых просторов.
Хотелось идти быстрее, но природу не интересовали наши желания. Упиралась она, строила козни. С каждым шагом становилось труднее. Деревья росли гуще, растения, что ростом меньше, заполняли пространство между стволами, сплетали свои веточки, намекая на то, что не намерены нас пропускать. Больше всего неудобства доставляли лианы. Зловредные растения, оплетали стволы старых деревьев, змеями свисали с них, перебирались на соседние растения, путались в колючках кустов, устраивали самые настоящие ловушки. Часто, очень часто, пытаясь идти исключительно прямо, мы оказывались в тупиках. Запутывались в хитросплетении растительных стен, терялись в глухих природных коридорах, в лабиринтах, где не было и намека на выход. В такие моменты вспоминались приключенческие фильмы и прославляемый знающими путешественниками инструмент – мачете. Вот полезная вещь!
Равнина осталась позади. Идти стало легче, мы постепенно взбирались на отрог горы, где лес был не столь густым, а в пространстве между деревьями все реже попадались колючие кусты. Наверняка для того, чтобы жить на склоне, требуются глубокие корни, да мощные стволы. Это несколько подправило изрядно испортившееся настроение, но ненадолго. Место неудобств физического характера, заняли размышления. Мысли. Разные они, большей частью неприятные. Очень хотелось забросить их, оставить, как и советовал Димка, на потом, вот только ничего у меня не получалось. Роились вокруг меня глупые страхи, нашептывали они слова, мрачные, липкие, невеселые. Я все думал, кто те, высадившиеся на наш остров, что нас ждет дальше, чем все это кончится…
В мои беспорядочные размышления ворвались выстрелы. Две короткие автоматные очереди, они звучали так громко, так отчетливо, что казалось, стреляют совсем рядом, просто за соседним деревом. Хотелось спрятаться, укрыться, а то и вовсе сбежать. Я уже слышал, как свистят пули, пролетая над нашими головами, видел срезанные ими листья, представлял, как падаю и я, словно тот же лист…
– Пришли! – облегченно выдохнул Димка. – Серега, ты где?
Не сразу удалось понять, что он имел в виду. Я вздрогнул и удивленно огляделся. Не было падающих листьев, не было раненного меня. Да и пули свистели где-то очень-очень далеко, я же в погоне за воображаемым боем буквально сросся с корой старого дерева.
– В лагере рабочих стреляют. Надеюсь, просто развлекаются, – в голосе Димки слышалась тревога. Рабочие, конечно же, сбежали, но где-то там внизу остался Витька. Толстяк, он ведь такой беззащитный… – Надеюсь, он додумался спрятаться…
– Спускаемся? – я наклонился к прямоугольнику входа в подземелье. Наклонный колодец. Даже странно, сейчас он не казался ни страшным, ни глубоким.
– Для начала надо замаскировать вход… – пробормотал Димка. – Найдут ведь. Не сегодня, так завтра найдут. Эх, жаль дверь проржавела.
– Это подойдет? – я кивнул в сторону низенького кустарника с роскошными листьями. Вырвал несколько штук, прикрыл часть входа.
– Для начала пойдет, после будем что-то думать.
Очень скоро у края ямы лежала целая гора свежей листвы. Демонстрируя один из огромного множества своих талантов, Димка сплел щит из живых лоскутов, скорее, ковер. Связал листья лианами, несколько минут и импровизированная дверь готова. Шаткая, хлипкая конструкция, но ее задача не в том, чтобы защищать, она должна скрыть вход, пусть лишь до того момента, когда листья завянут.
